Текст книги "Девушка моего лучшего друга (ЛП)"

Автор книги: Sloshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Саске тихо стонет, когда наконец выходит, член все еще покалывает и дергается от последствий. На мгновение, все еще прижимая ее бедра к ее груди, он откидывается назад и смотрит, как его жидкость вытекает из ее тела и стекает вниз.

Она моя, пьяно думает он, совершенно иррационально. Не его. Она никогда, блядь, не была его.

Он наклоняется, чтобы нежно поцеловать ее клитор, массируя заднюю часть ее ушибленных бедер, извиняясь за свою грубую хватку.

Позволив ее ногам упасть на матрас по обе стороны от него, он рухнул на нее со вздохом облегчения. Она, не теряя времени, обвивает руками его потное обнаженное тело, зарываясь лицом в его волосы.

– Я… – Учиха тихо выдыхает, чувство вины пронзает его сознание так же быстро, как молния, – я не хотел быть таким грубым…

– Все хорошо. – Шепчет Сакура, проводя пальцами по его волосам и слегка почесывая кожу головы. Саске внутренне мурлычет от этого ощущения, уткнувшись носом в изгиб ее шеи и оставляя ленивые влажные поцелуи под ее челюстью, слизывая соленый блеск пота на ее коже.

Он чувствует, как ее стройное тело вздымается и опускается с тяжелым дыханием под ним, чувствует, как ее сердце бьется так же горячо, как и его собственное, чувствует гладкий пот и жар между их обнаженными телами.

Одеяло удовлетворения лежит на двух истощенных лучших друзьях, даже когда мир все еще пьяно кружится вокруг них.

Так тепло и мирно, и не слышно ничего, кроме шороха их тел, наполняющих тишину, пока они обнимают друг друга. Он прислушивается к ее сердцебиению, бьющемуся в яремной вене и замедляющемуся с каждой минутой.

В конце концов, он скатывается с нее и притягивает к себе на грудь, засовывая ее голову себе под подбородок и скользя руками по ее липкой голой спине. Его пальцы пробегают по гребню ее позвоночника, прежде чем проникнуть в ее спутанные розовые локоны, чувствуя себя так, будто он каким-то образом живет во сне.

Потому что это Сакура в его руках.

Поправка: сонная, истощенная и голая Сакура у него на руках.

Реальность того, что они сделали, не поражает их, однако, потому что они все еще не в своем уме и затуманены сладким восторгом их совокупления, покалывающим с головы до ног.

Натянув одеяла на их тела, Саске уткнулся носом в макушку ее нежно-розовых волос, массируя кожу головы, глубоко вдыхая легкий ванильный аромат ее шампуня и время от времени целуя ее в макушку. Она тихо стонет у его обнаженной груди, прижимаясь еще ближе и поднимая руку, чтобы погладить его потное тело – пальцы скользят по его коже, как в тот день, когда он влюбился в нее.

Я люблю тебя, он хочет прошептать девушке в своих объятиях, но понимает, что не в силах нарушить такую мирную тишину.

Они лежат так, кажется, часами, нежно массируя и лаская друг друга, как будто они были любовниками целую вечность и даже больше. Только когда янтарные сумерки восхода заливают комнату и их обнаженные тела, они наконец засыпают в объятиях друг друга.

Затишье перед бурей.

========== Часть 4 ==========

Первое, что замечает Саске, когда сознание закрадывается в его душу, это то, насколько ужасно яркими становятся его сны о Сакуре.

Второе, острая пульсирующая боль между висками – похмелье самой раздражающей степени.

Как обычно, чувство вины за мысли о девушке его лучшего друга сжимает его сердце, даже если в глубине души он знает, что Наруто ни в малейшей степени ее не заслуживает.

Но не похоже, чтобы он мог это контролировать. Его разум делает то, что хочет. И обычно он хочет только одного, и только одного.

Ее.

Так что для него неудивительно, когда он чувствует возбуждение, шевелящееся между его ног, когда он вспоминает наглядный сон, заново переживая все грязные мелкие детали. Инстинктивно он наклоняется, чтобы облегчить свое сладкое страдание…

Только чтобы понять, что он не может двигаться.

Его глаза широко открываются.

Только тогда, в этот момент, он замечает теплое стройное тело, распластавшееся на нем сверху, прижимающее его к матрасу и прижимающееся к подбородку. Когда его правая рука лежит на ее талии и прижимает девушку к себе, весь воздух в его теле со свистом вырывается из легких в парализующем шоке.

Следующее, что осознает Саске, это то, что они оба совершенно голые.

Мир Саске рушится в считанные секунды, и он внезапно начинает изо всех сил пытаться дышать в своей внезапной панике.

Нет, думает он сквозь непрекращающийся стук в черепе, ни за что.

Сглотнув, несмотря на бешено бьющееся сердце, он смотрит на беспорядок розовых прядей, щекочущих его подбородок, и безмятежное спящее лицо девушки в его объятиях.

Осторожно, медленно – так мучительно медленно – Саске пытается убрать руку и выскользнуть из-под нее. Слегка сдвинувшись на бок, он пытается вывернуться ровно настолько, чтобы освободиться.

Когда тихий стон срывается с ее губ, Саске напрягается и замирает, закрывая глаза в безмолвной молитве о том, что только что она не проснулась от его легкого движения.

После долгой напряженной тишины, в которой Сакура остается совершенно неподвижной, Саске благодарит Бога за то, что тот наблюдает за ним, и очень осторожно выскальзывает из-под нее, укладывая ее на бок.

Когда она, наконец, слезает с него, Саске резко вскакивает и принимает сидячее положение, закрывая лицо руками от стыда и замешательства, тяжело вздымаясь.

Потому что это не может быть правдой.

А потом, как будто эта единственная мысль вызывает натиск ярких воспоминаний, прошлая ночь мелькает перед его глазами быстрым размытием – выпивка, смех, поддразнивание, воспоминания, танцы, поцелуи, переполняющие чувства, агрессивная потребность, отчаянные пальцы и остекленевшие глаза, полные желания, ее милый голос, выкрикивающий его имя и умоляющий трахнуть ее сильнее.

– Вот дерьмо. – Он шепчет себе под нос, каждая секунда осознания хуже предыдущей. – Нет-нет-нет…

Это не реально, настаивает он, несмотря на улики перед ним. Это не реально.

Но когда его ладони скользят по его лицу, и он бросает взгляд на красивую спящую девушку рядом с ним, с тенью улыбки на ее губах, это самое настоящее, что он когда-либо видел.

Однако, когда он смотрит на нее сверху вниз, его сердце сжимается от внезапного желания заползти обратно под одеяла, обнять ее и пролежать с ней в постели до конца своей жизни.

И никогда не вылезать.

Желание поцеловать эти спящие губы заставляет его съежиться от стыда. Он снова закрывает глаза, как будто он может спрятаться от умопомрачительной катастрофы, которую он только что создал.

Тупая, острая боль ощущается между лопатками, где по коже тянутся сердитые красные линии, физический след их предательства.

Трахни меня. Ее горячий, хриплый голос умоляет его ухо, далекий, но безошибочно определенный в его сознании.

Улыбающееся лицо Наруто вспыхивает в его памяти, напоминая о том, кому он только что ударил ножом в спину.

И затем шесть лет образов и воспоминаний о Наруто и Сакуре мерцают за его ладонями; миллион поцелуев, тысяча объятий. Миллиард я люблю тебя и триллион во веки веков.

Разговоры о женитьбе и детях…

Господи Иисусе, что, черт возьми, я сделал?

Он просто разрушил ее будущее. Будущее его лучшего друга. И свое – именно так.

Нет ни перемотки назад, ни отмены; только Саске, его безответная любовь к обнаженной девушке рядом с ним и самый большой пиздец за всю их жизнь.

– Сакура?!

Саске вздрагивает, вскидывая голову. Паника вспыхивает в его груди и взрывается в животе при звуке зова Наруто снаружи.

– Сакура? Ты здесь?

Он слишком сосредоточен на контроле своего дыхания, чтобы заметить, как распахнулись глаза Сакуры. Она моргает несколько раз, дезориентированная, прежде чем медленно сесть.

– Ммм… Саске? – Ей требуется мгновение, но когда она, наконец, понимает, что полностью обнажена и что ее обнаженная грудь открыта для его испуганного взгляда, ужас искажает ее сонное лицо, а глаза широко распахиваются. Она хватается за одеяла, чтобы скрыть свою непристойность. – Что за х…?!

Саске быстро зажимает ей рот рукой, его пальцы дрожат. Он прижимается своим лбом к ее и отчаянно шепчет:

– Ты должна замолчать на секунду, всего лишь на одну секунду. Ты должна довериться мне.

Ужас в ее глазах перекликается с его собственным, и именно тогда, когда она смотрит на него так, будто он превратился в монстра, он понимает, что ночь накануне проносится перед ее глазами, как и несколько минут назад.

Когда слезы начинают собираться в уголках ее глаз, его сердце разрывается.

– Сакура, – выдыхает он голосом, пропитанным стыдом и скрытой мольбой о прощении. Его рука отрывается от ее рта, чтобы смахнуть слезу с ее щеки. – Послушай меня…

Она отталкивает его руку и откидывается назад, ее обнаженная грудь вздымается под ее побелевшими костяшками пальцев на его одеяле. Предательство в ее глазах яркое и ясное, заставляющее его грудь сжиматься от такого сожаления, что он чувствует, как желчь подступает к горлу.

Сдвинув брови, она открывает рот…

– Сакура?

Они оба резко поворачиваются к двери, которая широко открыта.

И когда тяжелые шаги доносятся по коридору к его комнате, Саске быстро набрасывается на нее, прижимая ее к себе и пряча ее маленькое тело. Он натягивает на них одеяло как раз в тот момент, когда Наруто ступает на порог.

– Саске?

Для Наруто накрытый комок на кровати перед ним выглядит так, будто Саске спит на животе, а обсидиановые волосы торчат из-под одеяла.

Сакура под ним дрожит от безмолвных рыданий, заливая его обнаженную грудь бесконечными слезами, от которых у самого Саске жжет глаза. Он прижимается к ней своим обнаженным телом так плотно, как только может, пытаясь предложить ей хоть немного утешения. Он пытается игнорировать мягкую выпуклость ее груди на его коже и унизительный факт, что его утреннее возбуждение невольно затвердевает между ее ног от прикосновения ее обнаженной плоти.

Сглотнув, он кричит с видом только что проснувшегося от вопроса блондина:

– Что тебе нужно?

– Ты еще спишь? Уже почти полдень, чувак. У тебя нет занятий?

Саске стискивает зубы, ему сейчас совершенно наплевать на учебу. Откашлявшись, он кричит:

– Я болен, идиот. Убирайся из моей комнаты.

Когда еще один яростный всхлип сотрясает тело Сакуры, прижатой к нему, он откидывается назад ровно настолько, чтобы увидеть горе на ее лице, когда она тихо плачет, зажмурив глаза, и слезы текут по ее щекам. Она выглядит сломленной, такой раздираемой тоской, что слезы опасно дрожат в его собственных глазах.

Я сделал это с ней, он не мог не испугаться, желудок сжался от ужасающего факта. Я сделал это с ней.

– Не делай этого. – Он наклоняется и шепчет ей в губы напряженным голосом. По всему ее лицу мерцают растрепанные обсидиановые шары.

Пожалуйста, не плачь.

– Ты не видел Сакуру?

Саске продолжает смотреть вниз на ее душераздирающее выражение, наблюдая прищуренными глазами, как слеза за слезой бежит по ее лицу и пропитывает его простыни.

– Я думаю… она пошла в кампус на завтрак.

– О, хорошо. Я написал ей, а она не ответила мне. Мне очень плохо из-за прошлой ночи, и я беспокоюсь, что она злится на меня. Если ты увидишь ее, скажи ей, что я люблю ее и что я ее сегодня вечером, хорошо? Я иду на занятия, так что увидимся позже.

Сакура плачет сильнее, и на этот раз из его рта почти вырывается сухой всхлип, когда он хрипит:

– Хорошо.

– Надеюсь, тебе лучше, сволочь. С тобой не весело, когда ты болен. – Наруто смеется, прежде чем потянуться вперед и закрыть дверь.

Гортанный крик срывается с ее губ, и Сакура яростно всхлипывает, все ее тело содрогается от мучительного раскаяния, как будто звук закрывающейся двери высвобождает настоящую боль, которую она сдерживала.

Саске в панике обхватывает ее лицо руками, быстро вытирая ее слезы, но ничего не делает, чтобы остановить единственную, которая угрожает упасть из его собственных глаз. Его грудь сжимается от сдержанного рыдания.

– Все будет хорошо. – Он шепчет, как будто они оба только что не ударили своего лучшего друга ножом в спину самым ужасным способом, который только можно вообразить, – как будто они не просто разрушили свою жизнь. В отчаянной попытке утешить ее, он проводит пальцами по ее промокшим от слез волосам и нерешительно целует в щеку, нос, лоб.

Но она не перестает плакать.

Она плачет и плачет, каждый всхлип еще более душераздирающий, чем предыдущий.

Потому что она только что выбросила шесть лет своей жизни с Наруто и бесконечные годы, которые были еще впереди.

– Я обманула его. – Сакура, наконец, выдавливает из себя икоту: – Я обманула его, Саске. О боже, я ему изменила!..

Не зная, что сказать в этот момент, но готовый сделать все, чтобы остановить ее слезы, Саске просто перекатывает их и притягивает ее к своей груди, прижимая ее голову к своему бешено бьющемуся сердцу и проводя руками по ее волосам.

Сквозь напряженные стенки горла он наконец говорит ей:

– Мне очень жаль, Сакура. – Он глотает что-то похожее на осколки стекла. – Я никогда не хотел, чтобы это случилось. Я был пьян…

При этих словах она вырывается из его хватки и садится, чтобы посмотреть на него сверху вниз, плечи все еще трясутся.

– Саске… – шипит она сквозь стиснутые зубы и замолкает, губы дрожат, а глаза расширяются от ужасающей мысли. Когда в ее голове проносится воспоминание о том, как он постоянно заказывал ей выпивку, она не хочет в это верить. Хотя это и иррационально, это единственный вывод, который кажется правдоподобным. – Ты планировал это?..

Саске приподнимается на локтях, широко раскрыв глаза.

– Нет! – рявкает он, его сердце разрывается от страха, прежде чем его голос падает до недоверчивого шепота. – Я бы никогда…

Она качает головой, прижимая руку ко лбу, и ее глаза сжимаются от мучительного разочарования.

– Нет, я знаю, что ты никогда бы так не поступил, Саске. Прости, я не знаю, почему я… Я просто… я поторопилась с выводами, я сейчас так чертовски сбита с толку, во всем виновата я…

– Я бы никогда не причинил тебе вреда. – Саске выдыхает глубоким голосом, пронизанным недоверием и намеком на предательство, как будто само предположение разрушает то маленькое доверие, которое сейчас существует между ними.

Она долго смотрит на него, позволяя ситуации погрузиться в нее и давить на ее сердце.

– Почему… – Она наконец выдыхает, по ее щекам течет еще больше слез. Глянцевая краснота в ее глазах заставляет их изумрудный оттенок сиять так ярко, что на мгновение Саске неуместно теряется в их красоте. Она прячет лицо в ладонях, снова шепча. – Почему?

– Ты сожалеешь об этом? – Он тупо выпаливает, несмотря на то, что вопрос явно ебанутый – он не знает, откуда он взялся, но он вырывается из его рта раньше, чем он успевает его остановить.

Ее руки падают с лица, обнажая ледяной шок на ее лице.

– Что ты только что сказал?

– Я спросил, – он нервно сглатывает, садясь более правильно и не понимая, зачем вообще открыл рот, – ты сожалеешь об этом?

И вот когда он это видит.

Та доля секунды, когда правда мелькает на ее лице. Нерешительность в ее глазах.

Нет. Ее глаза говорят.

Надежда наполняет его сердце, глаза расширяются.

Однако, как и ожидалось, через мгновение она рявкает:

– Конечно, я сожалею об этом! Я встречаюсь со своим парнем уже шесть лет, Саске! С твоим лучшим другом! Ты сошел с ума?!

Да, думает он, так и есть.

Потому что он вдруг обнаруживает, что нерешительность, которую он видел в ее глазах, неважно, насколько маленькая и мимолетная, все меняет.

Глаза все еще опухшие, она сердито всхлипывает.

Чувствуя себя странно уверенно, Саске протягивает руку, чтобы погладить ее по щеке – медленно, как если бы он собирался погладить гремучую змею, готовую к удару, – и проверяет свою новую теорию.

Саске смотрит ей в глаза, внимательно изучая ее реакцию. И когда его костяшки пальцев нежно касаются ее щеки, он наблюдает, как ослабевают ее плечи, наблюдает, как смягчаются уголки ее опухших глаз – она тает под его прикосновениями.

И тут она краснеет.

У него перехватывает дыхание, и, прежде чем он успевает сдержаться, он наклоняется внутрь, его глаза с благоговением сверкают на ее глазах.

На периферии Саске видит ее сомнение.

Затем он осторожно поднимает ее подбородок, наклоняя ее губы к своим, которые незаметно приближаются к ее губам. Наблюдая за любым знаком отказа, который мелькнет в ее глазах, сердце начинает биться чаще, когда этого не происходит, их носы касаются друг друга…

А затем он наклоняет голову, закрывает глаза и прижимается своими губами к ее губам с такой мучительной нежностью, что они оба вздрагивают.

Он слегка отстраняется, приоткрывая глаза, чтобы оценить ее реакцию.

– Саске, – шепчет она ему в губы, и его имя так отяжелено подавленным желанием, что он прижимается к ее губам своими; на этот раз с такой уверенностью, что его руки зарылись в ее волосы, а язык скользнул ей в рот. Он позволяет себе попробовать каждую ее часть в первый раз.

Трезвый поцелуй – настоящий поцелуй.

Их первый настоящий поцелуй.

Более того: она целует его в ответ, язык кружится у него во рту так же настойчиво, как и у него самого. Его ладони растопыриваются по обе стороны от ее шеи, и он резко вдыхает через нос, сила его поцелуя возрастает вместе с его отчаянием.

Я люблю тебя, шепчет его разум между каждым изгибом их губ, чувствуя, как будто его сердце вот-вот разорвется. Больше чем что либо.

Останься со мной.

Будь со мной.

Пока их губы продолжают соприкасаться друг с другом, его руки медленно опускаются вниз, выдергивая одеяло из ее крепкой хватки. Ткань скапливается у нее на талии, оставляя ее верхнюю часть тела открытой для него. Он осторожно обхватывает ее обнаженные груди, наполняя каждую ладонь мягкой тяжестью ее бугорков. Она скулит ему в рот, когда он сжимает их, прижимаясь телом к его ладоням, как будто она хочет большего.

Член Саске мгновенно напрягается, контроль уже ускользает. Восхитительная боль пронзает его бедра. Теперь, когда он проснулся намного больше, чем раньше, явные воспоминания о прошлой ночи нахлынули на него, заставляя капельки преякулята скапливаться в его щели, а ноги покалывать от предвкушения. Она была такой тугой, такой теплой и влажной, вспоминает он. Она плакала за него. Она хотела его. Это был опыт, не похожий ни на один другой, который он когда-либо имел в своей жизни.

Но на этот раз он не хочет ее трахать.

Саске хочет заняться с ней любовью так, как мечтал всю свою жизнь; медлительно, чувственно, страстно – ему нужно, чтобы она чувствовала его любовь к ней, если не словами, то действиями.

Ему нужно, чтобы она знала, что то, что произошло прошлой ночью, не было результатом какого-то кратковременного завоевания.

Ему нужно, чтобы она знала, что он сделает для нее все, что угодно.

Ему нужно, чтобы она знала, что он пересек бы океаны только для того, чтобы услышать ее смех.

Сама Сакура чувствует, как горячая жидкость вытекает между ее бедер, где она болезненно болит от неумолимого обхвата и длины мужчины перед ней. Ее внутренние стенки пульсируют воспоминаниями, сжимаясь и разжимаясь, пока его язык скользит по ее рту.

Переполненная возбуждением, Сакура тайно просовывает руку под одеяло, чтобы облегчить боль, проводя маленькой ладошкой по его длине, пока он продолжает нежно сжимать и массировать ее грудь.

Саске приоткрывает глаза, бросив взгляд вниз. Когда он понимает, что она открыто ласкает его член, его глаза расширяются, прежде чем он одобрительно рычит, опуская руку, чтобы провести по ее пульсирующему желанию, и вздрагивая, когда она тихо стонет ему в рот.

Они касаются друг друга, продолжая обмениваться слюной, ускоряя темп вместе с губами. На мгновение они забывают, кто они и что они делают. Вновь и вновь; их губы встречаются. С наклоненными головами и переплетающимися языками они оказались не в комнате Саске, а в каком-то идеальном месте, где никогда не были.

Где они должны быть.

Сердца бьются синхронно, Саске дергается и извивается, а Сакура отчаянно обхватывает его член ладошкой. Его язык облизывает весь ее рот, объятый жадностью; глотая сладкий аромат ее настойчивости, когда она расцветает перед ним, оживляясь ревущим пламенем, которое давно дремало.

Есть секрет в том, как страстно ее язык перекатывается вокруг его, в том, как она падает в него, словно предаваясь преступному удовольствию; сообщение, в котором действия фразы говорят громче, чем слова, затрагивающие струны его сердца.

Само собой разумеется, что она ослабила свою бдительность перед ним, негласная стена между ними рушится по кирпичику с каждым ударом сердца.

Она отдается ему в форме уязвимости; доверяя своему рту, своим губам, своим пальцам, когда его большие пальцы скользят по ее бугристым грудям. Руководствуясь его сердцем, она позволяет ему вести себя через край, пока не падает перед ним.

Он здесь, чтобы поймать ее, когда она упадет, свободная рука летит к изгибу ее спины, когда ее губы раскрываются на его губах с заикающимся криком. А потом он сразу падает с ней, жидкость брызжет из его пульсирующего тела на одеяло между ними, когда прерывистое мычание переливается из его открытого рта в ее.

Но когда ее кульминация отступает так же быстро, как и наступает, Сакура резко прерывает поцелуй, отстраняясь с шоком на лице и слезами на глазах. Она цепляется руками за лицо, сжимая зубы, и качает головой.

– Нет… Боже, нет, Саске! Какого хрена мы делаем?! Что я делаю?!

Сердце Саске разрывается от разочарования, несмотря на то, что он очень хорошо знает, что они только что сделали – снова. Невозможность того, чего он действительно желает, чего он действительно хочет и чего они никогда не смогут получить, заставляет затянувшуюся эйфорию его оргазма рассеяться в водовороте ужаса.

Саске отводит взгляд.

Сакура зажимает переносицу, пытаясь восстановить контроль над ситуацией, цепляясь за любое рациональное объяснение.

– Я думаю, может быть, мы просто… сейчас в замешательстве. Или… или, может быть, мы просто все еще пьяны или что-то в этом роде.

В его глазах вспыхивает беспокойство, когда они смотрят на нее.

– Ты все еще пьяна?

Сакура хмурится, колеблясь. И затем она мягко признается:

– Нет… А ты?

– Нет.

Между ними зависает тишина, они смотрят друг на друга, а в их глазах мелькает понимание. Изумруд, заключенный в оникс, он, затаив дыхание, наблюдает, как на ее лице мелькает череда эмоций – замешательство, нерешительность, недоверие, скептицизм…

Пока, наконец: испуг.

Сакура поспешно вылезает из его кровати, чуть не плюхнувшись на пол, когда спотыкается, пытаясь утащить с собой одеяло, чтобы оставаться приличной.

Саске спрыгивает с кровати и встает, готовый помочь собрать ее одежду…

– Саске! – Она задыхается, прикрывая глаза ладонью, когда видит его целиком. – О Боже!

Взволнованный и немного сбитый с толку ее поведением, учитывая непристойность того, что они только что сделали, он тут же снова садится и накрывается подушкой. Ее внезапная застенчивость заставляет его чувствовать себя странно смущенным.

Затем он наблюдает, как Сакура собирает свою брошенную одежду, морщась, когда она поднимает свой разорванный лифчик, тонкое красное кружево, изорванное и непоправимое.

– Серьезно? – Она ругается, еще одна порция слез горит в ее глазах, когда она смотрит на него. Ее щеки такие же розовые, как и ее волосы. – Тот самый бюстгальтер, который Наруто купил мне?

Саске быстро отводит взгляд, его уши нагреваются при воспоминании о том, как он сорвал его с ее тела. Он пожимает плечами.

Очевидно, что пьяный Саске – нетерпеливый Саске.

Она делает глубокий вдох.

– Пожалуйста, повернись, чтобы я могла одеться.

Саске закрывает глаза.

– Повернись, Саске. – Она настаивает. – Пожалуйста.

Брюнет поворачивается всем телом, глаза все еще закрыты.

– Спасибо, – слышит он ее слова, а затем гораздо тише, – мы должны… поговорить об этом позже. Мне действительно просто… мне нужно подумать прямо сейчас. Это такой пиздец, Саске. Я действительно… я действительно его обманула.

Мы обманули, – мысленно поправляет Саске, зная, что на нем лежит такая же большая ответственность, как и на ней.

По надрыву ее голоса он понимает, что она снова плачет.

– Я должна сказать ему.

Саске напрягается, едва поймав себя на том, чтобы не обернуться в шоке.

– Нет, это…

– Плохая идея?! – Она заканчивает за него, гнев обжигает ей горло: – Да, ну, этого тоже не было! Какого черта ты хочешь, чтобы я сделала, Саске?! Соврать ему в лицо?!

– Ты не можешь сказать ему! – Саске тревожно шипит, от тошнотворного образа предательства на лице лучшего друга у него скручивает желудок. Как только он усмиряет внезапную панику, он более мягко говорит: – Еще нет.

Тишина.

Он тихо повторяет:

– Еще нет.

– Саске.

– Сакура. – Он умоляет, стиснув зубы. – Просто нет… пока.

Потому что ему не нужно быть гадалкой, чтобы предсказать неизбежное; он знает, что произойдет. И, без сомнения, это будут кулаки, кровь, швы и все то, что Сакуре не нужно видеть. Саске не хочет драться с Наруто, несмотря на сильные импульсы время от времени из-за того, как он обращается с Сакурой, но он знает, что если Наруто узнает, что они сделали, он придет за ним со всем, что у него есть. И Саске будет готов.

Если Наруто придет за ним, Саске не будет сдерживаться.

Это будет некрасиво; но больше всего он не может рисковать тем, что Сакура окажется у него на пути. Если она бросится между шквалом кулаков, всегда есть шанс, что она может серьезно пострадать – от них.

Саске не идиот, он знает Сакуру лучше, чем себя. Она бросится между ними; она сделает все, чтобы они не избили друг друга до крови.

В конце концов, она уже делала это однажды.

Он больше никогда не пойдет на такой риск.

Взъерошивание одежды, падение одеяла на пол, а затем…

Он слышит, как одеяло шлепается обратно на матрас, и к тому времени, когда он сочтет безопасным развернуться, дверь за ней уже закрывается.

Нерешительно Саске натягивает одеяло на свое обнаженное тело и ложится обратно, головная боль возвращается на полную мощность, а сердце бьется в миллион направлений.

Однако в ту же секунду, когда он пытается закрыть глаза, в его смутных воспоминаниях оживает предыдущая ночь.

Он помнит ее ослепительную улыбку, когда она танцевала в его объятиях, радость в ее глазах, когда он кружил ее.

Он помнит тепло ее губ, сомкнувшихся на его, когда она прыгнула прямо в его объятия, запутавшись пальцами в его волосах.

Он помнит глубокие беспорядочные поцелуи, наполненные таким неподдельным желанием и страстью, которые, как он знает, невозможно отрицать, невозможно подделать.

Он помнит, какой мокрой она была для него.

Все было на самом деле, вспоминает он.

Она была не просто пьяна; это не было просто спонтанным сексом на одну ночь, потому что ее глупый бойфренд не мог правильно расставить приоритеты.

Блеск в ее глазах, когда она смотрела на него, чистое счастье на ее лице, смех, румянец на ее щеках каждый раз, когда он смотрел на нее слишком долго. Это глупое постукивание ногой.

Всю ночь она улыбалась и смеялась. Всю ночь она демонстрировала язык тела человека, который…

Его глаза резко открываются.

Чем больше он думает об этом, тем больше он помнит; тем убедительнее становится правда.

И когда он думает о нерешительности, которую он уловил в ее глазах как раз перед тем, как она прикоснулась к нему…

Сакура все еще любит меня.

***

Следующие четыре недели – пытка.

Ясно, что она еще ничего не сказала Наруто, если то, как он все еще ведет себя глупо и весело, является каким-либо показателем – и тот факт, что Наруто не пытался воткнуть кулак ему в лицо.

Хотя Саске чувствует некоторое облегчение от того, что им еще предстоит столкнуться с неизбежными последствиями, он не может не чувствовать, как у него сжимается живот каждый раз, когда они втроем оказываются в одной комнате.

Сначала они обмениваются неуверенными, мимолетными взглядами каждый раз, когда Наруто поворачивается спиной, каждый раз, когда они думают, что он не смотрит.

Их грязный маленький секрет нависает над ними, как грохочущая грозовая туча, преследуя их повсюду, куда бы они ни пошли.

Они никогда не говорят об этом; никогда не поднимают эту тему. Это заметено под ковер, как и те слова, которые он сказал ей много лет назад.

Но потом, в один прекрасный день, Сакура вообще перестает с ним разговаривать.

Когда она проходит мимо него в кампусе, вместо того, чтобы обнять и поприветствовать его яркой улыбкой, как обычно, она наклоняет голову и проносится мимо него.

Она берет его сердце с собой, когда уходит.

За обеденным столом ее виноватые зеленые глаза избегают его, опускаясь в ее белый рис, пока Наруто болтает о своей идеальной игре в футбол. Пока Саске притворяется, что слушает чрезмерно отредактированную историю блондина, обсидиановые глаза скользят по ней. Тяжесть вины давит на его сердце через стол, и пустота в ее зеленых глазах, когда она смотрит на свой недоеденный обед, заставляет его терять аппетит.

Когда они втроем сидят на диване и смотрят какой-то дурацкий фильм, который они уже видели десятки раз, Сакура считает важным свернуться калачиком рядом с Наруто, как будто он может защитить ее от ее собственной ошибки. Она отводит колени от Саске, который сидит рядом с ней, отклоняется от него всем телом, словно он какой-то паук-паразит.

Упершись локтем в подлокотник и подперев ладонь подбородком, Саске напрягается, чтобы посмотреть фильм перед ними, пытаясь не замечать девушку рядом с собой и пытаясь притвориться, будто не замечает преувеличенного расстояния между их телами.

Ему надоедает к середине фильма.

С тяжелым взглядом он встает и уходит в свою комнату, где закрывает дверь чуть сильнее, чем собирался.

Наруто не замечает слез, промочивших его рубашку, или того, как его девушка выглядывает из-за его плеча, чтобы посмотреть в холл.

Когда Саске входит на кухню, она тут же бросает все свои дела и возвращается в свою комнату.

Она избегает любой комнаты дома, в котором он живет, как будто он переносит чуму.

Они не упоминают свои дурацкие шутки, не обмениваются дразнящими улыбками, не смотрят друг другу в глаза через всю комнату, как когда-то.

Она не посылает ему фотографии, которые раньше находила в Интернете, и которые заставляют ее мелодичный смех разноситься по коридору из ее комнаты и через его открытую дверь. Она не звонит ему по дороге домой после больничной смены, чтобы спросить, поел ли он уже или не стоит ли ей остановиться и принести ему что-нибудь.

Сакура просит Наруто снять сахар с верхней полки вместо него, как она всегда делала. Это потому, что он выше! Однажды ей пришлось объясняться с угрюмым Наруто, и самодовольная ухмылка на губах Учихи заставляла ее безудержно хихикать.

Она не приносит ему стакан воды и нарезанные помидоры, как раньше, когда проходит мимо открытой двери его комнаты и замечает, как усердно он учится за своим столом, а перед ним лежат бесчисленные дела и папки.