Текст книги "Бумажный домик с нарисованным котом (СИ)"

Автор книги: Sumya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Упс, – сказал Щи-цу в микрофон, – как вы можете объяснить это Кан-кра?

– Я... это... саботаж! – выкрикнул тот. – Кто-то испортил модель!!! Это вы сделали!!!

Он обличающе ткнул пальцем в Щи-цу. Ла-мита рядом напряглась.

– Охрана!!! Схватить его!!! Он все испортил!!!

– Если это я все испортил, – спокойно ответил Щи-цу, не реагируя на спешащих к нему людей в форме, – то вам ведь не составит труда восстановить модель на основе ВАШИХ исследований, не так ли?

Ему уже заламывали руку. Было больно, и он ударился носом о спинку кресла. Ла-мита рядом шипела на охранников и требовала прекратить самоуправство, они дергались, но Щи-цу не выпускали.

– Стойте! – голос главы клана Нирееев звучал громко и безо всяких микрофонов. – Молодой кот, скажите, откуда вы знали, что модель развалится? Я с трудом верю, что у вас была возможность для саботажа.

Кан-кра попытался что-то сказать, но Эхи-нор лишь нетерпеливо дернул ухом, даже не поворачивая к нему головы.

– Возможно потому, что это было мое исследование? – по залу пронесся изумленный вздох.

– Так возможно или было? – Эхи-нор наклонил голову набок.

– Это мое исследование! – громко и четко сказал Щи-цу. – Мое от начала и до конца. Кан-кра просто украл его! И он делает такое не в первый раз!

– Вы сможете доказать это? – глава Ниреев продолжал говорить четко и спокойно, его выдавал разве что кончик хвоста, нервно бьющийся по лодыжке.

– У меня в комме все результаты исследования с датами, а так же новая трехмерная модель, которая учитывает совершенные мною ошибки, из-за которых старая оказалась неустойчивой.

Щи-цу чувствовал эйфорию. Никогда еще он не испытывал такой легкости и уверенности в себе.

– Пройдите, пожалуйста на сцену и покажите нам свое исследование, – Эхи-нор, сделал приглашающий жест и сел на свое место.

Щи-цу легко прошел до лестницы, быстро поднялся, нигде не споткнувшись и прицепив к одежде протянутый микрофон, начал говорить, параллельно занося в визуализатор новые параметры с нуля.

Конференция в общей сложности продлилась еще три часа, его засыпали вопросами, и он смог ответить почти на все. В конце зал аплодировал ему стоя. Все, кроме Кан-кра, которому в определенный момент стало плохо и его увезли в больницу. Эхи-нор Нирей проводил своего младшего брезгливым взглядом. И Щи-цу было ни капельки не жаль Кан-кра.

Эхи-нор в конце конференции сам пожал Щи-цу руку и поблагодарил за важное открытие, которое он сделал на благо всего нечества. Также он завуалировано пообещал Щи-цу место Кан-кра, хотя намек был слишком прозрачным, чтобы его можно было считать полноценным обещанием.

Втроем с директором института они вышли через боковую дверь. Туда же через несколько минут явилась и Ла-мита.

– Я так понимаю, что это твоих лапок дело? – Эхи-нор не выглядел недовольным, он просто констатировал факт.

– Я восстановила справедливость. Это ли не благое дело, глава? – она хищно улыбнулась.

– Ты опозорила наш клан. Ты ведь не могла не знать, чем это для тебя кончится? – Эхи-нор понимающе усмехнулся.

Ла-мита не посчитала нужным что-то отвечать, лишь пожала плечами.

– Я отрекаю тебя от клана, Ла-мита. Отныне ты не Нирей, ты сама по себе. Можешь не волноваться, я сам сообщу твоим родителям эту новость.

– Мне уволить её, глава? – директор выглядел постаревшим и изможденным, как будто прошедшая конференция выпила у него все силы.

– Разве она плохо работает? – Эхи-нор изобразил удивление, – Вот только как можно работать, не имея клана? Думаю это вам решать, Рай-де. И учтите пожалуйста, мои пожелания относительно молодого Лакха. Немного свежей крови в руководстве, тем более, в сочетании с таким смелым характером, не помешает. Мне пора на открытие стационара в пригороде. Я и так здесь подзадержался. Господа, Ла-мита, – его кивок даже отдаленно не был похож на жест уважения.

Эхи-нор удалился, и за ним следовали два телохранителя.

– Ла-мита, не найдешь клан до конца недели – будешь уволена без выходного пособия, как утратившая доверие. Щи-цу, завтра будут готовы бумаги о твоем назначении. А сегодня идите домой... И я пойду, – директор Рай-де, утер лоб рукой и тоже пошел прочь.

– Мне очень жаль – насчет отречения, – Щи-цу сочувственно посмотрел на Ла-миту, ведь она пострадала, защищая его интересы.

– А мне нет, – фыркнула она, – у нас в клане патриархат, он полон пережитков прошлого. Самочке альфе ничего не светит, будь она хоть в сотню раз лучше альфы самца. Я знала, что так и будет. Вот только найти за неделю новый клан... это трудно...

Ла-мита задумчиво прикусила кончик коготка на мизинце.

– А как же Ле-тан? – Щи-цу не хотел уходить и бросить Ла-миту в такой ситуации.

– Его клан еще хуже, чем Ниреи. Там альфы имеют право на любого самца и любую самочку, не только в своем прайде, но и в любом прайде клана. Свальный грех. Они “Свидетели пришествия Детей тьмы”, слышал о таких?

– Но разве они не под запретом государства? – изумился Щи-цу.

– Под запретом, но если не светиться, то можно втихаря соблюдать их порядки. Ладно, не переживай. Это не твоя проблема. Тебе надо почивать на лаврах своей победы, – Ла-мита взъерошила ему шерстку. – Ты был молодцом.

– А хотите ко мне в клан? – брякнул Щи-цу прежде, чем понял, что несет. Но желание помочь Ла-мите было слишком сильным. – Он правда крохотный... и жалкий.

– А что у тебя за клан? – Ла-мита с интересом смотрела на него.

– Там я, Чеззе и три моих брата, они близняшки...

– И все?

– Все, – стало стыдно за свое глупое предложение.

– И у нас с Ле-таном будет свой прайд?

– Конечно, – закивал Щи-цу.

– Я согласна! – радостно ответила Ла-мита.

– А меня ты спросить не хочешь, глава? – в дверях помещения стоял Чеззе, и выглядел он крайне сердитым.

– Привет, – улыбнулся Щи-цу и бросился обниматься.

***Чеззе

На стоянке он быстро нашел кар Гра-хи, и там к нему подошел О-шу с одним из своих ребят – здоровенным белым котярой. Да, самое удачное место для засады. Скверик загораживает от институтских камер наблюдения, рядом припаркованы монструазные кары всех троих. Никто не увидит.

– Пойду провожу объект из Института, – сказал Чеззе, пожав мужчинам руки.

Он позвонил Щи-цу, проверил его состояние, а затем скользнул в боевой транс, сливаясь с тенями. Что еще выкинет Гра-хи? Следовало проследить...

Гра-хи шел по коридору, раздраженно подергивая хвостом. Чеззе некоторое время следовал за ним на отдалении, а потом увидел, как “объект” напрягся и огляделся, останавливаясь.

– Привет, Гра-хи, давно не виделись.

– Привет, Чеззе. Надрываешься на новой работе? Без выходных, как же так.

“Знает мое расписание”, – подумал он и беззаботно ухмыльнулся:

– Да нет, я не работаю сегодня, дельце одно было. А ты здесь зачем, неужели доктора еще не покончили с тобой?

– Как раз покончили, уже ухожу.

Они вышли вместе, а у кара Чеззе несильно ударил бывшего друга сзади в позвоночник:

– Ты зачем к моему младшему лез, Гра-хи?

Тот зашипел, изворачиваясь и хватаясь за кобуру, но его руку перехватил О-шу, материализовавшийся словно из воздуха:

– Ай-ай-ай, применение против гражданского... А ведь тебя просто толкнули.

Чеззе врезал Гра-хи ногой по яйцам, как только О-шу отпустил того, а потом еще несколько раз добавил, по животу и почкам. Гра-хи вскочил и рванулся к нему, но был сбит подсечкой белого котяры.

– Что, втроем на одного, да? – он прижимался к земле, готовясь увернуться.

– Да, – сказал Чеззе, прицельно впечатывая кованный ботинок ему в лицо. Удар получился смазанный, Гра-хи ушел с линии, но напоролся на пинок О-шу. – А что, ты же пытал связанных пленников?

– Ты меня с собой перепутал, идиот? – рявкнул Гра-хи, сплевывая кровь от очередного удара.

– И Щи-цу бил, – безразлично заметил О-шу, добавляя.

Белый кот работал молча.

– Ты и твой жалкий клан, – шипел Гра-хи, он больше не сопротивлялся, только корчился, закрывая голову и защищая коленями живот, – еще расплатитесь...

– Как же, Гра-хи?

– За предательство... папика твоей дырки...

– Изгоним из клана и все, а стыд глаза не выест.

– А дырка... тебя и подставила...

– За твое преступление, Гра-хи?

– Хватит, Чеззе, – О-шу стиснул его плечо, и Чеззе расслабился, в мир вновь возвращались краски.

– Спасибо, О-шу.

Тот принес из кара медицинский анализатор и склонился над бессознательным телом Гра-хи. Белый кот уселся на капот и сощурился на неяркое солнце. Чеззе закурил.

– Только почки восстанавливать – дня три-четыре уйдет, – вынес вердикт О-шу. – На неделю в больницу упекут, минимум.

– Интересно, это подходит под определение “легких побоев”, – хмыкнул Чеззе и принялся вызванивать Ниасха, а затем – скорую.

– Хорошо вы его уделали, – Ниасх отошел от полицейского кара. – Теперь ему и сексуального принуждения не вменить. Любой суд решит, что вы взяли виру по межклановому кодексу.

– Я и не собирался этот позор на публику выносить, – хмыкнул Чеззе, спрыгнув со спинки скамьи.

– Естественно, – заметил оставшийся на скамье О-шу.

Белый кот смотрел на подошедшего к ним законника, щурясь, как на солнышко.

– А зря, – буркнул Ниасх, – это бы произвело впечатление в общем деле.

Чеззе фыркнул и приобнял его за плечи, желая остановить ворчание:

– Спасибо, с вами все становится изумительно легким.

– О, да, – Ниасх мягко высвободился. – Я связался с кланом Ренсар, завтра встреча, желаете присутствовать?

– Нет, – подумав, решил Чеззе, – целиком полагаюсь на вас в этом вопросе.

– Эй, а нас поблагодарить не хочешь, Чеззе? – подал голос О-шу и врезал ему по заднице.

– Спасибо, ребята, вы настоящие друзья, – засмеялся он и растрепал короткую черную гривку О-шу.

В холле Института было непривычно тихо, все визоры демонстрировали какую-то унылую хрень. Чеззе поставил режим обнаружения комма Щи-цу и направился к лифтам. Как вдруг показали этого самого Щи-цу – тот вырывался от охранников, вокруг скандалили... Чеззе замер – что еще, куда бежать и что делать. Но ситуация в визоре вдруг разрешилась сама собой, Щи-цу позвали на трибуну, и он начал выступать. И как выступать! Его тонкое личико разрумянилось и осветилось вдохновением, а слабый голосок дрогнул только несколько раз вначале, а потом зазвучал так уверенно...

Чеззе стоял в холле, глядя, как Щи-цу доказывает всем авторство своего открытия, с каким удивлением и уважением ему задают вопросы, и улыбался во всю пасть. Он думал о том, что теперь никто не посмеет не только назвать его младшего “дыркой”, как Гра-хи, но даже и не подумает так. О, нет, в его клане нет слабых звеньев, и если Щи-цу так беспомощен с неками, то это потому, что все силы его души устремлены в иное... И успешно.

Он досмотрел конференцию до конца, а потом бросился на поиски. И нашел в тот самый возмутительный момент, когда мелкий гаденыш предложил вступить в клан неке, только что опозорившей свой предыдущий клан, причем намеренно.

– А меня ты спросить не хочешь, глава? – резко сказал Чеззе, пока глупый котик не совершил непоправимого... впрочем, уже совершил... устная договоренность.

– Привет, – блаженно заулыбался Щи-цу и бросился к нему, обнимая всеми лапками.

Чеззе, удивленный такой реакцией на свой строгий тон, заглянул ему в мордочку – она была совершенно счастливая, а взгляд котика слегка плыл. Ну, конечно, она же доктор, эта нека-отступница.

– Стимуляторы? – спросил он у кошки.

– Иначе бы он не смог выступить, – самоуверенно ответила та.

– Нам надо поговорить, у вас есть время?

– Да.

– Тогда через полчаса в “Мохнатой скале”, – сказал Чеззе, направляясь на выход. И прошептал на ушко жмущегося к нему Щи-цу: – А ты заслужил хорошую порку за свое самоуправство.

Малыш заелозил, устраиваясь поудобнее у него на руках, а потом щекотно хихикнул ему в шею: “Только не сильно...” Чеззе лишь вздохнул:

– Слезай, негодник, я не собираюсь тащить тебя до кара. И... поздравляю, ты молодец.

– Ты видел, Чеззе? Мое выступление?

– Да, видел, и гордился, – он хотел добавить еще пару слов о последней выходке с внезапным расширением клана, но решил отложить разговор, Щи-цу был явно неадекватен.

До “Мохнатки” они добирались медленно и печально – на автоматическом режиме, так как мелкий глава клана, непрестанно хихикая, принялся к Чеззе приставать.

– Глупый рыжик, – сказал Чеззе, поймав вертлявое существо за хвостик, он принялся медленно стягивать с него вельветовые бриджики с потертостями на разных интересных местах.

– Ай, – сказал Щи-цу, пытаясь заползти ему куда-то подмышку, – я не рыжий, я карамельный... Светло-карамельный!

– Карамельный, кремовый, сладкий... – замурлыкал Чеззе, добравшись-таки до тощего голого тельца, – милый...

Он ловко раскатал презерватив и вошел в привычно расступившуюся перед ним плоть.

– Теперь все будет хорошо, Чеззе... – мяукнул Щи-цу, похотливо извиваясь на его члене. – Ты знаешь, какое мое открытие полезное? Синтез ядов... Меня даже хотят начлабом назначить, представляешь?

У Чеззе от этих слов нервно поджались яйца, срочно захотелось позвонить Ниасху и спросить надежного консультанта по гражданским делам, особенно – по авторскому праву. Синтез ядов. Огромные деньги.

– А ты свои исследования в рамках институтского проекта делал, малыш, или сам?

– Сам! – гордо объявил Щи-цу, подпрыгнул особенно высоко, метко залепил Чеззе спермой в нос и чрезвычайно обрадовался этому обстоятельству.

Чеззе со вздохом снял его с члена и усадил на пол, намекая на скорое оральное продолжение. И потянулся за влажными салфетками – утираться. Если... если удастся сесть на гребень этой ядовитой волны, то через десяток-другой лет их клан сможет претендовать на второй ранг. А через поколение или два – на первый... Щи-цу сосал просто божественно, с таким самозабвением. А еще презабавно шевелил ушами от усердия. Победные планы покинули на время голову Чеззе, уступив место удовольствию.

====== Глава 12: Договор ======

***Щи-цу

А небо было такое голубое-голубое... А облака, яркие, белые, маленькими кучками бежали по нему... Щи-цу раньше и не замечал, что облака ходят кучками или стайками, как большие пушистые овечки. Хотелось петь, и только болезненная гримаса Чеззе останавливала его. Ну, Чеззе был в чем-то прав, голоса и слуха у Щи-цу отродясь не водилось.

– А можно я поведу кар? – Щи-цу перестал пялиться на облака и высказал свою давнюю просьбу альфе. Это оказалось удивительно легко, и почему он так долго стеснялся?

Чеззе поднял одну бровь, насмешливо окинул его взглядом и покачал головой.

– Не в этот раз, малыш. Вернемся к этому разговору завтра. Возможно у тебя скоро будет свой кар...

– Голубой с облачками, – мечтательно произнес Щи-цу и откинулся на спинку сидения, задрав голову вверх, – которые бегут по небу стайками... или стадами... Чеззе, они стайками или стадами ходят?

– Я думаю они ходят прайдами, и это правильно, – абсолютно серьезно отозвался Чеззе. – Впереди идет облако-альфа, а все прочие облака – беты, гаммы, дельты и даже маленькие омеги – они все степенно плывут за облаком-альфой, а не пытаются выплыть впереди него. И уж тем более не приглашают облачка, выгнанные из других кланов, в свой прайд, не спросив у альфы разрешения. Понимаешь о чем я, Щи-цу?

– Ты говоришь странные вещи, – Щи-цу нежно прижался к своему альфе, мешая ему управлять каром и обвил его ногу своим хвостом, – но я все равно люблю тебя!

Чеззе фыркнул ему в ушко и поцеловал в самый кончик.

– Ладно, отложим. Смешной ты, мелочь...

Место, куда они приехали, оказалось большим пафосным клубом для богачей. Щи-цу даже присмирел, глядя на лепнину на стенах и огромные окна. За домом простирались поляны для игр в летающий мяч. Однажды Щи-цу прочитал в одном журнале, что парклюшка для такой игры стоит, как кар последней модификации со всеми возможными усовершенствованиями. То есть столько, сколько он никогда в жизни не заработает, даже если будет долгожителем, трудиться на трех работах и ничего не тратить. Он посмотрел на свои голые ноги, выглядывающие из штанин, старую рубашку и дернул Чеззе за рукав.

– Я не могу туда войти. Меня обсмеют.

Эйфория разом выветрилась и захотелось порыдать над своей судьбой...

– А не хрен носить такие шмотки, – ответил Чеззе окидывая его критическим взглядом, – сколько раз предлагал в нормальный магазин сходить, так нет же, кто-то смеет отстаивать свое право на самовыражение.

– Да! – Щи-цу почувствовал обиду и тут же ощетинился: – Что хочу, то и ношу! А в брюках я выгляжу глупо!

И он смело пошел вперед. Чеззе поймал его за хвост через пару метров, с легким шлепком развернул к парадному входу и, бормоча что-то про абстинентов, обогнал его и вошел в здание.

Пока его альфа оговаривал что-то с котом в жилетке и бабочке, Щи-цу мечтательно разглядывал потолок. Тот был расписан картинами из жизни аристократии. Игры в летающий мяч, гонки на карах, отдых на отвоеванных у змей островах. Красота, да и только.

– А ты был на таком острове, Чеззе? – Щи-цу даже не обратил внимание, что влез в разговор. – Там правда так красиво?

Старший нахмурился, но потом улыбнулся грустно и потрепал его по шерстке.

– Пару раз, еще в детстве. Посиди пока на диванчике.

Пришлось идти сидеть на диване, хотя совсем не хотелось, хотелось обползать и обнюхать здесь все. Когда еще выдастся возможность побывать в таком шикарном месте. Ноги до пола не доставали, и от этого Щи-цу чувствовал себя, как маленький котенок, попавший в сказочный домик.

Он даже не сразу откликнулся на слова Чеззе, так замечтался, представляя себя прекрасным принцем из сказки.

– Я договорился для тебя о сеансе массажа, – Чеззе указал ему на красивого кота в белой форме, – это Ран-ги, он проводит тебя в процедурную. А я после того, как закончу здесь, заберу тебя.

– И мы поедем домой? – улыбнулся Щи-цу.

– Обязательно, – заверил его Чеззе.

Щи-цу встал, потянулся к уху старшего и шепнул:

– А можно я тебя... того? Мне очень давно хочется. Пожалуйста.

И, не удосужившись выслушать ответ, пошел вслед за котом в белом, мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку.

Его привели в красивую комнату с округлыми углами и блестящими глянцевыми стенами.

– Ваш мастер сейчас подойдет, – юноша вежливо ему поклонился и вышел.

Щи-цу кивнул ему вслед и подошел к овальному окну. Из него открывался прекрасный вид на поле для игры в летающий мяч. Жалко, только игроков не было видно, а то Щи-цу бы посмотрел на это с удовольствием. Дверь отъехала почти бесшумно, на пороге стоял здоровенный детина с голубой шерсткой, закрученной в дреды.

– Добрый день, господин Лакх, – поклонился он, – мое имя Ра-кхан, и я буду вашим мастером. Пройдите, пожалуйста, за ширму, я сейчас подам вам одноразовое белье и халат.

Щи-цу присмирел рядом с таким огромным котом, в ушах у которого, наверное, было по полкилограмма металла, не меньше. Он прижал собственные ушки к голове, а её, в свою очередь, втянул в плечи.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Ра-кхан, – я профессионал, и у меня очень нежные руки.

Он проводил Щи-цу до ширмочки. Одноразовые трусики и халатик просвечивали самым пошлым образом. Ши-цу чувствовал себя в них голым. Ра-кхан сверился с коммом и сказал:

– У нас три мероприятия на сегодня, – сообщил он с улыбкой, – депиляция, отбеливание ануса и массаж...

– Отбеливание чего? – голос Щи-цу внезапно охрип.

– Ануса, – мягко пояснил работник клуба, – вы не волнуйтесь, процедура простая и безопасная. На шерстку хвоста ничего не попадет. Пощиплет минутку, и все станет очень красиво...

– ЭЭЭ!!! – попытался возразить Щи-цу, но его уже нежно уложили на кушетку мордочкой вниз.

– Вы, главное, не волнуйтесь, – Ра-кхан спустил трусики клиента вниз и вытащил хвостик, – дышите глубоко. Все будет хорошо. Хотите конфетку? Многим помогает расслабиться.

– Я не хо...! – но в рот ему уже засунули леденец на палочке, и Щи-цу едва не подавился слюной.

Тем временем, его хвостик прижали к пояснице, а на нежное и уязвимое стыдное местечко капнули чем-то холодным. Щи-цу покраснел... ужас какой. Ну, вот что там отбеливать??? И правда, немного щипало, но только чуть-чуть. А леденец оказался вкусный, дынный... он такие в детстве очень любил.

– Ну, вот и все, – заметил Ра-кхан, промокнув отбеленное место, – теперь у вас все, как в лучших аристократических домах.

Щи-цу задумался, а отбелено ли у Чеззе там? Вот бы посмотреть. Надо как-нибудь незаметно в ванной поднять большой рыжий хвост... Он так размечтался, что не заметил, что его уже перевернули на спинку и намазали единственный клочок шерстки на лобке чем-то липким, а сверху приложили нечто, вроде бумажки или бинта.

– Сейчас может быть неприятно, – предупредил его косметик и, положив руку на живот, резко рванул бинт вверх.

– ААА!!! – от боли Щи-цу даже выплюнул леденец.

Он сжался в комочек, прикрывая руками теперь уже безволосый пах.

– Ну, тихо-тихо, уже все, – Ра-кхан ласково погладил Щи-цу по спинке. – Дайте мне попрыскать обезболивающим.

После спрея и правда стало легче.

– У нас сегодня акция, – улыбаясь во все зубы, радостно возвестил Ра-кхан, – каждому клиенту, который делает интимную депиляцию, рисунок цветными блестками в подарок. Вот, выбирайте картинку.

Он сунул Щи-цу в руки комм.

– Может, не надо? – голова странно кружилась.

– Это очень красиво и совсем не больно, – заверил его косметик. – Вам разве некому будет её показать? А давайте рыбок? Они небольшие и очень хорошенькие. Вам пойдет!

Возражать смысла не имело. Ему наложили трафарет, нанесли кожный клей, а потом Ра-кхан долго и со вкусом при помощи кисточек и цветной пудры что-то там выводил. Было немного щекотно и очень неловко. Особенно неловко стало, когда член Щи-цу отреагировал на все эти щекотные поглаживания.

– Желаете отсос? – невозмутимым голосом уточнил косметик, не отрываясь от своего дела.

– Что? – изумился Щи-цу и тут же испуганно заверил: – Нет! Нет! Не надо!!!

– Не волнуйтесь, это входит в стоимость услуг...

– Не хочу! – крикнул Щи-цу, – Я на тебя Чеззе пожалуюсь!

– Вы, главное, не волнуйтесь, желание клиента – это закон. Хотя жаль... у вас очень красивый. Цвет и размер прямо как я люблю... – Ра-кхан говорил с огорчением в голосе, и оно казалось искренним.

Когда татуировка была закончена, рыбки выглядели, как живые. Они с каким-то нездоровым интересом смотрели на член Щи-цу. Оказывается, краснеть можно даже всем телом. По крайней мере, с ним именно это и произошло...

К счастью, на этом его мучения закончились. Теперь он лежал на животе, а Ра-кхан разминал ему спину. Было очень приятно, мысли текли вяло, и крутились они больше всего вокруг того, отбелен ли у Чеззе анус или нет. И как бы поделикатнее это выяснить. “Выяснить” – такое смешное слово, похоже на “вылизать”. Вот бы вылизать Чеззе там, а потом нежно вставить ему. Очень нежно, и чтобы Чеззе мурлыкал от удовольствия.

Член встал, едва не пробив дыру в массажном столе. Если Ра-кхан и заметил это, то не подал виду. У него и правда были замечательные руки, сильные, но нежные, и он так глубоко проминал расслабленные мышцы, что хотелось жмуриться от удовольствия, что Щи-цу и делал, улетая в мир смутных грез.

– Вот и все, господин, – мурлыкнул Ра-кхан, – вам надо смыть массажное масло.

Щи-цу неловко сполз со стола и натянул одноразовый халатик.

В душевой ему пришлось повторно отказаться от интимной услуги. Это очень смущало. У Ра-кхана был проколот язык и обе губы. Мысль о том, на что бы это было похоже, привязалась и никак не отпускала. Возмутительно. Но подлый член окончательно распоясался и зажил своей жизнью, гордо воздев головку к потолку и намекая на то, что срочно нуждается во внимании.

Закрывшись в кабинке, он наплевал на свои принципы и скромность и принялся яростно дрочить, одной рукой держась за стену душевой. Перед глазами мелькали возбуждающие образы. Беленький анус Чеззе и его прижатый к пояснице хвост. Манящие, опытные губы Ра-кхана и язык, задевающий колечки в этих губах. Щи-цу прогнулся и пропихнул в себя пальчик, стремясь достигнуть более богатых ощущений.

Дверь в кабинку открылась.

– Я же сказал, что не хочу никакого отсоса! – возмутился Щи-цу, оборачиваясь.

На пороге стоял Чеззе.

– И как это понимать? – спросил он сурово.

Щи-цу ойкнул и бурно кончил…

***Чеззе

– Ла-мита, – он насадил на специальную вилку жареного таракашку, – будем говорить прямо. Вы жестко и целенаправленно подставили свой клан. Разумеется, мы вам благодарны, очень благодарны, ведь вы сыграли за нас. Но, если вы станете одной из нас – что вам помешает поступить таким же образом и с нами когда-нибудь? Руководствуясь своими очередными идеалами и принципами. А ведь Лакхи – не ваши Ниреи, нам будет оправиться после предательства и позора гораздо тяжелее.

– Чеззе... если говорить прямо, – она закусила губу, изучая его из-под длиннющих ресниц, – слышать рассуждения о чести именно от вас – это просто рвет мое сознание. Извините.

Хвост Чеззе нервно дернулся, хорошо хоть уши и морду удалось сохранить каменную:

– Допустим, я имею право так рассуждать.

– Хотите сказать, вас осудили невинно? – пушистые стрелки взлетели вверх, блеснули янтарные глаза и снова спрятались. – Да, вы всегда были слишком прямолинейны для подобного... Допустим, я вам верю.

– Спасибо, – Чеззе хрустнул таракашкой. – Теперь вы ответите на мой вопрос?

– Вы же уже знаете ответ, – негромко заметила Ла-мита, разделив у себя в тарелке таракашку на две идеально ровные половинки. – Я ничем не могу вам гарантировать своей верности, кроме честного слова.

– Вот именно, – сказал Чеззе. – Но я все так же готов отблагодарить вас.

Разговор показался ему законченным, он откинулся в кресле с чашкой кофе и посмотрел в окно. Хорошее место. А главное – не снобистское совершенно, плати за членство и все. Здесь делали упор на абсолютную приватность и безопасность делишек клиентов, а потому никого не интересовала их личность. Так что, это оказался единственный закрытый клуб, откуда его не поперли сразу после изгнания из клана. Чеззе подумал о Щи-цу, наверно, тот сейчас стонет под руками Ра-кхана, его розовый член торчит вверх, а массажист его время от времени облизывает. Ему сейчас ужасно захотелось оказаться там и заменить душку Ра-кхана в части облизывания. Может, еще можно успеть, яйца предвкушающе поджались...

– Но ваш глава обещал мне, – заметила Ла-мита.

– Он был под действием препаратов, – подобрался Чеззе.

– Я могу быть вам полезной, – сказала она. – В связи с открытием Щи-цу. Ведь вы сами далеки от этой кухни, Чеззе, и не сможете защитить вашего котика в научном мире.

– Да, – согласился Чеззе и вздернул бровь: – я вас слушаю.

– Они хотят сделать его начальником лаборатории и начать исследования по этой теме. Щи-цу не справится с этой должностью. Даже если он будет очень стараться, в ущерб научной деятельности, естественно, его все равно утопят. А исследования уже официально ведутся к тому времени, вы понимаете.

– Да, – сказал Чеззе. – Я знаю.

Хоть об этом глупый котенок удосужился ему сообщить.

– А вы знаете, что делать дальше и куда идти, чтобы синтез ядов не уплыл из вашего клана?

Он с полминуты молчал, а потом улыбнулся и склонил любопытно голову:

– Пока нет. Вы готовы нам помочь?

– Готова, – Ла-мита тоже улыбнулась, вдруг словно засияв изнутри.

– Зачем вам свой прайд, Ла-мита, присоединяйтесь к нам, – мурлыкнул Чеззе.

– Не соблазняйте, – засмеялась она. – Это моя мечта, свой прайд.

Чеззе лишь ухмыльнулся – кошка – альфа прайда... Все Ренсары, а особенно его дядя, удавились бы от подобной идеи. Надо будет пойти лично на встречу с ними, если еще представится возможность, взять с собой Ла-миту и полюбоваться на их морды, представляя ее.

Они принялись обсуждать проценты отчислений, распределение доходов и обязанностей между прайдами. “Ты еще не исполнительный глава клана?” – усмехнулась Ла-мита. “Вот прямо сегодня стану, можешь не точить зубки”, – фыркнул Чеззе. И они перешли к главному: обсуждению фармацевтических корпораций, с которыми можно будет заключить партнерское соглашение. Ла-мита была готова пойти в любую лабораторию в качестве администратора при Щи-цу.

– Не будешь скучать по работе врача? – спросил Чеззе.

– Меня всегда больше привлекала работа руководителя, – легко ответила та.

И Чеззе улыбнулся, опуская глаза: скорее всего, и он не сможет ни вернуться в армию после оправдания, ни профессионально заниматься машинками. Так же, как не смог в юности стать гонщиком... Надо будет заниматься другим. Никто из альф клана Ренсар не служил больше положенных по традиции десяти лет, все уходили в бизнес, а ему придется уйти раньше. Наверно, есть все же особая прелесть – быть бетой или, скорее даже, гаммой... Заниматься любимым делом, греться теплом налаженного прайда и больше ни о чем не беспокоиться...

Смутное сожаление отступило перед перспективами грядущей тяжелой борьбы, и он лукаво спросил у Ла-миты:

– Ты ведь все ради этого и провернула? Хотела прийти в наш клан в самом начале нового дела?

Кошка значительно пошевелила ушами и зажмурилась.

– Но зачем с таким скандалом? – полюбопытствовал Чеззе. – Не лучше ли было притопить Кан-кра по-тихому, до конференции?

– Там могли возникнуть неприятные обстоятельства и условия. Думаешь, Ниреи просто так отпустили бы эту тему? И... глупо, конечно, но я хотела отомстить.

– Месть – это я понимаю, – откликнулся Чеззе.

– Кан-кра – просто подонок, все время пользовался чужими трудами и заслугами. У нас были весьма неприятные столкновения. А остальные... они постоянно препятствовали мне в карьере вне клана. А внутри клана – вообще без перспектив. Женщина же.

– Альфа-самка такого клана – это же блестящее положение, – заметил Чеззе.

– Альфа-самка при альфе, – сердито ответила Ла-мита. – А я сама хочу быть альфой. Представь себя на подобном месте.

Чеззе представил и засмеялся:

– Да, это тоже можно понять.

– А ты не хочешь рассказать мне обстоятельства своего дела, Чеззе?

Он задумался на несколько секунд, потом сделал короткий исчерпывающий доклад.

Расстались они полностью удовлетворенные друг другом, и Чеззе поспешил к Щи-цу. Надо будет еще все объяснить их маленькому гению, когда тот оклемается от стимуляторов. Тот так гордился своим повышением в этом институте, вдруг расстроится, бедняжка, когда придется уходить оттуда. Творческие люди такие трепетные...

...Его мать была художница и рисовала просто чудовищные картины, пару раз они даже приснились маленькому Чеззе в кошмарах. А на следующее утро после завтрака он творчески пересказывал друзьям этот сон, ему внимали с ужасом и восхищением, как всегда. И вдруг подошел отец, положил ему палец на губы и прошептал:

“Только при матери не говори об этом, творческие люди такие трепетные... никогда не знаешь, что убьет их душу.”