Текст книги "Бумажный домик с нарисованным котом (СИ)"

Автор книги: Sumya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Их молчание было похоже на пульсирующий сгусток тьмы.

– Потому что меня подставили, – спокойно ответил Чеззе, разбивая это. Было так легко сказать это. Почему он молчал раньше? Глупая гордость.

– Но... ты знаешь, кто?

– Гра-хи, – он засмеялся: – забавно, да?

Щи-цу

Визит О-шу и Ши-ана прошел хорошо. Было весело. И, пожалуй, он в первый раз не испытывал неловкости перед О-шу. Присутствие Чеззе придавало уверенности в себе. Мальчишки тоже остались довольны. А уж игра в охоту на змей удалась на славу. Правда, в самом разгаре О-шу и Ши-ан куда-то запропастились, но потом быстро нашлись. Щи-цу не мог без смущения думать, чем они занимались. А уж эти шуточки Чеззе, бедный Ши-ан покраснел… И все же было мило, весело по-домашнему.

Потом у Щи-цу было еще два дня выходных, и он работал с планшеткой, лежа в саду. Ему удалось сделать несколько поистине революционных предположений, радикально отличающихся от традиционной точки зрения на змеиные яды, и теперь он не мог дождаться, когда же сможет проверить их в лаборатории на своей трехмерной модели.

Вечером они вместе уложили тройняшек спать, и пошли к себе. Чеззе взял его у стены, оттянув хвостик в сторону и совсем немного приспустив шортики. Это было очень вульгарно, но вместе с тем и возбуждающе. А ночью, привычно подгребя Щи-цу под себя, он сказал:

– У тебя такая попка, малыш, я схожу по ней с ума, хочу увидеть её в обрамлении чего-то прекрасного. Наденешь для меня чулочки?

– Нет! – Щи-цу залился краской и прикрылся хвостиком.

– Ну, пожалуйста, – Чеззе опять состроил свою любимую умоляющую мордочку.

– Нет, ни за что, – Щи-цу задрожал, – я, конечно омега, но не надо со мной так. Это унизительно… Пожалуйста…

По щеке поползла одинокая слезинка беспомощности.

– Ты что? – Чеззе переменился в лице, – я же не заставляю! Не хочешь – и не надо. Ну, прости! Все время забываю, какой ты чувствительный.

Щи-цу жалостливо всхлипнул и попытался улыбнуться.

– Прости. Я опять расхныкался…

– Не говори глупостей. И никакая ты не омега, ты... – Чеззе на мгновение задумался, а потом ухмыльнулся и несколько раз чмокнул его в ушко. – Не омега. Просто у тебя было неправильное воспитание, и ты попал в сложную ситуацию. Но я это исправлю. Потому что ты мой котик. Я о тебе позабочусь.

От этих слов на душе у Щи-цу стало тепло, он обернулся и бросился обнимать Чеззе крепко-крепко. Выражение любви и благодарности вылилось в очередной страстный секс. Поэтому утром вставая на работу, Щи-цу любовался в зеркале на темные синяки под глазами и зевал не переставая.

Они закинули тройняшек в секцию плавания, а потом Чеззе повез Щи-цу на работу. У него самого сегодня был выходной, но он даже слушать не стал возражения младшего, когда тот заявил, что доберется общественным транспортом.

– Послушай меня внимательно, – Чеззе предусмотрительно переставил кар на автоматический режим, – Гра-хи уже должен был вернуться. Даже удивительно, что он до сих пор не связался со мной. Он может попытаться достать тебя. Не поддавайся на его угрозы, уговоры и что бы там ни было. Сразу звони мне. Не вздумай его бояться. Мы со всем справимся. Ты понял?

– Да, Чеззе, – улыбнулся Щи-цу и полез целоваться.

До прибытия в институт оставалось еще двадцать минут, и их нужно было грамотно убить.

Попрощавшись со старшим у дверей, Щи-цу в приподнятом настроении пошел на рабочее место. Первое, что его удивило – все визоры в холле были включены. Обычно это происходило не раньше середины дня, когда в институт могли придти посторонние посетители. В лифте тоже работал визор. И там доктор Кан-кра, начальник их лаборатории, что-то говорил о сенсационном открытии и революционном подходе. Щи-цу кольнуло нехорошее предчувствие.

“Не может быть, – сказал он сам себе, выходя из лифта, – этого просто быть, не может. Не придумывай глупостей.”

Но ноги сами вели его все быстрее. Он буквально ворвался в свою маленькую лаборантскую и замер на месте. Его стол был переворошен, а трехмерная модель пропала. Щи-цу сполз по стенке. Это произошло во второй раз. Только тогда Кан-кра сделал все втихую, а теперь открыто. Он сам виноват, если бы в первый раз попытался отстоять свои права, но он, помня о запрете Гра-хи на конфликты, промолчал, а в результате...

Он вышел из лаборантской, не запирая дверь, отыскал ближайший визор. Так и есть, на бегущей строке значилось: “Все, что мы не знали о воздействии ядов змей! Конференция заслуженного профессора и доктора наук Кан-кра! Сенсационное открытие – революционный подход! Возможно, сегодня свершится эпохальное событие! Не пропустите: начало конференции в 12.00!” Что делать?

Щи-цу откровенно растерялся. Больше всего хотелось плакать, как он привык за последние два года. Еще хотелось ворваться в кабинет к начальнику и расцарапать ему наглую морду. Но он не позволил себе ни того, ни другого. Он пошел в туалет, где умыл лицо холодной водой.

А когда разогнулся, то увидел, что за спиной у него стоит Гра-хи и гнусно ухмыляется.

– Привет, киска. Соскучился? – он оскалил морду и схватил Щи-цу за попку.

– Отпусти! – взвизгнул Щи-цу, но бежать было некуда, с одной стороны Гра-хи, с другой край раковины.

– Забыл, кому принадлежишь, блядь? – Гра-хи, ударил его в живот. – Так я тебе быстро напомню!

– Чеззе, – прохрипел Щи-цу согнувшись от боли.

– Что, жаловаться побежишь? – Гра-хи отошел и сложил руки на груди. – Думаешь, он простит тебе подставу? Да он же тебя первым и прикопает. А я останусь чист… На колени, блядь, и соси по быстрому, пока никто не вошел.

– Чеззе запретил, – Щи-цу отодвинулся подальше.

– И что теперь? Чеззе здесь ни при чем. Он не узнает. Давай, открывай свой сладкий ротик пошире…

На секунду у Щи-цу мелькнула мысль, что можно и правда согласиться. Чеззе не узнает, а все будут довольны… Мелькнула и пропала.

– Нет, – он сделал еще шаг назад, – Чеззе узнает. Я не умею врать.

– Иди сюда и делай, как я велел! – Гра-хи протянул руку, но Щи-цу увернулся.

– Нет! Чеззе мой альфа. Я не могу его обманывать. Разбирайся с ним сам. Может, договориться удастся…

Он выскочил из туалета раньше, чем Гра-хи успел ему что-то сказать. Сердце билось как сумасшедшее.

Щи-цу заперся в лаборантской и принялся названивать Чеззе.

– Что? – сразу спросил тот, глядя на покрасневшие глазки и опущенные ушки.

– Гра-хи, Кан-кра… все плохо. Ты мне нужен. Приезжай, – Щи-цу с надеждой посмотрел в визор, – приедешь?

– Приеду, жди, – Чеззе отключился, а Щи-цу обнял себя хвостиком и приготовился ждать.

Постепенно его заполняла злость. Злость на самого себя. Пускай он жалкая омега, но кто сказал, что омеги беспомощны и не могут постоять за себя. Да, с Гра-хи ему не совладать, на его стороне доказательства вины отца и грубая сила. Плюс к тому же он альфа, и уже одним этим вызывает интуитивное желание повиноваться ему. Но Кан-кра был далеко не альфой. Обыкновенный вор. Он украл исследование Щи-цу и сегодня в полдень собирается выдать его за свое. Надо было что-то сделать, как-то отстоять свои права. Пришло время думать головой, а не инстинктом самосохранения.

Для начала надо было понять, что, кроме трехмерной модели, было украдено. Большинство данных Щи-цу благоразумно перекинул с рабочей планшетки на свой комм. Рабочая у них была одна на двоих с напарником, и Щи-цу старался не хранить там ничего важного. То есть, оставались только трехмерная модель и те данные, которые он подгружал в установку для её создания. Окажется ли Кан-кра столь глуп, чтобы просто украсть все это и не разобраться, что к чему?

Щи-цу нужна была помощь и единственной некой, к кому он мог обратиться, была Ла-мита. Он сделал несколько глубоких вздохов, пригладил шерстку руками и попытался придать себе беззаботный внешний вид.

Ла-мита ответила почти сразу:

– Доброе утро, Щи-цу.

– Здравствуйте, доктор. Утро не очень доброе, если честно. Мы не могли бы поговорить … лично?

Ла-мита задумчиво на него посмотрела, а потом кивнула.

– Через пять минут в кафетерии.

– Спасибо.

Щи-цу боязливо выглянул в коридор, но Гра-хи поблизости не наблюдалось. Он поспешил в сторону кафетерия.

– Лакх, – его остановил один из младших сотрудников отдела по внешним покровам, – мне нужен аппарат молекулярного расщепления со склада, принеси в третью лабораторию.

В другое время Щи-цу бы забросил все свои дела и пошел исполнять то, что было велено. Но сейчас слишком многое было поставлено на карту.

– Это не мои обязанности, – бросил он и убежал.

Кажется, его ответ обескуражил кота, тот так и замер посреди коридора с открытым ртом.

====== Глава 10: Перед прыжком ======

***Чеззе

“И что же ты собираешься делать?” – спросил его О-шу во время позавчерашнего визита.

“Для начала найду ушлого адвоката, надо посоветоваться”, – ответил Чеззе, будущие свои действия он видел еще достаточно смутно. – “Я планирую восстановить свою честь”.

“О, я знаю одного”, – вдруг заухмылялся О-шу так, словно узрел пред собой бочку сливочного ликера и успел уже приложиться. – “Такой ушлый, в жопу с головой пролезет и без смазки.”

“В жопу?” – подозрительно переспросил Чеззе, а потом они засмеялись.

А вчера О-шу позвонил и сообщил, что Ниасх Арзесс готов его принять.

“Арзесс?” – удивился Чеззе, припоминая. – “Нувориши от зубной пасты? Неужто в их клане завелся стоящий законник.”

“О, да”, – насмешливо оскалился О-шу на экране комма, – “нувориши, конечно, Чеззе. Всего лишь три поколения в первом ранге. Не сравнить с благороднейшим кланом Лакхов”.

Чеззе некстати вспомнилось, что теперь он не надранговый Ренсар, а безранговый Лакх... как, впрочем, и друг его О-шу Исчи. Поэтому он сделал вид, что ужасно устыдился собственного снобизма:

“Ай-ай-ай, нехорошо-то как я сказал, высокомерно даже...”

Ниасх оказался смазливым полосатым котом с изумительно наглой мордой. Встреча у них проходила в частном кабинете загородного клуба, и Чеззе специально сел у барной стойки в общем зале, дабы засечь законника в естественном состоянии. Он скользнул за Ниасхом в кабинет и там удостоился лицезреть поразительное превращение: вместо самовлюбленного хлыща в модельных шмотках его уже встречал респектабельный и достойный всяческого доверия кот в неброско дорогом костюме. А всего лишь скинул куртку с шейным платком, да сменил выражение лица. Чеззе проникся к нему легким восхищением даже.

Вскоре к ним присоединился О-шу.

– Биоматериалы с места преступления потеряны навсегда, никто их не хранит в двух экземплярах. Таким образом, доказательства косвенные, – сказал Ниасх, выслушав обстоятельства дела. – Но выжать из них кое-что можно. У вас в лабораториях стоят ночные камеры?

– Стоят, но наверняка он позаботился о том, чтобы скрыть морду... а возможно, и подчистил записи.

– Но, если кое-что осталось, то, полагаю, фигуру спецназовца будет сложно спутать с фигурой вашего нежного академического цветочка?

– Да, – улыбнулся Чеззе, вспоминая “цветочек”, – если записи сохранились, то будет ясно видно, что это не Щи-цу.

Ниасх побарабанил пальцами по столу, в раздумье застывая лицом. Чеззе отпил узорчатый кофе из крошечной чашечки и посмотрел на О-шу. Друг был бледен от гнева: он впервые услышал все подробности.

– Я могу инициировать расследование, только если подтвердить факт шантажа. Нужно спровоцировать нашего фигуранта на высказывания и записать. И процесс можно хоть сразу начинать.

– Сразу? – Чеззе вздернул бровь. – Сразу не получится, у мелких операция назначена через девять месяцев только.

– Все знают о позоре рода, лишении льгот и даже понижении ранга, – мягко засмеялся Ниасх. – Но почему-то мало кому известно, что всех этих нелепых неприятностей можно избежать, проведя процедуру полного изгнания из клана. Кажется, вы ее проходили, Чеззе?

– Да, – горло его перехватило, и ответ прозвучал, словно ржавый скрип. Он откашлялся: – Проходил. Но никто не нашел нужным просветить меня о... Я считал, что все равно запятнал клан.

Глаза законника загадочно замерцали, а на щеках вспыхнул легкий румянец:

– Главное – изгнать до суда. Недавний закон, всего двадцать пять лет. Раньше вместе с изгнанием били кнутом и четвертовали, поэтому последние века эта процедура не пользовалась особенной популярностью... Редко кто обречет на подобное своего ребенка, пусть даже опозорившегося.

Чеззе посмотрел на свои руки. Поведение бывших родичей теперь можно было понять. Он сам поступил бы так же... наверно... Хорошо, что отец Щи-цу погиб в результате своего предательства, мертвые не чувствуют боли подобного изгнания.

Ниасх принялся их выспрашивать о Гра-хи – надо было определить линию поведения и составить тому провокационное послание, заставив сорваться на угрозы.

– А ведь он вполне может на вашем младшем сорваться, – вдруг заметил Ниасх.

– Зачем? – изумился Чеззе.

– Ну... – отчего-то тоже растерялся законник.

– Этот может, – припечатал О-шу. – Надо предупредить малыша, пусть поставит комм на постоянную запись и твой контроль каждые пятнадцать минут.

– А малыш сможет не раскрыться и дать фигуранту выговориться? – полюбопытствовал Ниасх.

– Нет... – протянул Чеззе, вспоминая открытую и беззащитную мордочку Щи-цу.

– Тогда настройте коммы всех ваших младших, не посвящая их в ситуацию.

По окончании встречи Чеззе задержался, трепясь о дивно теплой осени и глазея на Ниасха: хотел снова увидеть чудесное преображение. Они с О-шу оделись по-военному быстро, а законник вертелся перед зеркалом, повязывая шарфик с крайне самодовольным видом.

– Нравлюсь? – подмигнул он Чеззе в отражении.

– Очень, – фыркнул тот, и Ниасх засмеялся – уверенно и легко.

И Чеззе тоже улыбался, глядя на него – ему нравились такие дерзкие типы, с ними было как-то по-особенному ясно и весело. “Словно бог с нами, и никого над нами”. Он подумал, что все его друзья и возлюбленные были таковы... даже Гра-хи.

– Никак не пойму, ради чего он это сделал. Это бесчестье. И почему подставил именно меня. Мы же всегда были друзьями.

– Ну, – фыркнул Ниасх, – зачем – понятно. Затем, что так захотелось и ничего за это не будет. А подставил... скорее всего из зависти.

– Да вряд ли, Гра-хи – блестящий офицер из древнего перворангового рода, ему-то чему завидовать... – Чеззе пожал плечами. – Скорее всего, межклановые игры.

– Тогда надо будет заручиться поддержкой Ренсаров, если они на этом потеряли. Может, и межклановые игры... – ласково улыбнулся Ниасх в зеркале.

– Или его задрало таки быть альфой на роли беты при тебе, – фыркнул О-шу.

– Задавленная альфа? Да, это может породить ненависть... – рассеянно заметил Ниасх.

– Гра-хи – альфа? – сказал Чеззе одновременно с законником. – Не смеши мои яйца, какого дьявола тогда у него никогда не было своей команды, как у нас с тобой?

– Какая восхитительная армейская прямолинейность! – обрадовался Ниасх, и Чеззе посмотрел на него с легким подозрением:

– Объяснитесь.

– Ну, вот посмотрите, мы здесь три альфы... Клянусь богом, вы сейчас подумали: “Этот – альфа? Ну, может, слабая”!

Чеззе, который именно так и подумал, покраснел и смущенно дернул ухом: неужели его так легко прочитать? Пожалуй, этот адвокат действительно стоит своих денег.

– И кому все сейчас подчиняются? – спросил Ниасх.

– Вам, ведь вы специалист, – уверенно ответил Чеззе и добавил: – но я – заказчик.

– Да, и вы даже не заметили, когда я попытался вас продавить, – засмеялся Ниасх. – Уверен, с той же очаровательной непробиваемостью, вы не заметите моего сопротивления, когда ситуация повернется в вашу пользу, и все будут вынуждены подчинятся вам. Вы просто будете уверены – подчиняются, потому что бог создал их для этого. Для подчинения вам.

– Гра-хи не повезло оказаться более слабой альфой в твоем отделении, – сказал О-шу.

– Мир просто перевернулся, – насмешливо ответил Чеззе, решив подумать над всей этой хренью на досуге. – Отныне я буду на всех смотреть с подозрением.

– Каков змей, – сказал Чеззе, когда они распрощались с Ниасхом.

– И ядовитый, – фыркнул О-шу. – Всегда знает куда ужалить.

– Милый, да... Если Гра-хи удастся отправить в тюрьму, – рассеянно заметил Чеззе, глядя в ясное небо, – то, пожалуй, для него же лучше прожить там подольше.

О-шу еле заметно усмехнулся, он щурился, провожая взглядом клин диких гусей. А Чеззе все думал – почему с ним самим Гра-хи не поступил также. Не отправил к праотцам сразу после освобождения. Может, решил еще поиграть, а наемные убийцы уже получили его имя? Надо спешить.

– Пирожки с крапивой! – встретили его в тот день котята.

– Спасибо, я уже поел, – фыркнул Чеззе: он не собирался жрать траву.

Вместо этого конфисковал у всего прайда коммы под каким-то нелепым предлогом – типа, синхронизации времени – и уединился с ними в кабинете, ставить режим родительского надзора. Скоро все четыре приборчика принялись послушно отзываться и посылать каждые пятнадцать минут пятисекундные ролики о происходящем вокруг. Оставалось надеяться, что проказливым и слишком умненьким котятам не придет в голову рыться и ломать этот режим. Завтра Гра-хи выходит из карантина...

В дверь постучались.

– Открыто.

В кабинет проскользнул Щи-цу с тремя пирожками на тарелочке с зеленой каемкой.

– Чеззе, попробуй, они на самом деле вкусные...

– Я не хочу, малыш.

– Хоть кусочек, мальчишки так старались. И они расстроились, что тебе не понравилось.

Чеззе состроил страдальчески-благородный вид и героически откусил кусочек.

– Хм... а, действительно, ничего... даже вкуснее, чем со шпинатом... покорми меня.

Щи-цу забрался к нему на колени и принялся кормить с рук. А Чеззе в это время тискал его за попку, от чего тот вздыхал, обвивался хвостом вокруг его руки и елозил. А когда пирожки закончились, Щи-цу вдруг бросился вперед и впился в его шею в страстном поцелуе. Чеззе, до этого на фоне ленивого возбуждения размышлявший о Гра-хи (правда ли тот был альфой), внезапно вдохновился и откинулся в кресле. Раньше его котик не проявлял инициативы, и она оказалась очень приятной: тот так задорно вертелся на нем, покрывая поцелуями и невесомыми ласками, а потом сам вытащил его член, полизал, наделся и принялся самозабвенно скакать. Правда, быстро утомился, и Чеззе взял его за талию, помогая насаживаться. Щи-цу разрумянился и вообще – был очень милым в своей какой-то невинной похотливости.

Очередное контрольное сообщение застало Чеззе в парке: он трепался с митингующими у памятника Ци-хану кошечками. Те привлекали внимание к проблеме проституции, для этого совершенно мало одевшись (бедняжек спасали мощные направленные калориферы и изумительно теплая осень). Хвост Чеззе радостно вился, пока его хозяин обсуждал тяжкую жизнь продажных страдалиц и страдальцев. Но дискуссия прервалась мелодичным писком, и он быстро просмотрел кадры скачущих в бассейне котят (Ан-дзи опять дрался), зашедшего в туалет Щи-цу... Чеззе оставил трансляцию, ему было интересно посмотреть, что тот будет делать дальше – вдруг только пришел и сейчас штанишки снимет – и увидел входящего Гра-хи.

Дальнейший разговор Гра-хи с Щи-цу он слушал уже на пути к Институту. Мир вновь стал бесцветным от ярости. Его котик неожиданно проявил смелость, ускользнув от подонка. А тот совершенно, совершенно распоясавшись от безнаказанности, выдал себя с головой. Чеззе сразу послал запись О-шу и Ниасху. Последний ответил, что после подобного инцидента с младшим будут вполне оправданы легкие побои. “Но легкие, понимаете меня, Чеззе? Не переусердствуйте. Пусть пару дней поваляется в больнице, чтоб не путался при начале расследования”. Хорошо, легкие.

***Щи-цу

С Ла-митой они вошли в кафетерий одновременно с разных сторон. Нека кивнула ему на столик в углу.

– Рассказывай, что случилось.

– Ох, – Щи-цу захлопал глазами, – так много всего…

Он внезапно вспомнил, что доктор Кан-кра является дядей Ла-миты и приближен к главе их клана. А сам клан Ниреев – один из известнейших кланов ученых и исследователей. Представители Ниреев были почти в каждом мало-мальски известном институте их Королевства, и не только их. Удачного он выбрал поверенного в своих делах, ничего не скажешь…

– В чем дело? – Ла-мита посмотрела Щи-цу в глаза, но тот молчал, не находя слов.

– Это дядя, да? И его открытие, – медленно произнесла она. – Ты делал для него исследования, а теперь он не признает соавторство, так? Он такое не в первый раз вытворяет, но мне ни разу еще не удалось поймать его за руку.

– Нет... Он не заставлял меня выполнять работу, – с каждым словом Щи-цу ощущал все больше уверенности в себе, – он попросту украл мое исследование, целиком и полностью.

– Каков подонок, – воскликнула Ла-мита с непонятным выражением – одновременно гнева и словно бы восхищения подобной низостью. – Никогда не предполагала, что он настолько зарвется. Доказательства есть?

Щи-цу кивнул и начал сбивчиво объяснять разницу между выстроенной им трехмерной моделью и тем, что ему удалось выяснить, находясь дома.

Ла-мита оказалась благодарным слушателем. В отличие от Чеззе, который только трепал его между ушей и говорил «Головастый ты парень», она задавала правильные вопросы, сразу замечала тонкие места и искренне восхищалась умом Щи-цу. В разговорах прошел почти час.

Один раз позвонил Чеззе, спросил где он. Щи-цу сказал про кафетерий. Чеззе похвалил его за правильно выбранное публичное место и предупредил, что пошел искать Гра-хи, велев на прощание продолжать держаться на публике.

– Скажи мне, – Ла-мита с задумчивой хищностью провела коготком по пухлой нижней губке, – а как ты относишься к публичным сценам?

– Что? – Щи-цу прижал ушки к голове, – каким публичным?

– Больное место моего дяди – его самолюбие, – она слегка оскалилась. – Если нам удастся его опозорить, доказав плагиат, то он не сможет оправиться от этого удара. А внутри клана – станет парией, ниже любого омеги.

– Но как я смогу? – Щи-цу покраснел, побледнел и задрожал.

– Ты глава клана, – Ла-мита нависла над ним, – ты несешь ответственность не только за себя! Это исследование может вытащить ваш клан из бедности. Сделать тебя уважаемым подданным Королевства. Не смей спускать все в унитаз. Мы пойдем на конференцию, и ты прямо там докажешь, что все лавры должны принадлежать тебе.

Щи-цу был готов спрятаться под стол, альфа-самка подавляла властной силой.

– Но у меня нет приглашения! – мяукнул он.

– Зато у меня есть, на две персоны, – Ла-мита довольно усмехнулась. – За полтора часа ты должен придумать, как за минуту доказать всему миру свою правоту. А мне нужно сделать ряд звонков, чтобы у тебя была эта минута. Я зайду за тобой, и мы вместе пойдем в зал собраний. Я верю в тебя, Щи-цу.

Весь запал прошел. Мысль о том, что он окажется перед сотнями нек и будет что-то нелепо мяукать, пытаясь объяснить, что находка о перекрестном действии ядов принадлежит именно ему, а не известному светилу науки, заставила Щи-цу покрыться холодным потом. В такие мгновения он малодушно мечтал не родиться.

– Ради детей. Я делаю это ради детей… – шепнул он себе.

Возможно, если он придумает, как обойтись минимумом слов, то удастся не опозориться... И Чеззе будет им гордиться.

Он так и остался сидеть за столиком, заказав себе маленькую чашку кофе и стараясь придумать, как же доказать правду и не выглядеть при этом ничтожеством. Ла-мита сказала, что у него есть полтора часа.

Мысли разбегались сразу, как только он представлял себя на пресс-конференции, встающим напротив Кан-кра и что-то мямлящим. Над ним будут смеяться, он точно будет выглядеть глупо. Выставит себя идиотом и опозорится. Какой ужас. Щи-цу открыл комм, чтобы позвонить Ла-мите и все отменить. На глаза попались незакрытые файлы. Проекция той самой трехмерной модели, которую он забыл отключить. Вот только она совсем развалилась. Щи-цу нахмурился. И уже через минуту увяз в своем исследовании, тыкая коготком в комм и не замечая недовольных взглядов официантов.

Пришел в себя он только, когда Ла-мита нависла над столом:

– И как это понимать? Я тебя ищу битый час, ты даже на звонки не отвечаешь.

– Оказывается, я ошибся в расчетах, – глаза Щи-цу возбужденно блестели, щеки раскраснелись, а губки были красными, потому что он их постоянно прикусывал, – не учел фактор окружающей среды, низкое давление и влажность учел, а вот про испарения с болот забыл. А ведь они находились в самом токсичном районе. Поэтому и модель развалилась, ведь если совместить яды два к трем, как я рассчитал, то через неделю его бы просто разорвало от выработки адреналина. А такого не наблюдалось. То есть там было другое соотношение, понимаешь?

– А у тебя красивые глаза, – задумчиво сказала Ла-мита, – никогда не замечала. Твоя находка поможет доказать факт плагиата?

– Д-да, – смутился Щи-цу, – если он не проверял модель и не вносил корректировок… то достаточно просто попросить…

– Вот и попросишь, – Ла-мита за руку вытащила его из-за стола, – пошли. Твоя аккредитация уже у службы безопасности, но, если опоздаем к началу, то в зал нас уже не пустят.

Они спешили, бежали со всех ног. Ла-мита, не стесняясь, расталкивала окружающих. Успели буквально в последнюю минуту. Двери за ними закрылись.

– Наши места в десятом ряду. Идти можно без спешки, – Ла-мита поправила волосы, – такие мероприятия никогда вовремя не начинаются. Пойдем. Ты сядешь, обдумаешь свой вопрос.

Щи-цу почувствовал укол в бедро.

– Что это? – испугался он.

– Небольшая инъекция, поможет тебе почувствовать себя увереннее, – Ла-мита убрала в сумочку крохотный одноразовый инъектор, – не волнуйся, я проверила по твоей медицинской карте, у тебя нет противопоказаний. Садись.

Щи-цу послушно сел. Последствий укола он пока не чувствовал, тело бил мандраж. Чтобы хоть как-то отвлечься он снова открыл комм и погрузился в свое исследование. И, как-то не заметно для него, пульс выровнялся, а дыхание стало спокойным.

====== Глава 11: Рывок ======

***Щи-цу

Мерный гул зала стих сразу, когда из открывшихся боковых дверей появились докладчик и другие важные персоны. Ла-мита легонько ткнула Щи-цу локтем в бок, отвлекая от планшетки.

За стол уже садились докладчик Кан-кра Нирей, директор Института, кстати, тоже из клана Ниреев, и, собственно, сам глава клана Ниреев – достопочтенный Эхи-нор. Кан-кра светился от гордости и самодовольства. Первым слово взял директор Института, он говорил о том, как много было сделано за прошедшие годы в отношении изучения змей, их повадок и ядов, и как много открытий, совершенных в этом Институте, уже работают на благо нечества. Потом он передал слово главе клана, но тот отказался выступать, предложив Кан-кра не тянуть больше и рассказать уже о своем потрясающем открытии.

Кан-кра говорил долго. Он в цветистых фразах благодарил Институт за то, что они дали ему шанс, и нес прочий бред, периодически вызывавший аплодисменты. Щи-цу смотрел на это, как будто со стороны. Он видел, как юлит Кан-кра, как он избирает обтекаемые и общие формулировки. Как старается не говорить ничего о сути исследования, а напирает только на результат, стараясь отвлечь всех присутствующих эффектной трехмерной моделью, крутящейся посреди стола. Было очевидно, что он просто глупо украл его исследование, не потрудившись даже попытаться разобраться в нем. Наверняка сейчас его команда разбирает каждую позицию по молекулам, но жадный до славы Кан-кра не мог ждать, он боялся, что Щи-цу заявит о своем открытии раньше, и поэтому поторопился с конференцией. Щи-цу усмехнулся, как он мог боятся такого глупого, недалекого кота? Ему хотелось рассмеяться.

– Я вижу, лекарство подействовало, – Ла-мита мягко опустила ему ладонь на локоть.

– Ты всегда себя так чувствуешь? – Щи-цу поставил ушки торчком и с любопытством повернулся к альфе.

– Как? – усмехнулась она, поправив ему челочку.

– Как будто тебе все по плечу и нет ничего невозможного?

– Я просто знаю свою цель, Щи-цу, и всегда вижу несколько путей к ней.

Щи-цу завистливо вздохнул.

– Вот бы мне так.

– Ну так дерзай, что тебя останавливает? Альфовость не заложена в генах и не передается по наследству. Это всего лишь свойство характера. Я верю в то, что каждая бета, гамма и вообще любой нека может развить в себе альфовость.

– Это идеал, – улыбнулся Щи-цу, – Красивый идеал.

Ла-мита фыркнула и пожала плечами, показывая, что её не волнует чье-либо мнение по этому вопросу.

Наконец первая часть конференции закончилась. После доклада пошли вопросы из зала.

– Нам дадут слово седьмым, – предупредила его Ла-мита, голос её слегка вибрировал, – не подведи меня.

Раньше Щи-цу испугался бы до обморока, но сейчас он с нетерпением ждал своей очереди, дрожь предвкушения охватила его.

“Чеззе, как бы я хотел, чтобы ты был сейчас рядом и гордился мной!” – подумал он.

В спинке кресла перед ними откинулась панель и оттуда появился небольшой микрофон.

– Следующий вопрос, пожалуйста, – объявил директор института, и Щи-цу взял микрофон в руки и встал, – представьтесь пожалуйста.

– Щи-цу Лакх, я работаю здесь лаборантом. Господин Кан-кра, не могли бы вы показать, что будет с этой моделью по прошествии времени. То есть, пока мы видим взаимное подавление ядов, но когда наступит полное выздоровление? Что будет через две недели, например?

Кан-кра напрягся, уже увидев Щи-цу. Он побледнел и сжал кулаки, а заметив, что рядом с лаборантом сидит, многозначительно усмехаясь, его племянница, так и вовсе спал с лица.

– Я не могу показать, что будет через две недели, эта модель для трехмерный визуализации не имеет временной ручки, – рявкнул он в микрофон, – следующий вопрос.

– Имеет, – Щи-цу и не подумал сесть на место, – я отсюда вижу, что она есть. Вам есть, что скрывать, Кан-кра?

По залу прошел гул. Многие повернулись и смотрели на Щи-цу. Обычно в таких ситуациях он смущался и чувствовал себя растерянным, но сегодня ему было приятно пристальное внимание. Он бился за правду и ему хотелось, чтобы у его победы были свидетели.

– Вам это только кажется, Лакх, – теперь Кан-кра покраснел, уши прижались к голове, а хвост нервно ходил из стороны в сторону, – эта ручка неисправна.

– Как это неисправна? – тут уже не выдержал директор, он нервно посмотрел на главу клана, – У нас все оборудование исправно. Я сейчас сам запущу временной ускоритель, раз уж господину лаборанту так любопытно.

– Нет, не стоит... – но любые возражения Кан-кра были прерваны жестом Эхи-нора Нирея.

Директор немного посуетился, но все же выставил новые параметры.

– Сейчас мы будем наблюдать за полным исцелением, – радостно возвестил он.

Модель пришла в движение. Молекулы бойко взаимодействовали друг с другом, набирая скорость, пока на третьем витке, который показывал приблизительно седьмой-девятый день, они не начали сталкиваться друг с другом и не разлетелись по всему залу. Наступила тишина, а потом все заговорили разом.