Текст книги "Девушка моего лучшего друга (ЛП)"

Автор книги: Sloshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Когда Сакура принимает решение о своем заказе, она закрывает меню. Затем она хлопает локтем по столу и подпирает подбородок рукой, рассеянно глядя через комнату с задумчивым взглядом в глазах. Оглянувшись через плечо, он следует за ее взглядом на пару в другой кабинке, которые держатся за руки на столешнице, все с яркими улыбками и кокетливыми щечками.

Саске мысленно душит Наруто.

Его глаза возвращаются к ее лицу.

Ты заслуживаешь гораздо большего.

– Эй. – Саске пытается отвлечь ее внимание от того факта, что ее бойфренд с шестилетним стажем отношений почти отбросил их годовщину в пользу рамена и выпивки. Набравшись смелости, он тянется через стол и убирает ее запястье с подбородка, удерживая его на столешнице. – Не думай об этом. – Зеленые глаза опускаются от стыда. Саске наклоняется вперед, успокаивающе сжимая ее запястье. – Не надо.

У Сакуры вырывается тяжелый вздох, и она смотрит на него глазами, полными непролитых слез, от которых его желудок сжимается.

– Думаю, мне нужно выпить. – Она бормочет.

– Я могу это устроить. – Обещает Саске, отпуская ее запястье, чтобы остановить официантку.

– Лонг-Айленд. – Он заказывает напиток для Сакуры, когда мимо останавливается официантка; ее любимый напиток. Он бросает на нее взгляд, прежде чем тоже решить: – И картошку фри – не очень соленую. – И наконец: – Также ром с колой. Один чек.

– Конечно. – Официантка говорит с улыбкой, прежде чем исчезнуть.

– Э… спасибо, Саске, – Сакура краснеет, лицо темнеет под радужной глубиной неоновых огней.

Он тянется, чтобы еще раз схватить ее за запястье, слегка проводя большим пальцем по чувствительной коже.

– Тебе нужно что-то еще?

– Нет, спасибо. – Сакура говорит любезно, немного застенчиво улыбаясь его внезапному открытому проявлению привязанности. – Что нашло на тебя сегодня вечером? – Ее глаза метнулись вниз к теплой руке на ее запястье.

Саске тут же отдергивает руку, его щеки заливает теплом. Ему хочется ударить себя за то, что он очевиден. Возможно, он стал слишком смелым.

– Что ты имеешь в виду?

Она ерзает на своем месте.

– Ну, я имею в виду… Обычно ты не водишь меня вот так, – Сакура торопливо поправляется, – давно не водил, я имею в виду. И ты обычно не делаешь… этого… – Ее глаза метнулись к его руке, прежде чем она нерешительно спросила: – Все, эм… в порядке?

– Да. – Саске отводит взгляд, слегка откашлявшись. – Я просто почувствовал, что ты… нуждаешься в этом после сегодняшнего вечера. – Он прямо избегает ее взгляда.

– Ты имеешь в виду отвлечение?

Что-то в его груди сжимается при этом сравнении, но он слегка улыбается ради нее. Если это то, чего она хочет, то…

– Конечно.

К его удивлению, она смеется, обнажая идеальные белые зубы и сияя от восторга.

– Ты сделал это, чтобы отвлечь меня от расстройства?

Саске неловко пожимает плечами, не зная, что сказать. Потому что это было не просто для того, чтобы подбодрить ее – он также хотел проводить с ней время, учитывая, что они не могли так часто тусоваться с тех пор, как началась школа, и драма между ней и Наруто заставила его сидеть в своей комнате большую часть времени.

Особенно, когда они ссорятся. Ему в основном неудобно, но даже в утешении своей комнаты он не может не слышать их гневные крики.

Их ссоры становятся все более частыми, к его большому разочарованию, и Саске задается вопросом, не переживают ли они просто трудный период. В конце концов, он никогда не видел, чтобы они так много спорили за все годы, что он их знает. И хотя Наруто всегда был чем-то вроде придурка, в последнее время Саске не терпелось поставить его на место.

Потому что, если он еще раз в этом месяце увидит Сакуру плачущей в ванной, он сорвется.

Сакура смеется, и это звучит как музыка для его ушей.

– Саске, – она с ухмылкой качает головой, – знаешь, мне, наверное, ужасно это говорить, и это немного смущает, но… иногда мне хочется… вместо Нару…

Глаза Саске расширяются из-под взлохмаченной челки, но прежде чем она успевает закончить предложение, перед ними ставят два бокала, спасая ее от признания чего-то, о чем она, возможно, пожалела бы.

Вот только теперь он не может перестать думать о ее незаконченном предложении. Чего она желает вместо Наруто?

– Спасибо. – Сакура улыбается официантке, прежде чем поднести высокий стакан к губам, высунув язык, чтобы мастерски обвить соломинку, прежде чем всосать ее в рот.

Отвлекшись на странное эротическое зрелище, Саске забывает, о чем только что волновался. Стакан с ромом и колой стоит перед ним нетронутым, пока он просто смотрит, как она одним глотком выпивает половину напитка.

– Нравится? – С любопытством спрашивает он, не сводя глаз с ее сморщенных розовых губ.

Она мычит в знак одобрения, глаза щурятся в улыбке.

Взгляд Саске снова поднимается, чтобы встретиться с ней, и он кивает с легкой улыбкой с облегчением. Только тогда он решает сделать большой глоток собственного алкоголя.

– Хочешь попробовать?

Ставя стакан обратно на стол, Саске складывает руки и удивленно поднимает темные брови.

– Ты хочешь, чтобы я попробовал твой Лонг-Айленд?

Она кивает, грациозно ставя напиток на стол. Он звенит о его собственный стакан.

– Ты же знаешь, я не люблю сладкое. – Учиха пытается рассуждать, немного сбитый с толку, учитывая, что она знала об этом факте с тех пор, как им было восемь.

В ее зеленых глазах блестит ободряющая улыбка. Саске тает при виде нее.

– Просто попробуй.

– Хорошо. – Он соглашается и делает нерешительный глоток.

Сакура смеется, видя отвращение на его лице. Он торопливо делает глоток собственного напитка, чтобы смыть вкус, но, несмотря на тошнотворно-сладкий привкус, обволакивающий его рот, внутри его тело покалывает при звуке ее радости, а тепло в его груди не имеет ничего общего с алкоголем.

– Твое кислое лицо бесценно, – хихикает она, – я просто хотела его увидеть.

Именно в этот момент, видя игривую ухмылку на губах и яркую улыбку, освещающую все ее лицо, Саске понимает, как сильно он по ней скучал.

Прошел всего лишь жалкий месяц с тех пор, как они могли нормально тусоваться друг с другом. И хотя кому-то месяц может показаться коротким сроком, Саске привык, что она всегда рядом с ним; привык к ее дразнящним улыбкам и глупым шуткам.

Вместе с этим идиотом она была рядом с ним шестнадцать лет, и это число продолжает расти; месяц ее отсутствия кажется вечностью.

Он скучает по ней.

И поэтому он говорит ей именно это.

– Я скучаю по тебе. – Саске выпаливает, не задумываясь, как эти три слова могут звучать вне контекста.

Сакура перестает смеяться, на ее красивом лице мелькает замешательство.

– Что?

Внутри него вспыхивает паника, и он приходит в себя, делая быстрый глоток своего напитка. Ожог от рома в горле мало что исправляет. Он запрокидывает голову еще дальше, чтобы допить алкоголь, прежде чем поставить его обратно.

Когда он понимает, что не знает, как продолжать, он неловко ерзает.

– Что значит, ты скучаешь по мне? – осторожно спрашивает Сакура, хмурясь. – Я никуда не уходила, Саске.

Она не понимает.

Саске закрывает глаза, потирая переносицу.

– Это… я не должен был этого говорить…

Корзина с дымящейся картошкой фри аккуратно поставлена перед Сакурой, привлекая все ее внимание и спасая Саске от необходимости задыхаться от объяснений. Она хлопает в ладоши от восторга, в ее глазах сверкают звезды.

Глаза Саске смягчаются, подбородок небрежно подпирает его руку, когда он наблюдает, как она кладет картофелину за картофелиной в рот.

Быстрая рука достигает и крадет одну.

– Саске! – Она смеется, пытаясь схватить картофелину, прежде чем он сможет положить его в рот, но он искусно избегает ее хватающих рук – и ест.

– Повторить? – Официантка предлагает, указывая на их пустые стаканы.

Она и Саске обмениваются взглядами, прежде чем Сакура отвечает с улыбкой, не прерывая зрительного контакта с мужчиной напротив нее.

– Да, пожалуйста.

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

В этой части будут присутствовать две песни и автор очень настоятельно рекомендует прослушать их во время чтения.

Let My Love Open the Door – Pete Townshend (Первая песня, по которую они танцуют)

She Will Be Loved – Maroon 5 (И вторая)

Пять рюмок спустя они с Саске чувствуют себя комфортно.

Каким-то образом немного покачиваясь на своих местах, они в конечном итоге обмениваются забавными историями из далекого прошлого, вспоминая время, когда все было легко.

А затем, естественно, они отправляются в прошлое, еще до того, как она и Наруто были вместе.

– Помнишь, как однажды тебе пришлось спрятать меня под своей кроватью? – Сакура пьяно хихикает. – Когда мы думали, что Итачи не вернется домой?

Саске кивает, делая еще один глоток своего напитка с пьяной ухмылкой, вспоминая это точное воспоминание. В то время им было по тринадцать, если он помнит, и Сакура настояла, чтобы она приехала и вместе училась в его доме для серьезного экзамена, который у них был на следующий день, и, поскольку его старшего брата не было дома тогда, они предположили, что для нее будет безопасно провести ночь у него дома.

Но тогда мало кто знал, что Итачи рано освободили из патруля. Поэтому, когда они услышали его тяжелые шаги, приближающиеся к дому, они оба в панике вскочили с его кровати, дико оглядываясь в поисках места, где она могла бы спрятаться, бумаги и книги в беспорядке падали на пол.

– Под кровать! – Он подтолкнул ее: – Быстрее, Сакура.

– Но здесь так тесно! – Сакура заскулила, даже когда упала на пол и неуклюже скользнула под низкий каркас кровати. Саске бегал вокруг, собирая их беспорядок, аккуратно складывая его на своей кровати, чтобы он выглядел так, как будто он занимался тут один. И как только Сакура просунула последний палец ноги под кровать, а Саске запрыгнул на матрас, дверь распахнулась.

Как раз вовремя, чтобы это выглядело так, как будто Саске невинно учился, как отличник, каким он и был.

– Спокойной ночи, Саске.

– Спокойной ночи.

В тот момент, когда дверь со щелчком закрылась, Сакура разразилась приступами хихиканья, а Саске упал обратно на свою кровать с облегченным смешком.

– Как насчет того времени, когда ты думал, что мне нравятся девушки? – Сакура прячет свой полный пузатый смех рукой, дико краснея при воспоминании.

Саске закатывает глаза, несмотря на то, что его собственные щеки горят. Он делает еще один глоток, прежде чем кивает, подтверждая, что действительно помнит то время.

Пятнадцатилетний Саске завернул за угол школьного здания как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сакура и девочка с возмутительно длинным хвостом целуются, помимо всего прочего. Он остановился как вкопанный, рассеянно теребя лямку своего рюкзака на плече, и сделал осторожный шаг назад, неуверенный, действительно ли он видит то, что видит.

Губы все еще сжаты, руки на талии, тяжелые веки приоткрылись, обнажая сосредоточенные зеленые глаза – только для того, чтобы распахнуться при виде Саске, стоящего позади Ино, с широко раскрытыми и безмолвными глазами. Сакура оторвала рот от девушки, слова застряли у нее на языке.

– Извини. – Выпалил Саске, прежде чем развернуться на пятках и быстро отступить тем же путем, которым пришел.

Но Сакура быстро догнала его, повернувшись к нему и вытянув ладони, чтобы остановить его.

– Подожди! Дай мне объяснить, Саске!

Взволнованный Саске просто стоял там, перебирая лямки своего рюкзака и отводя взгляд.

– Все в порядке, тебе… нечего стыдиться.

– Хм?

– Я имею в виду твою… ориентацию. – пробормотал он, сморщившись от смущения на самой теме.

Но Сакура вдруг рассмеялась, еще больше смутив бедного Учиху.

– Саске, – она продолжала хихикать, прежде чем шагнуть вперед, чтобы тепло обнять его, притянув к себе. Все еще сбитый с толку, как всегда, он просто позволил ей, неловко похлопав ее по спине. – Ты такой милый, но… Я не по девушках. Мы просто тренировались.

– Ой. – Это все, что он смог выдавить, его щеки горели.

– Это было очень мило. – признается Сакура, заправляя выбившуюся розовую прядь за ухо, ее щеки алеют. – Я имею в виду, что ты был таким понимающим. – Добавляет она, застенчиво отводя взгляд.

Мило.

Чувствуя себя странно робким, даже с жидким мужеством, текущим по его венам, Саске застенчиво почесывает свои колючие пряди на затылке и отводит взгляд.

Сакура наклоняется вперед, ее пятый Лонг-Айленд зажат между ладонями.

– Кстати, о поцелуях, – начинает она с намеком на покачивание бровями. Набравшись смелости, она спрашивает: – Ты ведь помнишь наш первый поцелуй, не так ли?

Конечно, думает он. Он никогда, за всю свою жизнь, никогда не мог забыть.

В восемь лет Саске и Сакура сидели, скрестив ноги, на полу в гостиной Наруто, просматривая комиксы его дяди, не осознавая по обложкам, что именно это были за книги.

С Наруто в ванной и его родителями на кухне они сидели одни, без присмотра.

– Фу, что они делают? – Прошептала Сакура, сморщив нос и поворачивая комикс туда-сюда.

Заинтересовавшись, Саске наклонился, чтобы посмотреть, забирая комикс в свои руки. Они оба моргнули, склонив головы набок.

– Они целуются? – спросила Сакура.

– Похоже на то.

Затем она повернулась, чтобы посмотреть на него, бросив комикс себе на колени.

– Ты когда-нибудь целовался с кем-нибудь?

– Нет. – Он признался, взволнованный таким странным вопросом.

Сакура вздохнула.

– Я тоже, но я постоянно вижу, как это делают мама и папа. Как ты думаешь, это приятно?

– Откуда мне знать? – усмехнулся восьмилетний Саске.

– Думаешь, стоит попробовать? – Интрига зажгла ее большие зеленые глаза.

Саске мгновение смотрел на нее, потом на комикс, а потом снова на нее.

Он пожал плечами.

Триумфальная ухмылка расплылась по ее лицу, прежде чем она повернулась к нему лицом. Затем он отразил ее ухмылку.

– Хорошо, давай сделаем это на три.

Саске кивнул.

– Один… Два… Три!

На счет три они зажмурили глаза и бросились вперед, чтобы коснуться губами.

Они отстранились как раз в тот момент, когда Наруто гарцевал обратно в гостиную, завязывая шнурок на штанах вокруг талии.

– Извините, мне действительно нужно было идти! – воскликнул он, прежде чем заметить багровый цвет лиц своих друзей, многозначительно отводящих взгляды друг от друга. – Эй, ребята, вы заболели или что?

– Наруто понятия не имел. – Сакура хихикает, допивая остаток напитка через соломинку.

Он никогда не имел ни малейшего представления, думает Саске, о тех драгоценных моментах, которые он и Сакура разделяли в детстве. Оглядываясь назад, кажется, что Наруто всегда отсутствовал во время их лучших воспоминаний.

Он понимает, что даже сейчас Наруто понятия не имеет, что они вдвоем напиваются, получая абсолютный кайф – технически за его спиной.

Саске задается вопросом, совпадение ли это.

Он должен чувствовать себя виноватым, он знает.

Но наблюдая, как Сакура смеется через стол, наблюдая, как на ее лице танцует абсолютная радость, когда веселые слезы выступают на ее глазах, он думает, что это самое счастливое, что он видел ее за последние месяцы.

И вдруг он совсем не чувствует себя виноватым.

Когда Сакура понимает, что брюнет пристально смотрел на нее последнюю минуту, она краснеет в энный раз за ночь, заправляет розовую прядь себе за ухо и, глядя куда угодно, только не его глаза, застенчиво спрашивает:

– Что?

Он знает, что ее нога постукивает под столом.

– Приятно, – говорит Саске, язык от алкоголя развязывается, а слова немного невнятны, – видеть тебя такой счастливой.

– Ты делаешь меня счастливой. – Она отвечает, не теряя ни секунды.

Наступает тишина, в которой эти слова висят над ними, смысл, стоящий за ними, ложится тяжелым бременем на их сердца.

Простая истина бьет их обоих в лицо.

Откашлявшись, Сакура быстро пытается сменить тему – вернуться к воспоминаниям.

– Ты помнишь, когда Наруто и Хината осмелились поцеловаться?

Сквозь гудящий туман Саске напрягается.

Не из-за темы о его лучшем друге и той мышиной девушке, обменявшейся давным-давно невинным поцелуем, а скорее из-за того, где и когда это произошло.

На вечеринке по случаю ее двенадцатого дня рождения.

Саске цепляет пальцем воротник своей толстовки, чувствуя внезапную неприятную волну жара.

– Ага. – Он срывается, желая выпить еще, хотя бы для того, чтобы хоть как-то скрыть свою панику.

Сакура, возбужденная собственным теплым кайфом, продолжает, рассеянно помешивая соломинку вокруг тающего льда в пустом стакане, не обращая внимания на его жалкое состояние.

– Я думаю, оглядываясь назад, что это было немного странно.

– Ага. – беспомощно повторяет Саске, отчаянно желая сменить тему.

– Раньше я думала, что между ними что-то есть. – Она признается в разговоре, зеленые глаза сосредоточены на томном водовороте ее соломинки. – Даже когда мы стали старше, я подозревала, что между ними что-то есть. Может быть, я была параноиком. Думаю, какое-то время я немного ревновала, понимаешь? – Сакура останавливается, когда ее осеняет мысль: – Ну, я думаю, ты на самом деле не понимаешь. Я не думаю, что когда-либо видела тебя с кем-то – во всяком случае, в романтических отношениях. – Она устало вздыхает: – Это ужасное чувство.

Саске закрывает глаза от горькой иронии, сжимающей грудь.

– Ага. – Он повторяет еще раз, внутренне задыхаясь, когда в его голове мелькает множество изображений того, как она и Наруто обмениваются прикосновениями – в течение шести неумолимых лет.

Печальная улыбка поднимает губы девушки, ее глаза отстраненные и опущенные. Она подпирает подбородок рукой, все еще перемешивая лед соломинкой.

– В любом случае, та ночь была довольно сумасшедшей.

Саске тяжело сглатывает.

– Ты помнишь… – Сакура начинает осторожно, и Саске уже знает по несчастному выражению ее лица и этой вечной печали в ее глазах, что именно это воспоминание она переживает прямо перед ним. То самое воспоминание, которое он видит в своих кошмарах, и то самое воспоминание, которое преследует его каждый раз, когда он закрывает глаза. Нерешительность, внезапная резкость в ее голосе и напряжение в ее плечах – язык тела человека, который живо вспоминает момент, когда его сердце разбилось. Страха в его желудке достаточно, чтобы заставить его чувствовать себя плохо. – Когда мы играли в эту игру?

Сердце колотится, Саске пытается дышать. Даже алкоголь не в состоянии ослабить тревогу, поднимающуюся в его теле. И не только само воспоминание заставляет его пальцы дрожать, а ладони покрываться потом, а скорее…

Они никогда, за всю свою жизнь, не говорили об этом.

Это никогда не поднималось, никогда не обсуждалось; призрак разрушительных воспоминаний тяготел на их плечах, но так и не был признан. Отброшеный в темные тайники их разума, навечно закрытый там.

– Я… да. – Он бормочет, отводя глаза, стыд накатывает на него бурными волнами.

– Знаешь, – продолжает она, опустив глаза, – я на самом деле очень рада, что ты был так честен со мной той ночью – я имею в виду, в ванной. – Конечно, думает он. Было только одно место, где он разбил ей сердце. – Я немного драматизировала. – Она сухо смеется, смех, от которого Саске хочется заткнуть уши и отпрянуть от печали, пронизывающей этот звук. Но потом она смотрит на него с улыбкой. – Но если бы не это, я и Наруто, вероятно, никогда бы не сошлись. Так что, спасибо.

Мир Саске останавливается.

С широко раскрытыми глазами ее слова звучат жестоко и убийственно в его голове, снова и снова.

«Но если бы не это, я и Наруто, вероятно, никогда бы не сошлись».

«Если бы не это.»

Не: «если бы не ты».

Если бы не это.

Перевод: Если бы он не разбил ей сердце на миллион кусочков в ту же ночь, Сакура, возможно, сейчас была бы в отношениях уже шесть лет – не с Наруто, а с ним.

Черт, они, вероятно, были бы женаты прямо сейчас. Потому что, в отличие от Наруто, Саске не стал бы терять ни минуты, чтобы сделать ее своей навсегда. У них могли бы быть дети прямо сейчас. У них мог бы быть дом прямо сейчас.

Она могла быть его прямо сейчас.

Несуществующее будущее мелькает в его глазах, как кинолента – то, что могло бы быть.

При этом мучительном осознании и зияющей дыре, формирующейся в его груди, сжимающей горло, Саске с трудом подбирает слова. В его разуме пустота и короткие замыкания. Сожаление снова вонзает свои острые когти в его сердце, только на этот раз он не готов к силе чувства.

Мы могли бы…

– Сакура, – внезапно хрипит он, сжимая горло. – Мне…

Мне жаль, что я все испортил.

Их официантка резко ставит перед ними два новых напитка – ром с колой перед парнем с разбитым сердцем и «Лонг-Айленд» перед увядающей девушкой.

Сакура быстро подтягивает к себе свой напиток, тут же выпивая половину.

– Блять, Сакура. – Слова немного невнятны, локоть тяжело ложится на стол, и он вцепляется напряженной рукой в свои темные растрепанные волосы, чувствуя себя хуже, чем когда-либо за последние шесть лет. – Я не понимал…

Я так сильно облажался.

Настолько сильно, что он даже не понимал.

– Саске! – Сакура задыхается, ошеломленная его вопиющим расстройством. Она тянется, чтобы погладить его широкое плечо, ободряюще улыбаясь. – Нам было всего двенадцать! Это было так давно, ясно? Сейчас это не имеет значения, я не должна была поднимать этот вопрос, прости, я не… я не знаю, почему я сделала это… – Она массирует лоб, чувствуя себя совершенно глупо и, честно говоря, у нее кружится голова. – Думаю, я изрядно пьяна.

– Тебе нужна вода? – Спрашивает он, озабоченность пересиливает чувство вины.

Она зажимает губами соломинку и качает головой, отказываясь, и допивает остатки напитка.

Он все равно заказывает ей воды, и, к его большому облегчению, тема быстро уходит.

Двадцать минут спустя, после еще трех рюмок и легкой болтовни, Саске и Сакура напились как следует.

Диджейская будка играет громче по мере того, как пробуждается ночная жизнь, музыка нарастает по мере того, как все больше и больше студентов вливаются в заведение.

– Я хочу танцевать! – Сакура кричит сквозь музыку, наклоняясь вперед через стол и чуть не опрокидывая свой напиток, когда хватает его за запястье.

Саске переворачивает ладонь и скользит пальцами вниз по ее запястью, пока его пальцы храбро не обхватывают ее.

– Я знал что ты захочешь. – Он полукричит в ответ, когда тоже наклоняется, ухмыляясь.

– Мы пойдем?!

Волнение на ее лице – это все.

С ромом, свободно текущим по его венам, полным взрывной энергии, Саске без колебаний кивает.

Отпустив ее руку и выскочив из кабинки, он чуть не опрокинулся, когда встал, алкоголь ударил по нему сильнее, чем он ожидал. Он хлопает ладонью по столешнице чтобы не упасть.

Когда Сакура встает, ей гораздо хуже, чем ему, и она сразу же падает вперед. Саске бросается вперед, чтобы поймать ее, обвивая рукой ее талию, прежде чем она успевает упасть лицом вниз. Отсутствие равновесия заставляет его шататься на собственных ногах, но, крепко обхватив рукой ее тонкую талию, он притягивает ее к своей груди и осторожно поддерживает.

– Ты уверена, что ты в порядке? – Саске наклоняется к ее уху, убедившись, что она слышит его сквозь шум заведения.

Ощущение ее тепла, когда она так близко прижата к его телу, заставляет бабочек порхать на стенках его живота.

На мгновение ему кажется, что она его девушка.

Сакура пьяно хихикает, обе руки поднимаются, чтобы обхватить сильное предплечье, все еще обвивающее ее живот.

– Я хочу танцевать! – Восклицает она, нагло избегая его вопроса. Откинув голову ему на грудь, она смотрит на него большими круглыми щенячьими глазами.

Напившись и не в силах устоять перед ее милым обаянием, Саске пожимает плечами.

Позволив своей руке соскользнуть с ее живота, но удерживая ее рядом с собой, он протаскивает их через столы и суетливых официанток на танцпол в глубине, где несколько других посетителей размахивают пивом в воздухе, покачивая бедрами и крича: ужасно фальшиво и не в такт музыке.

Найдя свободное место на танцполе, Саске неохотно отпускает руку с ее талии и позволяет ей делать свое дело.

Тут же Сакура подпрыгивает в такт с пьяной улыбкой на губах. Она качает розовыми волосами из стороны в сторону, подняв руки вверх, как будто в мире нет ничего и никого. А потом она, спотыкаясь, приближается к нему, обхватывая руками его плечи.

– Танцуй со мной! – Она кричит с блестящими глазами.

– Ты же знаешь, что я не… – Даже под сильным влиянием он очень хорошо знает свою способность танцевать – или, скорее, ее отсутствие. Его слова сливаются воедино: – Я не танцую.

– Пожалуйста! – Она умоляет, все еще восхитительно подпрыгивая в такт перед ним.

Моргая из-под тяжелых век при виде отчаяния на ее красивом личике, его глаза впились в нее, а затем опустились на драматический выступ ее нижней губы.

Черт возьми.

А затем Саске присоединяется к ней, танцуя (скорее покачиваясь) вслепую, не совсем понимая, что, черт возьми, он делает, но на самом деле не заботясь об этом, пока Сакура наслаждается жизнью.

Сакура хватает обе его руки, переплетает их пальцы и держит их между собой, подпрыгивая и покачиваясь в такт музыке, такая свободная, какой он ее никогда не видел.

Легкая ухмылка на его лице неизбежна, когда она ужасно поет текст, сжимая их переплетенные пальцы снова и снова, поднимая их сплетенные руки к потолку, а затем в стороны, как будто она заставляет его танцевать.

Незнакомая песня обрывается довольно резко, как раз к вступлению новой песни. Через динамики струится причудливая мелодия.

Сакура задыхается, когда сразу узнает ее:

– Я обожаю эту песню!

Как будто он этого еще не знает.

Его ухмылка становится шире.

Это та самая песня, под которую они танцевали на выпускном вечере, спустя много времени после того, как Наруто преждевременно ушел, чтобы зажечь чью-то вечеринку.

В восемнадцать лет Сакура неуклюже сидела в стороне от чаши с пуншем, сложив руки на коленях, упругие розовые кудри обрамляли разочарование на ее лице, а стреловидная подводка подчеркивала опущенные глаза.

Саске, не теряя времени, появился рядом с ней, набросившись в тот момент, когда увидел свой шанс.

– Где Наруто? – Спросил он, уже зная, что блондин уже давно сбежал.

– Вечеринка. – Она тихо объяснила.

Саске прислонился к буфетному столу, глубоко засунув руки в карманы брюк. Он упивался ее видом краем глаза; блестящее красное платье обтягивало ее талию и растекалось вокруг ее бедер, как увядшая роза. Маленькие розовые локоны вокруг ее милого лица были самой очаровательной вещью, которую он когда-либо видел, но румянец на ее щеках и блеск ее красной помады делали ее такой потрясающе красивой, что это почти причиняло боль.

– Он чертов идиот. – Саске не мог не отметить, хмурясь.

– Ага… – Сакура кивнула, мягко соглашаясь, перебирая пальцами на коленях.

На танцполе старшей школы его обсидиановые глаза наблюдали, как танцующая толпа качает бедрами, празднуя последний танец года.

Затем он оглянулся, изучая уныние на ее лице, легкую дрожь на ее подбородке.

Приняв решение, с колотящимся сердцем, он смело предложил Сакуре руку.

Ее голова резко поднялась, чтобы посмотреть на него, блестящие глаза расширились от удивления.

– Ты хочешь танцевать, не так ли? – Спросил он, едва сдерживая себя, чтобы не заикаться.

– Да, но… Саске… Я думала, ты не танцуешь… – Она попыталась возразить, но он все равно потянулся, чтобы взять ее за руку.

– Только сегодня. – Он пообещал.

Лицо Сакуры сияло, как рождественская елка.

Учиха вывел ее на танцпол, положил ее руки себе на плечи и обнял ее за талию. И когда песня, которая играет сейчас, заиграла тогда, он закружил ее по танцполу, смакуя ее яркую улыбку и блеск ее красного выпускного платья, которое вздымалось вокруг ее лодыжек при каждом вращении, сверкая, как миллион сверкающих звезд каждый раз, когда свет падал на него.

А остальное стало историей.

Сакура отпускает его руки, чтобы раскачиваться из стороны в сторону, запрокинув голову и радостно крича от выбора песни.

– Пусть моя любовь откроет дверь! – Она поет пьяно, подняв руки вверх.

Саске наблюдает, как свет танцует на ее счастливом лице, влюбляясь в нее еще больше, если это вообще возможно.

Сегодня вечером, внезапно решает он, Наруто не существует.

Схватив ее за руку, он притягивает ее к своей груди, а затем поднимает их сцепленные руки над ее головой, кружа вокруг нее несколько раз, как на выпускном вечере. Глаза Саске смягчаются от ностальгии, губы изгибаются, когда у нее начинает кружиться голова. Когда он останавливает ее на месте, она теряет равновесие, и он снова пытается поймать ее.

– Ты так пьяна. – Саске шепчет ей в ухо, касаясь носом ее мягких розовых локонов.

– Как и ты! – Сакура кричит в ответ, когда становится настолько уравновешенной, насколько это возможно после бесчисленных Лонг-Айлендов.

Его брови удивленно приподнимаются, хотя перед глазами активно расплывается. Он гораздо пьянее, чем должен был себе позволить, но в ее присутствии есть что-то такое, от чего рассудок улетучивается. Он оставляет позади всю логику и ответственность, живя только этим моментом, когда один только ее восторг опьяняет его.

Когда песня наконец подходит к концу, Сакура задыхается.

– Уже устала? – Он дразнит, протягивая руку, чтобы убрать разметавшиеся волосы с ее остекленевших глаз. Сакура ловит его руку и подносит к своей щеке, улыбаясь ему.

Его сердце трепещет от невинного сладкого действия.

– Большое спасибо, что привел меня сюда сегодня вечером, Саске. – Она признается внезапно, ее глаза сияют искренней признательностью.

Саске подносит свободную руку к другой ее щеке, лаская ее лицо. Он деликатно поглаживает ее кожу цвета слоновой кости большими пальцами, пробегаясь по ней нежным взглядом.

– Ага.

В этот момент из динамиков звучит еще одна песня. Но это не быстрый темп и не та песня, которую они оба знают.

Медленная, почти меланхоличная. Совершенно не подходящая для бара, полного пьяных студентов колледжа.

Но если хор аплодисментов от всех вокруг них является каким-то признаком, это должна быть песня, которую все знают.

Он всегда был рядом, чтобы помочь ей,

А она всегда принадлежала кому-то другому

– Еще один танец? – спрашивает Сакура, все еще улыбаясь.

Саске кивает, опуская руки с ее щек, чтобы положить ее руки на свои плечи. Он обхватывает руками ее талию, прижимая ее к себе и фыркая от безмолвного смеха, когда она издает драматическое уф! как будто удар о его грудь на самом деле выбивает из нее дух.

Вместе они пьяно раскачиваются под музыку, не сводя глаз друг с друга. И по мере того, как лирика течет сквозь танцующие тела вокруг них, когда яркие неоновые огни сияют на их лицах мириадами цветов, мир вокруг них расплывается в пятнах света и теней.

Я готов каждый день

Ждать на углу твоего дома под проливным дождем

Мир вокруг них исчезает до тех пор, пока Саске и Сакура не остаются в пустой комнате под радугой огней и меняющейся полутенью.