Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: tatiana-tiana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Май сдернул с Кеши одеяло и тряхнул головой. Тот щекотно поежился, но это оказалось даже приятно – чувствовать мокрые капли на разгоряченной коже.
– Устал, мелочь? – спросил Май, укладываясь рядом.
– Немного. Слушай, насчет меня и Юрки… Ты не ревнуешь?
– Конечно, ревную, поэтому ты и оказался в нашей постели, детка. У Юрки нездоровая тяга к одиноким несчастным мальчикам, поэтому я приложу все усилия, чтобы ты был доволен жизнью. Буду присматривать за тобой, пока не найдется приличный парень, которому мы сможем тебя доверить. На Юрку в этом смысле надежды мало – за ним самим стоит приглядывать, пока он не нажил гастрит и не связался с дурной компанией.
– Ты поэтому вернулся?
– Это не главная причина. И знаешь, ты задаешь слишком много вопросов. Надо научить тебя делать минет, чтобы после секса не было сил на болтовню.
– Я пропустил что-то интересное? – в отличие от брата, Юрка обернул полотенце вокруг бедер, выходя из душа, так что сравнить их по всем параметрам Кеше так и не удалось.
– Пошевеливайся, Кешка, спать очень хочется, – Юрка зевнул, и Кеша едва сдержал ответный зевок. – Ты же останешься?
Кеша замялся было, но в разговор вмешался Май:
– Куда он пойдет на ночь глядя, после душа и до полусмерти затраханный? Тут не о чем разговаривать.
На пороге Кеша обернулся – Май уютно пристроил голову Юрке на плечо и явно готовился задремать.
– Ну здравствуй, брат, – вздохнув, негромко сказал Юрка. – Надеюсь, ты тоже по мне скучал.
Шестью месяцами позже
– Как будем отмечать новый год, ребятушки? – поинтересовался Май. – Кешка, двигайся, ты совсем меня задушил.
Кеша перевернулся на бок, чтобы не наваливаться на Мая, и чуть не заехал лежащему позади него Юрке в нос.
– Когда я покупал эту кровать, то не думал, что у нас будет прибавление в семействе, – поймав его за локоть, сказал Юрка. – Что до праздника, я бы с удовольствием остался дома.
– Стареешь, братан. А ты что скажешь, Кеша?
– У меня возникла отличная идея! Давайте сходим в клуб. – На самом деле, идея бродила в Кешиной голове уже несколько месяцев, но он терпеливо ждал подходящего случая. Не удержавшись, он обвиняющим голосом добавил: – Вы же давно обещали!
– Мальчик вырос и хочет приключений? – промурлыкал Май.
– Там будет много классных одиноких мужиков, – задумчиво добавил Юрка.
– Для нас с тобой или для Кеши? – уточнил Май. – По мне так ему не место в подобной компании. Нахватается дурных манер.
– Раз Кеша захотел оторваться в праздник, не нам ему мешать, – возразил Юрка.
На самом деле, Кеша вовсе не собирался пускаться во все тяжкие, им двигало исключительно желание похвастаться. Появление на празднике с двумя такими спутниками – для парня вроде него, которого всю жизнь едва замечали окружающие, это все равно что бал во дворце для Золушки.
Кеша и сам не понимал, как оказался частью этого странного треугольника. В отличие от большинства знакомых, он никогда не путал близнецов – и вовсе не потому, что сначала познакомился с Юркой. Они действительно были абсолютно разными. Они по-разному говорили, двигались, у них были разные привычки, и не только в постели. Их разноцветные глаза по-разному смотрели на мир и на Кешу.
Теперь различал даже с закрытыми глазами – по поцелую, по прикосновению, кажется, даже по сердцебиению. Он знал, что внешне спокойный и рассудительный Юрка куда чаще теряет контроль, а Май, который обожает грубые словечки и насмешки на грани оскорбления, на удивление ласков и внимателен в постели.
– Кеша, поставь чайник, пожалуйста, – сказал Юрка.
Кеша выполз из узкого пространства между близнецами – они тут же синхронно придвинулись друг к другу, как вода в кильватере смыкается вслед за проплывшим кораблем, – и стал натягивать штаны. Он отлично знал, что когда Юрка начинает разговаривать таким тоном, с ним лучше не спорить.
– Не стоит слушать, как мама с папой ругаются, это вредно для хрупкой детской психики, – сказал Май ему в спину.
Раньше Кеша никогда не подслушивал разговоры близнецов между собой, разве что случайно. Но на этот раз реплика Мая навела его на мысль о том, что если с ним обращаются, как с ребенком, он имеет полное право дать волю любопытству. Поэтому Кеша прикрыл дверь неплотно, оставив щелочку, и, затаив дыхание, замер у дверного косяка.
– Что ты задумал? – все тем же ровным голосом спросил Юрка. – Тебе надоело делить его со мной? Хочешь от него избавиться, или прикидываешь, как заполучить его только для себя?
– А тебе не надоело делить с ним меня? – Май попытался скопировать спокойные Юркины интонации, но получалось у него плохо. В голосе звучал с трудом сдерживаемый гнев.
Кеша ухватился за дверной косяк, с трудом преодолев порыв войти в комнату прежде, чем все зайдет слишком далеко. Этот разговор все менее походил на обычные препирательства между братьями.
– Ты сам это предложил.
– Потому что знал, что ты не предложишь, – голос Мая с каждой фразой звучал все более холодно и враждебно. – Он не игрушка. И я тоже.
– Перестань, я никогда…
– Видел бы ты себя со стороны, когда он меня трахает, – перебил Май. – А какой ты с ним потом… С него же неделями синяки не сходят!
– Не помню, чтобы он на это жаловался. – Кеша еще сильнее вцепился в косяк, так, что побелели пальцы.
– Потому что думает, что ты срываешься, потому что так сильно его хочешь. Не понимает, дурачок…
– Да все я понимаю, – не выдержал Кеша, входя в комнату – что уж тут… С самого начала было ясно, что я для вас просто развлечение. Еще пара дырок, чтобы в постели можно было и так и этак попробовать. Так что без обид. Только, пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня. Это… неправильно. Вы же друг без друга пропадете, а я справлюсь как-нибудь.
Кеша глотнул побольше воздуха, отгоняя неожиданно подступившие слезы.
– Может, и правда познакомлюсь в вашем клубе с кем-нибудь, – глядя поверх голов близнецов, как можно более веселым голосом сказал он. – Каких только чудес в Новый год не случается…
Последнюю фразу он выдавил из себя, с трудом проталкивая слова сквозь судорожно сжавшееся горло. Замолчав, он наконец решился опустить взгляд – близнецы смотрели на него с совершенно одинаковым выражением лица: как будто он был гранатой с выдернутой чекой, которая могла взорваться от любого неосторожного движения.
– Ладно, я пойду, – Кеша растянул губы в улыбке и двинулся к двери. Ему удалось сделать лишь пару шагов, прежде чем он врезался в Юркино плечо.
– Далеко собрался? – резко спросил Май у него за спиной. – Что-то ты слишком своевольный для игрушки.
Кеша сделал было попытку обойти появившееся перед ним препятствие, но был, несмотря на его вялое сопротивление, пойман за рукав и возвращен на место.
– Ну все, все… – мягко сказал Юрка. – Показал характер, и ладно.
Против такого Юрки устоять было невозможно, поэтому Кеша позволил обнять себя и уткнулся в его свитер. Сердце возле его уха стучало ровно и спокойно, но кажется, чуть быстрее обычного. Кеша сжал зубы и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь справиться с подступившими рыданиями, но слезы все равно лились по щекам.
Он чувствовал, как Юрка гладит его по голове, а прижавшийся сзади Май в промежутке между поцелуями обзывает Кешу мелкой истеричной сучкой, забравшись руками под его футболку и водя холодными пальцами по животу.
– Ладно, возьмем мы тебя в клуб, раз так приспичило, не реви, – сказал Юрка, как будто и в самом деле считал, что именно в этом причина Кешиных слез. – Ты же знаешь, мы для тебя что угодно сделаем.
– Точно-точно, – подтвердил Май, выпуская из зубов Кешино ухо. – Луну с неба достанем, не сомневайся. И давайте уже покончим с девчачьими нежностями, а то меня сейчас вытошнит от всех этих сантиментов. Думаю, мой брат хочет кое-что тебе предложить, детка. Давно пора. Покажи, чему со мной научился.
История шестая. «Любит – не любит» (Гарик/Даня)
Так получилось, что в кабинет Егора я так и не переехал. То есть формально он считался моим, и я даже принимал там посетителей, но большую часть работы делал в кабинете Гарика. В первое время у меня было много вопросов, пришлось бы слишком часто бегать туда–сюда по коридору, а потом я привык устраиваться со своим ноутом на краешке стола, а если случалось заработаться, то забирался с ногами на диван.
Гарик меня не гнал, терпеливо отвечал на все мои вопросы, а из того, что мне удалось увидеть и услышать в этом кабинете, я извлек куда больше пользы, чем от курса экономики и менеджмента в своем универе. Далеко не все имело отношение к клубу, но Гарик, похоже, привык заниматься всеми своими делами именно здесь, а еще мне очень хотелось думать, что ему хочется побольше времени провести со мной, даже если мы оба сидим по уши в бумагах и перебрасываемся за час всего парой фраз.
Свое обещание сделать меня главным в клубе Гарик сдержал, но очень своеобразно. Вся бумажная работа действительно легла на меня, но в зале всем заправлял Костя. Кстати, и обслугу, и штатных мальчиков, и «приглашенных гостей» он держал в строгости. Часть своей клиентуры постепенно передал в другие руки, якобы потому, что ему теперь некогда заниматься клиентами, да и не по чину, так что у Зайки появились реальные шансы получить на него эксклюзивные права. А у Лехи – стать-таки клубным «номером один», как он и мечтал.
Мне и без этого хватало работы. Не представляю, как Гарик справлялся со всем, попутно ведя еще кучу разных дел.
У меня не было никаких иллюзий по поводу того, что он продолжает исподволь меня воспитывать, с первых дней моей жизни в клубе и до сих пор. Задания, которые он мне поручает, последующий разбор моих ошибок, и даже наша интимная жизнь – все это часть его большого плана.
В клубе мы «этим» где только не занимались, и в моей бывшей каморке, и у Гарика в кабинете – на всех мало-мальски пригодных к этому поверхностях, хотя диванчик так и оставался моим фаворитом, а его спинка и мягкие подлокотники давали множество возможностей для разнообразных интересных позиций.
И даже в зале мы попробовали. Конечно, клуб был в это время закрыт. Надо сказать, экстремальное ощущение – когда там, где ты недавно бегал с подносом грязной посуды, тебе отсасывает хозяин заведения. Видели бы меня Юрка с Маем… Хотя нет, это было бы уж слишком, но Юрке как-нибудь расскажу, под большим секретом.
Единственное место, которое у Гарика было в этом смысле под строгим запретом – это комнаты наверху. Уж и не знаю, почему. Вроде бы излишней брезгливостью, да и сентиментальностью, он никогда не страдал, а диванчик, при всей его функциональности, скользкий, да и узковат для двоих. Но мне нравится думать, что он не хочет заниматься со мной сексом там, где его «мальчики» зарабатывают на этом деньги. Я уже почти поверил, что он относится ко мне по-особенному. Как ни к кому другому, может, за редким исключением. Эту оговорку я бы с удовольствием опустил, но у меня никак не получается.
Всё из-за очередного появления в клубе давнего знакомого Гарика – Виктора, который принял активное участие в новом проекте Гарика. И конечно, притащил с собой Джеки, это гребанное блондинистое совершенство.
Я, между прочим, тоже ничего, особенно если на меня не с утра смотреть, когда я встрепанный и сонный, а например, на фотках Ларса. Кстати, снимок с последней фотосессии Гарик, как и обещал, повесил в рамке на стену в зале.
Я было застеснялся, но Костик быстро поставил мне мозги на место.
– Ничего ты не понимаешь, Дэн, как был дурачок, так и остался, хоть твои фотки и печатают в глянцевых журналах для богатых пидорасов. Соображай – одно дело, если бойфренд бухгалтер в клубе, и совсем другое – фотомодель и звезда показов модного в тусовке дизайнера. Так что расслабься и поддержи имидж своего мужчины своим успехом. Да и потенциальные соперники сразу отсеются, останутся только самые наглые, и ты их отстреляешь поодиночке, дело нехитрое.
Может, насчет имиджа он и преувеличивает, а вот насчет соперничества – в точку попал, к Гарику теперь куда реже подкатывают. То ли из-за моего портрета на видном месте, то ли из-за привычки Гарика рассказывать всем, кто к нему клеится, что ему, мол, Даня строго-настрого запрещает иметь дело с другими парнями.
Многие ведутся, особенно новенькие. И начинают побаиваться этого самого Даню, который держит на коротком поводке великого и ужасного хозяина клуба, на которого вся гей-тусовка пускает слюни. Вот так мифы и создаются.
Что касается Джеки, то он ни в какой рекламе не нуждается, это очевидно. Виктор как-то упомянул, что они компаньоны – интересно, как эта белокурая фея помогает ему в бизнесе. Украшает жизнь и поднимает настроение, наверное. Старым как мир способом.
Не сомневаюсь, что в былые времена он и Гарика вдохновлял на трудовые подвиги. Могу даже представить, как. Ему, небось, Гарик квартальные отчеты не подсовывал, и в налоговую не гонял. И с поставщиками матом разговаривать, потому что иначе они подумают, что ты пальцы гнешь и выпендриваешься, ему тоже не приходилось.
А я вот ни разу не фея, пашу с утра до ночи. Ну, на самом деле, мне это нравится. Никогда не хотел быть нежной фиалкой, вот уж скукота.
Вот только никак не могу избавиться от дурацких картинок, которые мне подкидывает воображение: как этот самый красавчик хозяйничал в нашем – ну ладно, почти нашем – кабинете. Кофе сюда таскал, как я. И возможно, на этом же столе, или у окна, и на диване он…
Блин, это мой диван!
Сбоку, почти у самого пола, кожаная обивка поцарапана – это Мурик еще котенком повадился об угол коготки точить, пока Гарик его не поймал на месте преступления. Ухватил за шкирку, поднял так, чтобы они оказались на одном уровне, нос к носу, и, назидательно тыча пальцем в пузо, рассказал, сколько маленьких котят нужно, чтобы обтянуть шкуркой такой диван. Я тогда посмеялся над такими воспитательными методами, но как ни странно, трогать диван Мурик с тех пор перестал.
Теперь Мура так легко за шкирку одной рукой не поднимешь, и в капюшоне не потаскаешь, здоровенный вырос… И мебель в квартире он дерет только так, а Гарик только отмахивается – пусть, он же у себя дома!
От меня этот диван тоже как-то пострадал. Когда мы с Гариком тут в первый раз… Ну в общем, занялись на работе сексом по–взрослому.
Поначалу я ужасно боялся, что кто-нибудь в самый неподходящий момент к нам вломится, просто по закону подлости, так что никак не мог расслабиться, и в конце концов Гарик сжалился надо мной и сказал, что запер дверь. И предложил ее стулом подпереть для надежности, если я не доверяю номерному швейцарскому замку.
Пока я ржал, представляя себе это зрелище во всей красе, он сдернул с меня штаны и уложил пузом прямо на этот диван. И пальцами в задницу полез – я еще тогда к таким фокусам не привык, смущался ужасно, но потом очень быстро стало не до этого. Так что когда меня на четвереньки поставили на этом самом диване, меня только одно беспокоило – как удержаться, потому что коленки скользят и разъезжаются.
Замок замком, но у нас по коридору вечно кто-то бегает, а с моим везением… А не орать было невозможно – бывают такие моменты в жизни. В общем, вцепился я зубами в подлокотник этого несчастного дивана. Странно, что я из него кусок зубами не выдрал, потому что кончил так, что в глазах потемнело и потом еще долго звенело в ушах. Так и остался с тех пор след, отсюда его вижу.
А сколько раз я задремывал на этом диване с учебником, перед экзаменом, и Гарик со вздохом отбирал у меня книгу, укладывался рядом, и читал мне главу за главой, пока я лежал, уткнувшись ему в плечо и проговаривал за ним формулы и определения, пока, наконец, не отрубался. Поутру он расталкивал меня и выманивал из-под пледа чашкой горячего кофе, за которым сам ходил на кухню, после чего, кажется, даже самые скептически настроенные обитатели клуба, вроде Костика, поверили в то, что у шефа со мной всё серьезно…
– Ты чего сидишь в потемках, Данька, – Гарик щелкнул выключателем, – замечтался?
Действительно, я и не заметил, как стемнело. Увлекся малость своими страданиями.
– Знаешь, я все-таки люблю этот диван, – невпопад ответил я. – Столько воспоминаний с ним связано…
– Смешной ты, Данька, – он чмокнул меня в макушку. – За это я тебя и люблю, – и почти без паузы продолжил.
– Хочешь, фотку новую покажу?
И не дожидаясь ответа, подошел к столу и щелкнул кнопкой на компе.
– Давай, отклеивайся от любимого дивана, – скомандовал он. – Не время хандрить и жалеть себя. Да и повода нет.
И как с таким человеком жить, который тебя насквозь видит…
– Смотри, какая прелесть. Я ее распечатаю и буду носить в бумажнике, – пообещал Гарик. – Если заскучаю, ты всегда у меня будешь под рукой.
– Я у тебя и так всегда под рукой, – проворчал я и посмотрел на экран.
Ну что это за фотка – я сижу на диване, подвернув под себя ногу, а вторую согнув в колене и пристроив на нее ноут. Волосы у меня взъерошенные, за ухом карандаш, на подлокотнике три пустых чашки из-под кофе. Вся эта красота подсвечивается экраном ноутбука так, что физиономия у меня серо-голубого цвета, и на экран я гляжу с такой ненавистью – точно, у меня тогда баланс не сходился. В общем, не фея. Вампир или еще какая нежить.
Кому на такую фотку лишний раз смотреть захочется. И главное, всегда он такие выбирает! Ларсовы снимки – настоящие произведения искусства, где и макияж, и свет, и шмотки классные, каждая как две мои зарплаты стоит – вежливо посмотрит, похвалит, и на этом всё.
Извращенец какой-то, честное слово.
Может, и вправду любит?..
