Текст книги "Альтависта (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Я фыркнула.

– У меня будет ребенок, когда придет время, а сейчас мне и тебя хватает, знаешь ли.

– Не сомневаюсь, – с сарказмом ответил он. – Называть тебя мамочкой?

– О, избавь меня от этого. – Я посмотрела на наручные часы и сделала глубокий вдох. – Спешу тебя обрадовать, мне пора.

– Наконец-то! Я думал, ты отсюда уже не уйдешь и будешь раздражать меня до ночи.

– Осторожнее со словами, а то я могу взять отпуск, и тогда… – Я мстительно улыбнулась, наблюдая, как лицо Джорджа приобретает крайне недовольное выражение. – До завтра.

Попрощавшись с Верити, я покинула шумное помещение, кишащее детьми, и в приподнятом настроении аппарировала домой, где меня ждала записка от Гарри, в которой было написано всего несколько слов:

Рона сильно задело на задании. Аппарируй скорее в Мунго.

Гарри.

========== Глава 4. ==========

Торопливым шагом я пересекала коридор за коридором в больнице Святого Мунго, лестничный пролет за еще одним, пока, наконец, не достигла нужного отделения. Искомая мной палата располагалась в самом конце длинного коридора со светлыми стенами, путеводителем мне служил огненный вихрь рыжих волос Джинни, а рядом с ней из угла в угол метался взвинченный Гарри.

– Что случилось? – хрипло спросила я, чувствуя, как сердце замирает.

– В схватке с Пожирателями Рона задело каким-то проклятьем, отчего он потерял сознание. Целители пока ничего не говорят. – Гарри запустил длинные пальцы в свои иссиня-черные волосы.

– Рон снова геройствует. До добра это не доведет рано или поздно, – ворчливо сказала Джинни.

– Прекрати. Если бы не Рон, то я бы сейчас лежал там, прояви хоть чуточку милосердия.

– Милосердия? – взорвалась девушка и взметнулась на ноги. – Там лежит мой брат, дальнейшая судьба которого неизвестна! Думай, что говоришь, Гарри Поттер!

Парень посмотрел на девушку извиняющимся взглядом, но та лишь фыркнула и обратила все свое внимание лишь на меня. Я села с ней рядом, глядя перед собой совершенно отсутствующим взглядом. Джин несильно сжала мою руку в своих ладонях и ободряюще улыбнулась, но тревога от этого никуда не исчезла, а, казалось, даже усилилась.

– Все же будет хорошо, правда? – Я нервно усмехнулась.

В глазах Гарри читалось невообразимое чувство вины – так было всегда: что в битве за Хогвартс, что сейчас. Он никогда не сможет себе простить события той ужасной ночи, до конца жизни пронесет эту ношу в своем сердце, вес которой не ослабит ни время, ни любовь. И если сейчас с Роном что-то случится, это станет последней каплей для юного волшебника, за плечами которого целый багаж боли, потерь и горького опыта.

Гарри кинул на меня короткий взгляд, а затем устремил его в окно, наблюдая за тем, как суетливые маглы снуют туда-сюда, спешат и не замечают ничего вокруг себя. Никому из них неведома сокрушительная сила волшебства, что витает в воздухе – так близко, стоит лишь протянуть ладонь вперед.

Дверь палаты резко отворилась, и из нее вышел высокий мужчина в халате лимонного цвета. Я вздрогнула от неожиданности, но вместе с Джинни подорвалась с насиженной скамьи.

– Как он? – тихонько поинтересовалась девушка.

– Все обошлось, проклятье лишь ослабило его, но он парень крепкий, скоро оправится.

Я шумно выдохнула и прислонилась лбом к прохладной поверхности стены, прикрыв глаза. Адреналин, закипевший в крови, принялся утихать, оставляя на своем месте невыносимую усталость, желание упасть лицом в подушку и проспать крепким сном несколько суток.

– К нему можно? – хрипло спросил Гарри.

– Только ненадолго, – предупредил целитель, позволяя нам пройти внутрь.

Рон лежал на узкой кровати и смотрел в потолок, но стоило нам войти, тут же слегка оживился и даже смог улыбнуться, хотя было заметно, что с трудом. Его лицо было бледным, а взгляд – потускневшим и даже безжизненным, как будто он только что испытал на себе поцелуй дементора, но чудесным образом остался в своем уме.

– Эй, приятель, ты как? – улыбаясь, спросил Гарри.

– Как будто из меня всю душу высосали, – прохрипел тот.

– Говорят же, что у рыжих нет души.

– Эй! – возмутилась Джинни и ударила своего парня в плечо. – Ты сегодня нарываешься.

– Мы лучше пойдем, – сообразил Гарри, взглянув на мой прикованный к Рону взгляд и потирая ушибленную часть тела.

– Поправляйся, мама завтра к тебе зайдет. – Джинни ласково провела рукой по спутанным волосам брата, а затем утянула вслед за собой Гарри из палаты, оставляя меня наедине с любимым человеком.

– Я думала, что потеряла тебя, – прошептала я, взяв Рона за руку. – Я бы просто не пережила этого.

Мой голос дрогнул, а глаза предательски заслезились, выдавая меня и мою постыдную слабость с головой. Рон крепко сжал мою ладонь и тепло взглянул в глаза.

– Все будет хорошо, я тебе обещаю. – Он провел большим пальцем по моей кисти и слабо улыбнулся.

– Обещай, что впредь будешь осторожен, – шмыгнув носом, попросила я, а затем добавила: – Ради меня.

– Постараюсь не умереть раньше времени, – попытался пошутить Рон, а я едва удержалась от того, чтобы ударить его.

– Рональд!

– Молчу. – Он улыбнулся.

– Отдыхай, я завтра после работы сразу к тебе.

Поцеловав Рона в щеку, я медленно покинула палату, а затем и саму больницу, аппарировав домой. Живоглот встретил меня у порога гневным мяуканьем и повел вслед за собой на кухню, где стал вымогать свой ужин, который должен был быть в его миске уже более двух часов назад.

Усталость и головная боль одолевали меня, хотелось поскорее очутиться в своей постели и погрузиться в царство Морфея, позабыв обо всех тревогах и проблемах, что завладели мной в этот день.

По пути в ванную я скидывала с себя остатки одежды, не заботясь о том, что она так и пролежит на полу всю ночь. В последнее время я стала делать вещи, несвойственные мне ранее, что, наверное, должно было настораживать, но, по всей видимости, не сегодня.

Струи воды приятно согревали кожу и расслабляли напряженные мышцы. Я позволила себе прикрыть глаза и насладиться теплом, охватывающим каждую клеточку тела, оно струилось к самому сердцу, окончательно отпуская сознание на покой.

Стоило мне оказаться в уютной, но такой непривычно холодной постели, я моментально погрузилась в сон, даже не успев толком ни о чем подумать.

День в министерстве прошел суматошно и медленно, так как я постоянно поглядывала на часы и торопила время, которое, как назло, сегодня решило ползти со скоростью черепахи. Удивительно: когда так чего-то хочешь, время замедляет свой ход, а когда требуется чего-то избежать, оно пролетает, как одно мгновение. Но еще с третьего курса я знала, что со временем шутить не стоит, так как это самая опасная и непокорная из всех сила.

Рона я застала в обществе миссис Уизли, из-за чего нам не удалось побыть вдвоем, но это сейчас меня тревожило меньше всего. Целители говорили, что он идет на поправку, и его организм быстро восстанавливается. Несколько дней я исправно после изнурительного рабочего дня ходила навестить Рона, и на четвертый день его, наконец, выписали.

– Тебе нужно больше лежать и не напрягаться, – наставляла я, взбивая подушку.

– У меня уже все тело ломит от постоянного горизонтального положения, – заныл тот.

– Здоровье – это не шутки. – Я нахмурилась и укрыла парня одеялом.

– Я не маленький и сам способен за собой ухаживать, – буркнул он.

– Ох, простите, что задела Ваше самолюбие, сударь!

– Не иронизируй. – Он устроился поудобнее, тогда как я раскладывала книги по полкам. – Сегодня зайдет Гарри.

– Во сколько?

И в этот момент послышался хлопок аппарации где-то за дверью. Рон виновато посмотрел на меня, а я нахмурилась, инстинктивно взглянув на наручные часы.

– Откроешь?

– А что? Ты же говорил, что сам в состоянии о себе позаботиться! – издевалась я, направляясь в прихожую.

– Привет. – Друг улыбнулся, когда я открыла дверь. – Судя по твоему лицу, Рон опять накосячил.

– Не бери в голову. – Я махнула рукой и впустила его внутрь. – В таком случае, я отправлюсь по делам.

– Это по каким еще делам? – недовольно поинтересовался Рон.

– Министерским, – умело соврала я.

– В выходной? – в один голос спросили парни, а я закатила глаза.

– Вам же ничего не мешает работать по выходным. До вечера. – Подхватив сумку, я аппарировала в Косой переулок к уже давно знакомому мне магазину.

В помещении было людно, даже больше, чем обычно в любой выходной день, и, проталкиваясь сквозь толпу, я позволила себе рассмотреть давно знакомый ассортимент товаров, который не менялся уже с тех пор как Фред погиб. Бережно взяв в руки драчливый телескоп, я, наученная горьким опытом, аккуратно провела пальцами по поверхности и улыбнулась, окунаясь в свои воспоминания, когда все еще были живы. Когда не было войны. Когда Джордж был счастлив и искренне улыбался.

Внезапно меня кто-то толкнул, и я едва не потеряла равновесие, больно ударившись лбом об угол полки, на которой расставлена продукция.

– Ох, простите меня, мисс, я такой неуклюжий! – послышался бархатный мужской голос.

Нахмурившись, я потирала ушибленное место, даже не желая смотреть на того, кто говорил сейчас со мной. Это не имело никакого значения.

– Вам больно? – заботливо поинтересовался тот же человек, и я свирепо на него уставилась убийственным взглядом.

– Давайте я со всей силы приложу Вас головой об этот угол, и Вы мне сами скажите?

Незнакомец улыбнулся, впрочем, беззлобно, и от этого у меня потеплело внутри, и стало немного стыдно за свой порыв хамства, который я не смогла побороть. Нужно вновь учиться контролировать свои эмоции.

– Мне очень жаль, – искренне признался он. – Могу я загладить свою вину, пригласив миледи на чашку ароматного кофе?

Это был высокий темноволосый мужчина лет тридцати, на коже лица которого проступала едва видная щетина, делая имидж более брутальным. Больше всего меня поразили глаза глубокого карего цвета, в которых, казалось, можно запросто утонуть. Я бы могла понять, встреться мы в книжном магазине, но что, спрашивается, такой солидный молодой мужчина делает в магазине глупых розыгрышей?

– Вот и приглашайте, я-то тут причем? – не подумав, буркнула я, а затем прикусила губу, завидев насмешливый взгляд собеседника. – Прошу прощения.

– Приму Ваши извинения, если Вы согласитесь пообедать со мной.

– Боюсь, это невозможно. – Я стала инстинктивно искать пути к отступлению.

– Позвольте узнать, почему же?

– Потому что она выходит замуж, – послышался знакомый мне голос, который я была сейчас рада слышать больше всего на свете.

– Простите? – Мужчина повернулся лицом к Джорджу. – Не за Вас ли?

– Я похож на человека, который вскоре женится? – усмехнулся тот. – Хотя, – Он посмотрел на меня. – Женись я на ней, мое мрачное выражение лица вполне уместно.

Я метнула яростный взгляд на старшего брата Рона, делая пометку в своей голове, что надо обязательно убить этого идиота или отрезать его длинный язык.

– Вы не очень-то вежливы, – спокойно ответил незнакомец.

– Мой магазин – что хочу, то и делаю. Впрочем, если хотите проблем, то ее жених – самый ненормальный сотрудник аврората – Вам их устроит. – На этих словах он круто развернулся и направился вверх по лестнице.

А я стояла, как вкопанная, и не переставала удивляться тому, насколько человек может измениться в худшую сторону.

– Это правда? – осведомился мужчина.

– Да, и мне нужно решить кое-какие дела с владельцем магазина. Приятного дня.

Я юркнула в узкий проход между стеллажами и поспешила вслед за Джорджем, который, несомненно, закрылся в своем кабинете с отчаянным желанием изобрести что-нибудь новое, на что теперь не хватает вдохновения и фантазии.

– Знаешь, Джордж, ты не перестаешь меня удивлять, – яростно выпалила я, по-хозяйски развалившись на его диване.

– Могла бы поблагодарить, я спас тебя от навязчивого поклонника.

– Это ты называешь спасением? – возмутилась я.

– Это я называю спасением, – без энтузиазма ответил он, погрузившись в бумаги.

– Блеск! – Я фыркнула.

– В последнюю нашу встречу ты обещала, что зайдешь «завтра», однако прошло уже около четырех дней, если не ошибаюсь.

– Ты издеваешься? – Мои глаза округлились. – Рон был в больнице! Он мог вовсе погибнуть.

– Но не погиб же. А ты обещала.

– Ты эгоист до мозга костей! – Я кинула в него декоративную подушку и случайно смела со стола какие-то бумаги.

Джордж замер, его скулы задергались, а руки сжались в кулаки, что не предвещало ничего хорошего. За несколько секунд затишья перед бурей я успела представить, как он вскакивает с кресла, хватает меня за волосы и вышвыривает прочь с криком, чтобы я больше никогда не смела сюда приходить. И я бы не пришла.

– На чемпионате мира по выведению из себя ты заняла бы призовое место с максимальным отрывом от соперников, – спокойно выдал он, опустив взгляд на документы.

– Такого же нет, – на автомате ответила я.

– Да ну? – Он усмехнулся. – Быть может, создадим специально для тебя и тебе подобных?

Я замолчала, насупившись, но в глубине души была рада такой реакции. Подготовившись к худшему, я осознала, что подобный результат возымел лучший эффект.

– Кстати, ты мог бы и навестить хоть раз своего младшего брата, – между прочим заметила я.

– Зачем? Мне сообщили, что с ним все в порядке.

Я задохнулась от возмущения.

– Ты считаешь, что этого достаточно? А как же внимание? Как же забота? Вы же одна семья!

– Не драматизируй, Грейнджер. – Джордж криво усмехнулся. – У меня куча работы.

– Оно и видно, ведь на прилавках столько новых изобретений, – съязвила я и тут же прикусила язык.

– Ты явно напрашиваешься на мой праведный гнев.

– И что ты сделаешь? Снова силой выставишь меня за дверь?

Парень перевел на меня внимательный взгляд и несколько секунд изучал им, пока я ерзала на месте, чувствуя себя крайне неуютно.

– Какой смысл, если от тебя все равно не избавиться? Ты как бумеранг: тебя кидаешь, а ты возвращаешься обратно и в рожу, в рожу.

Я громко расхохоталась, прижав к груди оставшуюся возле меня небольшую подушку, а Джордж же сначала опешил, а затем едва заметно улыбнулся, но попытался скрыть улыбку, опустив лицо и спрятав его за отросшими рыжими волосами.

– Тебе бы не мешало подстричься, – заметила я и полностью улеглась на диван, закинув ноги на спинку.

– Кажется, я где-то уже это слышал, – ехидно ответил он.

– Хочешь, я могу это сделать? – внезапно даже для самой себя предложила я.

– Нет, спасибо, оставь мне хотя бы одно целое ухо.

– Очень смешно! Я, между прочим, стригла Гарри и Рона, когда мы охотились за крестражами, так что опыт у меня имеется.

– То-то они такими уродами вернулись, – усмехнулся он.

– Какой же ты вредный! – возмутилась я.

– Ладно. – Джордж отложил пергамент и перо в сторону. – Если обещаешь оставить ухо целым, то дерзай.

– Не обещаю, но очень постараюсь.

И уже спустя час недовольного шипения, глупых и порой грубоватых шуток, а также моего феноменального терпения, перемешанного с желанием перерезать этому рыжему идиоту глотку, я, наконец, отложила все инструменты для стрижки в сторону и дала Джорджу зеркало, через которое он придирчиво осматривал результат моих стараний.

– Не блеск, конечно, но благодаря моей природной харизме я выгляжу в сто раз лучше твоего благоверного.

– Всегда пожалуйста, обращайся, – с сарказмом ответила я, а затем посмотрела на часы. – Мерлин! Уже девятый час, мне пора домой.

– Что, малыш Ронни будет ругаться?

– Знаешь, не был бы ты таким противным, мы бы подружились.

– Упаси Мерлин! – громче нужного воскликнул Джордж. Я закатила глаза.

– До встречи, – бросила я, выходя из его кабинета и спускаясь в уже опустевший и затихший зал «Всевозможных Волшебных Вредилок».

Затем наступило девятнадцатое сентября – день моего двадцатилетия. Я хотела мирно посидеть дома и отпраздновать только с Гарри, Роном и Джинни, но у последней на этот счет были свои планы. Когда после работы, уставшая, я аппарировала на Гриммо, предварительно взяв у хозяев дома ключи, там никого не оказалось. Я даже удивилась и немного обиделась, но в какой-то момент, стоило мне войти в столовую, зажглись десятки свечей, и послышался явно хорошо отрепетированный вопль: «Сюрприз! С Днем Рождения!», а среди этой толпы было очень много однокурсников и просто товарищей, которых я уже сто лет не видела.

Поначалу мне было не по себе, и я уже хотела отчитать Джиневру за неуместную самодеятельность, но уже вскоре втянулась в атмосферу веселья и хорошо провела время, действительно веселясь, искренне смеясь и улыбаясь.

В тот день я по-настоящему жила. Даже, будто бы, очнулась после длительного сна.

После я продолжала ходить к Джорджу, как только появлялось свободное время, да и он, похоже, стал привыкать к моему присутствию. По крайней мере, он уже даже не показывал, что его раздражает, когда я читаю книгу, пока он работает, или вставляю свои комментарии и поправки в разработку той или иной продукции. Если честно, я уже и сама не знаю, зачем это делаю: для него или для себя. В глубине души мне невероятно хочется о ком-то заботиться, но я не могу этого делать, так как детей у меня еще нет, а Рон постоянно работает. Думаю, что со временем случилось так, что Джорджу я была нужна так же, как и он мне.

В миг, когда мне показалось, что все стало налаживаться, и жизнь, наконец, потекла в нормальном ритме, тревоги отступили, случилось непредвиденное. Верно говорят, что стоит расслабиться, и ты получаешь нож в спину. Никогда нельзя терять бдительность, когда ты все еще ведешь сражение. Пока не будет поставлена финальная точка, нужно всегда быть начеку.

В первых числах октября я, по обычаю, после работы решила заглянуть к Джорджу, поскольку Рон в очередной раз задерживался. Но стоило мне только подняться по лестнице, как я почувствовала, что что-то не так. Визуально все было как прежде, но сердце отчего-то тревожно стучало в груди.

В кабинете Джорджа не оказалось, лаборатория и кухня тоже пустовали, и тогда я решилась зайти в спальню, предварительно постучав, но ответа не последовало. Тогда я толкнула дверь и вошла внутрь. Ранее в комнате стояло зеркало, от которого сейчас остались лишь осколки, небрежно разбросанные на полу. Та же участь ожидала и зеркало, располагавшееся в ванной над раковиной. Заходящее за горизонт солнце кидало пламенные отблески на осколки, путаясь в них и кокетливо мерцая, не задерживаясь надолго ни на одном кусочке.

Джордж сидел на постели, запустив длинные, словно у пианиста, пальцы в огненную шевелюру и не двигаясь. Я осторожно подошла к нему и дрожащей рукой коснулась плеча. Парень даже не вздрогнул, он вообще никак не отреагировал, продолжая сидеть в такой же позе, как неудачное произведение скульптора.

– Джордж… – нерешительно позвала я и позволила себе присесть рядом. – Зачем ты разбил зеркала?

– Они сводят меня с ума, – прошептал он и резко выпрямился, пронзив меня колючим взглядом, полным отчаяния.

Так смотрят только сумасшедшие люди, самоубийцы или те, кто потерял в жизни все. Хотя к последним можно отнести и названных прежде. А Джордж был просто мальчиком, заблудившимся в темноте, в собственной клетке, и отчаянно зовущим на помощь, но его никто не слышит, никто не приходит на помощь.

– Я смотрю с утра на свое отражение и вижу Фреда. В каждом своем движении перед зеркалом, в каждом кривлянии, в каждой ухмылке, в каждом жесте и даже мимике я вижу своего брата. Мне хочется верить, что это он, но подсознание услужливо напоминает, что Фред мертв, а я один. Эта борьба убивает меня. – Он закрыл лицо руками, а я поджала губы, не зная, как смогу ему помочь.

Нужны ли в такой ситуации слова? Что я скажу? Все будет хорошо? Ты сильный и справишься? Эти слова слишком громкие и пустые, при этом дешевые и фальшивые. Поэтому я обняла Джорджа, пусть нерешительно и немного неумело, но обняла, показав, что он не один на этой планете. И это не только его война.

Так молча мы просидели очень долго, а ближе к ночи я дала ему зелье сна без сновидений, убрала все осколки и вернулась домой, где меня ожидал разъяренный Рон.

– Уже полночь, ты в курсе? – угрожающе спросил он и включил свет, когда я пыталась тихонько пробраться в спальню.

Я вздрогнула и замерла в неудобной позе, боясь пошевелиться.

– Я знаю, что ты ходишь к Джорджу, но как, по-твоему, я должен расценивать, что ты задерживаешься у него допоздна, причем каждый вечер?

– Я всегда прихожу раньше, – единственное, что смогла ответить я. – Сегодня все опять вышло из-под контроля.

– Здорово, наверное, спать с моим братом, а мне врать, что вытаскиваешь его из депрессии! Или это метод такой? – Рон зло усмехнулся.

– Ты такого обо мне мнения? – спокойно поинтересовалась я. – После стольких лет? Я не собираюсь оправдываться, Рон, потому что ни в чем не виновата. И, пожалуй, посплю на диване, чтобы ты не беспокоился, что неверная лежит с тобой в одной постели.

Я это говорила без тени сарказма или злости – сейчас мне хотелось лишь тишины и покоя, которые я пыталась себе поскорее обеспечить.

– Я не виновата в том, что из нас двоих мне одной не плевать на состояние твоего брата. А ты продолжай дальше самоутверждаться на работе, это же гораздо важнее.

Я взяла свою подушку, одеяло и отправилась в соседнюю комнату, где устроила себе постель на эту ночь, не желая дальше выяснять отношения.

– Гермиона, послушай… – начал Рон, застыв на пороге.

– Не сегодня, – ответила я, закрыв перед его носом дверь.

Возможно, я делаю только хуже, но мне действительно не хотелось сегодня что-либо выяснять. Я морально истощена и разбита, как те зеркала, что пали от рук Джорджа. В конце концов, утро вечера мудренее. Я думала, что стоит лечь, и тут меня охватит сон, но вместо этого я лежала, смотрела в потолок и слушала тихие шаги Рона, который постоянно ходил по квартире. Мы оба переживали из-за того, что произошло, и поэтому в один прекрасный момент я вышла в кухню. Рон как раз пил чай и любовался восходом солнца, когда я села рядом с ним.

– Мне жаль, что так вышло, Рон, – начала я. – Я хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя.

– Прости меня. – Он взял меня за руку и бережно провел пальцами по коже. – Как Джордж?

– Борется. Мне казалось, что появились улучшения, но он опять сломался. Рон, в одиночку ему не справиться.

– Возможно, ему нужен тот, ради кого он будет жить? – предположил рыжий. – Другой смысл жизни.

– Не понимаю. – Я нахмурилась.

– Для начала ему нужен друг. Отыщи Ли или Анджелину.

– С какой стати? – возмутилась я. – Они про него забыли!

– Он сам их прогнал, – поправил меня Рон. – Не все такие, как ты.

– Но как я их найду?

– Предоставь это мне. – Рон самодовольно усмехнулся. – В ближайшие дни у тебя будет адрес.

Я улыбнулась и потянулась через стол, чтобы поцеловать его. Как бы то ни было, я люблю Рона и всегда буду любить.

А через два дня, как по часам, на моем столе оказался адрес Анджелины Джонсон, к которой я собиралась наведаться на медля. Вечером того же дня я аппарировала близ нужного места и еще около получаса выискивала нужный дом, несколько раз заблудившись на незнакомой улице. Я остановилась перед нужной дверью, еще раз сверилась с адресом, написанным на пергаменте, а уж потом решительно позвонила в дверь. Мне открыла высокая смуглая женщина средних лет, чертами лица очень схожая с Анджелиной.

– Здравствуйте. – Я улыбнулась. – Я ищу Анджелину, она дома?

– Если вы репортер, то проваливайте сразу.

– Нет-нет-нет! – запротестовала я, когда дверь перед моим носом едва не захлопнулась. – Меня зовут Гермиона Грейнджер, я училась с Анджелиной. Могу я с ней увидеться?

Женщина несколько секунд размышляла, а затем впустила меня в дом и провела в маленькую, но очень уютную гостиную. Я неловко присела на мягкий диван со светлой обивкой, разбавленной небольшими пестрыми цветами, пока миссис Джонсон поднималась наверх.

Я понятия не имела, что скажу Анджелине, понятия не имела, в каких они отношениях с Джорджем и при каких условиях расстались, не знаю, захочет ли она помогать ему и мне. Но ведь пока не попробуешь – не узнаешь, поэтому я терпеливо ждала, сложив руки на коленях, и осматривала интерьер.

– Гермиона Грейнджер? – послышался звонкий, подобный раскату грома, голос. – Чем обязана?

Я обернулась и увидела красивую смуглую девушку, приближающуюся ко мне. Она села напротив, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела мне в глаза решительным взглядом. Он не был холодным или отчужденным; посмотрев в глаза этой девушки, на ум приходят слова вроде «сила», «уверенность», «выдержка» и все в этом духе.

– Я по делу.

– А я-то думала, что поболтать, – съязвила она и сразу улыбнулась. – Я шучу.

– Я поняла, – немного раздраженно ответила я.

Они что, все считают меня скучной занудой без чувства юмора?

– Хочешь чаю или еще чего-нибудь? – спохватилась та.

– Нет, спасибо. Я ненадолго. – Я замялась, но вскоре продолжила. – Я по поводу Джорджа.

Доброжелательное лицо сразу же сменилось на непроницаемую маску, и девушка отвела взгляд в сторону, явно больше не желая меня слушать.

– Он в беде, ему совсем плохо. Джордж борется изо всех сил, но… – Я прикусила губу. – Мне не под силу его вытянуть из этой трясины.

– Послушай, Гермиона, мы с Ли уже пытались. Нам тоже было тяжело: Джордан потерял лучшего друга, я – любимого человека. Вроде бы все ясно, мы должны были сплотиться, стоять друг за друга горой, поддерживать, но Джордж оттолкнул нас, послал в инферналову задницу и сбежал, считая, что его горе – самое масштабное.

– Но ведь он тонет, понимаешь? Он ошибся, но ему нужна помощь! Всего лишь капелька настойчивости, и он сдастся… – неуверенно убеждала я.

– Ты сама в это не веришь, так почему я должна?

– Я верю, потому что именно таким путем смогла подать ему руку. Но я ему никто, поэтому мне не удастся что-то изменить глобально, к сожалению. Если бы я могла, то не обращалась бы к тебе за помощью.

– Знаешь, всем тяжело, но все сами пытаются что-то сделать, а он просто не хочет. Я ушла с головой в спорт: ежедневные изнурительные тренировки, постоянные чемпионаты и прочее – это все поддерживает меня не только в физической форме. Я устаю настолько, что у меня нет сил по вечерам, чтобы думать и вспоминать. Я доползаю до постели и мигом засыпаю крепким сном. А днем у меня попросту нет времени на самоистязания.

– Это ведь не выход…

Анджелина устало потерла глаза и заправила выбившуюся прядь черных волос, собранных в высокий хвост.

– Зато это спасает. У каждого свои методы, Гермиона. Ли тоже постоянно занят, ему не до воспоминаний, но в те редкие моменты, когда мы видимся за чашкой чая, все демоны вылезают наружу и расцарапывают наши запекшиеся раны.

Я опустила взгляд в пол, чувствуя, что совершаю ошибку. Не стоило сюда приходить, не стоило просить ее делать то, чего она заведомо не сможет. Может, действительно спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

– А потом я неделями борюсь с бессонницей и желанием уйти вслед за Фредом.

Я заметила, как она вздрогнула при упоминании его имени, и посмотрела ей в глаза. Что я там увидела? Боль, сравнимую лишь с бушующим океаном, бьющимся волнами об острые скалы, разбиваясь о них вновь и вновь.

– Прости, мне не стоило… – начала я.

– Он совсем плох? – перебила меня она.

– Местами, – уклонилась я, а девушка хмыкнула.

– Только мы сами можем изменить свою жизнь к лучшему.

Я коротко кивнула и поднялась с места, четко осознав, что зря пришла, так ничего путного не добившись. Уже у самой двери я обернулась и в последний раз взглянула в карие глаза девушки, где уже виднелась лишь спокойная водная гладь. Похоже, она хорошо умеет контролировать себя и свои эмоции, чему стоит поучиться и мне.

– Извини, что побеспокоила, – улыбнувшись, сказала я.

Джонсон лишь кивнула, и я вышла на крыльцо, медленно спускаясь по ступеням и приближаясь к белоснежной ограде. Только сейчас я заметила чудесный розарий, за которым явно бережно ухаживали: крепкие длинные стебли, здоровые листики сочно-зеленого цвета и необыкновенной красоты сами бутоны кроваво-алых цветов.

– Я помогу ему, Гермиона Грейнджер. Обещаю, – донеслось до меня, и я резко обернулась.

Анджелина стояла в дверном проеме и решительно смотрела на меня, а я ей улыбнулась и махнула рукой.

У каждого из нас есть свои демоны, только некоторые позволяют им управлять собой, а есть те, кто приручают их, заставляют лизать руки и сажают на цепь. Но как бы они не ластились, никогда нельзя поворачиваться к ним спиной, потому что дети преисподней в любой момент могут неожиданно напасть со спины.

========== Глава 5. ==========

Для создания атмосферы: Apocalyptica – Faraway

Октябрь прошел суматошно и незаметно, обволакивая меня делами и заботами министерства. Я задерживалась, часто работала сверхурочно, а приходя домой, падала без сил на существование. По словам Рона, Анджелина сдержала данное мне обещание, и теперь Джордж в надежных руках, поэтому весь этот месяц я позволяла себе думать о нем в самую последнюю очередь, искренне веря, что теперь-то все точно будет хорошо.

За тревогами, стрессами и проблемами для меня осень пролетела слишком быстро, шурша уже сухими и ломкими листьями под ногами и воя северными ветрами с пролива. Так наступил ноябрь, принесший с собой мокрый снег и колючий ветер, от которого не скрыться даже под теплой одеждой; этот проныра мог найти свою лазейку.

Я проснулась за пять минут до будильника, потянулась и взглянула в окно. Погода совсем не баловала: небо затянуто тяжелыми серыми тучами, дождь барабанит по стеклу своими острыми, как пики, каплями, а ветер настойчиво пытается пробраться в уютное тепло квартиры. Я поежилась, надела теплый халат и побрела на кухню, где застала Рона, спокойно завтракавшего перед тяжелым и продолжительным рабочим днем.

– Доброе утро. – Я поцеловала его в щеку и стала наливать себе кофе, заботливого сваренный для меня Роном.

– Пошутила? – усмехнувшись, спросил он.

Я тяжело вздохнула.

– Завтра суббота, и я бы хотел провести ее с тобой, – вдруг выдал парень.

– Хорошо, – немного ошарашено ответила я. – Тогда я заскочу к Джорджу сегодня после работы.

– Зачем? У него теперь есть Анджелина, и в этом нет надобности. – Он нахмурился.

– Я хочу лично убедиться и поговорить с ним, Рон. – Я сделала небольшой глоток горячего бодрящего напитка. – И уже окончательно подвести черту.

– Все-то тебе надо довести до конца, – скривился парень.

– И когда ты к этому привыкнешь? – улыбнувшись, спросила я.

– Кажется, и целой жизни мало, – в той же манере ответил он.

– Спасибо за кофе, но мне пора собираться. – Я поцеловала Рона в висок и направилась в ванную.

– А позавтракать? – донеслось до меня из кухни.

– Я это сделаю на работе, – крикнула я и, могу поклясться, Рон сердито покачал головой и уткнулся в газету.