Текст книги "Поэзия просветления. Поэмы древних чаньских мастеров"

Автор книги: Шэн-янь

 
Царь Дхармы – самый высший в этом мире;
Сознанье, что бесчисленные сонмы Татхагат тождественны друг другу.
Сейчас я покажу вам жемчуг всевершащий;
Кто верит, тот [от Дхармы] не отходит.
 

В этой строфе есть два специальных термина. Первый – это «царь Дхармы», титул Будды. Здесь он символизирует наивысшую Дхарму. Высшая Дхарма – это учение о мгновенном просветлении традиции Чань. Она не только намного превосходит опыт просветления традиций внешнего пути, но и стоит выше просветления, достигаемого мудрецами, которые следуют пути Хинаяны. Другой термин – «жемчуг всевершащий» – мани – это драгоценность, выполняющая любые желания. Она соответствует мудрости Будды.

Вы должны воспринять высшую Дхарму, чтобы обрести состояние Будды. Дхарма мгновенного просветления переживается всеми Татхагатами и разделяется всеми Татхагатами десяти направлений пространства. Она не требует того, чтобы мы провели три великие кальпы в поисках состояния Будды. В тот момент, когда мы обретаем мгновенное просветление, мы полностью уподобляемся Будде. Дхарма, воспринимаемая Буддой, полностью тождественна Дхарме, воспринимаемой нами в момент просветления.

Когда последователь постепенного просветления достигает положения первой бхуми бодхисаттвы, он воспринимает Дхарму, которую воспринимает бодхисаттва уровня первой бхуми. Он не имеет представления о том, что такое состояние Будды. Если он достигает состояния архата согласно традиции Хинаяны, он воспринимает то, что воспринимает архат, но не то, что воспринимает Будда. Однако когда человек достигает просветления, опираясь на мгновенные наставления, он переживает нечто подобное состоянию Будды. В лучшем случае, последователи внешних путей могут обрести иллюзорное состояние «отсутствия сознания», а просветление архата – это пустотное состояние «отсутствия сознания». Однако просветление, обретенное при помощи мгновенных наставлений, представляет собой состояние «отсутствия сознания», которое не является ни пустотным, ни действительно существующим.

Не поймите меня неправильно. Когда вы достигаете просветления, это не означает, что вы становитесь Буддой. Когда вы достигаете просветления, вы переживаете нечто подобное состоянию Будды, но вы ещё не стали Буддой. Мудрость, которую вы обретаете в этом переживании, – это мудрость Будды, но ваши деяния – это по-прежнему деяния обычного живого существа. После того как вы обретете опыт просветления, вы должны ещё усерднее заниматься практикой, чтобы защищать и питать свой зародыш святости; это – зародыш Будды, а не зрелый Будда. Обычно после обретения опыта просветления у вас не будет недостатка в решимости при занятиях практикой, так как ваша вера станет более глубокой. Однако вы по-прежнему остаетесь обычным человеком. Если вы не будете продолжать заниматься практикой, опыт и мудрость ослабнут и угаснут. Вы должны усиливать свою практику, вновь и вновь испытывая просветление.

Строку «Сейчас я покажу вам жемчуг всевершащий» можно истолковать двояко. Согласно одному толкованию, можно сказать, что Юн-цзя показывает нам свою собственную драгоценность – делится с нами своей мудростью; или же, можно сказать, что Юн-цзя побуждает нас найти эту драгоценность внутри нас самих. Оба толкования полезны для нашей практики.

Драгоценность мани символизирует высшую мудрость. Бодхисаттва на уровне восьмой бхуми свободен от всех препятствий, обусловленных материальными объектами, или физическими дхармами. Бодхисаттва на уровне восьмой бхуми свободен от всех ментальных дхарм. Однако драгоценность лиши – это мудрость Будды, и она свободна от всех материальных и ментальных дхарм. Ее сила безгранична. Однако перед тем как использовать, ее нужно сначата найти.

Представьте себе жемчужину, спрятанную на дне пруда с мутной водой. Человек узнает, что там внизу лежит что-то ценное и начинает прощупывать дно палкой. Приложив много усилий, он, наконец, на мгновение видит жемчужину, но она сразу же исчезает вновь. Ему нужно очень много трудиться, чтобы убрать всю грязь, полностью очистить жемчужину и добиться того, чтобы она не исчезла снова. Только когда жемчужина будет свободна от всех препятствий, она сможет помочь ему. Впрочем, на самом деле для жемчужины мани нет никаких препятствий. Препятствия существуют для нас, и они не позволяют нам обнаружить жемчужину и воспользоваться ею.

Человек будет чрезвычайно усердно заниматься практикой, как только он увидит жемчужину мани или испытает подлинное просветление. Он понимает, что такая вещь существует и что все, что ему нужно сделать, – это продолжать устранять грязь помрачений. Его вера крепка и незыблема. Если последователь утверждает, что пережил просветление, но не проявляет большого усердия в практике, то достоверность его переживания вызывает сомнение.

Впрочем, в традиции Чань есть истории, которые, казалось бы, противоречат тому, что я сказал. Вот история о двух монахах, которую я уже рассказывал: один усердно занимался практикой, тогда как второй целыми днями спал. Первый монах упрекнул любителя поспать: «Ты должен трудиться усерднее. Что случилось с твоей практикой?»

В ответ второй монах сказал: «Я сплю. Какой еще практикой ты хотел бы, чтобы я занимался?»

Возможно, вы помните также историю, в которой наставник Бай-чжан похвалил Хуан-бо, который спап в чаньском зале, и отругал другого монаха, который, казалось бы, ревностно занимался практикой.

Шестой патриарх также сказал однажды: «Когда ни ненависть, ни любовь не тревожат ваше сознание, вы можете вытянуть ноги и отдохнуть».

Может показаться, что эти истории предполагают возможность того, что после просветления последователям Чань не нужно продолжать заниматься практикой, но это не так. Эти конкретные примеры относятся к последователям, достигшим высокого уровня практики и обретшим устойчивое понимание Дхармы Будды. Они ясно видят путь Будды и уверенно идут по нему. У них нет сомнений или ошибок. Никто и ничто не может заставить их свернуть с этого пути или ослабить их решимость. С другой стороны, последователь, который ещё не уверен в том, что делает, и не имеет четкого представления о том, куда движется, по-прежнему должен заниматься практикой обычным образом.

Муха, пытающаяся выбраться на улицу, летает повсюду, ударяясь об окна и шторы. Она активна, но не может ничего добиться. Это похоже на практику непросветленных. Глубоко просветленные последователи кажутся расслабленными, даже ленивыми, но на самом деле они постоянно и равномерно трудятся.

Не жалейте муху. По сравнению с тем, кто знает, где находится дверь, она кажется глупой, но она, по крайней мере, хотя бы пытается что-то сделать. Как правило, люди не имеют даже такой решимости, как эта муха. Рано или поздно, она найдет выход. Муха знает, что она хочет найти выход, и верит в то, что выход есть. Все, что ей остается делать, – это усердно трудиться. Верите ли вы в самих себя и в метод? Трудитесь ли вы усердно? Прямо сейчас, на затворничестве, вы можете уподобляться этой мухе, но после затворничества будете ли вы по-прежнему прилагать усилия к практике? Возможно, вечером, когда вы садитесь медитировать, придет ваш друг и скажет: «Давай куда-нибудь сходим». Вы пойдете в городской музыкальный клуб и будете созерцать «Рокетс» вместо того, чтобы работать над своим методом.

Я не могу предложить вам жемчужину мани или объяснить вам ее сущность. Вы должны прийти к пониманию Дхармы внезапного просветления самостоятельно. Для этого необходима уверенность. Если у вас есть уверенность, необходимая для усердной практики, вы сможете принять Дхарму Чань. и, в конце концов, вы обнаружите жемчужину мани мудрости Будды.

Тем не менее, на самом деле такой вещи, как драгоценность мани, не существует. Юн-цзя разъясняет это в следующей строфе.

 
Он ясно видит: нету ничего,
Ни личности, ни Будд не существует.
Тысячемирия великого миры бессчетные подобны пузырькам на глади моря,
Святые все и мудрецы ударам молнии подобны.
 

Для того чтобы идти по пути Будды, вы должны принять Дхарму драгоценности мани. С другой стороны, вы должны быть привязаны к ее существованию. На самом деле, вы не должны быть привязаны ни к одной дхарме. Если человек следует этому учению и усердно занимается практикой, он достигнет просветления и в конечном итоге станет Буддой. В начале пути Будды должна наличествовать личность, которая принимает учения и которая потом занимается практикой, в конечном итоге достигая состояния Будды. Однако если последователь привязан к своему существованию и не может освободиться от своего «я», он не сможет достичь состояния Будды; если он не привязан к своему «я», но имеет привязанность к идее состояния Будды, он также никогда не станет Буддой.

Все явления подобны пузырькам на поверхности океана. Они лишены подлинного бытия. То, что мы воспринимаем как пузырьки, на самом деле – лишь движение воды. Все миры во Вселенной и все явления в мире подобны пузырькам в океане. Все иллюзорно, включая сансару и нирвану, и живых существ, и Будд.

Все мудрецы, бодхисаттвы и Будды подобны вспышкам молнии. Вы можете видеть молнию, так же как вы можете убедиться в силах и способностях бодхисаттв и Будд, но если вы попробуете ухватить молнию или будете испытывать привязанность к той мысли, что Будды и бодхисаттвы обладают конкретным существованием или собственной природой, вы будете понапрасну тратить свое время.

Мы предполагаем, что жемчужина мани существует, но мы не должны думать, что эта драгоценность имеет определенную форму или внешний вид. Если бы это было так, это была бы самая обычная жемчужина. Именно потому, что жемчужина мани не имеет определенной формы, она может быть источником безграничной силы и выполнять бесчисленное множество функций.

 
Под страхом колеса железного, что в голову летит,
Нельзя всецело чистое самадхи и мудрость потерять.
 

Вы не можете испытывать привязанность к той мысли, что жемчужина мани, или мудрость, обладает конкретным существованием. Впрочем, если вы примете и реализуете Дхарму «жемчужины мани», вы никогда не утратите эту жемчужину. Железное колесо – это старинный вид оружия – вращающееся, огненно-красное колесо с острыми спицами, которое режет и рассекает все, чего касается. Как только вы обрели жемчужину мани, ничто не может помешать вам в вашей практике, включая даже это ужасное оружие, летящее вам в голову. Жемчужина, опять-таки, символизирует всецело чистое самадхи и мудрость.

Можно истолковать эти строчки по-другому: с тех пор, как вы приняли Дхарму Будды и начали следовать ее наставлениям, вы должны рассматривать свою практику как самую драгоценную вешь на свете, важнее самой вашей жизни. Даже если над вашей головой повиснет железное колесо, вы не должны расставаться с практикой или отказываться от Дхармы.

 
Холодным солнце может стать, луна – от жара раскалиться,
Но над ученьем истинным все демоны не властны.
Когда степенно слон шагает,
Как может богомол его остановить?
 

Мы должны доверять Дхарме и быть готовы сделать все, чтобы защитить ее, даже если какие-то внешние силы будут стремиться помешать нам заниматься практикой. Внешние силы могут быть достаточно мощными, чтобы остудить солнце и раскалить луну, но убежденные последователи не позволят им влиять на их практику. Здесь, на этом затворничестве, нас отвлекают только жара, сирены и хлопушки. Они не должны превратиться в проблему. Если вы готовы отдать свою жизнь во имя Дхармы, если даже ужасное железное колесо не способно устрашить вас, как могут какие-то внешние силы воздействовать на вашу практику?

Учение о мгновенном просветлении неразрушимо. Последователи внешнего пути и буддисты – последователи постепенного учения – могут заявлять, что такой веши, как мгновенное просветление, не существует, но критика не может уничтожить махаянское учение о мгновенном просветлении. Внешние силы, которые пытаются искоренить учение о мгновенном просветлении или помешать убежденному последователю, подобны богомолу, пытающемуся преградить путь идущему слону.

Эта аналогия основана на истории, восходящей к периоду Весен и Осеней в истории Китая, за несколько столетий до Христа. Император, ехавший на колеснице, заметил богомола, стоящего на задних ногах и пытающегося остановить колеса его повозки. Он сказал: «Как может такое маленькое существо остановить мою колесницу? Оно не понимает, насколько оно бессильно». Последователи внешнего пути и Хинаяны могут замахиваться на учения Чань, но они не способны никоим образом повредить Дхарме Чань.

 
Не ходит заячьей тропинкой слон;
Кто просветлен, обычных правил не вершит.
Не клевещи на небо, наблюдая за ним через отверстие в тростинке,
Для тех, кто знанием еще не обладает, я ключ даю к дальнейшему пути.
 

Нельзя судить о глубоко просветленных людях по их поступкам. Мы не можем судить о том, греховны их деяния или безгрешны. Буддийские святые и мудрецы кажутся нам такими же, как обычные люди, но это не так. Это создает проблемы. Со времени Будды люди судили о святых и мудрецах и находили в их действиях провинности и недостатки; однако при этом они исходили из своего искаженного, узкого мировосприятия. Мудрецы и великие последователи непредубежденны в самом истинном смысле этого слова, и их не заботят мелкие условности, которыми так дорожат обычные люди.

Юн-цзя напоминает о том, что те, кто не достиг просветления, не должны судить о великих последователях, и особенно своих собственных наставниках, по своим узким меркам. Вы учитесь у наставника, чтобы вам помогли Три Драгоценности. Если вы сомневаетесь в учителе, у вас не будет доверия к нему и ваша практика пострадает. Это ваша проблема. Вы можете даже пробудить сомнения в сознании других учеников. Это по-прежнему будет вашей проблемой, и это будет прискорбно.

Китайская поговорка призывает нас смотреть на окружающих глазами людей, а не собак. В Китае собаки не пользуются такой любовью и уважением, как в Соединенных Штатах. Китайцы верят, что собаки не станут лаять на хорошо одетых людей, не будут рычать и скалиться на людей, одетых в тряпки. Вера в такие стереотипы и следование им несомненно приведут к ошибкам, сомнениям и дурным поступкам. Ученики не должны сомневаться в великих практикующих, и прежде всего в своих собственных наставниках. Если вы не верите своему наставнику, как вы можете чему-то у него или у нее научиться?

Слон идет по широкой дороге, так же как великому последователю присуща непредубежденность. Обычные люди подобны кролику, прыгающему по узкой дорожке и прячущемуся в своей норе. Кролик думает, что слон неуклюж, так как он не может идти по узкой дорожке, и заявляет, что слон лишен социальных достоинств, так как он не может поместиться в его норе.

Человек, никогда не покидавший дома без окон, не имеет представления о том, как выглядит небо. Если он просверлит маленькую дырочку в стене и будет наблюдать за небом через полую тростинку, он с уверенностью заключит, что небо – это маленький голубой кружок. Если вы расскажете ему про солнце и луну, облака и радугу, звезды и галактики, он решит, что вы сошли с ума. Повторяю: не полагайтесь на свои ограниченные знания, чтобы судить о поступках великих практикующих.

С другой стороны, хотя нет ничего особенного в том, что чаньский наставник кажется вам эксцентричным или странным, он не должен считать себя вправе делать все, что он хочет. Лишь при нестандартных обстоятельствах он может прибегнуть к специфическим методам обучения. Нестандартные обстоятельства требуют нестандартных методов. Однако если он считает, что достиг просветления и возвысился над заповедями и поэтому может делать и говорить все, что хочет, он не является настоящим чаньским наставником.

Когда Кумараджива отправился в Китай в четвертом столетии нашей эры, китайский император решил, что у такого мудрого человека непременно должны быть потомки, чтобы его мудрость была кем-то унаследована. Он подарил Кумарадживе наложниц, и, поскольку они были подарком императора, у Кумарадживы не было другого выбора, кроме как принять их. Впоследствии ученики спросили у него: «Можем ли мы тоже иметь отношения с женщинами?»

Кумараджива сказал: «Конечно, но сначала, позвольте, я вам кое-что покажу». Он взял пригоршню иголок и съел их с такой легкостью, как если бы это была лапша. Покончив с ними, он сказал: «Если вы способны повторить это, вы можете вступать в отношения с женщинами».

Я слышу много историй о безнравственном поведении чаньских и дзэнских наставников в Америке в наши дни. Мое отношение таково: если то, что рассказывают об этих чаньских наставниках, действительно является правдой и если они действительно вступали в сексуальные отношения или нарушали другие заповеди, это не настоящие чаньские наставники. Тем не менее, они послужили благому делу, принеся учение Чань в Соединенные Штаты. Эти люди дали многим американцам такую возможность, которой раньше у них никогда не было. Жизнь самих наставников – это их собственная проблема, но люди должны быть благодарны им за их вклад.

Индийская мифология повествует об особом лебеде, который может пить чистые, питательные сливки из смеси молока и воды, не выпив при этом ни капли воды. Американские буддисты должны придерживаться такого же подхода к сомнительным наставникам. Изучайте Дхарму под их руководством, усваивайте как можно больше хороших наставлений и оставьте дурную карму там, где вы ее нашли.

Я надеюсь, что вы примете и осуществите то в моих наставлениях, что вы находите хорошим и благоприятным. Вы можете вернуть мне то, что вам не нравится.

Часть третья. ВЕРА В СОЗНАНИЕ.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Среди записей о чаньских наставниках нет полного жизнеописания Сэн-цаня, третьего патриарха, умершего в 606 г. н.э. Однако он упоминается в «Гао сэн чжуань» (Биографии выдающихся монахов) времен династии Тан в записи о наставнике [Фа-]цуне: «После чаньского наставника Хуэй-кэ жил чаньский наставник [Сэн-]цань». «Лэнцзи шицзу цзи» («Записи о наставниках Ланкаватара-сутры»), содержащие ранние материалы по истории школы Чань. гласят, что после ухода в горы Сэн-цань никогда не покидал их, не проповедовал Дхарму и никому ее не передавал. Это утверждение сомнительно, поскольку история династии Сун в «Эрши у ши» (Двадцать пять исторических сочинений) заявляет, что в 592 г. он «наставлял» Дао-синя, четвертого патриарха. Она также ставит под сомнение авторство стихотворения «Вера в сознание», которое исторически приписывалось Сэн-цаню. Современные ученые сомневаются в том, что он действительно был его автором. Ню-тоу Фа-жун, ученик Дао-синя, написал стихотворение под названием «Песнь о сознании». Обращая внимание на сходство между этими двумя стихотворениями, некоторые предполагают, что «Вера в сознание» на самом деле была написана после шестого патриарха Хуэй-нэна и представляет собой улучшенную, сокращенную версию «Песни о сознании». Мысли, высказанные в «Вере в сознание», действительно отличаются лучшей организацией, краткостью и полнотой, чем идеи стихотворения Ню-тоу.

Впрочем, вопрос об атрибуции не имеет значения для моих комментариев к «Вере в сознание». Значение этого стихотворения для нас заключается в его ценности как введения в медитацию Чань и в его важности в истории Чань (яп. Дзэн) как в Китае, так и в Японии. Среди множества стихов о просветлении выше всего ценятся «Песнь о Просветлении» Юн-цзя и «Вера в сознание», благодаря ясным наставлениям о методе Чань.

По этой причине я не комментирую «Веру в сознание» при обычных обстоятельствах. Я выбираю ее темой лекций только во время семидневного чаньского затворничества. Двадцать глав этой книги основаны на переводе лекций на четырех затворничествах, впоследствии отредактированных с целью публикации. Поскольку проповеди читались в контексте интенсивной практики медитации, я не использовал научную точку зрения или аналитический подход. Это не есть формальный комментарий к тексту; скорее, я использую текст как отправную точку для того, чтобы вдохновить последователя и рассмотреть различные вопросы, возникающие в процессе практики.

Есть как минимум пять опубликованных английских переводов «Веры в сознание». Все имеют свои достоинства. Я предлагаю новый перевод, который в большинстве случаев совпадает с предыдущими; тем не менее, некоторые его фрагменты сильно отличаются от них, отражая мое собственное понимание этих стихов.

Комментируя «Веру в сознание», я часто говорю своим ученикам: «Теперь, когда вы занимаетесь практикой, не имеет большого значения, буду я говорить о «Вере в сознание» или нет. Но я использую это стихотворение для того, чтобы объяснить вам метод практики». Успехи и состояние конкретной группы последователей меняются день ото дня и от затворничества к затворничеству. Поэтому я адаптирую свой комментарий к стихам в зависимости от ситуации, оставаясь, тем не менее, в пределах текста. Я надеюсь, что эти проповеди могут послужить полезным подспорьем как для начинающего, так и для опытного последователя. Они помогали и мне самому, даря мне новые прозрения смысла этих стихов по мере возникновения различных ситуаций.

Выражение «вера в сознание» включает два значения: «доверие к сознанию» и «реализация сознания». «Сознанию» в Чань уделяется особое значение. Вера в сознание – это уверенность в том, что мы обладаем фундаментальным, неподвижным, неизменным сознанием. Это сознание является именно сознанием Будды; это также Татхагатагарбха (зародыш Татхагаты) в каждом живом существе. Однако сознание, которым обладают обычные существа, исполненные помрачений, – это сознание заблуждений, а не истинное сознание. Те, кто стремится освободиться от помрачений, представляют себе, что есть истинное сознание, которое нужно обрести. Однако, с точки зрения Будды, есть только одно сознание, которое не является ни истинным, ни ложным. Нет нужды проводить разграничение, поскольку все, повсюду, представляет собой сознание. Когда мы действительно видим сознание Будды, сознание, исполненное веры, и сознание, являющееся объектом веры, сливаются вместе; поскольку все они представляют собой одно и то же, исчезает необходимость верить в сознание.

Парадокс заключается в том, что для обретения веры в сознание нужно быть просветленным. Автор с глубоко просветленной точки зрения говорит с последователем, который стремится обнаружить истинное сознание. Сэн-цань показывает нам, как преобразить наше обычное разграничивающее сознание в сознание Будды, лишенное разграничений; как перейти от существования к пустотности, от скверны к чистоте. Он говорит нам. как мы должны развиваться и какого отношения к практике надлежит избегать: мы не должны поддаваться своим симпатиям и антипатиям, не пытаясь ни избавиться от своих помрачений, ни достичь просветления. Практика осуществляется ради самоей себя, и поскольку другой цели нет, в конце реализуется сознание уравновешенности (пин дэн синь) – в нем нет разграничения, нет необходимости в языке (янь ю дао дуань) и даже в практике.

В этом стихотворении содержатся выражения, которые впоследствии приобрели важное значение в чаньской школе Цаодун (яп. Сото), например, «Одна мысль за десять тысяч лет» (и нянь вань нянь), изречение, которое выражает представления об одной неподвижной, но все же приводящей к озарению мысли. Эти представления легли в основу Чань Безмолвного Озарения Хун-чжи Чжэн-цзюэ. Эта же тенденция отражена в единственном другом письменном источнике, содержащем наставления Сэн-цаня, – на каменной плите, воздвигнутой в его честь. Суть надписи такова: «Одновременно практикуй спокойствие (цзи) и озарение (чжао). Внимательно наблюдай, но не воспринимай дхармы, не воспринимай тело, не воспринимай сознание. Поскольку сознание безымянно, тело пусто, а дхармы есть сновидение. Нет ничего, чего нужно достичь, нет просветления, которое нужно пережить. Это называется освобождением».