Текст книги "Potus pro somnus fati (СИ)"

Пока в полете тренирую мимику, думаю: «Надо как-то Поттю понежней звать. Поттер, например, а то все «придурок», да «придурок» – скучно!»

– Так, Гарри, я тебя теперь буду «Поттером» звать. Ты чего не отвечаешь? – гляжу через плечо – улыбается, придурок. Руками меня за талию держит.

«Ладно, любимый, я привыкну», – накрываю его лапы ладонью.

Адамант, умница, приземляется прямо на балкон. Что там у него в желудке шевелится – приглядываться не стану… Классно! Двери Малахитовой столовой выходят прямо сюда, на террасу второго этажа.

– Разворачивайся осторожно, – командую, – колонны не посшибай хвостищем!

В голове у себя слышу смешок. Подслушивал, тёзка!

Соскальзываем со спины, как с горки на плиты, Поття, естественно, коленку себе разбивает, лопух… лопушок-женишок. Распахиваю створки (картина Репина «Не ждали!»). Maman в вечернем платье и гарнитуре от Джирарди, papa` во фрачной паре играют с покойным дедом и тетей Беллой в вист. Чинно так, благородно. Ну, ничего, мы это сейчас исправим!

– Отец, мама! – радостно ору и падаю на колени, и Поттера за собой тащу. – Мы любим друг друга! Благословите! Иначе мы совершим двойное самоубийство. Покончим с собой прямо на ваших глазах! «Ой, думаю, это перебор!» А с Поттером у меня всегда перебор!

……………………………..

*Vodafonе – популярный в Европе оператор сотовой связи.

Арты от Jozy: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/77364185.jpg

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/77394126.jpg

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/77472525.jpg

========== 3-2. Третий сон. Часть 2. Как стать Малфоем ==========

Ловлю за хвост безумную надежду, не верю никому, кто скажет счастье – сон.

Люблю так сильно! Сплю я или грежу? Взойду хоть на костер, когда прикажет он!

Прокруста ложе – меньшее мученье, чем испытанье мягкостью перин.

Что холод глаз чужих, когда биенье любви одно на двух, и выдох неделим?

***

Ветер, северный, жгучий, нёс с заснеженных горных вершин ледяную колючую изморозь, оседающую на серых камнях корочкой, переливающейся в свете факелов, и настойчиво, остервенело рвался в дымоходы. Но пламя хогвартских каминов исправно стояло на страже тепла и надёжно охраняло покой спящих обитателей замка. Ночь, тишина, бесшумные слёзы свечей, тени призраков, волшебный шорох по тёмным углам гостиных и спален…

«Это же Малфой! Драко Малфой! О чём я только думаю? Начнём с того, что он – слизеринец, нет – парень и… Малфой! Одного этого достаточно, чтобы понять, насколько бредовы мои мечты, чтоб их, и эти идиотские сны!» Гарри долго ворочался, вздыхал, перед его глазами маячили блики от хрустальной кожи дракона, всё тело ныло. Не от боли – от… одиночества: только что его спасал, грел и обнимал любимый, и вот – одинокая постель, тяжёлое одеяло, тяжёлые мысли… Любимый? Это Малфой что ли любимый?! Грел, обнимал, спасал, обнимал, грел, грел… Ресницы Гарри сомкнулись, тревожные думы утонули в чём-то густом, приятном, нереальном. Пальцы его скомкали край подушки – нащупали, поймали, наконец, ладонь Драко, уверенно тащившего его к воротам мэнора.

«Это же Поттер! Гарри Поттер! Тот самый! И он никогда не станет никем другим! И… родители никогда не поймут и не примут. Кого угодно, но не его! Наплевать? Полукровка и гриффиндорский выскочка, главный враг Повелителя – любовник Драко Люциуса Малфоя? Отличная перспектива!» Драко решительно откинул одеяло, сел на постели. Покачался из стороны в сторону, тихо напевая какой-то воинственный мотивчик, окинул невидящим взглядом спальню. Принял решение! Спать! Поттер? И что?! Кто-то против, ну?! И не любовник! Он, он, Поттеряшечка, он…

***

– Дорогой, тебе кофе с коньяком? – миссис Малфой грациозно пристроила на карточный столик серебряный поднос.

– Без, – Люциус хмурился и, высунув кончик языка, старательно подсчитывал очки по сыгранным партиям в Кинг. Покосившись на увлечённую сервировкой кофейной церемонии жену, он незаметно исправил на бумажке пару плюсов на минусы и повеселел.

– Без коньяка?

– Без кофе!

– Ай-ай-ай, мистер шулер! – Нарцисса погрозила изящным пальчиком с крупным бриллиантом и, сахарно улыбаясь, выставила вперёд волшебную палочку. – Верните короля червей на место, сэр, и повнимательнее отнеситесь к калькуляции.

– Что ты, дорогая, так расстраиваешься по пустякам? – Люциус поднял на жену взгляд, отражающий язычки уютного пламени камина и смирения. Игральная карта чудесным образом легла под его локоть, а итог в счёте игры сам собою свёлся к «ничьей». Миссис Малфой сменила кровожадную улыбку на победную и спрятала палочку.

– Продолжим? – она с воодушевлением принялась тасовать колоду. – Дорогой, а у тебя есть мечта?

– Была, – обожание и послушание во взгляде супруга не имело границ.

– А теперь? – тоненькая бровь леди от умиления поползла вверх.

– А теперь у меня есть ты, – более преданного взгляда не видела ещё ни одна жена.

Звук дверного колокольчика так удачно вписался в мелодичное завывание непогоды, что примерные супруги не сразу его расслышали. Взяли подсвечники, кочергу и, недовольно ворча «Когда же закончатся каникулы у домовиков? И кого это принесла нелёгкая?», отправились открывать двери.

– Мы любим друг друга! И вы не смеете отказать! – на пороге стояли два промокших и запорошенных молодых человека. Один смущённо прятался за другого. Тот, у которого был голос их сына, решительно выпятил грудь: – Мы любим друг друга!

– О! – мистер Малфой озадаченно почесал голову кочергой. – Вы, юный джентльмен, считаете это достаточным аргументом?

– Мы замёрзли! – бесстрашно пискнул Драко. – И мы хотим пожениться!

– Серьёзно? – Люциус приветливо взглянул на Гарри и отодвинул сына в сторонку.

Миссис Малфой спохватилась, охнула, в последний миг успела удержать мужа от страшного преступления и ласково пропела, затаскивая безрассудных влюблённых в прихожую:

– Мальчики замёрзли и у мальчиков серьёзные намерения. Обе эти причины не позволяют нам держать детей на пороге.

***

– Драко, ой! Чтой-то они в бигудях… оба? – ошарашено зашептал Гарри, вцепившись под столом в руку Малфоя.

– Тундра, чтобы уложить волосы в любую прическу сложнее бобрика, их надо так сушить, – объяснил деловито и слегка смущённо (вот диво-то!) Драко.

Хозяйка мэнора уже третий раз наполняла их чашки ароматным чаем с чабрецом и только успевала подкладывать на тарелки моментально исчезавшие горячие плюшки.

– Так-так, так-так, – приговаривала миссис Малфой, любуясь на раскрасневшегося сына, с аппетитом облизывающего масляные пальцы. – Так-так, так-так, – показывала она за своим турнюром кулак мужу, то и дело порывавшемуся сдёрнуть брючный ремень. – Пожениться – это замечательно.

На реплику жены мистер Малфой поперхнулся и начал медленно подниматься из-за стола. Нарцисса подскочила к нему и принялась старательно дубасить кулачком по спине. Люциус приобрёл свекольный цвет и выпучил глаза.

– Вот и папочка считает, что пожениться – это вы здорово придумали! – миссис Малфой кивнула на гримасу мужа, отдалённо походившую на приветливую улыбку. – Конечно пожениться! – насильно усадила она того на место и чмокнула в макушку. – Не жить же во грехе. – Тут пришла очередь Гарри поперхнуться. – Только вот знаете что, дорогие мои мальчики, – скорбная морщинка пролегла по мраморному лбу прекрасной леди, – в связи с этим существует небольшая проблема, – словно что-то припоминая, всплеснула она руками. – Семейная традиция. Сущая ерунда, но с ней необходимо считаться. Родовая магия.

Драко, неплохо знавший мать, нахмурился и отставил блюдце с плюшками.

– Да, традиция, – миссис Малфой вздохнула и обняла юных влюблённых. Сыну в глаза она от чего-то не смотрела, а вот Поттеру достался весь искренний артистизм заботливого сочувствующего материнского взгляда. – Столетиями супружеские союзы Малфоев заключались только с представителями королевских династий. Так повелось, и простолюдина родовая магия Малфоев не примет, брачный союз не будет инициирован, и дети, рождённые в нём, не будут считаться законными.

– Дет-ти? – Гарри не донёс до рта плюшку, Люциус от неожиданности расправил плечи, и даже Драко заёрзал на стуле. Миссис Малфой насладилась произведённым эффектом и печально продолжила:

– Да, что же поделать? – промокнула она кружевным платочком слёзы. – Если бы мистер Поттер был отпрыском королевского рода – вы, дорогие мои, хоть завтра могли бы идти к алтарю. И мы с мистером Малфоем, как любящие родители, желающие счастья своему единственному наследнику, – Нарцисса ткнула мужа локтем, тот энергично закивал, – не стали бы чинить препятствия влюблённым юным сердцам. Ибо нет на свете ничего прекраснее любви, и мы…

Драко возмущённо фыркнул, звонко стукнул ложкой и прищурился.

– Поттер – отпрыск! – громко заявил он и пнул Гарри под столом. Миссис и мистер Малфой переглянулись.

Гарри икнул, спохватился и протараторил:

– Моя мама, в девичестве Эванс, приходится десятиюродной племянницей королеве Елизавете, – обречённо закрыл он глаза. «Что? Съели?» – усмехнулся Драко и нежно коснулся коленом ноги любимого.

Нарцисса без особого усилия выдержала победный взгляд сына. «Ах, так?» – взметнулась её левая бровь.

– Отлично! – такой неподдельной радости мистер Малфой не видел на лице жены с того момента, когда подарил ей бриллиантовый гарнитур с лайтнинг-риджскими чёрными опалами. – Разумеется, я верю вам, мистер Поттер. Но без проверки не обойтись, – деловито кивнула Нарцисса и открыла дверцу буфета. – Традиции, знаете ли, всюду традиции, – она, нервно оглядываясь, повозилась с замками сейфа, пошептала что-то над волшебной палочкой и, скрипнув тяжёлой дверцей, извлекла из бронированного сундучка старинную резную коробку с вензелем рода Малфоев. Торжественно поставила её на стол и благоговейно подняла крышку. На бархатной обветшалой тряпочке таинственно поблёскивала огромная жемчужина. – Вот этим и проверим, голубых ли кровей твой избранник, – нежно улыбнулась миссис Малфой озадаченному отпрыску. – В смысле, королевских ли. Никакого подвоха, всё честно и благородно, опробовано поколениями предков, – назидательно кивнула она в строну картинной галереи.

«Я могу отказаться? – паника во взгляде Поттера набирала обороты. Он таращился на жемчужину и готовился к худшему. – Что ещё за проверка? Я должен её съесть или куда-то засунуть? Давай сбежим? Можно жить в гражданском браке у Дурслей или в доме на Гриммо», – начинающий подопытный кролик лихорадочно искал поддержку любимого, но Малфой-младший, твёрдо решивший вступить в брак, не знал пощады:

«Я тебе откажусь! – показал он кулак будущему супругу. – Медовый месяц в чулане под лестницей – ты так меня любишь?»

Пока по всему дому собирали матрасы и перины, коих по древнему закону должно было быть ровно сто, Гарри боялся верить в невинность предстоящего испытания: всего-то нужно провести ночь на жемчужине? А в чём подвох?

Озадаченно взглянув на растущую гору тюфяков, ковров и собачьих подстилок, миссис Нарцисса велела мужу тащить кровать в оранжерею – ни в одном другом помещении в доме не могло поместиться такое высокое ложе.

Несколько раз пересчитав разномастные матрасы и убедившись в их необходимом количестве, Нарцисса торжественно подложила в основание постели жемчужину и указала вверх:

– Спокойной ночи, мистер Поттер.

Мистер Малфой держал шаткую лесенку, а Гарри обречённо карабкался на почти десяти-ярдовую высоту. Он свесил с матрасного Монблана растрёпанную голову и помахал рукой. Драко послал ему воздушный поцелуй и понуро удалился. Искусственное освещение выключили, свечи потушили, и испытуемый принц Поттер остался наедине с экзотическими растениями, взволнованными попугаями и такими близкими и одинокими звёздами.

Он лежал под самой стеклянной крышей в райском саду, наслаждался ароматом орхидей и мечтал о любимом. Вспоминал его серые глаза и чуть не плакал от обиды и отчаяния. Хороши эти Малфои! Что мамаша, что сынуля! Взрослые же люди. Какой, нахуй, принц? Отпрыск? Им самим не смешно играть в такие глупые поддавки? Вот Люциус, по крайней мере, честно хотел его убить. По-мужски – нормальный отец. Папа… А эти заговорщики? Детский сад! Ворочаться Гарри опасался – не дай бог завалится вся эта постельная гора – костей не соберёшь. Может, этого миссис Малфой и добивалась? «Гарри Поттер разбился насмерть, упав с кровати»?

– Гар-ри, – за своими тяжкими мыслями он не сразу расслышал зовущий шёпот. – Гарри, к тебе можно? – Драко зябко переступал босыми ногами по гальке садовой дорожки и дрожал то ли от холода, то ли от любовного томления.

– Конечно, – откликнулся сверху Поттер. – Залезай. А как? – вспомнил он, что складную лесенку Люциус, бодро насвистывая, унёс с собой.

Драко плюнул на ладони, подобрал длинную ночную рубашку и решительно направился к кокосовой пальме. Гарри залюбовался спортивной худенькой фигурой любимого, быстро и ловко взобравшегося на стройный ствол по кольцам от опавших листьев. Раскачавшись, как заправский орангутанг, и мимоходом сорвав парочку кокосов, Драко сноровисто спрыгнул прямиком на подушку радом с Поттером. Вуаля!

– Хочешь орешек?..

*

– Полезные свойства кокосов, – Драко вытер «усы» от кокосового молока и потянулся к губам Гарри, – чрезвычайно разнообразны, – в перерывах между быстрыми отрывистыми поцелуями он словно отвечал урок профессору Стебль. – Кокос – афродизиак и нормализует репродуктивную функцию.

– Серьёзно? – удивлённо поднял брови Поттер, но быстро обмяк под напором горячих губ Драко. Вкус кокосового поцелуя был нежен и кружил голову почище огневиски.

– Кокосы отлично восстанавливают силы и улучшают зрение, – Драко стиснул плечи Гарри. Вжал пальцы в напряжённые мышцы и нежно лизнул уголок его глаза, бережно очертил языком верхнее веко, подышал на влажные ресницы, пощекотал носом бровь. – Кокосовое масло укрепляет и питает волосы, – пальцы Драко с наслаждением зарылись в густой поттеровской шевелюре. – Хорошо сказывается на состоянии кожи, смягчает её и разглаживает морщины, – и скользнули под его пижаму, отключающей тормоза щекоткой побежали по позвоночнику.

– У меня нет морщин, – с придыханием возмутился Гарри, но подумал, что ради упоительных ласк любимого готов с ног до головы покрыться не только морщинами.

– Мякоть и масло кокоса помогают при простудах, диарее и лишае, – взволнованно шептал всё больше возбуждающийся юный ботаник на ушко Поттеру и прикусывал его прохладную мочку, опускался к шее, сильнее захватывая тонкую кожу губами.

– Да, – только и мог отвечать тот. – «Засосы обеспечены».

– Обладают глистогонным эффектом…

– Да!

– Улучшают функции пищеварительной системы и печени, – ладонь Драко, вдоволь нагулявшись по груди и соскам, остановилась на животе Гарри – тот легко готов был согласиться, что на свете нет полезнее и ценнее растения, чем кокос.

– А ещё кокосовое масло используют для… – Гарри почувствовал пальцы у себя между ягодиц – и от испуга очнулся от любовного забытья!

– Нет, нет, нет, – увернулся он и нырнул под одеяло.

– Ты чего? – озадаченно заморгал Драко. – Тебе не нравится кокосовое масло?

– Нравится, – Гарри укрылся с головой и замер в душной темноте.

– Тогда вылезай, – обиженно похлопал по одеялу Драко. – Я ещё не всё рассказал тебе про кокосы.

– Я так и понял.

– Потер, не смей прятаться! Я ради тебя обманываю родителей и родовую магию.

– Я не принц? Я тебе – не ровня! Проваливай!

– Куда? Тут высоко. И…

Гарри услышал в голосе Драко непривычные жалобные нотки и высунулся из своего укрытия:

– Что «и»?

Драко, отчаянно покраснев, поднял подол ночной сорочки. Гарри судорожно сглотнул и подвинулся:

– О! Тогда ложись. С таким стояком лазать по пальмам опасно.

Они лежали плечом к плечу и разглядывали звёзды, то и дело исчезавшие за облаками. Жемчужный ореол луны зацепился за макушку заснеженного дуба и, казалось, что именно от него исходили по всей земле холод и безмолвие. Драко натужно сопел, Гарри насвистывал и ворочался.

– Поттер, хватит об меня тереться! – чуть не плача, простонал Драко.

– Тебе… плохо? – сочувствия в голосе Гарри хватило бы на отряд сестёр милосердия.

– Ну, даже и не знаю, – почти честно ответил Драко и решительно взял ладонь любимого. – Давай вместе разберёмся.

*Гарри проснулся. Он лежал с закрытыми глазами и боялся шевелиться. Такой странный сон… Сказочно высоченная постель, стеклянная крыша совсем близко. Малфой рядом. Малфой… Если не открывать глаза – то можно ощутить его острый локоть, упирающийся в рёбра, его ледяную ногу, можно почувствовать его запах. Если не открывать глаза… «Малфой? В моей постели, под моим одеялом?!» Сон. Сон. Досмотреть до конца? Или благоразумно прогнать это бредовое наваждение? Конечно, прогнать! Или досмотреть?*

Было так странно прикасаться к чужому возбуждённому члену. Гарри не делал ничего сам, а только позволял Драко водить своей безвольной рукой и насильно сжимать свои пальцы на его твёрдом горячем пенисе. Вышел из прострации он только когда услышал первый выразительный стон и поймал себя на том, что жмурится, старательно высунув язык. Всё! Пора прекращать этот детский сад! Он мужчина и знает, что полагается делать в подобных ситуациях! Ну-у-у, кажется, знает…

Увидев, что Поттер, поднявшись на локте, весьма внимательно смотрит на то, чем занимаются его пальцы, Драко облегчённо вздохнул и с видимым удовольствием потянулся на подушках. «Наконец-то, любимый! Созрел? Действуй!» – словно говорил его взгляд. Он выразительно откинулся, подставляясь под ожидаемые поцелуи, поднял руки и торопливо столкнул в ноги одеяло.

Всего лишь ритмично двигающаяся чужая рука? Чужая! Пальцы, не совсем уверенно сжимающие основание члена и нервно дёргающие кожу? Пальцы любимого – и этого более чем достаточно.

– Между двумя любящими людьми не должно быть преград! – Драко стянул через голову ночную сорочку и освободил Гарри от пижамы. Тот заметно зажался, оставшись без штанов, но заинтересованный взгляд белокурого соблазнителя, отражающий огни далёких ночных светил, и его горячая ладонь, решительно устроившаяся в паху Поттера, заставили «его высочество» забыть о страхах и предрассудках. Он смирился, устроился удобнее, пододвинул к себе Драко и потянулся к нему губами.

Они целовались, и целовались. Иногда, от любовной горячки не в силах контролировать движения рук, щипались или царапались, или гораздо сильнее, чем это подходило под определение «ласки» сжимали друг друга, недовольно покрикивали, морщились – и целовались, целовались, целовались. Их губы, опьянев от вседозволенности, то слегка касались друг друга, невесомо дразнили, ускользали, скрывались на шеях или на висках, на лбах под влажными чёлками, опускались к соскам и льнули к запястьям – то раскрывались, пытаясь полностью слиться и стать единым целым, одной нежностью, одной страстью, одной живой пульсацией на двоих, соединиться навсегда и не разлучаться ни за что на свете. Их языки то щекотали друг друга, самыми кончиками или всей поверхностью, снизу, сверху, толкались в зубы, в щёки, настойчиво боролись и радостно уступали – то спускались к напряжённым животам и устраивали соревнование «кто горячее и бесстыднее?»

Руки их почти одновременно коснулись атласа промежностей друг друга – и Гарри, и Драко, как по команде, застонали и задышали часто и порывисто. Упёрлись лбами, словно бычки. Кто первый? Кто главный? Кто кого? Блеск глаз ослеплял, мысли пугали и бросали в жар, вожделение отключало связь с действительностью.

Никогда прежде Гарри не знал большего напряжения. Ему казалось, что оргазм вот-вот скатится, бесконтрольной снежной лавиной, но желание получить немножко больше и не ударить в грязь лицом перед любимым придало ему сил. Он плотно обхватил твёрдый ровный член Драко и, не сводя упоённо-хищного взгляда с его лица, поджал большим пальцем уздечку, надавил и продвинул вязко, словно в высыхающей глине. Так? Ну, долго выдержишь? Часто твоего зверька так чешут за ушком?

Член в руке Поттера дрожал и становился всё больше от возбуждения. Постепенно перемещая руку вверх и вниз, от головки к яичкам и обратно, Гарри старался поддерживать постоянный ритм. Воодушевившись странно покорной улыбкой Драко, дрожью его плеч и прогнувшейся поясницей, Гарри не побоялся сжимать член плотно, как самому себе, и начал то ускорять движения, то замедлять. Свободной рукой он лихорадочно гладил Малфоя по острой коленке, безотчётно вонзая ногти в натянутую кожу, но постанывал истязаемый явно не от этого.

Драко привстал на коленях и подался вперёд. Гарри чувствовал, что тот перетирает ствол его собственного пениса между развёрнутыми ладонями, легко перекатывает между сжатыми пальцами отяжелевшие яички – и кусал губы в кровь. Вот ещё миг – и…

– Когда-то так добывали огонь при помощи трута. Теперь оргазм, – попытался он разрядить обстановку. Но реплика возымела противоположный эффект: прыснув от смеха, Драко неловко свернул член Поттера набок, прищемил пальцами набухшую головку – сперма брызнула ему в лицо, словно под точным прицелом. Меткий снайпер, от наслаждения закатывая глаза и с дрожью падая на подушки, успел заметить опасные изменения в улыбке осчастливленного любовника и чудом увернулся от малфоевских рук, попытавшихся прижать его лицо к своему паху. От касания вскользь о щёку Гарри Драко кончил не менее мощно, хотя и с лёгким разочарованием во взгляде.

– Ничего себе! – Гарри уже в пятый раз пьяно прошептал это хитро подмигивающим звёздам и равнодушной пятнистой луне, перекочевавшей на флюгер. Драко только хихикал в ответ.

– Ты что, первый раз кончил?

– Да! – решительно, словно бросаясь в атаку, повернулся к нему обалдело улыбающийся Гарри. – С тобой – да! – и неожиданно прижался к паху Малфоя щекой. Тот так и застыл с раскрытым ртом, он нашёл в себе силы только на то, чтобы бережно убрать густой вихор с уха такого странного Поттера. И что это? Любовь? О! «Котёночек? Ты в порядке? Тебе сперма не ударила в…», – Драко недодумал привычную похабную мысль и нахмурился: смеяться над доверчивым порывом будущего супруга (А как же иначе? Любовь – стало быть, вместе навеки!) совсем не хотелось, а хотелось поцеловать его в выразительную поясницу и лизнуть в… Горячая волна малфоевских мыслей пронеслась в сознании Поттера (сон…) и смыла остатки тормозной жидкости в его скрипящей и позвякивающей пустотой башке. Гарри нежно погладил ещё совсем недавно такой твёрдый и длинный член Драко, на глазах уменьшавшийся и становившийся мягким и беззащитным. Куда, в какие глубокие пещеры спускалось его желание, где искать теперь рельефы тонких вен, манящие самой древней магией на свете, как долго будет отдыхать вечная сила наслаждения, укрывшаяся за стыдливо прижатым бедром? Через несколько секунд, прямо под пальцами Гарри, член безмятежно посапывающего и норовящего перевернуться набок Драко покорно повис между его ног, яички расслабились и опустились. Гарри, внимательно посмотрел в лицо Малфоя – точно ли спит, а то с этого артиста станется? – и коснулся носом его живота. Хорёчек! Маленькая капелька семени блестела на кончике члена Драко. Гарри зажмурился и быстро слизнул её…

– Драко! Драко! Проснись! Уже утро! Скоро за мной придут! А ты здесь! Без штанов! И рубашка твоя повисла на агаве! Люциус меня убьёт! Мне страшно! Я не хочу умирать в оранжерее! Я не принц! Мне надо сражаться с Волдемортом! Да проваливай же ты, слизеринский червяк!

Поттер орал так, озверелым шёпотом, страшно вращал глазами и со всей силы расталкивал спящего любовника уже несколько минут, но открыл глаза Драко только на его последние слова. Он улыбнулся, потянулся – и радостно двинул сквернослову кулаком в челюсть.

– Конечно принц! Ты просто ещё себя в зеркало не видел! Люблю тебя безмерно!

Если бы Гарри не понимал, что спит, то весьма удивился бы ловкости и везению Малфоя, бесстрашно сиганувшего со стоматрасной высоты прямиком в центр бассейна с золотыми рыбками и голубыми крабиками. И как вовремя! Едва Драко успел, выныривая, глотнуть воздуха и спрятаться между лотосов – как в оранжерею торжественно вошли старшие Малфои. Люциус подставил лесенку к горе матрасов, а Нарцисса ласково пропела:

– Ми-и-и-стер Поттер, ваше высочество-о-о! Спускайтесь.

Гарри, очень правдоподобно сонно жмурясь и потирая кулачками заспанные глазки, натянул штаны и, нетвёрдо опираясь на шаткие перекладины, поспешил вниз.

– Доброе утро, – безмятежно зевнул он и икнул, заметив на колючем кустике изорванную ночнушку своего волшебного приключения.

Но сон, ladies and gentlemen, есть сон – и бдительные взгляды мистера и миссис Малфой, конечно же, скользнули мимо этого полупрозрачного лоскута батиста. Не заметили они и подозрительной ряби на глади бассейна, не обратили внимания на крики ябед-попугаев, на кокосовые очистки под ногами.

– Хорошо ли вы спали, мистер Поттер? – улыбнулась Нарцисса.

А дальше всё по известному сценарию… Сон, в котором Драко не было рядом, отчего-то быстро наскучил Поттеру. Он скривил скорбную мину и, потупив взор, как полагается, ответил, что спал хорошо, что его ничто не беспокоило. Миссис Малфой, тяжело вздохнув, осмотрела синяки на его крепком полуобнажённом теле и прикрыла ладошкой рот мужа, из которого уже рвались непристойные ругательства:

– Традиции, дорогой. Что же поделать? Будущий супруг нашего сына деликатен и не хочет огорчать хозяев, признаваясь, что измучился ночью на чёртовой жемчужине, – порывшись под матрасами, она извлекла на свет перламутровую горошину и спрятала её в глубинах декольте. – Хоть какой-то плюс: тонкая душевная организация не помешает роду Малфоев. Надо же, – покачала головой Нарцисса, – отлично помню ту рыжую Эванс. Королевская кровь? Хотя… В ней явно было что-то такое…

Чета Малфоев уводила будущего родственника, а спину Гарри из-за белоснежного лепестка самого крупного лотоса прожигали серые влюблённые глаза.

***

«Ну, теперь либо пан, либо пропал!» – мелькает у меня в голове. Поттер не подвел: из-под его закрытых век льются слезы, нос морщится так жалобно. «Он же коленку разбил, а сейчас добавил, ясно. К месту вышло». Я встаю и приосаниваюсь:

– Maman, в этом нет ни капли шутки, – и бросаю в сторону коленопреклоненной фигуры: – Гарри, встань.

– Драко, – говорит отец и медленно приближается. Перехватываю его взгляд, невзначай скользнувший по висящему над камином прадедовскому палашу. Это плохо, ой, как нехорошо!

– Драко, – повторяет рара,`– я хорошо понимаю юношеский возраст, влюбленности и всю прочую галиматью, но ты же не думаешь, что мы позволим ввести в дом… ЭТО?!

– Только не дуэль! – весьма своевременно вмешивается мама, вербально удерживая отца от расправы … надо мной. Трус я или нет – разберусь попозже, сейчас главное смыться и отсидеться!

– Сын, немедленно отправляйтесь в… библиотеку, – «Это в самом дальнем крыле дворца! Спасибо, родная». – Там вам подадут чай. Живей, мы присоединимся к вам через… – и, взглянув на поигрывающего саблей супруга, добавила: – некоторое время.

Не думая возражать, хватаю своего прифигевшего птенчика и удаляюсь, не соблюдая приличий. Только мы пробежали галерею, анфилады гостиных и парники – Поттер потянул меня за рукав:

– А может , мы и так обойдемся… Уедем в деревню?

– Поттер, – едва отдышавшись, намекаю я (и заметьте, тихо так говорю – просто не могу орать после такого марафона). – Мы с тобою и так в деревне.

– Тогда давай уедем в Лондон? – предлагает муд… рец из Гриффиндора. Я считаю про себя до… Долго считаю и как малому дитяти объясняю ему:

– Я наследник поместья, и глянь, нет, ты посмотри вокруг! Я не могу допустить, чтобы вся эта красота досталась какому-нибудь хлыщу из моей ненавистной французской родни! Мы останемся здесь!

– Ну, как скажешь, но твои родители… Мне показалось, Люциус меня заколоть хотел.

– Тоже заметил? – спрашиваю я. – Ничего, привыкнешь… И вообще, я с тобой хочу в нашем семейном склепе рядышком лежать, ну, попозже, конечно, не шарахайся… Вот у тебя есть семейный склеп?

Гарри вздыхает – склепа у него нет – и с надеждой смотрит на избранника, то есть меня. Как я могу предать его надежду?

– Пойдем, – говорю, – мама что-нибудь придумает. И тебе надо чаю горячего выпить, – щелкаю пальцами, со второго раза получается: появляется эльф. Кстати, мы уже добрались до библиотеки. Почему не аппарировали? Со страху, видимо, позабыли.

– Тинки, плед и сэндвичей побольше, грога и теплые носки – живо! – командую я и добавляю: – Ещё мазь от ушибов… пулей!

Эльф как-то весело кивает, уши мотаются, как у щенка кокер-спаниеля. Понятно, прислуга в курсе.

Библиотека мягко освещена оранжевым пламенем камина. Полумрак, уютно. Гарри пьет чай, сидя в кресле, как он сказал «с ушами». Я – напротив за столом, любуюсь моим мальчиком. Мне нравятся его тонкие брови, маленькие ушки (вон как дергаются – жует!), курносый нос и даже патлатая головёшка – короче, Поттеряшка.

«Моё», – думаю, довольный, и вдруг домовик, подкладывающий варенье в блюдечко Гарри, пискнув, исчезает…

На пороге в темной раме дверного проёма, освещаемая канделябром, который держит в руке мой отец, появляется чета хозяев поместья, по совместительству хозяев моей и поттиной судьбы. Я вскакиваю, вытряхиваю своего любимого из пледа и крепко обнимаю его за талию, правда, сзади и незаметно.

– Что вы решили? – задаю почти недрогнувшим голосом жизненно важный для нас вопрос. Обойдя стол и водрузив на него черненого серебра подсвечник на тринадцать свечей (да что это я к деталям цепляюсь?), Люциус Абраксас Малфой, мой отец и повелитель, глаголит:

– Я согласен, если твой будущий супруг сможет принести в род большое состояние и докажет чистоту крови…

Работа матушки не прошла даром, и если глаза родителя и сверкают убийственным гневом, то чуть-чуть так. Но приближаться к нему я не стал. «Пап, твой сын слизеринец и не дурак!» – думаю, благословляя Мерлина, что между нами массивный стол за которым пировали еще рыцари-тамплиеры, и в комнате мать и Поттер.

– Моё условие – ритуал семейной пробы для претендента на брак.