Текст книги "Лягушка в молоке (СИ)"

Автор книги: Silvia_sun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Глава 20

      Том поднялся и обхватил ладонями мое лицо.

      – Успокойся, родная. Конечно, ты будешь участвовать. Куда ты денешься? А теперь выдохни и расскажи все по порядку.

      Я так и сделала, Том слушал внимательно и переспрашивал. Когда рассказ был закончен, он вызвал домовика и велел накрывать на стол.

      – Я должен подумать, хорошо? У нас есть время до конца месяца. Ходи на практику, держи глаза и уши открытыми. И успокойся, никто не должен видеть, что ты растеряна или расстроена. Помнишь совет, который я получил от тебя после возращения в приют летом тридцать девятого? Держи лицо, Хелена. Это стало моей второй натурой с того момента, и это хорошее правило. Держи лицо, сестренка.

      За столом нас было двое. Долоховы и Малфои отправились с визитом, впервые с момента приезда в Великобританию. Презентация в кафе прошла успешно, поступили заказы на пять обычных и семь демонстрационных магохолодильников. Присутствовал даже репортер из «Ежедневного пророка», утром увидим, что написали про нас в газетах. Журналист взял большое интервью у Аманды и Флитвика, заявленных владельцев патента. Миссис Малфой оказалась в центре внимания, ее «вдруг» узнали дамы, когда-то бывавшие у них в доме во Франции. Неожиданно нашлись и знакомые четы Долоховых. В общем, дамы с детьми пошли в гости к Пруэттам. Про них я знала только то, что Лукреция Блэк, выпускница этого года, помолвлена с Игнотиусом Пруэттом, он на десять лет старше и на десять сантиметров ниже. Я радовалась за друзей, одеты они были хорошо и голодными не выглядели. Значит, не ударят в грязь лицом и повода для сплетен не дадут. Пусть тусуются, больше холодильников продадим. Меня расстроило, что Тома в гости не позвали, но оказалось, что он сам отказался и решил ждать меня.

      – Не хотел, чтобы ты пришла в пустой дом. Успею с семейством Пруэттов познакомиться. Как-нибудь в другой раз.

      Весь вечер Том не отпускал меня ни на шаг, он читал «Короля Лира» вслух и требовал полного внимания. Он сидел со мной на диване, я вышивала сложный орнамент для декоративной диванной подушки, Рекс мурчал на коленях у Тома, а Нагайна устроилась в корзинке с нитками. Время текло неспешно, завораживающий голос Тома повествовал о злоключениях старого короля и его ужасных старших дочерях; незаметно я задремала.

      Утром проснулась рано, в собственной кровати, и прекрасно выспалась. Было шесть часов, стояло прекрасное летнее утро, солнце уже позолотило развалины старого замка Малфоев, а птицы завели многоголосую перекличку. Умылась и причесалась, решив назло всем врагам выглядеть великолепно, надела любимую изумрудную мантию. За столом меня ждал Том, он шепнул:

      – Давай прогуляемся, надо поговорить.

      Пара бутербродов с джемом, большая чашка сладкого чая с молоком – и мир кажется просто прекрасным. Мы вышли из домика и направились к единственной сохранившейся скамье с видом на живописные пригорки. Скамья выглядела лучше, ее починили и покрасили. Уверена, это Джейкоб постарался, чтобы наслаждаться минутками уединения с Марией. Том думал так же.

      – Джейкоб, сто пятьдесят пять процентов, – Том отбросил пару засохших цветков с сиденья. – Присядь.

      Я послушно села, а Том встал на одно колено передо мной и взял меня за руку.

      – Я не готов тебя отпустить. Побудь со мной еще два года, пожалуйста. Ночью я представил себе, что в школе тебя не будет рядом. Не будет, и все. Мне стало тоскливо, захотелось выть на луну. Я эгоист, я знаю. Но я прошу тебя, требовать я не имею права. Пожалуйста, родная. Вместе мы справимся, как всегда. Твоя мечта исполнится, я все для этого сделаю. Когда-нибудь я стану министром, а все мои вассалы будут давать клятву. Одним из пунктов я внесу требование лечиться только у целителя Смирнофф, так что клиентуру я тебе обеспечу.

      Смотреть на его расстроенное лицо было физически больно; медленно потянула его за руки и заставила сесть рядом:

      – Том, я соглашусь, если ты выполнишь одну мою просьбу.

      Он подобрался и сложил руки на груди.

      – Слушаю.

      Не знаю, чего он ожидал, но явно не того, что услышал:

      – Обещай мне постараться наладить взаимоотношения с дядей Морфином Гонтом.

      Выражение удивления на его красивом лице было таким ярким, что захотелось смеяться. Я сдерживалась изо всех сил, пока Том приходил в себя. Он мотал головой и часто моргал, потом вытащил из кармана белоснежный платок, трансфигурировал его в стакан и напился с помощью «Агуаменти».

      – Чего угодно ожидал. Даже требования немедленно жениться, разогнать свиту, проклясть всех поклонниц, убить Дамблдора. Но такого… Как тебе в голову пришло мирить меня с родственниками?

      Я отобрала у него стакан и тоже попила водички.

      – Хочется быть личной целительницей рода Гонт, только и всего. В связи с отсутствием других претендентов, необходим твой визит в Министерство вместе с последним официальным родственником, сиречь дядюшкой. Бесплатная процедура, сертифицированное зелье родства, три свидетеля из министерских работников, и ты – официально Гонт. Меня никогда не признают Блэки, а с тобой может получиться. Ну что, обещаешь?

      Реддл встал и торжественно произнес:

      – Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы подружиться с Морфином Гонтом. Довольна?

      – Отлично. Ближайший выходной у меня в воскресенье, пойдем знакомиться с твоей родней.

      С этими словами я поднялась, поцеловала Тома в щеку и активировала порт-ключ в больницу. Последним, что я видела перед перемещением, была ошеломленная физиономия названного братца.

      Пока переодевалась и добиралась до отделения, в душе танцевала от радости. Успела до начала планерки поздороваться с Мартой, познакомиться с очередной дежурной сестрой и пообещать сестре-хозяйке прибраться в архиве. Худенькая синеглазая женщина смущенно теребила меня за рукав мантии:

      – Мне туда хода нет, мисс Смирнофф. Обычно там Кэлли по четвергам убирается, а за месяц Найджи грязью зарастет, он рассеянный. Я вам ведро выделю, туда хорошего зелья не пожалею, очистительного, оно у нас только для особых клиентов. Прибираться-то умеете?

      Она была милой, я попросила ее называть меня по имени и заверила, что с тряпкой обращаться умею. Не успела она кивнуть, как в дверь влетел Найджел, и планерка началась. Этой ночью дежурил Петерсон, вечером в Лютном произошла стычка двух группировок нищих, эти криворукие болваны швырялись друг в друга чем не попадя, так что у нас и в травме – аншлаг. Русалоида сегодня обещал забрать Нотт, он договорился с их королевой, ему в пруд уже привезли более лояльного экземпляра, а нашего ждет наказание в Черном озере. Вчера русалоиду доставили послание в виде ожерелья, он его «прочитал», расстроился и пытался выпрыгнуть из бассейна с целью суицида. Не убился, но бассейн поломал, сволочь. Бассейн кое-как залатали, но дежурный мастер гарантий не дал. В общем, ждем Нотта и прощаемся с трудным пациентом. Физически он здоров, а психически – хрен его знает, нормальное это поведение для их расы или нет. На всякий случай все описано, чтобы было с чем сравнивать, когда поступят подобные пациенты. Поступила старушка-Яга, вместе с домовым. Старушка дышит на ладан, а домового девать некуда. Отказывается помирать, пока не пристроит домового. Сложность в том, что домовой говорит только по-русски, и к «busurmanam» идти отказывается. На Яге старое проклятье, в палате постоянно идет снег и гремит гром, бабка держит щит над кроватью, но на полу постоянно лужи. Чем скорее мы найдем семью для домового, тем быстрее бабка помрет и все кончится. Она притащила с собой завещание, все отходит какой-то общине, ее тело заберут, а вот домового девать некуда. И кстати, опять приходили с четвертого этажа. Теперь уже под бабкиной палатой протекает.

      Я зашевелилась, Пристли заметил и сказал:

      – Спрашивай, Хелена.

      – Подскажите, а что не так с домовым? Он у Яги особенный, какие-то проблемы могут быть?

      Мне попытались ответить хором, шеф гаркнул и объяснил сам:

      – Да нет, обычный домовой. Просто Яга за него переживает, это же член семьи. Никаких проблем он с собой не принесет, служить будет исправно. Но проблема в том, что ему русскоговорящая семья нужна. Он в английском ни в зуб ногой. Россия далеко, много ли тут русских магов?

      Скромно потупилась и поинтересовалась:

      – А у меня есть друзья, Долоховы. Они русские, да и я сама наполовину русская. Разрешите поговорить с друзьями?

      Договорились переговорить камином сразу после пятиминутки. Убедившись, что одной проблемой меньше, занялись обсуждением других пациентов. Даму с бородавками решили выписать, вчера вечером бородавки отпали, после шестой процедуры. Зелье помогло, всучим ей флакончик с мазью на всякий случай, и пусть катится, у нее свадьба на носу. Анимага-неудачника придется класть на камень и делать целительный ритуал, но есть опасность, что на выходе получим белого медведя на неопределенный срок. Решили бассейн русалоида не выкидывать, тщательно продезинфицировать и укрепить. Глядишь, у нас там мишка поселится. Стажерке Эдвардс поручили высчитать подходящий день для ритуала, и чтоб не как в прошлый раз, а то Найджел пообещал лично руки оторвать за кривые расчеты. Мужик, ищущий свою голову, успокоился, вечером приходил Бобби из травмы и лично замкнул на нем ошейник, сказал, что прикрутил голову болтами. Теперь колдун просится на выписку, умоляет только написать, как правильно ухаживать за ошейником, чтобы не ржавел. Окману поручили выяснить, как ухаживают за металлическими ошейниками и выписать больному рецепт для смазки. Окман встал в позу и заявил было, что он целитель, а не специалист по железякам, но Найджел ласково пообещал ему месяц в подвалах у гоблинов для обмена опытом, и Окман затих. Новых больных решено было осмотреть на обходе, а Петерсона отправить с Вайнрайтом на амбулаторный прием. Там сегодня сложный день, детишки. И плевать, что он после дежурства, Кэлли в отпуске, а меня отправлять к детям рано. Тут почему-то завыли в унисон Петерсон с Вайнрайтом – только Кэлли умеет хоть как-то ладить с детьми и их сумасшедшими родителями. Она колдует детям прозрачных единорогов, а родителей поит чаем с мелиссой, и все довольны. А без нее прием будет не прием, а бардак. Целители выли в унисон, Марта сжалилась и пообещала пойти с ними. Все моментально засверкали улыбками – у Марты и дети, и взрослые будут ходить по струнке. Сестра-хозяйка выступила с суровой речью по поводу экономии обеззараживающего жидкого зелья, аптека отказывается выдавать нам еще до конца месяца, мы сожрали все запасы. Дежурная медиковедьма сдала Петерсона: вечером после поступления бандитов из Лютного Петерсон вылил целый флакон обеззараживающего на себя. Целитель злобно ощерился:

      – Там двое оборотней. Я бы вообще ванну из зелья принял, не хватало мне еще всякой гадости.

      Найджел распорядился вычесть стоимость флакона из месячного оклада Петерсона и отчитал недотепу:

      – Ты вообще в школе учился? На ЗОТИ оборотней целый месяц изучают не просто так. Для заражения нужна кровь и слюна. При обработке ран заразиться невозможно, если только оборотень себе в рану плюнет, потом порежет тебе руку и повозит кровоточащей твоей клешней в своей ране. Петерсон, ты – идиот. В наказание будешь вести всех поступивших из Лютного. До полнолуния еще неделя, прекрасный стимул вылечить их быстрее. Если что, камера для оборотня у нас имеется, но только одна. Так что крутись, как хочешь.

      На этой патетической ноте планерка завершилась, а мы с шефом побежали к Яге, беседовать о домовом. Баба-Яга степенно пила чай с бубликами, она была румяной и довольной. Увидев посетителей, бабка протерла руки вафельным полотенцем с вышитыми петухами и коряво поздоровалась на ломаном английском. В палате действительно шел снег, появляясь под потолком и падая красивыми хлопьями вниз. Периодически гремел гром, но молний видно не было. В помещении было тепло, снежинки растекались по полу. Над кроватью блестел защитный купол, но вообще весь кафельный пол был залит водой. Я вызвалась переводить и спросила про домового на русском языке. Бабка меня уверила, что Тишка умен и расторопен, но еще очень молод, по меркам домовых. Она его считала единственным родственником и очень надеялась устроить его судьбу. Признав во мне соотечественницу, Яга слезно меня умоляла пристроить Тишу в хорошую семью. Смерти Яга не боялась, даже хотела уже отдохнуть, но домового бросить она не могла. Я обещала переговорить с русской дамой, бабка сказала, что будет ждать, и отослала нас из палаты.

      Шеф стоял тихо и терпеливо ждал окончания беседы. На бегу к камину я объяснила ситуацию, Найджел проворно затащил меня в ординаторскую и подал порошок. К счастью, Мария была дома, она ужасно обрадовалась возможности завести домового и попросила разрешения войти. Шеф дал добро, и через минуту миссис Долохова красиво шагнула к нам. Найджел витиевато поздоровался и проводил гостью, Яга с Марией заперлись в палате, оттуда сверкнула яркая вспышка, и через пару минут из палаты вышли двое: Долохова и домовой. Тиша улыбался и доверчиво держался за руку новой хозяйки. Мы попрощались, Мария увела домового, а Яга вышла из палаты и попросила меня перевести:

      – Слышала я, как русал рыдал. Скажи начальнику, я его в благодарность вам успокою, а потом запрусь в палате, вы ко мне не заходите. Часов в пять сестры придут, так вы им тело мое выдайте, а палату на карантин на пару дней поставьте.

      Над ней все еще шел снег, она держала над головой старомодный зонтик. Найджел предложению Яги обрадовался, мы вместе зашли в палату к русалоиду, тот горестно перебирал ожерелье из ракушек и, кажется, плакал. Увидев бабулю, он изобразил сложный поклон и начал что-то свистеть и верещать жалобным голосом. Бабка свистела не хуже русалоида, забрала у него бусы, что-то перевязала и вернула ожерелье повеселевшему пациенту. Русалоид махал ладошкой с перепонками ей вслед и благодарно свистел.

      Выйдя из палаты, бабка неожиданно схватила меня за руку и приложила свой корявый палец к моему лбу.

      – Дарю. Будешь русалок понимать.

      Наконец сверкнула молния, а у меня заболела голова. Не знаю, зачем мне понимание языка русалок, но лишних знаний не бывает. Шеф выхватил было палочку, но бабка одним движением выбила палочку из его рук.

      – Ишь, размахался. Пошла я. Спасибо тебе, девочка.

      С этими словами она исчезла, а дверь в ее палату с треском захлопнулась. По двери пошли зеленые побеги, палочка шефа валялась посреди большой лужи.

      – Старичье…

      Шеф поднял палочку и вытер ее краем мантии.

      – Наградила или прокляла? Я этих древних вообще не понимаю. Может, пойдем диагностический кристалл тебе на грудь положим, на всякий случай?

      Я честно ответила:

      – Сказала, что научила языку русалок. Можем проверить, сами же жаловались, что историю болезни русалоида заполнить нужно.

      Шеф повеселел, всучил мне историю болезни с незаполненной первой частью и пошел со мной обратно к пациенту. Я с любопытством раскрыла книжицу размером с обычный машинописный лист и пролистнула первую страницу. Описание начиналось с объективного осмотра, а анамнез был пуст.

      Русалоид плавал на животе, мечтательно заложив лапки за голову, но нашему возвращению обрадовался. Немного сомневаясь, решилась выдавить из себя традиционное:

      – На что жалуетесь?

      Сама удивилась, сколько свиста и писка из меня вырвалось. Русалоид наполовину высунулся из воды и подробно поведал мне, чем болел, как жил, нет ли у него в семье наследственных заболеваний и прочее. Не удержалась, спросила насчет ожерелья. Оказалось, что Яга – сильная и пользующаяся авторитетом, она его пожалела и попросила королеву сильно дурашку не наказывать. Теперь ему в Черном озере будет хорошо, может и самочка обломится. По их понятиям, он красивый, а скучал в одиночестве, вот и баловался. Чувствовал он себя хорошо и хотел домой, в нормальную воду.

      Целитель Пристли выслушал мой рассказ внимательно, подсказал, как оформить записи в истории и потащил на обход. Пока разбирались с русалоидом, наступил полдень. Насчет моего нового умения пожал плечами и сказал, что знает, к кому обращаться, в случае чего. Русалоидов мало, это второй пациент за пять лет.

      Обход был интересным, я записывала распоряжения шефа и удивлялась, как быстро он ориентируется в ситуации. Запомнились только особенные пациенты, с некоторыми шеф расправлялся одним движением палочки и вел нас мимо. Пара пациентов в коме получила еженедельную коррекцию лечения, в палату мы даже не заходили. Это были безнадежные больные, мы могли только поддерживать их жизнь и надеяться на прорыв в колдомедицине. Пристли постоянно что-то пробовал, но пока результата не было. Зато было несколько ярких случаев. Бандиты из Лютного оказались молодыми парнями лет двадцати максимум, у всех был один и тот же диагноз: «неправильно наложенные чары». Все четверо щеголяли раздутыми пальцами на ногах и руках, у одного был также раздут нос и верхняя губа. Периодически вспыхивали белые искры, и несчастные жертвы начинали подпрыгивать и трясти больными конечностями. Шеф преувеличенно спокойно спросил Петерсона:

      – И что это такое, по-твоему?

      Петерсон нервничал и огрызался, напирая, что это явно связка заклинаний, может и авторская находка. Я попыталась скрыть смех, но у меня плохо получилось, судя по злой роже Петерсона и довольной физиономии шефа.

      – Хелена, ты знаешь это заклинание?

      Максимально придав себе профессиональный вид, я кивнула:

      – Похоже на неправильно наложенное заклинание пальцекусания, почему-то растянутое во времени и попавшее не только на ноги. Госпожа Хэлси показывала формулу отмены, разрешите самой попробовать или вы сделаете?

      Шеф разрешающе махнул рукой, дерзай, мол, ассистентка. Вытащила палочку и навела на ближайшего пациента, пробормотала заклинание и крутанула, вверх и по часовой стрелке.

      Белые искры пропали, а пальцы на ногах и другие раздутые части тела незадачливого хулигана стали уменьшаться и розоветь. Шеф заставил меня повторить манипуляцию еще три раза и прописал всем наружную мазь номер три в течение суток и лечебную клизму номер два каждому. Если рецидива не случится, завтра мы всех отпустим. Аврорат не настаивает на их аресте, штраф за хулиганство уже выплачен. Он еще добавил заклятье закрепления, чтобы результат был перманентным, заставил ординаторов и меня повторять, а на стажеров цыкнул, приказав слушать и запоминать.

      Колдуну с железным ошейником выдали рекомендации по уходу и отпустили с Мерлином. Его забирала благодарная жена, пыталась всучить Найджелу кошелек, тот было отказался, но наткнулся на требовательный взгляд сестры-хозяйки и передал ей деньги на новые шторы. Бобби велел носить ошейник шесть месяцев, чтобы «приросло». Через полгода пациент поступит в плановом порядке, попробуем удалить ошейник и понаблюдаем, удержится ли голова.

      Нам вернули мальчика-кота, подозрение на лихорадку не подтвердилось, а малец успел пометить весь коридор в инфекциях, пока его не поймали. Мальчик-кот шипел и царапался, Найджел велел принести колбасы из столовой и приманил его незатейливым «Кис-кис-кис». Пока ребенок жрал колбасу с тарелки, но на полу, шеф задумчиво гладил его за ушами и по спинке. Малыш выгибался и изображал урчание.

      История болезни шефа не впечатлила, он устроил разнос Вайнкрайту, который не потрудился досконально выяснить анамнез заболевания у родственников и вызвал мать пациента камином. Дама прибыла быстро, извинившись, что пришлось заскочить к сестре, чтобы оставить младшую дочь с ней. У малышки начались стихийные выбросы, с ней нет никакого сладу, она просит завести кота, а дама против. Найджел слушал внимательно и ласково попросил привести дочку – это нужно для лечения. Пока дама ходила за девочкой, Вайнкрайт уворачивался от жалящего заклинания злого целителя Пристли, желающего незадачливому стажеру много неприятных вещей. Найджел пускал белые струйки из палочки и вел учебный процесс:

      – Сколько раз я должен повторять, что грамотно собранный анамнез – это половина диагноза, а иногда и готовое решение? Я окружен идиотами, Мерлин великий, за что мне это? Мать тебе английским языком сказала все, что нужно, дубина, а ты ее не слушал. Девочка хочет кота, понимаешь, дурья твоя башка? Девочка из чистокровной семьи Крауч, она четвертый ребенок в семье, причем первая девочка. Ее балуют, холят и лелеют, вот она и решила, что из старшего брата получится неплохой кот, раз настоящего ей завести не разрешают. В общем, дуй в зоолавку и тащи сюда симпатичного котенка, причем быстро. Понял? Выполнять! Счет пусть отправят Краучам, заплатят по полной.

      Вайнкрайт, подвывая, умчался камином. Мальчик свернулся клубком на коленях Найджела и задремал. Вернулась дама с девочкой-ангелочком на руках. Девочка увидела братца, соскочила с рук матери и радостно захлопала в ладоши:

      – Моя киса нашлась!

      Шеф проникновенно улыбался девочке и просил вернуть маме братика, убеждая, что ей подарят настоящего котенка. Девочка отказывалась и топала ножками, дама пила воду с валерьянкой и периодически всхлипывала. Вернулся ординатор с клеткой наперевес, счастливой девочке вручили кота, она улыбнулась и махнула рукой в сторону брата. Сверкнула золотая вспышка, запахло озоном. Мальчик-уже-не-кот открыл глаза и удивленно поинтересовался, что он тут делает. Смущенная дама забрала отпрысков, кота и клетку и отбыла с помощью домового эльфа. Обход закончился, а мы уселись пить чай всем отделением. К чаю нам принесли шоколадный пирог, все были довольны и благодушны. Пирог и бутыль со спиртом принесли наглые стажеры из травмы, они хорохорились и вели себя развязно. Зарвавшихся целителей быстро поставили на место, Марта им плотоядно улыбнулась, они заторопились и тихо ушли.

      После обеда я писала истории пациентов под диктовку шефа, он пускал колечки дыма в потолок и прихлебывал кофе из большой чашки. Мы сидели в архиве, около меня призывно поблескивало эмалированное ведро с блестящей жидкостью. Многочисленные настойки, зелья, притирки и клизмы с порядковыми номерами вводили меня в ступор, шеф заметил и дал мне свернутый пергамент, велев заучить наизусть.

      Уборку я проводила под притворные стоны шефа и раскатистые басы Бобби, они играли в магические шахматы и выпендривались друг перед другом. В семь ноль пять я снова была дома. Практика мне очень нравилась.