Текст книги "Девушка моего лучшего друга (ЛП)"

Автор книги: Sloshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Успокаивающая рука в ее волосах быстро превращается в крепкий кулак.

– Не терпится? – Его попытка казаться сдержанным просто выходит из-под дыхания, когда он смотрит на ее затылок.

Горячий рот проглатывает его в ответ, и ему требуется вся последняя унция концентрации, чтобы оставаться сосредоточенным на дороге перед ними.

Темные брови хмурятся, и из его горла вырывается тихий звук, когда Сакура сильно сосет его, ее другая рука скручивается у его основания, когда она энергично заталкивает его в рот.

Саске сглатывает, пытаясь сосредоточить свое внимание вперед, но ее влажного рта, работающего с ним, достаточно, чтобы его ноги дернулись под рулем. Подняв бедра вверх, он пытается проникнуть глубже в ее рот, преследуя свое блаженное завершение. Но Сакура кладет две сильные руки ему на бедра, крепко удерживая его на месте. Дразнит его.

Мы почти дома, его разум облегченно задыхается, не зная, сколько еще он сможет продержаться.

Громкий гортанный стон вырывается из его рта, когда она скользит по нему до самой задней части горла.

Его голова ударяется о подголовник, когда он въезжает на подъездную дорожку.

Саске опускает руки с руля, чтобы как следует схватить ее покачивающуюся голову, и стонет, когда она не останавливается.

– Мы дома. – Хрипит он, когда она вертит вокруг него языком. Закрыв глаза, он опускает руки по бокам, а она в ответ притягивает его еще глубже, вздыхая, когда ее щеки плотно прижимаются к нему, когда она отстраняется.

Она проглатывает его еще раз, и узел внутри него угрожает разорваться, мышцы напрягаются от предстоящего освобождения. Когда она все еще не останавливается, он впадает в панику, когда его тело напрягается еще больше, ноги дрожат, когда катушка почти лопается. Он хватает ее за волосы.

– Подожди, Сакура!..

Тело Саске заметно ослабевает, когда она отпускает его без предупреждения. Его голова падает на подголовник с тихим стоном, когда он горячо дышит, член покалывает от последствий и быстро отступает.

Сакура садится, вытирая небрежный рот с застенчивой улыбкой, наслаждаясь дымкой его глаз с тяжелыми веками и быстрым подъемом и опусканием его широкой груди.

Насыщенный утренний солнечный свет льется в его машину, заливая Сакуру неземным маслянистым сиянием. От озорства, сверкающего в ее глазах, у него перехватывает дыхание. Ее зрачки расширяются.

Саске теряет дар речи, пока они смотрят друг на друга в сжатой тишине машины. Его сердцебиение пульсирует в горле.

– Я… – начинает он, но его признание прерывается голодными губами.

Они буквально вбегают в квартиру, взявшись за руки, дверь распахивается, как в первую ночь, когда они взяли друг друга. Дверь рикошетом отлетает от стены, прежде чем они захлопывают ее, и Сакура прижимается к двери прежде, чем она успевает даже моргнуть.

Горячие губы путешествуют повсюду по ее обнаженной коже; ее грудь, ее ключицы, ее горло, ее челюсть, и заканчивают свое путешествие на ее ожидающем рту, язык погружается между ее губами, пробуя каждую последнюю каплю ее сущности.

Они сбрасывают обувь, когда пальцы Сакуры возятся с поясом его джинсов, но, поскольку они уже наполовину расстегнулись от своих действий в его машине, она может стянуть их без особых усилий. Его джинсы спадают до щиколоток, оставляя нижнюю часть тела только в тонких боксерах, а его полная эрекция натягивает ткань.

Губы Саске все еще пожирают ее губы, а ее пальцы вцепились в его волосы, и он дергает ее юбку-карандаш, пока она не сползает к ее лодыжкам, обнажая трусики, которые так и просятся, чтобы их сорвали.

Его пальцы устремляются к ее ядру, отодвигая ее трусики в сторону и резко вдыхая, когда он чувствует, насколько она нуждается. Сакура стонет, когда его холодные пальцы ласкают ее липкое тепло.

Между ними бушует огонь.

Она чертовски мокрая, понимает он с волной блаженного удивления. Она такая мокрая, что он слышит мягкое прикосновение своих пальцев к ее горячей плоти.

Он вздыхает между поцелуями с открытым ртом, чувствуя, как его возбуждение удесятеряется от этого открытия. Он позволяет своим пальцам скользить вверх и вниз по ее складкам, дрожа от ощущения ее влаги, покрывающей каждый палец, и позволяя своему эго расцвести от того факта, что она так возбуждена им.

Если ее действия сами по себе не доказывают, как сильно она хочет его, то расплавленная лужа между ее бедрами, безусловно, доказывает.

Она хнычет под ним, тело дрожит от каждого дразнящего движения его пальцев вверх и вниз. Когда он нажимает двумя пальцами на ее клитор, она задыхается. Саске ухмыляется ей в губы. Ее бедра пытаются сжаться вокруг его запястья, невольная реакция на ее повышенную чувствительность. Саске сильнее трет ее клитор, кружа по мокрому холмику, пока она отчаянно не хватает его за предплечье.

Сакура отстраняется, чтобы посмотреть на него.

Беспричинное желание на ее лице заставляет его наклониться и схватить свою потребность, несколько раз свободной рукой потянув себя сквозь ткань. Он такой твердый, что это больно.

– Ты нужен мне, Саске. – Она шепчет, зрачки расширены на фоне ярких изумрудных глаз. Удерживая ее голодный взгляд, его другая рука продолжает свой дразнящий танец между ее бедрами.

И на этот раз никакой алкогольной пелены, скрывающей реальность.

Они хладнокровно трезвы и в здравом уме, как никогда.

Нет сожаления, ожидающего их за горизонтом, нет чувства вины, тяготящего их сердца, ничто их не останавливает.

Это реально.

Она цепляется пальцами за его боксеры и позволяет им упасть на пол.

Он снимает с нее намокшие трусики.

Прижимая ее к двери, он позволяет своему голому члену скользить между ее бедер, медленно толкаясь вперед, чтобы его член скользнул горизонтально между ее влажными складками. Тихий вздох вырывается у него, когда ее тепло скользит по чувствительной головке его тела.

Саске откидывается назад ровно настолько, чтобы наблюдать, как удовольствие плывет в ее глазах под тяжелыми веками, когда он толкает бедра вперед, скользя своим членом по ее сладкому месту так мучительно медленно, что ногти Сакуры впиваются в его предплечья.

Воодушевленный, он наклоняется и шепчет ей в ухо.

– Нравится?

Она яростно кивает, ногти еще глубже впиваются в его кожу, когда он медленно, очень медленно выскальзывает обратно.

Сакура в ответ выпячивает бедра вперед, зажимая его длину между ее складками, чтобы еще раз потереть ее ноющий бутон. Из нее вырывается тихий крик, бедра напрягаются вокруг его члена. Ее зубы вонзаются в нижнюю губу, явно борясь за то, чтобы ее бедра дернулись как сумасшедшие против него.

Саске ухмыляется, намеренно отодвигаясь ровно настолько, чтобы его намазанный кончик касался внешней стороны ее лепестков. Он снова шепчет ей на ухо, эго переполняет его, а уверенность зашкаливает.

– Чего ты хочешь, Сакура?

Без предупреждения она хватает его за волосы и наклоняет голову, пока ее губы не шепчут на его губах: Тебя.

Она не хочет, чтобы он больше ее дразнил, он нужен ей внутри нее.

Лица всего в сантиметре друг от друга, глаза напряженно прикованы, ее взгляд умоляющий.

– Пожалуйста.

Сердце Саске колотится, отчаяние в ее глазах и тоска в ее голосе вызывают взрывы феерверков внутри него.

Он прикасается своими губами к ее губам, прежде чем мягко соскользнуть с лепестков ее ядра, вздрагивая, когда прохладный воздух касается его влажного члена.

Они добираются только до кухни, прежде чем его пальцы снова шарят между ее бедрами, физически не в силах удержаться от прикосновения к ней. Ее идеальное маленькое тело подстегивает ненасытный аппетит Саске. Другая его рука подкрадывается к ней сзади, сжимая ее задницу, прежде чем шлепнуть ее так сильно, что Сакура вскрикивает от неожиданности.

– Саске! – Она предостерегает, будто не может поверить, что он только что сделал это, но игривый блеск в ее глазах заставляет Саске сдержать озорную ухмылку.

Сакура возбужденно мычит, когда он кладет ее спиной на край кухонного стола, но ее брови приподнимаются в замешательстве, когда он падает на колени. Он с силой раздвигает ее ноги.

Когда она так безрассудно открыта для его голодных глаз, он, не теряя времени, погружает в нее средний и безымянный пальцы, прокладывая себе путь к тому приятному месту, которое, как он знает, там есть.

И когда он сгибает пальцы вверх, она вскрикивает, выгибая спину, когда он двигает пальцами внутри нее, как поршень, желая почувствовать каждый дюйм ее спазмированных стенок, когда они сжимаются вокруг него. Он толкается внутри нее так сильно, как только может, темные глаза сияют одобрением, когда ее ноги болтаются по обе стороны от его головы.

– Саске! – Она кричит, когда он вводит в нее пальцы быстрее, бедра пытаются сомкнуться вокруг его безжалостной руки. И когда прозрачная жидкость начинает вытекать из ее ядра, он опускает голову, чтобы лизнуть место чуть выше своих пальцев, желая только дать ей почувствовать, что она только что достигла небесных врат и дальше.

Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя так, думает он, гордость нарастает с каждым пронзительным криком, я заслуживаю того, чтобы она чувствовала себя так.

Я хочу, чтобы она всегда чувствовала себя так.

Он лакает ее тепло, пальцы все еще работают глубоко внутри нее, толкаясь вверх с силой, которая в противном случае была бы болезненной, если бы шероховатый участок, которым он злоупотреблял на крыше ее прохода, не был вершиной ее экстаза. В тот момент, когда он сосет ее чувствительный холмик своими губами, он вознаграждается еще одним движением ее ног и хриплым криком.

– А-ах! – Ее бедра прижимаются к его голове по обеим сторонам, и по усиливающейся дрожи в них он понимает, что она приближается к грани взрывного оргазма.

Без предупреждения он отстраняется от ее ядра, наслаждаясь ее нытьем об утрате.

Он поднимается во весь свой рост, чтобы насладиться сладостным видом ее откровенной формы под своим непристойным взглядом; яростно пыхтящая, с раскрасневшимыся щеками, розовые волосы разметались веером по столу из вишневого дерева, кремовые ноги раздвинулись, а ее блестящее розовое ядро полностью обнажилось.

– Саске, – выдыхает она, когда он просто стоит, не в силах выдержать паузу. – Не останавливайся.

Он наклоняется и тянет ее за лодыжки, стаскивая ее с края стола, пока ее ноги не коснутся пола. В тот момент, когда она садится, он наклоняется, чтобы зацепить одну руку ей за колени, а другую за спину, поднимая ее маленькое тело в свои руки.

Сакура с радостным смехом обвивает его шею руками.

– Куда мы идем?

Как бы он ни умирал от желания трахнуть ее на своем кухонном столе, как животное, Саске решает на этот раз все сделать правильно.

Саске наклоняется, пока их носы не соприкасаются, ухмыляется ей в губы и шепчет:

– Спальня.

А потом он целует ее так нежно, что Сакура просто тает в его объятиях.

***

Полностью обнаженный, Саске парит над ней, раскинув ладони по обе стороны от ее головы.

Лодыжки скрещены за его спиной, Сакура лежит полностью обнаженная под ним, ее руки обвивают его шею.

Сердца бьются синхронно, они смотрят друг на друга в золотом восходе его спальни, почти дрожа от предвкушения.

Саске нервничает гораздо больше, чем он ожидал, и только теперь, когда он парит в нескольких дюймах от ее влажного ядра, он понимает, насколько его уверенность колеблется под влиянием.

И сейчас, глядя на нее сверху вниз, с трепещущим желудком и тяжело вздымающейся грудью, он понимает, насколько он не готов к чему-то столь катастрофически меняющему жизнь.

Милая невинная Сакура с раздвинутыми ногами, промокшая насквозь и ожидающая, когда он ее наполнит. Кажется, у него проблемы с головой.

Много лет назад все, что у него было, это ее глупые картинки, которые она ему присылала, и живое воображение. Никогда, во всех своих самых смелых мечтах, он никогда не думал, что, наконец, она будет в его объятиях.

Не пьяная выходка, а трезвое примирение своей любви.

Я люблю тебя, Сакура. Он хочет сказать, но его язык отказывается двигаться.

– Все нормально? – Теплые ладони обхватывают его лицо, зеленые глаза мерцают от беспокойства.

Он молча кивает, не зная, как объяснить ей значимость этого момента. Не уверен, как правильно сказать ей, что он любит ее, не струсив.

Просто скажи это, убеждает он себя.

Он слегка вздрагивает, когда ее пальцы обхватывают его член между ними, направляя его кончик к ее тугому отверстию. Все тело Саске напрягается от этого ощущения, член пульсирует от предвкушения.

– Расслабься, – мягко говорит Сакура, делая несколько ободряющих движений его члену.

Ее крепкие пальцы вокруг него напоминают, что она хочет этого так же сильно, как и он. Она прижимается к его губам еще несколькими поцелуями, пока он не теряется в ее сладком комфорте, медленно расслабляясь, пока она продолжает сжимать его в руке.

Он чувствует жар между ее бедрами еще до того, как оказывается внутри нее, и чувствует, как крепнет ее хватка. Восхитительная боль между его ног – пытка самой божественной степени.

Глубоко вздохнув, он выдерживает ее взгляд и наконец начинает двигаться. Медленно он проталкивается в ее узкий проход, внимательно наблюдая за выражением ее лица и выдыхая ей в губы, когда обжигающий жар ее стен начинает расходиться вокруг него.

Одним-единственным толчком он проталкивает себя глубоко внутрь нее, прижимаясь бедрами к ее бедрам. Она задыхается, глаза вспыхивают от удивления от полноты, которой ей не хватало в течении двух ужасных месяцев. Руки крепко обнимают его, ее ногти впиваются в его обнаженные лопатки.

Сам Саске резко вдыхает, закрывая глаза, чтобы справиться с мучительным желанием снова и снова врезаться своими бедрами в ее бедра. Он снова открывает глаза, чтобы встретиться с ее затуманенными глазами, одна сторона его губ изгибается от того, как она совершенно не может дышать.

Ясно, что не я один в шоке.

Он делает быстрый мысленный снимок, решив насладиться этим моментом; их обнаженные тела соприкасаются друг с другом, он по самую рукоятку погружен в нее, ногти впиваются в его кожу, учащается их пульс, глаза встретились. Он никогда не испытывал ничего столь совершенного; такого страстного, но хрупкого, как будто этот момент глубоко священный.

– Я люблю тебя. – Сакура храбро шепчет, стеклянные глаза светятся благоговением, когда она смотрит на него.

Дыхание Саске сбивается, глаза жжет от нахлынувшей волны эмоций. Они попадают в него, как пуля в грудь. Вес этих трех слов, которые он так долго хотел услышать, в тандеме с уязвимой, но такой несомненно настоящей любовью, мерцающей в ее глазах, что-то надломил в нем. Смахивая туман с глаз, его губы врезаются в ее губы, высвобождаясь из нее только для того, чтобы снова погрузиться с первобытным голодом, который он внезапно не может контролировать. Ее стройное тело трясется под ним с такой силой, что каркас кровати ударяется о стену.

Сакура сладко стонет ему в рот, крепко обнимая его, когда он снова прижимается своими бедрами к ее бедрам, заполняя каждый дюйм ее тела своей толщиной и каждую дыру в ее сердце своим физическим проявлением любви. Она вздымается тазом вверх, встречая его толчки на полпути, пальцы все еще царапают его скользкую кожу.

– Да, – она дышит ему в губы, взгляды встречаются, когда они снова и снова сливаются воедино, тела качаются в гармонической синхронизации. Запустив пальцы в его волосы, она притягивает его к своей груди, уткнув лицом в свою шею и обнимая его голову, шепча его имя.

Сакура чувствует его судорожное дыхание и хрип баритона экстаза у своего горла, когда он вонзается в нее с безрассудной энергией. Когда его темп увеличивается еще больше, ее ноги сжимаются вокруг его тела, пальцы переплетаются в его шелковистых локонах, когда она откидывает голову назад и держится.

Он безжалостно врезается в нее, шлепая ее кожу так сильно, что она удивится, если соседи этого не услышат. Кровать качается взад-вперед по полу. Его член проникает в нее так глубоко, что любая связность, которая была у нее несколько минут назад, стирается его вздымающимися бедрами. Он входит в нее каждый раз, широкая головка его члена безжалостно ударяется о стенку ее шейки матки.

Еще до того, как все закончилось, она знает, что это лучший секс в ее жизни.

Без предупреждения Сакура быстро переворачивает их, опускаясь на его член с силой, которая вырывает резкий выдох из его легких.

Хитрая ухмылка расползается по ее губам от его реакции.

Он выругался, когда она снова опустилась на его выпрямленную фигуру, растопырив ладони на его мускулистом животе, пока она бессмысленно скачет на нем, бедра расставлены по обеим сторонам его бедер.

Сакура использует прикосновение своих ладоней к его телу в качестве рычага, чтобы подпрыгивать бедрами, наполняя себя, как ей заблагорассудится, его толщиной. Кровать протестующе скрипит под ними. Саске хватает ее за талию по обе стороны, как будто от этого зависит его жизнь, стиснув зубы, когда она бесстыдно скачет на нем. Ее грудь подпрыгивает в такт яростным прыжкам, а розовые пряди волос прилипают к блестящему от пота лицу.

Длинная череда стонов срывается с ее губ, сжимая ее внутренние стенки вокруг его члена и ускоряя темп, когда выражение лица Саске под ней сродни тому, кто только что ввел в свои вены чистый дофамин. Затем он выглядит так, как будто изо всех сил пытается контролировать свое выражение, брови нахмурены от концентрации, а темные глаза не могут оставаться сосредоточенными.

И когда его грудь вздымается и опускается еще быстрее, а лицо начинает искажаться явными признаками оргазма, она знает, что он вот-вот кончит – сильно.

Ее бедра отскакивают от его так быстро, как только она может, отчаяние ускоряет ее темп, когда ее собственный оргазм приближается к ней. Она хочет, чтобы он кончил так же сильно, как в их первый раз, если не сильнее, и поэтому она несколько раз сжимает свои внутренние мышцы, пока Саске практически не начинает корчиться.

Его пальцы впиваются в мягкую плоть ее бедер, голова откинута назад с криком, когда его оргазм поражает его, как молния, таз упирается в ее, когда его член пульсирует от освобождения, полностью опустошая себя внутри нее. Она наблюдает, как его тело дергается под ней, пока она продолжает скакать на нем, чувствует спазм его твердых мышц живота под своими ладонями.

Уязвимость, которую она никогда раньше не замечала, мелькает на его лице, пока продолжается кульминация. И хотя это длится всего пять секунд, она знает, что для него это должно быть дни бесконечного восторга. Он громко стонет, прежде чем его стон превращается в заикающийся вздох, его пальцы все еще впиваются в ее плоть, а выражение лица напряжено.

– А-ах!

В этот момент наступает собственный оргазм Сакуры, заставляющий ее мысли взлетать до небес. Откинув голову назад, она испускает пронзительный крик, эхом разносящийся по пустому дому. Саске немедленно садится, обхватывая ее руками, когда она переживает свой оргазм, держа ее так, как будто он тоже поднимается в святое место, в которое она только что ушла.

Близость, какой он никогда раньше не знал, захватывает его сердце; странный трепет, одновременно волнующий и безмятежный. Это как прыгнуть со скалы, прежде чем осознать, что у тебя есть крылья, чтобы летать. Или кататься на американских горках, пока не окажешься на самом верху, в ту долю секунды, когда ты достиг самого высокого уровня, когда ты когда-либо был, и перед тобой ничего, кроме миль горизонта, как раз перед тем, как нырнуть…

Одна рука впивается в мягкую плоть ее верхней части спины, а другая обхватывает ее задницу, направляя ее бедра, пока она продолжает скакать на нем. Подталкивая его бедра вверх, встречая каждый ее прыжок, Сакура дергается в его объятиях, пот скользит по их телам, а жар обжигает их, словно сладкий поцелуй солнца.

Саске посасывает стык между ее плечом и шеей, облизывая ее учащенный пульс и закрывая глаза под симфонию ее заикающихся стонов, зная, что если и будет момент, который он никогда не забудет; то это он.

Когда Сакура, наконец, падает в его объятиях, он быстро ловит ее, когда она падает на него. Ее голова падает ему на плечо. Все еще погруженный в нее, Саске целует ее в щеку, и легкая ямочка выдает улыбку, которую она пытается скрыть, когда она прячется под его челюстью, скользя руками по его шее.

Вместе они пролежали обнаженными в постели до конца дня, прикасаясь друг к другу и шепча, пока за его окном не протянулись сумерки. И даже тогда они продолжают, не в силах оторвать рук друг от друга; не в силах понять, почему они не сделали этого раньше.

***

В восемь вечера Саске держит пальцы глубоко внутри нее, когда сброшенные на пол джинсы раздаются пронзительным звоном.

Сакура садится, не удосужившись прикрыть обнаженную грудь, пока Саске встает с кровати и достает свой телефон из кармана джинс.

– Саске? – Подсказывает она, когда он подносит телефон к лицу и молча смотрит на номер вызывающего абонента с пассивным выражением лица. Он бросает на нее взгляд, прежде чем, наконец, отвечает.

– Алло?

Сакура кусает губу, наблюдая за ним, разочарованная тем, как он сохраняет свое серьезное, как камень, лицо, когда слушает того, кто находится по ту сторону. Он всегда слишком хорошо умел скрывать свое выражение лица, но даже несмотря на это, она всегда может сказать, когда что-то не так.

Затем Саске смотрит на нее, хмурясь. Он передает ей телефон.

– Это тебя.

– Да? – Сакура медленно говорит в динамик, нахмурив брови.

– Сакура? – Женщина огрызается. – Где ты?

Чувство вины сжимает ее желудок, глаза расширяются от резкого беспокойства наставника. Саске проскальзывает обратно к ней в постель, в его испытующем взгляде читается тревога.

– Что не так? – Шепчет он, успокаивающе проводя рукой по ее голому бедру под одеялом. Ее колени сжались от его прикосновения, она внезапно ощутила влажность, которая все еще остается между ее ногами.

– Мне… э-э, нужно было пойти домой и принять душ. – Она отвечает Цунаде, кладя свою руку поверх руки Саске и молча показывая ему, что пока не может говорить. Он переплетает свои пальцы с ее. – Все в порядке?

– Да, я просто думала, что ты все еще будешь здесь с Наруто после… того, что случилось. Ты вернешься?

Сакура смотрит на Саске, который выглядит одновременно смущенным и напуганным, когда наблюдает за ней. Она тянется, чтобы мягко убрать темные пряди с его глаз, слегка улыбаясь, когда он их закрывает.

– Конечно. Но, может быть, не раньше завтрашнего дня. С Наруто все в порядке?

При этом ониксовые глаза приоткрываются.

– Он в порядке, но мы собираемся оставить его на неделю, чтобы наблюдать за его состоянием. Возможно, тебе тоже стоит взять недельный отпуск, Сакура. Я понимаю, что то, что случилось с твоим парнем, было ужасно. Я буду проверять его каждый день, так что нет причин для беспокойства. Он в порядке.

– Неделя? – Сакура эхом повторяет, ошеломленная. – Вы хотите, чтобы я взяла отпуск на семь дней?

– Поскольку Наруто все еще выздоравливает, я бы предпочла, чтобы мой стажер не отвлекался, да. Ты можешь приходить и навещать его, когда считаешь нужным, но, пожалуйста, удели время отдыху. Стресс от почти потери любимого человека не добр ни для тела, ни для разума. Я хочу, чтобы ты позаботилась о себе.

Сакура моргает, глядя на Саске и слегка пожимая плечами.

– О, ладно.

– Хорошего вечера, Сакура. Увидимся завтра.

– Что случилось? – немедленно спрашивает Саске, беря телефон из ее рук и бросая его на свой ночной столик.

– Они оставят Наруто в больнице на неделю.

Саске молчит, приподняв бровь.

– И Цунаде попросила меня взять недельный отпуск.

Учиха, кажется, застывает на мгновение с задумчивым выражением лица. Затем он серьезно спрашивает:

– Ты хочешь сказать, что я застрял с тобой в этом доме, один, на целую неделю?

Сакура хватает подушку и пытается стряхнуть притворное отвращение с его лица, смеясь, когда ему не удается скрыть ухмылку. Он поднимает руки, чтобы защитить себя, когда она бьет его мешком, полным перьев. Только когда Сакура делает паузу между ударами, Саске с легкостью вырывает подушку из ее рук и швыряет через всю комнату.

Он быстро взбирается на нее сверху. Их обнаженные тела пульсируют желанием закончить то, что они начали до того, как зазвонил телефон. Саске медленно целует ее нижнюю губу, подбородок, нижнюю челюсть, шею, прежде чем провести языком по синеватой быстро бьющейся жилке. Сакура выгибается под ним, прижимаясь грудью к его твердой груди. Она обвивает его руками, тихо стонет, когда его пальцы проникают между ее бедер и погружаются в ее сердцевину. Основание его ладони стимулирует ее клитор, пока он работает пальцами внутри нее.

Сакура кончает ему на пальцы через несколько минут, задыхаясь в его рот.

– Ты слишком хорошо разбираешься в этом. – Шепчет она, забавляясь. Его пальцы продолжают двигаться внутри нее даже после ее оргазма, стены вокруг него пульсируют. Саске не отвечает до тех пор, пока она не достигает второго оргазма.

– Ты еще ничего не видела.