Текст книги "Слияние (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Либо я ни за какую гадость не схватился по дороге, – выдал Ник. – Константин Константиныч, вы не в своем уме! Как вы… – на этом слова кончились.

– Успокойтесь, Никита. Мне лестно, что вы проявляете заботу обо мне, но, замечу, ваши руки сейчас стерильны. Морок дезинфицирует все материальные объекты, в него попадающие, – сказал Трипетов и широко улыбнулся.

– Я вовсе не…

– Разумеется.

Ник подумал, что это уже из разряда патологии: еще никому не удавалось заставить его мямлить и искать слова.

– Вам придется взять меня за руку, – сказал Трипетов.

Ник фыркнул было, но в этот момент шлем повернулся в его сторону…

Под забралом ничего не удавалось разглядеть, но подобного ужаса Ник в жизни еще не испытывал.

– Зачем же так нервничать, – вздохнул Трипетов, когда Ник со всей силы стиснул его пальцы.

– Можно подумать, для вас все это привычно, – проворчал Ник.

– Именно так, – Трипетов пожал плечами и потянул его за собой. – Неуч вы, батенька. Истории того, с чем боретесь, и вовсе не знаете.

Ник фыркнул.

– А разве нет? – осведомился Трипетов. – Только и умеете, что изгонять.

– Да! Именно этим я и занимаюсь, – признал Ник и удивленно замер. Он и не заметил, как преодолел строй из лат и уперся в дверь.

Трипетов вежливо постучал по коре.

– Басиль Котофеевич, можно?..

Ник едва рот не открыл от удивления, когда они не стали врываться, а степенно вошли (кора корой, золотая цепь – золотой цепью, но открылась вся эта иллюстрация к «Лукоморью» как обыкновенная дверь). Все здесь осталось почти нормальным, только герань на подоконнике очень уж разрослась и бурно цвела совершенно несвойственными ей ярко-алыми розами. На директорском столе лежал кот. Наверное, именно такого Булгаков представлял, когда описывал Бегемота: огромного, упитанного до округлости, с лоснящейся шерсткой и длиннющим хвостом. Он поднял на вошедших изумрудные светящиеся глаза, почесал когти о столешницу, сдирая лак и оставляя на дереве глубокие борозды, мяукнул, и Ник перестал видеть и слышать.

Очнулся он неизвестно через какое время на кожаном диване у стены. Голову слегка вело, но в сравнении с возможностью прихода в себя в палате интенсивной терапии это были сущие мелочи.

– Не вставай, – предупредил Трипетов. – Нам спешить уже некуда.

Он сидел на столе и гладил кота, переместившегося на его колени. Тот громко мурчал, напоминая Нику маленький трактор, и смотрел уже не зелеными, а желтыми, а через мгновение – уже практически рыжими глазами.

– Вот, познакомьтесь, Никита, а то когда еще встретитесь: Кот Баян или Баюн – это уж как вам больше нравится. Тот самый. Он и устроил в театре маленькое представление, но поскольку все хитроумные ловушки мы преодолели и как бы его победили, морок он уже отменил и скоро уйдет. Он и раньше покинул бы нас, но я не позволил, пока вы не очнетесь.

Кот внимательно слушал и, похоже, понимал каждое слово. Затем он поднялся, спрыгнул со стола и величаво прошествовал в стену.

– Вы так просто дадите ему уйти?! – воскликнул Ник.

– Вы очень своевременно задали этот вопрос, – усмехнулся Трипетов. Кончик хвоста исчез в деревянной панели – А вы чего желали? Сражения?

Ник вздрогнул – с такой ненавистью было произнесено последнее слово, но не стал переубеждать или оправдываться.

– Зачем, если можно договориться? Контора – не карающая организация и не полиция нравов. Кое-кто забыл об этом и наводнил собственный город тварями, – проговорил Трипетов.

Крыть было нечем, тем более фраза почти слово в слово повторяла ту, что постоянно говорил сам Ник.

– Я приму к сведению, – сказал он и поднялся. Его слегка повело, пришлось ухватиться за столешницу, но уже через пару вздохов стало лучше.

Трипетов пожал плечом.

– Лично я подожду, когда морок развеется окончательно, но вы можете идти.

За дверью не оказалось никого. Холл пустовал, а без дикой растительности все стало каким-то пресным и совершенно обычным. На лестнице висели сгустки тумана, никакой паутины не было, Сашка отсутствовал. Ник добрался до первого этажа, добежал до гардероба и уже собирался отправиться дальше, когда его окликнули.

– Враныч! Ты чего суетливый такой? – Сашка сидел вместе со светловолосой худенькой девушкой в больших круглых очках. – Вот, знакомься, Мария Бабочкина.

Ник приблизился к ним. Плохое предчувствие не отпустило. Он ощущал опасность, но не мог понять ее источник.

Сашка улыбался. Он рассказал, как все же умудрился вляпаться в паутину, проснулся здесь, а Мария не успела выбежать из здания и стала феей. Возможно, кого-нибудь постигла похожая судьба.

– Весьма жизнеутверждающий рассказ, – как долго Трипетов находился поблизости, Ник не знал. Он, к своему стыду и немалому ужасу, понял, что не заметил, когда тот подошел.

Ник видел троих, а вот почувствовать, как течет по жилам кровь, или уловить циркуляцию сил, мог только у двоих из них. Рядом находился призрак, возможно вампир, тварь, паразитирующая на людях, но кто это мог быть?

Он оглянулся. Узкий вертикальный синий зрачок в серых глазах нового начальника тотчас стал обычным: черным и круглым. Трипетов не разозлился и не попытался напасть, хотя понял, что выдал себя, а подмигнул и улыбнулся. Ник шарахнулся в сторону и приготовился сражаться, пусть и до конца еще не понял как (сегодняшнее «приключение» вытянуло слишком много сил). Трипетов шагнул вперед.

Ник сам не понял, когда его отодвинули в сторону. Вроде мгновение назад Трипетов смотрел на него, и вдруг перед глазами оказалась колонна с почти незаметными трещинками облупившейся краски. Дурное предчувствие стало в разы сильнее. Тварь могла принять обличье всех троих. Ник ведь терял из виду и Сашку, и Трипетова, а эту Марию раньше вообще знать не знал! К тому же…

– Разве морок способен менять людскую природу? – спросил он, наконец-то осознав, что именно не давало ему покоя.

Трипетов встал так, чтобы прикрывать его плечом.

– Все верно, Никита, – произнес он нарочито спокойно. – Александр, если вас не затруднит, не могли бы вы подойти ко мне?

Тот пожал плечами, но все же подчинился.

– Кон Коныч, что такое?

Трипетов бросил на Ника быстрый взгляд, словно указания передал, только тот все равно ничего не понял.

– Все хорошо, Александр. Где именно вы пришли в себя?

– Да на этом самом месте, – ответил Сашка и расплылся в пугающе идиотской улыбке.

– Ясно… – задумчиво проговорил Трипетов и посмотрел на Марию. Судя по тому, как она вздрогнула, взгляд был именно таким, какой перехватил Ник, – нечеловеческим. – А это не что иное, как мара.

Сашка дернулся. Ник едва успел схватить его. На Трипетова кинулась не миловидная девушка, а высохшая старуха, но тот не спасовал, в его пальцах засветилось нечто длинное и острое, но рассмотреть его Ник не успел.

Он не ожидал нападения от Сашки. Скорее всего, тот был зачарован тварью, и именно об этом Трипетов пытался предупредить. Ника сильно приложило файерболом. Он оглох и ослеп, зато больше не церемонился и шарахнул в ответ изо всех оставшихся у него сил.

========== Глава 6 ==========

Ник стоял на берегу, поросшем сухой травой и серебристым мхом. Дальше начиналось болото. Вопросом, как он здесь очутился, не задавался, хорошо хоть смутно помнил все произошедшее. Итак, Трипетов схватился с тварью. Скорее всего, ему удалось отправить ее туда, откуда та просочилась. Ник сам в этот момент сцепился со своим лучшим другом и напарником, вероятно этой гадостью очарованным, а потом… ох, только бы его сознание не отправилось следом за тварью.

«Об этом лучше пока не думать», – твердо решил Ник и продолжил осмотр местности.

Все вокруг тонуло в тумане: практически прозрачном вверху и молочно-белом внизу. В нем мелькали странные тени. Если пристально вглядеться в одном направлении, туман рассеивался, обнажая чистую зеркальную гладь, в которой медленно проступало отражение. Пока Нику удавалось вовремя отводить взгляд, однако искушение посмотреть с каждым мгновением становилось все сильнее.

– Тень может потеряться, а отражение измениться, – проронили над ухом.

Голос был слишком знакомым, Ник даже не вздрогнул – привык уже и… черт возьми, оказался очень рад его слышать. На болоте он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Знаю, – сказал Ник (рад-то он рад, но показывать этого точно не собирался). Стоило допустить мысль о том, что он может увидеть себя в виде, например, вампира – и глядеться в подозрительные зеркала расхотелось напрочь.

– Что ж ты у меня такой неприветливый?

Ник решил проигнорировать этот вопрос, однако слова вырвались словно сами собой:

– Приветствовать существо, которое возжелало меня поработить? Нет уж, уволь.

«Силуэт» колыхнулся, устраиваясь в клубах тумана так, словно те были упругими и мягкими.

– Ты неверно понял произошедшее… ох, говорили мне, что не стоит делать людям добра – мол, все равно не поймете, а я не послушал.

Почему-то в груди все сжалось от этих слов, а лицо окатило жаром. Ник вздрогнул и принялся защищаться, а лучшая защита, как известно…

– Я не просил спасать меня!

– Верно, но я спас. Скажу больше: в тот момент от тебя ничего не зависело. В сущности, я делал себе подарок в виде твоего существования. Потом ты оправился и решил сопротивляться. Почему? Можно подумать, я совершил что-то плохое!

– Я не просил, ничего не обещал и, соответственно, ничем не обязан! – От прилипчивого существа хотелось избавиться, но вместе с тем Ник чувствовал, что гнал от себя нечто слишком близкое, родственное, теплое… черт! – Мне дорога собственная свобода, в конце-то концов!

– Вернее, ее иллюзия. Забавно слышать про свободу от существа, не только не умеющего ходить между мирами, но и нести ответственность за случившееся с ним!

– Я готов отвечать за собственные поступки и решения.

– Не все с тобой происходящее зависит от твоих поступков и решений.

Ник передернул плечами от внезапно возникшего холода.

– Что ты видел, кроме муравейника, который вы зовете городом? – спросило существо. – Что ты чувствуешь перед вызовом? А убивая безвредных существ?

– Мы не убиваем. Изгоняем только!

– Да неужели? Лярв однозначно изгоняете. Они паразиты и не имеют привязки к вашему миру. А домовиков? Думаешь, они с легкостью выживают, оторванные от своих домов? А духи? Ты хоть раз думал, на чьей ты стороне?!

Голос гремел, от него начала раскалываться голова, но Ник пытался не обращать на это внимания. В конце концов, его попросту пытались сломать.

– Я на стороне людей, – сказал Ник и удостоился раскатистого смеха – не зловещего, а веселого, словно он сказал самую смешную шутку на свете.

– Тогда тебе пора узнать правду: нет никакой стороны людей. Есть очень много живых существ: разумных и не очень. Некоторые из них живут в твоем мире, потому для людей они привычны. Вы зовете их животными. В мой мир они тоже приходят, кстати. А есть те, которые обитают в моем. И они тоже умеют переходить грань миров, некоторые даже эмигрируют. Особенно часто это происходит во время слияния, которое начинается сейчас.

– Этот процесс…

– Неизбежен и необратим. Наши миры – побратимы, они то сливаются, то отдаляются, но связь меж ними сохраняется всегда. Ты и сам дитя этой связи – вроде и человек, но видящий и чувствующий. Даже больше! Наш разговор и твое здесь нахождение – лучшее доказательство твоего умения переходить из мира в мир. Так кого или что ты защищаешь, если прежний уклад людей вскоре станет невозможен? Не проще ли найти общий язык, а не привлекать паразитирующих тварей?

– С разумными потусторонними переговоры ведутся давно, – заметил Ник.

– Неужели? Проблемы у вас, людей, с разумными, раз ты даже меня не знаешь.

Ник нахмурился:

– Ты хозяин потустороннего леса.

– Вроде бы я показывал тебе лешего.

К щекам прилил жар, когда Ник вспомнил, за каким именно делом этого лешего застал.

– Я царствую здесь.

– Можешь не пускать лярв в наш мир? – спросил Ник.

«Силуэт» покачал головой.

– Паразиты под властью другой сущности, которая досаждает и вам, и мне. Затем я и шел к тебе – предложить объединиться – и едва успел.

– Почему ко мне?

– А ты не знаешь, кто в том городе и окрестностях самый сильный из истребителей? – фыркнул «силуэт».

Ник схватился за виски. Их внезапно прошила настолько сильная боль, что он на мгновение ослеп.

– Против кого тогда… – начал он.

– Хватит пока об этом. Я обещаю стать для тебя идеальным спутником и союзником – равным во всех отношениях, а в силе даже превосходящим. Ты знаешь, врать я не могу и никогда не предам.

Существа из-за грани действительно не умели ничего подобного. На подлость и обман оказывались способны только люди, чем и губили такие союзы. Вероятно, именно этого Ник и боялся: лучше быть одному всю жизнь, чем стать причиной краха.

Он покачал головой и сказал:

– Не знал бы точно, что чертей не существует, решил бы, будто один из них предо мной. Ты просто змей-искуситель: и спас, и помогать собрался, и не предашь никогда, и… что там еще? Любовь до гроба?

– Не будет гроба.

– Еще и вечная жизнь, – усмехнулся Ник.

– Значит, нет… Ладно, иди. Может, там тебе растолкуют.

Под ногами неожиданно обнаружилась дорожка, выложенная из паркетной доски и покрытая золотистым лаком. Ник не удержался от нервного смешка, но все же шагнул на нее. Оглядываться он не стал, но спросил:

– Что там?

– Увидишь, – фыркнули в спину. – Ты же возвращаться собираешься? Вот там тебе и помогут.

Шаг. Другой. Следующий. Из тумана выплыли очертания чего-то темного, квадратного с одной стороны, треугольного с другой, да еще и о двух цилиндрических опорах.

«Постоянно вертящаяся вокруг своей оси египетская пирамида, – подумал Ник, – разрезанная квадратным тесаком и поставленная на курьи ноги. Что за бред?»

Какой-то плеск привлек его внимание, Ник повернул голову, но, видимо, сделал это слишком резко. Перед глазами вспыхнуло, виски прошила раскаленная игла. Он оступился и шагнул мимо тропинки, вскрикнул, не ощутив под ногами опоры, взмахнул руками, но не упал.

Когда в голове прояснилось, Ник сообразил, что его кто-то несет. Под ухом громко и немного учащенно стучало сердце – казалось, совсем неотличимое от человеческого. Ник открыл глаза и уставился на руку снова спасшего его существа. Он видел ее то привычно черной, то почти человеческой – мигающей, будто неисправный монитор.

– Лежи спокойно. Закрой глаза. Я не обижу, – услышал Ник и снова отключился.

В себя его привел уже совершенно другой голос:

– Ничему жизнь не учит!

Ник улыбнулся. Низкий женский голос с едва слышимой хрипотцой сильно напоминал Ритин. Она тоже любила повторять эту фразу, а еще: «Столько лет, а ума нет».

– Сколько уж лет, а разума нет! – практически слово в слово произнесли над ухом. – Ты забыл, чем это в прошлый раз закончилось? Снова в плен захотелось лет на -дцать?

Ник сначала удивился, потом все же сообразил, что говорили не ему.

– Если так неймется, могу и сама цепи организовать. Запру только в сарае или в бане, а не в подполе, ты уж не обессудь.

– Что с ним?

– Сам будто не знаешь: выжат почти досуха. Считай, ничего не осталось. У себя умер бы сразу, у нас продышит еще с часик. Но ты-то, ты! Мог же оборвать все одним махом! В том мире вы связаны, тут – нет.

– Я не смог.

– Дурак! Недаром третьим никто здравомыслящий не рождается, а ты еще и сын третьего сына. Оно и видно!

– Перестань, – в голосе четко обозначилась угроза, и женщина замолчала. – У меня сил достаточно. Забери часть, отдай ему.

– Но он же тебя не принял, – Ник словно воочию увидел, как женщина всплеснула руками. – И не примет ведь. Что ж ты творишь, Косштщ? – последний звук в имени она произнесла как-то совершенно невнятно. – Мне ж тебя потом по кусочкам собирать придется!

– Делай! – прозвучал приказ, а потом Ник заорал.

В него словно начали вливать жидкий огонь: вначале по капле, затем чашками, кружками, ковшами, ведрами… Продолжалось это мучительно долго, а под конец раздался какой-то речитатив, но он не разобрал ни слова, кроме фразы, явно именно для него предназначенной:

– Ему под землю заходить нельзя, помни.

========== Глава 7 ==========

– Враныч, эй…

Ника нещадно тормошили – аж зубы клацали; удивительно, что он не прикусил ненароком язык.

– С возвращением! – Сашка прекратил попытки членовредительства, стоило Нику открыть глаза. – Ну ты, брат, даешь. Думал, дух испущу, как мне врезал, а ты сам глазки закатил и на пол грохнулся.

– НЭП.

– Чего? – не понял Сашка. – Причем здесь новая экономическая политика?

– Нестрашное энергетическое переутомление, – прозвучал откуда-то сверху ехидный голос Трипетова. – Вам, господа оперативники, с собой следует шоколадку носить. Помогает.

– Чтобы Враныч из меня в следующий раз тушку сделал? Нет уж, Кон Коныч, обойдемся, – рассмеялся Сашка.

В этот момент Ник вполне искренне хотел прибить кое-кого несдержанного на язык. Он сел. Шея затекла, но никаких иных проблем со здоровьем он не ощутил.

– Если вы оправились, то я хочу вернуться в контору, – сказал Трипетов. Ник взглянул на него и едва сумел удержать рот закрытым. Выражение «краше в гроб кладут» подходило сейчас как нельзя кстати.

– А с вами что случилось?!

Трипетов был бледен до серости, под глазами залегли тени, а черты лица заострились, даже волосы, казалось, поблекли. Только глаза оставались ясными.

– Ничего особенного, Никита, я ведь упоминал о ранении, а тут целая мара.

– Вот и оставались бы в конторе! – Ник сам не понял, почему разозлился.

– Остался бы, как же, – проронил Трипетов и, прикрыв ладонью рот, душераздирающе зевнул. – Влипли бы вы здесь, а разбираться все равно пришлось бы мне.

Сашка фыркнул.

– А что за мары? Объясните, – попросил он.

– Обязательно, только не сейчас, если можно, – отозвался Трипетов, снова зевая.

– Еще не хватало нам здесь разборы полетов устраивать. И ни в какую контору вы не поедете! – окончательно вызверился Ник и, повернувшись к Сашке, красноречиво постучал себя по виску. – Сашк, ключи и быстро.

Тот спорить не решился и протянул связку.

– Мы – к Пал Палычу, а ты доберись до конторы с группой поддержки, ладно?

– Это уж не беспокойся, не потеряюсь, – заверил тот и покачал головой. – Занимайся спасением начальства.

– Вы идти хоть можете? – спросил Ник.

Трипетов взглянул на него удивленно, но предпочел промолчать. И правильно! Если бы начал язвить, у Ника появился бы весомый повод ему врезать.

– Давайте лучше так, – Ник закинул его руку себе на плечо и слегка приобнял за пояс. – Идемте.

– Мне очень приятна ваша забота, Никита, – сказал Трипетов, когда они ушли на достаточное расстояние и Сашка не мог их услышать, – но со мной действительно не все так фатально, как кажется. Мне просто нужно отоспаться.

– Не вздумайте! – воскликнул Ник, стараясь идти быстрее. Трипетов, словно издеваясь, плелся как раненая черепаха. – Вам сейчас нельзя спать. Час так точно нельзя, а потом вас придется будить через каждые сорок минут.

– Это не отдых, а пытка.

– Я с вами полностью солидарен, но иначе нельзя. – Ник и сам с трудом понимал почему. Врачи объясняли, что состояние после сильной потери энергии сходно с сотрясением мозга и тоже может повлечь кому, если пострадавший заснет надолго.

– Ошибаешься, – Трипетов резко остановился, и Ник был вынужден затормозить тоже.

Трипетов смотрел на него в упор, почти сразу поймал взгляд и не отпустил, поднял руку и, едва касаясь щеки Ника кончиками пальцев, провел сверху вниз. Ласка отчего-то не показалась неуместной – пожалуй, даже наоборот.

– Не тревожься, – попросил он. – Я, конечно, польщен подобным отношением, но мне неловко, что ты волнуешься из-за такого пустяка. – Ник нахмурился, услышав «ты», но возражать не стал. – И к врачу мне не нужно.

И голос, и интонации почему-то подействовали на Ника гипнотически. Еще мгновение назад он намеревался спорить, сейчас же просто кивнул.

– Давай ты просто подвезешь меня до дома? – предложил Трипетов.

– Да, конечно, но спать вы не будете все равно.

– Так и быть. Потерплю.

Трипетов жил на окраине, в одном из новеньких спальных районов, на последнем этаже двадцатипятиэтажной высотки, под окнами которой шумел лес.

– Красиво, – одобрил Ник.

– Рад, что тебе нравится. Проходи. – Трипетов выглядел уже заметно лучше и спать на ходу явно не собирался.

– Может, я поеду тогда?

– А что такое? Я же к тебе заходил, – Трипетов ухватил его за руку и втянул в квартиру. – К тому же совсем недавно ты обещал меня пытать, – заметил он, стягивая ботинки, не развязывая шнурков.

Ник усмехнулся: у него тоже была такая привычка.

– Чай-кофе, вино-коньяк-ликеры? – почти пропел Трипетов и отправился на кухню в одних носках, проигнорировав домашние тапочки.

Квартира оказалась самой обычной: типовой полуторкой, состоящей из просторной кухни, зала и соединенной с ним спальни. Мебели немного – тот самый минимум, который нужен для проживания одного человека. Вероятно, поэтому дышалось здесь как-то по-особенному легко. На стенах – светлые обои, на окнах – жалюзи. Не так Ник представлял себе жилище Трипетова.

– От кофе не откажусь.

Трипетов не ответил, но наверняка услышал и принял к сведению, может, даже кивнул, забыв, что собеседник находится в другой комнате. Мысль об этом почему-то заставила беспричинно улыбнуться. Ник с ногами устроился в широком кресле и только потом, осознав, одернул себя и сел нормально, закинув ногу на ногу.

Хозяин появился минуты через три с подносом в руках, на котором расположил большую чашку с кофе. Будоражащий аромат его Ник ощутил еще из коридора. Там же располагалась мельхиоровая вазочка с печеньем, коробка шоколадных конфет и бокал вина. По дороге Трипетов зацепил мыском ноги небольшой журнальный столик на колесиках и отфутболил так, чтобы тот подкатил прямо к креслу, где сидел Ник, водрузил поднос и придвинул себе стул.

– У меня обратная реакция на кофе, – пожаловался Трипетов, садясь. – Я от него засыпаю. А вот вино бодрит. Не тревожься, я не буйный, когда выпью.

Ник и не думал беспокоиться по этому поводу, он самым неуместным образом засматривался. Трипетов успел зайти в ванную по дороге и засунуть голову под кран. Капли влаги сверкали в волосах живыми бриллиантами. Переодеваться он не стал, но несколько верхних пуговиц расстегнул, а рукава закатал до локтей. Время от времени он пригубливал рубиновый напиток из бокала и мечтательно улыбался.

Молчание не тяготило, с тем же успехом можно было говорить о какой-нибудь ерунде, но они оба слишком устали, чтобы лишний раз открывать рты. То, что Трипетов давно спит, Ник сообразил, только когда отставил чашку. Бокал, в котором на донышке оставалось немного вина, Трипетов так и не выпустил, облокотился на спинку стула, а голову опустил, прикрыв веки. Казалось, он просто задумался.

Ник приподнялся, потянул бокал на себя, пальцы Трипетова разжались, а сам он принялся сползать набок. Ник едва успел придержать его.

– Видимо, ответный визит предусматривал и ответное же препровождение в постель, – прошептал Ник.

Трипетов оказался на удивление легким. Транспортировать его в спальню и сгрузить на постель поверх покрывала оказалось не так уж и тяжело. Временами Ник таскал на руках и большие тяжести.

Он присел на край покрывала – больше просто оказалось некуда – и, достав мобильный, поставил будильник так, чтобы тот зазвонил через полчаса; зевнул, по привычке прикрыв рот кистью руки. Кофе был ароматным и очень вкусным, но его явно оказалось недостаточно.

Трипетов вздохнул и перевернулся на бок, устроив голову на собственной ладони.

«Десять минут», – пообещал Ник самому себе и, устроившись на краю, прикрыл глаза, сразу проваливаясь в глубокий сон. Когда его дыхание выровнялось, Трипетов осторожно приподнялся, вытащил из-под его руки мобильный телефон и отменил звонок будильника.

Утро для Ника началось через восемь часов – почти с дежавю. Он наслаждался приятной истомой, нежась в постели, а из кухни доносился приятный аромат кофе.

========== Глава 8 ==========

– Ой, мальчики, вы не представляете, кого я видела! – Рита влетела в кабинет и за неимением свободного стула села прямо на стол. – Сына нашего Кир Кирыча!

– Но у Кир Кирыча нет сыновей, – откликнулся Сашка, что-то вот уже полчаса сосредоточенно выискивающий в интернете.

– И никаких близких родственников, – согласно кивнул Ник, плотоядно следя за тем, как Рита выкладывает из большого целлофанового пакета пластиковый контейнер с бутербродами и термос.

В этом году день летнего солнцестояния выдался особенно нервным. Уже за неделю до него возросла общая магическая активность. Дежурить пришлось круглосуточно. Покидать офис не дозволялось даже на обеденный перерыв, и, разумеется, никого, кроме сотрудников, не волновало то, что кафе, расположенное на первом этаже здания, чисто по закону подлости и никак не зависящим ни от кого причинам закрылось на ремонт.

– Умр… – проурчал Сашка. – Балуешь ты нас, Ритка.

– Кому-то ведь надо. Нас, из переговорного, хоть домой отпускают, а вот вы отсюда вылезаете только на вызовы. Саш, во что ты там уставился?

Ник встал из-за стола и подошел к другу. С экрана на него смотрело черное шерстистое нечто – пушистое и с зелеными глазами.

– А похож, – оценил Ник, – только чего это ты вдруг Баяна вспомнил?

– Да вот, размышляю, – Сашка подхватил бутерброд и принялся заразительно уплетать его, – с чем мы имели дело хотя бы год назад: упыри, полтергейсты, лярвы, призраки, паразиты энергетические всех мастей. Вампиров не беру, как и русалок с велетами и прочих оборотней, – эта нечисть разумная, с ними пусть переговорщики общий язык находят, да, Ритк?

– Обязательно, – ответила она.

– А теперь? – спросил Сашка, прищурившись.

– Что теперь? – переспросил Ник.

– Кот этот, лешие в парки вернулись, мавки, духи всякие, полтергейстов домовики изгоняют (за что им спасибо, конечно), но упыри с кладбищ так и прут, и еще эти… мары. Помнится, это ты, Враныч, некоторое время назад плакался, что происходит замещение нечисти? Вот – словно за территорию борются, а мы не в курсе.

– А мне одна подопечная так и сказала, – заметила Рита, – мол, миры не просто сблизились, но и слились, старые хозяева вернулись.

– А старые, судя по ареалу обитания, – это наша милая сказочная нечисть, – заявил Сашка. – Страшно не становится?

– Я пока не вижу проблемы, – признался Ник. – Если бы к нам полез Ктулху, стало бы значительно хуже.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – Сашка поплевал через левое плечо и пожаловался: – У меня срывает крышу от наших фольклорных персонажей. Что будет, если к нам полезут существа, созданные чьим-нибудь больным воображением, даже предполагать не хочу.

– Думаю, как ты выразился, «наши фольклорные персонажи» не допустят явления на их территорию никакой новой нечисти, – сказал Ник.

– Пожалуй, я не буду спрашивать, с чего ты это взял, – проворчал Сашка.

– И с ней можно попробовать договориться, – одновременно с ним произнесла Рита.

– Договориться нужно, – сказал Ник и кивнул, – потому что на упыря у меня рука поднимается легко, а вот на банника, который вчера в сауне трех ворюг упарил, – уже нет.

– Одно название – переговорщики, – буркнул Сашка расстроенно. – Вот вы не думали о том, что слиянию миров кто-то поспособствовал?

– Нет! – уверенно заявил Ник.

– Почему?

– Знаю, и все.

– А вот со мной на днях связались, – сказал Сашка и потыкал в потолок указательным пальцем. – Им происходящее не нравится от слова «совсем». Просили не распространяться на тему, кто нам попадаться начинает, и даже объяснили, отчего ни по каким сводкам все эти сказочные твари раньше не проходили.

– Неужели? – протянул Ник.

– Это связано с политикой безопасности: появление из-за грани определенных существ напрямую связано с верой в них, – пояснил Сашка. – Если бы мы не допускали существование тех же домовых, они к нам и не пробивались бы.

– Бред!

– Погоди, Враныч. Ты лучше подумай и сопоставь все, что к нам полезло, а потом вспомни, кто у нас в сказках всякой нечистью командует. – Сашка открыл новое окно, и Ритка аж присвистнула, а Ник рассмеялся в голос.

– Нет! В избушку на курьих ножках и смерть в яйце я точно не поверю! – сказал он.

– Это еще почему? – обиделся Сашка. – В кикимор, домовых и прочих леших, значит, веришь легко, а в элиту славянской нечисти не собираешься?

– С тобой не Марянко, случаем, связывался? – решил сменить тему разговора Ник. – Эта гнида профессорская свой косяк под идиотской теорией скрыть хочет, – начал он и тотчас замолчал. Наверное, потому, что рассказанное пусть и не являлось правдой, но и чистым враньем не выглядело.

– Куда собрался? – спросил Сашка, когда Ник нацепил куртку.

– Прикрой, кровь из носу надо.

– А если вызов?

– Звони.

– А если начальство вызовет?

– Сашк…

– Я скажу, что у тебя несварение, – предложила Рита. – Пойдет такая отмазка?

Ник улыбнулся, чмокнул ее в щеку и унесся за дверь.

Сходилось слишком многое, и проверить это можно было только одним способом – отправиться к тому, с кого все началось.

Самым сложным оказалось незаметно покинуть контору, однако Ник не был бы собой, если б не знал многочисленных путей отступления, начиная с черного хода под лестницей и заканчивая канализационным люком в подвале, расположенном под тремя пустыми ящиками и ведущим в катакомбы под городом. В результате он воспользовался «выходом» через окно второго этажа, удачно спрыгнув на газон, и уже через пять минут поймал такси.

– Нет его, – заверила соседка, тетушка Аглая, когда Ник несколько минут трезвонил в дверь Астафьева. – На юга уехал.

Ник поблагодарил, дождался, пока она закроет дверь, сбежал на три этажа вниз, топая почище стаи бегемотов, а потом едва слышно поднялся обратно. Ключ от квартиры Астафьев всегда хранил под ковриком. Он утверждал, что никто, кроме своих, его не увидит. Что ж, Ник был рад все еще входить в число этих «своих».

– А, Никитушка… Думал, раньше заглянешь, – донеслось из комнаты, стоило Нику закрыть за собой дверь.

– Кир Кирыч?..

– Вот как девочка ваша, Маргарита, меня увидела, так сразу понял – догадаешься.

– Кто ж в детстве не видел мультфильма про молодильные яблочки? – пробормотал Ник.

– Или сказки не слышал, – согласился Астафьев. – Ты проходи, только не пугайся очень уж сильно.

Слова оказались не простой вежливостью, Ник действительно опешил и, если б рядом не нашлось стула, сел бы прямо на пол. Юноша, находившийся в комнате и говоривший голосом Астафьева, был моложе Ника лет на пять!

– Но как?..

– Сам же упомянул, – Астафьев улыбнулся, отчего у него на щеках возникли ямочки. Наверное, именно они и добили Ника окончательно.

– Так вот какова была ваша плата, Кир Кирыч…

– Не плата, а взаимопомощь, – поправил Астафьев, – а ты не груби и не думай дурного о том, кто, считай, тебя вырастил. Да и о том, кто ради тебя не пожалел себя, тоже.