Текст книги "Самый тяжкий грех (СИ)"
Автор книги: The SkyWolves
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== Когда звёзды перевернулись… ==========
Тоскливым вечером на заболоченной планете Дагоба Люк Скайуокер находился во власти самого глубокого шока, который ему когда-либо приходилось испытывать. Дарт Вейдер – его отец! Лея – его сестра! Новые знания оказались слишком чудовищными, и его разум никак не мог их осознать.
Почему отец стал таким? Что превратило человека в смертоносного киборга? Хотя Люк и склонен был верить в добро в людях, он понимал, что надежда на возвращение отца с Темной стороны была весьма призрачной. Но он должен был верить! Вера была единственным, что могло спасти его от окончательного погружения в злое отчаяние.
Пытаясь не обращать внимание на головную боль, растущую с каждой минутой, Люк воспользовался Силой, чтобы поместить R2D2 в гнездо астродроида позади кабины крестокрыла. Он медленно поднялся по трапу и оглянулся, с тоской и смутным сожалением взглянув на жилище своего наставника, теперь ушедшего в Силу. “Ведь он, наверное, даже любил меня…” – печально подумал Люк.
***
Крестокрыл ушел в гиперпространство. Люк бессильно метался в тесной кабине, не находя себе места. Он не мог сдержать слез, стискивая кулак в перчатке живой ладонью. Ему нужно, ему необходимо было найти способ каким-то образом усмирить свой гнев, иначе он окончательно потеряет контроль над собой, начнет использовать Силу и кто знает, к каким последствиям это приведёт? Он должен был заглушить воспаленный разум.
Люк вспомнил о бутылке кореллианского виски, которую Хан подарил ему на двадцать первый день рождения. Люк никогда не пил: вся его натура противилась употреблению алкоголя. Но сейчас он отчаянно нуждался в передышке. Люк достал бутылку из отсека за спиной и сделал первый большой глоток, а потом и второй…
***
R2D2 издает тревожный предупреждающий сигнал, но от выпитого перед глазами плывет туман, и Люк не может разглядеть буквы на мониторе.
Когда бутылка почти пуста, и лишь на донышке плещется немного янтарной жидкости, Вселенная вдруг переворачивается и бутылка опрокидывается.
Крепкий алкоголь разливается по пульту управления, и электронная схема вспыхивает голубоватым пламенем. Люк выкрикивает проклятья сразу на четырех языках.
Гиперпространство не должно быть красным…
И прежде, чем Люк окончательно понимает это, его выбрасывает из гиперпространства в неконтролируемое падение. Поверхность планеты внизу блистает разноцветными огнями.
Столкновение – и Вселенная погружается во тьму.
***
Голос. «Ты в порядке?»
Скрежет металла о металл. «Ты меня слышишь?»
Размытые черты лица. С трудом различимые слова. «Давай выбираться отсюда!»
Тёплые руки, запах крепкого вина. Мощь и властность. Сила и Тьма.
Голубые глаза. Невозможно голубые, пугающе глубокие, ослепительно яркие. Слишком тёмные.
Короткая заминка. Беспокойство. Тошнота и привкус желчи во рту.
Такси?
Квартира… или отель.
В Силе звучит крик боли.
========== Грехи одного… ==========
Когда головокружение немного утихло, Люк пробормотал:
– Дерьмо, как больно…
Его спутник – тот, кто вытащил его из горящего крестокрыла – поинтересовался:
– Где именно?
– Везде. Будто пережил самое жестокое избиение за всю мою грёбаную жизнь.
Незнакомец в ответ усмехнулся:
– Понимаю. Стрессовая ситуация, да?
Даже будучи вдрызг пьяным, Люк не собирался выдавать опасные секреты.
– Можно и так сказать, – осторожно ответил он.
Его спаситель опустил взгляд – пугающе знакомые глаза! – и прошептал:
– По ночам все может быть слишком сложно…
Люк внезапно остро испытал сочувствие к незнакомцу. Кем бы ни был его нежданный спаситель, его явно что-то очень сильно беспокоило. Люк осторожно положил ладонь на плечо мужчины.
– Я знаю, как это бывает.
– Но почему? Почему я не могу прогнать эти кошмары? – воскликнул мужчина, и Сила исказилась, четко передавая его скорбь и растерянность, а сердце Люка болезненно сжалось. – Я не понимаю… Но я действительно не могу.
Оторвавшись от созерцания пола, мужчина откинул упавшие на лицо волосы, и Люк снова испытал шок от взгляда проницательных глаз цвета яркого безоблачного неба. Но гораздо больше его потрясло, когда мужчина неожиданно буквально рухнул на него, тесно прижимаясь всем телом.
– Ты понимаешь меня. Ты знаешь, что такое тяжесть неопределенности будущего, – сильные руки, одна из плоти, другая искусственная, стиснули Люка в объятьях.
Комната возобновила свое вращение перед глазами, и Люк, нащупав присутствие незнакомца в Силе, сосредоточился на нём, пытаясь остановить круговерть. Энергия мужчины была неустойчивой, но твердой, мощной, сильной.
Похоже, у этого парня тоже были веские причины для того, чтобы напиться. Алкоголь был для него спасательным кругом.
Люк почувствовал, как твердые руки незнакомца скользнули по его рубашке, слегка поглаживая спину. Дрожь прошла по телу, и Люк, почти не понимая, что делает, опустил голову на плечо мужчины, ощущая щекой прохладу кожаного жилета.
– Пожалуйста, обними меня. Я не хочу быть один.
Кто из них произнес эти слова?
Сознание Люка было нечетким, туманным, тусклым… Он запустил ладонь в волнистые волосы мужчины, перебирая мягкие пряди. От незнакомца пахло потом сражений, звездолётной смазкой и едва ощутимой тоской по дому…
Их связь была сильна.
Потребность друг в друге была еще сильнее.
– Почему мне кажется, будто я знаю тебя целую вечность? – прошептал Люк, содрогаясь всем телом от прикосновений твердых ладоней. Ему жутко мешал ремень на брюках, а рубашка казалась слишком жаркой, слишком тесной… Откинувшись на спинку пыльного потёртого дивана, он потянул мужчину на себя, словно ища укрытия, защиты, комфорта и облегчения.
Незнакомец, казалось, был готов предоставить всё это. Он яростно прошипел:
– Мне нужно забыть. Мне необходимо забыть о своих ночных кошмарах. Пожалуйста, помоги мне!
Он накрыл губы Люка глубоким властным поцелуем, грубым, болезненным, оставляющим кровоподтеки, пока Люк, наконец, не начал задыхаться. У Люка снова закружилась голова, когда горячий язык незнакомца очертил линию челюсти и скользнул к открытому горлу. Люк вскрикнул и попытался вырваться, но тут же захлебнулся сокрушительной волной блаженства и мучительного желания.
Мужчина сделал попытку отстраниться, но Люк почти грубо вцепился в его волосы рукой в перчатке и притянул к себе, растворяясь в нежных и отчаянных поцелуях. Разум окончательно сдался от ощущения нежных губ на чувствительной ямке у горла.
Ласки продолжались: подбородок, шея, ухо… Мужчина облизал мочку, сжал её губами и слегка прикусил, заставляя Люка зашипеть от мучительного удовольствия и наклонить голову, открывая больший доступ к чувствительной точке.
Сильная ладонь коснулась волос, скользнула по шее, спустилась к груди, одним движением освобождая Люка от рубашки. Незнакомец осторожно, успокаивающе коснулся его обнаженной кожи, и Люк болезненно вскрикнул, выгибаясь от пронзившего тело наслаждения. Шероховатые подушечки пальцев вычерчивали чувственные линии на ключицах, плечах, а жаркое и глубокое дыхание мужчины расслабляло, даря ощущение безопасности. Теплые губы прижались к выступающей ключичной косточке, и Люк сдавленно всхлипнул, задыхаясь от ослепляющего желания.
Горячее дыхание коснулось соска, и губы сомкнулись на мгновенно затвердевшей плоти. Люк зажмурил глаза: пространство закружилось в невероятном вихре. Дыхание участилось, кислорода катастрофически не хватало, и он вцепился в кожаный жилет незнакомца так, что побелели костяшки пальцев. Брюки вдруг стали слишком тесными. Люк понял, что пути назад уже нет.
Влажные чувственные прикосновения тем временем спустились ниже по груди, горячий язык немного задержался, проникая внутрь ямочки пупка, лаская и вылизывая. Руки незнакомца резким движением сдернули брюки и трусы Люка до лодыжек. Прохладный воздух комнаты коснулся напряженного члена, заставив Люка судорожно дернуться. С трудом проглотив слюну, Люк, кажется, начал осознавать, что собирается потерять свою девственность с этим человеком. Но еще более странным было то, что его это совершенно не волновало. Он хотел быть нужным, пусть и на столь короткое время.
Мужчина резко остановился, и Люк встретился взглядом с голубыми глазами незнакомца, в которых застыл немой вопрос. Люк судорожно втянул воздух и медленно кивнул.
Космос взорвался миллиардом светящихся искр, когда влажное тепло окутало его возбужденную плоть и тут же исчезло, оставляя чувствительную головку в прохладе окружающего воздуха. Быстрое, дразнящее прикосновение языком, уверенное, ослепительное… Мужчина провел ладонью по внутренней стороне бедра, и Люк прикусил губу, едва сдерживая рвущийся крик.
Дальше все происходило со скоростью света. Люк услышал шорох и, открыв глаза, увидел, что мужчина быстро освободился от одежды. Ошеломленный и шокированный, Люк жадно рассматривал атлетически сложенную фигуру, рельефную грудь, подтянутый живот и внушительный напряженный член.
Он попытался закрыться, отползти, но мужчина опустился рядом с ним на колени и успокаивающе прошептал:
– Я не причиню тебе боль. Тише… Прошу тебя, не бойся…
Сильная ладонь сжала его ноющий член и начала ритмично поглаживать по всей длине. Незнакомец склонился и нежно поцеловал Люка, отчего тот немного расслабился, отдавая себя ласкам, подчиняясь воле любовника.
Осторожно уложив Люка на спину, мужчина оседлал его бедра. Его грудь вздымалась от возбуждения, а тяжелый взгляд был полон еле сдерживаемого желания.
– Мне это нужно. Я хочу тебя. А ты?
Люк с трудом соображал. Он бессильно кивнул и, запинаясь, выдавил:
– Но, п-пожалуйста, не внутрь…
Мужчина наклонился и ласково потерся носом об ухо Люка.
– Не буду. Я не сделаю тебе больно.
Люк почувствовал, как твердый орган незнакомца прижимается к его члену, и инстинктивно подался бедрами вверх, стремясь усилить давление. Его любовник оперся на одну руку, а другой сжал их члены вместе и стал ласкать.
Люк вскрикнул, когда любовник начал двигаться, придавливая его к полу своим тяжелым телом.
Он снова вскрикнул, когда мужчина рухнул на него, стискивая в объятьях и вжимаясь бедрами, даря немыслимое, почти болезненное наслаждение от трения их возбужденной плоти.
И, наконец, он закричал, рискуя сорвать голосовые связки, когда они одновременно кончили, размазывая и смешивая сперму между телами, и упали, сплетаясь в обессиленный клубок.
***
За много кварталов от неприметного отеля беременная женщина вскрикнула от боли, когда её ребенок начал отчаянно брыкаться в животе.
========== …стали грехами другого, ==========
Комментарий к …стали грехами другого,
Предупреждение: в главе много ненормативной лексики.
Люк проснулся, и первым, что он почувствовал, был прохладный воздух и твердый пол гостиничного номера. Почти невыносимая головная боль безжалостно врезалась в сознание. Он вскрикнул и тут же пожалел об этом: молчание сейчас было бы более разумным, потому что собственный голос отозвался в раскалывающейся голове шумом форсажа звездного разрушителя.
Он осторожно приоткрыл глаза, мысленно вознося хвалу Силе за то, что шторы задернуты. В номере царил густой полумрак. Люк пошевелился и обнаружил, что весь липкий от результатов вчерашнего… досуга. Несмотря на чудовищное похмелье, воспоминания о вчерашнем вечере оказались столь яркими, что мгновенно отвлекли его от недомогания.
«Одну минуточку… Я трахался с парнем?!»
Люк с огромным трудом заставил себя преодолеть боль в мышцах и пульсацию в голове, сосредоточив все силы на том, чтобы подняться. В результате он все же умудрился принять сидячее положение и, обнаружив, что полностью обнажен, зябко поежился: в номере было весьма прохладно. Сжав голову ладонями, Люк жалобно застонал. Вчерашнего любовника рядом не оказалось.
Прислушавшись к шуму льющейся воды, Люк потянулся к Силе, продираясь сквозь плотный туман в голове. Простое действие усилило болезненную пульсацию в голове, зато он убедился, что его благодетель действительно находился в освежителе и принимал душ. Присутствие незнакомца в Силе было невероятно мощным, даже несмотря на мутное сознание Люка. Мужчина явно был форсъюзером.
– Там где-то есть каф, если хочешь, – крикнул незнакомец, видимо почувствовав, что Люк проснулся. – Слева от дивана, на стойке.
– Спасибо, – хрипло пробормотал Люк.
Его горло нещадно саднило, и он невольно задался вопросом: как же громко он орал прошлой ночью? Опираясь на диван дрожащими руками, Люк с трудом поднялся на ноги. Он залился краской, обнаружив, что весь перепачкан в засохшей сперме. Кроме того, на груди и животе красовались несколько ярких засосов. Люк протер слезящиеся глаза и огляделся.
Отель явно представлял собой дешёвую ночлежку. Складывалось ощущение, будто дроиды-уборщики последний раз посещали этот номер несколько лет назад. Пыльная старая мебель, грубый ковер, о который Люк, кажется, ободрал спину, и маленький неказистый диванчик в углу…
Люк мог поклясться, что в номере воняло средством от клопов. Заметив на стене след от бластерного выстрела, он криво ухмыльнулся. Внушительная ссадина на правой руке неприятно ныла .
Осторожно ступая и покачиваясь, Люк дошел до обшарпанной барной стойки и, даже не взглянув на кружки, глотнул горячий каф прямо из термоса. Постепенно муть в глазах и бьющаяся в висках боль пошли на убыль, и Люк наконец почувствовал, что просыпается. Он сжал термос двумя руками и устроился на диване.
Одежда была свалена на полу неряшливой кучей, и в полумраке невозможно было разглядеть, где его собственные вещи, а где одежда незнакомца.
Незнакомец? Великолепно, он потерял свою девственность с человеком, о котором не знал ровным счетом ничего, даже имени! Люк понимал, что должен был быть несколько обеспокоен этим, однако нечто смутное в Силе подсказывало ему, что существуют куда более серьезные проблемы.
– Эй, оставь мне немного!
Мужчина вышел из освежителя. Вокруг узкой талии было обернуто одно полотенце, другое же небрежно наброшено на шею. Он прищурил глаза – Люк мог поклясться, что ему знакомы эти невероятные глаза – и провел ладонью по волосам, стряхивая на пол капли воды. Люк протянул ему термос.
– Прости. Совсем забыл о хороших манерах.
– Это нормально. Думаю, мы оба забыли, – мужчина сделал большой глоток из термоса, на секунду замер и хлопнул себя по лбу искусственной рукой. – Ох, ебать!..
– О, нет, не сейчас, пожалуйста, – саркастически откликнулся Люк. – Я немного не в форме.
– Я не это имел в виду, – рявкнул парень, и Люк отшатнулся. Головная боль снова усилилась. – У меня проблемы…
– У тебя проблемы? Нет, серьезно, у тебя проблемы? Я проснулся в грязном номере отеля с парнем, с которым только вчера встретился, перепачканный в сперме, и я понятия не имею, где, твою мать, я нахожусь! И кто, блядь, ты?!
Мужчина вздрогнул, изумленно уставился на Люка, моргнул и потер виски.
– Мне очень жаль. Я не знаю, что на меня нашло прошлой ночью. Я не соображал, что делаю. Слишком много выпил. Прости. Я привел тебя сюда, потому что я не мог… идти домой в таком состоянии. Я был слишком пьян и… все не должно было случиться так.
Люк застонал. У него не было ни сил, ни желания злиться на этого парня. Он махнул рукой, призывая мужчину остановиться.
– Забудь. Сожалею, что начал об этом. Но я так и не знаю твоего имени.
Незнакомец криво усмехнулся и представился:
– Энакин.
Люку показалось, что его мозг пронзила ослепительная молния. Нет, этого не может быть! Пытаясь совладать с нарастающей паникой, он, запинаясь, спросил:
– Э-энакин Скайуокер?
– Ага, – парень выглядел немного смущенным. – Ты слышал обо мне?
Или это была очень плохая шутка, или…
– Немного, – выдавил Люк.
Энакин фыркнул и покачал головой.
– Герой Без Страха. Самое гадкое прозвище, которым меня когда-либо награждали. СМИ растрезвонили его всюду. Лучше бы просто назвали идиотом.
Люку очень хотелось орать и биться в истерике, катаясь по грязному ковру. Вместо этого, заставляя себя хотя бы выглядеть спокойным, он поинтересовался:
– Какое сегодня число?
– Хм? О… э-э… – Энакин подошел к столу и активировал экран инфотерминала. Прежде чем ответить, он с неприкрытым удивлением покосился на Люка. – Двадцать первое число пятого месяца шестнадцатого года.
Шестнадцатый год после великой ресинхронизации был последним годом существования Республики. До провозглашения Империи оставалось несколько дней. Люк в растерянности потряс головой.
– И… что это за планета?
– Корусант. Сила, похоже, ты и впрямь сильно приложился, – Энакин выключил монитор. – Как тебя зовут?
Мог ли он рисковать, назвав свое имя? Люк понимал, что называть свою фамилию нельзя ни в коем случае – даже если происходящее и было чьей-то злой шуткой, он находился в имперском розыске. Но ощущение в Силе говорило, что сказанное этим парнем было правдой. До его рождения оставалось совсем немного времени… Он решился:
– Я Люк.
Энакин кивнул, устало улыбнувшись:
– Приятно познакомиться с тобой. Жаль, что в таких условиях.
– М-м-м… Взаимно. Ты прости, я на минутку отлучусь, – Люк бросился в освежитель, где его вырвало.
***
Это казалось невозможным. Однако мастер Йода неоднократно предостерегал его от использования слова «невозможно». Хоть Люк отчаянно не желал верить, но Сила говорила ему, что человек – Энакин– говорит правду. Но если всё так…
Его снова вывернуло.
***
Прошло более часа, прежде чем Люк выполз, шатаясь, из освежителя. За это время его несколько раз стошнило, он принял душ, потом его снова стошнило, и снова пришлось мыться. Мысли кружились, наскакивая одна на другую, постоянно ускользая с прямой траектории. Более или менее внятная картина никак не складывалась в сознании. Энакин Скайуокер. Корусант. Более двадцати лет назад! Это было уже слишком.
Воспоминания прошлой ночи неотрывно преследовали его. Пот и слезы, и сумасшедший секс. Секс с незнакомцем, секс с форсъюзером, секс с…
Что-то сломалось в нем, когда нахлынуло понимание, в чьих страстных объятьях он провел эту ночь. Люк бессильно опустился на холодный кафель освежителя, глотая едкие слезы – слезы вины, отвращения к себе, тоски и стыда. Но когда прошел первый шок, депрессивные эмоции отступили, а их место заняли злость и уверенность в собственной правоте. Если этот человек действительно был Энакином, то он же был и Вейдером. Пусть еще не превращенный в механическое чудовище, с которым, по словам наставников, Люк должен был вступить в схватку. Пока не превращенный.
Но постепенно до него дошло: вряд ли противостояние с Вейдером, холодным, расчетливым, жестоким ситхом, было тем же самым, что и противостояние с Энакином, растерянным и вспыльчивым молодым человеком. Возможно, он оказался здесь, чтобы дать Энакину еще один шанс? Но произошедшее прошлой ночью… Возможно, что-то – например, дружбу – ещё можно спасти?
Сделав глубокий вдох, Люк осторожно спросил, обращаясь к мужчине:
– Итак, что у тебя за беда?
– Моя жена.
Значит, он был женат. Похоже, это имело большое значение для Энакина – он вряд ли принадлежал к тому типу людей, которые легко принимают на себя подобные обязательства. Очевидно, его жена и есть мать Люка, которая сейчас должна быть им беременна. Ну да, разумеется… Им и Леей.
– И она не знает, где ты находишься, – констатировал Люк.
– Верно, – Энакин воспользовался Силой, чтобы извлечь свою тунику из груды вещей. – И если она узнает о нас…
– Прошлая ночь была ошибкой.
Энакин с неприкрытым энтузиазмом кивнул:
– Огромной. Кроме того, есть и другие…
– Другие?
– Мой наставник.
– Мастер Кеноби?
– Ага, – печально покачав головой, Энакин продолжил: – Я ведь даже не имею право быть женатым, не говоря об интрижке… В общем, теперь я по уши в дерьме банты.
– Раньше, полагаю, был только по пояс?
Энакин горько рассмеялся.
– Значит, ты тоже с Внешнего Кольца. Откуда именно?
Люк нервно сглотнул. Если то, что ему говорили, было правдой, то его отец с Татуина. Пожалуй, не следовало говорить, что он тоже оттуда.
– Из такого дерьмового места, что никто даже не удосужился назвать его.
– Ха. Даже хуже чем Татуин? – хмыкнул Энакин, чем невольно подтвердил информацию, которой обладал Люк.
– Если у Вселенной есть центр, то эта планета самая дальняя от него, – усмехнулся Люк.
– Полное дерьмо! Я ненавижу Татуин. Я ненавижу все, что с ним связано. Работорговцев, хаттов, грёбаных тускенов… – глаза Энакина сузились, и с каждым словом его лицо все больше и больше искажалось болью и яростью. – Если на Татуине есть хоть что-то хорошее, то я – драная вомп-крыса!
– Мне ты не кажешься похожим на вомп-крысу. Поверь, я знаю, какой на самом деле мерзкий Татуин.
– Ха, – Энакин снова покачал головой. – Мне нужно выбросить это дерьмо из головы. Я – джедай. Я не должен позволять всему этому добраться до меня.
– Я понимаю, о чем ты. Я знаю, что это такое.
Энакин резко развернулся, глядя прямо на Люка пронзительным взглядом – вот почему его глаза казались такими знакомыми! – и спросил:
– Ты форсъюзер?
– Да.
– Я видел твой световой меч.
Люк нервно вздохнул и сказал:
– Мой наставник умер.
– Мне жаль. А кто он?
От пристального внимательного взгляда Люку стало не по себе, и он промямлил:
– Ты вряд ли его знал, – он сказал почти правду, ведь даже если Энакин знал Йоду сейчас, он не знал его во времена Люка.
– Он не был связан с Храмом?
– Храм?..
– Ты… не знаешь о Храме? – Энакин изумленно моргнул.
– Боюсь, что нет. У меня было очень нетрадиционное обучение.
– Да уж, похоже на то. Но ты не ситх.
– Нет, хатт подери! – Люк рассмеялся, – Мой учитель лопнул бы от злости, если бы его назвали ситхом!
– Значит, ты – джедай?
Люк отвел глаза.
– Нет. Во всяком случае, пока нет. Я бросил обучение, чтобы спасти моих друзей, а когда вернулся, чтобы закончить, мой учитель был при смерти. Потом… что-то случилось с кораблем, и я совершил аварийную посадку. А потом ты спас меня.
– Значит, ты должен прийти в Храм. Они смогут определить, готов ли ты столкнуться с испытаниями.
– Мой наставник сказал, что я стану джедаем, когда встречусь лицом к лицу со своим самым большим страхом.
– Понятно, – Энакин почесал затылок и встал. – Пойдем, перекусим что-нибудь. Почти полдень, и я очень голоден.
Люк натянул сапоги, и, не говоря друг другу больше ни слова, они покинули номер.
========== Потребность в любви… ==========
Люк не мог – или просто не хотел? – верить в происходящее. Он шагал по пермакритовой дорожке Корусанта – не Центра Империи – ещё до своего рождения рядом со своим…
Он не мог заставить себя даже мысленно произнести, кем был для него Энакин Скайуокер – только не после прошедшей ночи.
Энакин угрюмо молчал, и Люк украдкой взглянул на него. Голубые глаза, мерцающие в отраженных от оконного пластигласса зданий солнечных лучах, были наполнены странным, почти болезненным спокойствием, словно все душевные силы Скайуокер направлял на сохранение контроля над собой. Люк не мог оторвать взгляд от лица своего спутника, ему хотелось запомнить до мелочей рельефные волевые скулы, глубокий шрам от лба до щеки и глаза… глаза, которые видели слишком много.
– Что случилось? – осторожно поинтересовался Люк.
– Если бы я знал. Что-то не так в Силе. Я чувствую.
Разумеется, в Силе было что-то не так. Люк находился не в своем времени, разговаривал с тем, с кем не должен был разговаривать и думал о… том, что неотвратимо тянуло его на грань безумия. Несмотря на то, что теперь он понял, кем был для него Энакин, даже зная правду, он не мог выбросить из головы образы, чувства, воспоминания прошлой ночи. Хоть разум и кричал, что это не правильно, отвратительно, что это… зло, Люк не мог ничего с собой поделать. Хорошо, что ему хотя бы удавалось скрывать свои эмоции.
– Я чувствую то же самое, – тихо откликнулся он.
***
Сидя в небольшой забегаловке за простым обедом, состоящим из сэндвичей, они говорили обо всём: начиная от войны и политики, заканчивая музыкальными пристрастиями. Люк узнал, что Энакин был большим поклонником старомодной группы «Myllisekonde», распавшейся несколько лет назад, которая всегда вызывала восхищение у Люка. Ещё, как выяснилось, Энакин с раннего детства всерьёз увлекался пилотированием и техникой. И Люк обнаружил, что Энакин полон слепого почтения к канцлеру Палпатину – того же самого, которое Люк испытывал к Бену Кеноби, по крайней мере до тех пор, пока не открылась истина.
Другими словами, у них было очень много общего.
Но всё же существовала тема, о которой они избегали говорить: секс. Люк не хотел думать о своих неправильных – или правильных? – действиях. Его ужасал даже не сам факт свершившегося, а собственные эмоции по этому поводу. Оказаться в постели с незнакомцем, не зная даже его имени – да еще и с женатым! – уже вполне достаточно, чтобы волосы встали дыбом. Однако почему-то Люк не испытывал вполне ожидаемого отвращения из-за личности человека, которому с готовностью отдавался этой ночью.
…То, как Энакин улыбался, как двигался… и эти невозможно голубые глаза!..
Вероятно, здесь была изрядная доля внутреннего отрицания того, что Энакин был… тем, кем был. Люк почти хотел иметь возможность отречься от себя, от будущего, стать кем-то другим, кто смог бы изменить судьбу Энакина.
Именно это больше всего огорчало.
Он должен был думать о своих обязательствах перед Альянсом, джедаями, Леей и… своим временем. Жертвы его друзей не должны быть напрасными! Но он тонул, терялся в удивительно тёплых глазах, в глубине которых, казалось, отражалась судьба… Глазах, которые таили в себе целую Вселенную.
Люк не мог быть самим собой, глядя в эти глаза. А Энакин, похоже, и не подозревал, какая буря бушевала в сердце Люка.
Люк осторожно спросил:
– А где сейчас мастер Кеноби? Мой наставник упоминал о нём… Возможно, ему следует знать, что мой учитель умер.
– Вчера он отправился на миссию. Я беспокоюсь о нем. Он сильный, да, но всегда попадает в ситуации, где его мощь в одиночку бессильна.
– Похоже, он весьма отчаянный.
Энакин рассмеялся.
– Да, есть немного. Он прыгает из окон с высоты сотни этажей, без оружия вступает в бой с охотниками за головами, попадает в плен… И очень часто падает – в подземные ямы, на улицы Корусанта. Пожалуй, он не падал лишь в любовь.
При слове «любовь» Люк уставился на свой сэндвич, помолчал и спустя несколько секунд спросил:
– Ты говорил, что не можешь быть женатым…
– Это запрещено Кодексом Джедаев. Эй, парень, тебя обучал настоящий бунтарь, если ты даже не знаешь о содержании Кодекса. Мастер Йода спустил бы шкуру и с тебя, и с твоего учителя!
– Тогда почему же ты женился?
– Потому что люблю её, – Энакин буквально выплюнул слова – жестко, агрессивно. – Послушай, ты пытаешься вытянуть из меня информацию? Ты – шпион, не так ли?
– Шпион? – непонимающе переспросил Люк и тут же взвился: – Разумеется! Шпионы всегда напиваются в хлам, прежде чем вытягивать из кого-то информацию! Если бы я шпионил за тобой, ты бы почувствовал через Силу, разве нет?
Энакин покачал головой, на лице явственно читалось облегчение.
– Прости. Последнее время я веду себя как долбаный параноик. Эти кошмары сводят меня с ума…
– Кошмары?
Энакин застонал и швырнул недоеденный сэндвич на тарелку.
– Никак не могу выбросить их из головы. Они ужасны. Моя жена… она… – он запнулся.
В срывающемся голосе прозвучало нечто, заставившее Люка вскочить со своего места, опуститься на колени перед Энакином и обнять его со всей возможной нежностью. Всё вокруг потеряло для Люка значение. Вглядываясь в покрасневшие от сдерживаемых слёз глаза, он спросил:
– Что произойдёт?
– Она умрёт во время родов, – сдавлено прошептал Энакин.
Люк почувствовал на своих щеках теплую влагу и понял, что беззвучно плачет.
– Будущее всегда в движении. То, что ты видишь, не обязательно свершится. У Силы множество путей между пунктами, между людьми, между прошлым и будущим.
Энакин слабо улыбнулся в ответ:
– Звучит весьма поэтично.
– Я говорю то, что знаю.
Энакин потянулся к губам Люка.
Люк не смог устоять.
***
В просторном кабинете на верхних этажах здания Сената Верховный Канцлер Палпатин удовлетворённо улыбнулся. Теперь в его игре появился еще один игрок – новый способ добраться до Энакина Скайуокера.
========== …стала желанием мести, ==========
Поцелуй был ошеломляющим: тепло, сладкая мягкость рта… Казалось, в этом слиянии губ таилось нечто гораздо большее, нежели простой порыв, и Люк жадно впитывал его, чувствуя, как невыносимое отчаяние поселяется в душе. Он находился рядом с тем, кто желал его, кто хотел его тепла и кто мог дать тепло в ответ.
Всё, что раньше волновало Люка – Альянс, джедаи, Лея – отступило и поблекло. Теперь для него имело значение только происходящее здесь и сейчас.
Но Энакин разорвал поцелуй и яростно прошептал:
– Я не могу. Я женат!
Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, Люк кивнул, хотя всей душой желал, чтобы прикосновения ласкающих губ длились вечно. С трудом поднявшись на ноги, он огляделся вокруг. Слава Силе, никто не таращился на них. Привлекать лишнее внимание отнюдь не входило в планы ни Люка, ни, тем более, Энакина.
Люк, нервно и натянуто хихикнув, вернулся на свой стул.
– Прости. Я просто хотел помочь.
– Я знаю, – Энакин посмотрел ему в глаза, и Люк только сейчас обратил внимание, что этот парень вряд ли старше его самого. В глубине все еще наполненных слезами глаз плескался океан растерянности. – Но почему я чувствую… Хотя, нет, не важно.
– Что? Скажи мне.
Энакин горько усмехнулся.
– Может быть, это звучит смешно, но мне постоянно кажется, будто я знаю тебя целую вечность. Когда я впервые встретил свою жену, было очень похожее чувство… Я уже тогда знал, что женюсь на ней. Я предвидел, даже будучи необученным… – Энакин с сожалением качнул головой. – Это очень странно. Я всегда мог видеть, предполагать, как человек войдет в мою жизнь, но ты… Ты – загадка. Я вижу лишь яркий синий свет. Я ощущаю лишь твои страдания, – он потянулся через стол и взял Люка за руку. – Боюсь, что мы причиним друг другу много боли…
Люк моргнул, сглатывая подступивший к горлу комок.
– Я… чувствую нечто похожее, – он положил свободную ладонь на руку Энакина и полувопросительно произнес: – Мы не должны видеть друг друга.
– Я знаю. Но я не хочу тебя терять, – Энакин осторожно провел ладонью по механической руке Люка, задержался, точно прочерчивая кончиками пальцев линию, по которой прошло лезвие светового меча Вейдера, и спросил: – Кто это сделал?
Люк лихорадочно пытался придумать правдоподобный ответ.
– Я поступил необдуманно, – выдавил он. – Я вступил в бой с врагом, не будучи к этому готов.
– Кто он?
– Его зовут Вейдер. Бывший ученик моего первого наставника.
– Он еще жив?
Люку очень хотелось ответить правду: «О, нет, он еще не жив!», но он все же солгал:
