Текст книги "Про дракона и любовь (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Прекрати, – шикнул на Брока Стив, незаметно, ткнул локтем в бок. – Не расстраивай леди, если ничего не понимаешь в хорошем вкусе и манерах.

– Где ты тут видишь хороший вкус?

– Я ещё упомянул манеры, – сделал страшные глаза Стив и снова лучезарно улыбнулся пожилой княгине, заставив Брока поморщиться.

Он вот так вот не умел. Не получалось у него улыбаться, когда хотелось покрутить пальцем у виска, не умел договариваться, сразу хватаясь за кинжал, и любые переговоры становились лишь досадным излишеством, всё решалось быстрее и проще, пусть и не всегда соответствовало букве закона.

– Вы такие приятные молодые люди, – госпожа Ирен промокнула уголки глаз кружевным платочком. – С этим домом у меня связано столько приятных моментов, воспоминаний.

Брок готов был уже придушить расчувствовавшуюся старуху, подхватившую Стива под локоть и принявшуюся пересказывать ему чуть ли не всю свою лихую молодость, водя из комнаты в комнату, а они всего лишь хотели купить этот непомерно дорогой дом, чтобы появляться здесь раз в полгода. Брок со стоном осел на диван, гадая, можно выпросить у старой карги хотя бы чашку чая?

Договориться с княгиней удалось только ближе к обеду, и то только благодаря Стиву, подписать все нужные бумаги и выбраться наконец на улицу и вовсе удалось каким-то чудом. Брок потянулся, чтобы размять затёкшую от сидения на неудобном диване спину, думал уже, его там в пыльной гостиной и похоронят. Он огляделся по сторонам, прикидывая, как бы так смыться от Стива, чтобы тот не потащился с ним в гильдию наёмников и не испортил там всё своим морализаторством. Да и Брок устал от его общества и пригляда. А потому банально отстал от о чём-то задумавшегося мага на пару шагов и, затерявшись в пёстрой толпе, юркнул в первую попавшуюся подворотню. Выдохнул и приложил ладонь к спрятанной под рубахой чешуйке, ощущая мерное биение сердца Баки.

Бродить одному по городу было здорово, вспоминая, как совсем мальчишкой срезал кошельки на базарной площади у зазевавшихся прохожих, пусть раньше Брок никогда и не бывал в нём. Не доводилось простому наёмнику доходить до самой столицы, перебиваясь мелкими заказами в городах попроще и поменьше, а сейчас он с интересом заглядывал в разнообразные лавки, прицениваясь к драгоценностям, каменьям, магическим штуковинам неизвестного назначения, ища что-то достойное его Баки, что можно подарить и порадовать дракона, у которого, похоже, всё есть.

– Вам что-то приглянулось? – как-то неприятно льстиво улыбнулся хозяин одной из мастерских, работающей с драгоценными камнями, приглашающим жестом обвёл свою мастерскую, указал на полки с образцами, которые, впрочем, не подходили ни цветом, ни размером.

– Мне нужны лазуриты, примерно такой вот расцветки, – задумчиво сказал Брок, вытянув из ворота рубахи за шнурок драконью чешуйку, любовно провёл по гладкой поверхности пальцем, чувствуя разливающееся по телу тепло и ничего не видя вокруг себя. Например, как глаза мастера расширились, он отступил на шаг от прилавка, судорожно сглотнул, побледнев почти до синевы.

– Да-да, господин, – зачастил он, озираясь. – это очень редкий цвет, но у меня есть камень, точно есть, который подойдёт именно вам.

Он громко свистнул куда-то в тёмноту мастерской, и Брок не успел опомниться, как вокруг стало чересчур многолюдно для такого тесного помещения.

– Взять его!

Баки спокойно сидел в библиотеке, он почти нашел то, что искал, когда почувствовал неладное. Брок звал на помощь, и Баки, уронив древний фолиант на пол, выбежал прочь из библиотеки, побежал по многолюдным улицам города куда-то, куда тянуло его, где был Брок. Он почти понял, куда ему надо, как связь прервалась, грубо, жестко, и Баки оказался один среди толпы людей, почти через весь город от таверны, где они остановились со Стивом, и с потерянной связью с Броком.

Баки захлестнул страх, но он боялся не толпы вокруг, которая обтекала его, стоящего и беспомощно озирающегося вокруг. Баки боялся за Брока. Он снова был не рядом, снова не знал, куда бежать, чтобы успеть, и не понимал, что происходит.

Время, до этого размеренно текущее, внезапно понеслось карьером. Баки знал только направление, и он побежал туда, лавируя в толпе, выискивая нужные повороты, он бежал, надеясь, что успеет, что не случится непоправимого. Он чувствовал, что его подарок, самый первый, та самая чешуйка, которая дарила эту связь, не у Брока, и от этого просто трясло.

Сейчас только два чувства теснились в груди Баки – ярость и страх, а последние крохи самоконтроля уходили на то, чтобы не превратиться в дракона прямо на улице, снеся при этом несколько домов. Он должен был добраться до места и разнести там все до каменного основания, но найти Брока.

Будучи в таком ужасе от того, что снова потерял Брока, Баки даже забыл, что может позвать Стива, чтобы тот помог ему. Он несся вперед, а когда добрался до места, то не сразу сообразил, где находится, влетел в какую-то пустующую мастерскую, кричал, звал Брока, но вокруг не было ни души, а на полу было полно крови.

Упав на колени в эту самую кровь, Баки страшно заревел от горя и отчаяния, потому что не мог почувствовать, где Брок. Только ощущение, что он жив, давало надежду, вселяло уверенность, что все можно исправить, что все будет хорошо.

Не превратиться сейчас и не подняться в воздух помогали только бренные остатки здравого смысла, который подсказывал, что надо найти Стива.

Стив нашёл его сам, влетел в мастерскую, весь окутанный призрачным пламенем, дико озираясь по сторонам, он в один прыжок оказался рядом с Баки, встряхнул его за плечи, заглянул в глаза:

– Он жив? Ты чувствуешь его жизнь? Бак, соберись!

Баки утвердительно рыкнул, говорить по-человечески он сейчас был не способен. Он чувствовал, что Брок жив, но как-то слабо, на грани, но это могло значить как и то, что он умирает, так и то, что просто Баки не может его почувствовать. Попытавшись взять себя в руки, Баки поднялся, глядя на Стива, и маг, наверное, первый раз за все время их знакомства увидел во взгляде Баки желание убивать, чистую, ничем не прикрытую ярость, и ему показалось, что сейчас от Баки там ничего не останется, будет просто обезумевший дракон, хотя Баки и был драконом, но это…

На улице поднималась паника. Люди кричали, куда-то бежали, слышно было, как кто-то орал, что начался конец света. Один драконий рык и готовый к бою маг наворотили столько делов, что людям не разобрать будет еще несколько месяцев. Но ни с мага, ни, тем более, с дракона спросить было нельзя

– Возьми себя в руки! – встряхнул Стив в очередной раз Баки, заглянул тревожно в глаза, видимо, ища что-то человеческое. – Ты мне должен указать, где здесь кровь Брока, и мы его найдём. Слышишь меня?

Все также не говоря ни слова, Баки втянул носом воздух, пошел вглубь помещения, в сторону подвала, где на лестнице тоже была кровь, и ткнул пальцем в пятна.

Говорить не хотелось, хотелось рычать, скалиться и рвать на части того, кто посмел забрать у него Брока. Баки уже начало казаться, что драконьи боги за что-то ополчились на него, что отбирают у него Брока, или на Брока, или даже на них обоих, что не дают им быть вместе, как должно.

– Бак, главное, что жив.

Стив присел на лестнице, окунул пальцы в кровь, растёр её по ладони и запел, засветился мерным малиново-алым цветом, пульсируя напитывающимся багрянцем.

Мгновенье, другое, третье – и кокон вокруг мага распался, выстреливая вокруг короткими лучами, которые гасли, оставляя после себя дымный, тревожно пахнущий кровью след. И лишь один удлинился, повёл куда-то яркой, убегающей вперёд линией.

– Вперёд! – заорал Стив, вскакивая с места. – Баки, быстрее!

Баки ринулся за светящейся линией, прихватив Стива за шкирку, оказался на улице, где толпа народу кричала и бежал, сама не зная, куда. На улице было не протолкнуться, и Баки, крепко держа Стива неживой рукой, прыгнул, утягивая его вверх, и над крышами двухэтажных домов расправил крылья и начал стремительно подниматься вверх дракон.

Человеческие крики, паника долбанули по ушам сильнее, но Баки видел цель, за которой стремился идти, держа в алмазной лапе друга.

“Ты знаешь, кто его украл?” – раздался в голове Стива голос Баки, яростный и безжизненный одновременно.

– Если бы я знал, Бак, от него и пепла бы не осталось во избежание. А твоего Брока на поводок посадить нужно, – хмуро отозвался Стив, стараясь занять более-менее устойчивое положение.

Запах крови становился сильнее, щекотал ноздри, оседал на гортани липкой медью, затягивая весь мир красным.

– Отпускай! – закричал Стив, увидев впереди выжженную драконьим огнём поляну, почти оглохнув от отчаянного больного рёва, полного мучительным и страшным чувством потери.

Когда в небе над лесом раздалось хлопанье крыльев ещё одного дракона, Брок был давно на ногах и уже успел от души порезвиться.

В себя он пришёл рывком от крепкого запаха конского пота и заливающей лицо крови. Стараясь не стонать от прошившей голову боли, он прислушался, пытаясь понять где он, и куда его так спешно перевозят, попытался дотянуться до Баки, но на последнее сил категорически не хватало, лишь в сознании спасительной круговертью закручивалось желание выжить, вернуться к Баки, щедро приправленное яростью на пленителей, самого себя за беспомощность, бесполезность.

Он не помнил, как сумел освободиться, соскользнуть с лошади, пока его охранники отвлеклись, ломануться в сторону леса и тут же растянуться посреди пыльной дороги, чувствительно приложившись подбородком. Перед глазами мелькали чёрные мушки, рёбра тянуло пульсирующей болью. Его снова закинули на лошадиную спину, но уже не спускали глаз, не оставляли одного, пока вся процессия не прибыла на поляну.

“Что же ты никак не сдохнешь!” – ворвался в его голову незнакомый рык.

Брок, сброшенный на траву, кое-как поднялся на колени, утёр рукавом кровь со лба и только тогда поднял взгляд на дракона.

Гортань рвануло криком ужаса, задушенным лишь в последний момент. Брок помнил безумный огонь в чёрных глазах, красную, почти багряную громаду, размах крыльев способный закрыть небо.

– Обломись, уёбище! – захрипел Брок. – Ты мне ещё за всё ответишь по всем счетам!

Дракон взревел, затрясся, весь заходясь от хохота, смеялся и человек рядом с Броком. Он наклонился и взмахом кинжала перерубил путы на руках и ногах пленника, саданув напоследок по печени.

Брок зажмурился. Злость и страх бурлили в крови, придавая сил, напоминая о том, кто он такой, о том, что Баки выбрал именно его и продолжал выбирать, не смотря на обилие вариантов.

– Тебе пиздец! – рыкнул Брок и с места скакнул в сторону человека, оплетая его руками, впиваясь зубами в глотку.

Баки выпустил Стива, уверенный, что он не упадет, и понесся на красного дракона. Он даже не знал, как его зовут, хотя тот с самой юности отравлял ему жизнь, дважды чуть не убил его, и пытался убить Брока. Ярость кипела в крови, пела о жажде битвы, и Баки ринулся на сидящего на поляне красного дракона, чувствуя, что Брок жив, и это придавало сил. Его человек был с ним и почти рядом, большего было и не надо чтобы победить, избавиться навсегда от чудовища, которое посмело поднять лапу на беззащитного ребенка.

Красный заметил его на подлете, тоже взлетел, успел подняться над деревьями, и Баки вцепился ему в шею, не давая дохнуть огнем, помня, что это напугает Брока, он сжал мощные челюсти, вцепился в крылья передними лапами и принялся вспарывать когтями задних брюхо.

Драконы сцепились, размахивая крыльями, раздирая друг друга в кровь, так, что летела чешуя, но Баки не отпускал, он сжимал и сжимал челюсти, драл, не чувствуя боли, не чувствуя того, как течет кровь из распоротого бока.

Рычание, страшное, подобное раскатам грома разносилось вокруг, оглушительно хлопали крылья, драконы ревели, ни один не желал уступить другому. Струи льда и пламени вырывались из пастей, то попадая, то устремляясь в небо или на землю. Где-то что-то горело, где-то покрылось слоями льда. Стив тоже добавлял беспорядка всполохами своей магии, прицельно поливая красного магическим огнём.

Едва заметив Брока, Стив метнулся к нему, дёрнул на себя, прижал к дереву.

– Не мешай, не отвлекай! Стой здесь так, чтобы я тебя видел! – рявкнул маг и снова развернулся к драконам.

В небе продолжалось что-то несусветное. Над полыхающим лесом свились в плотный ком, из которого торчали крылья, два дракона, пытаясь разодрать друг друга в клочья, дыша кто огнем, кто льдом, рыча и вереща от боли. Внезапно оба дракона рухнули на землю, покатились, ломая лес. Красный бился из последних сил, пытаясь уже не выиграть эту битву, а продать себя подороже.

Он вырывался, но все слабее и слабее, пока наконец, Баки не вырвал кусок из его горла, и кровь дракона, алая, горячая, почти обжигающая, желаннейший и редчайший магический реагент, хлынула во все стороны, заливая и так перепачканного в своей и чужой крови Баки, засыхая на белой чешуе некрасивыми бурыми потеками.

Издав совершенно оглушительный рев, Баки взгромоздился на поверженного врага, осмотрелся, не желает ли кто поживиться его добычей, но дураков не нашлось. И он, тяжело переваливаясь, подошел к Броку со Стивом, которые стояли еще на той поляне, которую выжег красный.

“Шкура моя!” – заявил Баки в головах обоих. Ему хотелось лечь и немного отдохнуть. Прикрыть глаза и поспать. Он устал от всего: от города, от людей, от постоянного страха, что Брока может не стать, от неведомой ему агрессии и желания уничтожить его и его человека, исходивших от красного.

Кажется, красный что-то рычал о том, что Баки забрал то, что ему не принадлежало, но узнать, что именно, теперь уже не представлялось возможным. И красный дракон, и его человек были мертвы.

Баки положил голову к ногам Брока, слабо фыркнув на него снежинками, улыбнулся и прикрыл глаза.

– Боги, Бак, – выдохнул Брок и изо всех сил вжался в драконий нос, уткнулся лицом в чешую, стараясь передать по их связи все бушующие внутри него чувства: страх, не за себя, а за Баки, восхищение им, его силой и мощью, не имеющую границ любовь. Он тёрся о драконий нос, пачкаясь в крови, шептал вперемешку на драконьем и человеческом какие-то несусветные глупости, гладил чешуйки.

– Посторонись, – велел Стив. – Давай, человек, не мешай мне помочь твоему дракону. И не подходи, пока не скажу, что можно.

Брок зыркнул на него, но молча отошёл, не отводя при этом взгляда. Баки вспыхнул голубоватым светом. Выхватив из ниоткуда свиток, Стив сломал печать, заливая поляну животворящим светом, слившимся с его собственным сиянием, окутывающим дракона словно одеялом, затягивая ранения прямо на глазах.

За первым свитком пошёл второй, потом и третий, пока на гладкой, сияющей, словно вылизанной чешуе не осталось ни одного следа драконьих когтей.

– Старк убьёт меня, за то что я так свитки его разбазариваю, – тяжело выдохнул Стив и плюхнулся на землю, махнул Броку ладонью: – Иди, можно.

Брок тут же птицей взлетел на Баки, исползал его всего, заглянул под крылья, погладив каждую перепонку и замер, прижавшись щекой к тёплому вздымающемуся боку.

– Ты сумасшедший, – прошептал он, прижимаясь губами.

Баки успел отключиться, даже драконы теряют сознание, но после манипуляций Стива он сразу пришел в себя, лежал и ощущал, как Брок по нему ползает, а потом повернул голову и облизал его длинным раздвоенным языком, повернулся к Стиву и облизал его.

Рядом никого не было, только труп человека, которого Баки никогда раньше не видел, и дракона, но сильно дальше. Приняв решение, Баки перевоплотился в человека, крепко обнял Брока, коротко целуя, давая понять, что все будет, но позже, нужно было отсюда уходить.

– Стив, уменьшай эту тушу, с собой заберем, и валим отсюда, – сказал он, поворачиваясь к другу. – Полтуши точно можно будет продать. Этому же Старку? И доспехи бы из шкуры заказать для Брока. Ладно, после все.

Стив покосился на обнимающуюся парочку и поднялся.

– Погоди валить, – отстранившись от Баки, попросил Брок, ещё раз осмотрел своего дракона, ощупал всего уже в человеческом виде и легко поцеловав в губы, развернулся к телу мастера по камню, присел рядом, хлопая по карманам.

На шее человека на точно таком же шнурке, как и у Брока, висела другая чешуйка, багряного цвета.

– Куда же ты дел, ублюдок? – шептал Брок, чуть ли не выворачивая одежду убитого им наизнанку и тут же победно вскрикнул, найдя свой талисман, тут же нацепив его на шею, накрыл ладонью, зажмурился, снова ощущая близко-близко со своим биение любимого сердца.

На солнце перламутрово-голубоватым блеснула чешуйка. Всё остальное Брок сгрёб в кучу и распихал по своим карманам, обещая самому себе разобраться сразу же, как они вернутся домой. О наёмничестве он даже не думал, хватит, наприключался.

– Уходим, – крикнул Стив, открывая портал.

Сразу пахнуло морозной свежестью.

– Домой, – притиснув к себе Баки, шепнул ему в ухо Брок.

Забрав все, что можно было с собой забрать, и уменьшенную тушу красного дракона, они шагнули в портал, оказываясь на заснеженном карнизе пещеры Баки, где он тут же перевоплотился обратно в дракона и пошел внутрь, уверенный, что Брок со Стивом идут за ним.

Он разгреб в пещере место, куда вытряхнул труп красного дракона, который тут же увеличился до приличествующих ему размеров, и принялся его исследовать.

“Давайте разберем все, что у них есть. А ты, Стив, можешь растащить труп на ингредиенты. Озолотимся же”, – усмехнулся Баки, испытывая только облегчение, что это красное чудовище больше не угрожает жизни Брока.

Брок, поцеловав Баки, тут же высыпал на пол всё, что нашёл в карманах человека красного дракона, присел на корточки, перебирая вещи и наблюдая краем глаза, как Стив, весь по уши уделанный в драконьей крови, с незнакомым блеском в глазах разделывает, словно барана, драконью тушу, вслух причитая о том, сколько можно получить за печень, рёберные кости и прочее.

Усмехнувшись краешком губ, Брок подцепил пальцем какое-то простенькое на вид кольцо, подкинул на ладони. Всё-таки он ошибся в Стиве, приняв его за мага-чистоплюя, который никогда в жизни рук не замарал. Только сейчас он вспомнил свой первый раз, когда увидел совсем молодого дракончика, всего в крови, и беснующуюся толпу, готовую растоптать малыша, уничтожить. Как нёс его, едва переставляя ноги и взывал к любому магу, способному откликнуться, помочь, пусть даже ценой жизни самого человека, потому что драконы не должны умирать, не так. Вспомнил лицо Стива, такое же молодое, встревоженное.

Ладонь кольнуло.

– Брок! – Стив замер на месте, забыв о туше перед собой. – Что ты за человек такой бедовый? – как-то обречённо взвыл он. – Ни минуты спокойно не можешь прожить, чтобы не вляпаться?

– Охуел? – возмутился тот. – Я ничего не делал. Мне что, и дышать теперь, блядь, нельзя?

– Ладонь разожми. Тихонечко так и моли богов, чтобы не поранился ты не обо что и в крови артефакт не уделал, каким бы он ни был.

На раскрытой ладони, переливаясь чёрным, лежало кольцо, хотя Брок помнил его совсем другим.

Стив молча обошёл его по кругу раз восемь, действуя на нервы странным сложным выражением лица, но к кольцу так и не прикоснулся.

– Я начинаю верить в то, что ваш союз благословлён богами. Вот мы сейчас с Баки отойдём и ты наденешь его на палец.

– Ага, сейчас, – огрызнулся Брок. – Чтобы меня к хуям разметало по пещере?

– Я никогда не причиню вреда Баки, – посерьёзнев сказал Стив, – и не заставлю страдать. Он достоин лучшего, и если лучшее – это ты, пусть, если он счастлив.

Брок сплюнул под ноги, оглянулся на молчавшего Баки и сам вышел на середину сокровищницы, не давая себе передумать, зажмурился и надел кольцо на палец. Сверкнуло так, что стало больно глазам, Брок покачнулся, попробовал закрыть их ладонью и въехал грудью в груду золотых монет, брызнувших в стороны под его весом.

«Что за нахуй?» – возмутился Брок и замер, когда вместо голоса услышал рык.

Вокруг что-то происходило. Брок копался в том, что снял с человека красного дракона, Стив умело разделывал тушу самого красного, а Баки мирно возлежал в центре пещеры свернувшись и положив хвост на нос. Ему было хорошо. Он наблюдал за всем этим из-под прикрытых глаз, снова ощущая полное единение с Броком, который был рядом и даже не заикнулся о городе, в котором (да и в окрестностях) Баки с красным навели такое, что люди еще не один год будут вспоминать. Но Баки было наплевать на людей, кроме двоих.

Когда Стив обратил внимание на кольцо в руках Брока и предложил его надеть, Баки только лениво отполз в сторону, уверенный, что клятва не даст причинить вреда его человеку, но готов был ко всему. Вернее, думал, что готов.

Потому что черного дракона посреди своей пещеры он никак не ожидал. Баки вскинулся, грозно зарычав, но втянул носом воздух и понял, что это Брок. Черный исполинский ящер немного меньше его самого, чешуя которого переливалась и поблескивала, был Броком.

Баки подошел к нему, теперь уже обнюхивая более тщательно, потерся головой о выгнутую шею, лизнул в нос, улыбаясь, и заурчал. Но теперь это урчание было Броку совершенно понятно. Это было переливчатое любовное признание, такое, какое невозможно сказать человеческим языком, ни вслух, ни в мыслях. Только нежно проурчать.

Стив смущенно потёр шею и удалился на человеческую половину, чтобы не мешать этим двоим.

Кое-как справившись с лапами, своими новыми габаритами, весом, Брок вжался в Баки, чувствуя его как никогда полно, слыша все оттенки чувств в, оказывается, нежном любовном порыкивании, которое человеческий слух не смог бы нормально понять. Он сам «говорил» и не мог наговориться, бестолково хлопал неудобными крыльями, бил хвостом, переступал с лапы лапу, но тёрся мордой о своего дракона.

Ему было странно, непривычно, но в то же время словно какая-то пелена упала, отделяющая его от прошлого, собственных воплощений, чувств, эмоций, памяти. Он словно впустил в себя всех их, перемешиваясь, позволяя себя дополнить, наполниться до краёв их любовью к Баки.

«Хочу летать с тобой, сердце моё», – прогудел Брок.

Баки затанцевал на задних лапах, забил крыльями в ставшей внезапно очень маленькой пещере, особенно для двух живых и одного мертвого дракона. Он был так рад, он даже не представлял, что есть магия, способная дать человеку возможность побыть драконом, и сейчас, когда можно так полно ощущать Брока, еще полнее, чем раньше, говорить с ним на родном языке.

Жизнь драконов полна одиночества, они рано остаются одни, матери покидают их, обустроив пещеру для своего ребенка, и все их игрушки – драгоценности, которые им оставляет мать. Потом они находят своего человека, наверное, если бы не это, они бы до конца своих дней были одиноки. Но чего драконы лишены, так это радости взаимной игры, полета вдвоем, и сейчас Баки предвкушал того, чего не было у него с тех пор, как его оставила мать.

Это было иное, чем секс, но такое же интимное, такое радостное и приносящее столько же, если не больше, удовольствия.

Баки потерся о Брока всем собой, погладил передними лапами, снова лизнув в нос, и позвал за собой к выходу из пещеры.

“Пойдем, я научу тебя летать”, – переливчато рыкнул он, и теперь Брок мог понять, что полет и секс в языке драконов созвучны.

Ветер бил в морду, осыпал снежинками, упруго ласкал подставленную шею. Брок сидел у самого края площадки и смотрел в бездну под лапами. Его душа пела, рвалась ввысь, взмахнуть гигантскими крыльями, взмыть к самому небосводу, проткнуть его собой и посмотреть что там дальше, кружиться вместе с Баки, чувствовать его всем собой, чувствовать как он.

Взревев, Брок расправил крылья и сорвался вниз.

Баки сорвался сразу за ним, не говоря с ним, а передавая ощущения, как ветер должен наполнять крылья, как нужно ими взмахивать, чтобы они не заполошно бились, а поднимали вверх, все выше и выше, чтобы кружиться в вечном танце. Он облетал Брока вокруг, готовый подхватить, если тот не сможет, нагонял на него тучи снежинок и порыкивал, посмеиваясь, уверенный, что Брок взмоет ввысь уже сейчас.

Сам Баки был на седьмом небе от счастья. Он летал только с матерью, они часами кружили в снежной круговерти, а потом она покинула его, оставляя дальше ждать своего человека. Баки никогда не летал больше ни с кем, и сейчас, ощущая радость совместного полета, был до бесконечности счастлив.

Лёгкие горели от ледяного воздуха, крылья трепало бесполезными тряпками, но Брок не боялся. Он видел гордость за себя в серебряных глазах своего дракона, практически явственно ощущал поддержку мощных лап, спины, и, извернувшись в воздухе, как-то по особенному взмахнул крыльями, прекращая падение, взмывая ввысь, подхваченный ставшим вдруг послушным ветром. Брок ревел громче снежной бури, пел от восторга, заворачивая петли, почти срываясь вниз, до самых острых скал и тут же поднимаясь в потоке.

«Я люблю тебя!» – ревел он, кружась вместе с Баки в танце, и скалы вторили ему, отражая рык..

Взмыв особенно высоко, настолько, что почти не хватало воздуха для вдоха полной грудью, Брок прижался к Баки, обнял его всеми четырьмя лапами, оплёл крыльями и хвостом.

“Люблю… только тебя!” – отозвался Баки, держа их обоих в воздухе.

Как же он любил, каждое воплощение, и будет любить, пока сам не покинет этот мир, уйдя к богам.

Они сливались воедино, обнимались, сплетаясь друг с другом в полете. И даже вьюга стихла, чтобы не мешать двоим наслаждаться друг другом, облака собрались в кучи, стыдливо наблюдая за ними, а им было все равно, потому что они были друг у друга. Дракон и его человек. Человек и его дракон. До конца.