Текст книги "Сладкое море (СИ)"

Автор книги: слава 8285

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Ой, а ты знаешь, слышал про Алви? Не? Не слышал?

– Я надеюсь, у этой шлюхи вши лобковые завелись – эта сука мне денег должна, – Нильс слил в бокал все до последней капли из бутылки.

– Я не знаю про вшей, а только знаю, что он нашел спонсора себе!

– Вот сучка… – думая о своем, пробубнил Нильс.

– Богатого!

– Да ты че? Серьезно?

– Серьезно! Клянусь! Работает где-то в фирме. В большой фирме, каким-то директором. Друг самого владельца фирмы, постоянно с ним в горах отдыхают в самых дорогих отелях.

– Повезло, – понимающе кивнул Нильс.

– Он, этот директор, Алви тачку подарил сразу, как тот к нему переехал, и возит его везде, и тратит на него бабки бешеные, – взахлеб тараторил Ютта. – А знаешь, как Алви его нашел? Написал объявление: «Я поэт. Ищу спонсора для выпуска книги моих стихов»! Прикинь!

– Поэт! – фыркнул Нильс. – И чё? Выпустил книгу?

– И он первое время ходил такой важный, строил из себя целку, типа – мы не любовники, он просто ценит мое творчество!

– А-ха! – покатился со смеху Нильс.

– Прикинь!

– И он правда пишет?

– Да вроде сочиняет что-то… Но там такое, что язык сломаешь, – Ютта задумался. – А мужик реально богатый. Но толстый. Вот прям жирный.

– Ну… это уже не суть важно…

– Да уж… Особенно если он тебе «Титан Спорт» подарил за сто тысяч, в первый же день как ты к нему переехал, то можно и жирного потерпеть…

– Да уж… – вздохнул Нильс.

И оба юноши замолкли и надолго задумались.

Дождь за окном кончился и тут же начался заново.

Сумерки почти превратились в ночь. Заунывно воя и истерично мигая, по улице пронеслась машина скорой.

В темной прихожей опять ожила мелодия звонка.

– Ой! Все! Все! Приперся! Ладно! Целую! Все! – подскочил Нильс.

– Ладно. Привет ему от меня.

– Угораешь?! Он знаешь, какой ревнивый?! Ты хочешь, чтобы он мне сегодня ночью всю кровь свернул?! Ну, все! Пока! Пока!

– Пока… – вздохнул Ютта, и грустное лицо его замерло. Картинка повисла, а вскоре экран и вовсе погас.

========== Глава восьмая. Нильс ==========

Хенрик был высоким молодым человеком лет тридцати пяти. Румяный и лысый, он зашел и, не включая свет, стал снимать с себя мокрую одежду.

Открыв входную дверь, Нильс молча ушел в зал, включил телевизор на всю стену и стал играть в видеоигру.

Хенрик развесил мокрую одежду, переоделся и сел ужинать. Коробочки заказанных блюд были вскрыты и уже остыли. Креветок в салате почти не осталось. Хенрик посмотрел на Нильса, сидящего на диване, на пустую бутылку вина, закатившуюся под стол… и промолчал.

Он сидел в тишине и одиночестве, в сумерках, ел ужин и думал о своем. Съев все, он смял коробочки, достал пиво, взял телефон и, зайдя в зал, сел на диван рядом с Нильсом. На экране с пугающей реалистичностью и красочностью умирали расстрелянные монстры.

Хенрик помассировал глаза и сказал:

– Покупатель переводит все деньги за паб сразу. В пятницу. В субботу мы вылетаем.

– Угу! – не отрываясь от игры, буркнул Нильс. – Ты, а не мы!

– Посмотри, – тихо и невозмутимо продолжал Хенрик. – Сначала мы летим в Вангланд, два часа на самолете. Город приграничный. Называется Форт Константин. Там мы встретимся с двумя парнями-путешественниками. Помнишь, я показывал их видео в сети. Они довольно популярны. Специально посещают самые сомнительные места на планете, снимают все на видео и получают неплохие деньги от фанатов. Вот… Ну нажми на паузу. Оторвись от экрана. Я устал за день, и мне тяжело… я… Нильс!

Нильс упрямо смотрел в экран.

– Вместе с ними мы доберемся до Авел Ишвы, это столица. Там уже давно не стреляют. Там целый город. Есть магазины, рынки и даже отели. И там эти ребята помогут нам найти проводника и транспорт до Озера. Представляешь, как удобно?! Они такие милые… Да выключи ты эту гадость! – Хенрик не выдержал и выхватил джойстик из рук Нильса. Экран застыл и заглох.

– Ну и езжай с этими замечательными! – Нильс соскочил с дивана, пошел на кухню и взял себе пива.

– Мы же договорились! – пошел за ним Хенрик. – Ты же согласился!

– Тебе приснилось просто. Не мог я на такое согласиться!

Хенрик выдохнул, успокаиваясь:

– Ты нужен мне. Ты – мой оператор. Моя… моя муза. Я хочу сделать это с тобой. Мне нужна твоя поддержка.

– Я на войну не поеду!

– Там нет войны сейчас. Пожалуйста, вот только не начинай!

– Я не начинай?! Это я не начинай?! Это ты начинаешь! Эта идея – дерьмо, и я…

Нильс не договорил. Прилетевшая пощечина оборвала его.

– Это мечта всей моей жизни! Не смей так поступать, не смей так говорить! Ты… – Хенрик побелел и затрясся.

Пыхтя и багровея, Нильс бросился в прихожую и начал одеваться.

– Ох! Прости! Прости меня! – ринулся за ним Хенрик. – Ну, ты же знаешь, как это важно для меня! Какая это болезненная тема! Пожалуйста, прости! Ведь мы уже обсуждали это! Ведь ты же согласился!

Нацепив на себя кроссовки и куртку, Нильс кинулся к двери.

– Постой! Ну постой минуту! – Хенрик бросился и прикрыл собою замок.

– Убивают! – поняв, что ему не сдвинуть Хенрика, истошно завизжал Нильс. – Помогите! Убивают! Люди, помогите!

Хенрик опешил от такого визга, и Нильс оттолкнул его и вырвался на свободу.

***

«Как нехорошо! Как мерзко все это получилось! И все я, я виноват!» – подумал Хенрик, закрывая дверь. Он не бросился вдогонку, зная уже, что не догонит, и, зная также, что Нильсу нужно время выбеситься, проветрить сердце. Такое уже было, к сожалению – и не раз. Сейчас Нильс пойдет к кому-нибудь из друзей и уговорит его сходить в клуб или же напьется и погуляет у друга на квартире. А утром или днем он вернется. Придет и постучит в дверь, потому что идти ему больше некуда. Потому что все «друзья» его – это просто собутыльники, и когда кончается алкоголь – заканчиваются и «друзья».

– Ошибка, ошибка! – тяжело вздыхая, думал Хенрик, опускаясь на диван. – Я очень устал, и я уже не могу контролировать гнев. Ах, как нехорошо получилось! – не раздеваясь, Хенрик укутался в одеяло. Его знобило. – И ведь он тоже хорош! Знает куда нужно бить, чтобы было больнее всего. Нет-нет! Это я виноват. Он сидит дома, умирает от скуки – вот и бесится. Тем более возраст такой. Нильс-Нильс, приходи быстрее, я тебя жду. – Хенрик перевернулся на правый бок. – Нужно ехать. Ехать как можно быстрее! Я уже истомился весь. Деньги переведут в пятницу и в субботу нужно уже вылетать. Ох, как меня трясет от одной мысли… но нужно взять себя в руки. Нужно поехать туда и сделать дело! Да! – Хенрик перевернулся на левый бок. – В Форте я встречусь с ребятами. Они хорошие и бывалые, везде побывали. С ними я доеду до этой дикой столицы, а там они мне найдут гида-помощника, говорящего и на всеобщем, и на местных языках. А большего мне и не нужно. И чтобы была у него машина, это обязательно. Денег хватит. Мы приедем на озеро, поставим палатку, палатка хорошая. Я установлю фото-видео-ловушки, и начнем! Да! Много времени это не займет. Да и Нильс не даст мне много времени, уже через пару ночей начнет канючить, проситься домой. Но мне должно этого хватить. Озеро – или местные называют его Морем – это особое место, я чувствую, там все получится, главное только добраться! – Хенрик опять перевернулся на правый бок. – Да, да! И как они все обомлеют! Как они все выпадут в осадок! Они все будут глазеть на меня и шептаться: «Это он. Вон он! Тот псих, безумец, который не испугался войны и первый в стране и, может, и в мире заснял упырей.» Да! Это должно выстрелить! Это выстрелит! Первый же мой фильм станет сенсацией, а на меньшее я не согласен. И нужно будет, наверное, переезжать в Вангланд, ведь там сосредоточена вся киноиндустрия. Там все продюсеры и все профи. И даже если у меня не получится заснять живого упыря – то все равно это будет очень сильный фильм! Меня все равно заметят, и это главное. Оценят меня, возьмут работать по специальности, на хорошую зарплату, и это важно. Если даже сейчас не удастся заснять чудовище, то подкоплю денег, и во второй-то раз уж точно все получится! – Хенрик лег на спину. – А что, если опасно?! Ведь там же война! Что, если подойдут люди с автоматами, а вокруг ночь и дикая пустыня, и они не понимают по-нашему?! Отберут камеры, сломают, уничтожат! Страшно думать об этом! – Хенрик перевернулся на левый бок. – Нет! Там перемирие. Все те земли занимают повстанцы, а наше правительство помогает повстанцам, мы друзья, когда они узнают, откуда мы – они будут благодарны. Они нам помогут. Да, это так и будет! Тем более – мы там ненадолго. Тем более – у нас будет проводник. А если даже и нужно будет, найму пару человек вооруженной охраны. Они все нищие, и за пару сотен будут рады услужить нам. Да, вполне реально!»

Хенрик встал и, не включая свет, прошел на кухню и глотнул воды, а потом вдруг достал пива из холодильника и с жадностью выпил всю бутылку.

За окном опять лил дождь, и темень стояла непроглядная.

«Нильс, Нильс – ведь это все для тебя! – думал Хенрик, выпивая уже стопку виски. – Только дай мне шанс подняться, помоги мне, поддержи меня, и все, и мы переедем в Вангланд, в тепло, в столицу. Ведь ты же любишь столицу! Только помоги мне немножко, и я сделаю тебя счастливым! Тебе понравится, несчастный мой мальчик! А что, если камера навернется?! Нужно купить еще одну и нужно захватить фотоаппарат, он тоже снимает видео в качественном формате. И нужно карт памяти побольше! Весь материал копировать и прятать, если вдруг обыск или кража! Да-да! И еще нужно взять мой старый телефон, у него тоже очень качественная камера! Уж на крайний случай можно снять и на хороший телефон. На самый крайний… Ох, Нильс, где ж тебя носит? Смотри не простудись, еще мне не хватало заботы возиться с твоим насморком в пустыне! Да, вот телефон и где-то еще была карта памяти…»

И Хенрик так и не уснул в эту ночь.

Он забылся на время только под утро, да и то только затем, чтобы увидеть кошмар.

Хенрик подскочил на кровати весь потный, с колотящимся сердцем, ему показалась, что звонят в дверь. Но за дверью никого не было.

Увидев непрекращающийся дождь за окном, он включил камеру видеодневника, чтобы записать сон, пока он не стерся из памяти.

– Мне приснился тяжелый сон, почти кошмар, – вздохнув, проговорил он, разглаживая лицо. – В начале все было хорошо: я видел змею, ползущую по камням. Она медленно и спокойно ползла, раздвоенным языком пробуя воздух на вкус, и вдруг перед ней появилась муравьиная тропинка. Черные муравьи быстро бежали по своим делам, и змея поползла прямо на них. У меня нехорошо стукнулось сердце, я испугался за змею, но изменить ничего было нельзя. И вот – сначала один муравей залез на змею, а потом второй, пятый, сотый… И в мгновение ока вся змея была облеплена муравьями, так что под ними даже не было видно ее саму! И я чувствовал, как бесчисленные муравьиные жала жалят и грызут ее плоть. Спокойная картинка превратилась в нечто ужасное. Змея извивалась, но было уже слишком поздно, они сожрали ее всю. Я не вытерпел и проснулся… Вот такой вот сон.

Хенрик вздохнул и выключил ноутбук. И тут же позвонили в дверь.

Нильс был мокрый, бледный, очень холодный. Хенрик молча проводил его в комнату. Раздел, повесил одежду сушиться. Принес фен. И слушая горячий шум фена, он вдруг понял, что нужно делать! Зайдя в сеть, он заказал билеты до курортного города Принцесса Элизабет и тут же связался с ребятами-путешественниками, и все объяснил им, прося перенести встречу на три дня вперед. Ребята согласились.

Хенрик набрал ванну и вспенил пахучее облако пены. Сидя на маленьком стульчике, он смотрел, как Нильс согревается в горячей воде. Смотрел на его короткие прямые черные волосы, узкое лицо, тонкий нос и большие голубые глаза. На густые ресницы и маленькие пухлые губы. На тонкое гибкое тело.

Нильс был хороший, просто… просто к нему нужен был подход…

– А я тебе говорил, что забронировал номер в «Океанской Звезде»? – как бы между прочим спросил Хенрик.

– Да иди ты… – недоверчиво буркнул Нильс.

– Клянусь! Что, правда не говорил? Вот! – и Хенрик преподнес ему планшет с сайтом отеля.

– Да иди ты! – радостно взвизгнул Нильс.

– Ты же об этом отеле мечтал? – улыбнулся Хенрик.

– У них же свой пляж! Это же дорого!

– Ну… почему бы нам себя не побаловать? Деньги ведь и нужны для того, чтобы их тратить, – улыбнулся Хенрик. – Поживем немного там, расслабимся перед поездкой – и тогда уже на юг, снимать кино, хорошо?

Нильс с горящими глазами смотрел на фото отеля. Потом перевел взгляд на Хенрика, покраснел, улыбнулся и кивнул.

========== Глава девятая. Нильс ==========

В Порт Принцесса Элизабет они прилетели ночью.

Нежный, мягкий, невидимый дождик быстро кончился, и, выйдя из аэропорта, они увидели бархатное звездное небо. Помывшись и переодевшись в отеле, они вышли пройтись. Спустились на пляж и долго гуляли по густому золотому песку. Сидя в маленьком открытом ресторанчике, пили ароматное розовое вино.

Озеро было нежное, спокойное, и Хенрик все вглядывался в темный горизонт, пытался определить, где заканчивается темень воды и начинается мрак неба, но сказочная южная ночь скрывала от него все свои тайны. Бухта, где по легенде проснулись первые упыри, была прямо на том берегу, и ему так хотелось погрузиться на яхту и уйти напрямик… но это было, конечно же, невозможно.

Солнечным утром они гуляли по городу белоснежных небоскребов и изумрудных пальм. Ходили по магазинам. Принцесса Элизабет – курорт элитный, и жизнь тут дорога, но Хенрик все же раскошелился на самую распоследнюю модель телефона для Нильса. И когда они после покупки зашли пообедать в известный ресторан, Нильс сверкал от счастья – прямо как в первый день их знакомства. Он давно уже не был таким счастливым и нежным…

После ресторана взяли напрокат красную спортивную двухместную машину и беззаботно колесили по всему городу. На Бульваре Орхидей они много фотографировались и ели знаменитых омаров.

Гуляя по Золотому рынку, выбрали Нильсу золотой браслет.

Полдня катались на безумных аттракционах в парке. Бродили по стеклянным пещерам Океанариума.

Все в этом городе было хорошее, красивое, современное и интересное. Все в этом городе было дорогое, но Хенрик не жалел денег – он знал, что уже в этом году жизнь его кардинально изменится к лучшему.

***

После курортной столицы приграничный форт Константин оказался скучным и заштатным.

Тут не было ни пальм, ни небоскребов, ни роскоши. Городок весь был белый, однотипный. Скучные и сонные дома в пять и десять этажей. Из-за жары людей на улице почти не было, а ночью их не было никого потому, что попросту нечем было заняться. Ночью городок спал, а днем неспешно работал.

Ларс и Тригви оказались вечно улыбающимися молодыми людьми, позитивными и нечесаными. Они были точно такими же, как и на своих видео, в неизменной униформе – футболка, шорты, рюкзаки, соломенные шляпы. Они были гражданами Вангланда, нигде никогда не работали, но щедрого пособия хватало на путешествия. Тем более фанаты их видеодневников охотно поддерживали ребят монетой. Хенрик и Нильс встретились с ними в парке около маленького фонтана. Видеоблогеры тут же пустили по кругу косячок с травкой и спели песню, подыгрывая на маленьких барабанах.

План был такой: Ларс и Тригви ждали южанина на микроавтобусе, он едет в Авел Ишву и прихватит их с собой. Это все полулегально, но небольшая взятка устроит дело. В Авел Ишве они помогут найти Хенрику местного гида с машиной, говорящего на всеобщем языке, а сами поедут в другую сторону, в какой-то древний пещерный город отшельников под названием «Радужный город». Раньше в этих пещерах жили монахи, а сейчас дыры в скале оккупировали современные бездомные, борцы с системой, травокуры и прочие бездельники.

«Кто им дал таскать ребенка? – ощущая приход мягкого теплого кайфа от травки, не спеша думал Нильс. Ребенок и вправду был. Наверное, годовалый светленький мальчик, который сидел в нагрудной сумке у Тригви (или это был Ларс? Нильс не запомнил их имен). – Ладно, пускай они любят шариться по всяким трущобам и скалам, по всяким помойкам, но зачем ребенка-то таскать?! Кто им вообще это позволил?! Идиоты какие-то! Ну и что, что они в браке… а ребенок-то не виноват!»

Трава забирала Нильса, унося подальше, а пухлый, веселый и немного чумазый ребенок продолжал баловаться с погремушкой…

– Все будет нормик, чувак, не парься! – затягиваясь и передавая косяк, улыбался нечесаный Ларс. – Авел Ишва нормальное место. Бухла ты там, правда, не купишь, да и все эти религиозные патрули с палками… все это жестоко, конечно, но там совсем не так страшно, как брешут все эти пропагандистские сми. Там уже не стреляют, там рынки… супермаркеты есть… кинотеатры даже… о-о! ха! И эти… как их… слушай, как их… Ну, ты не парься, что вы не взяли еды, вы там все купите, об этом даже не думай!

– Вы видели упырей? – спросил Хенрик.

– Опять он со своими упырями… – подал голос Нильс.

– Нет, бро… Нет, прикинь! Но местные, короче, их видели.

– Местные за сотку тебе и не такого расскажут! – засмеялся Тригви.

– Там сильная нищета, прямо реально голод? – сделав глоток воды, спросил Хенрик.

– Там жестко с этим, бро. Очень сильно жестко! Они до войны-то были нищие, а сейчас вообще финиш, прикинь!

– Приготовься к тому, что когда будешь стоять на улице и есть лепешку с бобами, к тебе подойдет такое существо и будет так умоляюще в глаза заглядывать, – поведал Ларс.

– Какое существо? Собачка? – моргая красными глазами, влез Нильс.

– Да, чувак, собачка… Ребеночек… голодный сирота…

– Мы были в Авел Ишве пару раз, – начал Тригви. – Там нечего делать. Разве что если хочешь попробовать цафак. Ха! Цафак вообще тема!

– Это какой-то наркотик? – поднял брови Хенрик.

– Это машхет, – с трудом подбирая слова, с полузакрытыми глазами ответил Ларс. – Машхет – это их южная народная медицина. Врачей там нет, больниц нет, лекарств нет, а лечиться-то как-то нужно. Когда зуб болит…

– Когда настроение плохое, – с улыбкой вставил Тригви.

– Да-а-а-а. Это все натуральное, растительное. Это не наркотики, брат, это… полезное. Для тела, для души… природное. От него только одна польза.

– Помогает лучше понять Бога…

– Ну, а мы едем в пещерный город, – продолжал Ларс. – Там никогда не было войны и там хорошие люди, много наших. Северяне. Большое поселение, все живут наедине с природой. Ходят голыми, прикинь, как в пещерные времена.

– Ты не подумай ничего такого, там и детей много! Просто люди устают и посылают нахер все эти офисы и банки, все это свинячье правительство и едут жить в Радужный город.

– Ребят, а вот в Мидланде было такое место… Джунгли называлось, и вот там, говорят, были упыри, и много. Но только я не понял… они чем-то отличались от Озерных упырей, и я так и не смог раскопать в чем отличие. Вы там были? Знаете что-нибудь? – спросил Хенрик.

– Не, брат, мы там не бываем! – замотал головой Ларс.

– Мидландцы – гребаные наци! – тут же влез Тригви. – Фашистские свиньи! Сраные гомофобы!

– Но и на юге тоже геев не любят, – робко вставил Хенрик.

– На юге любят деньги! – ответил Ларс. – Дашь им нормально денег – они и гея в священники посвятят.

– На юге все решают деньги, – утвердительно кивнул Тригви.

***

До Авел Ишвы они добрались рано утром.

Был сизый неуютный рассвет, и солнце только поднималось. Пустыня еще не прогрелась, и Нильс продрог.

Автовокзал, больше похожий на навозный деревенский пустырь, неприятно поразил Нильса – и больше всего тем, что взгляду не попадалось ничего красивого, нового, чистого или целого. Все было разбито, изломано, загажено. Дорога – кривая, грязная и ухабистая. Дома – облезлые, и много разрушенных. Машины все старые и ржавые, как зомби. Архаичные ослиные повозки. Если взгляду попадалось окно, то оно было грязное или разбитое. Дверь – кривая и облезлая. Железо – гнутое и ржавое. Тротуары были не видны за кучами мусора. Везде, даже посреди проезжей части, пухли кучи битых кирпичей и строительного мусора. Иногда взгляд выцеплял из всего этого хаоса яркий логотип международных корпораций, рекламирующий всем известную газировку, сигареты или жвачку, но от этого оазиса нормальной северной жизни дикость вокруг казалась еще более удручающей.

Под наглые и хмурые взгляды южан они пробродили по городу до самого вечера, и Нильс измучился страшно. Есть хотелось до истерики, и еды вокруг было много, но чтобы отобедать в этой помойке – об этом не было даже и речи.

В крошечной, в четыре тесных столика, чайной Хенрик с ребятами взяли большое блюдо сытной бобовой похлебки с бараниной и напились чаю, но Нильс не притронулся ни к чему, с отвращением разглядывая пыльный кривой потолок, замызганные протертые скатерти и липкий пол. Он очень долго глядел на лоток с золотистыми початками запеченной кукурузы и уже вроде решился на покупку, но, увидев, что парнишка-продавец – безногий калека, побрезговал и отказался от этой идеи.

В конце концов ребята свели их с человеком по имени Захри и распрощались, им уже давно надо было отъезжать, они и так задержались.

– Желаю вам найти ваших упырей! Если увидите – не обижайте их! – по-детски радостно крикнул Ларс, залезая в кузов грузовичка.

А Тригви взял ребенка за ручку и помахал им на прощанье.

Захри позвонил Хенрику и сказал ждать его в кинотеатре у перекрестка.

Кинотеатр оказался обычным пустым кинозалом, с кафельным полом и белеными стенами. Немногие зрители сидели прямо на голом полу, глядя на плазменный телевизор.

Хенрик с Нильсом сели в углу, подальше от всех, и Хенрик сходил до ближайшей лавочки и купил голодающему Нильсу шоколадный батончик, бутылку холодного чая и упаковку печенья – все известных мировых брендов. Этим Нильс уже не брезговал.

– Не делайте такой лицо, какой вы делаете. Это оскорбление я и мой народ. Такой лицо без уважения, лицо презрение – это плохо. Когда вы смотреть на наш город и делать такой лицо плохой, вы оскорбляете меня и мой народ. Да. Вы не знаете, что тут было, а я знаю. У вас нет права так делать лицо!

Захри оказался седым человеком лет пятидесяти со страшным, изломанным, свернутым набок носом.

Дом его был последним на кривой улочке. За каменной оградой шел ремонт. Чумазые дети бегали вокруг большой лужи во дворе.

– Может быть, нанять несколько вооруженных охранников? – спросил Хенрик.

– Нет, – отрезал Захри. – Охранники только внимание привлекут. Люди будут смотреть и думать, что едет богатый человек, золото везет, и ограбят. Лучше сядьте тихо, чтобы не видели, и спокойно проедем. А уж если нападут, то никакая охрана не поможет, – и он подвел их к на удивление сносному микроавтобусу. – Поедем вы два и мы два, я и мой племянник-механик. Ты платить деньги мне и ему. Ты покупать бензин. Ты давать племяннику денег, и он покупает нам еду, чтобы кушать там, на Святом Море. Вы своё едите отдельно. Если что-то сломается в дороге – ты давай деньги на ремонт.

– Хорошо, я согласен. Скажите, а вы сами видели упырей?

– Кто такой упырь? – нахмурился Захри.

– Ой… шуркан! Видели шурканов?

– Знаешь по-нашему? – в первый раз за все время улыбнулся Захри. – Видел, но далеко… В этот… в который смотреть…

– Бинокль?

– Да! Бинокль. А вот брат мой видел их как тебя, и шуркан кусал его и откусил вот руку вот так, – Захри провел ладонью по своей руке выше локтя.

– Правда?! Действительно?! И он выжил?!

– Выжил.

– А можно на него посмотреть?! Посмотреть на укус шуркана?!

– Не стоит произносить их имя так часто, это к беде, – оборвал его Захри. – Лучше говори – Пожиратель. А лучше – вообще молчи.

– Вы их боитесь? – спросил Хенрик, протягивая аванс.

– Боюсь, как не бояться… – отвел глаза Захри, быстро пряча деньги за пазуху.

– И почему согласились ехать?

Седой старик с кривым носом долго молчал, а потом ответил:

– Деньги нужны. Семью кормить надо. Все война проклятая… – и дальше пробубнил что-то неразборчивое на местном наречии.

Нильс категорически отказался ночевать в доме и устроился в микроавтобусе. Хенрик был вынужден поддержать его и тоже ночевал на переднем сидении.

Полная луна, поднимаясь из-за холмов, из красной превратилась в желтую. Дом давно уснул.

Хенрик еще несколько раз предпринимал попытки разговорить Захри, но тот упрямо не желал больше осквернять себя разговорами про «нечистых», молча исчез и появился с книжкой. И вот сейчас, развалившись на переднем сидении, Хенрик изучал подарок.

Это была маленькая, почти карманная книжечка, очень древняя, еще имперских времен. И за полтораста лет жизни она вся изорвалась и истлела. Переплет умер, и страницы лежали просто стопочкой. Обложка была такой грязной, что ни цвета, ни названия прочитать нельзя было. Подсвечивая себе фонариком, Хенрик сложил стопку листиков по номерам и разгладил их.

«Сколько, интересно, дали бы за такую книгу в антикварной лавке? – думал он, трогая хрупкие желтые листы с чудным, витиеватым шрифтом. – Нисколько, наверное, очень убитое состояние. А жаль…»

«Пророк Иолай, лучший из людей. И рассвет истинной веры!»

Хенрик нахмурился, поправил фонарь на лбу и принялся читать.

«Шая была из благочестивой семьи священников. Алвар, супруг ее, тоже был мужчина достойный и презирающий нечистое. Когда пришло время появиться на свет их первенцу, схватки затянулись, и Шая страдала и мучилась уже три дня. Алвар беспокоился за жену, потому что любил ее, и усердно молился Богу. Но время шло, жена умирала, а молитвы его не были услышаны. Он испугался, и дрогнула вера его.

– Всевышний, почему ты нас оставил?! Чем она прогневала тебя?! Почему не дашь ей разродиться спокойно?!

И вот явился к нему ангел и говорил так:

– Маловерный! Если бы ты знал, какое сражение между Ангелами Света и Падшими Духами идет уже третий день в небе над вашими головами! Если бы ты только видел, какие силы тьмы хотят погубить еще неродившегося ребенка!

– Почему Падшие хотят его погибели?

– Потому что когда он вырастет, он будет жечь их огнем нестерпимым! Молись и не теряй веры!

Утром же ребенок родился и получил имя Иолай, что значит „Только Бог!“.

На третий день, как того требовал закон, Шая отнесла сына к священнику, чтобы освятить его. Но когда священник прикоснулся к младенцу, рука его почернела и отсохла. Ведь он был грешен, а грешник не мог прикасаться к будущему святому. Это чудо стало известно всему городу, и весь народ пришел к дому молодоженов и умолял их.

– Мы грешны, – говорили люди. – А сын твой – великий святой и обличитель греха, и очень мы боимся его, и боимся Всевышнего, которому он служит. Умоляем вас! Уйдите из нашего города с миром и не мучайте нас!

И собрали всем городом им большой караван с верблюдами, рабами, золотом, благовониями и всем прочим чем были богаты, и семейство с миром вышло из города. И пришли они в город Хуз. Город рыбаков на Святом море, и поселились там.

Когда Иолай возмужал, ему приснился сон, призывающий его на берег Святого Моря. И был штиль, и тишина невероятная, и никого вокруг. И взяли его Ангелы и подняли на небо, и показали ему все небо и всех Ангелов, и все законы, и всю славу Неба. И подвели его к Престолу Всевышнего, и Иолай поклонился Ему.

Потом же спустили его во ад. И водили его по аду, и все рассказывали и показывали. И когда Иолай узнал все тайны вселенной и укрепился в вере, Ангелы вернули его на место, и он пошел проповедовать.

Иолай ходил по всему берегу Моря, проповедовал и исцелял людей. И большую славу обрел он в глазах простого народа. И даже царь Шамаат, владыка тех земель, посылал к нему своих слуг с богатыми дарами, и Иолай благословил их. И все вокруг любили и уважали его, и это было счастливое время.

Но потом пришел Иолай в царский город. Увидел роскошь, лицемерие и все бесчисленные грехи знати, возмутился и стал изобличать их. Жгучие слова правды привели царя и весь двор его в ярость. Они обступили Иолая и хотели убить его.

– Тебе ли, простолюдину, обличать Повелителя и людей его?! Знай свое место, пес! – кричали ему и уже схватились за мечи, но испугались народа и прогнали Иолая, не тронув, и запретили ему появляться в столице.

В ту же ночь к царю Шамаату явился Всевышний.

– Почему ты прогнал раба Моего Иолая? Он пришел к тебе и твоим людям по Моему приказу! Или ты богоборец и вздумал идти против Меня?! То, что ты сделал – большое зло, и вот Я накажу тебя за это!

И после этого началась в стране великая засуха. Когда же голод усилился, и стали умирать первые люди, царь взмолился к Богу:

– Что мне сделать, чтобы искупить вину?!

– Призови обратно Иолая и извинись перед ним, ибо ты не прав, – был ему ответ с неба.

И возмутился царь, и ожесточилось сердце его.

– Я – повелитель этой земли, а он – простолюдин! Если я, царь, склонюсь перед ним, то потеряю всякое достоинство, и уже никто не будет уважать меня, а это равносильно смерти, поэтому не склонюсь перед ним никогда!

А голод усиливался. И когда стали умирать уже знатные люди, то весь царский двор пришел к царю и умолял его вернуть Иолая.

– Смери гордыню! Иначе мы все погибнем! Наследники твои погибнут от голода, и царство твое обратиться в прах!

И дрогнул царь, и сдался. Слуги же побежали и нашли Иолая, и привели его во дворец. И встал царь перед всем народом и склонился перед святым, и просил его.

И тут же пошел дождь, и за одну ночь выросли и поспели хлеба, и народ был спасен.

И жил Иолай в столице, и проповедовал, и обличал грехи знати, как и раньше. А знатные люди молчали теперь и даже боялись смотреть на него.

Царь же затаил на Иолая великую злобу.

– Кровь кипит во мне! Не могу ни есть, ни спать! Я унизился пред всем миром, а он ходит и радуется моему унижению! Не успокоюсь, пока не напьюсь крови его!

И собрал самых верных своих воинов, вооружился и пошел с ними в ночи искать Иолая. Иолай же спал под кипарисом, в садах, и Ангел разбудил его:

– Царь ищет смерти твоей и не отступится, пока не свершит задуманного. Спасайся! Беги!

И Иолай встал и побежал из города, а царь преследовал его. И вот так гнали его до самого рассвета, пока Иолай не вышел на берег Святого моря. И не было у него уже никаких сил, и он упал на прибрежный песок, и Всевышний придерживал зарю, чтобы темнотой укрыть Иолая.

– Господи! – взмолился Иолай. – Я всегда был послушен Тебе и делал все так, как Ты повелевал, и вот гонят меня как дикого зверя и хотят разорвать, хотя я никогда в жизни своей не совершил греха! Что делать мне?! Что делать?!

И отвечал ему Бог:

– Не бойся! Ты со Мной, а Я с тобой! Отдыхай и ни о чем не беспокойся!

И сделалась великая буря на Море, и день так и не наступил. И ураган был такой силы, что царь с людьми своими не мог идти дальше, хотя уже видел берег, и укрылся в пещере до тихой погоды.

И день был темен как ночь, и ночью тоже бушевало Море, а как только взошло солнце нового дня – море утихло, и тишина разлилась по всему миру.