Текст книги "Слияние (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

У ствола, привязанный к нему лозой дикого винограда, стоял парень на вид где-то двадцати лет, абсолютно нагой, с длинными красно-рыжими волосами, достигающими ступней. Он и издавал стоны, но вовсе не из-за того, что нуждался в помощи. Он был сильно возбужден, в том удавалось легко убедиться, просто скосив взгляд на низ живота. Сложно сказать, он ли сам тыкался вставшим членом меж веток, или те двигались самостоятельно. Впрочем, гораздо сильнее Ник удивился, когда парень чуть сместился вбок и стал виден длинный сук, входящий в него сзади и даже совершающий фрикции.

Щеки немедленно запылали, хотя Ник давно утратил девственность да и ханжой себя не считал. Он попятился, но ноги словно приросли к доскам. Попытка вырваться или хотя бы попросту отвести взгляд не увенчалась успехом.

Парень поменял позу, откинулся на ствол и приподнял правую ногу. Одна из ветвей поднырнула под колено, другая обняла бедро, а затем позади него начал прорисовываться темно-зеленый силуэт – мужской, но даже отдаленно не напоминающий то существо, которое спасло Ника от лярвы. Этот потусторонний был атлетического телосложения. Очень медленно он начал преображаться и вскоре стал практически неотличим от человека. Волосы у него оказались светлые, глаза зеленые, кожа бронзовая от загара. Разглядеть детали Ник, впрочем, не успел: кто-то совершенно бесшумно подкравшийся сзади тронул его за локоть.

– Ты искал вовсе не лешего и его духа, – услышал Ник. Голос был приятен во всех отношениях: в меру низкий и мягкий, бархатный. Обладатель его чуть растягивал согласные, но это не раздражало. – Ты попал в ловушку? А может, ищешь кого-то?

Ник открыл рот, но не сумел выдавить ни звука.

– Рано. Ты еще не готов побывать в моих владениях во плоти. – Мочки уха коснулось горячее дыхание. Пальцы скользнули по груди вниз к ремню и ширинке, и Ника бросило вначале в жар, потом – в холод.

– Нет!..

– Тебя не возбудило зрелище? Как странно… – незнакомец рассмеялся и даже не подумал убрать руку. Пальцы принялись мять плоть, которая, к неудовольствию Ника, твердела все больше. – Оно прекрасно.

– Нет, – Ник обычно был более красноречив, но сейчас едва мог ворочать языком.

– Очень жаль. – Его отпустили столь же резко, как и заключили в объятия. – Я думал, с тобой будет проще, – в голосе обозначился холод и едва уловимая насмешка. – Но не сегодня так завтра, я подожду.

Ник вздохнул с облегчением, пусть ему и не понравились слова про завтра.

– Посмотри, истребитель, и найдешь то, что ищешь, – фраза прозвучала как приказ, но Нику уже было наплевать на это. Он только сейчас вспомнил, где на самом деле находится и зачем, и открыл глаза.

Он стоял в конце стоянки. На асфальте возле открытой дверцы синего седана полулежала Рита. Девушка прижимала к груди колени, наплевав на мини-юбку, и тихо завывала, а напротив нее сидела огромная – со взрослого спаниеля размером – жаба и утробно квохтала.

– Никит… – протянула Рита непослушным голосом.

– Все хорошо, моя фея, я рядом, – машинально ответил Ник. – Не волнуйся, королева моих грез, я спасу тебя от этого злобного монстра.

Он давно заметил за собой привычку в экстремальных ситуациях нести ахинею, но Риту она успокоила. Зато жаба обернулась и смерила Ника таким взглядом, что тот ощутил себя идиотом.

«И как же ты меня прогонишь?» – будто вопрошала она.

Палки поблизости не нашлось, да Ник и не рассчитывал на такую удачу. Он попросту широко улыбнулся и сказал:

– Не бойся, Рит. Прилив отступил, сейчас исчезнет.

Он сказал это раньше, чем ощутил, как отдаляется шелест и свежесть, а нос забивается бензиновыми выхлопами: Рита так и не заглушила мотор своего автомобиля. Реальность возвращала себе утерянные позиции. Вдалеке послышался вой полицейской сирены и машины скорой помощи. К ним спешили на всех парах, и от осознания этого у Ника окончательно подкосились ноги.

Жаба громко квакнула и исчезла, но до нее Нику не было уже никакого дела. Он беззвучно покатывался со смеху.

– Никит, а Никит… – позвала Рита. – Что с тобой?

– От-ход-ня-ик, – проикал он, пытаясь взять себя в руки. – Нервная реакция на интенсивную потерю жизненной силы. Ты как?

– Нормально, – Рита смущенно улыбнулась. – Машина сначала не заводилась, потом кое-как заработала. Я посмотрела в зеркало заднего вида, а там… нечто черное. Думала, канистру кто-то оставил… Ты не подумай, просто я лягушек с детства боюсь, а таких…

– Бывает, – Ник мысленно содрогнулся, представив, что могло бы случиться, если бы Рита попробовала выехать с парковки. Получалось, жаба ее спасла? Однако он все же решил не реабилитировать тварь в глазах девушки. – Эх ты, водник.

– Ну а что? Русалки всегда отгоняют эту гадость, когда я к водоему подхожу.

– А вдруг это принц заколдованный?

Рита фыркнула и спросила:

– Ты на крик мой прибежал?

– Мы, – поправил Ник. – Сашка немного не добежал.

Звук сирены стал громче, а потом оборвался. Понятливые медики соваться на парковку повременили. Вперед вышел Пал Палыч Звонарев, который лично несколько раз откачивал Ника после нескольких сверхнеудачных операций и последней лярвы.

– Эй, болезный, как там обстановочка? – спросил он.

– Можете идти спокойно. Кончилось, – отозвался Ник. – Сашку проверьте. Соприкосновение с иномирьем первой степени. Я его подкачал, сколько уж смог.

– Перестарался, как обычно? – ехидно осведомился медик.

– Нет, – отозвался Ник. – Мне бы только валерьяночки. Или пустырничка, ну вы знаете. И девушке не повредило бы. От нервов.

Конечно, его не послушали. Процедуру диагностики Нику пришлось пройти наравне со всеми, зато от нервов он получил не какой-то там пустырник, а сто грамм превосходного коньяка, выговор от Кир Кирыча за то, что перестарался и вкачал в Сашку слишком много, и благодарность от него же за быстрое оказание первой помощи потерпевшему.

========== Глава 3 ==========

– Не могу поверить, что Кир Кирыч от нас уходит. – Сашка сидел на краю стола и болтал ногами.

Ник вздохнул. Слова ободрения застывали в горле. Рано или поздно Астафьев ушел бы, оставив их на попечение нового начальника, но слишком уж сильны были подозрения. Все эти дурацкие проверки, даже ответственность за последствия прилива едва не повесили на старика: мол, не предвидел. Ник никак не мог отделаться от мысли о том, что Астафьева просто выжили. Только зачем? Не ради ли того, кто займет его место?..

– Ребята, привет! – Дверь отворилась без стука, Рита прошмыгнула в кабинет. – Уже видели? Как впечатления?

– Видели кого? – спросил Сашка.

– Впечатления от чего? – одновременно с ним поинтересовался Ник.

– Кир Кирыч преемника водит по кабинетам. Говорит, сам выбрал и пробил кандидатуру. Он бывший истребитель, только списанный по ранению и отправившийся на руководящий пост раньше положенного срока.

– Ну-ну, посмотрим, какой он истребитель, – сказал Сашка и хитро сощурился.

Ник покачал головой. Оценить потенциал назначенца не составило бы для них ни малейшего труда, но воодушевления эта идея не вызывала.

В дверь вежливо постучали. Рита ойкнула и юркнула в закуток за шкафом, чтобы не мозолить глаза начальству. Все же до обеденного перерыва оставалось еще минут десять. Сашка, проводив ее взглядом, беззвучно рассмеялся.

– Входите, пожалуйста, – пригласил Ник.

– Сразу видно: культурные люди, – раздался из-за двери насмешливый голос, заставивший Ника вздрогнуть. Слишком он напоминал тот, что был у потустороннего, вначале вмешавшегося в поединок с лярвой, а затем добивавшегося расположения Ника в приливном лесу. – Вежливые. Пригласили войти, а не поинтересовались, кого черти принесли.

Дверь отворилась. На пороге оказался Кир Кирыч. Он цепким взглядом обвел кабинет, двоих своих сотрудников и, кивнув им, плавно отошел в сторону, пропуская высокого худощавого мужчину во всем черном.

Хорошо, что Ник сидел. Паника заставила его вцепиться в столешницу, смутное узнавание пустило по спине орду мурашек, однако через мгновение все закончилось. В кабинет вошел человек, а не потусторонний, просто одевался новый начальник своеобразно.

Ник сам предпочитал темные тона, но относился к ним без фанатизма. Например, сейчас на нем были черная рубашка, темно-серые джинсы и коричневые ботинки. На вошедшем же – черный деловой костюм, черная рубашка, черный галстук и черные ботинки. Вдобавок ко всему он оказался брюнетом. Волосы слегка завивались, брови сходились на переносице.

«С такой внешностью впору вампиров в кино играть», – подумал Ник.

Зато глаза у него оказались красивыми: темно-серыми и глубокими, как зимнее море. Ник сосредоточился, пытаясь рассмотреть его «внутренним зрением», и словно натолкнулся на бетонную стену. Причем с разбега.

– Здравствуйте, ребятки, прошу если не любить, то жаловать: Трипетов Константин Константинович, – произнес Астафьев.

Сашка кивнул.

– Очень приятно, – выдавил из себя Ник.

Трипетов широко улыбнулся, но взгляд его, оценивающий, колкий и острый, не потеплел ни на полградуса.

– А вот, Константин Константинович, – продолжил Астафьев, – позвольте вам представить специалистов отдела быстрого реагирования: Александр Дмитриевич Марин и Никита Викторович Вранов.

– Всего двое истребителей? – новый начальник удивленно приподнял бровь, причем нисколько не рисуясь, жест получился естественным – видимо, давно вошел в привычку.

– Зато стоим маленькой победоносной армии, – заметил Сашка.

– О… – протянул Трипетов, – я уже оценил, можете меня не сканировать.

Ник скосил взгляд на напарника, тот выглядел слегка смущенным. То есть у него получилось?

– Я понял ваш потенциал, вижу, вы не просто высиживаете здесь время, но два истребителя на целый город… – Трипетов покачал головой. – Я вовсе не сомневаюсь в вашей компетенции, но риск необоснован.

– У нас сильная группа поддержки, – пробормотал Ник. Чем больше Трипетов говорил, тем меньше напоминал незваного спасителя и хозяина приливного леса, но Нику все еще было не по себе.

– Верю! Я уже у них был. – Трипетов неожиданно обаятельно улыбнулся, на этот раз искренне, даже темные глаза заблестели, и шагнул к столу, протянув руку. – И у переговорщиков ваших был. Я успел познакомиться со всеми. Подозреваю, Кирилл Кириллович специально оставил вас на десерт.

Ник поднялся вслед за Сашкой. Рукопожатие у нового начальника оказалось в меру сильным.

– Увидимся в актовом зале, – сказал Трипетов.– Александр, Никита… Маргарита, приятного дня.

Он вышел за дверь, а Рита – из-за шкафа.

– Ой, как неудобно, – произнесла она, хватаясь за щеки. Как и все люди, обладающие натуральным рыжим цветом волос, Рита краснела мгновенно, но это ей шло.

– Неудобно нырять в противогазе – рыбы пугаются, а ты зашла за материалами по последнему делу в пятиэтажке и решила не мешать знакомству нового начальства с нами, – фыркнул Сашка. – Делов-то.

– Материалы, кстати, в синей папке на второй полке, и они тебе действительно нужны, – поддакнул Ник. – Все переговорщики вне зависимости от специализации обязаны их изучать, так что пользуйся моментом, пока другие не набежали.

– Возьму-возьму. – Рита вернулась за шкаф и вскоре появилась с папкой. – Но какой же шикарный мужчина!

– С ужасным именем и отчеством, – Сашка скривился. – У меня трезвого язык заплетается!

– А ты не пей на работе, – заметила Рита. – И, кстати, Кирилл Кириллович – тоже не сахар.

– Зато сокращается легко. А этот кто? Конст Констыч, что ли? Брр.

– Лишь бы человек оказался хороший, – наставительно сказала Рита. – Вы как? Обедать идете, надеюсь?

– А то! – воскликнул Сашка.

День прошел спокойно, а вечером к ним заглянул велет Эрлин, поиграл мускулами и утащил Риту любоваться закатом с высоты птичьего полета.

– Тебе не кажется, что выступать сводником с нечистью несколько… – Сашка прищурился.

– Аморально? – подсказал Ник и рассмеялся. – Не завидуй. Лучше взгляни.

Компьютер выдал данные за последние несколько дней. Статистика неплохо показывала основные тенденции в мире нечисти, их реакцию на приливы. Например, если в районе Университета начинали замечать колдовские огни, с вероятностью в девяносто процентов в Битцевском парке пройдет сходка оборотней, а значит, пора отправлять переговорщика к их альфе и заключать договор о недопущении людских жертв. В ночь на Ивана Купалу всегда разыгрывались русалки, но агрессивными они становились, только если усиливалась активность вампиров. При частых появлениях призраков на кладбищах стоило ожидать явления упырей. За почти десять лет работы в конторе Ник привык определять возможную опасность по косвенным признакам, твердо уверовал в зависимость нечисти друг от друга, невзирая на разность стихий подчинения и видовую неприязнь, и пытался понять законы, которых придерживались потусторонние. Данные порадовали его впервые за этот год.

– И что я здесь должен обнаружить? – Сашка склонился к монитору.

– Раньше мы фиксировали массовый исход домовых и увеличение случаев появления полтергейстов, – сказал Ник, – а теперь…

– Я же говорил тебе, что откат будет. Мы сильно поприжали домовых, вот они и эмигрировали. Вместо них полезли лярвы с полтергейстами. Мы принялись уничтожать эту мерзость, и снова пришли домовые. Цикличность…

– Нет! Все из-за последнего прилива.

– Это еще почему?

– К нам пришел… – начал было Ник, но лишь махнул рукой и, подхватив ветровку, направился к двери.

– И куда намылил лыжи?

– Хочу кое-что проверить, прикрой.

Он опаздывал. Домовой, с которым Ник делил квартиру, появлялся ровно в шесть вечера, исчезал в пять минут седьмого и говорил очень нечасто. Согласно инструкциям домовые считались спонтанной нечистью, привязанной к дому и агрессивно реагирующей на людей, однако Ник намеревался все же попробовать его разговорить: кому, как не потустороннему, знать, что происходит.

Из магазина (домовой любил молоко, маринованные огурцы, иваси, и без всего этого богатства разговаривать отказался бы наотрез) Ник вышел в половине шестого. Посмотрел на пробку, образовавшуюся возле светофора, на метро, от которого пришлось бы бежать минут двадцать по дворам и скверам, и застыл в нерешительности.

– Срочное задание?

Ник поежился. Черный «БМВ», притормозивший у обочины совсем рядом с ним, волновал мало, а вот пассажир на заднем сидении оказался Трипетовым.

– Не совсем, – чертыхнувшись про себя, ответил Ник и подумал: «Принесла нелегкая».

– И что же тогда? Ловля форели-мутанта или кота-обжоры? – разглядев, что именно находилось в пакете, спросил Трипетов (и почему в супермаркетах прозрачные пакеты, рекламируют ассортимент, что ли?). – Вы в курсе, что мужской половине кошачьей братии строго противопоказано молоко? У них от этого случается… – видимо, он прочел что-то у Ника во взгляде, потому резко оборвал себя и приказал: – Присаживайтесь, Никита. Я еще только вхожу в должность, и распекать вас за уход во время рабочего дня не входит в круг моих обязанностей. Более того, я готов побыть вашим соучастником.

Преодолеть такую пробку и успеть до шести «БМВ» не сумел бы даже с мигалкой. Водители, костеря тех, кто ездит со спецсигналами, может, и попытались бы уступить дорогу, да только свернуть было некуда. Мысленно махнув рукой – опоздал так опоздал, – Ник сел на заднее сидение рядом с новым начальником и продиктовал адрес.

Трипетов кивнул.

– Не ближний свет, но успеем, – сказал он, – но уговор: раз уж я вам помогаю, то должен быть в курсе придуманной вами авантюры.

– Если мне удастся задуманное, я так и так приду к вам, – сказал Ник, затем поймал взгляд серых глаз и неожиданно для себя рассказал и про домового, и про статистические данные, и про свою теорию.

– А вы знаете, что по выкладкам профессора РАН Марянко домовые не считаются разумными потусторонними?

– А у меня создается впечатление, что этот деятель вообще терпеть не может местную нечисть! – воскликнул Ник, мгновенно выходя из себя. – Он и русалок не признал бы, если б те сами не стремились контактировать с людьми. А в своих так называемых трудах называет их ундинами – на германский манер. К разумным отнес только тех потусторонних, с которыми давно наладили контакт его коллеги, и не больше!

– Ну-ну, – рассмеялся Трипетов. – Я согласен с вами и не питаю к Марянко нежных чувств. Не сердитесь, Никита.

– Да как не сердиться, когда это просто вредитель какой-то! А вышестоящие к нему прислушиваются и будто глаза закрывают на все наши отчеты! – слова вырывались сами, Ник же тонул в серебряном взгляде, в котором временами рождались синие искорки.

– Мне приятно, что я не ошибся в вас, – проронил Трипетов и моргнул, разрывая зрительный контакт.

– Может, поедем наконец? – Ника словно ледяной водой окатило. И с чего это он вдруг разоткровенничался?

– Уже.

Ник заозирался и с удивлением обнаружил, что автомобиль остановился напротив его подъезда.

– Но… Что вы сделали?!

– Подвез, – Трипетов улыбнулся и снова попытался зацепить его взглядом.

Ник ощетинился – практически в буквальном смысле. Воздух вокруг него слегка уплотнился, и в кабине заметно похолодало. Он снова попытался «прощупать» потенциал нового начальника и тотчас пожалел об этом. Ответный удар не был таким же неприятным, как днем, но весьма чувствительным.

– Не стоит, – предупредил Трипетов, нахмурившись, – к тому же мы на одной стороне.

В последнем Ник уже сильно сомневался.

– Ох, прыткий какой! – заметил водитель, обернувшись. – Он мне нравится, Кош.

Ник вздрогнул, увидев человека, как две капли воды похожего на лешего из потустороннего леса, и то ли от потрясения, то ли из-за потери концентрации (а возможно, Трипетов еще что-то сотворил) снял все щиты. Его теперь при желании удалось бы в бараний рог скрутить, почти не напрягаясь. Впрочем, против двоих потусторонних Ник все равно не выстоял бы.

– А ведь леших нынче не существует, – заметил он, мысленно прощаясь с жизнью.

– Слышишь, Лех, тебя еще и не существует, – Трипетов сжал плечо Ника и повторил очень мягко, едва не мурлыча в ухо: – Мы на одной стороне, Никита.

«Только долго ли это продлится?» – подумал Ник.

Водитель обернулся и, протянув ладонь, представился:

– Алексей.

– Никита.

Рукопожатие у Лешего оказалось сильным и жестким: словно с корявым дубом поздоровался.

«Самое неприятное, что, даже если прямо сейчас рвану разоблачать новое начальство, не поверят. Раз Трипетов давно закрепился в конторе, то все необходимые проверки прошел, – подумал Ник. – А вот мной снова могут заинтересоваться медики, а то и кто похуже».

– Мы сработаемся, – уверенно заявил Трипетов.

– Посмотрим, – пробормотал Ник.

– А Борисычу вот это отдай. С приветом. – Трипетов достал из кармана маленькую бронзовую метелку и передал Нику. – Он оценит и все расскажет.

Ник машинально сунул ее в карман и вышел из машины. Брать что-либо у нечисти не рекомендовалось, вот только при всех подозрениях именно нечистью Трипетов не являлся. Если бы демоны и боги существовали, Ник не задумываясь причислил бы его к кому-нибудь из них.

Дверь открылась под невнятное бормотание и шлепанье по паркету босых ног. Ник зашел и как мог тише прикрыл ее: домовой терпеть не мог громких звуков.

Бормотание на время прервалось, а затем возобновилось.

– Явился не запылился, – разобрал Ник.

Он прошел на кухню, разложил «лакомство» на небольшом столике, метелку тоже не забыл.

– И сразу на кухню, а мне тарелку мыть да сковородку оттирать.

– Когда это я за собой не мыл посуду?

– Первого августа две тысячи тринадцатого, восьмого сентября две тысячи четырнадцатого и пятого мая две тысячи шестнадцатого года, – припечатал домовой.

– А что десять лет назад было, тоже помнишь?

– Я тогда не тут жил. Я не сплетник какой, чтобы с тобой лясы о прежних хозяевах точить.

Ник вздохнул. Хорошо бы «не сплетник» не касалось ответа на интересующий его вопрос.

Домовые крайне редко покидали обжитые дома, но если уж так поступали – значит, хозяева вконец допекли. Одичавший домовой – весьма опасный потусторонний, он принимается бомжевать в подвалах или на чердаках и подспудно мстить людям. Ник, приехавший уничтожать лярву второго типа, был немало удивлен, обнаружив старика, и, плюнув на все инструкции, пригласил его жить у себя. Это случилось около восьми лет назад.

Трипетов отчего-то назвал домового Борисычем, и пусть доверять ему следовало с опаской, но не «эй, ты» же соседа кликать – обидится еще.

Ник только рот открыл, как из коридора пробормотали:

– Кому Борисыч, а кому и Емельян Борисович.

– Емельян Борисович, – покладисто повторил Ник, – пожалуйте к столу, угощать вас буду.

Собственно, все «деликатесы», нравящиеся домовому, Ник вычислил самостоятельно (от молока тот не отказывался никогда, а огурцы пропадали из холодильника сами, пока не додумался поделиться, анчоусы же взял на свой страх и риск). Никто не вел записей касательно этих потусторонних, невольно приходилось экспериментировать.

Лет тридцать назад было немало случаев нападения домовых на людей. В результате у профессора Марянко появилось несколько статей и всеми признанная теория о зловредности этих потусторонних. С тех пор их изгоняли, если обнаруживали, а на их место в квартиры приходили лярвы, полтергейсты, а иногда и энергетические образования под названием кшмарища.

Босые подошвы прошлепали к столу. Скрипнула табуретка. Домовой появился медленно и по частям: сначала одна полупрозрачная рука начала обретать плоть и объем, затем другая, ухватившая огурец, потом губы и зубы, этим огурцом захрустевшие, голова с носом-картошкой и острыми черными бусинками-глазами, бородка лопатой и, наконец, туловище и ноги.

– Это все просто так или за что-то? – Домовой оглядел стол, прищурившись.

– За ответ на один вопрос, Емельян Борисович.

Домовой фыркнул и принялся сползать с табуретки.

– Ты меня и так кормишь, еще не хватало, чтоб я тебе за это сказки рассказывал.

Ник протянул было руку, чтобы остановить, но дотронуться так и не решился. Силой домовой не уступал трем силачам, а уж наворожить мог все что угодно.

– На нет и суда нет, – Ник повел плечом и от греха подальше убрал руки на колени.

Взгляд домового мазнул по столешнице и вдруг застыл, остановившись на бронзовой метелке.

– А не врешь? – спросил домовой. – Могу забрать?

Ник кивнул.

– Вам это, Емельян Борисович, кому же еще?

Домовой подхватил метелку, что-то пошушукал над ней и кинул на пол. Повалил сиреневый дым с золотыми искрами, в коридоре оборвалась вешалка у ветровки, закачалась люстра, с душераздирающим скрипом отворилась дверь шкафа. Нику послышался заливистый девичий хохот, кто-то пощекотал ему шею, он обернулся, но никого не разглядел.

– Ты, сынок, спрашивай, – домовой довольно осклабился.

– Мой вопрос иных домовых касается, – начал Ник. – Они ведь возвращаются?

– Будто не учуял, какая гроза была, – домовой ухватил анчоуса двумя пальцами за хвост и отправил в рот.

Ник затаил дыхание.

– Та-ак… – протянул домовой. – Почему раньше такую вкусноту не покупал? Даже в холодильнике не держал, настолько делиться не хотелось?

– Теперь буду держать, – заверил Ник, – если, конечно, отвечать не откажетесь.

– Ой, да чего тут отвечать, – махнул на него рукой домовой. – Все просто: хозяин пришел, а с ним и сила вливаться начала. Мы теперь сильнее, вот и поперли. Гроза-то какая была! Ох, гроза…

– А хозяин этот сильнее людей?

– Да вы-то тут на кой? Люди-люди, будто мы без вас враждовать не можем, – буркнул домовой и осушил полкружки молока. – Не присоединишься?

Ник качнул головой: после такого угощения он точно до работы не доедет.

– Ну, как знаешь, – домовой пожал плечами. – У нас ведь как считается: миры – это яблоки, плавающие в вечном океане. На самом деле их больше, чем звезд на небе, но мой и твой не только рядом находятся и боками соприкасаться, но и друг в друга проникать могут.

– А другие миры не проникают друг в друга? – спросил Ник.

– Так кто ж их знает? Может, и могут, если расположены так же близко, как наши.

– А их кто-то нарочно сблизил или как?

– Ты переоцениваешь возможности живущих. Изначально они друг в друга проникали, потом отдалились, теперь снова сблизились.

Ник похолодел. Он видел в сближении миров по меньшей мере конец людской цивилизации в ее современном виде.

– Ну? Могу я идти?

Ник кивнул. На главный вопрос тот ответил. Стоило переварить полученную информацию и попытаться понять, что же теперь делать.

========== Глава 4 ==========

Вступление в должность нового начальника прошло быстро и буднично. По случаю ухода на пенсию Кир Кирыча планировался грандиозный банкет в актовом зале родной конторы. Ник как раз шел туда, когда почувствовал выплеск силы, от которого волосы на затылке моментально встали дыбом.

Добежать до лестничной клетки не потребовало много времени. Выплеск произошел в районе чердака, и Ник немедленно туда направился бы, если б его не остановили.

– Никита? Что такое? На нас напали?

Он едва не столкнулся с новым начальником и не снес его. Лишь отточенные инстинкты позволили свернуть с уже намеченной траектории, тормозя в стену.

– Зря. Я мягче, – прокомментировал его маневр Трипетов и усмехнулся.

Пострадавшее плечо ответило ноющей болью, однако Ник предпочел этого не заметить.

– Я не уверен, Константин Константинович, но у нас, возможно, произошла диверсия или проникновение. Рекомендую не поднимать общую тревогу, пока я все не проверю.

– В районе крыши? – поинтересовался Трипетов.

На лестнице мигала одна из ламп дневного света. Большую часть времени они стояли в полумраке, и лицо Трипетова казалось особенно бледным и зловещим. Серые глаза выглядели непроницаемо-черными.

– А я рассчитывал сделать сюрприз. Зато окончательно убедился в том, насколько вы хороши, Никита.

– Так этот выброс – ваших рук дело, Константин Константинович?

– А вот идемте, и все сами увидите. – Трипетов развернулся и направился вверх по лестнице, не оставив Нику никакого выбора, кроме как идти следом. – Между прочим, вы обещали поделиться информацией относительно того соучастия, помните?

Ник кивнул.

– С домовиком хотя бы отношения наладить удалось?

– Кстати, о нем, – вспомнил Ник. – Что было в той метелке?

– Сработало?

– Еще как! Домовой в нее вцепился и даже говорил внятно и понятно, как мы с вами, а не бормотал.

– Видите, как здорово. – Трипетов поднимался легко и быстро, едва касаясь ступеней подошвами. – А подселил я к вам еще одного жильца. Вы ведь знаете, что домовики находят себе пару среди кикимор?

Ник не знал, а потому уставился на Трипетова и даже остановился.

– Что такое? – обернулся тот.

– Мне ж житья теперь нет! – Ник аж задохнулся от негодования.

Трипетов нахмурился.

– Странно. Потусторонние не сошлись характером?

– Да как раз наоборот! Слышали бы вы звуки, которые раздаются по ночам из моей квартиры! На меня уже косятся соседи. Черт бы с ними, конечно, но спать невозможно.

– Переждите недельку.

– Все три прошло!

– Всегда можно найти девушку. – Трипетов пожал плечами. – Или изгнать надоевших потусторонних.

Ник задохнулся от негодования.

– Что значит изгнать?! Да вы знаете, сколько я прожил с Емельяном Борисовичем под одной крышей?! Вы… да вы… – его возмущению не было предела. – Я никогда не пойду на такую подлость!

– Даже в отношении нечисти?

– Именно!

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласился Трипетов. – Я загляну к вам после банкета и постараюсь все уладить, а теперь идемте, нехорошо заставлять себя ждать, даже если в вашем доме завелась супружеская чета.

Хранилище артефактов находилось в подвале, там же – резервный выход, напрямую соединенный с катакомбами. К тому же система защиты в нем располагалась такая, что содержимое не пострадало бы даже во время ядерной войны. А вот чердак был самым обычным, но именно его Трипетов использовал для хранения небольшого кованого сундучка, от которого так и разило магией. Правда, светлой и неопасной.

– Константин Константинович, это же… – Ник не нашел что сказать.

– Незапрещенная магия, должностное преступление, убежденность, что проводить Астафьева на пенсию нужно достойно. Вы ведь не считаете виски взамен водки и мартини вместо пива – достаточным?

Ник покачал головой.

– Да… то есть не считаю, но, Константин Константинович, где вы достали «сказки наяву»? Это же волшебство в чистом виде!

Неизвестно, кто и когда создавал подобные артефакты. Закупоренное либо в сосуды, либо в ларцы волшебство сохранялось сколь угодно долго. Стоило выпустить его в ограниченном пространстве, и каждый человек на минуту попадал именно туда, где был бы счастлив по-настоящему.

Если бы не особенная редкость «сказок наяву», они стали бы наркотиком для многих. Зависимость на физическом уровне они, разумеется, не вызывали, но вот психологическую – только в путь. Они дарили лишь минутное ощущение счастья и никогда не влекли за собой каких бы то ни было последствий, однако будь у людей возможность, они не отказались бы переноситься в страну счастья снова и снова.

– Где достал, там уже нет, – усмехнулся Трипетов. – Скажем так: это мой подарок, которым я хочу поделиться со всеми.

Ник покачал головой, но мысленно уже сдался.

– Вы начальник, Константин Константинович, вам и решать.

– Благодарю. Я, признаться, хотел оставить «сказки» на конец вечера. Однако боюсь, сюрприза попросту не получится, если еще кто-то почувствует ларец.

– Да уж, – фыркнул Ник.

– Будете моим соучастником? – Трипетов говорил в шутку, но Ника внезапно бросило сначала в жар, а затем в холод.

– Баш на баш?

Трипетов кивнул.

– Видимо, придется, Константин Константинович, – ответил Ник, загоняя подальше неприятное ощущение окутывающей его паутины. Трипетов связывал его с собой: через взаимопомощь, участие в авантюрах вроде сегодняшней и неодобряемого наукой и высшими инстанциями контакта с домовым, с квартирой опять же обещал решить вопрос. С одной стороны, Ника это устраивало, с другой – настораживало. И ведь не откажешься.

– И можно личную просьбу, Никита?

– Разумеется.

– Не нужно так официально. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что обладаю не самым благозвучным именем. Тем более это сейчас вы управляетесь с ним, а во время и после банкета? – он лукаво прищурился. – Я стал обращаться ко всем по именам непосредственно после знакомства. Меня можно звать просто Константином, ну а если уж субординация не дает вам покоя, Кост Костыч или Кон Коныч – это уж как вам угодно.

– Наши будут счастливы, – на сей раз совершенно искренне улыбнулся Ник.

– Готовы? – Трипетов подошел к ларцу и коснулся резной ручки.

Мгновение спустя Ник обнаружил себя посреди странного места. Вокруг разливался туман бирюзового, фиолетового и золотого оттенков. При пристальном вглядывании он рассеивался, и Ник видел лоскутный ковер из полей, змеек рек и ворсистых лесов – землю с высоты птичьего полета.