Текст книги "Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)"

Автор книги: Stels_S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Выпив таблетку анальгина, я собиралась досмотреть фильм, как мой телефон отозвался знакомой мелодией и на экране высветился Анькин номер.

Я моментально ответила:

– Привет, Нют!

– Привет-привет. Ты ни за что не догадаешься, чем я сейчас занимаюсь, – загадочно протянула подруга.

– Не томи, у меня нет сил гадать, – произнесла я, удобно устроившись на кровати.

– Я нежусь в обалденной ванной комнате с джакузи и ароматическими маслами.

– Боюсь даже предположить, у кого именно ты нежишься, – неуверенно протянула я с мыслями об Артуре, а если это не он, то, нет, так плохо о своей подруге я думать не могу. – Только не говори мне, что ты у Сокола. Хотя… я даже не знаю. Может, этот ответ меня и порадует больше по сравнению с другими ответами.

– Нет, не у Артура. Еще попытка, могу дать подсказку: он из основного состава нашей команды баскетболистов.

– Я не знаю двоих новеньких с бывших «Акул».

– Он из коренных «Ястребов».

Стоп, она ведь не намекает на Кирилла? Этого не может быть! Они же дружат с Артуром, причем очень хорошо, они как лучшие друзья. Что значит как? Они и есть лучшие друзья, у них же была фантастическая четверка. Правда, после нескольких инцидентов Никита выбыл, но Максим, Артур и Кирилл как были лучшими друзьями, так ими и остались.

– Аня, методом исключения я могу предположить, что это Гордеев, но прошу тебя, опровергни мою догадку, – беспокойно прикусывая губы, произнесла я.

– В точку, Волкова. Я у Кирилла, и он шикарен во всех аспектах, – похвасталась Белова, а меня чуть не затошнило.

И как это называется?! Как можно переключиться с одного друга на другого, даже с учетом того, что первый тебя бросил? Как Горда смог увлечься Аней? Точнее, когда он успел? Да и вообще, как же Артур? Мамочки, ну за что мне все это?! Что я такого сделала?!

– Ань, а как Соколовский к этому отнесся? – в полной растерянности спросила я.

– Им-м, он еще не знает. Дело в том, что мы пока решили это скрывать, – протянула подруга.

Прекрасно, они еще держат это в тайне. Разборок точно не избежать, еще и перед таким ответственным матчем. Максим будет в ярости.

– Окей, и давно это у вас?

– Нет, относительно недавно. Я продолжила навещать Кирилла в больнице после того, как мы расстались с Артуром, и он меня поддерживал. Всегда находил нужные слова и просто понимал. Так получилось, что мы случайно поцеловались, а потом я попыталась его избегать, но его уже выписали, и это стало невозможным, потому что мы встречались перед тренировками каждый день. А потом я не выдержала и поцеловала его, и мы не сдержались. Нам как будто снесло крышу. Мы оба были растеряны и подавлены расставаниями с любимыми людьми. Поначалу просто утешались друг другом, а потом все затянулось и переросло в нечто большее. Мне хорошо с ним. Правда, хорошо. И если честно, то я жалею, что была с Артуром.

Я внимательно слушала ее, пытаясь представить себе, как они смотрятся вместе, но пока у меня это слабо получалось. Было бы неплохо лично поговорить с Кириллом и узнать его восприятие сложившейся ситуации в целом, а не восторженное Анькино. Пожалуй, этим по приезду домой я и займусь.

– Я рада, Нют, но все же я переживаю, чтобы не было так же, как и с Соколом. Да и не рано ли ты переключилась?

– Лер, я по-другому не могу. Если бы не переключилась, я бы погрязла в соплях и успокоительных, плюс, накинула бы несколько килограммов или тонн сладкого. А так у меня отменное настроение, замечательный парень. Я цвету и пахну, а не увядаю. И я счастлива, действительно счастлива. Теперь я тебя понимаю. Я понимаю, что такое нормальные отношения, а не те «недоотношения», что были между мной и Артуром. Да, пока мы их скрываем, но это только ради того, чтобы в команде не возникали новые конфликты. Потому что и так все на грани. Но мне несложно ради него потерпеть. Мне кажется, я влюбляюсь.

Я протяжно выдохнула, отдалив от себя мобильный, и снова поднесла его к уху.

– Ань, будь аккуратней, я прошу тебя. Если бы это были какие-то другие парни, я бы и слова не сказала, но встречаться с ребятами из одной песочницы – не лучший вариант.

– Да, знаю! Ой! Лер, я перезвоню, Кирюша вернулся с шампанским!

Подруга мгновенно отклонила вызов, а я, откинув телефон в сторону, решила не ждать покорно Максима и пойти погулять. Закинувшись таблетками от головной боли и антибиотиками, тепло одевшись, я вышла на улицы погрузившегося в сумрак города, блаженно вдыхая наполненный морозной свежестью воздух.

Глава 44

Сегодня на удивление была спокойная погода: ни ветра, ни вездесущей метели, лишь звуки ночного города нарушали тишину. Я шла по улицам, укутанным снегом, рассматривая витрины магазинов, подсвеченные цветными огоньками. Я старалась абстрагироваться от настигающих меня дурных мыслей и наслаждаться прогулкой, но подсознательно продолжала анализировать отношения с Максимом.

За несколько месяцев он стал для меня поистине родным, любимым и желанным. Я и дня не могла представить без его улыбки, взгляда насыщенно-зеленых глаз, обрамленных пышными ресницами, голоса, заставляющего мое тело покрываться мурашками, а сердце биться чаще. Но если отбросить его внешность и всю харизматичность в сторону, то что останется? Вспыльчивый, грубый, непреклонный парень, подчиняющийся лишь своим желаниям и считающий себя всегда и во всем правым? Но разве это составные его сущности, разве такой он на самом деле? Ведь я как никто другой знаю, каким нежным и искренним он бывает в моменты полного доверия. Я знаю, что он любит меня, хоть и прекрасно осведомлена о его собственнических мотивах. Какой же он на самом деле? Что представляет собой Максимилиан Морозов без десятков масок на его лице? И смогу ли я хоть когда-нибудь это узнать? А если узнаю, то что будет далее? Буду ли я с ним, а он со мной? Столько вопросов, и снова ни одного ответа. Безысходная закономерность.

– Мелкая, ты какого черта делаешь?! – прозвучал раздраженный голос за моей спиной.

Надо же, даже тут меня нашел. Как это мило.

– Гуляю, – односложно ответила я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов лицом к лицу с парнем.

– Вижу, я спрашиваю, что ты, болеющая, делаешь на морозе? – испытующе измеряя меня взглядом, произнес Максим.

– Дышу свежим воздухом, логично, нет? – вопросом на вопрос ответила я.

– Серьезно? Дома подышишь, – с этими словами парень попросту перекинул меня через плечо и понес в сторону гостиницы, не обращая внимания на мои возмущения.

Ну и как это называется? Что за беспредел, даже погулять спокойно не дают! Теперь виси, болтайся за его спиной, разглядывая оставленные следы на снегу, вырываться все равно бессмысленно.

Когда Морозов занес меня в номер, он молча снял с меня верхнюю одежду, позвонил на ресепшен, сделал заказ и, облокотившись на косяк двери, стал пристально рассматривать, ожидая моих оправданий. А вот фиг тебе! Никаких оправданий не будет. Ведет себя, как истеричка, а я еще и оправдываться должна, почему не захотела сама в номере сидеть. Выдумал тоже.

– Я жду, мелкая, – требовательно произнес Максим.

– Жди, сколько влезет, – нахмурившись и скрестив руки под грудью, буркнула я, отворачиваясь.

В конце концов, кто из нас девушка? Мне более свойственно обижаться, нежели ему, и психовать, между прочим, тоже.

– Вот так значит, – ухмыльнувшись, вымолвил парень, плавно отстраняясь от двери и медленно надвигаясь на меня.

– Да, вот так, а ты думал, только ты у нас любитель сцены закатывать? – с вызовом ответила я, пристально смотря в его глаза, когда он бесцеремонно сел на мои ноги и, откинув меня на мягкое одеяло, навис сверху.

– Так значит, я закатываю сцены? – промурлыкал Максим, потершись носом об мою шею, заставляя щеки мгновенно запылать, а сердце забиться чаще.

Когда я научусь контролировать свое тело, а не таять при одном его невинном прикосновении ко мне? Окей, кого я обманываю, от жара в его глазах я готова вспыхнуть в экстазе, если он не прекратит свои манипуляции.

– Морозов, мало того, что ты закатываешь сцены, так ты еще все проблемы сводишь к одному… – тут мою речь прервал мой же непроизвольный стон от ощущения теплых рук парня, пробравшихся под свитер.

– Я люблю совмещать приятное с полезным, к тому же разрядка накаленной обстановки никому не навредит, – опускаясь нежными поцелуями по моему животу к поясу джинсов, изрек парень.

– Стоп, Максим, ты опять все выворачиваешь.

Я попыталась освободиться от объятий Морозова, но он не дал мне этого сделать, а лишь недовольно вздернул правую бровь, всматриваясь в мои глаза.

– Ты отвергаешь меня?

– Что? Нет, я не об этом. Просто, даже сейчас вместо того, чтобы нормально поговорить, ты сводишь все к постели, – упершись руками в его плечи, тем самым увеличивая расстояние между нашими лицами, вымолвила я.

– Окей, хочешь поговорить, давай поговорим, – раздраженно бросил Максим, отстраняясь от меня и удобно устраиваясь на кровати.

Господи, дай мне сил с ним справиться! Хоть разочек нормально поговорить.

– Давай по порядку, – неуверенно начала я.

– Давай, я внимательно слушаю, – скрестив пальцы, протянул парень.

– На самом деле, у меня масса вопросов, однако, они все не вовремя вылетели из моей головы, – сумбурно проговорила я, стараясь не смотреть на Максима, всем своим видом отвлекающего меня.

– На самом деле, вся твоя масса вопросов – пустышки, надуманные и скопившиеся за время наших отношений. Ты слишком зациклена на выяснении и разложении по полочкам каждой проблемы с методом ее решения. Нужно быть проще и жить настоящим, а не заморачиваться над тем, что осталось в прошлом.

– Из-за этих, как ты выразился, пустышек, мы постоянно ссоримся. Ты даже мысли не можешь допустить, чтобы пойти мне на уступки и попытаться решить возникшие проблемы вместе, а не поодиночке.

– Блять, да что же ты такая сложная, Волкова? – Максим поднялся, разминая шею, и стал выхаживать по комнате из стороны в сторону. Он снова раздражался и, как обычно, молниеносно заводился, только в данный момент в дурной интерпретации.

– Навыдумывала себе мнимых проблем и радуешься. Вот зачем, скажи мне, зачем весь этот фарс?

– А ты считаешь, что все прекрасно?

– Да, я считаю, что все отлично. Я люблю тебя – люблю, я ценю тебя – ценю, я ухаживаю за тобой – ухаживаю, что тебе еще нужно для полного счастья? Что мне нужно сделать, чтобы Валерия Волкова прекратила возмущаться и наращивать несуществующие проблемы?

– Да откройся же ты мне наконец! – не выдержала я, ощущая, как предательски подступают слезы, а голос срывается. – Я ничего от тебя не скрываю, я для тебя как открытая книга. Ты же заперся за плюс ста пятьюстами замками и носа оттуда не выказываешь. Моментами ты, может, и посвящаешь меня в свои личные переживания, но этого мало, чертовски мало. Ты ни грамма мне не доверяешь. Все, что я о тебе знаю, даже на страницу печатного текста не хватит, а ты говоришь о свадьбе. О какой свадьбе может идти речь, если я даже не знаю, какой кофе ты любишь?

Максим что-то пробурчал себе под нос, но я его не расслышала.

– Что?

– Арабику со сливками я люблю, без сахара.

Я ухмыльнулась, едва заметно покачав головой. Замечательно, и это все, что он вынес из моего монолога? Идеально, полное взаимопонимание. Морозов подошел и сел передо мной на корточки, обнимая меня за коленки.

– На самом деле не обязательно знать о человеке всю его подноготную. Если я не считаю нужным чем-то делиться, значит, так надо. Мои проблемы – это мои проблемы, твои проблемы – это наши проблемы. Правда, решать их буду я, ибо ты – моя и ответственность перекладывается на меня, но никак иначе. Я лишь хочу, что бы ты мне доверяла и знала, что на меня можно положиться в любой ситуации.

– В том-то и проблема. Я тебе доверяю, а вот ты мне, по всей видимости, нет.

Максим приподнялся, оставляя на моих губах целомудренный поцелуй, и привлек к себе.

– Глупая, если бы я не доверял тебе, то ты бы и доли о моем прошлом не услышала. А так я стараюсь, честно, стараюсь быть с тобой искренним. У меня это, правда, хреново получается, но я над этим работаю. Возможно, когда-то я полностью откроюсь тебе, но сейчас это нереально, что бы я ни делал. Все же я привык все свои проблемы и переживания держать внутри себя и собственноручно с ними бороться, никого в них не посвящая. А от привычек не избавляются на скорую руку.

Я шумно вдохнула аромат одеколона парня, старясь прижаться к нему как можно ближе. Сейчас для меня самым важным было чувствовать его. Слышать, как гулко бьется его сердце в груди и как восхитительно звучит его голос. Я снова утопала в водовороте своих эмоций, связанных лишь с одним человеком, так любимым мной. Я погружалась в него с головой, не желая возвращаться на сушу. Я была зависима от него. Я окончательно помешалась на нем. Я любила, безгранично любила и искала подтверждение взаимности в его насыщенно-зеленых глазах, смотревших на меня с нежностью.

Мои губы потянулись к его искусно очерченным губам и слились в поцелуе. Сначала это была игра. Мы не торопились, пробовали друг друга на вкус, как в самом начале наших отношений, пока поцелуи не переросли в более требовательные, переполненные искорками желания. Морозов по-свойски прижал меня к себе, стаскивая с меня свитер, в то время как мои руки потянулись к его иссиня-черной футболке. Пылкие поцелуи обожгли шею, ключицу и прошлись рядом с кромкой бюстгальтера, пока он не был отброшен в сторону за ненадобностью. Максим перевернул меня на спину, нависая надо мной, и медленно обвел кончиком языка сосок, накрывая его губами и едва ощутимо прикусывая, заставляя меня выгнуться ему навстречу, запуская свои пальцы в его жесткие волосы.

Вдоволь наигравшись с моей грудью, он накрыл ее своими ладонями и дразнящими поцелуями спустился вниз по животу к пупку. Мое учащенное дыхание, сбившееся напрочь сердцебиение, непроизвольные стоны и тысячи мурашек, распространяющиеся по телу от любых прикосновений парня, вызывали улыбку на его лице. Его пальцы умело расстегнули ремень моих джинсов и пуговки на них и стащили их с меня вместе с бельем. Я осталась полностью обнаженная перед ним, облаченная лишь в золотую цепочку на шее, совершенно не стесняясь своей наготы.

Ранее смущение завладело бы мной, но после всего того, что он со мной делал, это было бы глупо, хоть иногда я, в действительности, смущалась, когда его действия переходили до этого неведомые грани. Сейчас же он нежно целовал внутреннюю сторону бедра, и мои щеки зарделись румянцем. Он же не собирается… Черт, он не может этого сделать!

Я ахнула, выгибаясь, когда губы парня вобрали в себя клитор, но его руки с силой сжали меня, не давая возможности пошевелиться. Я одновременно испытала тысячи эмоций, ощущая, как мое лицо пылает, не в силах что-либо сделать для того, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Я стеснялась! Я стеснялась, как в первый раз, даже более того! Закрыв лицо ладонями, я испустила сладостный стон, чувствуя улыбку парня, продолжающего ласкать меня и не собирающегося останавливаться.

Я чувствовала, как растет напряжение внизу живота, предвещая скорое наслаждение. Я не могла спокойно лежать и извивалась на белоснежных простынях настолько, насколько мне позволяли объятия парня, которыми он контролировал меня. Его язык вытворял невероятные вещи, доставляя мне ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя меня еще гуще краснеть и растворяться в сладостной неге, в миг настигшей меня. Я громко вскрикнула, чувствуя мелкие судороги, распространяющиеся по телу, и убрала руки от лица, стараясь отдышаться и приготовиться к следующему раунду.

Максим поднялся поцелуями от моего пупка по животу к ложбинке между грудей, сладко чмокнув каждую из них, и жадно впился в губы.

– Мелкая, ты слишком зажата. Я прямо чувствую себя никудышным любовником, раз ты до сих пор меня стесняешься, – иронично произнес парень прямо в мои губы.

– Очень смешно, – сбивчиво прошептала я, целуя его в ответ и стаскивая с него джинсы.

Перевернув его на спину, я удобно умостилось на его бедрах, всецело ощущая его возбуждение. Морозов ухмыльнулся, оценивая мое выгодное положение и приподняв меня, медленно опустил на свой член, давая прочувствовать его возбуждение целиком и полностью. С моих губ сорвался стон: ощущения были необычными и до невозможности приятными. Я даже не сразу поняла, в чем, собственно, дело, ведь мы столько раз спали именно так, но всегда что-то мешало столь чувственному скольжению ритмичных движений.

– Мы забыли резинку, – хрипло произнес Максим, не сбиваясь с заданного темпа, продолжая улыбаться.

Я выругалась, смотря свысока на парня. Он резко перевернул меня, опаляя горячим дыханием шею, и прошептал:

– Расслабься и получай удовольствие, я успею.

– Знаешь, это нелегко…

Он не дал мне договорить, резко вбиваясь в мое тело, заставляя меня в очередной раз выгнуться ему на встречу и ощутить концентрирующийся ноющий клубочек внизу живота, требующий разрядки. Толчок за толчком, и волны наслаждения находят на меня, я утыкаюсь носом в шею парня, шумно выдыхаю и испускаю сладостный стон, в то время как он продолжает любить меня, не останавливаясь.

Этот момент полного соития, когда я ощущаю его без каких-либо преград, прекрасен. И мне совершенно не хочется, чтобы он заканчивался, но я чувствую, как сбивается дыхание парня, как он сбивается с ритма и как он резко выходит из меня, заканчивая на белые простыни.

– Я подумал, что ты побрезгуешь, – расплываясь в улыбке, произнес Максим, испуская короткий смешок, и поцеловал меня в носик.

– Тысячами жизней? – улыбаясь в ответ, отвечаю я, и мы вместе без попытки отдышаться заливаемся звонким смехом.

Глава 45 Максим

После продолжительной поездки домой я чувствовал себя не самым лучшим образом. Усталость охватывала сознание целиком и полностью, но я не мог позволить себе такую роскошь, как банальный сон. Меня ждала встреча с отцом, который оставил на голосовой почте достаточно красноречивое сообщение, которое я не смог проигнорировать. Когда я завез Леру домой и отправился в главный офис, на часах было около шести вечера. А я с утра в топку так ничего и не закинул. Этому мой желудок противился, как мог, и мне пришлось потратить около получаса, чтобы перекусить фаст-фудом, от которого, обычно, меня воротило, но, так как альтернативы у меня не было, пришлось довольствоваться тем, что было под рукой. В целом, в кабинет отца я вошел без четверти семь и сразу же попал под раздачу.

– Максимилиан, твоя пунктуальность оставляет желать лучшего. В котором часу мы договорились о встрече? – требовательно, с нотами раздражения в голосе вопросил отец.

– В шесть, – плюхнувшись на кресло напротив стола, бросил я.

– Думаешь? Так, значит, мои часы спешат? – иронично произнес он, указывая на свои швейцарские часы.

– Смешно, – цокнув, ответил я.

– Тогда позволь спросить: где ты был?

Вопросительно вздернув брови, я потер переносицу большим и указательным пальцами и с вызовом посмотрел на отца.

– А с каких пор я обязан отчитываться?

– Ты совершенно неуправляемый! – неожиданно рявкнул мужчина, бросая на стол папку с бумагами. – Читай.

Я развел ладони в стороны и принялся изучать содержимое папки. Бегло пробежавшись по печатным строкам глазами, я вынес для себя ошеломляющую информацию, которую совершенно не хотел признавать. В моих руках был контракт по баскетболу продолжительностью на пять лет игры в высшей лиге с первым звеном моей команды. Он содержал в себе массу пунктов, в которых были указаны условия, необходимые для подписания контракта. Одним из таких условий было полное посвящение себя игре и тренировкам, исключающее другие занятия, в том числе и дневную учебу. По дополнительному договору можно было рассмотреть заочную форму, но никак иначе. Также требовались отказ от всех вредных привычек и прохождение специальной медицинской комиссии. Далее было только веселее. Контракт требовал разорвать отношения с постоянными партнерами, так как это лишний стрессовый фактор, который негативно влияет на игрока, а, соответственно, на саму игру и ее результат. В исключение попадали только семьи. Еще одним условием было посещение спортивного лагеря по месяцу раз в полгода для улучшения командного духа и общей физической подготовки. Далее была еще масса пунктов, содержание которых также не вызывало никаких положительных чувств.

– Что за бред? Откуда это? – озадаченно спросил я.

– Это, сын мой, контракт, к которому ты так рьяно шел все это время. Дать ручку подписаться? – саркастически произнес отец.

– Это не контракт, это ересь, – подрываясь с кресла и упираясь ладонями в стол, грубо отчеканил я.

– Если бы ты приехал вовремя, то мог бы сам поговорить с представителем высшей лиги, а так, извини, его время вышло, – наливая виски в пустой бокал, произнес мужчина, не удостоив меня и взглядом.

– Да на такие условия никто не согласится.

– Я бы не был так категоричен. На последней странице есть бланк, на котором обозначены игроки, готовые дать свое согласие. Можешь ознакомиться.

Быстро перелистнув страницы, я убедился в сказанных отцом словах и, выругавшись про себя, отбросил папку в сторону, впиваясь пальцами в волосы. Какого дьявола?! Как?! Как кто-то мог на это согласиться?! Я не верил своим глазам! Просто не хотел в это поверить. Среди согласившихся были не только ребята Князя, но и мои, в том числе и Сокол. И я совершенно не понимал этого. Хорошо, хоть Кирилл воздержался от ответа, но он наверняка ожидает моего решения. А я… а я не мог это подписать. Не потому, что это будет каторгой. Я привык к тренировкам и привык выкладываться. Хоть и осознавал, что требовать будут по максимуму и усилий придется приложить немерено. Но расстаться с Лерой… Для меня это будет ударом ниже пояса, и вряд ли я спокойно смогу это перенести, даже ради мечты.

– Выскажешь свое мнение? – с издевкой в голосе спросил отец.

– Ты же понимаешь, что я не могу это подписать.

– Отчего же? Мне казалось, ты стремился к этому всю свою сознательную жизнь. Или я не прав?

– Прав, – через силу выдавил я из себя, гневно взирая на ухмыляющегося мужчину.

– В таком случае, у меня есть к тебе встречное предложение.

Отец положил передо мной еще одну папку, делая глоток виски. Я нахмурился, проследив за его движениями, но принялся изучать ее содержимое. Речь шла о пятидесяти процентах акций бизнеса моего отца, то есть я фактически становился совладельцем и мог вмешиваться в процесс и работу компании. Предложение было более, чем заманчивым, так как до этого я владел всего двадцатью пятью процентами и не имел особых прав, которые мог получить сейчас. Далее шли условия, которые я обязан соблюдать для подписания и не расторжения контракта. Среди которых были: а) успешное окончание ВУЗа на дневной форме обучения, б) уход из баскетбола, как из профессионального спорта.

– Хороший ход, – вымолвил я, вчитываясь в строки.

– Я поставил на то, что ты ее любишь. А, как известно, отказаться от своей любви, ой как не просто. К тому же такой бонус. Заманчиво, не правда ли? – довольно протянул отец, делая очередной глоток.

– Мне нужно подумать, – бросил я, взяв обе папки с собой, и удалился из кабинета.

Домой я ехал в полной тишине, даже не удосужившись включить радио. Да оно и не нужно мне было. То, что сейчас творилось в моих мыслях, глушило все на своем пути, сминало и отбрасывало в сторону, разрываясь между рамками, в которые меня насильно вогнали. Я вынес для себя лишь одно: на кону стоит мечта всей моей жизни, к которой я только-только смог прикоснуться и даже не успел попробовать и почувствовать ее. А с другой – девушка, которую я люблю, с которой хочу связать всю свою оставшуюся жизнь.

Я разрывался на части от внутренней борьбы сердца и сознания, не в силах совладать с собой. Я пытался унять нервную дрожь и выкуривал очередную сигарету, стараясь привести себя в норму, но ничего не помогало, НИ-ЧЕ-ГО. Мои мысли продолжали путаться, цепляясь за воспоминания в попытке провести параллели. Баскетбол… я помню, когда в первый раз посмотрел игру по телевизору и как загорелся этим спортом. Я дышал им на протяжении многих лет и с каждым годом лишь убеждался в том, что рожден для этого спорта. Ничто так не отвлекало меня от бренности мира, как тренировки. Я улыбался, будучи выжатым как лимон от нагрузок, ощущая себя превосходно. Команда стала моей второй семьей, за которую я готов был рвать глотки каждому, и часто даже получал по щам от тренера, когда в силу своего вспыльчивого характера дрался с игроками-соперниками. Я жил баскетболом все это время и продолжаю им жить, отказаться от него, значило для меня то же самое, что отказаться от себя самого. Ведь кем я стану, если уйду из команды? Среднестатистическим студентом? Мажористым сынком богатого папочки? КЕМ Я СТАНУ?

Я не мог допустить этого. Я не могу отказаться от команды. Не могу выкинуть более десятка лет своей жизни на помойку, но так же я не мог отказаться от Леры. Ее голос, ласкающий мой слух, ее глаза, смотрящие на меня с нежностью и восхищением, запах ее кожи, дурманящий меня, присущая ей миниатюрность. Я любил в ней все. Исключительно до мельчайших деталей. И я не мог позволить себе отказаться от нее, ведь с ее уходом во мне умрет частичка меня, и я никем, ничем и никогда не смогу заменить ее.

Я скинул друзьям короткое смс-сообщение и поехал в сторону бара, с целью напиться в хлам и забыться хоть на какое-то время, а завтра, выспавшись, еще раз прочитаю и разберу по полочкам контракты, обдумывая свои дальнейшие действия.

Я выбрал столик поближе к сцене и, ознакомившись с меню, сделал заказ. Сегодня, кроме аппетитных блюд, прилагался еще и стриптиз после полуночи. Я ухмыльнулся, подкуривая сигарету. Ну что ж, вовремя я сюда заглянул.

Кирилла с Артуром долго ждать не пришлось, и вскоре мы вместе распивали виски в ожидании кальяна и девочек, которые с минуты на минуту должны были появиться на сцене.

– Макс, а ты контракт уже видел? – спросил Гордеев, перебивая мой диалог с Соколом.

– Да, – односложно ответил я.

– И что ты по поводу него думаешь? – оживился в момент Артур, бросая заинтересованный взгляд в мою сторону.

– Думаю, что это полная лажа, – чеканя каждое слово, произнес я.

– Да ладно, Морозов, ты что, серьезно, откажешься от высшей лиги из-за бабы?

– Я тебе сейчас шею сверну, как ты выразился, из-за бабы, – процедил сквозь зубы я.

– Воу, ребята, тише, – попытался успокоить нас Кирилл. – Это что вообще такое? С каких пор мы выясняем отношения друг между другом? Мы же команда как-никак.

– Верно, команда, а вот капитану, похоже, на нас наплевать, раз он хочет свалить, верно, Макс?! – раздраженно бросил парень.

– Я не решил, – грубо ответил я.

– А что так, где твоя решительность? Как же командный дух? Все вперед за капитаном, а?

– Сокол, такие вопросы за секунду не решаются. Я не привык подписываться под документами, пока дотошно не изучу содержание. Тебе ли не знать.

– Макс, так ты все же думаешь остаться в команде? – скептически рассматривая меня, спросил Горда.

– Я не могу однозначно ответить на этот вопрос.

– Но как же Лера?

– Кир, ты думаешь, на одной бабе свет клином сошелся или как?

– Сокол заткнись, я тебя по-хорошему прошу.

– Морозов, черт тебя побери, да ты что, серьезно, сравниваешь баскет и девчонку?! Да быть такого не может, мы же команда. Мы семья! Ты сам так говорил. Как ты можешь отказаться от семьи?! – вскипел Артур, подрываясь с кресла.

– Я ничего тебе не могу сказать, потому что я люблю ее, – откидываясь на спинку, произнес я.

– Я не могу это слушать, это полнейший бред. Таких как она пол-универа ходит, бери любую и не заморачивайся, но команда – это часть нашей жизни. Неотъемлемая часть, и опять же – это твои слова, друг мой.

Я согласно покачал головой, выпил виски залпом и принялся рассматривать танцующих девушек. Окей, делал вид, что рассматриваю, так как на самом деле мне не было до них никакого дела. Я проигнорировал звонок Леры и вовсе вырубил телефон, не в силах вести сейчас рациональный диалог. Да и о чем говорить? Рассказать ей о контрактах, и что это даст? Пока я сам для себя не решу, что я хочу видеть в своем будущем, любой разговор будет бессмысленным, а диалог с ней только усугубит положение.

***

Домой я приехал на такси, так как не рискнул сесть за руль, ибо перед глазами не то, что двоилось, все плыло. Я еле передвигал ногами, ступая по заснеженной дорожке из декоративного камня, ведущей в дом. В одной руке я сжимал начатую бутылку виски, а в другой – тлеющую сигарету, попеременно делая несколько глотков и тягу. В последний раз на таких «рогах» я был, когда отмечал с командой победу на региональных соревнованиях, и, кажется, именно тогда я пообещал себе больше не пить. Как же смешно это звучит сейчас. Больше никогда не пить, аж три раза. Очередная ложь самому себе, причем насущная, постоянная и неизменная.

– Максим! – отчетливо услышал я голос отца, доносившийся со стороны главного входа.

Я помахал рукой, уронив при этом сигарету, и проматерился в голос.

– Максимилиан, ну как же так.

Отец перекинул мою руку через шею, тем самым делая опору на себя, и повел меня в дом, отобрав бутылку с виски, я попытался возмутиться, но это было бесполезно.

– Ты на черта так нажрался? – сурово произнес мужчина, укладывая меня на мою постель.

– М-м… мне нужно было подумать, – пробормотал я, ощущая, как тяжелеют веки.

– Думать нужно на трезвую голову, на чистый разум.

Я цокнул, отмахиваясь от отца, блаженно закрывая глаза и начиная ловить «самолеты».

– Тебе Лера звонила несколько раз. Она волнуется и просила перезвонить, но ты же не в силах даже банального звонка сделать, верно? Да и поздно уже.

– Что ты от меня хочешь? – на выдохе произнес я, поджимая под себя одеяло и удобно устраиваясь на кровати.

– Хочу от тебя взрослых поступков, но, кажется, я долго буду их ждать, если вообще дождусь.

С этими словами отец вышел из спальни и захлопнул за собой дверь, я же провалился в глубокий, обвитый дурманом сон без доли сомнения, что завтра я ничего не вспомню.

Глава 46 Максим

Я проснулся от звонка будильника, кое-как поднялся и проследовал в душ. Сегодня был первый учебный день после долгого зимнего перерыва, а это значит, что до игры осталось чуть менее двух недель, за которые я должен был как следует подготовить команду к полуфиналу. Обычно, перед важными играми мы тренировались практически каждый день, сейчас же я решил уплотнить график до невозможного, так как не мог позволить себе надолго оставаться с бушевавшими во мне противоречиями наедине. Я хотел всецело посвятить себя команде и полностью погрузиться в ее стихию, как делал это много лет подряд. Надеясь на то, что смогу совладать с собой и перебороть ноющее, причиняющее в районе сердца боль чувство, что не покидало меня с момента прочтения контракта, олицетворяющего собой мечту моего детства. Впрочем, не только детства. Я стремился к этому шансу всю свою сознательную жизнь и не мог так просто упустить его, иначе бы я никогда себе этого не простил. Но то, что мне нужно было сделать – последний шаг, отделяющий меня от мечты – выворачивало мою душу наизнанку. И я не знал, как заглушить в себе ощущение заполняющей меня пустоты от осознания того, что мне придется отпустить человека, которого я смог полюбить всем сердцем.