Текст книги "Альтависта (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Девушка поднялась с места и подошла ко мне, пронзительно взглянув в глаза, отчего я невольно поежилась, будто от холода.

– Это твой выбор, Гермиона, твоя жизнь и твои ошибки, – моими словами ответила она, а затем зашагала на кухню, бросив на ходу: – Помоги мне расставить приборы на стол, пожалуйста.

Я немного помедлила, переваривая информацию, и встряхнула головой. Сейчас не время думать о таких глупостях, ведь на носу праздник, а об этом я подумаю позже, хотя, если честно, не вижу смысла забивать мысли подобной ерундой.

Когда стол был накрыт, появились Гарри и Рон, а следом за ними Билл и Флер. Чуть погодя послышался хлопок трансгрессии, и в гостиную вошли улыбающиеся Джордж и Анджелина, держась за руки. Я кинула короткий взгляд на парня, а затем отвернулась и подошла к Рону.

В мыслях так не вовремя эхом отдались слова Джинни, которые я поспешила отогнать и лишь крепче сжала ладонь своего жениха.

Перси появился самым последним, когда все уже стали полагать, что он не придет. Как всегда деловой и серьезный, чем даже стал раздражать и меня. В министерстве мы почти не виделись, но если наше обеденное время совпадало, он тут же занимал место рядом со мной в буфете и начинал рассуждать о работе, не давая мне возможности спокойно поесть.

– Хорошо, что ты пришел, дорогой. Я уже испугалась, что тебя задержали, – начала миссис Уизли, когда мы сели ужинать.

– В министерстве сейчас много дел, у министра много забот, а так как я – его доверенное лицо, то мне было очень сложно вырваться даже в Рождество, – деловито ответил Перси и поправил очки.

– Я же говорил, что стоит ему подарить новый значок с надписью «серьезная шишка», а ты все красивое перо, да красивое перо… – с усмешкой сказал Джордж, обращаясь к своей девушке.

– Я рад, что чувство юмора к тебе вернулось, – ответил Перси, недовольно поджав тонкие губы.

– Хоть у кого-то в этой семье оно должно быть, – парировал тот.

– Прекратите хотя бы сейчас! – возмутилась Джинни.

Непринужденная беседа восстановилась, лишь иногда разбавленная шутливыми препирательствами Джорджа и Перси, и я изо всех сил старалась не улыбаться, показывая тем самым полное безразличие на присутствие человека, который все это время ни во что меня не ставил.

Периодически мы встречались с ним взглядом, который я тут же отводила, не желая даже пытаться угадать, о чем он сейчас думает. В основном же я наблюдала за тем, как Джордж бережно держит Анджелину за руку, изредка поглаживая кисть ее руки большим пальцем, как они улыбаются друг другу и смотрят с такой нежностью, от которой хотелось сунуть два пальца в рот и вытрясти все содержимое желудка наружу. Поймав себя на этой мысли, я вздрогнула и задумалась: неужели мы с Роном со стороны выглядим так же приторно? Об этом ли при любой удобной возможности говорил Джордж, глядя на нас?

Я перевела взгляд на наши сцепленные пальцы, а затем на Рона, который восторженно говорил о предстоящей свадьбе и бросал на меня ласковые взгляды, ожидая поддержки и той же реакции. Но мне впервые захотелось выдернуть ладонь и уйти подальше отсюда.

Джинни внимательно на меня посмотрела, сузив глаза, а я ей попыталась улыбнуться, что вышло довольно сносно, на мой взгляд, но, видимо, недостаточно для того, чтобы она поверила, что все действительно в порядке.

Перед десертом мы с Джинни стали относить грязную посуду и менять блюда на столе, давая миссис Уизли возможность отдохнуть, и неожиданно к нам на подмогу вызвалась Анджелина. Я не была рада такому соседству, но возражать, естественно, не стала.

– Джинни, я помогу Гермионе вымыть посуду, возвращайся к семье, – улыбаясь, сказала мисс Джонсон.

Джин недоверчиво посмотрела на нас обеих, но вопреки моим ожиданиям и мысленным мольбам спорить не стала, удалившись в гостиную. Я лишь продолжила мыть тарелки и ставить их на стол, ничем не выражая своего недовольства, а Анджелина вытирала мокрую посуду и расставляла по шкафчикам.

– Послушай, я знаю, что ты думаешь, – начала она.

– Не уверена, – слишком резко ответила я и мысленно чертыхнулась.

– Наверное, это действительно все неправильно, и ты ожидала немного другой помощи с моей стороны, но Джордж и я…

– Я думала, ты любишь Фреда, – перебила я.

– Гермиона… – попыталась объяснить она, но я опять не дала этого сделать.

– Я все понимаю, но ты ведь его используешь. Да, Джордж похож на него, но он – не Фред, он совсем другой человек со своими мыслями и чувствами.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – серьезно спросила она, своим тоном вынуждая меня посмотреть ей в глаза. – То, что я чувствую, испытываю именно к Джорджу. Мы оба любим Фреда, и я считаю, что понимаем друг друга лучше, чем кто-либо другой, и даже ты.

– О, неужели вы по ночам сидите на диване и лелеете боль, придаваясь воспоминаниям? – язвительно поинтересовалась я.

– Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты ревнуешь.

Я фыркнула.

– А ты меня и не знаешь. Или ты считаешь, что того поверхностного знания, что у тебя есть, достаточно, чтобы утверждать обратное?

Я злилась, но не понимала, на что именно больше всего. Я не видела в этой девушке той силы, что была прежде, не видела бойца, о котором твердила Джинни, а видела лишь такую же потерявшуюся девочку, которая решила тонуть сама и тащить за собой на дно и Джорджа, не осознавая губительную силу своих поступков.

– Прости, я не хотела тебя обидеть.

– Ты меня не обидела, – тут же ответила я и отвернулась, продолжая с остервенением оттирать жир со сковороды. – Ты не представляешь, что делаешь, Анджелина. Я не знаю, кто был инициатором того бреда, что вы оба называете отношениями, но это большая ошибка.

– Даже если и так, мы должны сами это понять, прийти к этому без чьей-либо помощи.

– Верно, – ответила я, передавая ей в руки последнюю тарелку. – Но постарайся это сделать с меньшими потерями.

Выключив воду, я вернулась в гостиную, стараясь держать себя в руках, но настороженный взгляд Джорджа был красноречивее всего. Я же не имела ни малейшего желания сейчас пытаться понять их всех. Да, Анджелина Джонсон – хорошая девушка, которая гораздо слабее, чем кажется на первый взгляд, но она только все портит, и я уже жалею, что вообще обратилась к ней за помощью.

После десерта мы еще немного поговорили в тесном семейном кругу, а затем Билл вместе с супругой аппарировал в Ракушку, Перси – в свою квартиру, Джинни и Гарри – на Гриммо, а остальные воспользовались гостеприимством миссис Уизли и обосновались в спальнях Норы.

Рон уснул моментально, а мне не давали покоя собственные мысли, в которых мешались слова Джинни, разговор с Анджелиной и какие-то тоскливые взгляды Джорджа, которые я весь вечер старалась игнорировать, но безуспешно. Не выдержав, я встала и тихонько спустилась вниз, чтобы не шуметь и не разбудить обитателей дома, которые, наверняка, уже давно спят.

Подогрев себе стакан молока, я села на стул и постаралась восстановить порядок в голове, чтобы уснуть, но выходило из рук вон плохо. Когда на лестнице послышались шаги, я невольно вздрогнула, будто совершала нечто противозаконное, а затем увидела в проходе сонного и взлохмаченного Джорджа, который даже не позаботился о том, чтобы надеть на себя футболку и прикрыть обнаженный торс, к которому, конечно же, был прикован мой взгляд.

– Не спится? – зевая, спросил он и тоже налил себе молоко в стакан.

– Тебе тоже?

– Проснулся, поворочался и понял, что не могу больше уснуть. – Он сел напротив меня и залпом осушил стакан, оставив белоснежные молочные усы над губой, которые в ту же минуту облизал.

А я, как третьекурсница, внимательно следила за каждым его действием.

– Ты прости меня, Гермиона, я был несправедлив к тебе, – после недолгой паузы сказал он. – Ты столько сделала для меня, а я тебя так отблагодарил.

– Забудем об этом, – неожиданно выдала я.

– Но поводу нас с Анджелиной даже не начинай.

Я пожала плечами и повертела стакан в руке.

– Когда-нибудь ты сам поймешь.

– А если не пойму?

– Значит, дурак, – резко ответила я, а затем устало прикрыла ладонью глаза. – Я буду рада, если ошибаюсь сейчас насчет вас.

– Что-то мне подсказывает, что ты не будешь рада. – Он ухмыльнулся.

– Что-то мне подсказывает, что я не ошибаюсь.

– Я действительно что-то испытываю к ней. И порой мне кажется, что таким образом я предаю Фреда, память о нем, ведь Анджи была его девушкой. Но потом я смотрю на нее и чувствую, что так надо.

– Доверять чувствам опасно. Всегда нужно прислушиваться в первую очередь к голосу разума.

– В борьбе между разумом и чувствами редко побеждает первый, – ответил Джордж, и я мысленно с ним согласилась.

– От того и все проблемы, Джордж.

– Даже если я совершаю ошибку, позволь мне это сделать. Жизнь далеко неидеальна.

– Вот именно, так зачем все усложнять? – не понимала я.

– Не будь так категорична к другим, когда к себе и своим чувствам относишься со снисхождением.

Я нахмурилась.

– Я не понимаю тебя.

– Прекрасно понимаешь. – Он улыбнулся.

– Наши с Роном отношения – это другое, – запротестовала я.

– А, по-моему, одно и то же. – Он хмыкнул. – Приходите к нам послезавтра.

– Зачем? – удивилась я.

– А зачем люди ходят друг к другу в гости? – усмехнулся Джордж. – Будем налаживать контакт.

– Хорошо, мы обязательно придем. Спасибо за приглашение. – Я поднялась со стула и допила свое молоко. – А теперь спокойной ночи.

– Кошмарных снов. – Джордж лучезарно улыбнулся, и я против воли улыбнулась ему в ответ.

Я была поражена тем, как мне без труда удалось простить его за все. Простить и понять. Быть может, это я не права и слишком строга к ним обоим? Стоит дать им шанс, ведь другого выхода у меня нет.

Рон был удивлен приглашению и не очень-то обрадован, так как все еще злился на брата, но мне удалось уговорить его туда пойти и вести себя нормально, таким образом, сделав ответный шаг к примирению. Мой благоверный всегда был достаточно злопамятным и нетерпимым к чужим огрехам, когда сам не сверкал блестящей идеальностью, но я люблю его любым. Правда, когда он чавкал за ужином, мне хотелось задушить его собственными руками.

Погода в тот день была ужасной: казалось, все волшебство зимы испарилось вместе с прошедшим праздником. Снег сильным потоком заваливал улицы Лондона, погружая автомобили и крыши домов под сугробы, ставшие для тех холодным и толстым одеялом, а северный ветер лишь усиливал эффект, направляя снежинки острыми краями прямо в лица прохожим. В такую погоду хотелось сидеть дома, завернувшись в плед, пить горячий шоколад и читать интересную книгу, полную приключений, подвигов и всеобъемлющей любви. Но я с самого утра занималась выпечкой пирога – не с пустыми руками же идти в гости, а Рон в полудреме лежал на диване и лишь иногда пытался стащить что-нибудь вкусное, чтобы набить свой необъятный желудок.

Когда все было готово, я надела теплый свитер, перевязала неряшливый хвост и принялась будить своего парня, так как можно было отправляться прямо сейчас. Он что-то недовольно буркнул, протер заспанные глаза, и мы аппарировали к «Всевозможным Волшебным Вредилкам».

– Ну и погодка. – Рон поежился.

– Мы не гулять собираемся, так что пошли скорее внутрь.

Закутавшись в вязаный шарф, я потянула его к двери, и уже через пару секунд мы оказались в теплом и шумном помещении магазина. Привычно поздоровавшись с Верити, я взяла Рона за руку, и мы поднялись наверх. Судя по голосам, ребята были в комнате, дверь в которую распахнута. На ходу развязывая шарф и расстегивая пальто, я улыбнулась и остановилась в проходе.

– Ты мог хотя бы убрать свою рубашку? – возмущалась Анджелина.

– Я и убрал, – пожал плечами Джордж.

– Скомкал и бросил в шкаф, – поправила его девушка.

– Убрал, – настойчиво повторял парень, а затем заметил нас. – О, привет, ребята!

Он подорвался с места и последовал к нам, а Джонсон лишь закатила глаза, явно все еще непривыкшая к его неопрятности.

– Мы рады, что вы пришли. – Она улыбнулась. – Сейчас поставлю чайник.

– Я помогу тебе, – охотно вызвалась я, кинув красноречивый взгляд на Рона.

– Ты молодец, – хихикнув, заметила Анджелина, когда мы вошли в кухню. – Им давно пора поговорить.

– Надеюсь, они не поругаются еще больше.

Но вопреки моим опасениям, они оба зашли довольные, по-мальчишечьи толкая друг друга и смеясь над чем-то только им известным. И в этот момент я поняла, что все хорошо. Возможно, именно так все и должно быть.

Я люблю в ненастную погоду сидеть в теплом помещении, пить горячий кофе, заедая его наивкуснейшими круассанами с вишней и разговаривать обо всем на свете с приятными мне людьми.

Руки Анджелины и Джорджа были сцеплены и располагались на коленях девушки, а меня по-хозяйски обнимал Рон и стоически пытался выдержать подколы старшего брата, который, казалось, совсем оправился после смерти Фреда. Хотя взгляд его оставался все таким же бесцветным и скучающим, лишь иногда вспыхивающий игривой искрой. Тогда он подмигивал мне и улыбался, а я предательски смущалась. Все было так, как в Хогвартсе. Не хватало лишь Фреда.

Я не одобряла отношений Джорджа с Анджелиной. Мне казалось это неправильным, ведь она любила и любит Фреда, и сейчас видит в Джордже тоже Фреда, однако меня никто не слушал, и я впредь старалась держать язык за зубами и пыталась смириться с тем, что они теперь состоят в отношениях.

Задумавшись, я упустила нить разговора, и очнулась лишь на самом интересном месте, когда ребята заливисто смеялись над репликами мисс Джонсон.

–… а я ему и отвечаю: «Ты чувствуешь, как мне плевать на все то, что ты говоришь?».

Я вежливо улыбнулась, делая вид, что услышала всю историю, которая, несомненно, была очень забавной, судя по тому, как хохотал Рон и бил себя по коленке, словно отсталый тюлень.

Джордж поднялся с места и собирался взять в руки чайник, чтобы разлить нам новые порции кофе и чая, пока я смеялась над Роном.

– Захвати мне с полки печенье, Фред, – улыбаясь, бросила Анджелина, и лишь через несколько секунд улыбка ее померкла, а в помещении воцарилась гробовая тишина.

Мои глаза расширились, а глаза Анджелины наполнились испугом, извинениями и слезами. Рон демонстративно покашлял, судорожно соображая, как разрядить обстановку, а Джордж некоторое время стоял не шевелясь, а затем с характерным грохотом поставил чайник на место и вышел из помещения, захватив по пути свое пальто.

Анджелина сорвалась с места и бросилась за ним, а мы с Роном переглянулись, и парень чуть крепче сжал мою ладонь.

– А все так хорошо начиналось.

– А я говорила, что это неправильно! – возмутилась я.

– Им обоим это не сболтни, а то, знаешь ли, такое несильно утешает. – Он нервно усмехнулся, а я слабо кивнула.

Через несколько минут Анджелина вернулась, хлюпая носом и безуспешно стирая слезы со смуглой кожи. Она молча села на свой стул и схватилась за голову. Я знаю, что должна была сейчас поддержать и утешить именно ее, хотя бы из женской солидарности, но мне не хотелось.

– Побудешь с ней? – шепнула я Рону.

Он немного подумал, но кивнул, и я стремительно ринулась за Джорджем, подхватив пальто. Я боялась, что не догоню его или просто не найду во всей этой толпе, но парень стоял за углом, облокотившись о стену и подняв голову к небу. Его глаза были закрыты, а лицо не выражало ничего. Я медленно подошла к нему ближе и остановилась, совсем не зная, что сказать.

– Грейнджер, я жду твоего ехидного «а я же говорила», – тихо вымолвил он, и я вздрогнула.

– Я вовсе не хотела этого говорить, – слукавила я. – Как ты догадался, что это я?

– Знал, что ты придешь. Всегда приходила. – Мы оба молчали, а я неловко переминалась с ноги на ногу, не заботясь о том, что пронизывающий ветер задувает под расстегнутое нараспашку пальто. – Ты была чертовски права.

– Мне жаль.

– Тебе не жаль, не лги! – рявкнул он, метнув на меня яростным взглядом. – Ты ждала этого момента. Так радуйся! Чего ты не радуешься?

– Джордж, я…

– Уходи сейчас, Грейнджер, – ровным голосом сказал он. – Забери Рона, и уходите оба, мне нужно решить эту проблему.

– Тебе точно не нужна моя помощь?

– Уходи, я сказал, – сквозь зубы процедил он.

Я кивнула и медленно последовала назад, где меня ждал Рон, неловко утешавший Анджелину, которая, кажется, от его слов рыдала еще сильнее. Когда я вошла, парень облегченно выдохнул и подошел ко мне.

– Мы пойдем, ладно? – тихонько спросила я. Девушка кивнула, не поднимая глаз. – Мне жаль.

Оказавшись дома, я на автомате заваривала Рону чай, себе кофе, а потом мы сидели в полной тишине, каждый взвешивая сложившуюся ситуацию. Я переживала за Джорджа, боялась, что он сможет простить ей эту оплошность, ведь даже я не прощу. Я не сочувствовала ей ни капли, она сама виновата во всех своих бедах, и боль Джорджа на ее совести. Сначала она помогла ему подняться до небес, а затем грубо и жестоко сбросила вниз, позволяя разбиваться о жестокую реальность. Нет, такого я ей не прощу, какой бы она сама ни являлась жертвой.

С наступлением января снова начались серые и однообразные будни, от которых почему-то хотелось повеситься даже больше, чем осенью. Пугало молчание Джорджа, а прийти к нему я не решалась.

В один прекрасный день, когда я собиралась на обед, моя секретарша передала мне записку, в которой было написано всего несколько слов, которые заставили мое сердце замереть, а потом забиться с новой силой:

Давай встретимся сегодня вечером в Дырявом котле? Мне больше не с кем поговорить.

Джордж.

Оставшееся время до конца рабочего дня я каждые пять минут смотрела на часы и умоляла время поторопиться, но оно гаденько ухмылялось и, казалось, еще больше замедляло свой ход.

В половину седьмого я вошла в назначенное место, где было шумно, накурено, воняло перегаром вперемешку с огневиски и было не протолкнуться. Мужчины сомнительного внешнего вида смотрели на меня, улыбались, отпускали какие-то дешевые реплики и зазывали к себе, но я упрямо шла вперед и высматривала знакомую рыжую макушку.

– Эй, детка, присоединяйся ко мне. – Высокий широкоплечий мужчина улыбнулся мне своими пожелтевшими зубами, и я испугано отшатнулась от него.

– Н-нет, извините, я ищу друга, – мямлила я.

– Брось, крошка, я стану для тебя, кем захочешь, в этот вечер.

– Я же сказала, нет, – более настойчиво ответила я.

– Не будь такой недотрогой. – Он попытался ухватить меня за руку, и я невольно взвизгнула.

– А ну-ка отпусти ее, – послышался знакомый голос, от которого стало значительно спокойнее.

– Проблемы? – Мужчина повернулся к Джорджу, отпустив мою руку.

– У тебя они будут, если сейчас не вернешься на свое место.

– А ты кто вообще та… – начал было он, но кулак Джордж с характерным хрустом вписался в его нос.

Мужчина взвыл от боли, а из ушибленного места брызнула кровь. Я сморщилась и посмотрела на своего спасителя, который выглядел уверенно и мужественно, но при этом спокойно. Пожалуй, таким Джорджа я видела впервые за всю сознательную жизнь.

– Идем. – Он взял меня за руку, отчего по телу прошел заряд, и усадил за дальний столик, на котором уже стояли два пустых стакана и один наполовину наполненный янтарной жидкостью. – Выпьешь со мной?

– Я не пью.

– Как хочешь. – Парень пожал плечами и в несколько глотков осушил стакан. – Эй, налей мне еще! – крикнул он кому-то, и через несколько секунд на столе появился еще один сосуд с огневиски.

– Может, тебе не стоит напиваться? – нерешительно спросила я. – И спасибо, что спас меня.

– Нет проблем, – глухо отозвался он и сделал очередной глоток, даже не поморщившись.

Я молчала, терпеливо дожидаясь момента, когда он будет сам готов мне все рассказать, и этот момент настал спустя еще один стакан.

– Мы расстались.

– Это… правильно, Джордж. Нельзя позволять вам обоим жить в собственных иллюзиях.

– Она умоляла меня не делать этого, но я вдруг понял, что это именно тот момент, когда приходит осознание собственных ошибок. А еще, – он сделал пару глотков и поморщился, – еще я понял, что ты – единственная, кто поверил в меня.

Я вздрогнула.

– Джордж, мы все верили.

– Не перебивай. – Я кивнула. – Ты заставила меня поверить в собственные силы, заставила поверить, что именно ты – мое спасение. Гермиона, ты действительно стала моим спасением. Несмотря ни на что, ты была рядом, готовая помочь, всегда возвращалась, даже если я выгонял. Ты спасла мою гребанную душу от разложения. – Он усмехнулся. – Ты удивительный человек, Гермиона.

Он пронзительно посмотрел мне в глаза, а в его взгляде плескалась искренняя нежность и раскаяние. А сама я едва сдерживала слезы, ведь мне удалось достучаться до него спустя столько времени.

– У тебя большое и доброе сердце, и мне жаль, что ты выходишь замуж за Рона.

Мои глаза округлились, а Джордж, поняв, что сболтнул лишнего, допил огневиски и отвел взгляд в сторону.

– Что? Джордж, ты пьян и расстроен. – Я нервно усмехнулась.

– Я пьян и расстроен, но это не мешает мне завидовать собственному младшему брату. – Джордж потянулся за следующим стаканом, но я положила свою руку на его кисть.

– Тебе не стоит больше пить, серьезно.

– А вдруг ты тоже совершаешь ошибку? – спросил он, внимательно посмотрев мне в глаза.

– Значит, позволь мне ее совершить, ведь жизнь неидеальна. – Я улыбнулась, вспомнив его фразу.

– А если не позволю? – на полном серьезе говорил он.

– Джордж, тебе пора домой, – подвела итог я. – Мне, думаю, стоит тебя отвести.

– Я не настолько пьян, Грейнджер. – Он поднялся с места и кинул несколько монет на стол. – Я тебя провожу.

Спорить я не стала и последовала за ним. На улице было скользко, да и Джорджа слегка пошатывало, поэтому я ухватила его под руку, и мелкими шагами мы шли по улице. Отчего-то я чувствовала себя так хорошо, так свободно и легко, как еще не было никогда и ни с кем, на моей памяти. Джордж придерживал меня за пальцы той руки, которая касалась его локтя и молчал, что не угнетало. Это не значило, что нам нечего друг другу сказать, как раз таки наоборот, но слова сейчас казались совершенно лишними.

Вдруг пошел снег, медленно опускаясь с неба и устилая землю новым слоем белоснежного ковра. Джордж остановился и посмотрел на темный небосвод, и я сделала то же самое. Внезапно он улыбнулся и посмотрел на меня с искренним восторгом.

– Хорошая сегодня погода для прогулки.

– Ты прав, – прошептала я, смущенно потупив взгляд. – Пойдем?

Он кивнул и возобновил шаг. Когда мы, наконец, дошли до моего дома, внутри меня все задрожало от кого-то странного и неведомого мне волнения, будто у нас было свидание, и сейчас Джордж после него провожает меня до дома, и нет никакого Рона, нет никакой Анджелины, а есть только мы и сегодняшний вечер. Эти мысли казались мне такими естественными тогда, что вызывали лишь улыбку.

– Я был таким идиотом, что не замечал очевидное.

– О чем ты? – Я непонимающе посмотрела на него.

– О тебе. Я не замечал человека, способного бороться за меня. Я был так слеп, Гермиона, и мне столько всего хотелось бы изменить.

– Все, что не делается, все к лучшему, – философски изрекла я.

– Я бы хотел, чтобы ты и дальше была рядом со мной.

– Я буду, но… – Я прикусила губу.

– Не так, как того хотелось бы, – с улыбкой закончил он.

– Ты сейчас просто в отчаянии, вот и говоришь все эти нелепости. – Я пыталась успокоить саму себя.

– Я не в отчаянии, а чувствую себя свободным. Мне впервые за долгое время хочется жить, и все благодаря тебе. Я просто глупец, который хочет исправить свои ошибки.

– Не все можно исправить, Джордж, – строго одернула я.

Он мне нежно улыбнулся, а затем приблизился и коснулся губами моей замерзшей щеки, для которой это простое прикосновение казалось невероятно обжигающим и способным оставить ожог.

– Спокойной ночи, Гермиона.

Он шел вверх по улице и ни разу не обернулся, а я сверлила взглядом его спину, пока темный силуэт совсем не скрылся где-то вдали. Смесь неясных мне чувств одолевала мое сердце и сознание, пока я не спеша поднималась по лестнице до двери квартиры, где меня однозначно поджидает разъяренный Рон, которого я не предупредила о своей значительной задержке. Одно я знала точно: мне совсем не хотелось рассказывать ему правду. Пожалуй, этот странный и волшебный вечер должен остаться доступным только для меня и для Джорджа. Только для нас.

Кожа на месте его поцелуя до сих пор горела, словно от огня.

========== Глава 7. ==========

Для создания атмосферы: Antimatter – Redemption

Я тихонько вошла в квартиру, сняла обувь и на цыпочках стала пробираться в спальню, надеясь, что Рон уже уснул, и наш разговор будет отложен до завтра. Но внезапно загорелся свет, и я увидела своего парня, сидевшего в кресле, сцепив руки в замок. Последняя надежда умерла слишком быстро, не успев испытать мук совести.

– И где тебя носило, позволь узнать? – угрожающе спокойным тоном поинтересовался он. – Опять была у Джорджа?

– Нет, с чего ты взял? – не очень убедительно соврала я. – Я была с Джинни.

– Да? Удивительное дело – я заходил к ним, и она ничего не знала о твоем местонахождении.

Я стыдливо прикусила губу, осознав, что меня поймали с поличным.

– Ты никогда не умела сносно врать. Но больше меня удивляет, что ты вообще мне врешь. Это наводит на мысли.

– На какие мысли? – наивно спросила я, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодившая школьница.

– Ты изменяешь мне с ним? – резко спросил Рон, отчего я даже вздрогнула.

– Что ты такое говоришь? Я бы никогда не…

– Но ты была с ним.

– Ему тяжело сейчас, а я просто помогаю.

– Несчастный Джордж! – с сарказмом воскликнул рыжий. – Не в состоянии справиться с собой. Слабак.

– Не говори так! – возмутилась я.

– Хватит его защищать! – взорвался он. – Пострадает немного и успокоится.

– Как ты можешь быть таким черствым? – недоумевала я.

– О, для милосердия у меня есть ты, этого достаточно.

– Если ты не в состоянии помочь собственному брату, это не значит, что я буду стоять в стороне!

– А почему ты солгала мне?

– Именно поэтому! – сорвалась я. – Потому что ты так негативно на это реагируешь. Я не хотела скандала.

– Однако именно его ты и добилась. – Он устало выдохнул. – Когда ты успела так измениться?

– Возможно, когда ты стал ставить свою чертову работу превыше всего, – съязвила я.

– Я не могу ничего с этим поделать.

– Почему Гарри может, а ты нет? – возмутилась я. – Конечно, у него тоже не всегда есть время на Джинни, но он хотя бы старается, а ты, мне кажется, только и рад сбежать от меня в аврорат.

– Ну, конечно! – Он всплеснул руками и поднялся с места. – Именно поэтому я и предложил тебе выйти за меня замуж.

Я замолчала и отвела взгляд. Тишина давила на нас обоих, заставляя немного успокоиться. Я понимала, что отчасти не права, но меня уже было не остановить на тот момент, да и Рон не думал отступать, чувствуя свою правоту.

– Отношения строятся на доверии и честности, если ты не знала.

– Рон, мне жаль! – взмолилась я. – Я должна была тебе сразу сказать всю правду.

– Ты действительно изменилась, Гермиона, – с прискорбием сказал тот. – Ты никогда не лгала, всегда была образцом честности и порядочности, я мог идти за тобой куда угодно даже с закрытыми глазами.

– А сейчас?

– Сейчас я вижу перед собой чужого человека.

Я быстро стерла слезу, скатившуюся по щеке, и опустила взгляд. Неужели именно сейчас все разрушится? Просто из-за такой мелочи. Возможно, если так, если Рон не захочет дальше бороться за нас, то Джордж прав, и это все действительно большая ошибка.

– Обещай, что ты больше не солжешь мне.

Мое сердце возликовало от подаренного шанса все исправить. Я улыбнулась и подошла к Рону, взяв его за руки.

– Обещаю, что больше никогда тебе не солгу.

– И пообещай, что оставишь Джорджа.

– Этого я сделать не могу, – честно призналась я, и парень неуверенно кивнул.

– Никогда не думал, что он так прочно сможет засесть у тебя в сердце. – Я вздрогнула. – Вы даже друзьями никогда не были.

– Горе сближает, и ты это знаешь. Но, Рон, я люблю только тебя, не забывай об этом.

Вместо ответа он приблизился ко мне и поцеловал, как и всегда, трепетно и нежно, словно я могла испариться в ту же секунду или его прикосновения могли причинить мне боль. На пол полетели остатки одежды, и в считанные секунды я ощутила мягкость простыней и тяжесть тела Рона, который ласково покрывал каждый участок моего тела поцелуями, заставляя меня на некоторое время забыть о Джордже, о нашем странном вечере, которым я отказалась поделиться с ним. И в момент, когда тугой узел внизу живота стал стремительно распускаться, подобно какому-то цветку, я посмотрела в небесные глаза своего жениха, но отчетливо видела цвет на несколько тонов светлее.

Отвернувшись к стене, мне хотелось заплакать от ужаса и неприятного ощущения мысленной и совершенно случайной измены. В голове прочно застыл взгляд светло-голубых глаз, смотрящих прямо в душу, и даже глубже, будто читающих меня, как раскрытую на нужной странице книгу.

Всю следующую неделю мы с Роном восстанавливали слегка треснувшие отношения, старались больше времени уделять друг другу, а все выходные провели вместе, отправившись загород. Мы сняли небольшой одноэтажный домик на окраине – там, где нас никто не смог бы отыскать, гуляли, разговаривали и как будто заново узнавали друг друга именно со стороны влюбленных, а не друзей, коими мы были очень долго. И постепенно стали забываться глаза, ставшие вдруг такими родными и теплыми; они растворялись в реальности, где я была почти замужней девушкой и по-прежнему честной и порядочной Гермионой Грейнджер. Правда, при воспоминании о мимолетном поцелуе в щеку, кожа в том месте предательски загоралась, словно от ожога.

В один из рабочих дней мы с Роном договорились побродить по Косому переулку, заглянуть в различные магазинчики и просто провести время вместе, как и подобает настоящим влюбленным. Я стояла на улице возле импровизированного входа в министерство, ждала Рона и куталась в теплый шарф, пряча лицо от проказливого мороза, щипавшего меня за щеки и нос. Яркое зимнее солнце уже почти опустилось за горизонт, оставляя лишь яркие полосы на темнеющим небосводе, что напоминало о его присутствии в этом дне.

– Привет, – послышался знакомый голос, и я обернулась.

– Джордж? – удивилась я. – Какая неожиданность! Что ты тут делаешь?

– Да так, гулял, вот увидел тебя и решил поздороваться, – неубедительно говорил он.

Я скептически посмотрела на него и улыбнулась.

– А если честно?

– Черт, твое неумение врать, похоже, заразно. – Он усмехнулся. – На самом деле, я позволил себе вольность.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Мне захотелось увидеться с тобой, и я решил тебя встретить после работы, предложить посидеть где-нибудь.

Я прикусила губу, имея смешанные чувства: с одной стороны, я была рада и даже хотела провести с ним время, пообщаться, узнать, как он, все ли в порядке, ведь после ссоры с Роном я не решалась даже заговорить о Джордже в его присутствии, а с другой, я только-только стала возвращаться к привычному ритму жизни, где нет места спонтанности и необузданности, которую вселял в меня Джордж.