Текст книги "Nice Girls Don't (ЛП)"
Автор книги: Telanu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Я не стала, – ответила Энди, пытаясь звучать уверенно и убедительно. – Я ухож… увольняюсь. Это не только из-за тебя, есть еще… много причин.
– Она нуждается в тебе, – произнес Найджел.
Энди прикрыла глаза. Она хотела сказать «я есть у нее», но не могла.
– Я не могу с этим помочь, – произнесла она вместо желаемого.
– Она предпримет меры, – произнес Найджел предупреждающим голосом. – Она так просто не отпустит, если не захочет. Она может заставить тебя пожалеть о своем решении.
Энди напряглась.
– Я… я не думаю, что она так поступит, – ответила она. Потому что должны же были быть какие-то рамки, не так ли? Даже для Миранды?
– Тешься этой мыслью, – ответил Найджел. – Она хочет видеть тебя после того, как мы договорим.
Энди склонила голову. Она не хотела этого, но у нее не оставалось выбора.
– Ладно.
– Отлично, – произнес Найджел, склоняясь к полу, а затем поднял руку, держа в ней утерянный чулок Миранды.
– Ты должна вернуть ей ее вещицу, – произнес он, бросая чулок ей на колени. Найджел направился к двери и, слегка повернув голову на бок, сказал:
– Это довольно забавно, когда собираешь все детали, которые волновали тебя, в одно целое.
К тому времени, как Энди смогла заставить себя двигаться, дверь захлопнулась.
Она дрожала, пока шла к номеру Миранды. Лишь на полпути она осознала, что забыла чулок. Но она не вернулась за ним, потому что если б сделала это, то закрылась бы в своей комнате и никогда бы не вышла обратно. Кроме того, она бы выглядела комично, расхаживая по коридору с чулком в руке.
Насколько зол был Найджел? Хотел ли он отомстить Миранде за то, как она с ним поступила? Он как раз мог сейчас это сделать. У него не было доказательств, ничего подобного, но он был так близок к Миранде, что никто бы не усомнился в его словах. А если бы и засомневались, то хватило б всего лишь шепотов, лишь подозрений…
Нет. Даже если такая мысль и проскочила в ее голове, Энди отрицала это. Найджел был преданным. Он, вероятно, был самым преданным человеком, которого она когда-либо встречала. Нет, она не могла перекладывать свою нервозность на Найджела.
Она вставила свой ключ в замок номера Миранды, и секунду спустя дверь закрылась с уверенным хлопком позади нее.
– М-м. Привет? – произнесла она, робко ступая внутрь.
Миранда, по-прежнему одетая в черное платье, выглядывала из окна, наблюдая за проспектом. Она ничего не ответила.
– Я говорила с Найджелом, – произнесла Энди, соединив руки, чтобы не выдавать волнения. – Он сказал, что ты хотела видеть меня.
– Да, – ответила Миранда и медленно развернулась на своих каблуках, чтобы взглянуть на Энди. Каким-то образом за последний час она взяла себя в руки и обрела естественный контроль. Ее взгляд был… не холодным, не жестким… не даже злым. Он был… темным. Остальная же часть ее лица была настолько без эмоциональной, что, казалось, глаза были единственной живой частью. Она никогда не выглядела столь пугающе.
– Я не уверена, что ты думала лишь об этом, направляясь сюда, Андреа, – произнесла она.
Энди поняла, что Найджел был прав. Это не будет легко или приятно. Миранда не отпустит ее без борьбы.
Энди глубоко вдохнула. Она не могла позволить себе бояться, и неважно, насколько устрашающей была Миранда, или пыталась казаться.
– Миранда, – произнесла она. – Я не знаю, о чем ты думаешь, но я не ухожу от тебя. Я ухожу из «Подиума». Это не одно и то же. Это… это не должно быть одним и тем же, если ты того не пожелаешь.
Она попыталась улыбнуться. Это звучало вполне рационально для нее, но выражение на лице Миранды не изменилось. Она отошла от окна, скользя к Энди, словно змея. Сравнение было очень даже к месту, ведь Энди ощущала себя немного парализованной под ее взглядом, словно мышь.
– Ты ведь знаешь, что я могу сделать для тебя? – спросила Миранда.
Энди уставилась в ответ. Она не была уверена, что поняла вопрос.
– П-прости? – заикалась она.
Лицо Миранды наконец ожило; ее губы изогнулись в маленькой улыбке.
– Ты хочешь быть писателем, – произнесла она. – Журналисткой. Я всегда это знала.
Энди внезапно поняла, к чему все идет, и ей это совсем не нравилось.
– Миранда, – начала она, распрямив плечи.
Миранда подняла руку.
– Один год в качестве моей ассистентки открывает дверь любому, Андреа. Это то, что ты знаешь. А сейчас представь…
– Миранда…
– Представь, какие двери я смогу открыть для тебя, помимо прочего. Я, лично.
– Я… я не…
Миранда покачала головой, а ужасающая улыбочка ни на секунду не сходила с ее лица, тьма ни на мгновение не покидала ее глаз. Энди знала, что что-то ужасное происходило внутри Миранды, и не знала, как это успокоить, или как уйти с пути прежде, чем это сметет ее к черту. Она не могла сделать то, что хотела Миранда. Она не могла просто… сдаться.
– Я буду счастлива сделать это для тебя, Андреа, – продолжила Миранда. – Больше, чем счастлива. Надеюсь, ты это понимаешь.
Энди тяжело сглотнула.
– Я ценю это, – удалось сказать ей. – Но это… это не обязательно. Я хочу сказать, это не то, что…
– С другой стороны, – произнесла Миранда.
Энди замерла.
– С другой стороны, – повторила Миранда, – те, кто не протягивают данный срок в «Подиуме», часто не достигают успеха в последствии.
– Ты… – Энди не могла поверить, что это действительно происходило. – Ты мне угрожаешь?
Миранда проигнорировала и продолжила:
– Нет никакой нужды для тебя бросать работу, если ты хорошо подумаешь над этим, я уверена, ты согласишься со мной. Ты очень хороша в том, что делаешь, Андреа.
– Я не могу, – дрожащим от ярости голосом ответила Энди. Она пыталась убедить себя в том, что Миранда просто очень расстроена, что она поступает так лишь из-за страха, или злости, или чего бы там ни было, но не смогла. Это не было правильным.
– Миранда я… Неужели ты не понимаешь? Я не могу спать с тобой и работать на «Подиум»!
– Почему нет? – спросила женщина. Энди ахнула. – Мы хорошо сработались. Ты немедленно вступаешь в должность первого ассистента. И любые другие привилегии, которые пожелаешь.
– Я… привилегии? Ты серьезно?
– Очень серьезно, – тихо произнесла Миранда, и, несмотря на ситуацию, что-то затрепетало внутри Энди. – Андреа, это очень… выгодное соглашение. И, учитывая это, позволять этим отношениям… становиться публичными… нельзя, пока развод не окончен…
– Боже праведный, – произнесла Энди.
– Учитывая это, – продолжила Миранда, стиснув зубы, на секунду утратив контроль, – никто не должен знать. Никто не узнает. Если это то, что тебя беспокоит… разговоры о фаворитах, или что там еще. – Она нетерпеливо взмахнула рукой.
Энди отбросила осторожность к чертям. Время отчаянных мер.
– Найджел знает.
Миранда дернула головой, распахнув глаза.
– Когда он пришел поговорить со мной, – начала Энди, – то нашел чулок, который ты потеряла. Он валялся на полу у стула. Он понял, что это твое. – Она глубоко вдохнула. – Не было иного объяснения этой находке. Я ничего не говорю, но… он знает, Миранда.
– Он ничего не сможет доказать, – отрезала женщина.
– Не сейчас, – произнесла Энди, надеясь, что толика логики, наконец, проникнет к Миранде в голову. – Но, но если я останусь… что-нибудь обязательно произойдет…
– Значит… – Миранда склонила голову набок, – если Найджел не будет проблемой, то…?
Энди ахнула.
– О, боже мой, – сказала она. – Нет. Ты не станешь. – Миранда ничего не ответила. – Ты не можешь. Ты не посмеешь. – Однако доказательства твердили обратное. Не то, чтобы Энди позволит этому случиться. Неважно, что говорит Миранда, она не останется. Но тот факт, что подобная идея вообще пришла в голову Миранде… это было действительно устрашающе.
– Если посмею, если сделаю это, – произнесла Миранда, – ты останешься?
Невероятно, но часть Энди – плохая, позорная часть – затрепетала. Она была тронута, что Миранда была готова на столь отчаянные поступки, чтобы держать ее близко. Но так же она была и испугана этим, потому что это была правда, она плохо влияла на Миранду. Она точно не была хорошим фактором для нее, потому что если бы была, Миранда бы не сказала всех тех ужасных вещей.
Допустить ошибку. Оступиться. Но кто из них допустил ошибку? Кто из них тянул другого ко дну?
– Нет, – сказала она. – Миранда, нет.
Глаза Миранды лишь сильнее потемнели.
– Я не понимаю, почему мы не можем так же оставаться вместе, – умоляюще произнесла Энди. – Если это то, чего ты хочешь. Мы можем что-нибудь придумать, ведь так? Я… ты расстроена. Ты мыслишь нерационально. – Выиграй время. – Возможно, нам следует поговорить об этом завтра. У тебя же ужин к восьми…
– Нет, нет, – ответила Миранда. – Мы поговорим об этом прямо сейчас.
– М-м…
– Значит, – продолжила Миранда, начиная дышать чуть быстрее. – Ты не хочешь того, что я могу тебе дать. Ты хочешь, чтобы я могла что-нибудь забрать?
– Миранда, – сразу откликнулась Энди, – Миранда, стоп. Не ходи туда.
– Это было бы нечестно с моей стороны, – произнесла Миранда со слегка диким взглядом. – Ты большая поклонница честности, не так ли, Андреа? Полная открытость? Тогда ты должна знать, что я могу опустить тебя на дно вне зависимости от того, какой путь ты выберешь. Более того. Я могу остановить тебя.
– Миранда, – произнесла Энди, – ты должна остановиться. Ты не имеешь это ввиду. Ты пожалеешь о сказанном…
– Думаю, не я одна, – последовал ответ.
Энди чувствовала, как приближается к какому-то обрыву, и не знала, что это было, она лишь знала, что не хочет упасть. Единственная проблема была в том, что она не знала, как остановить все это.
Они не могут сделать это. Все их отношения были о том, чтобы оставаться в границах, не пересекая черту, даже если эти черта была довольно… странной. Размытой. Но это, это была главная черта, красная жирная линия, и Миранда ее пересекла. Ей следовало вернуться обратно, пока не стало слишком поздно.
– Ты пытаешься заставить меня остаться с тобой? – спросила Энди. – Тебе действительно это нравится? Тебе нравится, чтобы я была здесь, потому что должна, а не потому что хочу?
Миранда вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и сказала:
– Ты хочешь быть со мной, Андреа. Ты сама это сказала. Ты солгала?
– Конечно же, нет! Но…
– Ну, вот. Я не понимаю, почему ты не осознаешь ситуацию… Боже, я действительно хорошо постаралась, чтобы объяснить.
– Нет, – сказала Энди. – Я не понимаю. – И тут она поняла, куда движется.
Она замечает безрассудную решимость в глазах женщины, и знает, что должна была быть в силах это обуздать. Достаточно. Уже довольно. Она почувствовала, как что-то зарождается внутри нее, холодное и твердое. Что-то, что нельзя было остановить.
Что-то, что не было, никогда не было и не будет хорошим.
– Но и ты не понимаешь, Миранда, – сказала она. Ее голос будто принадлежал кому-то другому. – Это лучшее, что у тебя есть?
Миранда, только начинавшая говорить, закрыла рот и уставилась прямо на нее.
– Вот это? Серьезно? – спрашивала Энди, шагнув вперед и расправив плечи. Она ощущала злость, пульсирующую внутри. – Ты думаешь, этого достаточно? Думаешь, можешь остановить меня?
– Ты должна знать, что я могу сделать прямо сейчас, Андреа, – мягко ответила Миранда.
Это не волновало Энди. Не было ни малейшего тревожного сигнала на ее радаре.
– Ты знала, что я поступила в Стэндфордский юридический университет? – спросила она.
– Я… – Миранда нахмурилась. – Нет, но какое это имеет отношение к…
– И в Колумбийский. И в Дьюке. И в Северо-западный университет, ради широкого выбора.
Энди могла видеть, что Миранда не понимает, куда она клонит, и что все это значило.
– Мои поздравления, – отрезала Миранда. – Но что…
Энди была единственной, кто двигался сейчас. Она двинулась вперед, сузив глаза и сосредоточив внимание на Миранде. – Они все еще будут рады принять меня, – сказала она. – Я могу прийти в любое время. Журналистика. Думаешь, это мой единственный вариант в жизни? Думаешь, ты моя единственная возможность? Как если я должна лизать твои пятки, чтобы добиться чего-то?
Миранда моргнула и поджала губы.
– Отлично блефуешь, Андреа, но ты не хочешь быть юристом. Ты хочешь…
– Не говори мне, чего я хочу, – ответила Энди. – Ты не знаешь. Ты понятия не имеешь. Ты уже доказала это. – В глазах Миранды мелькнула подлинная ярость. Энди встретила ее без страха. Она подняла голову.
Потому что теперь она знала. Она любит Миранду. Она безумно любит ее. И только так она могла стать чем-то хорошим для нее. Это то, что она должна была сделать.
Она должна быть сильнее Миранды. И прямо сейчас она была. Она была непробиваема. Неприкасаема. Она могла наступить на Миранду Пристли и даже не почувствовать хруст под ступней. Сейчас это было проявлением любви.
– Знаешь, что еще, Миранда? – тихо спросила она. – Даже если бы это была неправда. Даже если бы ты знала каждого важного человека в юридических кругах страны и смогла бы держать меня от них подальше. Даже если бы могла испортить мне жизнь в любом из направлений, знаешь, что? – она сузила глаза. Миранда замерла.
– Я скорее бы, – продолжала Энди низким голосом, – вернулась в Огайо и жила бы со своими родителями, и потратила бы всю оставшуюся жизнь строча свадебные речи и описания местных ярмарок, нежели осталась бы здесь, с тобой, – она добавляет с последним вздохом: – или с кем бы то ни было.
Миранда побледнела. Она, казалось, лишилась дара речи.
– Так что, решай, – произнесла Энди. – Делай свой выбор. Я свой сделала. – Она протянула руку, чтобы прикоснуться к лицу Миранды, которое было словно камень, но женщина не отпрянула. Она, видимо, была не в состоянии двигаться.
– Только подумай о том, что я могу сделать для тебя – прошептала Энди, ведя рукой вниз, чтобы коснуться ключицы Миранды. – Как насчет этого? – Она опустила руку и осмотрела сверху-вниз по-прежнему одетую в черное платье Миранду. А затем она грустно рассмеялась. – Ты выглядишь действительно красиво сегодня, – произнесла она. – Я люблю тебя.
Миранда ничего не сказала. Возможно, просто нечего было сказать. Энди развернулась и покинула номер. Она закрыла за собой дверь, а после оперлась на нее всем телом, потому что ее колени внезапно задрожали.
Ниже по коридору открылась дверь. Это был номер Найджела. Он вышел и направился прямо к ней.
Энди подняла руку и двинулась к нему.
– Даже не пытайся, – сказала она тихим голосом на случай, если Миранда могла услышать. – Держись от нее сейчас подальше.
– Что ты сделала? – прямо спросил Найджел. – Что она сказала?
– Вот, что я тебе скажу, – Энди засунула руку в карман на платье и достала из него несколько евро. Она дала их Найджелу. – Позже, когда она придет в себя, сходи и купи ей копию «Руби Тьюсдей». Скажи ей слушать песню до тех пор, пока она не поймет.
– Энди, – ответил Найджел в легком шоке.
– Прости, – сказала она, проходя мимо него и направляясь к собственному номеру, гадая, станет ли она смеяться, или плакать, или что-то другое. – Думаю, я просто устала быть хорошей.
Она захлопнула за собой дверь и замерла в растерянности, потому что, наконец, поняла причину, по которой ее колени ослабли: она спала всего лишь час прошлой ночью, едва поела на банкете, провела весь день в состоянии повышенного напряжения, и, честно говоря, было чудом, что она все еще держалась на ногах. Она подумала позвонить в сервис и заказать что-нибудь отвратительно жирное и калорийное, и сладкое, прежде чем поняла, что скорее всего потеряет сознание, пока дождется.
Энди прошла в ванную и умыла лицо. Затем она сняла одежду, кинула черно-зеленое платье на стул и рухнула прямо в кровать, не снимая белье. Она чувствовала, что может проспать в такой позиции аж до утра. Возможно, так и было. И почему она не должна была? У Миранды был еще один ужин, на котором для Энди не было места. Скорее всего будет поздно, и Энди могла поспорить, что Миранда не станет как в прошлый раз стучать в ее дверь после. А все, что касалось других заданий, таких как ее перевод, то Энди стало абсолютно плевать.
Она заползла под простыни и отключилась.
У нее были беспокойные и неприятные сны с Мирандой, Найджелом, Нейтом, и, по какой-то непостижимой причине, со штормом. Один раз она проснулась посреди ночи от звуков реального грома и стука дождя об окна. Она выросла в Огайо, поэтому у нее был иммунитет к разного рода бурям и торнадо, которые были там частым явлением. Энди пришлось напомнить себе, что торнадо были редкостью в Париже, а затем истощение взяло верх, и она снова провалилась в сон.
К тому времени, как она проснулась в два часа ночи, погода уже успокоилась. Ее желудок – вот, что ее волновало. Она была ужасно голодной. Работала ли доставка из сервиса в это время ночи?
Она отодвинула занавески и увидела в окне круглосуточное кафе через дорогу от отеля. Оно почти пустовало, но можно было заметить одного или двух людей, что передвигались внутри. Она снова надела платье, не заботясь о макияже или прическе, и обулась в удобную пару туфель, которые не подходили к платью, и вышла из отеля. Мокрый асфальт блестел в лучах фонарей. Энди обходила лужи и ручейки сточной воды.
В два часа ночи выбор был невелик. Она не хотела вина, и кофе взбодрило бы ее на несколько последующих часов, так что она доплатила несколько евро за стакан минеральной воды, плюс круассан с ветчиной, который она буквально пожирала, не забояться о том, как выглядела в тот момент, или о любопытных взглядах одинокого бармена и двух других посетителей.
Бармен спросил ее с акцентом:
– Любовные проблемы?
Она не хотела приписывать к себе подобное клише.
– Нет, – соврала она, и он оставил ее одну.
Она почувствовала себя лучше, когда закончила есть, однако легкая дремота вернулась. Было два тридцать ночи, и она все еще могла сладко поспать оставшиеся три с половиной часа, что и собиралась сделать.
Она вернулась в свой темный номер, сбросила обувь и почти закричала, когда увидела Миранду, сидящую на диване и молча наблюдающую за ней.
К счастью, вместо криков, Энди просто уставилась на нее с открытым ртом.
– Я звонила тебе, – произнесла Миранда. – Ты не брала трубку. И я стучала, и…
– Я ходила через дорогу, – прямо ответила Энди. – В кафе. Я проголодалась. Хм-м… как ты сюда попала?
– На рецепции дали ключ, – сказала Миранда.
– В два тридцать ночи?
– Он был у меня, – произнесла Миранда и добавила: – чтобы ты не подумала, что твой случай особенный, у меня также имеется ключ от номера Найджела.
– Х-хорошо, – сказала Энди, теперь рассматривая женщину более внимательно, после того как отошла от шока.
На Миранде больше не было элегантного черного платья. Вместо этого, она сидела у Энди на диване в простом сером халате, а на ее лице не было макияжа. (Лицо снято, подумала Энди). Она заметила, как Энди осматривала ее сверху-вниз, и неловко поерзала.
– Я не смогла уснуть, – произнесла она.
И, конечно же, она посчитала, что имела полное право так же потревожить Энди. Как минимум проникнув в номер. Очень в ее стиле. Однако не об этом они должны были поговорить, так что Энди присела на стул возле дивана.
– Ты в порядке?
Миранда бросила на нее уничтожающий взгляд. И, несмотря на то, что произошло ранее, Энди поежилась.
– Я здесь в половине третьего ночи, – произнесла женщина. – Как ты думаешь?
– О, – сказала Энди, – ну, – и на большее ее не хватило.
Миранда постучала пальцами по подлокотнику, прежде чем тихо сказать:
– Что… какие у тебя планы? – она прочистила горло. – Что ты будешь делать, когда вернешься в Нью-Йорк?
Энди не заглядывала так далеко наперед.
– Я не знаю, – резковато произнесла она, – это в каком-то смысле зависит от тебя. – Миранда бросила на нее мимолетный взгляд. – Ты собираешься сделать что-нибудь из того, о чем говорила? Собираешься… Остановить меня?
Миранда не сказала «нет», от чего у Энди похолодела спина. Вместо этого, она произнесла:
– Я не хочу, чтобы ты уходила.
– Я это заметила, – осторожно сказала Энди в сдержанном тоне, как если бы тишина могла предотвратить возможную катастрофу. – Но… почему это должно значить, что я должна остаться в «Подиуме»? До меня действительно не доходит, почему ты не думаешь, что мы можем быть вместе и другим образом. Мы… мы можем быть осторожными, ведь так? Если тебя действительно так волнуют люди. И развод. И все это. Хм.
Миранда даже не смотрела на нее, когда сказала:
– Я… привыкла, что ты всегда рядом.
Как романтично. Пытаясь разбавить атмосферу, Энди произнесла:
– Ну, тебя бы рано или поздно затошнило от меня, если бы мы виделись так часто.
Миранда посмотрела на нее.
– Нет, – задумчиво ответила она. – Нет, я так не думаю.
Энди сглотнула, напоминая себе, что эти слова не должны превращать ее в кисель, потому что время было совсем неподходящее. Вместо этого, она позволила себе взглянуть на вещи со стороны Миранды.
Было бы действительно так ужасно продолжать работать на «Подиум» и скрывать ее отношения с боссом? Миранда и так выделяет ее среди прочих; никто бы не заметил разницы. Они ведь всегда скрывались для поцелуев и прикосновений, в самом деле. И действительно, никто не мог настолько понимать настроение Миранды и предугадывать ее желания, как это делала Энди. Они хорошо сработались. И такое случается, случается довольно часто, служебные романы. Так в чем было дело? Если это сделало бы Миранду счастливой, почему Энди так сопротивлялась?
Потому что вся жизнь Миранды и есть «Подиум». Она контролирует все в пределах «Подиума». Каждую деталь. И если Энди останется частью «Подиума», то Миранда будет контролировать и ее. И это было тем, Энди наконец осознала, тем, чего так хотела Миранда: не просто любить ее, не просто быть рядом с ней, а иметь. Владеть ею. Иметь кого-то, кто не смог бы уйти.
Нет. У нее не было этих гарантий. Энди моложе Миранды, значительно моложе, и она все еще это понимала.
– У тебя есть другой выбор? – спросила она.
Миранда закрыла глаза и поджала губы.
Должно быть, недостаток сна побудил Энди встать и подойти, чтобы сесть рядом с Мирандой на диван. Она вспомнила, как вжимала женщину в него. Вероятно, Миранда тоже вспомнила об этом, от чего у нее перехватило дыхание.
– Я не могу плохо влиять на тебя, – произнесла Энди, пытаясь объяснить то, что беспокоило ее так долго. Она протянула руку и дотронулась до шеи Миранды, как сделала это в тот день, в офисе, по среди десяток коробок из-под обуви. Она погладила большим пальцем. Миранда задрожала. – Я хочу быть чем-то хорошим для тебя. Кем-то, кто будет хорош для тебя.
Миранда отрывисто, но мягко рассмеялась.
– Это вне твоей власти, Андреа. Немного поздно для этого.
Рука Энди замерла.
– Что ты имеешь ввиду?
Миранда посмотрела ей в глаза. Взгляд держал Энди в напряжении.
– Помнишь, – произнесла она, – когда ты нашла метку у меня на шее? Полагаю, именно поэтому ты тогда остановилась. В машине.
– Да, – ответила Энди, не желая вспоминать свои чувства в тот момент.
– Ночью ранее… Я пыталась спасти мой брак. Я хочу, чтоб ты знала, что я пыталась. Я не была той, кто сдался. Я… очевидно, этого было недостаточно, и я думаю, он знал, я думаю, он мог сказать. – Миранда облизнула губы, а затем еще резче засмеялась. – – Конечно же, в конечном итоге он оказался тем, кто изменял.
– Я не понимаю, – осторожно произнесла Энди. – Ты, хм… когда вы двое…
Миранда всем своим видом демонстрировала, что не желала обсуждать это, но она нерешительно продолжила:
– Я не думаю, что была в тот момент сосредоточена, – произнесла она.
– Ты думала обо мне? – мягко спросила Энди, хоть и знала ответ. Миранда ничего не сказала, возможно, потому, что не могла признать это даже сейчас, поэтому Энди придвинулась к ней еще ближе. – Я делала то же самое, – призналась она. – С Нейтом. – С разницей лишь в том, что она не пыталась сохранить их отношения или решить хоть одну из проблем. Она просто выплескивала ярость.
– Ясно, – произнесла Миранда, вздернув подбородок. – Это не был мой лучший час. – Она поморщилась. – Полчаса. Как и ранее этим вечером. Так что, отвечая на твой вопрос, Андреа: нет. Нет, ты не хорошо влияешь на меня.
Энди задержала дыхание.
– И мне плевать, – произнесла Миранда.
Она потянулась и взяла Энди за руку, а затем дернула. Энди позволила себе поддаться вперед, практически оказавшись у Миранды на коленях. У нее бешено забилось сердце. Миранда была теплой, а ткань ее халата мягкой и приятной.
Они целовались. Энди не знает, чья была инициатива. Она знала лишь о медленно растущем, болезненном желании внутри нее.
Когда они отстранились, Энди выдохнула:
– Знаешь, я говорила себе, что-то, что мы делали… в машине, везде… что дело было в эстетике. Ну, знаешь. Не в сексе.
Миранда посмотрела на нее, одновременно сжав ее грудь сквозь ткань платья.
– Я так не делала, – ответила она.
А после они снова занялись этим, ничего не решив, не придя ни к какому заключению. Миранда задрала низ ее платья, а Энди распахнула серый халат, и их руки стали бродить повсюду. Но затем рук стало не хватать, и когда она полностью распахнула халат и стянула шелковую ночную рубашку с плеч Миранды, оголяя левую грудь, то упала на колени перед женщиной на диване. Энди потянулась вперед и взяла идеальный, розоватый сосок в рот, чтобы с силой втянуть и сосать, сводя Миранду с ума. Миранда растаяла, растворилась под ее прикосновениями, прижимая голову Энди к себе, наклоняясь вперед и бормоча бессмысленные вещи ей в волосы, целуя в висок.
– Ох, – внезапно ахнула она, – стой, стой, я… – Энди не остановилась. Вместо этого, она подалась вперед, прижимая Миранду к дивану, и погладила другую грудь. – …ох, я же, ох… – Энди сжала сосок сквозь тонкий шелк, и Миранда кончила. Энди наслаждалась каждым звуком, который издавала женщина, тем, как замерло ее тело, как если бы Миранда страдала от этого, отчаянно стараясь держать себя в руках.
Когда все закончилось, Миранда съехала вдоль дивана. Энди последовала за ней, целуя в губы. Она больше не оступится. Она закончила с этим. Теперь она ощущала, будто очутилась под водой вдалеке от берега. Восхищаясь бездной под ней. Миранда мягко застонала ей в рот, и Энди осторожно провела рукой по серебристым волосам.
– Я люблю тебя, – выдохнула Миранда.
Слова поразили Энди словно гром среди ясного неба. Как торнадо. Глаза Миранды были закрыты, как если бы она пыталась представить, что находится где-то еще, но она была здесь, с Энди. И… будет ли этого достаточно? Двадцать четыре часа назад Энди бы сказала «да» без всяких колебаний с блеском в глазах. Сейчас же она не была уверена.
Слова Миранды зажгли свет внутри нее, и она снова поцеловала Миранду с сердцем, наполненным искренней благодарностью. Она пыталась не думать о том, что Миранда не доверяла ей по-настоящему, потому что эти две вещи, любовь и доверие, были неотъемлемы друг от друга в ее понимании, и она не хотела думать о том, как отсутствие одного могло с легкостью разрушить другое.
– Я тоже тебя люблю. Хочешь пойти в кровать? – выдохнула она в губы Миранды. Она устала, в конце концов, и слишком многое случилось за один вечер, чтобы сразу осознать. Конечно, они смогут обсудить остальное утро…
– Я хочу знать, – ответила Миранда, поправляя ночную рубашку, – что ты собираешься делать.
Или не смогут. Энди пресекла вопрос.
– Взять тебя в постель, – произнесла она, – проснуться утром, сделать свою работу, делать ее до тех пор, пока мы не вернемся домой, а затем уволиться и найти другую работу, как я и сказала. А что ты собираешься делать?
Потому что именно это действительно имело значение, вопрос на миллион. Что значила любовь для Миранды Пристли? И как далеко она позволит себе зайти?
– Я не знаю, – ответила Миранда. Она села и, к ужасу Энди, оттолкнула ее. – Я хотела бы, чтоб ты никогда не появлялась в «Подиуме». – Она распрямила рубашку. – Хотела б, чтобы мой визажист-идиот не сломал ногу, и Эмили провела бы собеседование сама и отправила бы тебя вон. Я хотела бы…
Вот так свет внутри Энди потух. Она чувствовала себя так, будто получила пощечину.
– Что ж, я ухожу, – произнесла она, – так что, может быть, ты забудешь.
– Я сомневаюсь, – сказала Миранда и закрыла глаза. Она выглядела изнеможённой, так же, как и Энди. – Ты упоминала кровать?
У Энди отпала челюсть.
– Ты хочешь в кровать? Со мной? Сейчас?
– Нет, Андреа. Я хочу завтра с тобой на луну. Господи боже, – Миранда встала и направилась в спальню без приглашения.
Энди, гадая, снится ли ей все это, последовала за ней. Она видела, как Миранда отбросила халат в сторону и залезла в кровать Энди в ночной рубашке. В красивой ночной рубашке. Второй раз за ночь, Энди сняла платье и скользнула в кровать в белье. Они смотрели друг на друга в молчании. Энди ощутила абсурдное желание рассмеяться.
– Все действительно запутано, – произнесла она.
Миранда посмотрела на нее.
– Мы можем попробовать, – сказала она.
– Что? Попробовать что?
– Попробовать это. Это, – она махнула рукой, – после того, как ты… уйдешь. Уволишься. Так как ты решила не прислушиваться к разумным доводам.
Свет озарил сердце и голову Энди. Слава Богу: здравый смысл взял верх. Это начало. Лучшее, на что она могла рассчитывать.
– Ты бы действительно вернулась в Огайо? – спросила Миранда с явным скептицизмом, как если бы вообще сомневалась в существовании Огайо, и еще меньше верила в то, что Энди могла вернуться туда.
Энди пожала плечами.
– Давай не будем выяснять, – предложила она.
– Не будем, – согласилась Миранда и обняла Энди за плечи. Энди прильнула и поцеловала ее в голое плечо.
Она надеялась, что это сработает.
ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Найджел надпил свой странноватый напиток с не менее ужасным названием «авокадотини». Оно было довольно модным. У Энди было ее пиво.
– Так, как она? – с любопытством спросила Энди.
Это была первая встреча с Найджелом со времен Парижа. С тех пор как она уволилась и оставила все позади. Она знала, что Найджел все еще винил ее за это, но была рада тому, что он все же удосужился устроить прохладную встречу. За весь прошедший год она действительно привыкла к его компании, и также подозревала, что и он наслаждался ее обществом гораздо больше, чем хотел признать.
– Она… ну, она, – произнес Найджел, избегая ее взгляда. Им удалось получить напитки без упоминания Миранда (что было небольшим чудом), но Энди нужно было спросить. Она должна была знать. – Возможно, немного хуже, чем обычно, сложно сказать. – Он наградил Энди этим взглядом. – Она зовет своего нового второго ассистента «Эмили».
– Ну, конечно, – произнесла Энди с маленькой улыбкой.
– Я прозвучу глупо, – произнес Найджел так, будто такого никогда не случалось. – Ты причинила ей боль. Я думаю, ты очень ее ранила.
Энди сглотнула и уставилась в стол.
– Я этого не хотела, – произнесла она. – Я пыталась этого не допустить. Она оказалась… сложной. – Она попыталась засмеяться. – Какой сюрприз, правда?
