Текст книги "Омега (СИ)"

Автор книги: Шустик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Второе Я забивается куда-то вглубь, я совсем не ощущаю его. Прижимаю уши к голове и предупреждающе ощериваюсь, обнажая клыки, пинаю коленом Ская в бок. Сварог закрывает глаза, делает глубокий вдох, а потом… становится самим собой, улыбается, как и прежде, безмятежно, с легкой насмешкой, только в бирюзе глаз бродят хищные всполохи.

– Твое желание? – хрипотца, смешанная с рычащими нотками, не ушла из голоса, он каленым железом проносится по оголенным нервам. Щеки жарко вспыхивают.

Громко сглатываю слюну, чувствуя себя сущим дитем под чужим взглядом.

– Жрать хочу! Мяса мне! – брякаю первое, что приходит в голову.

Скай задумывается на секунду.

– Хорошо, будет тебе мясо.

Напряжение, которое можно было черпать половником, исчезает. Лишь сейчас понимаю, что не дышал.

– Много? – забавно морщу нос.

– Много, не переживай, – успокаивающе.

– А еще сапоги, – опомнившись, вспоминаю о насущном.

– Поищем.

Мы поднимаемся с земли – у Ская это все получается красивым, слитным движением, а мне приходится сначала перевернуться на живот, встать на четвереньки, а затем, упираясь свободной ладонью в опасно раскачивающуюся землю, выпрямиться.

Отряхиваться не имеет смысла, но я все равно упрямо пытаюсь очиститься от грязи, старательно строя невозмутимый вид под заинтересованным взглядом Ская. Треклятое яблоко мешает, но бросать добычу глупо.

Дорога через лес отнимает последние силы, поэтому в деревню я почти вползаю, едва передвигаю ногами и лишь чудом спотыкаюсь не обо все коряги, а только об особо коварно высовывающиеся из-под земли. Следуя всем законам подлости, встречаю всех, кого можно, особенно радуются моему внешнему виду Майн и Асари. Впрочем, мне, все еще сжимающему с трудом отвоеванное яблоко, откровенно пофиг на глумящихся альф. Показываю им язык и, надеюсь, что с гордым видом, прохожу мимо. Сбоку мелькает огненная шевелюра Эррола. Встречаюсь с рыжим дельтой взглядом. Он ободряюще улыбается и подмигивает. После негласного подтверждения я воспаряю духом и куда веселее шлепаю за Скаем.

Откуда-то выныривает Чип и толкается носом в бок, приветливо виляя хвостом. Устало отмахиваюсь от зверя, но тот увязывается следом, путаясь под ногами и норовя вцепиться зубами в мой хвост.

В дом меня не пускают: Скай, узрев, сколько на мне грязи, отнимает яблоко и гонит на задний двор, где стоит большая лохань, до краев наполненная водой. За день вода не успевает согреться, поэтому пополоскав в ней пальцы, я решаю немного схалтурить и ограничиться лишь помывкой лица и рук, но планы рушит неслышно подкравшийся со спины Скай. С его легкой подачи я с грациозностью лягушки шлепаюсь в воду, оглашая всю округу витиеватым описанием того, что сделаю, когда всплыву.

Отталкиваюсь от дна ногами и резко выныриваю, не забывая шумно отфыркиваться и жадно глотать ртом воздух.

От холода у меня зуб на зуб не попадает, а одежда противно липнет к телу. Отбрасываю с лица мокрые пряди и вылезаю из лохани, попутно мстительно плеснув немного водички на ноги Скаю. Достается и крутящемуся рядом Чипу, который воспринимает все как очередную игру: расшалившийся зверь толкает меня лобастой головой в бок и пытается повалить на землю. Неугомонное создание!

– Брысь отсюда, изверг!

Отмываться от грязи второй раз не хочется. Раздраженно рыкнув на всех, ухожу в дом и переодеваюсь в шерстяную, чересчур длинную рубашку. Мокрые тряпки бросаю в углу – стирать все равно буду лишь завтра. Штаны не нахожу, поэтому забираюсь с ногами на грубо сколоченный табурет и натягиваю подол рубашки на голые колени, постепенно согреваюсь, перестаю дрожать. От тепла клонит в сон, обнимаю себя и прячу замерзший кончик носа в сгибе руки, вдыхая терпкий, уже привычный запах Ская, которым пропиталось все в доме, включая меня самого.

Возвращается с улицы Скай, проходя мимо, он ерошит мои сырые волосы. Без должного энтузиазма огрызаюсь, не особо интересуясь тем, что тот делает на кухне. Гремит – и ладно. Открываю глаза, когда передо мной ставят полную тарелку ароматной каши с кусочками мяса и склизкими комочками грибов. Рядом – кружка с молоком.

Бросаю косой взгляд в окно – солнце почти село, стоит поторопиться. Спускаю ноги на пол, ступни обжигает прохладой. Пробурчав слова благодарности, жадно принимаюсь за еду.

– Жевать не забывай, – насмешливо советуют сбоку. – Куда-то торопишься?

Киваю, запихивая в рот очередную порцию каши.

Скай, порывшись в сундуке, кидает в мою сторону штаны, которые я едва успеваю поймать. Следом прилетает грубо сшитая из толстой кожи курточка на костяных пуговицах и коротенькие полусапожки с широкими голенищами и металлическими бляхами в виде зубастого солнца – знак северных сварогов.

Поспешно доедаю, одеваюсь и иду к двери, бросая странно молчащему Скаю:

– Мне пора! Буду поздно.

– Стой, – он перехватывает меня у самого выхода, ловя за талию и разворачивая лицом к себе. – Не задерживайся, чтобы после заката был дома.

Насмешливо выгибаю бровь.

– Решил поиграть в строго родителя? Хорошо, папочка, как скажешь! С плохой компанией связываться не буду!

– Тео. – Он не отпускает, осуждающе качает головой. – Я серьезно, ты – омега.

– И?

– Ты – моя омега. Здесь далеко не домашние зверушки живут. Я не всегда смогу быть рядом. И твои волчата тебе не помогут.

– Что во мне такого особенного? Ничего не хочешь рассказать? – этот вопрос давно не дает покоя, но у кого бы не спрашивал, все за разъяснениями посылают к Скаю, так как учить уму-разуму несмышленых омег – это задача альфы.

– Тебе еще рано это знать, – ответ все тот же.

– А может быть, пора? – пытливо заглядываю в синие глаза.

– Нет.

– Тогда катись к черту со своей заботой. Я сам могу справиться! Как-то я жил раньше без тебя.

Толкаю Ская в плечо и выскакиваю за дверь, где мне под ноги тут же бросается заждавшийся Чип. Потрепав зверя за ухом, почти бегом направляюсь в сторону леса. Стоит только войти под своды деревьев, как с раскидистой ели на тропу спрыгивает Кляйн. К серо-стальной шкуре прилипли желтые, покрасневшие на кончиках листья, тонкие, сухие веточки и паутина. И все это беззастенчиво попытались вытереть о мои штаны, пришлось отпихнуть наглого котяру в сторону, за что меня несильно шлепнули костяным наростом на хвосте по бедрам.

Эту ночь я провожу в лесу, согретый звериным теплом и оставленным заботливым Эрролом костром. А утром меня находит злющий как стадо чертей Скай. На дерево за мной он не лезет, угрожает с земли, но через пару часов понимает всю тщетность своих попыток. Этот раунд остается за мной.

Негласная «война» длится несколько дней, мы активно, подходя к делу со всей фантазией, портим друг другу жизнь. Не без гордости замечу, что у меня это получается лучше, поэтому Скай не выдерживает и сдается.

На ночь глядя мне рассказывают крайне забавную сказку. Разгадка оказывается до нелепости простой: дикие свароги в человеческой ипостаси – почти неиссякаемый источник энергии. Для всех, кто обладает хотя бы зачатками магии, я – мощный аккумулятор, и чем теснее контакт, тем больше отдача.

Мое присутствие в стае – сплошной бонус.

Желание послать всех и слинять куда-нибудь подальше исчезает лишь через несколько дней, а вот наказание растягивается на полторы недели.

***

Сон никак не приходит, неясной тенью маячит на задворках сознания, он будто дикий, боящийся своей тени зверек переминается с лапы на лапу, не решающийся приблизиться. Досчитав до десяти, переворачиваюсь на бок, а затем – на спину, сложив руки на животе на манер покойника. Для полноты картины разве что свечки не хватает.

Черт, что за чепуха крутится в голове?!

Тео, ты зол? Вот и злись!

В тесной, лишенной окон комнатке одуряюще пахнет прогретой на солнце древесиной, сушеной травой и ягодами – отголоски лета. Зарываюсь глубже в стог сена, сваленного кем-то заботливым в углу. В последние дни эта каморка стала моим убежищем. В этой какофонии запахов учуять меня невозможно. Ломкие травинки колют через тонкую ткань рубашки, щекочут кончик носа, отчего неудержимо хочется чихнуть.

Дверь открывается с едва слышным скрипом, впуская в замкнутое пространство глоток осеннего стылого воздуха. Прикинуться спящим – проще простого, ритм дыхания не изменяется, остается ровным, глубоким, неправдоподобно правильным. Я надеюсь, что полумрак спрячет мой обман от сварога.

– Так и будешь молчать? – голос Ская ласковый, с легкой насмешкой и странными, незнакомыми нотками, царапающими что-то глубоко внутри. – Тео?!

По-кошачьи мягкие, почти бесшумные шаги, затихают совсем рядом со мной. Против воли задерживаю дыхание.

Скай проводит кончиками пальцев по щеке, очерчивая линию скулы. От легких прикосновений вздрагиваю, безнадежно выдавая себя с потрохами, но из чистого упрямства только сильнее зажмуриваюсь. Над головой он приглушенно фыркает, но правила игры принимает.

– Я уйду с Агнер из деревни на несколько дней, за тобой присмотрят. Веди себя хорошо и не скучай.

Сердце пропускает удар и начинает частить, выбивая барабанную дробь о ребра. Ха, да кому он нужен?! Пусть валит на все четыре стороны.

Упрямо молчу. Скай, не дождавшись ответа, больше ничего не говорит, неслышно покидает комнату, и когда хлопает входная дверь, понимаю, что остался один. Снова. Убиться веником!

Я разочарованно выдыхаю, расслабляюсь, растекаюсь амебой в ворохе колкой травы, из спины словно выдернули незримый стержень. Бросаю тоскливый взгляд на стену: можно начинать считать дни.

Лишь вечером узнаю, что Скай забрал с собой Чипа, а следом за ними серой тенью увязался Кляйн. Вот скотина, а! Пусть свою стаю заводит и таскает по всем ебеням сколько душа пожелает, а моих волков оставит в покое! Совсем обнаглел, чертов зверюга.

Мое одиночество скрашивает Дейла на пару с неугомонным Эрролом, вдруг решившим заполнить пробелы в моих знаниях, то бишь заняться образованием. Я не против, тем более что ни читать, ни писать не умею, да и язык знаю не слишком хорошо. Всяко лучше, чем собирать ягоды с Далетом на болоте. Занятия неплохо убивают время.

Через четыре дня Скай не возвращается. На шестой – появляется неясное беспокойство, которое я превосходно прячу от остальных. Только ночами долго ворочаюсь, напряженно вслушиваясь в тишину, и задерживаю дыхание от любого шороха.

К исходу десятого дня нервы сдают, но сделать я ничего не могу.

Все, что остается – это терпеливо ждать. А еще – научиться наконец-то молиться!

***

Воздух пропитан сыростью и неумолимо приближающейся зимой. От ее дыхания белеет трава, а река сковывается тонкой корочкой льда, режущей руки. Купол ночного неба вымазан густо-синей краской, еще чуть-чуть, и блеклая капля луны растворится в ней. Тут и там сверкают, как самоцветы, звездные осколки.

Камень подо мной горячий, испещренный сеткой рун, ярко вспыхивающих от переизбытка энергии. В витиеватых закорючках чудится что-то знакомое, но поймать ускользающую мысль за хвост никак не удается. Прячу мерзнущий кончик носа в густой мех Дейлы. Зверь сонно дергает ушами, но глаз не открывает.

– Все еще злишься? – Эррол – рыжеволосый дельта из стаи Асари – наваливается сверху и бесцеремонно запускает руки под мою рубашку. Теплые пальцы проходят по ребрам, замирают на долю мгновений на животе и ползут выше, туда, где размеренно бьется сердце. Лениво взмахиваю хвостом и пытаюсь выползти из-под сварога, но он не пускает, только довольно фыркает мне в шею. Покочевряжившись еще немного, сдаюсь, позволяя тискать себя.

От чужих прикосновений бросает то в жар, то в холод, словно в желудке раскачивается незримый маятник. Энергия, которую беззастенчиво черпает из меня Эррол, бурлит под кожей, отчего температура тела скачет, как пьяный заяц. Скай тянул силу не в пример аккуратнее, почти незаметно. Сказывается опыт?

Щурюсь, когда огненные шарики диаметром не больше дюйма сталкиваются прямо перед носом, и в разные стороны летят горячие капли, расчерчивая темноту алыми линиями. Завистливо вздыхаю. Просить Эррола научить таким же фокусам – бесполезно. У меня прорва энергии, но вот предрасположенности ни к одной стихии нет. Такими бонусами обладают лишь «стайные» свароги. Южные племена подчиняют огонь, северные – воду, точнее снег, если брать в расчет климат, западные балуются с воздухом, а восточные – землей, в частности песком, так как обитают в самой настоящей пустыне. К последним, кстати, относится Майн, из-за этого садюги я весь день отплевывался от земли. «Дикие» же свароги этакие бездонные колодцы энергии. Обидно, черт возьми. Сплошные минусы, а плюс только один – руны, которые я накачиваю силой без особого труда, не напрягаясь, но на них далеко не уедешь.

– О чем задумался? – Эррол, играясь, кусает меня за ухо. Пихаю сварога в плечо, и он покладисто выплевывает многострадальный орган.

– Жизнь несправедлива! – бурчу себе под нос, а дельта заливисто смеется и треплет меня по волосам, как щенка.

– Не глупи, Тео! Ищи в этом положительные моменты. Быть омегой не так уж и плохо.

– Тебе-то откуда знать?!

– Чудо. Все через это проходили. Тебе надо совсем немного подрасти. Вот увидишь, время пролетит – и не заметишь.

– Тебе легко говорить! – продолжаю ворчать. Он приглушенно фыркает мне в макушку.

– Ты пахнешь Скаем, – невпопад произносит Эррол, жадно вдыхая мой запах.

Он почти лежит на мне, и впервые становится неуютно от непозволительной близости чужого сварога. Острые когти впиваются в бока, оставляют красные ниточки царапин на светлой коже. Дергаюсь, предупреждающе скаля зубы, и меня тут же отпускают. В сумраке леса в глазах Эррола мерцают алые всполохи, отчего кажется, что сейчас в нем больше от зверя. Дейла под боком угрожающе обнажает клыки, и Эррол, понятливо улыбнувшись, «тушит» взгляд.

– Испугался?! – Он виновато опускает голову, прячась за копной волос. – Прости, я не хотел. Запах альфы почти перебивает твой собственный. Тяжело удержаться.

– От чего?

– От соблазна. Поймешь, когда повзрослеешь, – Эррол лукаво ухмыляется и щелкает меня по носу. Возмущенно фыркаю и тру пострадавший орган, внимательно наблюдая за сварогом из-под ресниц.

Ох уж эти звериные замашки. Мясо сырым не жрут, и на том спасибо.

– Это из-за того, что мы спим вместе. – Отмахиваюсь от дельты. За столько ночей немудрено, что я провонял Скаем насквозь. Хрен отмоешься теперь.

– И как? – Эррол заинтересованно выгибает бровь и разом из грозного хищника превращается в любопытного лисенка.

– Тесно, жарко, а еще у него дурацкая привычка выпускать во сне когти, – пожимаю плечами.

– Тео, я не про это, – мягко произносит сварог и неуловимо подается вперед, заставляя меня в противовес отклониться назад.

– А про что? – пытаюсь отползти, но сзади Дейла, в которую я и упираюсь.

– Про секс.

– Какой секс?! – с истеричными нотками взвыл я.

Мы непонимающе смотрим друг на друга, первым соображает Эррол.

– Так, Тео, сейчас я задам тебе простой вопрос, ответь либо «да», либо «нет», – вкрадчиво, как с сумасшедшим, разговаривает Эррол. – Вы трахаетесь со Скаем?

– Что? Я? С ним?! Конечно нет! – поспешно и громче, чем нужно, выпаливаю.

– Ага, – кивнул Эррол своим мыслям. – А почему «конечно»?

– Потому что он мужчина! – привел я самый весомый аргумент, хотя прекрасно знал, что однополые браки в этом мире норма, и моя причина больше похожа на детский лепет.

Нельзя сказать, что я не задумываюсь об этом или категорически против. Любопытство всегда было моей вредной привычкой. Прояви Скай настойчивость, кто знает, во что бы это вылилось. Но… Чего нет, того нет.

– И тебя это останавливает?

– Меня – да! – убежденно вякнул я, не желая признаваться другу в грязных мыслишках. – Эй-эй, не приближайся ко мне! Кыш! Я буду кричать!

– Разумеется, будешь, – покладисто согласился Эррол, наваливаясь сверху, и принялся щекотать. Я совсем не по-мужски взвизгнул, ляпнул нечто нецензурное и попытался сбросить с себя обнаглевшего сварога. Мои вопли и угрозы Эррол расценил как согласие.

За всей этой возней мы прозевали появление на поляне еще одного действующего лица.

– Да у вас тут весело, – раздался над головой насмешливый голос Асари. Я прекратил отбиваться от Эррола и сфокусировал взгляд на огненном альфе. Тот был до противного жизнерадостным. – Развлекаемся?

– Тебя в компанию не примем, не проси, – Эррол показывает ему язык, прижимая меня к себе спиной и сцепив на животе руки «замком». – И не надо так грозно сверкать глазами, не поможет. Скай нам потом всем головы поотрывает, если мы его дитенка обидим.

– Он не узнает, – Асари сел рядом, но лезть ко мне не спешил, лишь насмешливо щурился. Препирался альфа больше из вредности. – Мы ему не скажем.

Я поерзал, окидывая Асари осторожным взором. Узнать у него сейчас или потерпеть часик и устроить допрос с пристрастием Майну? С другой стороны – хрен редьки не слаще. Судя по ехидной ухмылке, мои телодвижения не остались незамеченными.

– Хочешь что-то спросить? – голос у Асари ласковый-ласковый, таким только приговоры зачитывать. – Не стесняйся.

– Нет, – смущенно вспыхиваю под его насквозь пронизывающим взглядом. – Да. То есть… Есть какие-нибудь новости?

– Соскучился? – в голосе сварога столько издевки, что ей можно захлебнуться. Словно сухая трава, щедро политая бензином, во мне вспыхивает злость. Непроизвольно прижимаю звериные уши к голове и хлестко бью хвостом себя по ногам. Другой, «дикий» я внутри глухо рычит, готовый броситься на обидчика по первому зову.

– А если и так! – с вызовом смотрю Асари в глаза, с трудом обуздывая волчью половину. Дейла, будто что-то чувствуя, замирает, насторожив уши.

– Спрячь зубы, щенок, – грубо бросает сварог. – Все со Скаем в порядке. Они уже пересекли границу. – Уверенность в голосе Асари неожиданно успокаивает и меня.

Обстановку разряжает дельта, вклиниваясь между нами и пытливо смотря в глаза своему альфе.

– И когда они вернутся? – с любопытством спрашивает Эррол.

– Быстрее, чем ты думаешь. – Легким щелчком пальцев альфа тушит костер, встает и тянет вверх нас обоих за шкирку. – Пора возвращаться. Майн всю деревню на уши поднял.

Обреченный стон удержать не получается. Когда Скай сказал, что обо мне позаботятся, он не уточнял, что займутся этим все, кому не лень. Эти сволочи и график составили, кто будет кормить. При этом мой мозг справедливо подозревал, что все альфы еще и соревновались между собой, кто больше в меня жрачки впихнет. Эррол говорил, что это всего лишь инстинкты в них бурлят, для них я – щенок, о котором надо заботиться, вот они и подходят к делу ответственно. По мне, уж чересчур ответственно. Так и сдохнуть недолго.

Спрятаться от Майна не получилось, он выловил меня уже у самого дома и почти силком притащил к себе домой. Я приветливо помахал Лайре – златоглазой бете и главной любви Майна, альфа с нее разве что пылинки не сдувал. Стоило сесть, как ко мне подбежали Тин и Лир – очаровательные близняшки. Впрочем, очаровательными они казались на первый взгляд, так как характер у этих непосед был адский, они меня еще в день знакомства заездили.

Вот и сейчас ко мне на колени попытались вползти две далеко нелегкие тушки с наглыми ручонками, так и норовящими подергать мои звериные уши. Наученный горьким опытом, хвост я сразу зажал между коленями. Я умоляюще посмотрел на Лайру, и та строго шикнула на расшалившуюся ребятню. И если для детей Майн авторитетом не являлся, то мать они слушались беспрекословно.

После сытного ужина меня отпустили восвояси, подтвердив, что Скай скоро вернется и волноваться не о чем.

В доме было привычно тихо, пусто и одиноко. Свет я зажигать не стал, толку от него почти нет. В темноте можно представить, что есть кто-то еще. Дейла ловко прошмыгнула между ног внутрь и развалилась под столом, тоскливо вздохнув. Волчица скучала по Чипу и Кляйну не меньше.

Наскоро умывшись, я забрался в кровать, по привычке свалив одежду кучей на табурет. Ругать все равно некому.

Зарывшись в ворох шкур, уткнулся носом в подушку Ская. Так сон приходил быстрее, будто удавалось обмануть собственное сознание. Поворочавшись немного, я проваливаюсь в зыбкую полудрему, липкую и непроглядную, лишенную красочных сновидений.

Просыпаюсь рывком, словно чувствую что-то. Сердце заполошенно стучит где-то у горла. Звериная часть испуганно мечется, тревожно завывая, и я не сразу понимаю, что ему вторит Дейла, чей скулеж эхом отдается в ушах. Резко сажусь, широко распахивая глаза, и вздрагиваю. Тьма размывает границы чужого силуэта, нелепой статуей замершего в нескольких шагах от кровати.

От непрошеного гостя пахнет кровью, как если бы он был вымазан в ней с ног до головы, поэтому лишь когда он подходит непозволительно близко, облегченно выдыхаю и расслабляюсь. Скай вернулся. И судя по виду, раненый.

– Скай! Ты… – Пытаюсь подняться, но мне не дают, толкают обратно. Я только чудом не прикусываю себе язык.

Сварог тяжело, прерывисто дышит, он забирается в кровать, по-животному крадучись подползает ближе и, делая рывок, прижимается ко мне всем телом. Не успеваю ничего произнести, как он подминает меня под себя, грубо впивается пальцами в бока, не дает выбраться. От прошивающего позвоночник разряда меня выгибает дугой. Скай качает силу слишком топорно, не щадя. От боли на глаза наворачиваются слезы. Впиваюсь пальцами в шкуры, заострившиеся когти легко пропарывают плотную кожу.

Ледяные волны сменяются обжигающе горячими, я задыхаюсь от едкого металлического запаха, забивающегося в нос и рот, он липнет к коже, окутывает, как прочная паутина. Звериные клыки впиваются в мое плечо, и я, не сдержавшись, приглушенно вскрикиваю от боли, подушка гасит звуки.

– Тихо-тихо-тихо, – хрипло, речитативом шепчет Скай, успокаивающе гладя меня по бокам, то и дело с силой сжимая и надавливая большими пальцами на поясницу.

Скай неуловимо перекидывается туда и обратно, будто тяжелые качели балансируют между двумя ипостасями. Перед глазами вспыхивают монохромные кляксы. На очередном пике сварог трется мордой о мою шею и легко, словно предупреждая, сжимает зубы на моем загривке. Задерживаю дыхание, не решаясь двинуться, лишь сердце стучит как бешеное, отдаваясь набатом в ушах. Миг растягивается в час, и вот на меня наваливается Скай уже в человеческом обличье.

Интуиция подсказывает, что все закончилось.

Меня выпили до капли. Каждый вздох отдается болью под ребрами, а от слабости кружится голова. Скай горячий, как в лихорадке, и весь в крови. Задыхаюсь под ним.

Словно чувствуя, Скай перекатывается на спину, утягивая меня за собой, и легко, как тряпичную куклу, переворачивает на живот. Лежу на нем, безвольно распластавшись, слушаю, как под щекой бьется сердце. Размеренный стук действует не хуже колыбельной. Широко зевнув, сонно хлопая глазами, трусь носом о плечо сварога, ощущая, как его ладони скользят по телу, оглаживая бока и бедра, даря тепло и долгожданное спокойствие.

– С возвращением, – шепчу едва слышно. Хочу добавить, что соскучился, обвинить в чем-то незначительном, но язык не слушается, он намертво прилипает к небу.

Скай прижимается губами к виску в поцелуе и зарывается пальцами в рассыпанные по плечам волосы, легко дергая за спутанные пряди.

– Спи.

Ослушаться прямого приказа своего альфы я не смею.

***

Зима заблудилась на бесконечных тропах, стылые ветра не приносят снега, лишь пригоршню бурых листьев. Земля будто каменная, совсем голая и неприглядная. От тоски и безысходности хочется выть. Внутренний зверь беспокойно ворочается, я и сам заражаюсь этим чувством. Пружина, закручивающаяся в последние месяцы, вот-вот распрямится.

Невидящим взглядом смотрю перед собой. Буквы расползаются причудливыми кляксами по выгоревшей странице, а черно-белые картинки растений превращаются в уродливых монстров, скалящих острые иглы клыков.

Сволочь белобрысая! Самодовольная тварь! Паскуда. Вот пусть только приползет ко мне!.. Да хоть сдохнет у дверей! Еще и попрыгаю на могиле. Хрен ему, а не халявная энергия. Пусть на солнышке заряжается, а то нашел себе бесплатную бензозаправку!

Раздраженно захлопываю книгу, поднимая в воздух облачко пыли, и неосторожно делаю глубокий вздох. В носу защекотало. Громко чихаю, отчего лежащие аккуратной кучкой прозрачно-сиреневые, с темными прожилками лепестки цветка разлетаются по столешнице узорными снежинками. Далет подпрыгивает от возмущения, у него, кажется, даже многочисленные косички дыбом встают. Виновато улыбаюсь и бросаюсь на помощь, но случайно задеваю стоящий на краю глиняный кувшин. В комнате раздается глухое «бум», оно органично вплетается в уютное потрескивание пламени в камине. Осколки живописно украшают пол.

– Стоять! – рявкает Далет и для надежности хватает меня за руку, не давая вскочить с места. – Не двигайся. Вообще не дыши. Я сам все уберу.

Сам, так сам! Послушно плюхаюсь на место и обиженно фыркаю. И здесь моих благородных порывов не ценят. Подмигиваю выглянувшей на шум Лин – такой же, как и я, омежке. Девчушка понимающе улыбается и снова возвращается к себе в комнату.

Заметив взгляд альфы, показательно удрученно вздыхаю. Далет мое поведение трактует по-своему и успокаивающе произносит:

– Не переживай, на сей раз со Скаем ничего не случится. Они с Майном только границы проверят. Это безопасно.

Ну, раз он сам завел эту тему…

– Тогда почему он не взял меня с собой?!

– Ты – обуза, от тебя больше вреда, чем пользы, – жестко бросает Далет, отмахнувшись от меня, как от неразумного ребенка. – Какой от тебя толк?

– Я… – замолкаю. Действительно, в случае нападения буду лишь под ногами путаться. Ну, и комментировать.

– Что «ты»? Что ты можешь? – Далет заводится с пол-оборота.

– Ничего, – шепчу, низко опустив голову.

– Вот! – Далет удовлетворенно кивает. – Тебе еще учиться и учиться!

– Так научите! – срываюсь на крик и порывисто вскакиваю с места.

Альфа смотрит цепко, оценивающе, и мне становится не по себе от этого взгляда, он наждачкой проходится по коже. Пугливо прижимаю звериные уши к голове, но глаз не отвожу, лишь упрямо вскидываю подбородок. Улыбается Далет нехорошо, ласково-ласково, именно с такой улыбкой перерезают глотку в темной подворотне.

– Уверен? – от приторности в его голосе тошнит.

Интуиция – редкая гостья, предупреждающе мигает где-то на периферии сознания, но я бездумно отмахиваюсь от нее. Здравомыслие никогда не было моей сильной чертой. Это же Далет, не убьет он меня в самом-то деле?!

– Н-наверное. – Но уточнить некоторые детали обучения не помешает. – Никто ведь не пострадает?

Улыбка Далета превращается оскал. Передо мной не человек, зверь, готовый перегрызть горло, если только почувствует угрозу. Передергиваю плечами, ощущая, как вдоль позвоночника прокатывается неприятный холодок.

– А вот это уже зависит от тебя.

Он разворачивается и уходит на улицу, опомнившись, я бросаю за ним. На бегу надеваю ветровку, путаясь в рукавах, и едва не падаю, налетев на подбежавшего Чипа. Мазнув рукой по спине сварога, торопливо огибаю его. Я едва поспеваю за Далетом, который и не думает притормаживать, догоняю уже у дома Асари. Недоуменно вскидываю брови. Что он тут забыл? Для ночных визитов поздновато.

На стук высовывается растрепанный, сонно моргающий Эррол. Завидев меня, он солнечно улыбается и приветливо машет рукой. Встревоженным он не выглядит, словно для него такие визиты – норма.

– Асари где? – сразу переходит Далет в делу, отодвигая огненного дельту в сторону. Растягиваю губы в извиняющейся улыбке и прохожу в дом следом за альфой.

– Спит, – машет в сторону спальни Эррол. – Вы поздно. Что-то случилось? Кто помер?

– Пока никто, – Далет без приглашения исчезает в комнате, но туда я идти не решаюсь, интуитивно понимая, что рады мне не будут. Да и вид голого Асари моя психика не выдержит, потом кошмары ж будут сниться. Нафиг-нафиг! Ская по гроб жизни хватит.

Эррол, топчется рядом, зевает в кулак и зябко ежится, обхватывая себя руками за плечи. Сочувственно вздыхаю: мы выдернули его из кровати, я бы в этом случае рвал и метал, а он ничего – вежлив и дружелюбен. Прислушиваюсь, ощущая, как звериные уши заинтересованно дергаются, но удается разобрать лишь отдельные слова, которые ясности не приносят и больше запутывают. Но то, что в случае провала Скай всем головы поотрывает – это вне всяких сомнений. По другому в принципе быть не может. Скай в деревне вообще непререкаемый авторитет, круче только Агнер.

Асари недовольно ворчит и после долго убеждения, соглашается, но это его согласие очень уж смахивает на посыл по давно знакомому маршруту.

И почему у меня такие нехорошие предчувствия? Вот просто свербит в одном месте!

Появляются они вдвоем, причем, судя по потрепанному виду и злющему выражению лица Асари, он далек от восторга. Встретившись со мной взглядом, альфа быстро назначает крайнего. Виляю хвостом, изображая всем своим видом раскаяние.

– Чего ж вам по ночам не спится-то, а? – уже не так зло бурчит Асари и откидывает лезущие в глаза волосы на спину. – Проходите в ту комнату.

Меня грубо толкают в сторону неприметной двери. Послушно захожу вслед за Асари и Далетом, чудом не запнувшись за коварный порожек. Помещение оказывается маленьким, больше похожим на гроб, заваленным всяким хламом, и явно используется как чулан. Какого барахла тут только не навалено: от измочаленной швабры до покореженной, черной от грязи кастрюли литров на пять. С интересом оглядываюсь и уже поворачиваюсь к Далету, чтобы спросить, что мы тут забыли, но не успеваю.

Я вижу лишь смазанную тень, резкий взмах рукой, и до слуха долетает приглушенный вздох. К удушливому запаху пыли примешивается яркий – крови. Эррол сломанной куклой начинает падать, Асари успевает поймать у самого пола, пачкая светлую кожу кровавыми разводами. Давлюсь криком.

– Что?.. Вы!.. Вы что творите! – бросаюсь к Эрролу, но меня за пояс перехватывает Далет и легко, как марионетку, встряхивает. Зубы громко клацают.

– Заткнись и слушай. Ты хотел учиться? Вот и учись. – Кивок в сторону хрипло дышащего Эррола выглядит как издевка. Пытаюсь пнуть альфу, за что получаю обидный подзатыльник.

– Ч-чему? – выдавливаю побелевшими губами, с испугом понимая, что еще чуть-чуть, и лягу рядом с Эрролом. Мир перед глазами, злорадно хихикая, начинается раскачиваться.

– Теоретически «дикие» свароги могут вернуть к жизни с того света, поэтому вылечить Эррола для тебя не составит труда. Эй-эй, не вздумай падать в обморок!

Меня хлопают по щекам. Не удержавшись, щелкаю зубами, в надежде укусить, но не успеваю. Асари восхищено цокает, а Далет шипит не хуже рассерженой кошки.

– Он же!.. Сейчас… – сиплю. – Сделайте что-нибудь, он сейчас умрет!

– Свароги от природы живучие твари, поэтому у тебя есть время до утра. Но чтобы ты не расслаблялся… Запомни, умрет он, умрешь и ты.