Текст книги "Слияние (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ник прикусил губу.

– На вашем месте я занялся бы фармацевтикой. Обогатились бы.

Астафьев рассмеялся.

– Будь я обыкновенным человеком, не подействовало бы, – заметил он. – Пришел меня на чистую воду вывести? Так выводи.

– Почему Трипетов?

– А как иначе? – вопросом на вопрос ответил Астафьев. – Все остальные имена слишком банальны, да и прочитываются на раз. Мне никогда не позволили бы ввести в руководство конторы, например, Константина Бессмертина. А Трипетов… Трипетом его отца звали.

Ник непонимающе посмотрел на Астафьева.

– Никита, ты же всегда был умным мальчиком. Не разочаровывай меня, – с этими словами к Нику на колени плюхнулась книга самых обыкновенных русских сказок про «самого романтического героя русского эпоса», как в шутку называл Сашка Кощея Бессмертного.

– Это все заговор против людей?

Астафьев тяжело вздохнул.

– Люди ни при чем. Миры находятся в постоянном взаимодействии друг с другом. В нашем много магии, но сырой, никто из нас не в состоянии ею пользоваться. У потусторонних, наоборот, ее почти нет. Они поглощают сырую магию и преобразуют в нечто новое, чем мы уже вполне можем пользоваться.

– Далась нам эта магия, – проворчал Ник.

– Я не стану утверждать наверняка, мальчик, – сказал Астафьев, – но в высших кругах распространено мнение, будто магия – это второе прозвание жизни, не в материальном, а в метафизическом смысле. Так что не отнекивайся.

– То есть если мы изгоним всех потусторонних, то умрем?

– К счастью, никто еще не ставил подобного эксперимента и, я очень надеюсь, не поставит никогда.

– Судя по такой логике, агрессивные потусторонние – что-то вроде комаров?

– Не совсем, – Астафьв вздохнул. – У потусторонних всегда шло четкое разделение на паразитов и симбионтов, враждующих между собой. И те, и другие пользуются жизненной силой людей, однако первые отнимают ее и даже могут убить, а вторые заботятся о связанных с ними людях. Мне кажется, очевидно, с кем надо сотрудничать.

Обратно Ник шел долго: телефон молчал, к тому же он уже не беспокоился по тому поводу, что его могут хватиться, а Трипетов – влепить выговор с занесением.

С процессом слияния миров Ник кое-как примирился. Он даже готов был сотрудничать, тем более как истребитель довольно сильно был заинтересован в уменьшении паразитирующих на людях существ, но ситуация, сложившаяся вокруг его спасения, не нравилась ему категорически. Чем больше он размышлял на эту тему, тем сильнее заводился. Трипетов-«человек» действительно казался полезным, но он же в роли «силуэта» хотел гораздо большего, причем от самого Ника! Более того, он пытался играть с ним.

Подойдя к подъезду родной конторы, Ник уже настолько себя накрутил, что не мог думать ни о чем другом, кроме домогательств и попыток ущемить свою свободу воли. Чувству благодарности, все же имеющему место, он решил не поддаваться ни в коем случае.

– Вранов! – окликнули его на вахте. – Ты разве выходил?

Ник лишь махнул рукой.

Дверь в кабинет «высокого начальника» он отворил чуть ли не пинком, благо секретаря на месте не оказалось.

– Какой вид, – Трипетов приветливо и совсем капельку снисходительно улыбнулся. – Судя по всему, ты пришел убить меня?

Ник несколько раз сжал и разжал кулаки и без разрешения опустился в кресло напротив Трипетова.

– Увы, – сказал он.

– Это радует, а то я уж начал гадать, откуда ты вытащишь меч-кладенец, – усмехнулся Трипетов.

Ника передернуло.

– Понятно, – расстроенно проронил Трипетов, – с тобой лучше не шутить. Ты был у Астафьева?

Ник кивнул.

– Тогда не вижу смысла снова рассказывать о расстановке сил в моем мире и вашей роли.

– Вы из категории симбионтов, я правильно понял? – спросил Ник.

– Кого, извини? – переспросил Трипетов и нахмурился. – Я из тех, кто пытается найти с вами общий язык. Более того, Никита, я главный. Не скажу, будто я не умею отбирать чужое, как раз наоборот, но делаю это в самом крайнем случае. В отличие от той, кто противостоит мне. Веришь?

Ник кивнул.

– Так вышло, что ваш мир обладает значительным магическим ресурсом и крайне малым числом тех, кто в состоянии им пользоваться. Пока миры были едины, это не имело особого значения, но во время отдаления проникать к вам смогли только паразитирующие существа. За счет этого и в нашем мире они стали сильнее. До тех пор, пока миры снова не сблизились. Человечество уже не то. У вас появились огромные города, оружие и собственные маги. Такие, как ты, Никита. Игнорировать вас больше нельзя – все потусторонние так считают.

– И кто ваши враги?

– Мары, лярвы, полтергейсты и все, с кем ты имел дело в последнее время. Пожалуй, кроме оборотней и вампиров. Они нечто абсолютно обособленное и местное.

– А упыри?

– Паразиты, вселяющиеся в мертвые тела.

– Мы и так боремся с ними, – заметил Ник.

Трипетов поморщился и поджал губы.

– А тебя не удивляет, что до недавнего времени вы ни разу не сталкивались с марами? Вам скармливали мелкую сошку. Лярв и полтергейстов никому не жаль. Это всего лишь животные: твари, на которых мало кто обращает внимание. А вот так называемые разумные потусторонние, которых вас заставляют изгонять, – мои подданные. И, судя по тому, что воюете вы против них, а мар в глаза не видите, вас пытаются использовать. Представь, во что превратится твой мир, если я потерплю поражение.

– А если победите?

– Людей ждут только частые контакты и сожительство на одной территории. Ты ведь знаешь, врать я не могу.

– Тогда ответьте, что это были за игры со мной?

Трипетов поднялся, нервно прошелся по кабинету и встал у окна, повернувшись к Нику спиной.

– Я не скрывался специально, – проговорил он медленно и глухо.

– То есть это я виноват? – спросил Ник.

– Особенность восприятия. Раньше ты лишь чувствовал мой мир, теперь зрение подстраивается под ощущения. Разум первичен, и там, где ты рассчитывал увидеть потустороннего, ты видел его, а где намеревался разглядеть человека, – меня.

Ник молчал, вперившись в спину Трипетова. Тот черным силуэтом не становился, какие бы усилия Ник ни прикладывал.

– Чего мне ждать? – Трипетов развернулся и теперь гипнотизировал его взглядом темно-серых глаз с узким синим зрачком.

Ник вдохнул поглубже.

– Сотрудничества, – выдохнул он и тоже поднялся.

Трипетова, однако, это не успокоило.

– Существует еще кое-что, – заметил он, преодолевая разделяющее их расстояние. Ник сопротивляться не собирался, хотя прекрасно понял, чем все это закончится, он лишь постарался расслабиться и ни в коем случае не отвечать, когда чужие губы накрыли его рот. Трипетов настаивать не стал и отстранился почти сразу.

– А в сказках ты только девиц похищал, – заметил Ник. Он старался говорить спокойно, но голос предательски дрожал. А еще он почему-то никак не мог рассердиться на столь бесцеремонное обращение.

– Которые, судя по тем же сказкам, приходились мне родственницами, – заметил Трипетов.

– Это говорит о том, что на самом деле ты заманивал Иванов-царевичей? – он и не заметил, как перешел на ты.

– Никита, ты хорошо слушал то, о чем я рассказывал? Я сидел в своем мире и не мог пройти к вам, а сила мне требовалась. Так уж вышло, что преодолеть границу проще существам не особенно сильным, вот я и запускал к вам определенные сущности: то одну в виде лягушки, то другую. А там уж стоило лишь найти довольно сильного мага, способного пройти в мой мир… – он развел руками. – Сымитировать же собственную гибель не так и сложно. Но с тобой все действительно иначе. Тебя я уже не отпущу.

Ник покачал головой.

– Я не против сотрудничества, но принадлежность – это ведь совсем другое.

Уголок тонких губ судорожно дернулся; с мгновение казалось, Трипетов намеревался возразить, но затем он повернулся и вновь занял свое кресло.

– Связь меж нами существует вне зависимости от того, признаешь ли ее ты. Я все равно обязан защищать тебя и спасать. То же, что я не стану получать от тебя ничего… полагаю, пережить смогу.

– Что ты хочешь именно от меня? – спросил Ник.

– Найди Моревну, она главная над марами и подобными тварями. Она пришла в этот мир задолго до меня и слишком хорошо маскируется под человека. Укажи мне на нее.

========== Глава 9 ==========

К своему огромному стыду, исчезновение Риты они проморгали. День летнего солнцестояния ознаменовался беготней по улицам: усмиряли ведьм, у которых с приходом «особых» календарных дней сильно возрастала чувствительность к потустороннему. У некоторых срывало крышу вместе с тормозами, и они не просто собирались в ближайших лесопарках танцевать голыми у костров (причем не только летом), но и устраивали всевозможные каверзы в городе.

На Тверской мимоходом созданный разыгравшейся ведьмочкой цербер напугал трех полицейских, а четвертому разорвал брюки и загнал на фонарный столб. Еще одна ведьма, в быту аж целый руководитель администрации Гагаринского района, нагая заявилась на работу, собрала экстренное совещание, а потом соблазнила начальника ЖЭКа прямо на своем столе. Десяток других полетал на пылесосах по улицам, срезая волосы у прохожих.

На следующий день в районе Замоскворечья заметили троих упырей. Обезвредить удалось двоих, третьего уничтожил глава местной вампирской группировки, причем долго ругался по этому поводу с Сашкой и требовал компенсации (каждое явление кровососущей нечисти вызывало в желтой прессе многочисленные публикации на вампирскую тему, настоящим вампирам радости не доставляющие).

У Ника до сих пор мурашки пробегали по коже, хотя неудовольствие вампира не было направлено именно на него. По документам главу клана звали Олег Кардос. Вампиру казалось, что иностранная фамилия вроде как должна была оправдывать его необычную внешность: очень бледную кожу, ярко-зеленые глаза и волосы цвета спелой вишни. В таком виде только в ночном клубе работать – вот он и работал. С пластикой у хищников всегда было хорошо, а с голосом и подавно, но вот нелюбовь к толпам, особенно людским, пагубно отражалось на характере Ольха диРенох де Альбе Валуа ибн Искандера и еще двадцать имен и титулов.

Ник за напарника вступился, вполне ожидаемо впал в немилость и лишился дозволения пользоваться подземкой. Метрополитен со дня основания считался территорией нечисти. Причем местной, к миру потустороннего не имевшей никакого отношения. Вампиры, оборотни, крысы-мутанты, призраки погибших рабочих, нечто вообще неописуемое, потому что никто из встретивших его на поверхность не возвращался. ОНО сидело в катакомбах, но иногда поднималось выше, преграждало пути, по ночам шныряло по станциям. Вампиры, которым подобное соседство не слишком нравилось, каким-то образом научились загонять ЕГО обратно в катакомбы. Во многом благодаря этому в середине прошлого столетия между конторой и главой вампирского клана был заключен договор. Ни один истребитель не смел спускаться под землю без разрешения. Вампиры, в свою очередь, присматривали за своими и обязались не трогать обычных людей. Оборотни договор соблюдали тоже. Они же следили за поголовьем крыс.

В общем и целом Ник не сильно расстроился. До работы он мог добраться и наземным транспортом, а потом прекрасно знал, что и на его улице грузовик с пряниками перевернется. Рано или поздно кто-нибудь из подопечных Олега оступится, а улаживать проблему тот прибежит именно к нему.

И даже Трипетов лишний раз не мозолил глаза. Наверняка он не сидел без дела, но перед Ником не отчитывался, в планы не посвящал и вел себя так, словно последнего разговора не было вовсе.

Вздохнуть спокойно удалось только вчера. Вот тогда Сашка и сообразил, что давно не приходила к ним в кабинет рыжеволосая переговорщица с русалками и водяными. Навели справки. Оказалось, неделю назад Рита взяла трехдневный отпуск за свой счет, но на работу так и не вышла. Тревогу по этому поводу начальник переговорного отдела поднимать не стала, решила прикрыть сотрудницу. Ник очень надеялся, что время они не упустили.

Теперь он сидел в апартаментах, расположенных на девяносто пятом этаже западной башни «Федерации» и с тихой паникой смотрел в окно, занимавшее всю стену, из которого открывался потрясающий вид на предзакатный город. По доброй воле Ник сюда в жизни не забрался бы, но ради Риты он был готов на многое.

– Ты ведь меня знаешь, – велет полулежал в кресле напротив, покачивал в руке бокал с мартини и искренне потешался над бескрылым человечишкой, боящимся высоты.

– Знаю, но ответ получить хочу, – упорствовал Ник.

Все виды летающих потусторонних, к которым относился и Эрлин, для размножения использовали людей. У велетов не рождалось женщин, у валькирий – мужчин. При этом генетически они были несовместимы. Несколько инцидентов в далеком прошлом и произведенные истребителями зачистки отвадили их от охоты кого-либо красть и делать спутниками жизни насильно, но иногда случались исключения. Ник не верил, будто за исчезновением Риты стоял именно велет, но надеялся выведать хоть какую-нибудь информацию.

– Ты вроде бы раньше не боялся высоты, – заметил Эрлин.

Ник с сожалением вздохнул, но не стал признаваться, что после нескольких снов, в которых он носился в поднебесье настоящей птицей, стал опасаться высоких этажей зданий. К краю тянуло с почти непреодолимой силой, и это ему категорически не нравилось.

– Знаешь, перед тем как наши птенцы встают на крыло, у них часты приступы сильнейшей акрофобии.

Ник передернул плечами.

– Край манит? – спросил велет.

Ник кивнул.

– Сны с полетом снятся?

– Ты видишь у меня крылья, как у ваших птенцов?

– А тебе и не нужно, – фыркнул Эрлин и надолго замолчал. – Я не скажу, будто не хотел похищать Риту, – произнес он шепотом, словно кто-то мог подслушать. – Мне она нравилась и нравится. Однако я думаю, наше с вами перемирие все же стоит больше моего личного счастья.

– Слово?

Эрлин смерил его долгим взглядом.

– Клянусь, что не имею отношения к похищению.

– И не знаешь, кто это мог быть? – Ник слегка сощурился.

Лучи закатного солнца путались в оперении велета, секунда бежала за секундой.

– Эрл?..

Велет повел бровью, да и только.

– Я пришел как друг, – заверил Ник. – Эрл, ты знаешь меня не первый год.

– Но слежка сама по себе достаточный повод для обвинения потустороннего.

– Не мной и… – Ник сделал многозначительную паузу, – ты просто забыл, я ведь сам просил тебя присмотреть за Ритой.

Велет удивленно приподнял брови. Представители его вида не забывали ничего и никогда.

– Что именно я сказал, когда познакомил вас? – спросил Ник.

– «Обидишь – ощиплю», – с язвительной усмешкой воспроизвел велет, идеально копируя интонации.

– А еще?

– «Береги эту девушку».

Ник с облегчением вздохнул: молодец он. Конечно, в тот момент он и мысли не допускал о том, что придется искать Риту, но не оплошал.

– А беречь и присматривать – почти одно и то же, – уверенно заявил он. – Ты следил за Ритой по моей просьбе и теперь точно можешь рассказать все.

Некоторое время велет молча смотрел на него, а потом рассмеялся:

– Плут.

Ник развел руками.

– Я – человек.

Эрлин покачал головой и принялся рассказывать. Чем больше он говорил, тем сильнее мрачнел Ник. Потом он едва нашел в себе силы попрощаться, не помнил, как вышел из здания. Закат отгорел. Над городом разливались синие чернила, постепенно густея и темнея.

В здании было пусто и тихо. После разгула ведьм многих наградили внеплановыми выходными. Сашки тоже на месте не было. Впрочем, Нику он так и так не смог бы сейчас помочь.

Кабинет Трипетова утопал в полумраке. Единственным источником света служила настольная лампа. В распахнутые настежь окна врывался ветер.

– Как в склепе или все же нет? – Лицо Трипетова скрывали тени, но в голосе звучала мягкая ирония.

Ник пожал плечами.

– Мне нужна помощь.

– Хорошо.

Ник удивленно вскинул брови:

– Но при одном условии?

– Нет.

Трипетов поднялся, прошел к стене и щелкнул выключателем. Кабинет затопил мягкий желтый свет.

– Зачем такая демонстрация? – не понял Ник. Трипетов выглядел осунувшимся и усталым, под глазами залегли тени, скулы натянули кожу.

– Демонстрация?

Нику стало даже немного стыдно. Наверняка Трипетов отнес его фразу к своему состоянию.

– Вы могли бы зажечь свет щелчком пальцев.

– Только световой шар, – ответил Трипетов и мягко улыбнулся. – Техника и магия несовместимы. Вспомни хотя бы лифт в том театре.

– Вы можете найти Риту?

– Странно, вы ищете с утра, но ко мне ты пришел только сейчас, – заметил Трипетов. – Боялся, я потребую плату?

Отрицать было бессмысленно. Ник кивнул.

– Но я, кажется, еще ни разу не просил ничего взамен помощи? Сотрудничество выгодно всем; связь, вызванная спасением, не моя прихоть. Впрочем, – Трипетов поморщился и махнул рукой, – это неважно. Все неважно, потому что найти я не смогу.

Ник застыл. Подобного ответа он попросту не ожидал. Трипетов смерил его взглядом и будто преобразился. До этого он казался почти смертельно усталым, теперь – опасным, а еще разозленным. В глазах появился мертвенно-синий блеск, как у кошек ночью.

– Я не питал иллюзий насчет доверия, но полагать, будто я сидел бы здесь сиднем и ждал визита и просьб о помощи, если бы Маргарите угрожала опасность, – слишком даже для тебя. – Он исчез и возник возле стены. Ник не заметил перемещения: то ли Трипетов двигался с неподвластной зрению скоростью, то ли на мгновение перешел в свой мир, а потом вернулся. Зато на то, как кулак пробил стену насквозь, Ник полюбовался во всех подробностях.

– Несущая, – заметил он. Не иначе от потрясения голос прозвучал абсолютно равнодушно. – Здание ломать собрались?

Трипетов поджал губы, провел ладонью, и дыра затянулась.

– По крайней мере, я ничего не могу, пока ты не выяснишь, откуда именно была похищена Маргарита. Ее квартиру, подъезд, двор можешь не проверять.

– Вы… искали?

– Я как-никак главный здесь, – бросил Трипетов.

– Служебная парковка, – проговорил Ник быстро, у него создалось впечатление, будто в следующий миг разъяренный поток ветра вынесет его из кабинета.

– Велет?

– Велет. Но он так и не смог объяснить, что же видел. Его ослепило.

– Свет или тьма? – голос Трипетова дрогнул.

– Свет.

– Если я дам слово, что Маргарите ничто не угрожает, этого будет достаточно?

Ник покачал головой.

Трипетов прикрыл глаза. Тьма, просочившись из-под пола, словно черный дым, принялась омывать его. Она поднималась вверх по спирали, стирала краски, которые все еще жили на бледном лице, обезличивала.

Ник зажмурился и замотал головой. Когда он взглянул снова, то не увидел ничего примечательного. Трипетов просто стоял с закрытыми глазами. Его лицо стало почти безмятежным.

– Иди, Никита, я догоню, – проронил он, не открывая глаз.

Ник не подчинился.

– Иди! – настойчивее произнес Трипетов, – ты ведь считаешь происходящее отвратительным.

Ник не считал. Кожу слегка покалывало, в ушах появился звон. Он впервые видел, как напитываются силой разумные потусторонние, и этот процесс вовсе не казался отвратительным.

Трипетов открыл глаза, полные глубокой синевы. Губы дрогнули, пытаясь что-то произнести. Ник невольно подался вперед, и…

С громким хлопком взорвались лампы. Кабинет тотчас погрузился в темноту.

– Наглядно, – заметил Ник, услышал тихий вздох и прибавил: – Конфликт магии и техники налицо.

– И не рассчитывай успеть бросить гранату, когда я надоем тебе, – усмехнулся Трипетов. – Я увернусь.

– Граната – увы, не техника, – фыркнул Ник и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Трипетов оказался так близко, что опалил дыханием мочку уха.

– Идем, – велел он.

Парковка встретила тишиной и пустотой. Машин было всего с десяток. Трипетов огляделся, словно искал что-то или кого-то.

– Не подходи ближе десяти шагов, ни в коем случае не вмешивайся. Помни: все, что мы увидим, уже свершилось.

Ник кивнул. Трипетов повел рукой, с ладони одна за другой сорвались чернильные капли, шлепнулись на асфальт и превратились в маленьких черных змеек с изумрудными глазками. Ник насчитал шестнадцать. Змейки заскользили, огибая автомобили, соприкасались телами и, казалось, что-то искали. Они достигли того места, где в прошлый раз разлилось болото, и закружились, образовав живой круг. Он все ширился: от метра в диаметре до пяти. Внутри него заклубился туман; когда он развеялся, в центре напротив своего седана стояла Рита.

– Не смей, – Трипетов вцепился Нику в плечо – видимо, тот неосознанно дернулся вперед.

Рита щелкнула брелоком сигнализации, но звука не последовало. Наверное, змеи, будучи от природы глухими существами, передавали только изображение. Автомобиль мигнул фарами. Девушка потянулась к двери, но пальцы только мазнули по ручке. Прямо из воздуха позади нее начало формироваться нечто белесо-серое, закутанное в лохмотья.

– Мара.

Рита существо пока не видела. Она смотрела куда-то в сторону. Лицо ее побледнело, а руки судорожно метнулись к груди. Мара потянулась к ней, но дотронуться не успела. Рита закричала, а все вокруг затопила вспышка ослепительного света.

Ник истошно ругался, тер веки и смаргивал слезы. Перед глазами висело черное пятно, переливающееся на краях фиолетовым и малиновым.

– На твою подругу напала мара, – сказал Трипетов.

Змейки принялись сползаться к нему, касались мысов черных ботинок и испарялись, оставляя за собой маленькие черные облачка.

– Прекрасная ночь. Ты не находишь?

– Нет, – процедил Ник сквозь зубы. – И поводов для радости не вижу тоже.

– А он есть. Твою ненаглядную спасли. Она среди существ, которые относятся к ей подобным даже более приветливо, чем люди.

– Будь так, она дала бы знать о себе. Или… нет?

– Я могу навестить ее.

Ник нахмурился.

– Мы идем вместе.

========== Глава 10 ==========

Жара стояла страшная, под ногами чавкало, вода достигала колен, а временами поднималась до пояса, в ушах звенел писк, отдаленно напоминающий комариный. Все свое недовольство этим местом Ник уже высказал – по возможности про себя, – хотя Трипетов шел с таким выражением лица, словно умел читать мысли. В своем мире он, разумеется, чувствовал себя превосходно, даже комары предпочитали на него не садиться, а жабы, завидев издали, переставали квакать, вытягивались по стойке смирно и принимались кланяться (Ник, когда впервые это увидел, оступился и чуть не ушел под воду с головой).

– У меня создается впечатление, будто весь потусторонний мир представляет собой одно сплошное болото, – процедил Ник и стукнул ладонью по донимавшему его комару. Тот увернулся, крякнул и, подлетев поближе, показал кулак. – Ничего себе…

«Комар» выглядел ну совсем так же, как фей на детских рисунках.

– Не обижай, – то ли посоветовал, то ли попросил Трипетов. – Кровь они не пьют, но, если поделишься силой, помогут. – Он поднял руку, и «комар» тотчас опустился на ладонь, отстегнул с пояса миниатюрный кинжальчик и вогнал под кожу.

– Не пьют, но от этого не легче, – заметил Ник.

Трипетов пожал плечами. Кровь из разреза не пошла – только уже привычный темный дымок. «Комар» насытился быстро, ударил по коже обратной стороной кинжальчика, и ранка затянулась. Наверное, он что-то пропищал – слышно не было, но Трипетов кивнул. В следующее мгновение Ника приподняло, перекувырнуло через голову и поставило обратно. Ногам сразу стало сухо, а жара почему-то перестала донимать. Его одежда исчезла. Вместо ботинок возникли высокие сапоги, джинсов – узкие штаны из материала, чем-то напоминавшего кожу, рубашка преобразовалась в нечто обширное, отдаленно похожее на наволочку, но с узкими манжетами и воротом-стойкой.

– Так удобнее, – прокомментировал Трипетов, а Ник не стал отвечать. От непрошеной заботы ему стало неловко.

– Мой мир не состоит из одних болот, – заметил Трипетов некоторое время спустя. На кочках росли мухоморы, изменяющие цвет шляпок и поющие серенады, но Ник решил не заострять на этом внимания. – Он многообразен, но отчего-то вы, люди, попадаете именно в болота. Видимо, подобное притягивает подобное.

– Очень смешно, – сказал Ник и снова оступился.

По всем законам он обязан был промокнуть и начерпать воды сапогами, но ничего такого не произошло: его удержала некая непонятная сила.

– Я и не шутил. – Трипетов даже не обернулся. – И, к слову, я вовсе не отзываюсь пренебрежительно о данном месте. Наоборот. Это вотчина моего друга и младшего родича.

«Болото – дом для бегемота, но нам сидеть в нем неохота», – вспомнилось Нику.

Вскоре кочки стали попадаться чаще. Мухоморы сменили розовые кусты с цветами всех возможных оттенков и ларцы, полные сокровищ, висевшие на низких кряжистых дубах.

– Я не поинтересовался у тебя, Никита: ты боишься змей?

– Нет.

Ник постарался не поддаваться панике и идти так, как и шел, однако возможность наступить на что-нибудь ядовитое и кусачее отнюдь не порадовала.

– Ну хоть мучиться буду недолго.

Трипетов резко развернулся:

– Ты о чем?

Ник уже намеревался ответить, когда нечто огромное ударило по воде. Он обернулся как раз вовремя. Огненная плеть в руке возникла сама собой, вытянувшись на три метра. Вода в четырех местах забурлила. Из-под нее появились головы. Пока потусторонние не поднялись до пояса, Ник не особенно беспокоился, но слегка запаниковал, когда они встали в полный рост, на три головы превышающий его собственный. Ног у существ не было. Все ниже пояса скрывала ровная темно-зеленая чешуя.

– Убери оружие, мы пришли не воевать, а говорить, – прошептал Трипетов. – И ни слова без моего разрешения.

Согласиться оказалось проще, чем сделать. Плеть убираться не желала. В месте ее соприкосновения с водой взвивался в небо белый пар. Существам это не нравилось, но пока они не нападали, только раскачивались, стоя на хвостах.

– Успокойся, – Трипетов не обращал на людозмеев никакого внимания. – Смотри на меня. Доверься мне.

Позже Ник пришел к выводу, что Трипетов ввел его в транс. Во всяком случае, он не мог ничего, кроме как смотреть в серебристо-серые глаза с синим вертикальным зрачком. Пальцы Трипетова хозяйничали у него в волосах, но возмущаться по этому поводу не хотелось. Затем Ник внезапно обнаружил себя в круглом зале со стенами из белого мрамора и малахитовыми колоннами. Над головой возвышался черный купол, а пол заменяли подушки и покрывала.

«Где мы?» – хотел спросить Ник, но опешил. Трипетов был полностью обнажен, как, впрочем, и он сам.

Происходящее казалось очень похожим на сон, и вместе с тем было реалистичнее. Ник даже потянулся ущипнуть себя за руку, чтобы проверить, но передумал. Трипетов тихо хмыкнул, отвел назад его волосы, коснулся губами основания шеи.

Что-то дотронулось до его ноги, Ник опустил взгляд и вскрикнул. Нижняя половина тела у Трипетова отсутствовала, ее полностью заменял змеиный хвост. Чешуя была крупнее, чем у тварей-привратников, черной с серебристым отливом. По позвоночнику шел ярко-синий гребень.

– Страшно? – спросил он, слегка растягивая шипящие. Трипетов ухмылялся, но во взгляде читалось беспокойство.

– Не знаю, – слегка запинаясь, проговорил Ник.

Твари на болоте однозначно ассоциировались у него с опасностью, но Трипетова он не боялся.

– Проверим.

Ник затаил дыхание, когда змеиный хвост скользнул у него между ног, чуть царапая чешуйками внутреннюю сторону бедер, и прошептал:

– И с кем я связался?..

– Очень надеюсь, что со мной, – тихо проговорил Трипетов. – По-твоему, это уродство?

Ник покачал головой.

– Ты человек, а значит, врешь…

– Не в этот раз. – Ник подался вперед, и ему стало глубоко наплевать, кто из них в каком виде. В конце концов, он почти смирился с тем, что Трипетов – потусторонний.

– Возможно, и так: мужского возбуждения ведь не скроешь.

– В отличие от змеиного, – проговорил Ник, слегка смутившись.

Трипетов рассмеялся, ухватил его за запястье и поднес к заметному утолщению у начала хвоста. Ник дотронулся. Чешуйки принялись раскрываться…

…

– Ник! Да очнись ты, в конце концов!

– Рита?! – он распахнул глаза. – Ты…

– Я! Уже думала тебя из кувшинчика полить. Чего разоспался?

Ник огляделся. Зал, в котором он находился, был круглым. С малахитовыми стенами и колоннами из белого мрамора. Высокий свод казался хрустальным, состоящим из сплошных радуг. Пол покрывала серая плитка. Ник возлежал на кушетке и, к немалому его облегчению, не нагишом.

– Так… – он сел. – Рассказывай. Кому я должен врезать за похищение и удержание в потустороннем мире помимо твоей воли?

Рита смерила его долгим взглядом и пожала плечами:

– Никому. Меня спасли, а вернуться я могу в любую минуту.

Ник все же сделал то, что собирался еще во сне: ущипнул себя за запястье. Боль была самой настоящей.

– Но ты ведь сильно испугалась, когда исчезла. Впрочем… там были мары.

– Признаться, я их сначала и не заметила, – сказала Рита. – Я же рассказывала, что до смерти боюсь жаб? Само собой, общество мар мне тоже не понравилось, но когда прямо из ниоткуда выпрыгнула лягушка размером с волкодава… вот я тебе скажу, где был ужас так ужас!

Ник попытался замаскировать смех кашлем. Облегчение накатило теплой волной. Больше не придется никуда идти, никого спасать и драться, по крайней мере с этими людозмеями.

– И ничего смешного. Я Сшада чуть не прибила, когда он в нормальную форму обернулся.

– А какая форма у него нормальная? Со змеиным хвостом?

Рита согласно кивнула.

– Кстати, он спас тебя дважды.

– Трижды. – Рита вздохнула. – Меня в детстве чуть грузовик не переехал. Огромная лягушка тогда прямо из-под земли выпрыгнула, меня откинула, сама – под колеса. Вот с тех пор у меня и фобия, а у Сшада кончик хвоста плоский – колесом прижало. Вот такой у меня ангел-хранитель оказался, – она передернула плечами. – Зеленый и в пупырышках. Брр.

– Значит, он спас тебя, – тихо проговорил Ник, – и ты попала в эту кабалу…

– Я так не считаю. – Рита нахмурилась. – Меня никто не неволит. Возвращаться я сама не хочу, потому что, извини, но на нас словно охоту объявили, а Сшад в нашем мире может находиться либо в своем истинном виде, либо в облике жабы, что тоже так себе выход. У меня, когда его такого вижу, первая реакция – заорать.

– Можно подумать, змея лучше.

– Змей я не боюсь, – ответила Рита, – к тому же у него только хвост и вообще… – она вздохнула. – Ты даже не представляешь, как им плохо.

– Кому «им»?

– Непризнанным. Помнишь, ты рассказывал о велете? Что нельзя влюблять? Тут то же самое почти, только не ты, а тебя выбирают – навсегда, ставя на кон собственное существование. Потусторонний может спасти человека, только приняв на себя его смерть. Он будто односторонний договор заключает, в котором жизнью за жизнь расплачивается. А человек ведь и знать ничего не знает, а если и знает… в общем, что я тебе объясняю…

Ник вздрогнул. Рита говорила только о себе, но легче от этого не становилось.

– Как подумаю, сколько всего наговорила, пока считала, будто в плен попала, такой гадиной себя чувствую, – она покраснела. – Я реально его чуть не убила, у него даже волосы поседели, что для их вида совсем несвойственно. Дура я.