Текст книги "Иллюзорный артефакт (СИ)"
Автор книги: Silpha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
– Ну?
– Грейнджер, присядь, ты меня уже раздражаешь своей неуемной паникой, – отозвался Малфой как можно спокойнее, хотя сам до сих пор не отошел от шока. Просто находясь рядом с ней он чувствовал, что должен сохранять трезвый, холодный рассудок. Он не был склонен к паническому поведению, но чувство охерения овладело им капитально, – и когда ты успела выкрасть кубок?
Гермиона округлила глаза, не веря в то, что он сказал:
– Ничего я не крала, Малфой, это же очевидно, меня подставили.
– Здесь сказано, что ты сделала это в ту самую пятницу вечером. В какой именно момент? – прищурился Драко, – после Мэнора или после ночной встречи с родственничком Пожирателя?
Гермиона поджала губы. Ей не хотелось открыто признавать, что Драко, скорее всего, оказался прав. Но что ей сейчас делать без его помощи, она не знала. Домой возвращаться нельзя, наверняка ее квартира под наблюдением. Гарри отправить сову или патронуса тоже опасно, он первый под прицелом, как лучший друг. Рон… Они все еще считались официально парой, и Рона наверняка уже много раз допросили. Впервые она была рада, что Рон остался непричастен к ее работе, вылившейся в такие проблемы.
– У меня провал в воспоминаниях о конце того вечера, – тише произнесла Гермиона, – мне казалось, я впервые так сильно напилась из-за произошедшего… В библиотеке, – она стрельнула злым взглядом на него, давая понять, что причиной ее состояния был он.
– Тебе просто надо чаще трахаться, чтобы секс для тебя перестал быть чем-то из разряда вау, – издевательски ответил Драко. Серьезно, он плохо понимал, что такого особенного произошло. Да, он немного схитрил, но в целом, это был всего лишь секс, и обоим понравилось. Только Грейнджер слишком замороченная в своих моральных принципах делала из этого трагедию, – подай палочку, – сказал Драко, махнув рукой на каминную полку. Ему чертовски хотелось пить, а стакан у прикроватной тумбы стоял пустой.
Грейнджер опешила от такой реплики, каждый раз удивляясь, как легко вылетают из его рта издевательские, аморальные фразы.
– Сам возьмешь, не обломишься, – уперлась Гермиона и села на диван. Она и рада была бы уйти, но было некуда. Этот дом и сам Малфой теперь были для нее безопаснее всего остального в мире.
Драко вопросительно приподнял бровь. Ну да ладно. Откинув одеяло, он в одних боксерах пошел до камина. Грейнджер демонстративно отвернулась в сторону окна. Была глубокая ночь, на улице ни черта не было видно, но девушка упорно делала вид, что что-то там разглядывает. Малфой взял палочку, потом достал из шкафа бутылку огневиски и два стакана. Наполнив их, один он поставил рядом с Гермионой, другой взял себе. Наколдовав агуаменти и выпив воды, он залез под одеяло обратно и стал потягивать огневиски. Ему чертовски хотелось расслабиться именно морально, физически он еще не окреп, но это не так сильно его беспокоило. Он всегда быстро восстанавливался.
– Так что, Грейнджер, когда пойдешь сдаваться?
Гермиона повернулась к нему:
– С чего ты взял, что я собираюсь сдаваться?
– А разве не ты за работу по протоколу?
– Меня подставили, Малфой, и я собираюсь выяснить кто это сделал и снять с себя все обвинения. Ты, кстати, практически в той же ситуации.
Драко лениво потягивал огневиски. Конечно, он понимал, что тоже в неменьшей опале, и самое смешное, именно из-за нее, будто изначально нутром чувствовал – в этом деле она принесет ему проблем. Только с неожиданного ракурса.
– Для начала мне нужно восстановить воспоминания о том вечере, – выдвинула предположение Гермиона.
– Есть ли смысл? Я почти уверен, что твой ночной дружок в этом замешан.
– Даже если так, что ты ему предъявишь?
Драко повел плечом:
– У меня свои методы добиваться чистосердечного признания.
Гермиона скривилась и отвела взгляд:
– В любом случае украденный артефакт необходимо найти и вернуть. Он висит на нас и даже если что-то Роман расскажет, без чаши нас не оправдают. Вопрос в другом: зачем этот артефакт понадобился Каркарову и ему ли вообще.
Драко изучающе смотрел на Гермиону. Она уже привела себя в порядок, свои длинные волосы собрала в высокий пучок, несколько прядей выбивались, обрамляя лицо. Она была в длинном махровом халате, который миссис Малфой любезно ей предоставила в связи с тем, что у девушки не было возможности безопасно взять свои вещи. Выглядела вполне отдохнувшей и свежей, но сведенные на переносице брови свидетельствовали о сильных переживаниях девушки. Он раздумывал, рассказывать ей все или нет. Сейчас они точно не могли друг друга предать, будучи объединенными одним обвинением. Их разыскивали обоих, и в случае поимки, судить тоже будут обоих. Драко перевел взгляд на янтарную жидкость в стакане. Обжигающая горькая, она немного расслабила его. Он принял решение рассказать ей все, что знает, в конце концов мозги у Грейнджер, как оказалось, есть. И вероятность выпутаться из этой ситуации возрастет при объединении двух голов.
– Ему или нет, но артефакт мощнейший. Таких чаш всего семь, – сказал Драко, – и все они связаны между собой темной магией. Называется он «Иллюзорный артефакт». Были созданы в далекую древность даже неизвестно когда именно и кем, а некоторые завезены в Англию еще в одиннадцатом веке при Вильгельме Завоевателе. Использовались для устранения неугодных правителей и важных личностей. Находятся они в нескольких семьях чистокровных волшебников, передаются только по мужской линии, – Драко задумался, стоит ли договаривать все до конца. И то ли внимательное молчание девушки послужило спусковым механизмом, то ли расслабляющее действие огневиски, но Драко добавил:
– Душа, убитая этой чашей, превращается в вассала артефакта, а господином души становится владелец кубка. Питается душа за счет толики жизненной энергии, которую владелец отдает в обмен на помощь… Один из этих кубков принадлежит мне.
И все пазлы неадекватного поведения Малфоя вдруг моментально сложились в ясную картину. Его нежелание кому-либо рассказывать о том, что знает, его угрозы, шантаж и манипулирование Гермионой. Она тяжело вздохнула, потянулась за стаканом огневиски и сделала большой глоток, сильно поморщившись. Ненавидела эту горькую жидкость, но ей чертовски нужно было привести себя в чувства.
– И ты, естественно, не хочешь, чтобы его конфисковали или вообще кто-то об этом узнал.
– Грейнджер, этот артефакт принадлежит моему роду. А свое я не отдам.
Гермиона молчала. Она понимала стремление Драко сохранить реликвии рода, но не понимала, зачем держать настолько опасный артефакт, если он с такой легкостью приносит смерть. Она вздрогнула, осознавая, насколько близок Малфой к темной стороне. Казалось, уже узнала его немного за те пару суток, что они провели бок о бок, находясь в стрессовых ситуациях. Но сейчас понимала, что ни черта она о нем не знала. И снова почувствовала липкий страх опасения в отношении Драко.
– Что даст артефакт, если собрать все семь частей вместе? – вдруг задала вопрос Гермиона.
– Возможность без палочки убивать и повелевать мертвыми, – брезгливо ответил Драко, чувствуя от этих слов привкус некромантики, – но никто в истории еще не собирал его воедино. Магические войны велись за этот артефакт, волшебники гибли и однажды кто-то решил полностью стереть всю информацию о нем из книг, – Драко сделал паузу, – именно поэтому если и остались какие-то упоминания, то крайне скудные и противоречивые. И я еще кое-что видел, но пока не могу точно разобрать… Как будто каждый кубок обладает собственным разумом.
Гермиона молчала. Было немного странно видеть ее такой задумчивой, молчаливой. Обычно она выдавала бурю эмоций на любую информацию. Она анализировала то, что сказал Малфой. И впервые в жизни не могла искать ответы в книгах – там их просто нет.
Драко взял в руки газеты и стал внимательнее пролистывать их, досконально вчитываясь.
– О, ты видела? Томпсон мертв. Никогда не любил этого придурка, – холодно, даже почти безразлично к смерти произнес Драко, отпивая виски.
– Томпсон? – отозвалась Гермиона, вспомнив симпатичного парня из соседнего отдела, он рьяно проявлял к ней знаки внимания, не заботясь о том, что она в отношениях с Роном. Ей же он казался наглым и мерзким, с его пошлыми шутками и подкатами. Парень был амбициозен и уже занимал пост заместителя начальника своего отдела. Но в целом, ненависти она к нему не испытывала. – Я не читала… Как он умер?
– Убийство, – Драко вдруг посерьезнел, нахмурился, – странные обстоятельства…
Гермиона подошла и присела на край кровати:
– Дай взгляну, – поставила стакан на тумбочку и попыталась выхватить газету, но Драко завел руку в сторону.
– Обломишься, Грейнджер, – произнес Драко ее же слова.
Гермиона удивленно открыла рот:
– Малфой, дай сюда газету, ты же сам знаешь, это важно, – попыталась его образумить девушка, но видя улыбку парня неосознанно ее губы тоже искривились в улыбке.
– Ну ты всегда можешь… попросить, – он снова издевался, с двусмысленной мальчишеской улыбкой он поднял высоко над головой руку.
Это был вызов. Черта с два она собиралась просить. Гермиона решительно подалась вперед и залезла коленками на кровать, намереваясь выхватить газету. Малфой тут же обхватил другой рукой ее за талию, и она упала прям на него, так, что Драко уткнулся прямо ей в ключицу. Вдохнув ее аромат, Драко резко откинул газету далеко в сторону от кровати и перекатился вместе с Гермионой, оказавшись на ней.
– Видимо, ты действительно быстро пьянеешь, раз не додумалась применить палочку, – тихо сказал Драко, уже полностью став серьезным. Ее близость волновала его. Ее запах, дыхание, энергетика исходившие от нее – все вызвало трепет в его еще не окрепшем теле. Но несмотря на слабость, он ощутил возбуждение, не обычное, физическое, что-то на уровне груди, мозга, от близости человека. Он поймал себя на этом ощущении и ему вдруг стало не по себе, что осознал это.
Гермиона застыла. Снова, как обычно в такие моменты с ним, но сейчас в ее глазах читалось будто… предвкушение? Ожидание, не страх. Что такого важного она хотела в этой газете прочитать – ушло в никуда. Он был так близко, она видела, как челка упала ему на лоб и ей захотелось провести рукой по его волосам, но тело будто не слушалось. Замерло. Боясь двинуться. Не находя сил прервать момент.
Прервал его Драко. Он был на грани снова ее поцеловать, но инсайт, посетивший в отношении Грейнджер, испугал его. Он приподнялся над ней и резко встал. Взял стакан огневиски и отошел к окну.
– Грейнджер, давай обсудим детали завтра утром. Думаю, нам нужно еще отдохнуть, глубокая ночь на дворе, – несмотря на нее сказал Драко.
Гермиона осознала себя лежащей на постели Малфоя и память любезно подкинула ей одну из вариаций будущего, где она лежит в этой постели, под ним, только голая. Она резко подорвалась, схватила газету, которую бросил Драко, взяла стакан огневиски и выскочила из комнаты.
Видимо, не настолько абсурдной может оказаться вероятность…
========== Глава 8. Вне закона ==========
За спиной хлопнула дверь с чуть большим усилием, чем это было необходимо для закрытия. Драко нахмурился. Он залпом выпил остатки огневиски и повернулся к столику, чтобы налить еще. Не успел оклематься, как на него один за другим нахлынули события реальности и несмотря на ненапряженный вид он был сильно озабочен, что делать и как поступать.
Присутствие Грейнджер вносило только хаос в его голову. Как и в жизнь в целом. Осознание, что он испытал, выбило почву из-под ног. Драко признавал, что она привлекает его как девушка, но это само собой, ведь Грейнджер не была уродиной. Поэтому он позволял себе двусмысленные намеки, бесспорно еще и для выплеска ее эмоций, смущающую близость. Это все игра – самое интересное с противоположным полом, почти как прелюдия. Но не так страшно, что на нее встает, как страшно, что она его волнует. И это осознание ему не понравилось. Он тут же вспомнил вероятности будущего, что видел в пещере…
Когда Драко вошел в помещение с множеством зеркальных осколков, то не сразу разглядел их особенность. В отличие от Грейнджер, пошел на левую сторону и ожидая увидеть себя, неожиданно увидел абсурдную картину из параллельной вселенной: он держит на руках маленького ребенка, по цвету волос очевидно отпрыска Малфоев, а к ним сзади подходит Грейнджер с открытой, счастливой улыбкой на лице и… целует ребенка в лоб, а затем встает на носочки и целует его в губы. И он, прикрыв глаза, отвечает ей на поцелуй. У Драко тогда сердце чуть не остановилось: он замер, перестав дышать, не в силах принять что такое он сейчас увидел. Даже не мог заставить себя проанализировать.
Он тут же отошел от этого осколка и вгляделся в соседний: там снова были Драко с Грейнджер, но уже более приземленная картина: они ругались. Только почему-то в Мэноре. Она в коротких шортах и топике – явно домашняя одежда – с присущей ей эмоциональностью что-то высказывала, а он, прищурившись смотрел на нее. И черт побери, посмотрев на себя, Драко знал о чем он сам думает: как бы выебать уже эту эмоциональную сучку, чтоб кричала по понятным причинам. Мгновение спустя Малфой из будущего в один шаг сокращает расстояние между ними и заводя руки за спину впивается ей в рот, толкая к дивану. Все происходит так быстро, Грейнджер моментально перестает сопротивляться, что удивляет смотрящего на сцену Драко, и отдается с присущим ей темпераментом, а затем сама садится на него сверху. Малфой ошалело смотрел на происходящее. Смотреть со стороны, как он трахается с девушкой, ничего такое зрелище, увлекательное, только действующие лица вносят дикое смятение.
Драко прошел вдоль стены, мельком вглядываясь в осколки:
…Он один в Мэноре, увлеченно читает толстую книгу в библиотеке, положив ноги на журнальный столик. Ничего необычного, он всегда так делал и, видимо, привычкам своим изменять не собирался.
…Вот он беседует с матерью, они сидят за обеденным столом вдвоем, обычная, скучная, практически светская беседа…
…Драко на какой-то вечеринке, одет в светлые джинсы и белую футболку, рядом Блейз, они пьют огневиски и беседуют с Асторией Гринграсс…
…Снова Грейнджер. Они идут по улице, оба одеты по-маггловски: Драко в темных джинсах и водолазке, она – в легком, нежно-розовом платье, молчат. Она немного хмурится, он – с полным отсутствием эмоций, но Драко знает себя – он напряжен…
…Он и Грейнджер в его постели в Мэноре, обнаженные, она под ним, откинутая голова на подушке, неприкрытое удовольствие на лице, и он, вбивающийся в нее, ласкающий руками тело…
Все эти сцены с ней заставили его задуматься, а видела ли она то же самое? Он дважды задал ей тогда вопрос, но она не ответила. Малфоя это не сильно расстроило, он был уверен, что наступит момент и он сам увидит все, что Грейнджер видела здесь.
Драко тогда еще мельком посмотрел другие осколки о будущем, он видел себя сидящим на работе в Министерстве, видел себя в Азкабане… Наверно он все-таки однажды решится проведать отца…
Он перешел на другую сторону и увидел свое прошлое:
Вот он в Хогвартсе, одиннадцатилетний, Макгонагалл надевает ему шляпу на голову, но даже не успевает поднести, как та выкрикивает его факультет и он, с довольной ухмылкой, проходит к зеленому столу.
Дальше он в Мэноре с братьями Беркс… Тут же отошел к другому осколку, не желая возвращаться к этим воспоминаниям.
Его помолвка с Гринграсс, он всем видом показывает, что ему это не интересно. Они маленькие, стеснительные, стоят рядом, а родители устраивают их судьбу…
А потом была астрономическая башня в ту злополучную ночь… Снова тут же перешел к другому осколку.
…Драко увидел себя, летящим поздним вечером над опушкой Запретного леса и как будто ощутил ту же свободу полета, что ощущал всегда летая. Тогда он понял, как соскучился по метле и решил по возвращению возобновить любимое занятие.
Прошлое не было удивительным, но Драко отметил, что большинство из них доставляли ему неприятные ощущения. Что касается будущего, то там слишком много фигурировала Грейнджер.
Может из-за увиденного он почувствовал необычный трепет от ее близости? В его кровати, под ним… Точно, как…
Драко хорошо себя знал, принимал все свои положительные и отрицательные стороны, не занимаясь самообманом. Конфликтов между головой и эмоциями он не испытывал. Знал, чего хочет, и делал, что хочет. И во время войны он отдавал себе отчет, что делал совершенно не то, чего хотел – потерянности не было – просто не было выбора.
Поставив стакан на подоконник, Драко открыл окно. На улице было тихо, черное небо, усыпанное миллиардами звезд, навевало спокойствие и умиротворение. Он всегда любил ночь, именно благодаря особой магии этого времени суток: будто подсознание берет верх над сознанием и мысли, приходящие в голову, более чистые, без мишуры и налета дневной суеты.
Двенадцатое июня… Драко усмехнулся. Его день рождения в этом году вылетел нарглу под хвост, примерно, как у людей, родившихся двадцать девятого февраля. А он любил свой день рождения: внимание, вечеринка, праздник. Несмотря на свою скрытность Драко не был социофобом: девушки, лучший друг, поверхностное общение с бывшими однокурсниками, и в целом, с нужными людьми. Он был стратег: была цель, и осознавал необходимость налаживания связей.
Теперь, учитывая, что он оказывается в бегах, стратегию необходимо кардинально менять. И уже на повестке стоит вопрос не об обретении былой власти с чистым именем, а о сохранении свободы.
После посещения суккуба у Драко возникли вопросы, оставшиеся без ответа, и он намеревался снова наведаться к Хансену, который отправил их к той, к кому невозможно добраться без помощи темной магии. Вероятнее всего, он знал намного больше, чем сказал. И нужно снова порыться в непоседливой голове Грейнджер – она все же права, что воспоминания о том вечере необходимо восстановить. Могут всплыть существенные упущенные детали… Он почти злился на себя, что был так увлечен добыванием информации об артефакте, что практически не обратил внимание на подозрительного племянника Игоря Каркарова. Нужна информация о нем.
И еще это убийство, по описанию так сильно похожее на смерть Джеррика Хансена. После увиденного у Кируты Драко мог поклясться, что он сам виноват в своей смерти, примерно также, как неизвестный хозяин замка при Арманде Малфое.
Томпсон, кто бы мог подумать. Наглый, амбициозный, тупой выскочка. Пару раз у них были стычки в Министерстве, он пытался подначивать Малфоя о его отце, сидящем в Азкабане и о его прошлом в целом. Драко осадил его, но знал, что за спиной Томпсон распускал сплетни, якобы Малфой вынашивает планы в стиле Пожирателей смерти по захвату власти, и он вообще не понимает, как его взяли на работу. Драко лишь ухмылялся таким разговорам, про себя отмечая, что он не так далек от истины. Потом Томпсон пытался давать какие-то указания, потому что являлся выше по должности, но в другом отделе. Не в отделе Малфоя, поэтому Драко послал его нахер, посоветовав хорошо изучить иерархическую структуру Министерства, так как Томпсон не имел ни малейшего к нему отношения.
Дело по его убийству также нужно изучить, внутреннее чутье подсказывало ему, что есть взаимосвязь с артефактом.
Примерный план действий Драко в голове накидал, остался один вопрос – как это реализовать, не имея доступа к Министерству.
И что делать в конце с артефактом – он пока не решил. Даже если вернуть украденную чашу, нельзя допустить чтобы копали под этот артефакт, что, если будут те, кто вычислит истинную информацию как это сделал Драко? Малфой не был самовлюбленно глупым, чтобы не осознавать: на любую силу найдется другая сила. Поэтому он всегда старался был на шаг впереди.
…И нужно все-таки поговорить с матерью и успокоить ее.
Драко допил огневиски и, поставив стакан на столик, решил пойти поваляться в ванной. Странное самочувствие было после встречи с суккубом: он чувствовал, как во время секса его силы будто высасывают из него, ослабляя, но даже кончив, он не испытал обычного всплеска оргазмических ощущений, будто все досталось только демону, и его часть расслабления от оргазма тоже.
***
Гермиона вошла в соседнюю комнату и уже тише прикрыла дверь, чем сделала это у Малфоя. Несмотря на глубокую ночь, когда проснулся Драко она не спала, от переживаний ее одолела бессонница. Попросив разрешения у Нарциссы, она взяла несколько книг из библиотеки Мэнора. Учитывая, что неизвестно сколько Драко мог пролежать без сознания, она пыталась добыть хоть какую-то информацию, в частности, кем могла быть Кирута. Малфой понял сразу, а вот она – нет, и ее это задело. В первую очередь Гермиона исследовала книги по существам, обладающим даром видения, даже усмехнулась, учитывая свой скепсис к этой тематике. Она искала по описаниям внешнего вида существ, учитывая, что Кирута не была человеком, в большинстве случаев фигурировали кентавры, высшие эльфы… и демоны.
Гермиона обратила внимание на этот раздел, и практически дойдя уже до середины, узнала в описании – развратной внешности, хвоста и платы за информацию – Кируту. Девушка ахнула. И Малфой так легко согласился на секс с суккубом! Она была поражена. Как будто Малфою плевать, что трахать, особенно если ради цели.
Она даже немного позлорадствовала, вспомнив какой он обессиленный вернулся. Вот только поймав себя на такой низкой мысли, пристыдилась, почему так плохо о нем подумала, ведь он действительно узнал очень ценную информацию.
А низкие мысли у нее возникли из-за жалящего чувства в груди, но назвать его Гермиона сама себе не решилась. В конце концов, ревность просто не имеет права на существование в их ситуации.
Она забралась с ногами на диван, укрылась пледом, даже ощущая себя уютно, несмотря на чужой дом, поставила рядом стакан огневиски и раскрыла газету. Но начать читать сразу не смогла. Забыла зачем ей так нужна была эта газета, что она пыталась выхватить ее у Малфоя, и оказалась под ним.
Малфой. Черт бы его побрал, она когда-нибудь перестанет замирать в таких щекотливых ситуациях?
Стало стыдно за свою реакцию, за реакцию тела.
Неконтролируемую.
Может он прав, ей просто нужен секс? Телу нужна разрядка? С Роном у них происходило это регулярно, но Гермиона не кончала с ним, первый раз с мужчиной она кончила под Малфоем. Будучи еще разгоряченной от прикосновения его тела, близости, она подумала, может именно этого ее тело и желает и, получив оргазм, перестанет так реагировать на него?
Чуть спустившись на сиденье, Гермиона удобнее легла на диван, запустив руку под плед, и закрыв глаза, стала поглаживать себя сквозь трусики, представлять… Вспоминать… Произошедшее в библиотеке… Голос совести затмило возбуждение, усиливающееся от собственных нежных прикосновений, от воспроизводимых сцен в голове, где она, голая, в одних чулках, под Малфоем стонет, и просит позволить ей кончить. Его серые глаза тогда совсем не казались холодными, они излучали страсть, похоть, желание обладать. И жесткость проявлялась только в уверенных действиях, он брал не спрашивая, осознание этого факта заводило ее даже сейчас.
Очень быстро Гермиона достигла оргазма, растворяясь в неге экстаза, но следом за ним также проснулся голос совести, упрекавший ее в аморальности происходящего: она возбудилась от воспоминаний собственного изнасилования, пусть оно и произошло без насилия вовсе, а насильник явился главной составляющей эротической фантазии.
***
Гермиона поверить не могла, что такой важный момент как странное убийство коллеги из ее же отдела она проглядела. Так сильно была озабочена собственным делом, проблемой, что увидела информацию только о себе и Малфое. Пролистав остальные газеты, она заметила еще два таких убийства, произошедших за два месяца. И все с точностью такими же признаками: высушенное тело, а причина смерти – не установлена. Также убиты были мелкие чиновники, как знала Гермиона, не совсем чистые на руку. Она нахмурилась.
Смерти все похожи, и в первую очередь, на труп Джеррика Хансена. Либо это злополучный кубок, либо какой-то яд, зелье или заклинание…
Зелье! Гермиона поджала губы. Мерлин, как она могла забыть. Она же собиралась приготовить зелье доверия, чтобы обезопасить себя от Малфоя при работе с ним… И совсем забыла. Тогда она убеждала себя, что если он работает по грязному, то к нему должны быть применены такие же методы. Вот только сейчас уже не было ни возможности его приготовить, ни смысла реализовывать. Гермиона осознавала, что, в принципе, с Малфоем можно взаимодействовать, если игнорировать его саркастические выпады и не вестись на провокацию, только ей тяжело это давалось. Ей казалось, раньше она не была такой дерганной, может сказалось общее напряжение ситуации?
Как бы то ни было, необходимо было решить, что делать дальше.
Для начала необходимо как-то связаться с Гарри. Он точно сможет им помочь, тем более, как следовало из газет, он взялся расследовать это дело… Затем обязательно нужно восстановить провал в памяти того вечера. Гермиона уже не сомневалась, что Каркаров причастен к тому, что ее обвинили в преступлении…
Девушка вздохнула, уставши потерла переносицу. Ее психическое состояние не улучшилось с момента как очнулся Малфой, хотя она очень ждала, надеялась, что информация, которую он добудет, как-то им поможет. Но все только стало запутаннее. Оглядев себя, поймала на мысли, что ходит в халате второй день: надеть нечего. Эта деталь доставляла не меньший дискомфорт к прочим глобальным проблемам. Хотелось нормально переодеться в свою одежду, почистить зубы своей щеткой, принять душ со своим гелем…
Так вот, значит, как это – быть вне закона.
***
Драко очнулся от яркого солнечного света, проникающего даже сквозь закрытые веки. Он открыл глаза и почувствовал себя хорошо отдохнувшим и почти полным сил. Будучи не поклонником долго валяться в постели, он почти сразу встал и прошел в ванну.
Гермиона, в отличие от Драко, встала еще ни свет, ни заря и долго маялась, пока эльф не пригласил ее к завтраку. Надев свои джинсы и кофту, она спустилась в обеденную комнату, ощущая сильный голод.
– Доброе утро. А где Малфой?
Нарцисса Малфой при полном параде сидела напротив девушки и не спеша попивала кофе из маленькой кружки, читая книгу. Рядом стоял столовый прибор на третьего человека, но его самого не было.
– Драко еще спит. Я подумала, ему не помешает хорошо выспаться и попрошу вас не беспокоить его. Пусть набирается сил, – ответила миссис Малфой, не отрываясь от чтения. Она не испытывала к Гермионе отрицательных чувств, но и не была в восторге от того, что эта девушка находится в их доме. Нарцисса осознавала, что именно из-за нее в опале ее сын и раз он решил дальше с ней иметь дело, это его выбор.
Гермиона молча села за стол и принялась за завтрак.
В первый день после ночевки, когда Малфой был долго в отключке, она также пришла в обеденный зал и удивилась, насколько разнообразный завтрак подают в аристократической семье: тосты с джемом, медом, хлопья с молоком, омлет с ветчиной, яичница-глазунья, блины, оладьи, сырная и мясная нарезка, разные фрукты. Этим количеством еды можно питаться неделю, подумала тогда Гермиона, она была приятно поражена таким выбором. Вот только кружек больших не было. Девушка поджала губы. Маленькие, аристократические чайные пары явно не вписывались в ее предпочтения, но в гостях не выделываются, поэтому она взяла маленькую кружку… И не увидела кофе.
Нарцисса Малфой была не менее проницательной, чем ее сын, и заметила недоумение девушки.
– Если желаете кофе, скажите домовику, мисс Грейнджер, кофе-машину в обеденной комнате не держат, – сказала тогда она, – Тинки!
И Гермиона в очередной раз удивилась как живут аристократы. Откровенно, ее поразили роскошь и комфорт, но она прекрасно понимала, что в подобном изыске не нуждалась. Ей хватало небольшой, уютной квартирки и растворимый кофе вполне удовлетворял ее запросы.
Быстро позавтракав, она поблагодарила хозяйку дома и убежала к себе в комнату, ждать, когда очнется Малфой. Раз в полчаса она заглядывала к нему в комнату и видела, что он еще спит, закинув руку на подушку, а одеяло укрывало его только до пояса, оставляя голым торс. Ближе к обеду, она в очередной раз заглянула к нему. Постель пуста.
– Малфой? – позвала она, аккуратно заходя в комнату.
В этот момент открылась правая дверь и из ванной комнаты вышел Драко, завернутый по пояс в одно белое полотенце, а другим высушивал волосы. Он явно не слышал и не заметил девушку, неподвижно стоящую у двери, и пройдя к платяному шкафу, открыл его. На внутренней стороне двери шкафа висело небольшое зеркало прямоугольной формы, в которое парень и увидел свою гостью.
– Грейнджер? – вопросительно спросил Драко, смотря на нее через зеркало.
– Я… – затроила Гермиона, будучи не в состоянии отвести от полуголого Малфоя взгляд. Капли воды еще стекали по его широким плечам и спине, а мокрые волосы были в таком беспорядке, что он походил на шаловливого мальчишку. Эта картина привела ее в смущение, а память тут же подкинула сцены из ее вчерашних фантазий.
– Не могла дождаться, когда я уже проснусь? – помог ей Драко, оборачиваясь с кривой ухмылкой.
– Ну в целом, да, – отвела взгляд Гермиона, – когда будешь готов обсудить дальнейшим план действий, я буду у себя в комнате, – и скрылась за дверью.
Драко шире улыбнулся. Она вела себя как неопытная школьница, сбежала, смутившись его вида, даже наблюдать забавно. Пожалуй, ему можно даже не говорить провокационные фразы, чтобы заставить ее смущаться: достаточно снять рубашку.
***
Было уже время ланча, когда Драко спустился в обеденную комнату. Там сидела Нарцисса, явно ожидая его.
– Здравствуй, Драко! – произнесла женщина, вставая с дивана и пересаживаясь за стол, – как ты себя чувствуешь?
– Почти полностью здоров, спасибо, – ответил Драко, присаживаясь и глазами выбирая блюда, которые собирался съесть. Он был голоден, как волк, больше двух суток ничего не ел, и только сейчас, восстановившись, ощутил дикий голод.
– Может расскажешь, что происходит в твоей жизни и где ты пропадал два месяца? – сразу без обиняков спросила Нарцисса. Она достаточно дала времени сыну восстановиться и теперь справедливо полагала, что имеет право знать, что происходит.
– На самом деле, мама, меня не было не больше суток, – будничным тоном сказал Драко, понимая, что отчасти информацией с матерью поделиться придется, – просто место было необычное. По нынешнему времени пару месяцев назад нам поручили расследовать дело об одном артефакте…
– Как, такое возможно? И это тот артефакт, что якобы выкрала мисс Грейнджер?
– Понятия не имею как это возможно, только собираюсь выяснить. И да, он, – подтвердил Драко, накладывая себе кусок запеченной курицы с дольками картофеля, – но скорее всего, она его не крала. Кто подставил и зачем – вопрос остается открытым.
