Текст книги "Компас (СИ)"

Автор книги: Темно Серый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Тут я заметил чей-то взгляд, устремлённый в мою сторону. Этим кем-то оказался глава Тёмных; он пристально изучал меня. Мне ничего не оставалось, как опустить голову вниз и зажмуриться. Сейчас начнут решать мою судьбу. Самым лучшим решением было не смотреть никому в глаза, а смиренно принять то, что решат главы.

– Встань, Корван, не нужно попусту склонять голову перед нами. Ты правильно поступил, что решил обратиться к нам за помощью. Не каждому хватит храбрости это сделать, тем более если его недавно приняли в клан, – сейчас Фирарм говорил обо мне без тени обмана. – Я вижу, что у тебя много вопросов; поверь, у нас их тоже немало. То, что ты рассказал о своей жизни, заставляет призадуматься. Но, что касается проклятого дитя, которое принесёт беды и страдания, не бери в голову. Это всего лишь детский лепет. Что я этим хочу тебе донести? Я, Фирарм, глава Тёмных, предоставлю помощь.

После его слов один из глав тринадцати кланов встал.

– Я, Логон, глава Железного клыка, предоставлю помощь.

– Я, Алнара, глава Цветов жизни, предоставлю помощь, – и так до самого конца. Все оставшиеся кланы единогласно решили помочь клану Светлых.

– Теперь, Корван, ступай к своим. Сообщи им приятную новость: в скором времени мы придём к вам с припасами, – Араел подошел к сундуку и достал оттуда странную побрякушку. Поначалу я не понял, что это было, но, рассмотрев её, увидел эмблему, на которой изображен символ солнца. – Я, Араел, глава Солнца, дарю тебе это ожерелье в знак нашей дружбы. Храни его с достоинством и знай: если потребуется наша помощь, ты лишь позови, мы придём, – приняв подарок, я надел его на шею, после чего поклонился.

– Спасибо, Господин, я буду хранить его до самой смерти.

– Я надеюсь на это. А теперь ступай. В скором времени мы продолжим с тобой разговор, – после этого я развернулся и ушел в сторону своего клана.

+18

– Ты молодец, я даже не могла представить, что тебе удастся получить поддержку у всех двенадцати кланов! Это просто невообразимо! А при этом ты ещё и избавился от Релога! Теперь мы можем дышать свободно. Теперь каждый будет называть тебя героем, – Кейла без перерыва скакала вокруг меня. У меня от всего этого закружилась голова. Чтобы это прекратить, пришлось успокоить её.

– Кейла, у меня к тебе много вопросов. Первый: почему традиции устарели, а ты мне об этом ты не сказала? Я, как идиот, придерживался их и позорился. Второй: почему влиятельный олень, который выше по статусу, поклонился такому, как я, если мой статус ниже? Третье: почему ты не подготовила меня к тому, что могут попросить выйти на публику, причём перед всеми главами? Ну и… – тут Кейла резко сократила расстояние между нашими лицами и заткнула меня поцелуем.

Я, наверное, покраснел, ощущая её слишком близко, слишком, но этого нельзя было увидеть из-за шерстки. Лань аккуратно и нежно прильнула своими губами к моим. Это лёгкое прикосновение заставило душу провалиться куда-то в пятки. Сердце пропустило удар, а я слегка дёрнулся от неожиданности; свет в комнате погас. В замешательстве от такого я приоткрыл рот; язычок Кейлы проник в него и стал старательно изучать каждый его сантиметр; с каждой секундой поцелуй становился всё настойчивее и страстнее, и это напрочь затуманивало мой рассудок. Странное, неведомое мне ранее тепло разлилось по всему телу, проникая в каждую клеточку, пробирая до костей. Я, внезапно поддавшись новым для себя чувствам, стал отвечать, пускай и немного неумело.

Этот поцелуй был для меня первым, и понимание этого заставляло сердце биться в бешеном темпе, выскакивать из груди. Казалось, оно вообще забыло о том, что может биться спокойно. За несколько секунд стало невыносимо жарко; было такое ощущение, что ещё пара мгновений, и я просто-напросто расплавлюсь, однако вдруг по телу пробежал холодок, заставив меня поёжиться от внезапно накатившего возбуждения. Я будто бы растворялся в поцелуе, пока наши с Кейлой язычки переплетались в изящном и страстном танце. С её губ невольно сорвался томный вздох; от этого мне словно крышу сорвало! По спине пробежали мурашки. Мир вокруг поплыл, стираясь и оставляя лишь меня с Кейлой. Однако одного поцелуя становилось мало. Меня тянуло к ней, хотелось крепко прижать к себе, слиться в единое целое. Но как это сделать? Возможно ли это? Я замешкался, и лань не могла оставить это без внимания.

– Корван, у тебя это будет впервые? – спросила она, тяжело и возбуждённо дыша.

– Да. И я не знаю, что делать… – я поник и посмотрел ей в глаза, но после смущённо отвёл взгляд в сторону, стыдясь своего незнания. Казалось, что Кейла сейчас засмеётся, попросту оттолкнёт меня и уйдёт, но всё оказалось иначе.

– Давай я сама всё сделаю, а в процессе ты возьмёшь инициативу… если захочешь… – её губы оказались рядом с моим ухом, и я чувствовал горячее неравномерное дыхание; этот сладостный шёпот ласкал слух.

Она толкнула меня, и я небрежно плюхнулся на некое подобие кровати. Лань сама залезла на меня сверху, стала целовать и изредка несильно покусывать, начиная с шеи, медленно пробираясь к моему члену. Дышать стало тяжело, воздуха явно не хватало; напряжение внизу живота росло с каждым её поцелуем. Наконец, мокрая дорожка немного слипшейся от поцелуев шерсти была далеко позади; Кейла немного развела мои ноги в стороны. Она, сверкнув глазами-бусинками, мельком взглянула на меня и тут же провела влажным язычком по основанию набухшего от возбуждения члена, а после обхватила его губами, аккуратно посасывая головку и играя с ней язычком. Несколько лёгких стонов слетели с моих уст, и я слегка выгнулся, запрокинув голову назад и прикрыв глаза от удовольствия, которое разливалось по телу всё больше и больше. Казалось, что кровь кипела; виски пульсировали. Лань облизала мои яйца и легонько, совсем чуть-чуть, чтобы не было больно, прикусила их, после вернувшись к члену. Она снова обхватила его губами и стала глубоко заглатывать, наслаждаясь моими стонами; моё «оружие» становилось больше и твердело, показывая возбуждение своего хозяина. Кейла двигала головой всё быстрее, будто бы хотела видеть, как я извиваюсь под ней и глотаю воздух, прогибаюсь от невероятного наслаждения. Она сводила меня с ума, заставляла пылать от желаний и страсти, поддаваться похоти – тем чувствам, которые ранее были мне неизвестны, как запретный плод. И в этот момент мне невыносимо сильно захотелось его сорвать. Внезапно Кейла почувствовала, как смазка сочится в её рот и сглотнула её. Через несколько мгновений она вдруг прекратила сосать, специально не давая мне кончить. Было такое ощущение, что она хотела подразнить меня, насладиться видом моего слегка подрагивающего тела, заставить изнемогать от накатившего возбуждения. Покрываясь мурашками, я впитывал в себя это видимое желание, эту силу чувств Кейлы.

Лань забралась на лежанку и оседлала меня. На секунду сердце пропустило удар, и в следующий миг я вошёл в неё. Непередаваемое ощущение пронеслось по всему телу; её влажное и горячее лоно обхватило мой член. Она стала двигать бёдрами вверх и вниз, насаживалась сначала медленно, потом быстрее. Я и представить не мог, что это может приносить такое наслаждение, от которого хотелось чуть ли не выть. В моей голове что-то щёлкнуло, и я резко, не выходя из Кейлы, перевернулся, и она оказалась подо мной. Теперь до меня дошло, что нужно делать, и я, чуть ли не до крови закусив нижнюю губу, принялся двигаться в ней, понимая, что сейчас она полностью в моей власти. Темп учащался вместе с биением сердца, вместе с прерывистым, тяжелым дыханием. Мы были возбуждены до предела, а приглушённые томные стоны, которые то и дело невольно срывались с наших уст, заводили ещё больше, доливали масла в неудержимый огонь страсти. Я бросился в этот омут с головой, позабыв обо всём случившемся: было совсем не до этого мои мысли были заняты лишь Кейлой и больше никем. Мои судорожные, резкие толчки, такие сильные и жёсткие, будто этот день – последний, горячили кровь. Член входил в Кейлу на полную длину; неожиданно я задел какую-то точку внутри неё, и она задрожала. Лань извивалась подо мной, кусала губы, громко стонала, если не сказать, что чуть ли не мычала, а я уже еле мог стоять на ногах. Кажется, мы на пределе.

Пара секунд, и мы одновременно кончили, испачкав друг друга. Кейла ощутила, как горячая, вязкая жидкость растекается в ней, неспешно скользя к выходу. Я обессиленно плюхнулся рядом с ней, пытаясь выровнять дыхание и ритм сердца, которое почему-то вовсе не хотелось успокаиваться.

“Так вот что она имела в виду под наградой…”

====== Глава 41 – Корван – Судьба ======

POV Алекс

– Что за чертовщина происходит? Какие нахер кланы, что за любовь-морковь? Ты мне сам говорил, что жизнь у тебя была несладкой, а на деле всё наоборот! Нашёл свою половинку и счастлив. Почему я должен на это смотреть? – со злостью я силой мысли хотел перейти на самый последний блок памяти и закончить всё это, но что-то не дало мне этого сделать.

– Блок памяти заблокирован. Просмотрите полный цикл, чтобы разблокировать его, – раздался механический голос.

– Какой полный цикл? Ты мне дал право перематывать воспоминания, если захочу, так что снимай ограничения и давай закончим на этом. Мне уже всё осточертело! – в гневе произнёс я в пучину бездны, но ответом мне стал обратный отсчёт.

– Три… два… один… – снова тьма.

POV Корван

Минуло несколько лет после изгнания Релога. Поначалу никто не мог поверить в это; все казалось злой шуткой, которая нужна, чтобы сбить их столку, но после двух дней, когда на помощь с припасами и товарами пришли другие кланы, все поняли, что это правда. Через день избрали нового главу. Им оказался главный дозорный Дар. Конечно, хотели избрать меня; Кейла толкала мою кандидатуру куда только можно, но я сам отказался от этого. Не моё это и всё тут. У меня имелась обязанность, которую недавно назначили мне, а менять её на другую я ни за какие коврижки не согласен.

Под руководством Дара мы смогли пережить холодный сезон, который в этом году выдался очень морозным. Ну и не без моей помощи, конечно. Мне удавалось предсказать, в какие дни будут самые суровые похолодания, и мы готовились к ним. После наступило теплое время, которое силой выпроводило холод, давая всему живому оклематься после холодной спячки.

А что касается меня и Кейлы… Ну, тут нечего и говорить. Мы обвенчались и стали жить вместе. Она занималась травничеством, а я в свободное от своих обязанностей время сушил травы и делал лекарства. Так сказать, зачем у доктора покупать, если можно самому это сделать, когда своё не хуже чужого?

Вот так год за годом мы жили в мире и спокойствии. Так я считал, пока не настал тот роковой день…

– Корван, спасибо, что помог моей маме. Мы очень признательны тебе, – поблагодарил мальчик и мило улыбнулся мне.

– Всегда пожалуйста. Если опять что-нибудь случится, зови, я непременно приду к вам. Но хочу дать вам один совет: найдите себе клан. А то до холодов осталось не так много времени, и тогда вряд ли мне удастся как-то пройти к вам через сугробы, – предупредил я отвергнутых.

– Но кто захочет нас, отвергнутых, принять? Мама не чувствует своё тело и всегда лежит, а я всеми силами стараюсь не дать нам умереть от голода. Так что мы бесполезны для клана, лишь нахлебниками будем, – констатировал он своё положение в обществе. Мне было понятно, о чём говорит юный олень. Выход из таких ситуаций всегда есть.

– Клан Цветов жизни. Слышал о таких? – он кивнул. – Вот смотри… Пойдёшь на север, увидишь огромное дерево. Там твой путь. Когда встретишь кого-то из них, то скажи, что ты от Корвана. А если попросят доказать, то напомни им про растение, которое недавно чуть не погибло. Они знают, о чём речь. Тогда попроси у них помощи. Этот клан в долгу передо мной. Пускай возьмут под крыло тебя и твою маму. Негоже вам жить одним тут, среди леса, где любое дикое существо готово в удобное для него время отобедать вами, – после этого мы расстались.

Путь обратно в клан был долгим, нудным. Потребовался примерно день, чтобы преодолеть всю чащу леса, да и при этом избегать неприятностей. Вот и показались знакомые растения с деревьями. Это означало, что осталось совсем немного – и я дома. С улыбкой я думал о своей Кейле и что будет сегодня на ужин. Так замечтался, что не заметил вдали чёрный дымок, возвышающийся в небо. Но когда ветер донёс до меня терпкий запах гари и смерти, мой взор устремился на небо. Увидев столб темного дыма, я определил, что он шел из самой деревни.

Страх обуял меня. Не разбирая дороги, я рванул в сторону деревни. Мне хотелось верить, что всё обошлось, и это лишь чья-то злая шутка, но запах смерти пронзил моё тело, и такая надежда сразу исчезла. Оставалось лишь молиться, что Кейла жива.

Выбежав из леса, я сразу направился к своему дому; он был как раз ближе всех. Дом был полностью уничтожен, лишь дотлевали последние угольки. Огонь обратил его в кучу пепла, перемешанную с недогоревшей трухой. В панике я стал искать любые следы Кейлы и наделся, что при пожаре её там не было. Обыскав всё, не жалея своих копыт, я не обнаружил ничего напоминающего сгоревшее тело. Выдохнув с облегчением, что жены моей там не было, я отправился в саму деревню.

Я пришёл в ужас, увидев, что произошло с моей деревней. В небо поднимался густой, практически чёрный дым; последние дома были поглощены пламенем. От них остался лишь пепел, по которому то и дело прыгали маленькие огненные искры, то вспыхивая, то угасая.

Меня сковал страх. Дикий, животный, заполоняющий и напрочь вытесняющий все другие чувства. Зрачки сузились в несколько раз, а рот самопроизвольно раскрылся: я не мог сказать ни слова и стоял в оцепенении, словно был закован в тяжёлые кандалы. «Что произошло? Почему? ГДЕ КЕЙЛА?» – истошно кричал мой разум, но я не мог не то что сдвинуться с места, а даже пошевелить копытом.

Казалось, что всё это просто кошмарный сон; я напрочь отказывался верить в то, что показывали мои собственные глаза. Однако они не лгали, и этому свидетельством был ужасный тошнотворный смрад, который резким запахом врывался в лёгкие и кружил голову, отдаваясь дрожью по всему телу.

Посреди деревни располагался самый кошмар. Там была навалена куча сгоревших трупов, которые были накиданы друг на друга, как какой-то мусор. В них я с ужасом узнавал товарищей и соседей. Их тела были полностью в запёкшейся крови, из многих вылезали кишки и прочие органы, некоторые из них даже пульсировали, на что я не мог смотреть без рвотных позывов.

Именно их запах тогда принёс мне ветер. Запах сгоревшей плоти расходился на большое расстояние; становилось трудно дышать. Чтобы не задохнуться от трупного запаха, пришлось отойти на приличное расстояние. Мозг соображал с бешеной скоростью. Я не мог поверить, что среди этих трупов есть Кейла, и что она также страдала, как они. Эта мысль сподвигла меня вернуться обратно и достать тело оленихи, но громкий шум вперемешку с кашлем меня остановил. Повернувшись, я увидел выбирающегося из-под завала главу, Дара. Весь покрытый высохшей кровью, он с трудом выбирался из ловушки. Я что было сил побежал к нему и помог выбраться.

Напав на главу, я бешено стал терзать его вопросами:

– Где Кейла? Что произошло? Кто это сделал? – но вместо ответа я получил лишь мучительное мычание. Я, будучи всё это время в порыве гнева, только сейчас обратил внимание на то, что у него отсутствовало пол-лица. Ну, как сказать отсутствовало, просто у половины лица не было кожи. Огонь уничтожил часть лица Дара, оставив лишь лоскуты мяса и висячий глаз. Как он вообще остался жив? Уму непостижимо. Но я не убавлял свой напор. Сейчас Дар находился на грани смерти, но я был обязан узнать, что тут случилось, даже если придётся клещами вытягивать из него всю информацию.

– Говори, кто это сделал?

Дар старался говорить, но боль была невыносима. Он чувствовал, что через пару минут настанет его конец. Тело горело в агонии, глаз висел, покачиваясь в разные стороны и принося новые порции боли. Но уйти к остальным, не оставив Корвану информацию о том, кто это сделал, он просто не мог. Говорить Дар уже не мог, но двигать конечностями – легко. С силой он оттолкнулся от Корвана. Тело с каждой секундой переставало его слушаться, но он держался, копытом выводя разные буквы, которые могли помочь Корвану отомстить за всех них. Уже через минуту тело Дара онемело. Он упал, сдвинувшись в другую сторону.

Я подбежал к месту, где после себя оставил сообщение Дар. Разобрать было трудно, но я понял одно: «Кейла… Релог… На восток». Дальнейшие слова были неразборчивы, но я знал достаточно: кто и где. Подойдя к Дару, я увидел, что он пустым взглядом уставился на небо. Дар покинул этот мир, оставив бремя мести на меня.

– Спи вечным сном, Дар. Ты был достойным главой. Я отомщу за наш клан! – гневно произнёс я, закрыв уцелевший глаз главы Светлых. Оставив его, я направился на восток. В мыслях были лишь месть и ненависть к этой мрази, что сотворила всё это с нашим домом.

Пробираясь через заросли терновника и густой растительности, я с каждым шагом приближался к своей цели. При этом с этими шагами мой гнев только увеличивался. Мысли были лишь о мести. Каждый план об убийстве и экзекуциях был страшнее предыдущего. Глаза заливались кровью; лишь мысль о том, что Кейла с ним, удерживала меня от опрометчивых шагов. Кто знает, может, Релог устроил засаду, понимая, что моя супруга у него, и я сломя голову сейчас бегу прямо к нему в лапы. Нет, мне нужно думать трезво и убрать эмоции в сторону. Одни они могут меня погубить в этот роковой момент в моей жизни.

Когда я прошёл ещё несколько метров, моему слуху удалось поймать чьи-то звуки. Эти звуки принадлежали моей супруге. Мольба о помощи заставила чувства взять верх над разумом. В бешеном состоянии я вырвался из цепких лап леса. Рядом с пещерой стояло трое замызганных мразей; все они были в шрамах, а у кое-каких в некоторых местах вообще отсутствовала шерсть. Это были одичалые – изгнанные за свои преступления в кланах. Они без какой-либо жалости насиловали Кейлу. Ярость захватила моё тело. Теперь разум, который должен быть на первом месте, исчез. Вместо него появился звериный инстинкт.

– Тихо… Я сейчас дойду до кондиции и заполню тебя. Потерпи. Я надеюсь, ты родишь мне крепкого наследника, – произнёс изгнанник с разорванным ухом и шрамом на всю морду, увеличив свой темп.

– Нет… пожа… лу… – безжизненно хрипя, промычала Кейла.

– Стив, мы же договаривались, что первенец будет от меня! —возмутился второй олень.

– Да ладно тебе…. Сейчас… Ещё… чуть-чуть… – уже было видно: оставалось немного, и лоно лани заполнится. Однако резкий удар заставил Стива остановиться. Не понимая, что сейчас произошло, он опустил голову вниз и увидел черное копыто, покрытое кровью, которое торчало прямо из его грудной клетки. Я вытащил его, и труп повалился набок, издав лишь подобие хрипения. Я силой отшвырнул его в сторону, подальше от своей жены.

Двоица, увлекшаяся зрелищем и ожидавшая своей очереди, не увидела меня, позволив совершить первое убийство прямо у них на глазах. Последующие действия оказались быстрыми. Они не успели даже среагировать, не то что что-то сделать. Тело их друга, откинутое мной, сбило этих двоих с ног, и я оказался рядом с ними и одним ударом пробил обоим головы. От удара их черепные коробки лопнули, как пузыри, и мозги разлетелись по сторонам.

– Корван… – только и смогла произнести олениха, протягивая копыто в мою сторону.

Когда я увидел Кейлу, ярость потухла во мне так же молниеносно, как и появилась. Подбежав к супруге, я стал осматривать её. Всё тело было покрыто ранами от глубоких до порезов. Шерсть лани больше не имела светло-коричневый окрас: из-за высохшей крови он стал кораллового цвета. Волосы на её голове слиплись между собой из-за спёкшейся крови. Эти мрази хотя бы не тронули лицо… Не знаю почему, но хвала древнему! Хоть здесь всё цело.

Лань смотрела на меня безжизненными глазами, как бездушная кукла. Разум затуманился; он не хотел выпускать её из клетки, которую выстроил. Мне было плевать на это: если не вытащить Кейлу из этого состояния сейчас, то для меня она будет потеряна навсегда. Вспоминая предостережения Драгнира, я воспользовался своим даром, который так долго скрывал ото всех.

Приложив копыто ко лбу лани и сосредоточившись, я пробрался в сознание Кейлы. Там среди тёмного нечто мерцал маленький огонёк, который с каждой секундой лишь угасал. Поняв, что времени очень мало, я протянул копыто к нему и, схватив его, прижал к себе и своим дыханием стал раздувать в нём жизнь. Подобно тлеющим уголькам, с каждым разом огонёк то вспыхивал, как яркая звёздочка, то опять потухал. Убедившись, что он уже не потухнет, я вытащил из собственной груди такой же огонёк, только яркий и красивый, и прислонил его к огоньку Кейлы, делясь своим теплом. После этого её огонёк засверкал множеством красок. Он вырвался из моих объятий и вышвырнул из сознания своей хозяйки.

Я вернулся в реальный мир; в глаза Кейлы снова вернулся разум. Она, проморгавши, со слезами на глазах прыгнула на меня, не думая о своём теле и ранах. Сейчас, находясь в полном шоке, она не могла ничего сказать, а лишь проявляла эмоции, говорящие за неё. В них читался страх, отчаяние и грусть. Мне ничего не оставалось, как обнять её покрепче и держать столько, сколько потребуется, пока её, душа вернувшись из клетки, не восстановится. Мне придется присматривать за ней и делать всё, чтобы она была в безопасности, после чего мы отправимся к ближайшему клану и там постараемся зажить заново, позабыв всё это как страшный сон. Но этому не суждено было сбыться.

С разных сторон стали выходить одичалые; с каждой секундой их становилось всё больше и больше. Увидев их, мне пришлось оторвать от себя вторую половинку, но она сопротивлялась: ей не хотелось уходить от меня. Мне силой пришлось перетащить Кейлу к себе за спину; я с агрессией посмотрел на не приятелей.

– Так-так-так, кого я тут вижу! Неужели к нам пришел тот, кто заварил всю эту кашу? Давно не виделись, Проклятый. Ты решил почтить нас своим присутствием, да? Это честь для нас, – раздался до боли знакомый голос.

Его владельцем оказался Релог; тот вышел из леса. Его белая, ещё не замаранная шерсть так и осталась нетронутой. Но вот рога, которые когда-то красовались на его голове, отсутствовали, даже признаков от них там, откуда они должны расти, не осталось.

– Эй, босс, смотри! Он убил наших, причём двоим проломил головы. Вон их мозги валяются по разным сторонам, – сообщил один из одичалых.

– Я и сам вижу! Если ещё раз раскроешь свою пасть, окажешься на их месте, – зло пророкотал Релог. – А тебя, Корван, я и не надеялся увидеть. Мне казалось, что мы всех убили… Однако тебе удалось избежать участи всего клана. Хмм… Не знаю, зачем эти долбоящеры оставили в живых Кейлу, но на будущее это будет им уроком, – с сарказмом усмехнулся он, смотря на меня. – Теперь, когда ты тут, я самолично убью тебя, а после и твою самку! – он двинулся ко мне.

– Не подходи!.. Ещё один шаг, и я убью тебя, даже не взирая на то, что ты был в нашем клане! – предупредил я, приготовившись обороняться.

Релог хищно улыбнулся, демонстрируя игривый азарт. Он с наслаждением растягивал момент начала нашего боя, наблюдая за моими потугами защитить Кейлу. Когда Релог обошел меня со стороны, всё моё внимание было устремлено лишь на него. Я по своей глупости поверил его словам, что он самолично убьёт меня, не позволив своим прихвостням вмешаться. Эти слова оказались лишь обманом, чтобы сбить мою бдительность.

Один из одичалых уже стоял наготове. Дождавшись удобного момента, он выпрыгнул из своего укрытия и что было мощи нанёс удар по голове. Меня, не успевшего среагировать, снесло в сторону. Лань, державшаяся сзади меня, прижалась к земле, но тут же была силой схвачена и поднесена к Релогу. На меня повалились все одичалые. Я ничего не смог предпринять при такой мощной массе. Через минуту я лежал на земле в зафиксированном состоянии. Релог блаженно облизнул свои губы, будучи в предвкушении скорой реализации своего плана.

– Вот ты и попался, Проклятое дитя! Или мне называть тебя сыном? Вот не надо делать такую мину! Я с самого первого дня понял то, что ты – мой проклятый сын, но у меня были сомнения. Поначалу мне не хотелось в это верить, а позже я решил проверить, правда ли это. Достать чёрную розу было не так уж просто, а ещё труднее было заставить нашего лекаря использовать её против тебя. Эх… Тяжко было, пока я не пригрозил расправой с членами его семьи. Особенно с дочуркой, которую он так оберегал от тебя. Кейла как раз и является его дочерью, если ты не знал, – он указал на пленницу. – Знал бы ты, как он корил себя за то, что сделал. Из-за боли от вины он не придумал ничего умнее и повесился на ближайшем дереве, – Релог дьявольски улыбнулся.

– Ты монстр… – сквозь боль произнёс я, смотря ему прямо в глаза. С моего лба на лицо струйками стекала кровь.

– Это я монстр?! – воскликнул бывший глава, ударив меня по лицу. Он приблизился ко мне до самого носа. – И это говорит тот, кто смог уйти от проклятия черной розы! Когда это произошло, у меня больше не осталось в тебе сомнений. Я точно знал, что от тебя нужно избавиться, но, если я сделал бы это открыто, клан бы взбунтовался и у меня бы были проблемы. Я много думал о том, как можно провернуть твою смерть красиво и безопасно для себя. И вот оно, то самое, что помогло мне: сходка глав кланов, где любой инцидент мог стать для тебя роковым! Но, увы, я просчитался. Тебе как-то удавалось избавиться от любой проблемы, используя старые традиции, – он снова меня ударил, но теперь ещё сильнее. – Из-за тебя, падаль, я оказался в изгнании! Меня пожизненно лишили рогов! Это самый ужасный позор для оленя… Ты можешь себе представить, что ощущает олень без рогов?! Это как самец без яиц! Вот так я сейчас себя чувствую! – моё лицо встретилось с несколькими ударами.

Сплюнув сгусток крови и прокашлявшись, я промолвил: – Сам… виноват… – снова последовали удары.

– Ты слишком дерзкий, Корван. Давай посмотрим: будешь ли ты таким, если твоя подружка пойдет по стопам своего отца? – Релог кивнул своим подручным.

Те, в свою очередь, поняли его намёк и закинули на самое высокое дерево верёвку с петлёй на конце. Мои глаза расширились; я стал понимать, на что намекает враг. Я стал ёрзать в попытках выбраться, но лишь ухудшил своё уже и так неудачное положение.

– Нет… Прошу, убей меня… Не трогай Кейлу! – кричал я, превозмогая боль в челюсти.

– Ох, как ты теперь по-другому заговорил! Но нет, я обещал, что у тебя будет мучительная смерть. Так что она начнётся с наблюдения за любимой. Ну, а после всё остальное. Ты же не думал, что для тебя всё так просто закончится? – он с наслаждением наблюдал за попытками Кейлы вырваться и убежать. Но её держали крепко, ведя к петле. Поняв, что сопротивляться нет смысла, она сдалась. Уже без каких-либо усилий она сама шла к своей гибели.

Я не мог этого видеть. Мне хотелось вырваться, разорвать всех, как это было недавно, но того чувства ярости больше не было. Пришлось лишь с отчаянием и проклятиями в сторону Релога наблюдать за всем этим. Вот её подвели к дереву, надели на шею петлю; белый олень схватил меня за морду.

– Смотри, как она будет умирать! Ты должен видеть каждое мгновение её мучений! Лишь тогда ты поймешь меня, когда я потерял свои рога и всё, чего добивался с таким трудом… – зло прошипел он.

– Прошу… не надо… – промолвил я, в отчаянии испуская слезу.

– Давай! – скомандовал бывший глава. Двое из одичалых налегли на верёвку, натянув и приподняв лань на приличную высоту. От резкого натяга верёвки Кейла захрипела. Она стала брыкаться в попытках снять с себя петлю и вдохнуть свежего воздуха, но это у неё не получалось. Верёвка вцепилась в шею мёртвой хваткой, не позволяя лани выбраться. Задыхаясь, она ещё несколько секунд брыкалась, а после закатила глаза. Лицо посинело, язык вывалился изо рта. Жалкое мгновение, и Кейла больше не подавала признаков жизни.

– НЕ-Е-ЕТ! – выкрикнул я с невыносимой болью на душе. Потеряв свою любовь, я потерял и смысл жизни. Теперь, когда второй половинки нету, мне незачем жить. «Нужно спасать хозяина и покинуть реальный мир, уйдя в глубокую кому», – решило сознание за меня. Но вот Релог решил по-другому, сообщив мне ещё одну новость.

– Ах да, как я мог забыть? – он артистически изобразил страдальца, позабыв сообщить самое главное. – Ты знал, папочка, что у твоей жёнушки мог быть ребёнок? – с издёвкой сообщил он мне.

Держатели верёвки опустили Кейлу, но при этом оставили в висящем состоянии. Один из одичалых подошел к ней, достал острый предмет и одним ударом разрезал ей брюхо. Оттуда с тошнотворным хлюпаньем повалились внутренности. Одичалый с наслаждением сунул копыто внутрь и стал что-то искать; через пару секунд, найдя то, что искал, он вынул это. Это оказался небольшой мешочек из крови и плоти, в котором кто-то был. Он разрезал его, и оттуда упал не сформировавшийся эмбрион.

– Вот и твой не рождённый ублюдок! На одну погань меньше. А теперь, когда «обед» закончился, можно перейти к «десерту», – Релог улыбнулся и уставился на меня, но тут же отшатнулся и побледнел; в его глазах читались страх и ужас. Он даже захотел дать дёру, но не успел.

С каждой секундой, начиная с того момента, когда я услышал о ребёнке, меня снова посетило то чувство и инстинкт. Мне хотелось убить, уничтожить каждого за всё, что они сотворили со мной и с моей женой. Ярость и гнев затуманили мой разум. Хотелось продержаться и не уйти в буйство, но, когда они вытащили из Кейлы ребёнка и показали его, ярость вышла в свободный поход, охватив моё тело.

Цвет тату на плече сменился с зелёного на чёрный. Символ в виде листка, до этого никем не увиденный, стал излучать тёмную ауру. Те, кто держал меня, вспыхнули чёрным пламенем. Они никак не успели среагировать, так и сгинув, превратившись в пепел. Встав с земли, я увидел страх всех одичалых. В панике они стали убегать, подминая под себя нерасторопных. Релог тоже подался в бегство, но мощный удар по копытам, и он свалился на землю. Переломанные конечности не позволят ему и приподняться.

Я оставил его на месте, убедившись, что он никуда не уйдет. Мой взгляд устремился на убегающих, а особенно на тех, кто принимал участие в расправе над Кейлой. Эту троицу ждала кара похуже, чем у остальных. С каждой секундой чёрная плеть распространялась по телу, изменяя меня до неузнаваемости, но я не замечал этого; моей целью было одно: догнать всех одичалых и уничтожить, превратив их в пепел. Из безумия вперемешку с гневом получается невероятный коктейль.