Текст книги "Иллюзорный артефакт (СИ)"
Автор книги: Silpha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– И я держался, – спокойно сказал он. Малфой чувствовал себя не в своей тарелке. Будто пришел в стан врага сдаваться: его встретили с поднятыми палочками, в глазах недоверие, подозрения, еще и обвинения – хотя он вообще не виновен в произошедшем. Не удивительно, что вся ситуация нахождения с этими гриффиндорцами не доставляло ему никакого удовольствия. Но поведение Гермионы ему польстило. Она его защищала, оправдывала… и даже послушалась. Хотя вернуть воспоминание можно было и потом, Драко просто задолбался сидеть в этом, по ощущениям, гадюшнике. Кто бы мог подумать. Особенно его выбесил рыжий. Вел себя так, будто у него были какие-то права на Грейнджер… Они ведь расстались? Он точно помнил, она говорила об этом. В ее отсутствие ничего поменяться не могло. – Я не виноват, что твой бывший не может держать себя в руках.
Гермиона недовольно закатила глаза. Невозможно было понять по выражению его лица что он думает, но в голосе явно сквозило сдерживаемое раздражение и неудовольствие. Она глубоко вздохнула:
– Я понимаю, что тебе хочется докопаться до истины как можно скорее, но мы уже на пути к этому. Завтра Гарри предоставит недостающую информацию, и мы приступим…
– Завтра мы отправимся к Хансену.
– Зачем? – нахмурилась Гермиона.
– Уверен, он расскажет нам еще много интересного.
– А ты не думал о том, что он, скорее всего, под программой защиты свидетелей и нас могут поджидать авроры? Он последний, где нас видели! И ты, между прочим, напал на него тогда.
– Придется рискнуть, – он смотрел на нее, не отводя взгляда. Взволнованная, грудь высоко вздымалась, волосы крупными волнами обрамляли лицо и плечи… – ну так, приступим?
– Малфой… Давай завтра, – попыталась Гермиона, немного опасаясь снова его внедрения в ее разум, – Я бы хотела провести время с друзьями сегодня, обсудить детали…
– Нечего обсуждать, пока нет деталей, – отрезал Драко, – иди сюда, – позвал он ее, чтобы села рядом.
Она взглянула на пустующее место рядом с ним и подумала, что давно не ощущала себя такой трусихой. Поджав губы, Гермиона взяла себя в руки, запретила себе искать отговорки, прошла к дивану и села.
– Можешь просто расслабиться, я сам найду это воспоминание, – сказал Драко, доставая палочку, – Легилименс…
Драко быстро отыскал необычную желтую сферу с черным извивающимся червем внутри. Он мысленно протянул эфемерную руку к этой сфере, не заглядывая в нее, и попытался схватить этого червя, но он как скользкий уж, выскользал из руки. У Драко немало времени ушло на то, чтобы сделать эфемерную руку более плотной субстанцией в безграничном пространстве воспоминаний. И он, все же, схватил червя и резко выдернул из сферы, а затем раздавил в руке. Где-то издалека он услышал короткий женский вскрик, заставивший его прекратить погружение в разум Гермионы.
Придя в себя, он увидел ее, лежащую без сознания, упавшую на спинку дивана, а из носа вытекали струйки крови. Драко взволнованно бросился к ней и, обхватив за плечи, попытался аккуратно растрясти:
– Гермиона!
Тут же на крик прибежали Поттер, Джинни и Рон.
– Что происходит? – испуганно воскликнул Гарри.
– Он что-то с ней сделал! Отпусти ее! – закричал Рон и двинулся прямо на Малфоя, схватил его за грудки, поднял с дивана и с размаху впечатал кулак в левую скулу. Драко даже не успел среагировать на нападение и тут же отлетел, ударившись об камин. Рон не собирался давать ему времени оклематься, нагнулся, чтобы поднять его, но Драко наставил на него зажатую в руке палочку и произнес заклинание:
– Эварте статум!
Рона подбросило в воздухе и он, перевернувшись, отлетел к противоположной стене со шкафами.
– Экспелиармус! – выкрикнул Гарри, и палочка Драко отлетела далеко в сторону от него.
– Ах ты рыжий уебок… – прошипел дикий от злости Малфой, у которого вся аристократическая выдержка полетела коту под хвост. Он резко поднялся с пола и двинулся к Рону, выплевывая на ходу кровь изо рта, собираясь поквитаться с ним даже без палочки.
– Инкарцеро! – произнес Поттер и Драко, охваченный злобой и жаждой мести, совсем не обративший внимание на того, кто его обезоружил, упал навзничь.
– Да прекратите вы! – неожиданно встряла Джинни, – к чему вся эта перепалка?! Гарри, убери палочку! – тут же подошел Рон, смотря ненавидящим взглядом на Малфоя сверху вниз. Она встала между ним и Драко.
– Ты бы лучше своего брата утихомирила! – выплюнул Драко, не имея возможности пошевелиться, связанный по рукам и ногам наколдованными веревками. С края его губы капала кровь, а серые глаза потемнели от злости и, казалось, только веревки спасали Уизли от авады или хладнокровного убийства.
– Что ты с ней сделал, Малфой? – серьезно спросил Поттер. Он был в недоумении произошедшего, переживал за Гермиону и не доверял Малфою, но… Ему доверяла она. И этот факт Гарри не мог игнорировать. Джинни подбежала к Гермионе и стала осматривать.
– Лишь то, что должен был, – презрительно, зло скривив губу, ответил Драко. Ему уже осточертело находиться в обществе этих недоумков: неадекватные, враждебные, особенно рыжий, – скорее всего на нее было наложено мощное заклинание, скрывающее часть события, я убрал блок из этих воспоминаний. Видимо, сказалось на ее общем самочувствии. Должна скоро прийти в себя, – он посмотрел на Гермиону, отмечая, что она все еще без сознания и чувствуя внутри беспокойство, несмотря на собственные слова.
– Ее нужно перенести в спальню. Она дышит, сердцебиение в норме, просто без сознания, – сказала Джинни.
– Хорошо, давай перенесем, – отозвался Гарри, – Рон, держи себя в руках. Фините Инкантатем! Джинни, левитируй Гермиону, а я провожу Малфоя в его спальню.
Веревки тут же исчезли, Драко удивленно приподнял бровь, поднимаясь с пола и высматривая глазами свою палочку. По правде говоря, он был в шаге от того, чтобы натворить что-то непоправимое и свалить с этого места, так они его уже достали. Но… Он не хотел оставлять ее. Поэтому подобрал древко и, взглянув испепеляющим взглядом на Уизли, последовал за Поттером. Рон прерывисто дышал, он не верил ему ни на йоту, несмотря на слова Гермионы. Смотрел уходящему Малфою в спину, еле сдерживая праведный гнев на – как он уже чувствовал – соперника.
***
– О, я достаточно немало знаю о разного рода артефактах, может я могу помочь?
– Может и можешь. Что-нибудь знаешь об артефакте в форме чаши с гравировкой?
Роман Каркаров в удивлении приподнял бровь и улыбнулся лишь уголками губ:
– А какая гравировка на чаше?
– Это имеет значение? – подозрительно спросила Гермиона. Она не планировала давать информации больше, чем было необходимо для удовлетворения лишь праздного интереса.
– Насколько я знаю, таких чаш существует несколько, – загадочно ответил он.
– Да, Роман на самом деле спец по артефактам, если подробнее объяснишь, он поможет, – добродушно вставил свое слово Виктор, – я пока за добавкой. Кому-нибудь еще принести?
– Да, мне повтори, пожалуйста, – ответил Роман, а Гермиона покачала головой в отрицательном жесте.
Провожая взглядом Виктора, Гермиона раздумывала.
– А почему я тебя не видела на “Турнире трех волшебников”, если ты учился в Дурмстранге и отличался успехами в учебе? – вдруг сменила тему Гермиона.
– Ну, как ты помнишь, наши плыли на корабле и привести всю школу было бы невозможно. А я, будучи старостой своего курса, имел много обязанностей, поэтому остался за главного, – просто ответил парень, допивая свой напиток, и поставил пустой стакан на стол, – так что за гравировка?
Гермиона подперла рукой щеку и искоса посмотрела на него:
– Человек в дымке, а вокруг него другие люди на коленях. Тебе о чем-то это говорит? – она внимательно за ним наблюдала.
Роман чуть прищурился, якобы в задумчивости:
– Мм… Такого что-то не припоминаю… Так, а что именно необходимо вам по этому артефакту? Узнать предназначение? Откуда появилось? Кто создатель?
– Да, да и еще раз да, – усмехнулась девушка, – все эти вопросы необходимо раскрыть, потому что он как-то замешан в убийстве волшебника.
Роман удивленно приподнял бровь:
– Тогда лучше тебе, Гермиона, в это не лезть, такие артефакты не предсказуемы, – ответил он, и в этот момент девушка почувствовала толчок в голове и внезапно вспомнила совещание у Купера с Малфоем, колдографию с кубком, расположение отдела хранения артефактов в Министерстве Магии, а затем неразборчивое бормотание Романа, будто он ей что-то говорил, а она не понимала слов… Спустя мгновение, стряхнув наваждение, Гермиона потерла переносицу и в этот момент вернулся Виктор.
Девушка глубоко вздохнула и расстроено пожала плечами от того, что Роман ей ничем не мог помочь. Она чувствовала себя очень разбитой и уставшей. Далее разговор был практически ни о чем: новости мира, смешные истории из детства…
Уже близилась полночь и Гермиона изъявила желание отправиться домой. Когда они собирались, Роман незаметно приобнял ее за плечи, якобы охмелевший, и пропустил сквозь пальцы ее волосы:
– Какие у тебя пышные, красивые волосы, Гермиона, – реплика звучала как заигрывание, но девушке это показалось неприятным и она, отстранившись, мягко поблагодарила, сделав вид, что это комплимент.
Они втроем вышли из бара:
– Позволь тебя проводить? – спросил Виктор.
– О, не стоит, благодарю, я прямиком отсюда аппарирую в свою квартиру, – и попрощавшись с парнями, трансгрессировала. Появившись дома, Гермиона вдруг почувствовала сильное головокружение и слабость, еле дошла до дивана и провалилась в темноту.
– Гермиона? – сквозь туманную пелену услышала она где-то издалека зовущий голос, – Гермиона!
Девушка сначала пришла в себя, очнувшись ото сна, затем приоткрыла веки и увидела перед собой взволнованные глаза Рона. Он взял ее за руку и наклонился ближе:
– Слава Мерлину, ты очнулась! – воскликнул Рон. Он хмурился и беспокоился о ее состоянии, – Клянусь, я отобью этому хорьку все внутренности…
– Рон? – ее тихий голос эхом отозвался в пульсирующей голове. Она чувствовала себя слабой, – а где Малфой?
Парень удивленно воззрился на нее, не ожидая такого вопроса:
– В комнате на третьем этаже. Ты помнишь, что произошло?
Она прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям и мыслям, воспроизводя последние события:
– Да, помню.
– Подожди, позову Гарри с Джинни, – он быстро создал патронуса и вновь повернулся к ней, – так что он сделал с тобой? Не знаю, какая должна быть реакция на легилименцию, но Гарри ни разу не рассказывал, чтобы отключался, когда Снейп обучал его. Малфой делал что-то другое!
– Брось Рон, Малфой делал именно то, и хочу заметить, у него получилось, – отмела его предположения девушка, осознавая то, что вспомнила и теперь была уверена, что главный, кого необходимо найти, был Игорь Каркаров.
Рон промолчал, внимательно смотря на нее. Она выглядела такой хрупкой, измотанной, Рон уже давно не помнил ее в таком состоянии. Со времен битвы за Хогвартс, когда они первый раз поцеловались как влюбленные.
И в этой ситуации он винил только одного человека. В этом был весь Рон, у него всегда было все просто: если что-то происходило – обязательно есть виновные, а если где-то рядом маячил Малфой – то это точно он. Здесь же Малфой – прямой виновник произошедшего.
– Я так скучал, Гермиона, – он взял ее за руку и смотрел прямо в глаза, – места себе не находил эти два месяца.., – он наклонился и припал щекой к ее груди в искреннем порыве обнять.
Обычно при таком раскладе она клала свою руку ему на голову и пропускала его рыжие длинные волосы сквозь пальцы, но сейчас застыла, нутром ощущая всю ситуацию… неправильной. Гермиона почувствовала вдруг неудобство, тело заклинило будто суставам не хватало синовиальной жидкости для смазки.
Она не была готова. Не знала, как себя вести с Роном наедине. Он же с самой первой встречи в коридоре показывал, что между ними все также, как было ранее. Но так уже не было со стороны Гермионы. Более того, происходящее казалось… неуместным. В голове вдруг возник образ Малфоя, его волнующий запах одеколона, и тут же сцены из их недавнего обоюдного секса. Застыдившись собственных мыслей в момент, когда ее обнимал Рон, она почувствовала прилив крови к лицу. Не обнимая в ответ, но и не отстраняясь, она решила, что будет правильнее все же ответить:
– Я тоже скучала, Рон, – но голос ее звучал деревянно, натянуто, сухо, казалось, еще чуть и треснет.
Он отстранился от нее, продолжая держать за руку. Взволнованно, глубоко вздохнув, будто собираясь с мыслями, он сказал:
– Гермиона, я хочу, чтобы ты знала: та ссора, в твоей квартире, была ошибкой, я.., – но его прервали вбежавшие в комнату Гарри и Джинни. Рон немного разочарованно отстранился от Гермионы, а девушка почувствовала облегчение, когда из-за головы Поттера в дверном проеме увидела его.
Несколькими минутами ранее Драко лежал на кровати в темноте, подложив под голову руку, а в другой крутил свою палочку, в задумчивости, даже не удосужившись включить свет. Поттер любезно выделил ему комнату на третьем этаже. Очевидно, ремонт был сделан не так давно, но Драко, естественно, интерьер совершенно не понравился. Помещение было окутано мраком и цветовую гамму без света особо не разглядишь, но вмещало необходимое: односпальная кровать, платяной шкаф, комод, кресло с небольшим столиком у окна. Сколько еще ему придется мытарствовать где попало? Даже в маггловском отеле было лучше…
Была глубокая ночь, но сон к парню не шел. Он переживал за Грейнджер. Джинни левитировала ее в какую-то комнату на четвертом этаже, и Драко понимал, что заявись он на пороге, вряд ли ему спокойно позволили бы сидеть с ней. Поттер с Уизли ему не верили, хотя Драко на это было плевать. Одна рыжая была более вменяема, но что толку.
Он ждал, когда Гермиона очнется. Драко был уверен, она не должна была находиться в отключке долго. Необычную реакцию выдал ее организм. Здесь явно было замешано темное, сильное заклинание, которое не стирало, но блокировало воспоминание, будто злоумышленник старался специально не сколько стереть, сколько скрыть… Драко не успел посмотреть, что там было, но надеялся, что Гермиона теперь вспомнит сама и ему не придется лезть к ней в разум. Травмировать ее снова вовсе не хотелось.
Малфой услышал какие-то быстрые шаги на лестнице и, вскочив с кровати, ринулся к двери. Поттер и Джинни Уизли поднимались на четвертый этаж. Видимо, она очнулась. Драко тут же пошел за ними, влетая в открытую дверь следом.
– Тебя вообще-то не звали, Малфой, – обратился к нему Рон, вставая с кровати. Похоже, он сидел рядом с ней все это время.
– Как будто я ждал приглашения, – бросил Драко, подходя к Гермионе. Она смотрела на него уставшими глазами, но Драко прочитал в них… облегчение?
– Гермиона, ты очнулась, – взволнованно сказала Джинни, наклоняясь к подруге, – что-то хочешь? Чем помочь?
– Грейнджер… Ты как? – надменный голос, лицо не выражало никаких эмоций: непроницаемая маска. Лишь глаза были наполнены беспокойством, говорящие красноречивее внешних факторов. Гермиона ощутила смятение от осознания, что чувствует его отношение.
– Я в порядке, – отозвалась девушка, – голова только побаливает, а так ничего не нужно, спасибо, – и улыбнувшись, посмотрела на друзей. Задержав взгляд на Драко, немного нахмурилась, –Малфой, я вспомнила…
– Завтра мне все расскажешь, – остановил ее Драко, – когда отправимся к Хансену, – он хотел было сказать, что вовсе не ожидал такой реакции, и что сожалеет о ее состоянии, но промолчал.
Джинни согласно кивнула:
– Да, тебе нужно восстановить силы, тяжелая ночка вообще выдалась, ты отдыхай, мы завтра все обсудим! – и поцеловав подругу в щеку, встала, беря Гарри под руку, – Рон, присмотри за… – но рыжая не успела договорить, как ее прервал брат.
– Куда вы завтра собрались? Зачем еще?
Драко смерил Рона недовольным взглядом, закатив глаза:
– Тебя это никак не касается, Уизли.
– Еще как касается, придурок ты белобрысый, Гермиона с тобой больше никуда не пойдет, или я продолжу, что начал в гостиной, – вскипел Рон, повышая голос.
– Что было в гостиной? – встревоженно спросила Гермиона, не понимая, что она пропустила, переводя взгляд с возмущенного Рона на безэмоционального Драко, а также на Гарри и Джинни, которые переглянулись между собой.
– Этот неуч решил, будто я специально отключил тебя, – нехотя отозвался Драко, – а ты Грейнджер спросил, точно ли она больше никуда не пойдет со мной? – криво ухмыльнулся Драко, оставляя двусмысленный подтекст.
– Малфой! – воскликнула Гермиона, осознавая, о чем он говорит и молясь в душе, чтобы никто другой не понял, – да, мы завтра отправимся к Хансену, пожалуйста, только прекратите это!
– Гермиона, но…
– Рон, я сама в состоянии решить, что мне делать! Перестань пытаться везде за меня отвечать, ты за кого меня принимаешь? Я не тронулась головой и могу мыслить адекватно! – нахмурившись, отчитала она Рона.
– Так-с, ну хватит, – примирительно сказала Джинни, – вы что-то попутали, если думаете, что сейчас самое удачное время для подобных перепалок. Рон, угомонись, просто проследи, чтобы Гермионе не стало хуже. А мы спать, отдыхай, Гермиона, – добавила Джинни и они с Поттером направились к двери.
Драко недоуменно нахмурился, смотря на не собирающегося уходить Уизли.
– Уизел, разве отдых Грейнджер не подразумевает оставить ее в покое от твоего всепоглощающего присутствия тоже? – он приподнял бровь, скрывая за маской неприязни ревностные отголоски чувств.
– Вообще-то это наша с ней комната, и это тебе пора, Малфой, – Рон встал напротив него, и Малфой из-за его плеча увидел удивленно-смущенный взгляд Гермионы.
Разрастающееся чувство собственничества, сплетенное со злостью, стало зарождаться в груди Драко. Внешне он был надменно спокоен, только злой прищур говорил о его желании заавадить рыжего, что закрывал Грейнджер от него. Драко посмотрел на Гермиону, видя ее настороженность. Он знал, что занимал большую часть мыслей в ее голове, но какого хрена она вела себя так, будто все так и должно быть.
– Малфой, – подала голос девушка, – поговорим утром, – давая понять, что ему действительно пора, но в ее взгляде явно читалась просьба. Она чувствовала исходившее от него недовольство, но на что он так разозлился? Ведь он сам сказал, что можно все обсудить позже.
Драко бросил на нее мимолетный прищуренный взгляд, строя уже свои планы, затем презрительный на Уизли и, резко развернувшись, вышел из комнаты.
Теперь уже Рон проводил его взглядом победителя… Эта партия осталась за ним. Но Драко был стратегом, марш-броски по части Уизли.
– Что происходит, Гермиона? – в очередной раз задал вопрос Рон, нахмурившись. Он понять не мог, какого черта Малфой вел себя так… как вел. Не было обычных оскорблений или подначиваний в сторону Гермионы, только неосязаемое взаимопонимание между ними и повелительные нотки в обращении к ней, как будто имел над ней какую-то власть. Или ему что-то надо было от Гермионы. Она вела себя осторожно с ним, не пререкаясь, аккуратно. Как не говорила даже с ним, Роном.
Девушка воззрилась на него, широко открыв глаза. Она вообще не ожидала, что друзья поселят ее с Роном в одной комнате, хотя конечно, это логично. В ее жизни, в ее голове стало так много Малфоя, что совсем забыла, как это – чувствовать себя рядом с Роном. Сейчас он задавал ей вопросы, ответы на которые она не знала сама. Не могла же она ему сказать, что между ней и Малфоем был секс и у них была сделка, чтобы держать это в секрете? Она вдруг подумала, что если Драко продолжит и дальше чересчур пререкаться с Роном, так фамильярно вести себя по отношению к ней, то друзья сами догадаются, что между ними что-то было. Или есть? Абсурд какой.
– Рон, послушай, Малфой мне все уши прожжужал, что из-за меня попал в опалу, поэтому ему очень хочется быстрее выпутаться из этой передряги, вот он и давит на меня, – ответила Гермиона, стараясь смотреть парню прямо в глаза. И от кого она научилась так нагло врать?
– Как так вышло, что Малфой чистенький, а виновата во всем ты? – недоверчиво спросил Рон. Он просто не мог поверить в невиновность Драко. Это невозможно.
– Не знаю, вышло, как вышло, – немного раздраженно ответила Гермиона.
– Я скажу ему, чтобы этот чертов хорек держал себя в руках, совсем охренел так вести себя, а ты еще ему позволяешь, – недовольно пробурчал Рон, хмурясь и забираясь под одеяло рядом с Гермионой.
– Не нужно ему ничего говорить. Он такой, какой есть, – сказала Гермиона и, почувствовав на своей талии мужскую руку, чуть отстранилась в сторону, – Рон…
– Почему ты его защищаешь?
– Что? – удивленно вскинула брови девушка и спустя мгновение осознала, что так действительно происходит. С самого момента их прибытия в дом на площади Гриммо, – нет, Рон, я его не защищаю, просто вы слишком предвзято к нему относитесь, Драко спас меня в том месте, где мы были…
– Драко?!
И Гермиона поняла, что от нахлынувших воспоминаний, когда он шел впереди с раненным плечом, а она испытывала к нему чувство благодарности, неосознанно назвала его по имени, как тогда…
– Малфой. Малфой, конечно же.
– А где вы были? Ты так и не рассказала, – с нотками недовольства поинтересовался Рон, плотнее прижимаясь к ней, решив не акцентировать внимание на такой странной детали, что она назвала по имени Малфоя, – хотя если ты устала, можешь рассказать завтра, – добавил он, потянувшись к ее лицу, и Гермиона не успела даже осознать, как его губы прижались к ее.
Она застыла. Не в предвкушении, а в недоумении и растерянности, не зная, как реагировать. Только сегодня ее губы целовал другой мужчина, кусал их, по-хозяйски рыскал языком во рту, и сейчас то же самое собирался сделать другой мужчина, и ей вдруг стало стыдно и противно от самой себя. От сущности того, кем она сейчас могла оказаться. Ее губы помнили вкус тех, других губ, а тело – прикосновения совсем других рук.
Слишком мягкие губы, без уверенных движений, прижавшиеся к ее рту и просто ждущие ответа. Ее покоробило. Ей стало противно. От себя и от него. Гермиона подалась назад, но Рон навалился на нее почти сверху, не давая уползти:
– Рон! – негодующе воскликнула Гермиона, поднимая руки и упираясь ему в плечи. Рон был высоким, плотного телосложения, по сравнению с ним она действительно была маленькой, хрупкой девушкой. Он обнял ее за плечи и притянул к себе, не позволяя вырваться, – Рон, перестань!
– Гермиона, ну неужели ты не соскучилась? Мы не виделись два месяца! – что именно он хотел этим сказать: что он сильно соскучился по ней, или что у него уже не было секса два месяца – она не понимала. Но точно понимала, что не хочет этого.
– Рон, я… Я плохо себя чувствую, перестань, – взволнованно сказала Гермиона, надеясь на его понимание. Она могла настоять в любой другой ситуации и даже надавить на Рона, но что касалось интима, в их отношениях она часто просто давала ради него, если не было возможности придумать адекватную причину почему «нет». Сейчас она надеялась, что ее отвратное состояние веская причина.
Он немного ослабил хватку, но полностью не отпустил, покрывая поцелуями ее лицо, а Гермиона старалась отодвинуться:
– Пожалуйста, Рон! – уже громче вскрикнула девушка. Мало того, что она чувствовала себя уставшей, вымотанной, так еще и моральные терзания изматывали ее. Вот же он, Рон, после расставания с которым она так металась, правильно ли все, и стоит ли попробовать вернуть. Злополучная записка, обстоятельства появления которой она так никогда и не узнает; Малфой со своим чертовски сексуальным магнетизмом; вероятности будущего, в которых практически любая вероятность с Роном оказывалась плачевной… И вдруг именно воспоминания о вероятностях будущего заставили ее оттолкнуть его чуть резче, чем когда-либо могла позволить себе Гермиона. Именно сейчас она осознала, почему могла написать сама себе ту записку.
Она резко уперлась ему в грудь и что было сил толкнула. Рон, не ожидавший такого сопротивления, отпустил ее, отстранившись. Он тяжело дышал, молча смотря на нее, потом насупился, как делал это всегда, будучи обиженным.
– Ладно, – произнес тот и лег, повернувшись к ней спиной.
Гермиона недоуменно смотрела на него. Он обиделся, что она ему не дала. А ведь она не была в отличном состоянии, и Рон это понимал. Сначала вел себя понимающе, заботливо, но потом повел себя типичным для себя образом. И вдруг Гермиона осознала каким на самом деле был Рон.
Он был большим ребенком, с которым приходилось вести себя как мамочка: где-то воспитывать, где-то поучать, где-то спускать с рук его шалости и мелкие обиды. Будто пелена с глаз упала. Она испытывала к нему родные чувства, действительно как к члену своей семьи, но Гермиона не видела в нем тех качеств, которые, наверно, могла бы оценить в мужчине. Бесспорно, он был сильным, добродушным, веселым и ей нравилось быть рядом с ним, до определенного момента… Но не было в нем той чуткости, которая позволила бы появиться ниточке взаимопонимания, лишь между ними двоими…
Комок горечи подступил к горлу, а глаза начало щипать от подступивших слез. Ей вдруг самой стало обидно. Но в последнее время она слишком много плакала. Пытаясь отогнать от себя мысли об этом невеселом инсайте, она тоже отвернулась спиной к Рону и, укутавшись в одеяло, закрыла глаза.
***
– Грейнджер, просыпайся.
Донесся до Гермионы твердый, холодный голос. Через шторы пробивались первые лучи солнца, свидетельствующие о том, что совсем недавно наступил рассвет. Она так крепко уснула, что сейчас практически не могла разлепить глаза. Перевернувшись на спину, девушка увидела нависающего над собой Драко.
– Какого хера, Малфой?! – воскликнул Рон, приподнимаясь на подушках за ней, – свали отсюда!
– Ты сейчас сам у меня пойдешь туда, откуда никакая мамочка тебя не вытащит, – зло прошипел Малфой, всем своим видом показывая, что будет только рад осуществить угрозу. В его глазах плескалась почти ненависть, – Грейнджер, у тебя пять минут, я жду внизу.
– Куда такая спешка? – протирая глаза, хмуро спросила Гермиона.
– Осточертели твои дружки, еще чуть-чуть и буду рад лучше с дементорами прогуляться, чем еще хоть немного проведу в этом доме, – на ходу бросил Малфой, выходя из комнаты, – пять минут!
Гермиона тяжело вздохнула и, откинув одеяло, опустила ноги на пол.
– И ты его послушаешься? Он же тебе приказывает, тобой помыкает! – в недоумении, недовольно, с широко открытыми глазами воскликнул Рон.
Гермиона обернулась и недовольно поджала губы.
– Ты все переворачиваешь, Рон, просто Малфой – человек дела, есть вопросы на повестке, их надо решать…
– Малфой – человек дела?! Теперь вот как ты о нем заговорила? – эмоционально всплеснул руками Рон.
Гермиона закрыла глаза и снова глубоко вздохнула. Еще с самого утра ей не хватало препирательств с Роном из-за Малфоя…
– Рон не начинай, – и почти бегом вышла из комнаты по направлению в ванную, опасаясь, что он успеет еще что-то сказать.
Драко стоял в узком коридоре около входной двери. Он почти не спал всю ночь. Какого-то черта вопрос его обвинения отошел на второй план, а грызущая ревность вышла на первый и если бы ночь длилась еще чуть дольше – она б его сожрала. Грейнджер ночевала там, с этим рыжим уебком, бок о бок… Он трогал ее? Обнимал ее? Целовал?.. Что еще между ними там случилось?! Драко был зол. Он даже не предполагал, что встреча с ее инвалидами обернется такой ситуацией. Он был уже почти уверен, что несмотря на все ее «это должно остаться здесь, между нами», она уже была его. Оставался только вопрос донесения до ее взбалмошной головки реальной ситуации.
Но она выдала ему «поговорим утром», и Драко охерел. Он был на грани разнести к чертям этого рыжего, чувствуя исходящие от него те же волны враждебности.
Гермиона тихо спустилась по лестнице, уже полностью собранная, в своем нежно-розовом платье с заплетенной косой. Все еще сонная, но уже нахмурившаяся, она шла к нему:
– Может хотя бы кофе выпьем, Малфой? – скривив губу, предложила Гермиона.
– Выпьем, но не здесь, – он схватил ее за руку и, открыв дверь, вышел с ней на улицу. Гермиона еле поспевала за его шагом. Дойдя за угол площади, Драко сосредоточился и они трансгрессировали… Снова в Эксетер, под мост.
Гермиона удивленно огляделась:
– Тебе понравился маггловский мир?
– Здесь был неплохой кофе, – и не отпуская ее руки, поднялся по склону на проезжую часть, прямиком к пиццерии.
В кафе было пусто в такой ранний час, недавно только открылось, и он прямиком прошел к тому же столику, за которым они сидели вчера. Позволил сесть Гермионе и сел… рядом. Она недоуменно уставилась на него:
– Малфой, противоположный диван полностью свободен и в твоем распоряжении.
– И что?
– Ты можешь сесть туда.
– Могу, – безразлично холодно отозвался парень, подзывая официанта, – один капучино и американо пожалуйста, – затем повернулся к ней, кладя руку на спинку дивана.
Она удивленно, почти беззаботно, смотрела на него, лишь немного нахмурившись, ожидая, что он еще выдаст, как дальше себя поведет или скажет, ведь это он вытащил ее из постели ни свет, ни заря. Драко положил руку ей на затылок под косу и стал нежно поглаживать.
– Малфой, что ты делаешь, – ее беззаботное выражение лица тут же сменилось на взволнованное, но Драко было плевать, он смотрел на нее, такую желанную, хрупкую, и вдруг, запустив пальцы в волосы, развернул к себе и впился жестким требовательным поцелуем, проникая в ее рот языком, больно кусая губы, будто наказывая.
Гермиона пропустила вздох от неожиданности и, почувствовав желанные губы, хотела сначала ответить, но, ощутив злость, уперлась ему в грудь. Но разорвать поцелуй у нее не получалось, ситуацию полностью контролировал Драко и он не позволял ей отодвинуться, насилуя ее губы, кусая, впиваясь, издеваясь… Спустя некоторое время Драко отстранился от ее рта, но все еще оставался в катастрофической близости нескольких миллиметров от ее губ. Он смотрел прямо ей в глаза, взгляд прищуренный, серые глаза потемневшие, а голос хриплый от еле сдерживаемой злости:
– И как это: трахаться в один день с двумя парнями по очереди?
Ее глаза вдруг расширились от удивления и ощущения эфемерной пощечины от его слов. Гермиона задохнулась от возмущения, боли и обиды. Она замахнулась левой рукой вернуть ему ответку, только уже в телесной форме, но Драко был готов и перехватил ее руку:
– Аа, а, Грейнджер, – как он умудрялся сочетать в голосе ленивую интонацию с еле сдерживаемой злостью? – я что тебе говорил про руки?
– Тогда какого черта ты не держишь себя в руках и позволяешь себе говорить такие вещи?! – воскликнула Гермиона, стараясь кричать шепотом, но срываясь.
– Мне, может, действительно интересно, – хищно ухмыльнулся он, все еще держа руку Гермионы в своей, а другой схватил ее за косу у затылка, – будь хорошей девочкой, возьми себя в руки, нам несут кофе, – прошептал он, а затем отпустил Гермиону, – благодарю! – уже громко сказал официанту Драко, держа себя так, будто ничего вообще сейчас не происходило и они мило беседовали.
