Текст книги "Омега (СИ)"

Автор книги: Шустик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Возбуждение с болью сливается в дикий коктейль. Я плавлюсь под Скаем, жмусь к нему, разрешая. Он входит резко, рывками, не нежничая, и я захлебываюсь криком от первого толчка, чувствуя, как воздух застревает в легких. От боли на глаза наворачиваются слезы. Скулю жалобно, ощущая, как распирает меня член сварога – словно запихнули раскаленную палку, толщиной с руку. Дергаюсь, слышу, как хрустит запястье.

Что-то меняется, удовольствие приобретает извращенно-болезненный оттенок, и тело охотно принимает это. Двигается Скай жестко, вколачивается в меня с силой, до упора и по-звериному рыча, кусая за загривок. Пальцы оставляют синяки на бедрах. Покорно принимаю, двигая бедрами в такт, ощущая, как разгорается под кожей костер, еще немного – и он взорвется фейерверком.

Скай кончает в меня, хрипло выдыхая. Рука смыкается на моем члене, и он в несколько движений доводит меня до разрядки. Обессилено, сломанной куклой падаю на кровать.

Воздух с трудом проникает в легкие. Бездумно смотрю в окно, впитывая рассвет нового дня. Возбуждение, терзавшее мое тело предыдущие дни, исчезает, оставляя после себя только отголоски, и на их место приходит боль. Ноют царапины и укусы, которыми меня щедро одарил Скай, а еще пульсирует вывихнутая рука.

Со спины прижимается Скай, собственническим движением обнимая меня поперек талии. Мне страшно представить его реакцию, когда он проснется, но пока я могу лишь довольно и вымученно улыбаться, наслаждаясь последними минутами спокойствия.

– Мне страшно, Скай, – шепчу, едва шевеля губами. – Не бросай меня.

========== Часть 5 ==========

5 часть

This world will never be

What I expected

And if I don’t belong

Who would have guessed it

I will not leave alone

Everything that I own

To make you feel like it’s not too late

It’s never too late.

Three Days Grace «Never Too Late»

***

Ватная тишина давит на уши. Воздух, в одночасье став карамельно-вязким, с трудом проникает в легкие, царапая воспаленное горло. Холодно, чудится, что лед хрупкой коркой покрывает внутренности, на время притупляется боль в вывихнутой руке. За прошедшие часы запястье распухло, и кожа приобрела пугающий синюшный оттенок с чернильно-фиолетовыми следами пальцев – без слез не взглянешь. Регенерация действует, но слабо, у вконец измотанного организма просто нет сил. Все, что я могу – это не трогать пострадавшую конечность и ждать.

Сочувственно сопит Кляйн, уютно устроившись под боком, кончик его хвоста щекочет поясницу. Урчание дымчатого кота действует не хуже колыбельной. Тяну край одеяла на себя, силясь прикрыться.

Очередное движение превращается в пытку – между ног и внизу живота все болезненно вспыхивает. Судя по ощущениям, во мне прошлой ночью побывал не член, а настоящее полено, которое забыли вынуть.

Коротко, сквозь крепко стиснутые зубы выдыхаю и прикрываю слезящиеся глаза.

– Тео, – Эррол бережно проводит ладонью по моим спутанным волосам и прижимается губами ко лбу. – Ты весь горишь.

Хочется съязвить – язык просто чешется, но меня хватает лишь на то, чтобы вяло кивнуть и согласно промычать.

Диагноз я поставил еще утром, не нащупав под боком Ская, но в полной мере осознав всю хреновость собственного состояния. Тело, несмотря на приказы, уговоры и угрозы, шевелиться отказывалось. Первое время я умирал в позе морской звездочки, уткнувшись носом в подушку и с верой в чудо. Надежда на то, что снежный сварог придет, сдохла где-то к обеду.

К вечеру Скай не появился. Я всю ночь не сомкнул глаз – виной тому то ли поднявшаяся температура вперемешку с болью, то ли волнение, то ли подсознательное ожидание. Как итог – вялая возня по кровати до утра и изученный до мельчайших подробностей потолок. С рассветом я кое-как оделся и, превозмогая слабость, дополз до Эррола. По-хорошему, следовало идти к Далету, но его дом располагался на несколько метров дальше, что и стало в моем случае решающим фактором. Оглядев меня, Асари только присвистнул и головой покачал, но от комментариев воздержался – и на том спасибо. Внутрь он меня впустил и даже помог добраться до комнаты дельты. Судя по виду огненного альфы – гон у него до конца не прошел, но, по крайней мере, контролировать свои желания он мог. Впрочем, сомневаюсь, что Асари позарился бы на мою полудохлую тушку, когда под боком у него находится Эррол. Последний, кстати, мирно дремал, с головой зарывшись под одеяло. До моего прихода.

Узрев мое состояние, дельта мигом проснулся и, не задавая лишних вопросов, сбегал за Далетом. Тот появился почти сразу, выгнал посторонних, велев не путаться под ногами, и приступил к осмотру. Меня внимательнейшим образом разглядели со всех ракурсов, пощупали, и даже попробовали залезть в штаны, но я возмущенно засопел и предпринял попытку отползти в противоположный угол кровати, но не рассчитал и чуть не навернулся. В итоге, альфа проворчал, что «само заживет» и «не подохнет авось», но велел в ближайшее время руками не махать, а лучше спать, вроде как и полезно, и вреда так от меня меньше. Руку обтерли вымоченной в травяной настойке тряпкой, в рот сунули пару корешков, велев хорошенько разжевать перед тем, как глотать. Для болящей гордости был оставлен маленький горшочек с пахучей масляной мазью. Так как сам я отказывался запихивать это в себя и брыкался как мог, то Асари на пару с Эрролом аккуратно скрутили меня и провели лечение пострадавшей задницы насильно.

После всех издевательств я был оставлен в покое. Измученный организм вырубился быстро, и проснулся я лишь под вечер, ощущая озноб.

– Скай знает, что ты здесь прячешься? – приторно-ласково произносит дельта, продолжая перебирать мои волосы.

Он отпихивает Кляйна в сторону, не обращая внимания на недовольное шипение кота, и обнимает меня со спины, щедро делясь своим теплом.

– Нет, – хрипло выдавливаю, с усилием держа глаза открытыми. С трудом понимаю, о чем говорит Эррол.

– Почему?

– Потому что я не знаю, где прячется Скай, – полушепотом произношу я и прижимаюсь теснее к Эрролу. За спиной удрученно вздыхают.

– Есть будешь? – Эррол трется носом о мое плечо и шумно, почти жадно втягивает воздух.

Мои щеки окрашивает стыдливый румянец. Знаю, что запах Ская не исчез, пропитав кожу и волосы, разве что в причудливую гамму добавились ноты крови и секса, создав терпкий коктейль. Теплые пальцы дельты ненавязчиво проходятся по животу, вычерчивая на горячей коже волнистые петли. Каменею под его прикосновениями, не решаясь на более серьезное сопротивление, и Эррол понятливо убирает руку.

– Надо. Но не буду, – честно прислушиваюсь к организму. В плетение привычно-знакомых ароматов появляется один новый. – Майн был?

– Да. Удостоверился, что ты при смерти, и ушел искать Ская, – с готовностью ябедничает Эррол, и я слышу в его голосе улыбку.

Слова срываются прежде, чем успеваю подумать.

– Он меня ненавидит.

– Майн? – наигранно удивляется дельта. – Глупости, он очень расстроился! Обещал зайти еще!

Попытка пошутить выглядит жалкой.

– Я про Ская.

Эррол замолкает, и я с замиранием жду ответа, не зная, чего хочу больше: то ли чтобы он опровергнул мои слова, то ли наоборот – подтвердил и посочувствовал. Только дельта ничего не произносит, лишь обнимает еще крепче.

Меня снова клонит в сон, и в этот раз я не сопротивляюсь. Последнее, что слышу, – едва различимый шепот:

– Неправда. Скорее – сожалеет.

Сон похож на красочный кошмар, я тону в радужном болоте, захлебываюсь цветастыми кляксами, барахтаюсь в этой мешанине, пытаясь проснуться, но все тщетно. Другой Я мечется вместе со мной, грызет пестрые прутья клетки и яростно скребется, требуя выпустить его. На мгновение теряю контроль. Барьеры воли ломаются легко, как карточный замок, монохромным веером разлетаясь по яркому аду.

Внутренний зверь берет верх. Он отчаянно зовет его, своего альфу.

Тело окатывает жаркой, с примесью боли волной. Сопротивляюсь, не даю перекинуться в животную ипостась, лихорадочно стараюсь восстановить разрушенную границу между сознаниями, но тонкие нити рвутся, расползаются блеклыми ошметками. Не знаю, что произойдет, но интуиция вопит как оглашенная, колошматя по натянутым нервам.

Помощь приходит неожиданно. Меня накрывает лавиной силы, которой ни я, ни мой внутренний зверь не смеем сопротивляться, захлебываемся ею на пару. Мы подчиняемся легко, уступая власть третьему. Трансформация останавливается, замирая на самом пике, и начинается откат. Выгибаюсь дугой и беззвучно кричу от боли. Задыхаюсь, с трудом проталкиваю воздух в легкие.

Превозмогая слабость, приоткрываю глаза. Под боком ворочается белоснежный сварог, почувствовав мой взгляд, он поднимает голову и тыкается мокрым носом в бок. Подставляю руку, и зверь с готовностью толкается мордой в ладонь, проводит шершавым языком по линии жизни. Зарываюсь пальцами в густой мех и вяло улыбаюсь.

Утром Ская нет. Как и лихорадки. И даже Кляйн, паршивец, куда-то подевался. О болезни напоминает лишь ноющее запястье. И запах, прочно въевшийся в подушку, говорит о том, что я не сошел с ума.

Со стоном закутываюсь в одеяло.

– Скотина. Убью! Вот только покажись мне на глаза.

***

Снег похож на серые нелепо-угловатые блины, непривычно громко в рассветной тишине ломающиеся под ногой.

Монохромная природа нагоняет тоску. Зябко ежусь, прячу кончик носа в пушистый ворот слишком большой, висящей на мне мешком куртки, пропитавшейся жгучим солнцем и пеплом – запахом Эррола. На мое предложение прогуляться огненный дельта ответил решительным отказом, где цензурными были разве что предлоги, и выставил за порог. Видимо, не стоило его так рано и бесцеремонно будить. Волчат я под дверью не обнаружил, поэтому пришлось идти одному.

Чужой взгляд жжет спину, но стоит обернуться – никого нет, будто за мной след в след идет призрак. Я не слышу ни шагов, ни дыхания, и если бы ни привычка доверять своему чутью, решил бы, что схожу с ума.

Устав нарезать круги вокруг деревни, нахожу поваленное дерево и устраиваю привал. С блаженным стоном вытягиваю ноги и откидываюсь назад, упираясь спиной в толстый сук. Поднимаю лицо вверх, к блеклому диску солнца, и блаженно жмурюсь.

– Может, хватит за мной ходить?! – негромко произношу, не сомневаясь, что для моего конвоира несколько десятков метров – не преграда.

Белый сварог появляется бесшумно, замечаю я его, лишь когда он укладывается рядом, нагло положив морду мне на колени и требовательно ткнувшись носом в живот. Усмехаюсь и послушно запускаю пальцы в густую шерсть, тереблю мягкие уши и кисточки.

Реш совсем не похож на Ская, они словно две противоположности, но есть в нем что-то неуловимо-родное, то, что приносит спокойствие и легкость. Тишина, пусть и уютная, мне не нравится.

Я говорю и говорю – о каких-то глупостях, захлебываясь эмоциями, пользуюсь тем, что собеседник не произносит ни слова, только иногда согласно вздыхает, глядя на меня умными глазами, или проходится горячим, шершавым языком по ладони.

Запах Реша кажется мне странным, необычным, и мне требуется довольно много времени, чтобы разобраться во всем. Все альфы так или иначе контактируют друг с другом и совсем немного «пачкаются» чужим запахом. Все, кроме Реша. Подозрительно.

Головоломка складывается с легким щелчком. Губы помимо воли кривятся в предвкушающей улыбке.

***

Солнце кровавой каплей стекает за горизонт, еще чуть-чуть, и мир погрузится в холодную темноту. Кончик носа предательски мерзнет, и я накрываю его ладонью. Сидящая у ног Дейла, недовольная неожиданной задержкой, глухо ворчит и дергает меня за штанину. Предупреждающе цыкаю на волчицу.

– Повтори, – просит Асари, настороженным взглядом окидывая меня от кончиков звериных ушей до носков погрызенных волчатами сапог. Невинно улыбнувшись, послушно озвучиваю свою просьбу в четвертый раз. – Мне нравится ход твоих мыслей.

– Так что? – нетерпеливо дергаю хвостом и зябко ежусь.

– С чего ты вообще решил, что они у меня есть? – огненный сварог хмурится. Не выдерживаю и закатываю глаза.

– Если нет у тебя, то нет ни у кого.

Асари замолкает, на мгновение задумывается и, видимо, приходит к тому же выводу, что и я сегодня утром.

– Я вот одного не могу понять, ты мне так льстишь или завуалированно хамишь?

– Тебе жалко, что ли? – теряю терпение. Волчица, чувствуя мое недовольство, скалится, демонстрируя весь арсенал клыков.

Асари изображает из себя оскорбленную невинность, но получается у него неубедительно. Понимает он это быстро, поэтому уже через минуту мне отдают массивные браслеты из матово-черного металла, скованные между собой толстой цепью. Взвешиваю конструкцию в руке, прикидывая, что игрушка альфы оказывается достаточно тяжелой.

Звенья цепи выглядят внушительно, и я, сглотнув слюну, бездумно тру горло ладонью, отгоняя мрачные картинки.

– Намордник дать? – не удерживается от шпильки Асари.

– Себе оставь, пригодится, – возвращаю долг я и едва успеваю увернуться от подзатыльника. Дейла предупреждающе тявкает на сварога, но как-то лениво, скорее для профилактики.

– Иди ты… куда шел. Некогда мне с тобой возиться.

– Горшок звенит, что ли? – хорошо, что я успел отойти на достаточное расстояние, поэтому пнуть меня сварогу не удается, а выходить на улицу лень. А если принять во внимание тот факт, что он босой, то и холодно.

– Сам прибежишь.

– Разумеется, – согласно киваю. И добавляю: – За ключами.

Себя я знаю прекрасно, поэтому не сомневаюсь, что потеряю их при первом же удобном случае. Да и у меня Скай их быстро найдет, а так есть шанс, что с самого утра к Асари он не бросится. А если и бросится, то тот его пошлет спросонья.

Довольно улыбаясь, прячу кандалы за пазуху и направляюсь к дому второго снежного сварога.

Реш открывает сразу, стоит лишь поскрестись в дверь. В отблесках заходящего солнца чудится, что его светлые волосы вымазаны в красной густоте, но если моргнуть, наваждение исчезает.

– Впустишь? – спрашиваю одними губами.

Удивленным снежный сварог не выглядит. Понимающе улыбнувшись, он отходит в сторону, гостеприимно пропуская меня внутрь. Темнота крадет цвета и размывает очертания. В первое мгновение у меня складывается ощущение, что я попал в библиотеку – книги везде, на многочисленных полках, на столе и стульях, аккуратные пирамиды стоят даже на полу, создавая причудливый, лишенный логики узор. Пробираюсь к спальне, как по лабиринту, боясь нечаянно задеть что-то.

В плане кровати Реш ничем не отличается от других сварогов – такой же траходром, как и у остальных, заваленный шкурами и одеялами. И среди всего этого великолепия безмятежно спит Скай, уткнувшись носом в подушку. Замираю, любуясь представшей картиной. Если б это ненавязчивое желание на периферии сознания придушить упрямую сволочь!

Реш бесшумно забирается в постель, будто меня и нет в комнате, и отворачивается носом к стенке. Расцениваю это как приглашение.

Разуваюсь, скидываю куртку прямо на пол и аккуратно заползаю с другой стороны от Ская. Спит эта тварь чутко, поэтому пришлось основательно подготовиться, чтобы скрыть свой запах, а еще выклянчить у Далета успокоительные травки – мешочек лежит в кармане. Немного помедитировав над сопящей тушкой сварога и согрев в ладонях холодный металл, цепляю один браслет на его руку, а второй – на свою, искренне надеясь, что Скай меня не придушит этой цепью. Мне везет, сварог выдыхает что-то возмущенно-недовольное, но не просыпается.

Переворачиваюсь на живот, копируя позу Ская, и удовлетворенно улыбаюсь. Напряжение отпускает, я расслабляюсь и незаметно проваливаюсь в сон.

Я почти успеваю вцепиться зубами в розового, с сиреневыми полосами зайца, когда меня нетерпеливо дергают.

Сдавленно мычу и стараюсь зарыться глубже под одеяло, спрятаться от неожиданного раздражителя.

Скай рассерженно сопит и, судя по скрипу, пытается либо разжать звенья цепи, либо перегрызть их. С интересом прислушиваюсь. Ругается Скай витиевато, от души, но приглушенно.

– Тео! – в голосе Ская проскальзывают рычащие нотки. Ой, я вас умоляю! – Где ключ!

– Поищи, – невнятно бормочу я в подушку, так и не открыв глаза и упрямо изображая труп. Спать хочется до одури.

Мое предложение Скай воспринимает как руководство к действию. Горячие руки настырно пробираются под живот и приподнимают, проходятся по бокам, вскользь по бедрам, а потом пропадают.

Над головой приглушенно чертыхаются.

– Там нет!

– Плохо ищешь, – мстительно фыркаю я.

Второй осмотр Скай проводит куда тщательнее, подойдя к делу со всей ответственностью. Тяжелое, горячее тело наваливается сверху, придавливая к кровати. Скай забирается под одежду, легко щекочет заострившимися ногтями по ребрам, оставляя на коже тонкие царапины, не пропускает ни миллиметра. Послушно выгибаюсь, приникая теснее к нему. Пальцы прикасаются к нервно поджимающемуся животу, очерчивают впадину пупка и ныряют за пояс штанов. Хрипло выдыхаю и приподнимаю бедра, позволяя стянуть с себя мешающую тряпку.

Металл браслета кажется обжигающим, и я испуганно дергаюсь. Скай успокаивающе целует меня в плечо и затихает, прижавшись к боку и накрыв рукой. Прикрываю глаза и наслаждаюсь близостью, впитываю чужое тепло как губка.

– Любишь меня?

– Ненавижу куда чаще, – усмехается Скай и проводит нескованной рукой по моим волосам, гладит кончики звериных ушей. Довольно урчу. – Люблю.

– Но? – проницательно уточняю.

– Мне понадобится время, – Скай задумчиво трется носом о мою щеку и договаривает: – Много времени.

– Я подожду.

– Ты забыл добавить «столько, сколько потребуется». – Улыбку Ская чувствую кожей.

– Хрен тебе, – возмущенно дергаюсь. – Месяц – это максимум!

– А потом? – заинтересованно тянет Скай.

– А потом Реш отвезет меня к твоему отцу и думаю, что мы найдем с ним общий язык, – поворачиваю голову ко второму сварогу. – Правда, Реш?

Снежный альфа отрывается от книги и окидывает нас долгим взглядом. На дне льдисто-синих глаз появляются искорки веселья.

– Вижу, вы наконец-то помирились.

***

Сидеть на полу жестко, лоскутное одеяло не помогает, руки затекают ко второму часу, но я стоически молчу, так как Далет честно предупредил: один звук из моего угла – и кляп мне обеспечен. В том, что альфа с радостью выполнит свою угрозу, я не сомневаюсь. У него ж на лбу большими буквами написано: «Садист!»

От скуки дергаю на пробу цепь, металлические звенья насмешливо скрипят, но не поддаются, а вот запястья отзываются тянущей болью. Поерзав немного, меняю позу, садясь на колени. На шум оборачивается Далет, отрываясь от методичного помешивания очередной грязно-зеленой жижи в котелке. Меня окидывают подозрительным взглядом, на что приходится невинно улыбнуться. Судя по скептическому фырканью, мой оскал вряд ли можно отнести к разряду дружелюбных.

– Тео, что ты знаешь о сварогах? – когда молчать уже нет сил, невзначай интересуется Далет таким тоном, словно делает одолжение.

– Ничего, – пожимаю плечами. – Вы очень противоречивые.

– Забавно, – хмыкает альфа. – Ты не считаешь себя сварогом?

– Нет.

Странно, что в глубине души, на самом дне, я все еще верю в фальшивость декораций. Воспоминания о «жизни до» стерлись, размылись под волнами времени, оставив неясные очертания да спутанный клубок эмоций, но так и не отпустили, прочно слившись со звериной частью.

– Зверем? – заинтересованно спрашивает Далет, но услышав мое скептическое фырканье, коварно предполагает:

– Омегой?

Опускаю голову ниже, пряча полубезумную улыбку за волосами. Какая ирония.

Прислушиваюсь к себе, цепко выискивая отголоски протеста, но нет, впервые оба моих Я – звериное и человеческое – пришли к сомнительному согласию.

– Скорее «Да», чем «Нет», – выдыхаю едва слышно и до боли в вывернутых под неудобным углом запястьях натягиваю цепь. Металлические браслеты врезаются в плоть, обжигая. Теплые капли расчерчивают кожу алыми линиями. Запах крови щекочет ноздри, и Далет, неодобрительно цокает языком.

Жмурюсь и выгибаюсь дугой, вновь сажусь на задницу, со стоном вытягивая ноги. Звонко чихаю, унюхав очередную пахучую дрянь. Далет нервно дергается и роняет на пол ложку. Альфа не ругается, а совсем по-змеиному шипит. Мне достается полный укоризны взгляд.

Мы замолкаем. Далет поглощен своей вязкой бурдой, уже начинающей пованивать горечью трав, а я помню о кляпе. Вопрос звучит неожиданно, отвлекая меня от очередной попытки выкрутить чертов крюк, с которым соединена цепь.

– Каково это – любить Ская?

Растерянно моргаю и задумываюсь.

– Эгоистично, – наконец отвечаю, найдя самый цензурный вариант. – Всегда мечтал о домашнем животном.

– Вот как?! – от вкрадчивого голоса Ская внутренности скручиваются в тугой узел. Черт возьми, за всей этой вонью я не почувствовал его запах.

Снежный сварог стоит в проеме двери, облокотившись о косяк, и насмешливо скалится. И от этой ехидной улыбки у меня холодеют руки. Ко мне подлетают Чип и Дейла и начинают крутиться рядом, тычась влажными носами в шею и лицо. Волчата топчутся по ногам, счастливо скулят и активно машут хвостами, посылая по натянутому канату шквал эмоций, среди которых преобладает радость от встречи. Они все грязные, мокрые, и мне страшно представить, по каким оврагам и канавам таскал их Скай.

– Скай! – растягиваю губы в подобие улыбки и пытаюсь отползти назад, в надежде резко научиться проходить сквозь стены. – Я так соскучился! Вот не поверишь, весь день тут страдаю, тоскую!.. Не ем, не пью, всё о тебе и думаю! Скай, ты согласись – живой я куда полезнее! Труп закапывать надо, а земля еще твердая, устанешь долбить!

– Тео, помолчи. Потерпи с извинениями до дома.

Скай присаживается передо мной на корточки, и как только с меня снимают наручники, падаю к нему на колени.

– Как все прошло? – Далет приближается и протягивает вымоченную в очередном отваре тряпку. Благодарно кивнув, сварог обматывает ей мои пострадавшие запястья. Блаженно урчу, не поднимая головы. Жжение проходит, оставляя после себя прохладу.

– Мы их выследили, – отзывается Скай и за шкирку поднимает меня на ноги.

– Что ж… Удачной охоты.

– Не хочешь присоединиться? – Меня безжалостно выталкивают на улицу.

– Я для этого слишком стар, – усмехается Далет.

– Действительно, Скай, из него же песок сыпется! – мстительно вклиниваюсь я в разговор. О чем идет речь – не имею ни малейшего представления, но гадость сказать просто необходимо.

– Тео, брысь домой! – вид у Ская строгий, но я успеваю заметить смешливые искорки в ярко-синих глазах.

Догоняет меня сварог у самой двери, которую захлопывает перед носом волчат. В ответ раздается обиженный скулеж. Я торопливо разуваюсь, но сбежать в комнату не успеваю, меня настигает ласковый голос Ская.

– Куда собрался?

Замираю на месте и тяжко вздыхаю.

– В угол? – предполагаю, без особого энтузиазма косясь на Ская.

– Именно. – Для наглядности мне даже тыкают, в какой конкретно.

Плетусь в указанном направлении, громко шаркая и бубня себе под нос о том, с каким тираном мне приходится жить. Тиран, понятное дело, все слышит, но отменять наказание не собирается. Вот же злопамятная сволочь.

Ссылка в углу длится до глубокой ночи. Когда стоять в одной позе, уткнувшись носом в стену, становится совсем невмоготу, я на цыпочках прокрадываюсь в спальню и забираюсь к Скаю под одеяло. И едва не ору, когда меня цепко обхватывают чужие руки, притягивая почти вплотную к горячему телу. Дергаюсь, но держит Скай крепко. Он успокаивающе целует меня в макушку и наваливается сверху, словно я большая подушка.

– Не думал, что тебя так надолго хватит, – издевательски хмыкают мне на ухо. Чувствую, как щеки окрашивает румянец – то ли от стыда, то ли от злости. – Обиделся?

– Нет, – мое положение не позволяет гордо отвернуться, поэтому лишь громко фыркаю и случайно заезжаю пяткой по колену Скаю. За спиной раздается греющее душу шипение.

– Тео, – с укоризной выдыхает Скай. – Ты ничего не хочешь спросить?

– Я последую за тобой, что бы ты ни решил, – твердо произношу, ни капли не сомневаясь в своих словах. Помолчав немного, все-таки добавляю некоторые важные факты: – К тому же я видел письмо от твоего отца.

Для полноценного замаха у Ская мало места, да и поза не слишком удобная, поэтому удар по заднице не столько болезненный, сколько обидный. Громко ойкаю и, просунув руку между нашими телами, потираю пострадавшую пятую точку.

– Есть еще что-то, о чем я должен знать? – мягко произносит Скай, предупреждающе впиваясь ногтями в мое бедро.

– Ты – скотина, которая бросила меня одного?! – навскидку предполагаю я, морально готовясь к следующему удару. Но Скай только вздыхает мне в макушку.

– Допустим.

– Тогда мы квиты, – сажусь на кровати и нависаю над сварогом. – Хотя нет, мне нужна компенсация! А лучше…

Он за шею притягивает меня к себе и целует. Довольно мычу Скаю в рот, забираясь на него сверху, выгибаюсь под его ладонями и трусь пахом о его живот. Скай облизывает мои губы и понятливо хмыкает:

– Кажется, я заплатил слишком много.

– Сдачу верну натурой.

***

Душно и шумно. Тесное помещение наполнено запахами, от которых вдоль позвоночника прокатывается волна дрожи. Неосознанно жмусь ближе к Скаю, и тот, понимающе улыбнувшись, ободряюще ерошит мои волосы.

Довольно вздыхаю и, случайно столкнувшись взглядом с ехидно скалящимся Асари, показываю огненному сварогу язык. Весь вид альфы говорит о том, что убивать меня будут долго и мучительно. А для того, чтобы у меня не осталось сомнений, эту же мысль доносят еще и жестами. Самодовольно задираю нос повыше и цепко обхватываю обеими руками Ская. Сбоку раздается приглушенное фырканье – Майн, сидящий с другого бока от меня, стал свидетелем произошедшей сценки.

– Как дети малые, – не удерживается от комментария Далет. В него тут же летит гневное шипение со всех сторон, словно он внезапно попал в логово змей.

Разгорающуюся потасовку прекращает появление Агнер. Юная ведьма окидывает собравшуюся компанию веселым взором и торжествующе улыбается.

– Охотники пересекли границу, завтра можно начинать.

Свароги одобрительно загудели.

– О чем она? – дергаю за рукав Майна.

– К нам иногда забредают гости, – снисходительно поясняют мне. – Мы просто обязаны показать им наше «гостеприимство».

– То есть?.. – непонимающе хмурюсь.

– Пока они будут охотиться на нас, мы будем охотиться на них.

– Иногда надо размяться да и напомнить, кто в этих лесах главный, – добавляет Скай. – К тому же в этот раз к нам пожаловали твои старые знакомые.

Не сразу осмысливаю, что имеет в виду снежный сварог, пока память не подкидывает картинки нашей поездки в город, и еще чуть раньше – заброшенный город и бег по лесу. Со злостью сжимаю пальцы в кулак, чувствуя, как острые когти впиваются в ладонь. Клыки царапают губы, и я бездумно облизываюсь, судя по удивленному взгляду Ская – чересчур кровожадно.

Пока мы разговаривали, Агнер достала длинную шапку, больше похожую на вязаную кишку, как по форме, так и по цвету, и кинула туда ворох скрученных бумажек.

– А это что?

– Распределение ролей, – не совсем понятно отвечает сварог и, пока я пытаюсь сообразить, что это значит, меня выталкивают вперед.

Агнер счастливо улыбается и протягивает в мою сторону шапку. Пожимаю плечами и запускаю руку. Порывшись немного, вытаскиваю бумажку и аккуратно разворачиваю, чтобы не порвать. Кривовато выведенные буквы запоздало складываются в слово.

Да они издеваются!

***

– За что! Я тебе верил, сволочь! Там темно! И холодно! – ору я громко и чересчур эмоционально, безбожно переигрывая, упираюсь руками и ногами, но Скай все равно сильнее, поэтому после непродолжительной борьбы меня, как нашкодившего котенка, за шкирку вышвыривают на улицу.

Плюхаюсь в уже изрядно подтаявший сугроб и сверлю хмурым взглядом захлопнувшуюся дверь. Под руку лезут Чип и Дейла, вопросительно тявкая и радостно виляя пушистыми хвостами. Кляйн подходит ближе и снисходительно трется головой о мое плечо, подбадривая. Зябко передергиваю плечами и, обняв зазевавшегося котяру, притягиваю его ближе к себе. Холодно, черт возьми!

– Сапоги хотя бы дай! – для надежности запускаю в дверь попавшимся под руку камнем.

Через несколько минут в меня летят и сапоги, от которых я чудом уворачиваюсь, и даже сшитая из грубой кожи куртка на шнуровке.

В плане Ская есть изъян. Много изъянов. Откровенно говоря, это не план, а полная дурость. Только вот при его озвучивании меня не спрашивали, а ставили перед фактом, уверяя, что ничего страшного не случится. И в конце обязательно эта их коронная фраза: «Верь нам!» Счаз, разбежался, твари.

Показательно громко вздыхаю и, свистнув волчатам, огибаю дом, и направляюсь в сторону леса. По правде сказать, тут кругом лес, куда ни плюнь, так что выбор небольшой. Единственным аргументом является вскользь оброненная фраза сварога. Если Майн в свое время не врал, то там чуть дальше есть вторые врата, открывающие порталы в южном направлении. Сбегать я, понятное дело, не собираюсь, но раз уж мой поводок на время удлинили, то почему бы не сделать Скаю какую-нибудь гадость?!

Первый энтузиазм – идти напролом по так до конца и не растаявшему снегу, пропадает через час, и мне приходится выбираться на едва заметную тропу. Свароги чуть ли не хором просили и требовали, чтобы я не высовывался на открытое пространство, и будь я менее зол, то и дальше бы ползал по смеси из грязи и рыхлых сугробов. Опасности я не ощущаю, да и волчата, забегающие далеко вперед и периодически возвращающиеся ко мне с очередным трофеем в зубах, не выглядят обеспокоенными. Разве что Кляйн то и дело толкается лобастой головой в мое бедро, требовательно урча.

Дорогу я прекращаю запоминать после четвертой развилки, здраво рассудив, что если надо – сами найдут, а если нет, то… Сволочь внутри меня давно мечтает попутешествовать, посмотреть на мир, поискать приключений на свою задницу.

Тишина наступает внезапно, словно кто-то щелкнул тумблером, выключая разом все звуки. Я замираю, так и не сделав шаг, напрягаюсь, силясь уловить что-то, что позволит мне броситься наутек. Кляйн глухо рычит, хлестнув себя хвостом по боку, и бесшумно запрыгивает на ближайшее дерево. Потоптавшись на месте, но не дождавшись ничего, все-таки продолжаю двигаться дальше, теперь сходя с тропинки чуть в сторону, но не выпуская ее из виду.

Странные, мерзкие ощущения. Прислонившись спиной к стволу, сползаю на землю и закрываю глаза. Делаю глубокий вздох, успокаивая бешено колотящееся сердце. Внутренний зверь отзывается неохотно, настороженно. Ему не нравится сам воздух леса, будто в нем разлита отрава.

Идти вперед и верить, да, Скай?

Зрение прыгает со звериного на человеческое, а нос становится чувствительней, и только теперь я улавливаю едва заметную горечь людских костров, притаившуюся в водовороте запахов. Спроси меня, чем они отличаются от тех, что жгут свароги – не отвечу, просто знаю. Я не хочу идти в том направлении, но разобраться, в какой это стороне, не могу. Паника накатывает легкими волнами, заставляет нервничать и двигаться чуть более шумно, чем требуется.