Текст книги "Месть Ветра (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Мерзавец охнул, Дикону как-то удалось подцепить ткань и рвануть назад, а вместе с ней и волосы, которые у «Художника» оказались длинными, тонкими и темными. На Дикона уставились прозрачные рыбьи глаза, в нос ударил отвратительный запах давно немытого тела и гнили. Маньяк оскалился, а затем схватил Дикона за горло.

Оторвать цепкие пальцы не выходило, у Дикона уже плыли перед глазами радужные круги, а в ушах раскатисто шумела кровь, когда все неожиданно закончилось, хватка ослабла, а ледяной голос отчетливо произнес:

– Роскошно. Просто лучшее задержание круга. Прекратить немедленно!

Получив свободу, Дикон перевернулся набок, но дальше четверенек подняться не смог и закашлялся. Когда зрение прояснилось, и он сумел немного выровнять дыхание, то увидел Алву на «Моро», держащего на мушке «Художника». Наган не походил на стандартный полицейский. Скорее на личное оружие – глянцевое, черное и очень дорогое, возможно, морисское, хоть те и не торговали с Талигом напрямую.

– Ричард, как вы? – голос чуть потеплел.

– Хо… – Дикон снова закашлялся, – оро…шо.

Он только теперь сообразил, что до проспекта осталось шагов сто, и там у тротуара уже припаркован полицейский фургон. Широкая бронебойная машина не могла протиснуться меж домами, зато Алва легко заехал в проулок на мотоцикле.

– В таком случае не набивайтесь на жалость и вставайте, – приказал он. Интонации хлестнули, будто розгой, и Дикон действительно встал. Было обидно: он ведь все-таки герой, задержал маньяка. Или нет? Судя по лицу Алвы, точно нет, хотя Дикон не понимал почему.

Вскоре к ним подошли двое патрульных. Они защелкнули на руках мерзавца наручники и увели. Дикон собирался пойти с ними, но Алва удержал его, схватив за локоть.

– Сядьте сзади, на сидении полно места, и держитесь, – велел он.

Дикон вздрогнул. Сесть на «Моро» позади Алвы, держать того за пояс, практически обнимать, прижиматься, касаться губами волос, которые, наверняка, станут развеваться при езде и стегать по лицу… – это казалось уже слишком. Если Алва еще не догадался об его чувствах, то он просто слепец. Думать же о том, что он обо всем знает и теперь издевается, жестоко играет с очередным влюбленным в него идиотом, совсем не хотелось.

Наверное, лицо у него стало совсем жалким, потому что Алва вдруг перехватил руку, сжал на несколько секунд запястье Дикона и нахмурился.

– В глазах двоится? Голова не кружится?

– Со мной все хорошо! – заверил Дикон, кажется, скрыть обиду в голосе он так и не смог.

То, что творил Алва, было невыносимо, но пришлось подчиниться и усесться сзади на сидение и не думать, разрубленный змей, ни в коем случае не думать! Особенно о собственных широко разведенных ногах и кто между них находился.

– Вы держитесь?

– Разумеется, – буркнул Дикон.

– За воздух?

Короткий смешок заставил сжать кулаки со злости, нервы натянулись до скрипа.

– У вас сзади ручка, если не знали, – пробубнил Дикон.

– Не пойдет, так я не замечу, если вы отключитесь и начнете падать. Держите меня за пояс и сжимайте посильнее, я не эрэа. Вот так! Умница.

========== Глава 10 ==========

Голова кружилась от долгой, безумной гонки по улочкам Олларии. Дикон никогда еще не испытывал такого восторга от езды, от скорости, от мотоцикла и того, кто сидел рядом. Под пальцами и кожаной курткой находился человек, о прикосновении к которому Дикон мечтал почти каждую ночь. Даже его кошмары пасовали перед Алвой. Дикон сжимал его почти в объятиях, и у него захватывало дух. И вот теперь, после распалившей воображение гонки, Дикон стоял в кабинете Алвы, а тот распекал его, на чем свет стоит.

– Еще раз, Ричард, позволите себе ослушаться меня, и забудьте о работе в моем отделе и со мной тоже, – Алва не повышал тона, но лучше бы он орал, слова хлестали почище пощечин, а язвительные шпильки каждый раз попадали в цель. А ведь Дикон смел думать, будто, работая с Арамоной и Колиньяром, нарастил достаточно толстую, если не вообще бронированную шкуру.

– Простите, я не расслышал…

– Вызвать к вам лекаря, раз у вас такие проблемы со слухом? – осведомился Алва, усмехнувшись.

– Нет.

– Я, само собой, не ставлю вам в вину незнание Олларии, вы приезжий, в конце концов. Но мы обошли этот кошкин квартал! Неужели вы так и не удосужились разглядеть расположение улиц? – Алва всплеснул руками. – Ричард, это немыслимо. И ни в какие ворота не лезет, квальдэто цэра!

– Я был несколько занят.

– Мне показалось, вам вовсе не нужно вглядываться постоянно, чтобы различать знаки, я ошибся?

– Нет, вы правы, – вынужденно признал Дикон.

–Тварь никуда не делась бы, и кидаться за ней следом, бежать кросс, спринт или марафон явно не стоило. Следовало пройти всего несколько шагов до проспекта, а потом еще десяток до переулка. Однако дело не в том, что вы не додумались до этих кошкиных улиц. Просто мой помощник обязан прежде всего думать и не может быть бездарностью!

Дикон ахнул, ощущения оказались сродни тем, словно он получил в солнечное сплетение, причем бил Алва со всей силы.

– Вы позволите?

Алва кивнул и, пройдя к окну, принялся искать во внутреннем дворе что-нибудь интересное. Дикон вздохнул, сел за стол, взял чистый лист и обычную чариковую ручку.

– Спасаетесь бегством? – поинтересовался Алва, не оборачиваясь. – Подобное поведение характеризует вас не с лучшей стороны.

– Мне кажется, вы сказали уже достаточно! – огрызнулся Дикон, потом подумал, что в любом случае не имеет права на грубость, и проронил: – Прошу прощения, но не вижу смысла в моем дальнейшем присутствии. По поводу моей ненужности вы все доходчиво объяснили.

Алва коротко рассмеялся.

– И, тем не менее, именно вы привели меня в тот подвал, – напомнил он. – Именно вы нашли орудие убийства. И, карьяра, именно вы видите неподвластное другим!

– Вы тоже, – вырвалось у Дикона, хотя он и не собирался делиться своими наблюдениями. Слишком уж уверенно Алва обходил кровоточащие камни.

– Я? – удивленно проронил тот и качнул головой. – Нет. Я могу почувствовать, но не увидеть. И я точно не в состоянии пройти по следам, как вы сегодня, – он помолчал, но все же добавил: – Обладай я хотя бы толикой ваших возможностей, точно не гонялся бы за вами полгода и не ждал.

– Рокэ…

Чтобы не позволить себе пойти на попятный, Дикон поставил размашистую подпись и отложил ручку. Вот и все. На белоснежном листе толстой мелованной бумаги чернело всего несколько строк, в которых Ричард Окделл просил перевести его в любой другой отдел, куда угодно, хоть к кошкам.

– Как вы только умудрились выжить у Арамоны, если так реагируете на не слишком сильную выволочку… или просто дело во мне? – проговорил Алва. – Куда теперь? Обратно?

Дик помотал головой, потом сообразил, что Алва не увидит, но отвечать не стал. Вместо этого он сказал:

– Я оставлю ключ от апартаментов на столе, вещей у меня немного, на сборы не уйдет много времени. Уеду через час, максимум полтора.

– Нет! – Алва резко развернулся. – Вы так соскучились по своему курятнику? Не верю.

– Я в него не вернусь, но мне кажется, место моего пристанища более не ваша забота…

– Я сказал: нет! – он лишь немного повысил тон голоса, но по позвоночнику Дикона пробежал холодок. Алва мог казаться очень опасным, когда хотел. Наверняка, он таким и являлся на самом деле. – Вы можете отказаться работать со мной, но никуда не переедете из этого дома!

– Но… почему? – Дикон совершенно растерялся от такого заявления. В голове разом промелькнула пара историй не слишком радужного содержания про аристократов, привыкших относиться к своим подчиненным, слугам, членам семьи как к собственности. Алва не казался таким. Он был ненормальным, но иначе.

– Я так сказал!

Дикон открыл рот, не выдержав подобной наглости, но ничего произнести просто не смог. Бред! Не будет же Алва удерживать его силой? Что за глупость? В конце концов, в особняке целый этаж полицейских и… древний подземный ход. Дикон видел один, но таких могло оказаться и два, и четыре, и много больше: одному Леворукому известно сколько. Возможно, через подвалы особняка можно найти прямой туннель до Багерлее.

Страх, доселе лишь слегка напоминавший о себе, вгрызся с полной силой и… пропал. Дикон вдруг понял, что ему все равно. Совершенно безразлично. Алва слишком заинтриговал его, и даже если бы он раскрылся таким ужасным образом, Дикону стало бы легче. Возможно, он даже смог бы отпустить эту свою неестественную влюбленность, относиться к Алве как к извращенному, жестокому кошкиному сыну, не признающему правил игры и не считающемуся с чувствами других.

Алва смотрел на него с вызовом, на красивом породистом лице отпечаталась решимость действовать и добиться своего любой ценой. Он казался застывшей древнегальтарской статуей, которую некто шутки ради обрядил в современные тряпки. Когда-то «правоверно-свихнутые», как Айрис называла эсператистов, из ордена Истины, предлагали нечто подобное Эрнани Ракану, но тот отказался уродовать произведения искусства древних мастеров. Кто бы знал, насколько Дикону хотелось бы разоблачить Алву, причем во всех смыслах этого слова. С другой стороны, почему нет? Теперь он уж точно ничего не терял.

Дикону и самому до боли не хотелось уходить. Алва действовал на него как сакотта, с которой по иронии судьбы когда-то боролся. Всего за несколько дней он проник в сердце, отравил кровь и все внутренние органы вместе с головным мозгом. Дикон попросту не представлял больше своей жизни без него. Где бы Алва не появлялся, он заполнял собой все пространство, с ним дышалось и то по-особенному. И вовсе не из-за обидных слов бежал сейчас Дикон, а от пугающей зависимости, способной окончательно свести его с ума.

Он не знал мотивов, которыми руководствовался Алва, но не драться же с ним за возможность уйти? Зато имелся способ разом расставить над «Е» все точки. Если Алва примет, Дикон останется с ним… по крайней мере на этот раз, если нет, у него самого не останется желания держаться поблизости.

Дикон подошел, сгреб в кулак черные волосы и потянул, вынуждая Алву запрокинуть голову, тот зашипел, но не сделал попыток вырваться. Второй рукой Дикон сжал его плечо и подался вперед. Губы соприкоснулись, а потом Алва тоже сгреб его за волосы, но не отстранил, а толкнул ближе. Он попытался вырвать инициативу, Дикон отказался отдавать. Более страстного, возбуждающего, похожего на дуэль поцелуя у него еще никогда не было. Алва протиснул колено между его ног, и Дикон всхлипнул, не разрывая поцелуя. Он лишь сейчас сообразил, что возбужден, и более того, Алва знает об этом.

– Закатная тварь, – прошептал он, когда смог глотнуть воздуха.

Алва рассмеялся. Астэры таились в его взгляде – синем-синем, шальном и захватывающем.

– Так и есть, Ричард, не боитесь? – Алва взял его за запястье и поднес к своему паху, словно желал, чтобы Дикон убедился: его чувства полностью взаимны.

– Нет, – никогда еще он не был столь уверен в ответе. – Не боюсь.

– Вы когда-нибудь?.. – спросил Алва, еще немного отстранившись, но не выпуская из объятий.

– Никогда и ни с кем!

– Какой кошмар, и как вы только продержались столь долго? – хмыкнул Алва восхищенно. – А я имел связь со многими, более того, не придерживаюсь дурновкусия и ложной морали, побуждающей скрывать свои похождения. Если меня спросят прямо, не отвечу ни да, ни нет, но все решат, будто да. Не смущает?

Дикон вздрогнул и замотал головой: он не боялся огласки. В Надоре подобную связь и сейчас сочли бы позором, а полкруга назад от него отреклись бы все родные. Эсператисты считали мужеложство смертным грехом, от которого не отмыться. Тем не менее это не мешало им самим напропалую предаваться гайифским утехам, являясь примером того самого ханжества и морального блядства, о котором говорил Алва. Да и в Олларии нашлись бы многие, кто скривили бы носы и отвернулись, презрительно фыркнув, при этом завидуя самой черной из завистей. Только какое Дикону было до них всех дело, если Алва, лукаво прищурившись, произнес:

– Я готов быть снизу. На этот раз.

Дикон ахнул, не в состоянии возразить, не в силах поверить, сомневаясь, будто он вообще сможет хоть что-то, и испытывая настоящий восторг, даже счастье. От одной лишь мысли, где он скоро окажется, от шелковой тесноты, которая станет его сжимать, голова шла кругом.

Алва рассмеялся, разглядев гамму самых разнообразных чувств на его лице, поцеловал в кончик носа, скулы, подбородок, принялся вылизывать нижнюю губу, пока Дикон не прижал его к себе, гладя по спине, плечам, стремясь проникнуть под рубашку.

– Мне кажется, староват я для раскладки на столе, – заметил Алва и засмеялся, когда Дикон прикусил мочку и прошелся языком по уху. – Жестко. К тому же в спальне нам будет удобнее. Обоим. В конце концов, первый раз должен пройти со всем комфортом.

Дикон мог бы только поддержать эту идею, но стоило представить, что придется выходить в коридор, идти к лестнице, подниматься на третий этаж, снова идти…

Алва потянулся куда-то вбок, повернул декоративный завиток на деревянной раме. Раздался скрежет и в стене отворилась потайная дверь, за которой угадывалась лестница.

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

В основном НЦа.

– Прошу, – сказал он. – Поднимемся прямо в спальню.

Дикон рванулся вперед, хватая Алву чуть ли не в охапку и потащил к тайному ходу, тот громко хохотал, нисколько не сопротивляясь.

– Ричард! Вы меня еще на руки возьмите, я не эрэа! – Кажется, его тоже охватило нетерпение, а может, непосредственность, которую демонстрировал Дикон.

По дороге они снова целовались. Дикон сумел-таки выпростать рубашку из штанов Алвы и теперь сминал тонкую черную ткань, забирался под нее пальцами, но пока не снимал. Ему до умопомрачения нравился контраст черного шелка и бледной горячей кожи. Когда они, наконец, оказались в спальне, он сразу потянул все еще захлебывавшегося смехом Алву к широкому ложу под синим с серебром балдахином и ахнул, увидев, что простыни тоже черные.

Он остановился, не дойдя до кровати полушага, отстранился, пытаясь запомнить каждую черточку, шальной взгляд, лукавую улыбку, румянец, который все же проступил на скулах. Алва чуть склонил голову к плечу и вскинул бровь. Он словно спрашивал: «Решишься пойти до конца? Отступишь?» И он не помогал, даже попытки не сделал раздеться сам, и к Дикону прикасался только через одежду, не нарушая границ ткани. Наверное, вопрос выбора действительно казался ему первостепенным, а может, он руководствовался чем-то еще – Дикону не было до этого никакого дела. Он поднял подол рубашки Алвы до горла и приник губами к темной горошине соска – маленькой, круглой, идеальной. Алва шумно выдохнул и прогнулся в поясе, позволил облапить (Дикон вряд ли знал лучшего слова) ягодицы, провести по яичкам и слегка их сжать – пока через кожу штанов, но с намеком на большее.

Дикон оторвался от его груди, снял, наконец, рубашку и отбросил подальше, притиснул Алву к себе, а тот запрокинул голову и позволил приникнуть к основанию шеи и даже вгрызться в нее, наверняка оставляя отметину. Он шумно прерывисто задышал, а когда Дикон справился с ремнем и ширинкой, едва слышно застонал и опустился на кровать.

– Разденьтесь, юноша, признаться, мне не слишком нравится чувствовать себя соблазняемой девственницей, хотя, не спорю, завораживает, – сказал он низким, бархатным голосом с едва слышимой хрипотцой и, откинувшись на локти, шире раздвинул ноги, согнув их в коленях.

Дикон охнул от накатившего с новой силой возбуждения. Ноги налились свинцом и грозили подогнуться, но он нашел в себе силы схватиться за застежки. Кажется, снимая, он порвал рубашку. Стащив оставшуюся одежду, кинул комом прямо на полу.

– Ум… веприк… – полузадушено вырвалось у Алвы, когда Дикон упал на него сверху.

Он снова смеялся, но обидным это не казалось, особенно, когда до Дикона дошло, что под смехом Алва маскирует стоны. Зато теперь никаких преград не существовало: можно было прижиматься, ласкать, вплавляться друг в друга. Дикон поцеловал ямку над ключицей, а затем обвел языком кадык. Алва дернулся, шире раздвигая бедра, намекая, но когда Дикон уже собрался перевернуть его на живот, прошептал:

– Не так быстро, подожди… отстранись немного, зрелище тебе понравится, гарантирую.

Дикон подчинился и откатился в сторону, а спустя некоторое время был вынужден вцепиться в собственный член и сжать у основания, иначе рисковал оконфузиться: зрелище оказалось восхитительным. Алва, грациозно потянувшись к прикроватному столику, взял из верхнего ящика прозрачный фиал с золотой тягучей жидкостью внутри, открыл и смочил пальцы. Улыбаясь одними лишь уголками губ, он медленно провел по члену, обвел поджавшиеся яички и с видимым усилием скользнул пальцем между ягодиц. На лице появилось напряжение, но Алва очень быстро расслабился и зашевелил рукой сильнее, вскоре к одному пальцу присоединился второй, а потом и третий. Взгляда он не отводил и пристально следил за Диконом, а у того все переворачивалось от одной мысли о том, что Алва растягивает себя ради него.

– Не медлите… теперь можно.

Он мог и не договаривать. Дикон сорвался с места, уже ни в чем не сомневаясь. В юности, как и многим подросткам, ему было интересно, как происходит близость, но из всех родичей у него оставался только кузен Наль да дядя Эйвон (не у слуг же спрашивать о таком). Первый сам на тот момент являлся девственником и принимался жутко краснеть при одном лишь упоминании о постельных утехах, второй оказался не лучше, и сказал только, что природа возьмет верх, и пусть Дикон даже не беспокоится по этому поводу. Он оказался прав. Природа… ох, как брала верх! Правда, не над тем, о ком думали родичи и сам Дикон в том нежном возрасте.

Алву хотелось подмять под себя и брать так глубоко и быстро, как он только сможет, но не меньше хотелось делать это медленно и прочувствованно и главное – чтобы ему тоже понравилось, только в этом случае Дикон смел рассчитывать на повторение этой ночи. А еще он не мог попасть, куда нужно, протискивался между ягодиц, но не проникал внутрь.

– Ну и что вы там творите?.. – поинтересовался Алва. – Выше. Вот та-а-ак…

Дикон ахнул, поняв, что входит и усилил напор. Алва напрягся, тело тотчас покрылось липким потом, и Дикон испугавшись, остановился.

– Малдэ! Карррьяррра, не тяните! – закричал-зашипел Алва и, резко подавшись назад, сам насадился на член. Дикон вскрикнул, перед глазами заплясали искры, но как же это оказалось восхитительно! Он на пробу толкнулся вперед-назад, увеличил амплитуду, стон Алвы прозвучал самой лучшей музыкой.

Потом… Дикон почти не запомнил. Все ощущения и чувства свелись к желанию оказаться как можно ближе, присвоить Алву и отдать ему самого себя без остатка. В какой-то момент реальность раскололась на миллиард осколков, но Алва все равно никуда не делся и даже позволил себя обнять.

– Вы можете остаться на ночь здесь, – сказал Алва, когда они нежились в постели после того, как достигли разрядки практически одновременно. Вернее, первым все же был Алва. В какой-то момент он выругался, напрягся и сжал Дикона внутри, а затем кончил, вовлекая в бездну оргазма, причем точно обоюдного, он, кажется, даже отключился на пару секунд. – У меня неразговорчивые слуги и, что немаловажно, не видящие ничего предосудительного в подобном времяпрепровождении.

– На эту ночь, – повторил Дикон, по-своему переиначив фразу, – а как насчет остальных?

– Посмотрим. Насколько вижу, вы более не горите желанием меня покинуть, а значит, нет ничего невозможного. Вы мне нравитесь, Ричард Окделл.

«Только нравлюсь», – с сожалением подумал Дикон.

Алва повернулся в кольце его рук, запустил пальцы в волосы и чуть взъерошил их:

– Позвольте поинтересоваться, о чем вы сейчас подумали? Эта тонкая морщинка между бровей очень интригует.

– У вас такая же.

– Да, – согласился Алва, – но у меня она не исчезает, если я думаю, о чем-то приятном. Не уводите разговор в сторону, я прекрасно помню, о чем спросил, более того хочу узнать ответ.

Дикон прикусил губу, врать не хотелось, да и не мог он сейчас ничего выдумать.

– Я просто… Рокэ, только не обижайтесь…

– Я?.. – Алва выгнул бровь. – Неужели я произвожу впечатление истерика? Со мной нужно быть откровенным, Ричард, и чем скорее вы осознаете это, тем будет проще нам обоим.

– Я просто подумал, что таким способом вы пытались не дать мне уехать.

Алва поморщился и, перекатившись на спину, скрестил руки за головой.

– Не сказал бы, будто это являлось первостепенной задачей, но я явно не прогадал.

– То есть…

– У меня много причин делать так или иначе, и целей, и задач. Иногда они совпадают, временами поступая определенным образом, я решаю часть проблем. Разве у вас иначе?

Дикон не сумел найти ответа.

– Все просто, – Алва легко поцеловал его в подбородок, – вы очень мне понравились во всех смыслах. Наверное, я просто падок на Окделлов, а, может, дело в чем-то другом, но кроме этого я прекрасно отдаю себе отчет в том, что без вас распутать это дело не смогу. Если вы готовы продолжить работать только при условии доступа в мою спальню, я готов принять и согласиться. И это вовсе не значит, будто я не получаю удовольствия от нашей близости.

– Я честно не знаю, как реагировать на ваши слова, – признался Дикон. – С одной стороны, вы практически открыто назвали меня мерзавцем, а себя шлюхой, с другой, вроде, все хорошо и по взаимному согласию.

– Значит, вам попросту не стоит забивать голову ерундой, – фыркнул Алва. – И, в конце концов, Ричард, это просто свинство! Я практически открыто признаюсь вам в любви, а вы называете меня… МЕНЯ! Шлюхой. Любой из Алва вызвал бы вас на дуэль и убил, не задумавшись.

– Но тогда вы не докопаетесь до правды.

– Вот именно, – рассмеялся Алва и потянулся за поцелуем, попробовал уложить Дикона на спину, но сам оказался на лопатках.

– Пытаетесь извиниться?

– Не только, – отозвался Дикон, склоняясь над его пахом и, проводя пальцами по снова наливающемуся силой члену. – У меня также, как и у вас, много причин.

– Это радует… – сказал Алва и выгнулся, прихватывая зубами собственное запястье, чтобы не стонать.

Дикон действительно желал извиниться, но гораздо больше ему было интересно. Хотелось исследовать, прикоснуться. Пусть Алва устроен так же, как и он, реакции разнились. В отличие от Дикона, не имеющего опыта и вообще простого, как серебряный тал, Рокэ казался кем-то неописуемым. Мало, что существо не из этого мира, еще и не терпящее выказывать собственных чувств и слабостей. Его член льнул к руке, подергивался, бедра инстинктивно вздрагивали, выдавая нетерпение, но Алва, старался дышать как можно тише и грыз собственное запястье, лишь бы не показывать, насколько происходящее приятно. Дикон никогда раньше не испытывал желания подчинить кого-либо своей воле или заставить, а вот сейчас очень хотел: чтобы Алва кричал, умолял не останавливаться и шептал нечто заполошное или ругался, но не строил из себя кошкину гальтарскую статую или сверхчеловека. Пусть просто будет рядом, любит, а иного и не нужно!

– Подожди, – прошептал Алва. Когда Дикон поцеловал подрагивающую головку. Ощущения оказались удивительными, и точно не неприятными. – Иди ко мне… перевернись и ляг сверху. Хочу тебя попробовать.

Даже в таком положении Алва умудрялся приказывать. Дикон сделал, как тот просил и вскрикнул, оказавшись в горячем и влажном рту. Алва вылизывал его и ласкал внутреннюю сторону бедер, чуть развел ягодицы, и дотронулся до ануса, пока не пытаясь проникнуть внутрь, но явно намекая на это. Дикон прогнулся в пояснице, сообразил, что в эту игру можно играть вдвоем и, отринув всякие сомнения, приник губами к члену Алвы.

Дуэль – лучше всего для обозначения происходящего подходила именно она. Дикон не понял, кто одержал верх, да это оказалось и не важно. Наслаждение накрыло его, напрочь лишив сил и уводя в сон без сновидений, Рокэ – тоже. Под конец он больше не сдерживался: говорил на незнакомом певучем языке и стонал в голос…

– Вставайте, Ричард, – услышал Дикон и открыл глаза. Рокэ, полностью одетый, сидел на краю постели и перебирал его волосы. В окно лился яркий солнечный свет. – Мы проспали завтрак, а если не поторопимся, то останемся без обеда. Кончита придет в ярость, к тому же обидится.

Дикон никогда не подумал бы, будто Алву вообще могут интересовать слуги, но, как оказалось, он даже знал их по именам.

– Телефоны внизу неистовствуют. Собственно, они меня и разбудили, – либо Алва преувеличивал, либо обладал кошачьим слухом.

– Я сейчас.

– Не спешите. Я спущусь и первым брошусь на амбразуру, – Алва наклонился и коротко поцеловал его в губы, – буду прикрывать вас, сколько смогу.

Дикон подумал, что давно не видел его в таком хорошем расположении духа.

– Я спущусь в кабинет, а вы приводите себя в порядок и смело выходите через дверь спальни. Не беспокойтесь ни о чем.

– Хорошо.

Алва встал, коснулся ничем не примечательной деревянной панели, и в стене образовался проход с лестницей.

– Кстати, всю нашу одежду я отдал в стирку, воспользовался ключом, которым вы вчера швырялись, и принес замену. Она на стуле, а ключ, – он демонстративно разжал пальцы и, продемонстрировав на ладони (изящный серебряный в виде головы ворона с сапфировыми глазами), кинул его на постель, – надеюсь, он понадобится вам еще очень долго. Не разбрасывайтесь больше.

Алва ушел, а Дикон рухнул обратно на подушку и зажмурился, больше не скрывая глупейшую счастливую улыбку.

========== Глава 12 ==========

Дорога стелилась под колеса, ровно рычала «Сона», не скользила по грязи, мокрой после вчерашнего дождя, не обращала внимания на лужи и мелкие камушки. С «Баловником» ее было не сравнить, но Дикон по-прежнему относился к своему первому мотоциклу с теплотой в сердце, пусть и все реже брал из гаража.

Путь преградила витая решетка, по прутьям в палец толщиной вился дикий виноград, скрывающий происходящее внутри. Дикон мог рассмотреть лишь высокий серый особняк, возвышающийся по ту сторону ограды – большой, прямоугольный, с декоративными круглыми колоннами по углам, высокими аркообразными окнами. Дом производил впечатление незыблемости, уверенности и тяжести. Он не выглядел громоздким или слишком высоким, но буквально давил, втаптывал в грязь, казался зловещим.

Дорога раздваивалась, обегая территорию. Дикон некоторое время раздумывал, как быстрее достигнет ворот, потом сказал «К Леворукому» и повернул налево. Ворота возникли за очередным поворотом, и на них стоило посмотреть. Они возвышались над остальной оградой на половину человеческого роста. Створки поддерживали пятиугольные стелы, венчаемые крылатыми астэрами с кошачьими головами, держащими в руках молнии.

«Больная, однако, фантазия была у скульптора», – подумал Дикон. Астэры принимали человеческий облик, являлись спутниками Анэма и, соответственно, к Астрапу, ведающему «небесным электричеством», никакого отношения не имели. Впрочем, намек оказался более чем прозрачен: «бойся всяк, сюда входящий» или «подумай минимум четырежды, прежде чем войти». Нечто подобное, наверняка, красовалось на воротах в виде надписи на старогальтарском, а может, и нет: этот язык Дикон изучал в самом раннем детстве, а потом в юности усиленно забывал – священные тексты эсператистов, их службы и проповеди не сдались ему ни за какими кошками. Венчал надпись герб Талига – конный рыцарь, повергающий дракона, а внизу нее, на уровне глаз располагался герб Дорака.

Дикон вздохнул. Проигнорировать приглашение «на чашечку шадди» от такого человека он не осмелился, хотя и очень хотел. У него имелась смутная надежда, будто Алва оставит его при себе, но тот лишь фыркнул и сказал:

«Будьте благоразумным и возьмите «Сону». Квентин живет за городом, дороги там весьма далеки от идеала».

«Зачем я Дораку?», – спросил тогда Дикон.

«Вы появились рядом с моей персоной, – Алва безупречно грациозно изобразил придворный поклон, упраздненный еще в начале круга. – Я ждал вызова на прошлой неделе, но думал, вы не расскажете о нем».

«Да как я бы мог?!» – воскликнул Дикон.

Рокэ расхохотался.

«Ну-ну, ну-ну, – сказал он и разлохматил Дикону волосы. – Квентин Дорак вовсе не крыло зла, хоть и параноик. С другой стороны, глава тайной службы обязан совать нос не в свои дела. В отношении же моей светлости он считает себя обязанным делать это».

«Почему?.. В смысле… – Дикон смутился, но решил все же договорить. – Я знаю, что свою карьеру вы начинали под его руководством, но…»

«Квентин Дорак являлся другом моего отца, – сказал Алва, поведя плечом и, шагнув практически вплотную, приобнял Дикона за пояс, – очень близким другом… Малдэ, да не краснейте вы так! Я всего лишь намекаю на то, что вам не нужно стыдиться или стесняться, если Квентин позволит себе пару недвусмысленных намеков о нашем… взаимопонимании».

Дикон кивнул, ехать на встречу ему расхотелось окончательно.

«Квентин часто гостил в Алвасете, копировал отца вплоть до привычек, но если у Алваро Алвы тотальный контроль над областью своих интересов являлся методом достижения цели, то у Квентина он развился в паранойю. А еще он вбил себе в голову, будто в ответе за мою жизнь, собственно, потому я больше с ним и не работаю».

Ворота, щелкнув, начали отворяться, хотя Дикон не подъезжал к ним вплотную и не нажимал на кнопку звонка, даже голоса не подавал. Вероятно, его либо заметила охрана, либо где-то здесь притаилась синема-камера – правый глаз левой астэры как-то странно поблескивал.

Дикон проехал в ворота и свернул на широкую дорогу из красноватых плит, ведущих к маячившему на фоне леса особняку. Ехать пришлось через сад и не слишком быстро. С самого начала, как ворота медленно закрылись за его спиной, отсекая от мира и свободы, Дикона не покидало ощущение чьего-то пристального внимания, в ушах слегка звенело, а по земле стлался синеватый то ли дым, то ли туман. В воздухе висел запах сожженной листвы, но какой-то странный, едва уловимый.

Старые кряжистые вишни не столько тянулись вверх, к небу и солнцу, сколько стремились раскинуться вширь, переплетаясь ветвями и сучьями. Темно-зеленые листики дрожали, как у осин, при мимолетном дуновении ветерка. Наверное, весной здесь все оживало, и тонкий вишневый аромат заставлял как-то совершенно по-особому стучать сердце, переполнял покоем и чем-то волшебным и предвкушающим, но сейчас Дикон неосознанно втягивал голову в плечи и ехал медленно и осторожно, словно каждый миг мог угодить в смертельную ловушку.

Туман стал еще гуще. Дорожка вывела на небольшую поляну идеально круглой формы. В центре стоял фонтан: пятиугольная чаша из зеленого мрамора со скульптурой найери, стоящей на собственном хвосте, тот свивался кольцами, между которых хлестали струи воды, такие же били прямо из рук спутницы Унда, бога моря и Повелителя Волн.