Текст книги "Лягушка в молоке (СИ)"
Автор книги: Silvia_sun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
Глава 18
Занятия шли своим чередом, приближались экзамены. Я послала сову Найджелу Пристли, целителю из больницы святого Мунго, с напоминанием о своей возможной практике у него в отделении. Он прислал славное письмо с подтверждением, так что после экзаменов я отправлюсь прямо к нему. Он приурочил отпуск своей ассистентки к моей практике, поэтому я проведу в больнице целых четыре недели вместо запланированных двух. Настроение у меня было великолепным, я поделилась хорошей новостью с госпожой Хэлси. Теперь она гоняла меня по всем видам неотложной помощи, я штудировала книжки, которые она мне выдала. Кроме этого, нас завалили домашними заданиями и групповыми проектами. Приближались СОВ, весь пятый курс потряхивало.
Мальчишки писали устав и кодекс своего «Рыцарского Ордена», разрабатывали тайные знаки и подбирали достойных. Я не вмешивалась, мне на свои-то дела времени еле хватало. Да и не понимаю я ничего в рыцарских орденах. Пусть развлекаются, вот ведь дети малые. На Тома открытие Тайной комнаты сильно повлияло, он приобрел уверенность, вся его фигура дышала властностью и мощью. Лорд с большой буквы, как сказал Абраксас. Раньше Реддл прекрасно держался и отлично копировал поведение аристократов. Теперь аристократы стали копировать его. Когда Том входил в гостиную, все вставали. Его мнение стало неоспоримым, даже Слагхорн предпочитал советоваться с Томом, прежде чем давать какие-либо распоряжения на факультете.
Мы также посещали собрания «Клуба Слизней», на одном из них мы познакомились с членом Попечительского совета Хогвартса. Я воспользовалась моментом и поблагодарила за пособие, выделяемое ежегодно в помощь малоимущим студентам. Честно говоря, эта материальная помощь очень выручала нас в предшествующие годы, я действительно испытывала огромное чувство признательности. Заведующий архивом Министерства, добродушный чистокровный пожилой волшебник Картер Берк, широко улыбнулся, выслушивая мои комплименты Попечительскому совету.
– Я рад, мисс Смирнофф, что вам пригодилась наша помощь. Поверьте, мы прекрасно понимаем важность воспитания юных волшебников. Дети – наше будущее, и это не пустые слова. Раз уж у нас возник такой разговор, я хотел бы спросить, как вам другая наша инициатива, оставлять гряз… магглорожденных учеников в Хогсмиде на лето?
Раз выпала такая возможность, я максимально честно высказала свою точку зрения, что инициатива – прекрасная, но хорошо бы добавить к спискам полукровок и сирот. Также я мстительно добавила, что не очень понимаю, почему дети проживают в пабе с сомнительной репутацией, а не остаются в гостевом крыле школы. Было бы экономически более выгодно, разве нет? Картер Берк дико удивился, выслушивая мои аргументы, а потом клятвенно пообещал, что займется этим вопросом прицельно. Оказывается, за размещение детей отвечал еще один член Попечительского совета, Аштон Уизли, а Берк курировал вопросы, связанные с материальной поддержкой. Именно он решил выдать деньги Долохову и Малфою, хотя тот же Уизли активно возражал. Теперь уже я внимательно слушала, незаметно прикоснувшись палочкой к метке на плече, типа я поигрывала палочкой в руках. Ко мне сразу подтянулся Том, а через пару минут – Абраша с Тони. Том быстро разобрался в ситуации и включил обаяние на полную катушку. Через час Берк готов был есть у Реддла с рук и горевал, что у него дочка уже замужем. Тони и Абраксас с восхищением заглядывали в рот «старшему товарищу» и рассыпались в благодарностях. Заведующий архивом разомлел и с ходу предложил протекцию Тому в трудоустройстве. Он пообещал устроить Реддла в магазин к своему старшему брату, торгующему артефактами, даже визитку дал. Мистер Берк очень сетовал, что Том не чистокровный, потому что хотел бы взять его к себе в отдел. К счастью, мой друг этого не слышал, Слагхорн утащил его куда-то, мальчишки тоже отошли, а я осталась развлекать старого волшебника. Он с удовольствием развалился на зеленом бархатном кресле и рассказывал мне о своих ученических проделках времен конца девятнадцатого века. Я слушала рассеянно, но поддакивала в нужных местах. Наконец Берк остановился, чтобы приложиться к новому бокалу шампанского, который был доставлен расторопным домовиком. Я решила выяснить, как Том мог бы доказать свое происхождение от рода Гонт со стороны матери официально, и что бы это ему дало.
Берк чуть не подавился напитком, когда я упомянула Гонтов.
– Этот красавец – Гонт по матери? Точно? Вот это поворот…
Я повторила свой вопрос и получила восторженный ответ, что Тому необходимо уговорить Морфина Гонта прийти с ним в Министерство и проверить свою родственную связь с помощью сертифицированного зелья родства и трех свидетелей. Для Тома это был Шанс с большой буквы. Если родство подтвердится, то ввиду чрезвычайных обстоятельств и для предотвращения угасания рода Том получит фамилию Гонт и официально будет признан магическим сообществом. Это откроет ему многие двери: юношу с древней фамилией возьмут на работу в Министерство или в Хогвартс, чистокровные семьи захотят породниться с ним – перспектив масса. Берк настаивал, чтобы Том с Морфином шли прямо к нему, он обещал любую помощь.
– Ваше дело, мисс Смирнофф, заманить Морфина Гонта в Министерство, дальше я все сделаю сам. Гонт! Нормальный, не косой, не мычащий, вменяемый Гонт! Это фантастика, это бомба, я хочу участвовать.
Он решительно отставил бокал, легко поднялся, нашел Тома, долго тряс его руку и сообщал, что очень рад познакомиться. Том ему подыграл и даже проводил до точки аппарации. Я пока держала новые знания при себе, вспоминая о негативной реакции Тома на всех «родственников», но сама решила наизнанку вывернуться, но подружиться с Морфином.
За неделю до экзаменов ко мне подошла смущенная девушка с эмблемой Хаффлпаффа.
– Привет, меня зовут Линда Каслсайд. Мне нужно с тобой поговорить. Есть минутка?
Дело происходило в библиотеке, я была очень занята, но она так умоляюще на меня смотрела, что я не решилась ей отказать. Я быстро сложила книжки, и мы вышли вдвоем. Абраксас немедленно поднялся и проследовал за нами. Он держался на расстоянии, я подошла к большому окну и кивнула своей новой знакомой. Она решительно посмотрела мне в глаза и рассказала удивительную историю:
– Я помолвлена с Крисом Фойлом. Он совершил глупый поступок и очень переживает, но сам к тебе подходить боится. Очень уж его твой друг Долохов запугал. Он пообещал Крису, что свернет его в «baraniy rog», если еще раз увидит Криса возле тебя. Не знаю, что это за проклятье, но Крису не хочется проверять это на собственной шкуре.
В этот момент я не выдержала и прыснула, подумав, что Крис не зря боялся Тони. Долохов был опасен для врагов. Я извинилась и попросила собеседницу продолжать.
– Так вот, о чем это я? Ах да… Помнишь тот злосчастный вечер на Хэллоуин? Крис опаздывал на торжественный ужин и случайно увидел, что какие-то люди тащат что-то по коридору. Увидев Криса, они запаниковали и сбежали, а сверток бросили. Это оказалось твое бездыханное тело. Крис решил, что ты умерла, но потом подхватил тебя на руки и понес на Астрономическую башню, надеялся, что на свежем воздухе ты придешь в сознание. Он рыдал и укрыл тебя и себя мантией-невидимкой, которую нашел рядом с твоим телом. Он поднялся на башню с тобой на руках и стал накладывать оживляющие чары, но ничего не помогало. Тогда он просто набросил на себя мантию и плакал. Он оплакивал тебя. Так прошло минут десять, на башню пришла какая-то парочка, он притаился в углу, и вдруг ты застонала. Тебя подхватили и унесли в больничное крыло, а Крис сбежал, бросив по дороге мантию. Прости, Хелена, он растерялся. Он действительно думал, что тебе уже не помочь, вот и понес тебя на башню, а не в больничное крыло.
Я выслушала ее и даже обрадовалась. Одной загадкой меньше. Я сказала, что не сержусь на Криса, все обошлось, искренне поздравила Линду с помолвкой и пожелала ей счастливой совместной жизни с Фойлом. Неожиданно подошел Абраша, признался, что кинул на нас чары прослушки и также подтвердил, что мы не держим зла на гриффиндорца. Тони не будет сворачивать его в бараний рог, пусть живет спокойно. Счастливая Линда убежала, а мы поспешили к друзьям.
Ребята восприняли новость не очень хорошо. Тони порывался «начистить морду» идиоту, бросившему меня на башне, Том тоже нехорошо щурился. Пришлось вытребовать с них обещание, что Фойла они не тронут. К счастью, подошла наша очередь на индивидуальные беседы с деканом о выборе специальности, я перевела разговор на животрепещущую тему, о Фойле мы временно забыли. Тони задумчиво рассматривал тонкую книжечку.
– Я не собираюсь быть целителем, – сообщил он. Он изучал брошюру с эмблемой клиники Мунго в виде скрещенных кости и палочки на обложке. – Тут написано, что нужно по меньшей мере «Великолепно» по уровню ЖАБА в зельеварении, гербологии, трансфигурации, заклинаниях и защите. Блин… не жирно им будет, а?
– Ну, это ведь престижная работа, – возразил Том, – вон, Хелена спит и видит себя в лимонной мантии.
Абраксас счастливо улыбался:
– Не спорьте, друзья мои. У нас будет своя фирма, мы будем заниматься магическими холодильными камерами.
Том и Тони согласно закивали, а я решила подкинуть им идей:
– Мы еще холодильники с прозрачной крышкой сделаем, для магазинов. С руками оторвут. Представляете, никакого запаха в аптеке, например? Все видно, как на витрине, а запахов нет. Отмеряй и отдавай клиентам, а работать чисто и приятно.
Мы провели в приятных обсуждениях целый вечер, разговор с деканом тоже прошел ожидаемо. Он хорошо чувствовал себя на бессолевой диете и поддержал мое стремление учиться на колдомедика.
Последние дни перед экзаменами пролетели, и вот суровый Дамблдор в очередной кричащей мантии с летающими кометами пригласил нас в Большой зал.
Четыре стола факультетов были убраны, а вместо них по залу было расставлено множество столиков, повернутых к преподавательскому столу, за которым сидел сам директор Диппет. Когда все расселись по местам и успокоились, он торжественно произнес: «Можете приступать», и перевернул огромные песочные часы, стоящие перед ним. На его столе также лежали запасные перья, свитки пергамента, и стояли чернильницы.
За сто двадцать минут нам предстояло ответить на два теоретических вопроса, я глубоко вздохнула и перевернула билет. Мне попались «чары, влияющие на настроение» и «чары, ускоряющие рост растений». Я вспомнила любимую тентакулу, успокоилась и принялась строчить. Через два часа Дамблдор собрал листки с ответами, нас выпроводили из зала и велели готовиться к практике. Обедали пятикурсники вместе со всей школой (к обеду вернулись четыре факультетских стола), потом мы отправились в небольшую пристройку за Большим залом, откуда нас должны были вызвать на экзамен по практике. Учеников вызывали группами, по алфавиту, а оставшиеся в пристройке повторяли материал себе под нос, отрабатывая движения палочкой, иногда нечаянно тыкая друг друга в спину или глаз.
Дамблдор вызывал учеников по четыре человека с периодичностью минут в десять-пятнадцать. Из зала никто не возвращался, оттуда уходили другой дорогой. Я нервничала, но старалась размеренно дышать и ждать, сил перечитывать учебник уже не было. Наконец подошла моя очередь. Я попала к милому колдуну средних лет, он представился как профессор Тофти. Мы сразу друг другу понравились, я с удовольствием левитировала его чашку с чаем, и ни одна капелька не пролилась. Потом я увеличила чайную ложку до размеров столовой, а после до черпака. В заключение я изменила цвет обложки учебника, и Тофти отпустил меня, похвалив.
Мальчишки меня ждали, Том был доволен, а Долохов сокрушался, что превратил подопытную крысу не в кролика, а в кровожадную ласку, которая загрызла двух соседок, пока ее не вернули в прежнее состояние. У Абраксаса все получилось идеально, он благостно улыбался и тер глаза. Мы все устали и рано разошлись по спальням. На следующий день была трансфигурация, я хорошо написала теорию, но крыса превратилась в красивый бокал только со второго раза. К счастью, бокал получился хорошо, никакого хвоста или когтистых лапок на нем не осталось. Мой сосед по экзамену растерялся, с его бокала моргали печальные крошечные глазки, жутковатое зрелище.
Экзамен по гербологии прошел в среду, теорию я зубрила с первого курса, так что совершенно не волновалась. На практике я показывала свою тентакулу, профессор Тофти признался, что нарочно задал мне этот вопрос, уж очень необычная у меня дружба получилась с вредной фасолью. Мы пошли в теплицу, тентакула ластилась и стучала стручками, а когда я объяснила, что этот профессор специально пришел к ней знакомиться, она смущенно протянула ему веточку с двумя стручками и скинула их у его ног. Тофти охал и ахал, но стручки взял. Я тоже улыбалась, посмеиваясь про себя. Дожилась, даю взятку стручками.
На ЗОТИ мне попалось заклинание против боггарта, но вместо кролика-зомби из шкафа вывалилось мертвое тело Тома. Он тихо лежал, не подавая признаков жизни. Я взвыла и чуть не потеряла сознание от страха. Тофти хотел было оттащить меня, но я засеменила к телу, протягивая руки. Странно, но барабаны не били. Невидящим взглядом я огляделась и вспомнила, что я на экзамене. Силой воли я заставила себя выкрикнуть: «Риддикулюс», и навести палочку на тело. Миг, и вместо мертвеца по залу полетели разноцветные воздушные шары, лопаясь в воздухе. Я улыбнулась, и все кончилось. Тофти хотел меня было отпустить, но я упрямо мотнула головой. Второй вопрос был еще лучше первого. Заклинание Патронуса. Оно у меня не желало получаться, но проговаривая заклинание, я вспомнила огромную радость, которую испытала всего минуту назад. Серебристое облачко превратилось в небольшую серебристую змейку, и та ласково окуталась вокруг моих ног. Она мне почти подмигнула и рассеялась без следа.
В пятницу я сдавала прорицания почти в семейной обстановке. Мы с преподавателем гадали на урожай, раскладывали Таро на повышение цен на магические ингредиенты, толковали случайные сны. В хорошей оценке я была уверена.
Два дня передышки пролетели слишком быстро, в понедельник мы сдавали зельеварение, экзамен прошел успешно. Потом я зевала на астрономии, но вроде показала все созвездия, история магии была только письменной, ничего слишком сложного. Теория магии также была только теоретической дисциплиной, поэтому мы сдавали два экзамена в один день, до обеда историю магии, после обеда – ее теорию. Закончилась моя экзаменационная неделя сдачей нумерологии, где дела у меня шли отлично.
Оставшиеся дни в замке промелькнули, мы доехали до Лондона, где попали в теплые объятья мам и Джейкоба. Как и в прошлом году, в приют мы даже не заехали, все формальности были улажены барменом. Я получила многоразовый порт-ключ в поместье и отправилась прямиком в больницу.
Ведьма за стойкой регистрации была предупреждена и сноровисто проводила меня к двери позади своего киоска. Там была большая вывеска «Приемный покой», я счастливо выдохнула и потянула ручку на себя. Я моментально ослепла от очень яркого света и оглохла от стонов и криков. На носилках лежали, метались и стонали многочисленные люди с самыми разнообразными повреждениями. Я обратилась к первому попавшемуся целителю, склонившемуся над пожилой колдуньей с ветками вместо рук.
– Извините, я на практику. Где мне найти целителя Пристли?
Колдомедик поднял лицо, и я поняла, что он ненамного старше меня.
– На практику? Отлично! Обезболивающее заклинание и чары наведенного сна знаешь?
Я ошарашенно кивнула, а он скороговоркой пробормотал:
– Первые, третьи и пятые носилки по левую сторону твои. Быстро заполняй листки и используй связку заклинаний. Если не можешь разобраться, зови меня. Мой коллега подхватил заклятье с пациента, я кручусь тут один. Да, тебе нужно переодеться.
Он резво навел на меня палочку, я оказалась одетой в точную копию формы госпожи Хэлси. Не успела я удивиться, как со всех сторон заголосили:
– Сестра, сестра!
Так начался дурдом. Мы с молодым колдомедиком носились, как угорелые. Карточки пациентов оказались просто кладезем информации: подчеркивая наличие тех или иных симптомов, в конце концов в верхнем уголке начиналось свечение и проступало название отделения, в которое должен быть доставлен больной. Как только появлялось свечение, около меня материализовался домовой эльф в наволочке с названием того отделения и сноровисто пропадал вместе с пациентом и заполненным листком.
Я включилась в работу довольно быстро, где-то через час я уже разбиралась с пациентами гораздо быстрее, чем вначале. Неожиданно ко мне попала пациентка с явными признаками схваток. Не успела я спросить ее имя, как начались потуги. Я поняла, что не знаю, где тут родильное отделение, поэтому выкручиваться придется самой. К счастью, я заметила в углу ширму, молниеносно развернула ее и уединилась с роженицей. Через двадцать минут я приняла роды по-маггловски, положила новорожденного на живот к утомленной колдунье и заставила приложить младенца к груди. Пришлось звать целителя, он обрадовался, что все удалось, быстро подчеркнул пару строк в сопроводительном листке и отправил довольную мать с дитем в правильное отделение. Я удостоилась похвалы, и вновь все завертелось.
Через сорок минут после происшествия я совершенно выкинула его из головы. Очень много было пациентов, и новые продолжали поступать. Целитель объяснил, что сегодня подходящая фаза луны для экспериментальных ритуалов, мне просто не повезло. В обычные дни тут гораздо спокойнее. У меня дрожали руки и ноги, я проклинала горе-экспериментаторов, но честно осознавала, что маги и безопасность – понятия несовместимые. Даже в школе госпожа Хэлси частенько сталкивалась с «гениальными» идеями учеников и их корявым исполнением, а уж совершеннолетние маги и вовсе без тормозов, как выяснилось. В общем, к визиту надменной Элоизы Макинтош, главы родильного отделения, я оказалась совершенно не готова. Она впорхнула в приемный покой откуда-то из стены, сморщила носик от звуков и запахов и командным голосом велела подать ей «криворукую медиковедьму». Я даже не сразу поняла, что она обращается ко мне, но потом огляделась и поняла, что я здесь – единственная медсестра. Доктор Элоиза меня отчитала – я не наложила чар, облегчающих боль при потугах, а потом не применила легкие чары для сокращения матки, не обработала малыша очищающим заклинанием от смазки… хорошо, что вообще мать и дитя живы остались от моих кривых действий. Чему меня вообще учили, или я пропустила акушерство?
Тогда я не утерпела и напомнила, что женщины и в поле рожали, без всякой магии. И ничего, заворачивали младенца в тряпье и шли с ним домой. Если бы она потрудилась меня спросить, я бы объяснила, что приняла роды, как полагается, и никаких осложнений не было. Мы орали друг на друга минут пять, пока целитель не опомнился и не подбежал к нам. Он быстренько наложил на обеих «Силенцио» и объяснил «милой Элоизе», что я – студентка Хогвартса и вообще первый день на практике. Тогда Элоиза оттаяла и вежливо спросила:
– Тебе сколько лет, девочка?
Я злобно ответила, что шестнадцать, но моя бабка была повитухой, так что маггловских родов я насмотрелась. Не могла же я объяснять ей свою эпопею с дипломом акушерки и переселением душ? Мои действия были признаны удовлетворительными, а расчувствовавшаяся Элоиза прислала домовика с большим томом «Колдоакушерство» с дарственной подписью. В пять часов вечера пришел расстроенный Найджел Пристли, он решил, что я передумала, а его ассистентка уже уехала в отпуск. Когда он нашел меня, радости его не было предела, но юный колдомедик канючил и едва не рыдал, и в результате меня оставили в приемном покое до конца смены. Мы наконец познакомились; целителя из приемного отделения звали Карл Милтон, он уже месяц работал самостоятельно, закончив трехгодичную школу в США и проработав год в роли ассистента целителя. Он был веселый и жизнерадостный, мы быстро нашли общий язык. Оказалось, что нас ждет ночное дежурство, смена кончится в восемь утра следующего дня. Домовик принес мне настоящую форму, я получила значок «стажер-ассистент» и продолжила работу в официальном качестве. Толпа народа схлынула часам к одиннадцати, Карл пообещал, что часов до трех, «ведьмовского часа», нам будет полегче. Он вспомнил, что я ничего не ела, и потащил меня в столовую для персонала. Я упросила его отвести меня в совятню и отправила короткую записку друзьям, что я в порядке и вернусь утром после дежурства. Мы отлично поужинали в пустой столовой за умеренную плату, Карл за меня заплатил и устроил экскурсию по больнице.
Я была впечатлена, больница оказалась огромной и очень грамотно построенной. Больница святого Мунго насчитывает множество этажей, на каждом из них – свое отделение:
Нулевой этаж. Приемное отделение и холл.
Первый этаж. Травмы от рукотворных предметов – Взрыв котла, обратное срабатывание волшебной палочки, поломка метлы и прочее.
Второй этаж. Ранения от живых существ – Укусы, ожоги, застрявшие шипы и прочее. Там же находится терапевтическое отделение, где лечатся маги с хроническими и острыми неинфекционными заболеваниями.
Третий этаж. Волшебные вирусы – Инфекционные заболевания: драконья оспа, болезнь исчезновения, грибковая золотуха и прочее.
Четвертый этаж. Отравления растениями и зельями – Сыпи, рвота, неудержимый смех и прочее.
Пятый этаж. Недуги от заклятий – Наговор, не совместимый с жизнью, порча, неправильно наложенные чары, потеря рассудка и прочее.
Шестой этаж. Буфет для посетителей и больничная лавка.
Седьмой этаж. Столовая для персонала и совятня.
Восьмой этаж. Акушерское отделение.
Девятый этаж. Администрация и конференц-зал, там же располагаются учебные классы.
Широкая публика имела доступ к первым шести этажам, остальные считались приватными, туда нужен пропуск. Мой знакомый целитель Найджел Пристли руководил отделением «Недугов от заклятий» и был очень грамотным и признанным специалистом в своей области.
Я здорово устала, но задавала много вопросов. Карл оказался американцем, он приехал в Англию по обмену – двое колдомедиков стажировались в магической больнице в Калифорнии, а ему посчастливилось попасть в прославленную лечебницу, основанную самим Мунго Бонамом. Этот гениальный целитель жил в шестнадцатом веке и прославил свое имя в веках, впервые описав и систематизировав множество магических болезней. По традиции его потомок руководил больницей имени святого предка, сейчас во главе администрации стоял Кентигер Бонам, отличный администратор и настоящий профессионал.
Меня слегка подташнивало от обилия впечатлений, но расслабиться мне не удалось – родственники привезли на фестрале печального немолодого колдуна с профузной рвотой, доставили камином маленькую ведьму лет девяти со странной сыпью в виде одуванчиков, и мы снова начали носиться и помогать пациентам.
Я активировала порт-ключ в восемь тридцать после сдачи смены двум хмурым колдомедикам чуть старше Карла. Друзья меня ждали и принялись было расспрашивать, но Мария посмотрела в мои уставшие глаза и отправила всех заниматься чем-нибудь полезным. Я благодарно промычала «Спасибо» в ответ и уснула прямо в одежде. Я была счастлива.
Примечание к части Описание СОВ и больницы взято из канона и поттервики.
