Текст книги "Potus pro somnus fati (СИ)"
Автор книги: Smaragd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Дракон почувствовал приятное напряжение в животе и пошевелил хвостом. Древняя башня над ним заходила ходуном, накренилась, стайка мелких пернатых в панике рванула из-под кровельных балок.
Давно он так не отрывался. Собственно, тот раз несколько веков назад и был последним. Потом магический добровольный плен, карма Хранителя – не до любви… Заманить мальчишку в укромный уголок оказалось проще простого. Хотя, кто ещё кого заманил. За пару родовых заклинаний Беофантусов Мерлин был на многое согласен, или делал вид, что согласен. Но от дракона ещё никто не уходил просто так. Маги, они сладкие не только когда их косточки обгладываешь… Мерлин-Мерлин, вспоминал ли ты потом, в славе и почёте Самого Великого Чародея, о рьяном хмельном блудодее и его лютых ласках, о своих страстных стенаниях и крови от ногтей на мощных драконьих плечах, вызывал ли в памяти хоть иногда краткий миг острейшего удовольствия, связавшего воедино магию человека и зверя, долгий, упоительно-знойный поцелуй, прожигавший души истовым пламенем?
Придурок Малф не нашёл лучшего способа вызвать его на бой, как плеснуть в лицо медовуху. И всё бы ничего, утёрся – не растаял, но тот орал про оскорбление чести и достоинства, поруганную любовь, содомский грех. Понятно… Ревность – от неё все войны, а ещё от зависти, что, впрочем, почти одно и то же. И какой тут честный поединок? Его прилюдно обозвали животным, растлителем, зверем – вот зверя и получайте.
Когда Адамант в назначенный час выполз к ним из пещеры во всей своей мощи и красе горящей на солнце ледяной чешуи – что тут началось! Ему даже крыла поднять не дали.
Вой карникса(1) и горнов оглушил, вид полуголых воинов в кольчугах и с лошадиными гривами(2) озадачил. Зачинщики выступали из строя, потрясая мечами и выкрикивая обидные вызовы, в подлинно варварском духе горланили песни, восхваляя дела своих предков, хвастаясь собственными подвигами и всячески оскорбляя Адаманта и весь род Беофантусов. Ряд боевых двуконных колесниц насторожил не на шутку. Когда в него начали тыкать зазубренными наконечниками копий, которые не только впивались в плоть, но и разрывали её, Адамант немного испугался и закашлялся. Столб синего пламени вырвался из его глотки, разметав ледяным жаром и обжигающим холодом безрассудных смельчаков. Дикий грохот и шум вокруг усилился: горнисты и трубачи дунули разом, вдобавок все воины начали выкрикивать свои боевые кличи. Уши дракона заложило. Кельты подскакивали к нему, поднимали мечи над головами, вращали ими в воздухе, а затем обрушивали на врага так, будто рубили дрова.
Адамант принял несколько нехилых ударов на верхнюю кромку своего хребта, усиленную роговой накладкой. Кто это такой прыткий? О! Конечно-же, Малф, оскорблённый в платонических чувствах к Мерлину! От удара по ледяной чешуе его меч согнулся, и герой стал выпрямлять его ногой. Дракон воспользовался возможностью атаковать временно безоружного противника. Хотел уже нанести рубящий удар когтём за щит в живот наглеца. Но наперерез его лапе рванулась чья-то хрупкая тень. О, небо! Мерлин с какой-то дубинкой вместо меча, не иначе как волшебной, закрыл Малфа грудью. Адамант чуть не подавился собственным дымом – понял, что не сможет ни поджарить этих влюблённых идиотов, не тем более сожрать, понял, что впервые проиграл…
«И несмотря ни на что… Славные были времена! А сейчас хребет чешется – блохи что ли?» – Хранитель тряхнулся как кот – замок дрогнул, дюжину деревьев на Имранежской горе вырвало с корнем и завалило колодец в роще трёхсотлетних гинкго. Гарри и Драко упали с гамака и запутались в сетке. Они сцепились пальцами, переплелись ногами. Поттер попытался спиной прикрыть Драко от непонятной угрозы, а тот уже выставил руку с волшебной палочкой, защищая их обоих от неведомой опасности. Мир устоял. А что ему сделается?..
………………………………………………………………………………………………..
(1) Длинная труба, украшенная на конце головой какого-нибудь животного, своеобразный духовой инструмент древних кельтов-воинов.
(2) Кельтские воины мазали голову известкой и зачесывали волосы к затылку так, чтобы они становились похожи на гриву лошади.
Акт шестой.
Сначала сырые сумерки натянули холодный туман в подвальные отдушины и кое-где приоткрытые окна мэнора, потом ночь занавесила их бархатными тёмно-синими портьерами. Свечи недолго радостно трещали в гостиных и спальнях – сегодня замок устал, а его обитатели и подавно… Сегодня, вчера, во снах, в реальности? Для древних каменных стен такие вопросы никогда не являлись существенными, к чему же задавать их сейчас?..
Все стихло в доме Облонск… Малфоев. На кухне еще, правда, вяло суетились сонные эльфы, прибирая посуду и ставя опару на завтра, на дворе брехали собаки, и в портретной галерее обменивались редкими недоуменными репликами предки хозяев. Но после собрания господ в особо защищенном северном бастионе Сторожевой башни, над арсеналом, из которой не исходило ни звука благодаря чарам, наложенным еще самим Мерлином, все разбрелись по своим спальням. Начнем с виновников всей кутерьмы – им сегодня было не до нежностей, правда, ну почти… даю слово.
– Поттер! – пробует возмутиться Драко, – Ты, свинтус, хоть бы ботинки снял! Куда ползешь, гадё… – звук поцелуя смиряет поборника порядка с судьбой, и он засыпает в теплых объятиях попахивающего потом героя. А сам герой, сладко причмокнув, обнимает Хорька и, поджав колени, устраивается на покой прямо на покрывале в уютной ямке, не успев или не захотев спорить. В первый раз они встретят утро вместе, отчётливо понимая, что это не сон, там и разберутся: поорут, побегают друг за другом, помирятся и… Счастливые, поганцы!
Люциус Малфой, по-простецки задув свечу и облачившись в длинную ночную сорочку, складывает руки на груди, как покойник, и, вздохнув, засыпает мгновенно, не успевает даже обдумать такие славные перспективы, которые суля…а…а… Завтра, всё завтра…
Нарцисса в смежной спальне, похлопав ладонью по постели, приглашает старую болонку Монро. Та вспрыгивает на одеяло и, повозившись, изображает из себя меховую думку. Жена владельца поместья записывает что-то в сафьяновый бювар и, довольно улыбнувшись, вычёркивает расходы на содержание покойного Риддла и его приспешников. Правда, предстоит масштабный ремонт подземелий, складских помещений и конюшни за рощей, вот еще расчистка аллеи – не забыть бы! Спокойной ночи, хлопотунья!
Давно уснули в своих псевдо барочных птичниках павлины –альбиносы, даже говорливые попугаи в оранжерее притихли на веточках пальм и серебряных качельках. Но птицы не видят снов, да и ладно… Толстому книззлу Мявчику снится мышиный паштет – та еще глупость! И почему-то кот Мурза, что живет в конюшне в нижней деревне Вускол. К чему бы это?
Спят вповалку в коричневой коробке из-под заморского кофе маленькие эльфята, завидуя взрослым – тем уже можно работать, и, как сказал Вуппи, завтра молодые эльфы отправятся в опасный поход с хозяином Драко и его будущим супругом. Хотелось знать, что такое поход и что такое супруг? Но спать было надо, это было важней, иначе из них никогда-никогда не получится хороших слуг! А это ужасно… Но тщедушный эльфийский малёк, которого отпихнули в самый угол ближе к воздуховоду, что гнал холодный воздух из страшных подземелий, услышал, беспокойно крутясь на доставшемся ему слишком тоненьком уголке старого платка, как из-под земли раздаётся мощный, будто гул вулкана, храп чудовища. Уши малыша затряслись от страха, а между лап стало тепло и мокро.
В третьем часу так и не уснувший профессор Снейп мстительно трансфигурировал забытую щёголем Люциусом изящную трость с серебряной змеей (Вот подхалим! От природы!) в корявый, но эргономичный костыль и решил подышать воздухом…
Акт седьмой.
Неясные тени скользят в ночи. Шорохи, поскрипывание половиц или стволов деревьев пробуждают в нас естественный рефлекс настороженности. Есть свет луны – и нет… Из темноты выползают ужасные демоны, приходят мучительные воспоминания, во сне лунатики балансируют на канате грез, обостряются болезни. Влиянию луны почти все толкователи приписывают необдуманность действий, «тёмные дела», например, предательство или распускание злых слухов, болезненность, одержимость, опасность. Луна символизирует страхи и опасения, опыт, и опыт очень негативный, чаще всего говорит, что человека ждут обманы и огорчения, эмоциональные переживания, предрассудки толпы. Все это происходит под управлением ночного мрака и луны, невежества и избытка чувств. Циклы луны – это жизненные циклы. Каждые 28 дней она умирает на небе, нисходит в мир мертвых. Но затем воскресает вновь. Отсюда присущая луне символика обратной стороны вещей. В луну можно смотреться как в зеркало. Благодаря самому ближнему небесному телу человек чувствует свое будущее. Яркий круг или серп на тёмном небе символизирует ясновидение и гадание, колдовство. Мир подчиняется его законам, а вовсе не свету дневного ослепительного светила. Подлунный мир…
Северус шёл по дорожке парка, вдыхал свежий ночной воздух и зябко ёжился. Под луной было не страшно бродить в темноте. Под луной было интересно разглядывать тёмные загадочные силуэты, рождавшиеся силой ночной магии мэнора, его воображением. Стриженые кусты, беседки, скульптуры? Драконы, оборотни, тролли?.. Под луной, заглядывающей в незанавешенное витражное окно, было приятно спать в тёплой мягкой постели, прислушиваться к ощущениям своей кожи от дорогой ткани белья, и даже не задумываться над тем, кто ты, где ты, сколько тебе лет, доварилось ли то зелье, как отомстить им, всем вместе взятым, успеешь ли сделать до смерти всё, что хотел… До смерти?!
Ах, луна… Луна-проказница, Луна-изменница, Луна-болтушка, Луна-вещая-сестричка! Заворожила, закрутила мозги взрослому мужчине, магу, заговорила зубы. Затмила своей светлой печалью, наивностью, благородной строгостью, волнительной распутностью. «Так, умерли что ли?! И ведь если не поверил, то уж смутился и озадачился точно… На кой я доверил этим молокососам зелье? Вот чувствовал, что ничего путного не выйдет!» Ах, Северус, где же твоя интуиция? Ах, луна…
Бессмертный дракон горы Аморей Беофантус Космеус Адамант Третий? Спит в основании донжона мэнора? И он сжёг Тёмного Лорда? Возможно, что Люциус и прав – проверять как-то желания нет – или слегка сбрендил от служебного рвения, удачного освобождения и перспективы столь неожиданного и неоднозначного прибавления в семействе. Но живы-то они с Поттером почему? Авады с палочки Тома ведь уже летели и отражались в чёрных глазах Северуса, делая их похожими на глаза несносного мальчишки, на глаза… Лили… Или не живы? Сны так легко перепутать с безвременьем, а там один шаг до… Кому же лучше про это известно, как ни ему, зельевару, столько лет существовавшему на самой грани, на лезвии между Добром и Злом, между долгом и желаниями души, между жизнью и смертью, в царстве теней, где всё перепутано и вывернуто наизнанку – логика, интуиция, опыт и знания, понятия о чести, о достойном поведении мага и мужчины, инстинкты самосохранения, лица друзей и врагов, ушедших и живых… Сам стал тенью, не принимаемой ни светом, ни тьмой. Игральной картой особой пятой масти – серой.
Сны тоже серого цвета, мы сами раскрашиваем их в яркие краски или отделяем чёрное от белого. Полутона жизни, нашего отношения к ней, к событиям, людям, к самим себе. К тем, кто причиняет нам боль и дарит счастье. И счастье серого цвета. И любовь. Захочешь – вспыхнет, захочешь – погаснет. Или… она захочет – и ты вспыхнешь или погаснешь… Живы. Живы, иначе не было бы так привычно больно, и не пьянил бы столь воздух свободы, не ведомой ранее, не призываемой даже в мечтах…
Лили. Тёмно-рыжие косы, атласные ленты. Почему-то разноцветные, наверное, поменялись с сестрицей. И без бантов. Зато на оборке платья, почти взрослого, с открытым вырезом, с кружевами на плечах – крошечные бантики, целая россыпь. Не девочка уже, юная леди. Жениться что ли? А если откажет? Северус, вот зачем ты впускал эти «если»?..
Лили, сидя у открытого окна в свете луны, пряла пряжу и подхватывала зелёные лучи, как волокна, крутя веретено. Нити прозрачно-изумрудные, упругие, наполненные тайной смерти, послушно проскальзывали между искусными пальчиками призрачной девушки и сворачивались в моток. Он услышал её голос! Как давно это было, как реально сейчас он звучал. Детская песенка, народная, глуповатая, с припевом. Голосок его богини взлетал высоко и звенел: «Ой, поймали молодца, поженили. К незамужней девушке в пруду приворожили. Ой-лей! Будет парень спать, о-о-о, на перине, о-о-о, век с русалкой вековать в бурой тине. Ой-лей!». Так и смотала все Авады: хочешь – холст тки, хочешь – свитер вяжи… Для того ли у тебя, девочка, такие тонкие ручки и проворные пальцы, для того ли голос твой так волнует и Жизнь, и Смерть, для того ли ты ушла тогда, чтобы сейчас за прялкой колдовать?..
Рассказать, что ли, этим балбесам? А нужно ли? Живы – и пусть будет, как будет…
*
Этот странный день закончился, этот долгий сон завершился. Один из многих. Пьеса сыграна. Занавес, господа зрители!
Прониклись, растревожились лицедейством-баловством? Или во все глаза смотрели на то, как нетрезвый осветитель вместо стеклянной луны подсвечивал декольте дамы из первого ряда, а рабочие сцены, нагнетая дым из-за кулис, разбудили противопожарную сигнализацию? Заметили отклеившиеся ресницы примадонны и споткнувшегося о суфлёрскую ракушку трагического героя? И парочку юных актёров, перевозбудившихся в гамаке, тоже рассмотрели во всех подробностях? Надо им костюмы сменить Кафтаны подлиннее, мантии… Пыль плюша вам попала в нос? А, будьте здоровы!..
Артисты получили передышку, подумали, что пьеса закончилась поклонами, цветами.
Хлопки с галёрки, кажется, утихли.
Букеты, что сжимали поклонницы в партере и удушили потными руками за время седьмого акта, увядшие, валяются в гримёрке.
Никто их, бедных, не поставил в воду.
Заснул театр, и разошлись актёры,
И рампа яркая не делит больше мир
На волшебство и быт. Мир спит…
И вам спокойной ночи! Но это не финал…
…………………………………………………………..
Сны от Jozy: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/77975145.jpg
Северус: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/77975194.jpg
========== 6. Последняя битва Дамблдора ==========
– Если они сейчас не придут, то я отправляюсь один! Куда этих идиотов к драккловой бабушке понесло, не знаешь? – Снейп опирался на костыль и жестикулировал одной рукой, но так яростно, что почти сбивал верхние кисточки с огромного букета сирени, стоящего на столе в кабинете у легкомысленного, но гостеприимного хозяина мэнора.
– Полагаю, в подземелья. Драко говорил, что после землетрясения там завалило некоторые пассажи, но в обрушившихся казематах они надеются найти клады, – Малфой-старший не выказывал ни малейшего удивления или осуждения относительно планов раздолбайской парочки, и, как стало ясно бывшему шпиону, был бы и сам не против присоединиться к поискам.
– Я окружен инфантильными дегенератами! – констатировал Снейп.
– Ага-ага, точно, Сев! – согласился друг, дочитывая какой-то пергамент и похрустывая имбирным печением. – Вот, послушай, как пошли вверх котировки – чудо просто!
Портьеры дрогнули и разлетелись под натиском ворвавшегося с добычей отряда охотников за сокровищами, сопровождаемого стайкой перевозбужденных домашних эльфов, всех числом до десяти голов. Драко, весь покрытый паутиной и вонючий, как смердофальд, завопил с порога:
– Пап, ты посмотри… Здравствуй, крестный… Что мы с Гарькой раскопали! – и вывалил на изобарский шелковый ковер кучу тусклых, покрытых мерзкой слизью предметов. Люциус тут же подскочил и принял бурное участие в обсуждении и разглядывании находок. Поттер пристроил на банковские документы, что лежали на столе, еще целый мешок какого-то старого хлама, вытер рукавом потный лоб и спросил у позеленевшего от бешенства Снейпа:
– Мы не сильно вас задержали, профессор?
*
Через полтора часа, отмывшись и с горем пополам собравшись, они наконец-то отбыли в Хогвартс.
– Что ты думаешь? У них получится? – провожая тревожным взглядом троицу переговорщиков, спросила негромко у мужа Нарцисса.
– Хотел бы надеяться. Знаешь, Поттер – тёмная лошадка, но после вчерашнего разговора я склонен считать, что у него большой потенциал.
– Не жалеешь, что так всё обернулось… у них с Драко?
– Конечно, жалею! Но вот если Поттер…
– Тц! – миссис Малфой приложила палец к губам супруга. – Ничего за пределами защищенной комнаты! Мы все висим на волоске… всё еще. Вся надежда на Северуса.
– Я ставлю на мальчишку, – ответил ей Люциус и спросил, отводя взгляд: – Ну, как тебе этот оттенок парчи «маджента» на манжетах?
*
В директорских покоях, тайных, и тех, куда публика допускалась, царил разор… Дамблдор не находил себе места и в сердцах расшвыривал вещи, сметал книги и манускрипты со стола, отпихивал кресла на ходу. Его планы, вы подумайте, его(!) планы пошли коту под хвост! Да как же так?! Как посмели эти пешки, Снейп и Поттер, выжить? Присвоить его, Альбуса, победу, испоганить такой финал многолетних интриг, замыслов и… «Нет, не понимаю!» – яростно тряс чародей седой бородой. Фоукс скукожился на своей жёрдочке и стал похож на крашеного попугая. «Как?! Идеальный ученик, вышколенный раб Том сыграл свою роль архиплохо! Нет, ну вторая осечка, а! Каково?!» Многоходовая, ювелирно рассчитанная шахматная партия закончилась даже не шахом или матом. Его фигуры просто смахнули с доски! Геллерт был попроще, но и тот почти подвёл… Тогда Альбус сменил тактику, казалось, учёл все просчёты…
– А, Гарри, мальчик мой, – ласково прервал разборки с самим собой директор. – Дорогой друг, рад видеть, что слухи о вашей э-э-э, травме оказались преувеличены… О, и мистер Малфой? Не ожидал вас увидеть, Драко, но добро пожаловать! Присаживайтесь, господа. Чем обязан? Совсем забыли старика. Даже новости я узнаю не из первых уст. Чаю, конечно, с дороги? И занятия, как можно столько пропускать? Но это мелочи… Значит, говорите, чаю?
Снейп не произнес еще не слова, но заметил, что Дамблдор суетится больше ожидаемого. Неужели Поттер прав, и рыльце у старика в пуху и… в крови по самое «не балуйся»?
– Господин директор, прошу простить за необъявленный визит и за прогулы, но так обстоятельства сложились… Вы не могли бы уделить нам немного времени? – официально, но как-то раздумчиво спросил профессор.
– Обстоятельства? Разумеется. Надеюсь, что всё уже закончилось, не так ли, друзья? – потирая сухую почерневшую ладонь и ласково кивая на кресла для посетителей, промолвил благородный старец. – Всё хорошо?
– Бесспорно! – сказал Северус, взметнув рукой полу мантии и садясь на стул безо всякого изящества. Мальчики устроились на полосатом диванчике, ближе к винтовой лестнице, соблюдая приличествующую случаю дистанцию, чтобы не давать противнику ни малейшего намека. Драко знал, что они вышли на бой,и что у них с Гарри есть свои козыри, поэтому чувствовал себя спокойно и незаметно кивнул любимому, что значило «Не бзди, вместе мы прорвемся!» А Поттер выглядел таким… юным, таким растерянным и виноватым, что только ногти не грыз… Директор улыбнулся: «Пешки, разменные карты», – и ощутил, что бразды всё еще в его руках:
– Итак, дорогой коллега, – едва заметно усмехнулся он в предвосхищении своего триумфа. «Так или иначе, дело выгорело! А убрать лишних свиде…» – Я весь внимание!
Снейп изложил события в мэноре не совсем так, как было в действительности, но в целом достоверно. Через полчаса монотонного, нудного и чересчур подробного рассказа своего шпиона Дамблдор совсем уверился в окончательной победе.
– Думаю, Гарри и мистер Малфой, конечно… заработали для своих факультетов изрядное количество баллов. Что скажете? По тысяче! А? Рады, молодые люди? – нежно, с лукавинкой, как добрый дедушка, поглядел он на учеников через очочки-половинки.
– Ой, здорово! – просиял Поттер. – А я боялся, что вы ругать нас будете. Спасибо!
Директор собрался уже закругляться и выпроваживать своих, как было им же самим заведено, игравших роль пушечного мяса, учеников. Осталось только присвоить всю славу и власть себе… Как вдруг ясно почувствовал тревогу, некий диссонанс, и поднял проницательный взгляд на привычно наивного, и, как ему всегда верилось, недалекого воспитанника.
– Профессор, – Гарри Поттер твёрдо глядел прямо в глаза Дамблдору, – у меня остался один вопрос и небольшая просьба, позволите?
– Конечно, мой мальчик. Что ты хочешь?
– Как директор Хогвартса и Верховный маг Визенгамота, вы ведь имеете право… эм… заключать браки?
– Гарри, что я слышу! Конечно! – Альбус вздохнул с облегчением и расслабился. – Для меня большая радость, что ты нашел свою судьбу, дорогой мой! Как только тебе исполнится семнадцать лет, я с удовольствием поучаствую в решении этого вопроса.
– Вот и славно, – подошёл Поттер к письменному столу.
– Ну, как я могу тебе отказать? Ты же знаешь, я всегда говорил, что любовь…
– Да, я слышал. Совершим обряд немедленно, – тихо, но настойчиво закончил Гарри.
– Но… – всплеснул ручками добряк.
– Вы дали обещание в присутствии двух свидетелей, приступайте! По согласию сторон брак возможен и с шестнадцати, ведь верно?
Дамблдор слегка опешил. Голос его «овечки», правда, каким-то чудом опять избежавшей заклания (ну, это пустяки, бывают же в жизни разные несчастные случаи…), так вот, голос малыша Поттера… Он звучал невероятно: повелительно и строго! «Да что же это происходит?!» – растерялся старик:
– Гарри, не будем торопиться! Скоро закончится учебный год, вы достигнете совершеннолетия, и будет куда как уместней для вас с мисс Уизли…
– Я не намерен ждать, господин директор. Сочетайте нас с Драко сейчас же!
Феникс в золочёной клетке вытянул шею и заполошно закудахтал, рассыпая по полу редкие ценные перья. Альбус Вульфрик Брайан и т.п. Дамблдор лихорадочно соображал, что же он упустил?
– Ну, если вы настаиваете… С Драко?! – вдруг дошло до старого волшебника последнее произнесенное Поттером слово. Стараясь не выдать подкатывающую панику (а он никогда и не был храбрецом, только кабинетным стратегом, творцом интриг!), послав воспитаннику взглядом последнее спасительное предупреждение: «Гарри, ты уверен? Ты в своём уме?» и получив в ответ решительный взмах ресниц, Альбус кивнул и поднялся с кресла:
– Властью, данной мне Верховным Советом магической Британии! – два золотых луча, превращая свет комнаты в полуночный сумрак, вылетели из директорской палочки и легли на две протянутые к нему юношеские руки. Магия взвилась изящным фейерверком, образовав сложные узы, и соединила брачующихся. – Объявляю вас навеки связанными Нерасторжимым супружеским Союзом! – выдохнул глава Визенгамота. «Что это значит? Я сплю?» – билась в воспаленном мозгу Дамблдора страшная мысль…
Снейп стоял рядом, на всякий случай сжимая в кармане палочку.
– А вот теперь, мистер Дамблдор, – взорвал напряженную паузу голос Гарри, – Я готов обсудить с вами условия вашей отставки. Садитесь, господа.
– Что?! – хрипло взревел взбешенный Великий Светлый маг. Фоукс затравленно крякнул и сам накрыл свою клетку шёлковым покрывалом.
– Не кричите, пожалуйста, и дайте нам возможность закончить, – едва сдерживая торжество в голосе, Драко Малфой открыто направил на уже почти неопасного врага Бузинную палочку. Гарри одобряюще кивнул ему, и Слизеринский Принц (теперь уже без шуток!) продолжил: – Являясь единственным прямым наследником Мерлина Великого и законным супругом суверена магической Британии, я лишаю вас, господин Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, постов, званий, орденов, регалий и полномочий!
Магия, сверкнув всеми оттенками спектра, разбежалась плотными, почти осязаемыми кольцами по комнате, лизнула стены, заставленные стеллажами и увешанные портретами, собралась под высоким сводчатым потолком мерцающим сгустком, издающим электрическое гудение. Её непокорные языки ещё некоторое время пытались спрятаться то в одной из древних книг, то в хрустальном кубке, то в омуте памяти. Феникс под покрывалом ожесточённо лупил крыльями, спасаясь от попыток колдовского проникновения. Яростный свет в последний раз ослепил присутствующих. Гарри и Драко, болезненно застонав, зажмурились и прикрыли глаза ладонями. Только Снейп с непроницаемым лицом смотрел сквозь полусомкнутые ресницы на буйство магической плазмы. Через миг сгусток ярких искр побледнел, сжался, наполнился непроглядной чернотой. Магия приняла отрешение Великого Чародея, неохотно, но чётко расписалась на его «отставке».
Наступила звенящая тишина.
– Браво! – Северус встал и несколько раз соединил ладони – вышло два с половиной хлопка.
«Как ему удается?» – подумал, разжимая потные кулаки и выдыхая украдкой, Гарри.
– Стервецы повеселили! – повернулся к бывшему шефу спиной профессор Снейп. – Поттер, мои поздравления! Недооценил! – и хотел что-то ещё добавить, но не успел: внезапно оживший Дамблдор с неожиданной резвостью ринулся на Драко, открывая сведённый яростью рот и давясь заклятием, но был поднят в воздух одним взмахом руки пока еще нелегитимного претендента на престол… Только ли на престол? На тотальное, абсолютное изменение самой основы тайного мира… Суверен! Мерлин… Конец света!
Отлевитировав старца к креслу, где еще недавно сидел Снейп, Поттер ослабил Инкарцеро, и злодей зашёлся в кашле. Обождав несколько минут, Гарри деловито сообщил:
– Условия будут таковы: вы помогаете мне преобразовать аморфную правовую схему нашего магического сообщества в абсолютную наследную монархию, и я гарантирую вам достойный уход в отставку – почётную отставку! – и солидное содержание до конца жизни.
– А если я откажусь? – прокаркал несгибаемый негодяй.
– Альбус, а как ваша рука? – неожиданно, буквально по-кошачьи промурлыкал Северус. – Невежливо как-то было с моей стороны позабыть про вашу просьбу лишить вас жизни из сострадания, не задумываясь о моей бессмертной душе, – он явно наслаждался всем происходящим, как талантливо написанной пьесой. «Играть могли бы и получше, но и так забавно!»
Дамблдор посерел…
– Скверная игра, угрозы, шантаж! – прошипел он, поджимая руку, внезапно напомнившую о себе страшной болью проклятия крестража. – Не думал, что меня предадут мои ученики. Мои любимые ученики, те, кому я доверял, кому всю душу отдал! – попытался задействовать испытанное оружие манипулятор.
– Вздор, сударь! – возмутился Драко. – Мне-то уж точно вы ничего не отдавали!
Северус, продолжая небрежно поигрывать палочкой, не глядя на опального директора, дал крестнику спустить пар и продолжил откуда-то взявшимся в его арсенале медовым тоном серены:
– Но если вы не согласны на компромисс и не принимаете предложения э-э-э, мистера Поттера, то, возможно, хотите достойно уйти? Потому что вам будут предъявлены обвинения… Сколько там пунктов, Драко?
Малфой был, как мы уже докладывали читателям, дивно хорош в импровизации и намеки понимал с лёту:
– Начнём выдвигать обвинения с сокрытия информации (пункт 765 «Общего уложения об обязанностях чиновников Министерства»), приведшего к смерти ученика (подпункт 4). Хранение на территории учебного заведения темномагических артефактов (дело требует рассмотрения трибуналом Высшего Совета). Привлечение несовершеннолетнего мистера Гарри Джеймса Поттера к нелегальной волшебной деятельности вне школы, что неоднократно подвергало его жизнь и здоровье опасности. Наконец, попытка переворота и узурпирования власти (в преступном сговоре с Геллертом Гриндевальдом), приведшие к мировой войне и массовым жертвам среди немагического населения, караемые смертной казнью по законодательным актам Великобритании и Германии. Финансовая помощь Тому Марволо Реддлу, известному как Лорд Волдеморт…
– Довольно! Довольно, – подавленно прошептал Дамблдор. Единодушно не поверившее в его отчаяние трио, отреагировало синхронно: Гарри хмыкнул, Драко пожал плечами, а Снейп улыбнулся. Да, да, улыбнулся и плотоядно спросил:
– Тогда – смерть с честью? Я готов выполнить свою клятву прямо сейчас!
– Нет, только не это! – побледнев, с явным и неподдельным тремором протягивая руки к своим судьям, умоляюще залепетал разбитый наголову, сломленный лиходей. – Конец, сдаюсь. Ваша взяла…
*
Утром 18 июня все главы магических родов и выборные представители магглорожденных волшебников собрались на торжество по поводу празднования победы над Тёмным Лордом и установлению мира и согласия в стране. Хорошо продуманное шоу должно было начаться с минуты на минуту. Команды трансфигураторов только на рассвете закончили оборудовать спешно возведённый новый конференцзал на пять тысяч мест, пристроенный к зданию Министерства. О, помещение получилось великолепным! Атласные кресла, уходящие вверх спиралью амфитеатра, хрустальное литье массивных люстр на пятьсот свечей каждая, колоссальный арочный проём в восточной стене, украшенный витражами и льющий разноцветный свет на беломраморный подиум с резными колоннами и золотым балдахином. Короче, официоз и показуха: ну, там орхидеи, факелы, ливрейные мальчики, ковровые дорожки. Гости прибывали…
Гарри, прячась за бархатной занавесью, закрывающей боковой вход от публики, и поглядывая в наполненный более чем наполовину зал, сказал вполголоса стоящему рядом светловолосому мужчине, одетому в шикарную муаровую мантию, накинутую на одно плечо и являющую шёлковый костюм от Версаче:
– Кстати, сэр, удобная возможность провести негласную перепись населения. Пригодится в законодательной практике, касаемо налогов и земельных кадастров. К спискам приглашенных надо только добавить записи о новорожденных в тайной книге Хогвартса за одиннадцать прошедших лет. Вы ведь не станете возражать, профессор? – обратился он к Дамблдору. Альбус поправил бороду и, скрипнув зубами, молча поклонился. Люциус Малфой тихо рассмеялся:
– Вам пора. На воздух, По… Гарри. Драко ждет, – и, отдёрнув полог, пропустил бывшего директора в зал…
Речь отставного Верховного мага Визенгамота приводить не станем, а вот ошеломительная концовка торжественного собрания стоит особого внимания.
– Мы будем вечно благодарны герою этой войны! – неслось вдохновенно раскатистым эхом под сводами праздничного зала. – Победителю Волдеморта Гарри Поттеру, спасшему наш мир от разрушения и принёсшему всем надежду на светлое, счастливое будущее! – хорошо поставленным голосом прирожденного оратора вещал Дамблдор.
И в это мгновение стекла витража вдруг рассыпались мелким цветным фейерверком, грянули фанфары, и в огромном окне появился сверкающий, как снежная вершина горы под солнцем, белокрылый ледяной дракон. Под восторженные крики присутствующих, играя калейдоскопом мечущихся по стенам зала слепящих бликов, он издал громовой рык и, прогнув шею, явил народу двух сидящих на его спине молодых всадников. Когда буря восторга утихла, и вскочившие со своих мест восхищённые, потрясённые маги и волшебницы слегка успокоились, на подиуме в кресло с высокой спинкой расслабленно и просто сел Гарри Поттер, а по правую руку от него скромно встал Драко Малфой.
