Текст книги "Ехал грека через реку (СИ)"

Автор книги: tapatunya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

29

К удивлению Адама, который считал, что Ася, при всей ее самоуверенности, выступила довольно посредственно, вопросов из зала было действительно много. В основном слушателей интересовало, как выстраивать коммуникации с представителями субкультур и как далеко можно заходить с фривольным контентом, не скатываясь в пошлость.

Когда она, наконец, спустилась в зал, Ева соскользнула с его колен и побежала по проходу. За руки они направились к дверям.

Адам вышел за ними в холл и, подхватив Асю под локоть, повел ее к выходу.

– Вы молодец, – сказал он, – кажется, даже никто не заснул.

Ася фыркнула.

– Спорим, вы ожидали худшего? И куда вы меня тащите? Я собиралась заглянуть в фуршетный зал.

– Я закажу для вас обед, доставят через полчаса. Вы ведь сможете добраться до дома самостоятельно?

– Да что с вами такое, – возмутилась она, пытаясь вырваться. – Мы как будто убегаем.

Лифт приехал как раз в тот момент, когда хлопнула дверь конференц-зала. Адам услышал быстрые шаги в холле и торопливо нажал на кнопку первого этажа.

Как только началось плавное движение вниз, он выдохнул с облегчением.

– Сегодня я буду поздно, – сказал он. – Мое выступление стоит последним в программе, потом у нас будет ужин для спикеров.

– Эй, – возмутилась Ася, – я тоже спикер.

– Вы няня, – ответил он и улыбнулся, пытаясь смягчить свои слова.

Как будто он говорил неправду! Она была няней, а он – ее боссом.

Почему же было так не по себе от этих слов?

Ася посмотрела на него длинным, задумчивым взглядом и вздернула подбородок.

– Конечно.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Ася стояла на перекрестке. Переключив звонок на гарнитуру, она скосила глаза на очередной незнакомый номер.

Что за жизнь пошла.

– Приезжайте ко мне в офис, – без всякого приветствия велели ей. Некоторые мальчики вырастают просто копиями своих отцов.

– Здравствуйте, – ответила Ася. – Кто это?

– Не валяйте дурака! Это Линар.

– Кто? Я не знаю ни одного Линара. Извините, вы ошиблись номером, – и Ася сбросила звонок.

Он звонил всю дорогу до дома.

Ева была совсем сонной, и потребовалось немного времени, чтобы уложить ее в постель.

Если Ася хоть что-то понимала в мужчинах этой семьи, самой спать ложиться было бесполезно.

Поэтому она спустилась вниз, приняла доставку из ресторана и заварила себе чая.

Линар явился совсем скоро.

– Какого черта вы не берете трубку!

– А, этот Линар! – ответила Ася. – Я и забыла совсем. Чаю?

Он прошелся по офису, равнодушно глазея по сторонам.

– Вы приехали ругаться или мириться? – спросила она, с интересом наблюдая за ним.

– Мириться, – ответил Линар без раздумий. – Адам впервые за много лет позвонил мне. Долгое время мы делали вид, что забыли о существовании друг друга. Мне бы не хотелось все портить сейчас из-за няни.

Ася засмеялась и отсалютовала ему кружкой.

– Беру свои слова назад. Вы не глупый.

Линар вспыхнул, но промолчал.

– Дело не в вас, Адаме или какой-то там няне, – продолжала она. – Дело только в Еве. После разговора с вами она полчаса просидела под зонтиком. Этому ребенку сейчас больше всего нужна стабильность, а все ваше семейство, как назло, то и дело расстраивает мне ребенка. Обязанность няни – защищать своих воспитанников. Так что уж простите, но вы сами не оставили мне выбора.

– В наше время, – раздраженно заметил Линар, – все слишком носятся с этими детьми. Да и вообще…

Он не успел договорить. Дверь распахнулась, и в помещение вплыла мама Адама. Сложная прическа, каблуки, крупные серьги, элегантное вязаное платье бутылочного цвета.

– Адам! – крикнула она и замолчала, увидев Линара.

Ася увидела, как красивые полные губы презрительно кривятся. Линар тоже побледнел, и ненависть к любовнице отца покрыла его лицо изморозью.

– Как ты смеешь, – процедила Мадина, – появляться в этом доме. Сколько лет вы делали вид, что Адама не существует?

– Это дом моего отца, – пожал плечами тот. – И все, что на вас надето, тоже куплено моим отцом. У вас же ничего своего нет.

Господи!

Ася едва не застонала.

Как она вляпалась в эту индийскую мелодраму?

Будут ли они петь и танцевать, или ограничатся честной поножовщиной?

Нужно ли уйти, оставив их двоих развлекаться?

– Убирайтесь, – Мадина распахнула дверь.

– С удовольствием, – Линар повернулся к Асе. – Что ж, я принимаю ваши извинения. В следующий раз попытайтесь быть тактичнее. Ни к чему подавать дурной пример маленьким детям.

Мадина медленно повернулась к Асе.

– А, беременная няня, – обронила она. – Позовите моего сына. Мне стало дурно!

И она, схватившись за грудь, плавно опустилась в кресло.

Ася не пошевелилась.

– Адамура Фаридовича нет дома, – сообщила она. – Я вызову вам Скорую.

– Милочка, она будет ехать целый час! Вы хотите, чтобы я умерла на ваших руках? – язвительно отозвалась Мадина и застонала.

Представление было столь нелепым, что требовалось много сил, чтобы не расхохотаться.

– Линар, отвезите пожалуйста Мадину Михайловну в больницу, – попросила Ася.

Он вытаращил глаза.

– Махуталовну! – поправила ее Адамова мама и добавила. – С этим человеком я никуда не поеду. Лучше смерть.

– Ладно, – согласилась Ася. – Я отвезу вас в больницу. Линар, приглядите за Евой? Она спит наверху.

– Спятила? – завопила Мадина и еще немного постонала. – Разве его можно оставлять с ребенком? Немедленно позвоните Адаму, пусть он сейчас же возвращается.

– Адамур Фаридович занят.

– Что может быть важнее здоровья матери?

Линар изумленно наблюдал за этой картиной. Ася украдкой зевнула и сделала ему знак, призывая к бегству.

«А вы?» – спросил он одними губами.

– Брось меня, командир, спасай рацию, – пробормотала она себе под нос. Линар закусил губу, удерживая улыбку.

– Что? Что? – Мадина беспокойно крутила головой. – Боже, мне не хватает воздуха! Наверное, у меня сердечный приступ!

– Сердечный приступ? – воскликнула Ася. – Но это же так опасно! Я немедленно отвезу вас к врачу.

– Что вы за няня такая, – рассердилась Мадина, – как можно оставить спящего ребенка одного? Звоните же Адаму!

– С каких пор он врач-реаниматолог? Нет, сыновья любовь не спасет вас, когда вы стоите одной ногой в могиле. Я передам ему вашу последнюю волю.

Линар тихо хрюкнул и быстро вышел на улицу.

– Наглая девица!

– Ася? – Ева, прижимая к себе куклу, с которой заснула, стояла на верхней ступеньке. Она сонно моргала и выглядела испуганной.

– Не умирайте, пожалуйста, еще две минуты, – попросила Ася и быстро поднялась по лестнице.

– Не смейте бросать меня одну!

– Ева, – Ася пригладила черные кудряшки. – Помнишь, когда Васька опрокинула торт? Она сердилась и чувствовала себя одной в целом мире.

Ева помялась и прошептала в ответ:

– Это я уронила торт.

– Правда? – умилилась Ася. – Ты моя сладкая смелая девочка! Спасибо, что рассказала. А теперь посмотри на свою бабушку.

– Аааа, – держась за грудь, страдала Мадина.

– Ей тоже ужасно одиноко, – пояснила Ася. – Только у нее нет торта, который можно уронить. Ты ведь понимаешь, как это?

Ева кивнула.

– Ты утешишь свою бабушку?

Ева вздохнула, почесала нос и поплелась вниз. Она выглядела, как будто шла в бой. Ася села на ступеньку, с интересом поглядывая вниз.

– Не грусти, – Ева подошла близко к Мадине и осторожно погладила ее по плечу. – Хочешь поиграть со мной в домино?

– В домино? – переспросила Адамова мама с надрывом.

Храбрая маленькая девочка не отступила и взяла бабушку за руку.

– Пойдем, я покажу тебе свои игрушки.

Адам пришел домой только ближе к одиннадцати.

Ася еще не спала, она читала электронную книжку и сладко рыдала.

– Что? – испугался он.

– Драма-мелодрама, – отозвалась она и засмеялась. – Все время реву над книгами и фильмами. Как прошел ваш…

И замолчала, разглядывая его.

Адам торопливо спрятал руки за спину.

С новой прической Ася выглядела немного не привычно, но на ее футболке снова летела в космос синяя будка, а носки с цыплятами были разного цвета. Один красный, другой зеленый.

– Что с вами? – спросила Ася, вставая. – Вы как будто с войны вернулись.

Она взяла его руку и поднесла к глазам.

– Вы подрались, что ли? – спросила она с глубоким недоумением. – У вас же костяшки сбиты! С ума сошли?

– Просто недоразумение.

Адам скинул пиджак и рухнул на диван.

– Я ужасно устал, – пожаловался он, – а ведь еще завтра целый день этого дурдома!

Ася ничего не ответила, она копошилась в шкафчике с лекарствами, и даже спина ее была сердитой.

– Ась, ну это просто глупость какая-то, – осторожно сказал Адам. – Просто встретился один придурок, который нес много тупой чепухи.

– И вы полезли в драку? – зажужжала она в своем особом пчелином духе. – Вы! Адам невозмутимый! О, я оказывается совершенно вас не знаю. Вот уж не думала, что вы будете размахивать кулаками как какой-то кроманьонец. Давайте сюда свою руку, залью ее перекисью, – Ася села на пол, скрестив ноги, перед диваном. – Это как надо было ударить человека, чтобы получить такие ссадины?

– Это я об стену, – признал Адам и зашипел, когда она коснулась его кожи ваткой.

– Не притворяйтесь, перекись не щиплет. Надо было намазать вас зеленкой, разгуливали бы завтра по своей конференции с зеленой рукой. Чтобы все видели, что вы только притворяетесь цивилизованным человеком, а на самом деле дикарь дикарем! Так вам и надо, – и, опровергая свои слова, она подула на его руку.

Адам не двигался, глядя на ее неровные пряди сверху вниз, на линию шеи, на потрепанный вырез футболки, на несколько веснушек на загривке, на ухо со множеством колечек.

– У вас удивительно изящные руки, – проговорила Ася, сменяя гнев на милость. Она держала его ладонь в своей и легко касалась ее пальцем. – Как у музыканта или художника. Длинные пальцы, тонкие запястья. Разве можно такой красотой бить человека?

Адам помолчал, справляясь с перебоями в дыхании.

– В детстве я мечтал рисовать, – наконец, сказал он. – Но меня все время отправляли на спорт.

– Вы же знаете, что можете начать рисовать хоть когда? – спросила его Ася и погладила линии на его ладони.

– Правда? – совсем не понимая, о чем она говорит, отозвался Адам.

Ему до смерти хотелось прикоснуться губами к этим веснушкам и оставаться неподвижным казалось невыносимым.

Ася запрокинула к нему голову, и стало совсем туго.

– Так что все-таки случилось? – спросила она.

Потребовалось несколько длинных секунд, чтобы вспомнить, как пользоваться словами.

– Просто глупость, которая не имеет никакого значения.

– Ерунда. Только глупости и имеют хоть какое-то значение, – ответила Ася, широко улыбнувшись. Лучики разбежались от ее глаз, заставив Адама трусливо отвернуться. Не глядя на нее, он потянул ее за руку, чтобы усадить на диван. Набрал воздуха и нырнул вниз, положив голову ей на колени. Ее пальцы тут же заплутались в его волосах.

– У вас было много мужчин? – ощущая себя полным идиотом, спросил Адам.

– Много – это сколько? – тут же уточнила Ася. – Десять? Двадцать? Сто? Тысяча?

– Простите. Это был дурацкий вопрос. Просто мне теперь сложно представить, что вы когда-то жили совсем другой жизнью, за пределами этого дома. И что рядом с вами были какие-то другие люди.

– Да, – ответила она задумчиво. – Мне тоже. Хорошо, что прошлое остается в прошлом, правда?

30

После обеда Адам просто сбежал с конференции, оставив на Вику все хлопоты. Ее взгляд обещал репрессии и насилие, и прямо из лифта он написал ей покаянное сообщение, пообещав отгулы и бонус.

Однажды он обанкротится, расплачиваясь с Викой за свои косяки.

Со второго этажа слышался дружный смех.

Воскресенье.

Что бы ни происходило в этом мире, это всегда был день Димдима. Никакая сила не могла заставить Асю отменить эту встречу.

Тихо поднявшись, Адам остановился на пороге, подпирая плечом косяк.

Димдим учил Еву играть в шахматы.

– Ешь эту пешку, – объяснял он.

– Есть? – недоверчиво переспросила его дочь.

– Ешь, – твердо повторил мальчик.

Ева вздохнула, подняла с доски фигуру и… попыталась ее надкусить.

Ну то есть, натурально.

Опешив от изумления, Димдим поспешно отобрал у нее пешку, пока она не переломала себе зубы.

Ася хохотала так, что стекла задрожали. Ее племянник засмеялся тоже.

Ева смотрела на них с обидой и готова была расплакаться.

– Подумаешь, – сказал Димдим, – один раз я вышел на утренник без штанов. Забыл надеть шорты. Ась, скажи.

– Ты плакал? – спросила Ева.

– Еще как! Но Ася сказала, что смех – это всегда хорошо. Тебе легко, говорить, сказал я, не над тобой же смеются. Фигня вопрос, ответила Ася, и сшила себе разноцветные штаны. С тех пор так и ходит, хотя давно уже никто не смеется.

– А я вам рассказывала сказку о мальчике, который плакал, когда люди смеялись? – спросила его няня, но тут у нее зазвонил телефон, и она взяла трубку: – Линар-бей? Ассалям алейкум.

Дети вернулись к шахматам.

От изумления Адам сделал шаг вперед, но Ася смотрела в окно, и его не видела.

С каких пор его брат звонит его няне?

Он думал, что они поругались навсегда, и Линар никогда в жизни не простит ей непочтительности, а она ему – того, что он расстроил Еву.

Но вот они чирикали как два закадычных приятеля.

– Ну конечно в порядке, – говорила Ася. – Что, по-вашему, могло случится? Они просто мило поиграли с Евой. Но вы тоже хороши – как вы посмели такое заявить женщине! Вас все это, между прочим, вообще не касается.

Она повернулась, чтобы взглянуть на детей, и увидела Адама.

– О, вы вернулись, – и Ася широко улыбнулась. – Сбежали, поди. Вот прогульщик! Ваш брат, – сообщила она им с Линаром одновременно.

– Так твой король умрет, – сказал Димдим.

– Ах, я умираю, – воскликнула Ева, театрально хватаясь за грудь. – Мне нечем дышать. У меня антракт.

– Инфаркт, – автоматически поправила Ася, прощаясь с Линаром.

– Моя мама заходила? – удивился Адам, моментально узнав знакомые до боли интонации.

– Мы играли в домино, – сообщила Ева, сгребая все фигурки в кучу. – Шахматы скучные.

– Шахматы скучные? – поразился Димдим. – Это ты скучная!

– Сейчас кто-то получит по интеллекту, – предупредила Ася.

– Я не скучная, я маленькая, – невозмутимо возразила Ева, чем-то неуловимо напомнив сейчас свою няню. – Ась, скажи!

– Вика вас убьет, – сказала Ася Адаму. – Как вы могли сбежать с собственного мероприятия?

– Все в порядке? – спросил Адам. – Мама… никого не напугала?

– Ну что вы, очаровательная женщина, – заверила его Ася. – Она обещала сводить Еву в театр.

– Мама обожает театр, – он открыл холодильник и обозрел его пустые недра. – Надо заказать еды. Вы хотите чего-то особенного? Клубники? Персиков? Колбасы?

– Телефон, – объявила Ева, – я хочу свой телефон. Только мой.

– Оппа, – развеселилась Ася, подошла к Адаму и тоже посмотрела в холодильник.

– Для чего тебе собственный телефон? – спросил он.

– А вдруг мне кто-нибудь позвонит, – небрежно сказала Ева. – А вдруг мама.

Ася стиснула рубашку Адама и спряталась вместе с ним за дверкой холодильника.

– Мама, – одними губами повторила она. Ее глаза сияли. – Она сказала «мама».

Столько радости и ликования было на ее лице, что можно было ослепнуть.

И Адам, зажмурившись, осторожно поцеловал самую серединку этой улыбки, ощутив беззвучный смех на своих губах. Самый быстрый, легкий и невинный поцелуй в его жизни немедленно вернулся обратно – Ася чмокнула его куда-то в подбородок и, поднырнув под его руку, вернулась в детям.

– И как мы будем уговаривать папу? – спросила она высоким голосом.

Обессиленно, как будто пробежал стометровку, Адам закрыл холодильник и прислонился спиной к его прохладе.

У Аси была розовая шея и розовые уши, и это самым неожиданным образом порадовало. Не только же ему испытывать постоянное волнение. Преисполнившись решительности, которая обычно была ему совершенно не свойственна, Адам сделал несколько шагов и накрыл руку Аси, лежавшую на столе, своей. Она крупно вздрогнула и посмотрела на него с изумлением.

– Что?

Прежде его прикосновения не вызывали такого эффекта.

– Ваш телефон.

– Что с ним такое?

Адам забрал у нее старенький, потрепанный жизнью аппарат.

– Сколько ему лет?

Она задумалась.

– Пять?

– Безобразие какое. Кто-нибудь видел мой планшет?

Ева пискнула и уронила шахматы.

Ася засмеялась. Она уже снова была совершенно спокойной, непрошибаемая женщина. Адам задумчиво крутил в руках ее обшарпанный телефон и прислушивался к себе.

Хотелось дарить букеты и петь серенады.

Экий треш.

А ведь он даже ни одного сентиментального романа не прочитал.

Однако Асю занимали другие мысли.

– Ева, любовь моя, – промурлыкала она нежно, – а что случилось с папиным планшетом?

– Его Васька уронила, – пролепетала та поспешно.

– Что? – опомнился Адам. – Мой планшет? Мой клевый дорогой новый планшет?

Ева спряталась за Димдима.

– Васька в последнее время просто невыносима, – посетовала она оттуда.

– А я вообще разрешал кому-нибудь пользоваться моим планшетом? – задался вопросом Адам, ощущая себя обделенным и несчастным.

Он прошел вперед и лег на диван, закрыв глаза.

– Пап? – встревожилась Ева.

– Это в нем бабушка проснулась, – пояснила Ася. – Но расскажи мне, для чего Ваське вообще понадобился планшет.

– Она хотела кое-что посмотреть, но он не включался.

– Конечно, – простонал Адам, – он запаролен под отпечаток пальца. Им не надо стучать по столу.

– Ничего и не по столу, – возразила Ева неуверенно и, подумав, честно добавила: – по полу. Асин папа так чинил фонарик.

– Айпадом! По полу! Мне нужна валерьянка!

– Бедненький, – ехидно пожалела его Ася. – Теперь вы, может, вернете мой телефон?

– Ни за что. Вы постоянно с кем-то чирикаете. Моя дочь растет как сорная трава.

Даже с закрытыми глазами он мог представить, как Ася сдвигает брови.

– Это еще что за приступ самодурства? – спросила она с недоумением.

– В нем проснулся дедушка? – спросила Ева.

– А можно разобрать планшет, если он все равно сломан? – спросил Димдим.

Адам сделал царственный жест рукой, отгоняя их от себя.

– Я куплю вам новый телефон, – сказал он со скромностью истинного величия.

– Вам? – переспросила Ася. – Еве Великой?

– Вам, несносная вы женщина.

– А мне? – встряла Ева.

– Женщины, вы все меня разорите, – пожаловался Адам. – Димдим, иди сюда. Мне срочно нужны крепкие мужские объятия. Может, ты останешься жить с нами? В этом доме явно процветает гендерное неравенство.

– Я могу, – согласился Димдим, хлопая его по плечу.

– Надеюсь, что ваш ребенок будет мальчиком.

Ася моментально закрыла ему рот ладонью.

– Не говорите так, он же вас слышит! А вдруг это она?

Адам легонько прикусил ее за палец.

– Брысь! Мне надо побыть одному. Оплакать свои потери.

Ася отдернула руку и легонько щелкнула его по носу.

– Вы совсем чокнутый сегодня, – вынесла она вердикт.

Проснувшись, Ася долго лежала неподвижно, глядя на подушку Адама на самом краешке кровати.

В последнее время он спал так далеко, что непонятно было, как не падал.

Что за странный человек, а с каждым днем всё страньше и страньше, всё чудесатее и чудесатее, всё любопытственнее и любопытственнее, всё страннее и страннее, всё чудесится и чудесится.

Приговаривая таким образом, Ася встала с кровати и поплелась на кухню, чтобы включить чайник. И чуть не подпрыгнула от удивления, увидев Вику, которая распласталась по столу.

– Вы как привидение, – пробормотала Ася, – напугали. Теперь мне в туалет захотелось.

Когда она вернулась, Вика уже сделала для нее чай.

– Ваш шеф очень странный, – сказала она вместо «здрасте».

– На своего шефа посмотрите, – парировала Ася. – Кстати, где эти двое?

– Повезли Веру на танцы.

Ася только головой покачала. В принципе, одна лишняя буква в имени не играла большой роли.

– С кем он подрался? – спросила она.

– С придурком одним. Типа крутой спикер. Я сначала предложила ему выступить на нашей конфе, но Адам его забраковал, и пришлось просто включить придурка в список почетных гостей. А он на ужине напился и нес какую-то хрень про свою бывшую.

– Вот люди, – возмутилась Ася. – И неймется им.

– К черту мужчин. Я хочу в отпуск.

– Ваш отпуск пускает корни в нашем саду, – покаялась Ася.

– Мне надо просто охомутать Линара.

Потребовалось усилие, чтобы попытаться взаимосвязать отпуск, мужчин и Линара. Все равно не получилось.

– В каком это смысле?

– В том самом. Если я подгребу маркетинг его конторы, то смогу оплатить себе дорогой курорт. И новую машину. Но вам же надо было с ним поругаться!

Ася промолчала.

Она ни за что не признается, что они уже помирились. Иначе Вика с нее не слезет.

– Давайте сходим на шоппинг, – предложила Вика.

– Ненавижу шоппинг.

– Или в салон красоты.

– Ненавижу салоны красоты.

– В кино?

Ася погладила ее по голове.

– Вам нужен новый ухажер, – сказала она.

– Пойдемте со мной на какое-нибудь бессмысленное месиво. Чтобы кровь и кишки. У меня приступ агрессии.

– Чтобы мой ребенок родился маньяком?

– Тогда на сопливую мелодраму. Чтобы прорыдать весь фильм, подавиться поп-корном и умереть во цвете лет.

– Можно, – одобрила Ася, – хороший план.

Знала бы она, чем обернется простенький поход в кино – ни за что бы не согласилась.