Текст книги "Без обмана 8 (СИ)"

Автор книги: Seva Soth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Совершенно неподдельный восторг, какой было бы уместно ожидать от школьницы, встретившей любимого айдола, а не сто, а то и двухсот-трехсотлетней кицунэ, повстречавшей лиса-преступника. Может ли она быть достаточно хороша, чтобы притворяться? Разве что она равна в искусстве обмана Амацу-сенсей, но даже рассматривать подобную вероятность не хочется. Продолжил пристально смотреть, не позволяя разорвать зрительный контакт.

– Цукино-сама, Фудзита-сама… Хидео-сан, я вами всегда восхищалась. С нетерпением ждала, когда в Хэйан, то есть Киото, придут новости о том, как «тот наглый аферист снова кого-то перехитрил». Ваш обман с чаем – шедевр. Храм, правда, в нем вам подыграл и начал сам поставлять тот же сбор к императорскому двору. А как вы виртуозно обставили всех с теми лотереями, а еще случай с самурайским заговором…

Да, да, я в прошлой жизни был подлецом и обманул много человек. Некоторые того заслуживали, но всё равно, слушать перечисление послужного списка мошенника мне не очень хочется. Совсем не того кумира себе отыскала восторженная лисичка. Слегка наклонил голову вбок, разглядывая Хикару-тян со скепсисом. Заодно эфемерные хвосты пересчитал, на которые делится ее настоящий хвост. Объемный, пушистый, красивый. Но у Акиры всё равно лучше. Раз… два… три… шесть. Это ведь немало? Выдает возраст в несколько столетий. Вероятно, Хикару-но-Ёри примерно ровесница прежнего Макото, плюс-минус десятилетие-другое. В этом еще один камушек на весы ее интереса, ведь у людей одного поколения должно иметься что-то общее.

Посмотрел на нее с нескрываемым сомнением. Цель того упорства, с каким Хикару-тян добивалась встречи со мной оставалась неясной. Но как минимум хватать меня и отправлять в храм перевоспитывать она не хочет.

– Вы легенда, Фудзита-сама! Позвольте этой недостойной учиться у вас искусству обмана! Стать вашими глазами и ушами в храмах Инари! Уберечь вас от нежелательного внимания, если вы его привлечете. Помогать вам заработать еще больше денег для сиротских приютов, которые по вашему указанию строила семья Акияма! Помогать вам собирать еще больше денег для благотворительного фонда, который вы велели организовать своему правнуку. Укрыть от храмов и судьбы жрицы тех из ваших потомков, в ком пробудится священная кровь Инари. Я не знаю, каковы ваши намерения, но они в любом случае направлены на что-то лучшее, чем нынешняя порочная система. Знайте, я буду помогать вам в любом случае, даже если вы прогоните меня сейчас! Эта Хикару-но-Ёри не выдаст вас! И эта недостойная готова последовать за вами во Францию, если вы решите туда вернуться.

Внезапно хорошее предложение. Бескорыстное. Искреннее. Потенциально полезное для моих будущих детей и будущих детишек Тики-тян. Для самой сестренки.

Но так запросто его принять и довериться этой женщине, этой лисице, на основании всего лишь интуитивного анализа ее слов и импульсивного поведения? Не в настолько важных вопросах, как безопасность моих близких.

Однако и отмахнуться от ее слов так запросто не получится. Отвергнув искренний душевный порыв, можно нажить смертельного врага, который, не имея возможности отомстить самому Хидео-сану, может взяться за его правнука. Меня! Или, что еще хуже, правнучку.

Постарался собрать в зрительном посыле свои настоящие эмоции. От обоснованного недоверия, до одобрения ее порыва. Искренность – это хорошо.

– Справедливо, – Хикару-тян спрятала взгляд. – Мы с вами столько лет были на разных сторонах… но я больше не могу оставаться там, где я есть. Быть частью этой системы, тюремщицей для своих сестер, вся вина которых в том, что хотели семью – свою собственную, а не приемных детей.

Очень и очень хотелось ей поверить. И, пожалуй, мне не хватает средств коммуникации. Что произойдет плохого, если я сделаю первый шаг навстречу, не раскрывая при этом своей истинной личности? Поддался порыву? Не без этого. Но бывают моменты, когда нужно ловить предоставленный судьбой шанс.

Поймал правильное состояние разума и миг спустя перевоплотился в человека. В мрачного темнокожего амбала с красно-зелеными глазами – все благодаря цветным линзам. Широченные плечи за счет вставок, украшенный красными облачками плащ в пол, обувь на высокой платформе, закрывающая рот маска. Совсем не то, что она ожидала увидеть, да.

– Ой! – Хикару-тян едва не вскрикнула, вовремя зажав рот ладошкой. – Вы кто?

– Какузу, – ответил я, подражая голосу нукенина из аниме. – Ты видела меня в ресторане. Но также я известен как Фудзита Макото и Цукино Тенкай, – эти имена я назвал голосом прежнего Макото, тем, что жрица слышала по телефону. – Я не планировал сейчас оборачиваться, но твои слова меня тронули, Хикару-тян.

– Докажите, что вы Тенкай! – потребовала лисица. Она права, что сомневается, она молодец. Достал из широкого рукава смартфон и написал ей в анонимный мессенджер.

MonsieurTrickster: Это я.

– Но если этого тебе мало… – я извлек из кармана красный маркер для рисования по бетону и, сняв колпачок, одним быстрым движением изобразил профиль находящейся передо мной жрицы на бетонной опоре вертолетной площадки. – Ты говорила, что знаешь мой стиль, мою руку.

Красивые у нее все-таки глаза, большие. Прав был детектив Амано.

– Но… но почему вы такой высокий? – потупилась женщина. Я видел, что она мне уже по большей части поверила, но все еще немного сомневается где-то внутри. – Раньше вы таким не были… по свидетельствам.

– Хикару-тян, – мой тон сменился на ласковый, как будто с ребенком разговариваю. – У меня было восемьдесят дополнительных лет на то, чтобы отточить мастерство смены облика. Я могу выглядеть так, как мне удобно. Быть высоким и низким, худым и толстым, мужчиной, женщиной, стариком, подростком, ребенком… ладно, тут я преувеличил, в возраст младше двенадцати мне будет перевоплотиться непросто. И ты бы тоже все это могла, если бы не тратила время на то… чем ты там занималась последние годы?

– Я расскажу, – решительно ответила жрица. – Если понадобится, то всю историю моей жизни с самого начала.

Глава 11

Хошино Хикару-но-Ёри, она же «красивые глазки» сделала глубокий вдох, как будто бы набиралась храбрости перед тем, как шагнуть на канат, натянутый над пропастью, а затем и попросту плюхнулась на землю, усевшись спиной к бетонной опоре и испачкав белоснежные одеяния жрицы в пыли. Видимо, решила, что сидя ей рассказывать будет удобнее.

Я сел напротив, поджав ноги под себя. Совершенно естественная поза у нас в стране. Иные часами так сидят. Длинный непромокаемый плащ-колокол надежно скрыл мою фигуру.

– Я родилась еще в эпоху Эдо, – начала жрица. – Мы с вами, наверное, примерно ровесники, если вы специально не старались создать впечатление того, что вы моложе, чем кажетесь. Это было бы хорошей хитростью.

– Речь не обо мне, – вернул я ее рассказ в требуемое русло. Какие-то подробности о себе я ей точно выдавать не собираюсь. По крайней мере, не сразу. Пусть сначала делом докажет свои намерения. Где-то далеко продолжали рычать машины, гонка продолжалась. Я узнавал характерное порыкивание двигателя Марка-сана. Один из автомобилей Штормовых Сирен звучит похоже, но не настолько, чтобы я не узнал собственную машину.

– Простите, продолжаю. Я родилась в эпоху Эдо в Хэйан, тот, что сейчас Киото. У моей мамы, как рассказывали, было три хвоста, но роды прошли слишком тяжело и она не выжила. Обычное дело для тех времен, даже для одной из нас. Я воспитывалась при храме Хорицу Инари и не видела никакой жизни за его пределами. Простые времена, детские шалости. Помню, я как-то подсыпала в чай другой мико сушеный лук. И она, как оказалось, заваривала его для госпожи настоятельницы. Сидеть мы долго не могли обе. Я за шалость, моя подруга за то, что не почуяла подвоха.

Сейчас я слышу однозначно не заранее отрепетированный рассказ с подобранными интонациями и тщательно расставленными паузами. Природным талантом оратора лисица не обделена, но при этом не пытается его активно применять, просто говорит, выдает не очень связный поток сознания.

Может ли это быть очередной игрой? Конечно, да. Кицунэ те еще хитрецы, но шансы на то, что женщина настолько хороша в искусстве обмана, что сейчас обманывает меня, не очень велики. Возможно, во мне говорит эгоцентризм прошлой личности. Предыдущий Макото был искренне уверен в своей непогрешимости. В том, что не осталось в Японии тех, кто может его обмануть, а также в том, что он сам способен заставить поверить кого угодно и во что угодно. Отчасти это даже было справедливо.

– Жизнь храмовой служки очень скучная. Я знаю, что вам пришлось немного в нее погрузиться в храме Каннон, где вас оставила девятихвостая. Представьте тоже самое на пятьдесят лет. Молитвы, ритуалы, работы по хозяйству, примитивные интриги и никакой свободы. Когда Хорицу Инари вдруг сгорел дотла, был сожжен вашей наставницей, стало чуточку получше. Меня перевели в другой храм, на севере, где старшие жрицы были не так суровы. Тот пожар – я была там в ту ночь. Не буду врать, что видела своими глазами легендарную Амацу-но-Маэ, но ощущала ее ауру. Так страшно, как в тот день, мне не было никогда. И даже она, последняя великая девятихвостая, не устояла против совместного отряда онмёдзи, охотников на лис из кланов Ёсида и Нарусава. Ёсида позже пытались и вас выследить. Они провели расследование и выяснили, что старуха явилась в Хэйан вместе с мальчишкой. Но вы оказались достаточно хитры, чтобы от них ускользнуть. Подросток против матёрых профессионалов, ловящих малейшее проявление лисьей магии. Как? Как вы смогли обвести их вокруг пальца?

Ответ прост. «Как человек». Пока онмёдзи и жрицы Инари искали именно что кицунэ, лиса с магическими трюками, с легкостью управляющего огнем, от них скрывался обычный человеческий мальчишка, а потом уже мужчина, который, следуя завету наставницы, даже слово «кицунэ» вслух не произносил и облик не менял десятилетиями, если только не возникало по-настоящему весомого повода.

– Не желаете раскрывать? – продолжала Хикару-тян. – Это разумно, я понимаю, я же пока еще не заслужила вашего доверия. Всех мико из Хорицу Инари передали в услужение по другим храмам и на новом месте мне посчастливилось попасть в обучение к Морите-сенсей. Она была одной из старших, целых семь хвостов, сила, до которой мне пока далеко. Невероятно строгая, Морита-сама тянулась к знаниям, собирала новости со всей Японии и не оставляла их себе, – что-то похожее на тепло появилось в интонациях последовательницы лицемерной богини. – От меня требовалось быть исполнительной и законопослушной, уже не подметать двор храма, а помогать каталогизировать информацию. Так я и узнала о вас. Рано или поздно все новости доходили до моей наставницы, а значит, и до меня.

Хикару сделал паузу, складывалось впечатление, что во рту у нее пересохло. О лицемерная Инари! На вертолетной площадке прямо над головой жрицы промелькнул белый лисий хвост. Амацу-сенсей или ее сестрица? Кто нас слушает? И кто специально дал мне знак?

– Храмы и онмёдзи десятилетиями пытались встать на ваш след, а вы были на шаг, а то и три впереди, – продолжила наконец-то Хошино-тян. – Неуловимый плут, ученик той самой Амацу-но-Маэ, что спалила храм – такая у вас сложилась репутация и совершенно заслуженная. Ох, как я вами всегда восхищалась. У меня даже есть коллекция газетных вырезок о ваших авантюрах. Хотела быть такой как вы, над правилами. Но получалось наоборот. Меня начали постепенно продвигать в храмовой иерархии за совсем иные качества. За педантичность, исполнительность, нетерпимость к любым нарушениям. Я на самом деле не такая, это роль, маска. Каждый раз, когда надо проявить строгость, я думаю «а что бы сказала Морита-сенсей?» и говорю ее словами. Моя наставница предпочла стать камнем еще при правлении Мейдзи, но в каком-то смысле она всегда со мной.

– Амацу-но-Маэ. Что ты знаешь о ней? – спросил я.

– Говорят, что она племянница или дочь той самой Тамамо-но-Маэ. Белая кицунэ, тысяча лет мудрости, девять хвостов могущества, которых оказалось недостаточно. Много раз прогоняя в памяти ту ночь, я понимаю, что она могла бы спалить храм Хорицу вместе со всеми нами, послушницами, но специально подожгла его так, чтобы мы не пострадали. Я считаю, что ваша наставница не чужда милосердию, но не знаю ее мотивов, зачем она вообще на нас напала. Она веками странствовала по стране Ямато и совершала преступления, вот как вы, и была столь же неуловима. Говорят, что Император просил её руки, а один из сёгунов обещал за ее голову золота по весу. Это не более, чем слухи, конечно же. Она была настолько прекрасна, что могла влюбить в себя одним поворотом головы, причем без магии или афродизиаков.

– А Тамамо-но-Маэ? Что знаешь о ней? – какая бы белая лисица не находилась там, сверху, стоит дать Хикару-тян сказать что-то хорошее и о ней. Ставки в этой игре изменились. Возможно, жизнь жрицы Инари уже поставлена на кон и на выходе с автодрома ее собьет грузовик, если своевольные старухи посчитают ее угрозой. Хотя, скорее всего, нет. Очень хочется верить, что моя наставница и ее сестра не такие, не жестокие. Наивно? Да! Но если я утрачу эту свою наивность и веру в лучшие качества, то сделаю большой шаг в сторону от того хорошего, смею надеяться, человека, каким сейчас являюсь.

– О ней мне сказать нечего. Слишком старая история. Знаю только то, что ее камень раскололся несколько лет назад и в храме была паника среди младших. Возможное возвращение легендарной злодейки взбудоражило послушниц. Но те, кто постарше, как я, понимают, что камень – это путь в одну сторону. Ни одна кицунэ до сих пор не возвращалась из каменной формы. Ну и легенды о ее преступлениях в китайских царствах и индийских княжествах. Все эти оргии с последующим умерщвлением участников, ванны из крови девственниц, суп из младенцев. То, чем запомнилась Амацу-но-Маэ в Японии – лишь бледная тень жутких историй о жизни Тамамо-но-Маэ на континенте. Невинные шалости против неподдельного кошмара.

Мне почудилось, что я слышу сверху сдавленное хихиканье. Но, безусловно, его нет, так как у Хошино-тян слух обязан быть столь же острым, как и у меня. Ну или «древние девятихвостые монстры» умеют хихикать адресно, так, чтобы слышали их избирательно.

– Позвольте, я расскажу о себе далее, закрою вопрос. Шли годы, менялись эпохи, я становилась сильнее и прогрессировала быстрее прочих, – в речи жрицы появились оттенки гордости и даже самодовольства. – Второй хвост, третий, пятый и вот, двадцать лет назад – шестой. Я на данный момент вхожу в десятку самых сильных кицунэ Японии и буду в числе кандидатов на роль верховной жрицы, когда та решит, что настала ее очередь упокоиться в камне.

– Зачем? – не удержался я от вопроса. Момент, каковой оставался мне непонятным.

– Я тоже не понимаю, по какой причине старшие это делают. Среди нас об этом не принято говорить. Основная версия – Инари-сама призывает к себе лучших, но это очень глупый вариант. Нет никакой подлинной информации о мире духов или божественных планах. Всё, что у нас есть – этот материальный мир и некоторые легенды. И вы опять меня сбили! Хотя основное я уже рассказала. Скучная и тихая жизнь, посты в храмах Инари по всей Японии. Повышение до настоятельницы одного из важнейших, Инари-но-Сэйсин но Сэйфу, занимающегося перевоспитанием преступников. По соглашению, заключённому еще с сёгуном Токугава, светские власти не могут наказывать кицунэ, это прерогатива храмов Инари. Я тюремщик, Фудзита-сама, – слезинка появилась в уголке ее левого глаза. – Именно к такой роли привело меня доскональное следование правил.

– Кагами-тян… – назвал я имя собственной матери, уже зная, какой будет ответ.

– Да, мать ваших правнуков. Она дважды по пятнадцать лет находилась в заключении в нашем храме под моей ответственностью. С определенной точки зрения я ей завидую. Есть ощущение, что это я настоящая заключенная в Инари-но-Сэйсин и храм существует только для одной лишь меня. Поверьте, я старалась создать лучшие условия из возможных.

Жрица спрятала взгляд в пол, скрывая собственный стыд. Хотя как человек, уважающий правила, я могу ее понять. С другой стороны, нарушение Кагами совсем не соразмерно наказанию.

– Если бы эту работу не делала я, назначили бы кого-то другого, и не факт, что девушки получили бы столь же хорошие условия. Я бы пригласила вас побывать в Инари-но-Сэйсин и убедиться, но вы посчитаете это ловушкой.

– Девушки… – сказал я многозначительно. – А что насчет мужчин?

– Мужчин статистически мало. Не больше двадцати процентов от общей численности. Сто шестьдесят три из тысячи и все они… не настоящие мужчины.

Видимо, выражение моих глаз было достаточно разгневанным, чтобы Хикару-тян тут же начала давать пояснения. В голове у меня нарисовалось несколько откровенно ужасных и бесчеловечных вариантов.

– Нет-нет! Никакой принудительной кастрации! Никто не делает из мальчиков-кицунэ евнухов, – зачастила жрица. – Всё плохо, но не до такой степени! Настолько радикальное соглашение с сегунатом наши предки никогда бы не приняли. Просто современные мужчины кицунэ… вот такие, как ваш правнук Ниида. Плывут по течению, не способны на настоящий поступок. Некоторые даже ни разу не оборачивались! Не желают рисковать. Я бы сказала, что Ниида-кун в последнее время, видимо, под вашим влиянием, буквально расцвел и обошел любого из них. Уважаю вас за то, что не бросаете потомков, несмотря на весь риск. Вот если бы вы подали пример и остальным…

Мой план на ближайшие годы был как раз в том, чтобы плыть по течению и не рисковать. Да и мошенника, отнимавшего у людей их деньги, Хикару-но-Ёри излишне идеализирует. И, пожалуй, я собираюсь придерживаться избранной стратегии. Скучная и спокойная жизнь без приключений мне куда милее альтернативы, которую я помню. Однако… Кто сказал, что живя скучной жизнью обычного бухгалтера, нельзя попытаться сделать хоть что-то для своего народа? Как минимум, поднять лимит в тысячу до более разумного соотношения с остальным населением. Как? У меня есть ответ, вроде бы очевидный, но, видимо, нужно быть бухгалтером, чтобы до него дойти.

– Ты же понимаешь, что проблема столь велика, что быстрого решения не существует? – уточнил у жрицы.

– Понимаю! Но у оборотней долгая жизнь. Для нас с вами десять, двадцать, даже сто лет вполне приемлемый срок. Хидео-сан, вы ведь не зря выбрали именно такое имя? Называясь им, вы уже намекали, что нацелены на великие свершения?

Имя «Хидео» означает в зависимости от того, какими кандзи его записать, «Великий герой» или «Выдающийся мужчина». Надо же, куда вывернулось мое обозначение прежнего Макото, выбранное из-за созвучности с гайдзинским «мистером Хайдом».

– В таком случае, я принимаю твою потенциальную помощь, – сказал я все еще голосом прежнего Макото. – Догадываешься, в чем она будет заключаться?

Хикару замялась, не находя ответа.

– Деньги – вот то, что движет миром, – произнес я грубым хриплым голосом нукенина Какузу, в образе которого все еще находился. – Они дают тебе власть, силу, ресурсы. Без них ты ничто, никто не будет тебя уважать. Всё, что имеет значение – это сколько ты способен заработать и как долго можешь удерживать эту силу. Всё остальное – пустая трата времени.

Почти дословно скомпилировал разные цитаты этого персонажа из манги. Какузу помешан на деньгах. Я – нет. Но решение проблемы видится мне именно в них. И другой Макото, скорее всего, думал в том же ключе, отдавая всего себя заработку всеми способами, как правило, нечестными и аморальными. Что-то такое жрица сама с самого начала и предлагала до того, как перешла на судьбы всего нашего народа.

Семья Робинсонов в своё время купила целый остров на гавайском архипелаге, где сейчас проживает несколько сотен человек. Тот самый, вертолетную экскурсию на который мы совершали. Где несколько сотен, там и тысяча. Свой дом для кицунэ и их семей, в котором никакие замшелые эдикты давно мертвого сёгуна не обязательны к исполнению. Страшно даже представить, сколько аналогичный остров может стоить, но Робинсоны ведь нашли подходящую сумму.

Другой вариант – попросту купить отмену лимита. Все ограничения устанавливают политики, а они без исключений продажны. Неужели премьер-министр будет возражать против многомиллиардных инвестиций в его страну и его карман? Да что там, место самого премьера тоже покупается и продается. Я мог бы продвинуть на эту должность хоть своего тестя Субару-сана, если бы у меня был достаточный капитал. Какузу полностью прав.

С вертолетной площадки снова раздался слышимый одному лишь мне смешок, на этот раз одобрительный. Уж кто-кто, а долгоживущие девятихвостые понимают, как что работает.

– Деньги? – переспросила Хикару.

– Да. Идеологии рушатся, правительства обращаются в прах, даже вера со временем иссякает. Лишь звон монет остаётся вечным гимном этого мира. Всё, что имеет цену, можно купить и будет нашим по праву.

– Я поняла, деньги, – склонилась Хикару-тян. – Ваш косплей безупречен, но я хотела бы говорить не с Какузу, а с Хидео-саном.

– Ответ не изменится. Помоги Нииде-куну наполнить благотворительный фонд, сама ведь с этого предложения и начала. Придумай, как именно. Прояви изобретательность, – уже нормальным голосом произнес я. Где-то далеко восторженно взвыли трибуны. Похоже, в гонке Богинь Скорости и Штормовых Сирен настал переломный момент.

– А вы, Хидео-сан?

– А я всегда буду в тени. Но можешь писать мне. Я отвечу.

Аудиенция окончена. Пришло время обернуться лисом, переодеться и поздравить либо утешить моих прекрасных гонщиц. Думаю, что все же поздравить.

Глава 12

Послевкусие от разговора с Хошино-тян осталось странное. Я прекрасно понял, чего она от меня хочет, но превращать свою уютную жизнь в политический триллер с неясными перспективами желания нет.

Несомненно, полностью игнорировать Хикару-но-Ёри у меня не получится. Как не выйдет и целиком остаться в стороне от проблемного закона времен сёгуната, нависающего над всеми нами, над кицунэ. Но я же не великий герой и звать меня не Хидео…

В очередной раз убеждаюсь в мудрости Амацу-сенсей. Она предупреждала, к чему приводит присвоение чужого имени. Тануки-чайник стал цирковым артистом, а я едва-едва не угодил в капкан чужих ожиданий, на роль «выдающегося героя эпоса». Имена – отстой!

Все эти размышления никак не помешали мне не только выскользнуть из периметра вертолетной площадки через дырку в заборе, но и вернуться к человеческому облику, а затем переодеться во все той же подсобке, где менял костюм в первый раз. Превратиться из жадного Какузу в Сакамото было просто – снять скрывающий фигуру плащ, убрать маску, вернуть парик и фартук, стереть тональный крем, делавший моё лицо смуглым, заменить цветные линзы на круглые очки и, конечно же, приклеить усики. Поменять язык тела, полностью прекратив излучать ощущение опасности, свойственное Какузу. Сакамото Таро, безусловно, тоже очень опасный человек, но я сейчас не он. Я не киллер мирового уровня, а скромный Ниида в его зеленом фартуке – тут попросту огромная разница.

Проходя через обеденный зал, бросил мельком взгляд на телевизор под потолком. Там транслировалось, как Мияби и Неоновая Тень с уважением кланяются друг дружке. При этом коротко стриженная Сато Кёко выглядит раздосадованной, а моя прекрасная супруга торжествует и даже красивее, чем обычно. Возможно, стоило выбрать для косплея образ, закрывающий лицо. Впрочем, от разоблачения это не спасло бы, узнавать начнут в любом случае. Хорошо, когда в семье есть гармония. Я это к тому, что теперь не только у меня незнакомцы будут спрашивать автографы.

Пробираться через толпы фанатов я не стал, вместо этого прошел в зал для прессы и занял место в первом ряду, пока другие желающие не набежали. Без общения с журналистами не обойдется.

– Макото, вот ты где, я всё утро тебя ищу, – окликнул меня недовольный голос, от звуков которого мне стало страшно. Вот прямо как в тот раз, когда мне было шесть, хотелось сладкого и я разбил банку с мёдом на папиной кухне. Отец меня за тот случай не очень сильно ругал, но предвкушение того, что будет, когда он зайдет на кухню – нервировало до крайности. И вот сейчас у взрослого тридцатиоднолетнего мужчины с дополнительным багажом памяти в несколько столетий от одного упоминания своего имени тот же мандраж.

– Приятно вас видеть, Цуцуи-сан, – я встал с места и поклонился. – Вы, как всегда, чудесно выглядите.

– Макото, как ты посмел позволить моей дочери участвовать в этом⁉ – едва ли не прорычала женщина.

– И моей! – с другой стороны ко мне подступила Акира, которая уже не изображала Софи из бессмертной классики Миядзаки-сенсея, а, во-первых, переоделась в повседневный офисный наряд, во-вторых, умелым макияжем прибавила себе возраста, став визуально на несколько лет старше Ханы-сан, чуть ближе к пятидесяти. Кажется, даже немного седины в свои волосы, сейчас стянутые в пучок, добавила.

– Вы, видимо, мать этой рыжей оторвы, которая втянула мою дочь в эту опасную авантюру, – нашла новых виноватых Цуцуи-сан.

– Акирахиме Аканэ, Цуцуи Хана, – представил я женщин друг другу, припомнив псевдоним этого облика Акиры. Ей однозначно идет выглядеть чуть более возрастной. Да кого я обманываю – ей идет всё и всегда. Не припомню, чтобы она смотрелась иначе, чем превосходно в любой одежде.

– Кто кого подбил на гонку – мы еще выясним, но этот юноша точно виноват, – указала на меня Акира, при этом в глазах у нее бесенята плясали. Нет, не они – маленькие ехидные лисички, вот кто.

– Он дал им свою машину. Мог бы просто отказать, – согласилась Хана-сан.

– И помогал с организацией. Спонсоров нашел, зрителей зазывал, – добавила Акира-Аканэ. – Хотел сделать шоу из того, как моя невинная доченька попадет в аварию. Она ведь в машине совсем не нужна была, хватило бы только водителя. И вообще, если Ниида-кун так любит гонки – садился и ехал бы сам!

– Да, именно! – согласилась Цуцуи-сан. Общий враг объединяет, им я и стал. – Правда, надо признать, меня тут убеждали, что гонки – это не очень опасно. Я познакомилась сразу с тремя известными в прошлом гонщицами – представляете, они утверждают, что у моей дочки огромный талант к вождению. Настолько, что собираются позвать ее в профессиональную команду. Я ей запрещаю!

– Мияби-тян у вас вообще умница и красавица, этот молодой человек попросту не понимает, как ему с ней повезло, раз позволяет так рисковать, – Акира мне украдкой подмигнула.

– Ёрико-тян тоже хорошая девушка, – признала старшая Цуцуи. – Простите, что назвала ее оторвой. Это всё из-за волнения – я так испугалась, когда машина наехала на ту отвалившуюся запчасть.

– Ох и получит она у меня по заднице! – и угроза Акиры не выглядела для меня шуткой. Ёрико-тян в самом деле ждет легкая порка.

Истинный трикстер всегда знает, когда самое время для того, чтобы сбежать. Воспользовался тем, что в зал начали входить новые люди и скрылся за их спинами, усевшись с краю. Между женщинами меж тем пошло открытое и дружелюбное общение, какое я, каюсь, немножко подслушал. Обе самозабвенно хвалились своими дочерьми, неподдельно гордясь каждой из них. «Уверена, если бы Ёрико была за рулем – победа все равно бы никуда не делась,» – сказала, к примеру, Акира. «Мияби с детства пророчили карьеру модели. Я уже думала, что всё, шанс упущен, и вот она на первых полосах,» – делилась Хана-сан.

– Чё, братик, досталось тебе? – вынырнула из людского водоворота Тика. – Тетушка Аканэ пипец какая страшная. Минами-сан как узнала, что она сюда скоро заявится, так слиняла. Сказала, что на станции со мной встретится.

– Нет, от моей мамы ему сильнее досталось. И достанется еще. Она его, может, даже на ужины приглашать вполовину реже станет. Попал ты, Макото-сан. Мама за нас с сестренкой кого угодно разорвет. И кто только ей сказал про эту гонку? – это Ринне-тян в разговор вступила.

На самом деле этот предатель – я! Анонимно наябедничал на самого себя. С временного телефона переслал теще видео с принятием вызова. Вечно прятаться от нее с той волной хайпа, что возникла вокруг гонки, не получилось бы. Да и рекламу с «Богинями Скорости» Хана-сан наверняка уже не раз могла видеть и, будучи женщиной умной, сложить вместе рыжую подругу дочери и оранжевую машину. А так утечка информации получилась управляемой. Я дал обеспокоенной матери ровно столько времени, чтобы та заинтересовалась и приехала, но не успела ничего сделать до момента триумфа. И с женскими легендами гонок тоже я ее свел – времени до старта хватило и на это.

Я чудовище? Манипулятор? Но зато ничьи чувства не задеты. Разве что появление Акиры в образе Акирахиме Аканэ никак не мог учесть, но так даже лучше получилось. А немного недовольства в свой адрес я переживу.

Свершилось! Со всех сторон начали щелкать фотокамеры, вспышки озарили небольшую сцену. Слева появились не скрывающие хорошего настроения Богини Скорости, справа – чуть приунывшие Сирены. В этот раз они отправили на растерзание публики девушку с фиолетовыми волосами и цундере с гаечным ключом.

– Сразу скажу, технические неисправности – целиком моя вина! – объявила девушка-механик. – Я прошу прощения у всех наших фанатов, что из-за моего промаха они не увидели нашей победы. В будущих, более серьезных гонках, такого не повторится, либо я уйду из команды.

– Если они посмеют тебя выгнать, то мы примем! – эмоционально воскликнула Ёрико. Она уже выпала из образа строгой девушки-гения и выглядела просто собой. – Эй, народ, давайте поддержим Громовую Гадюку. Я смотрела ее канал, где она меняет масло в движке – это нечто!

– Я тоже прошу воздержаться от любого хейта в адрес Токийских Сирен. То, что мы были сегодня первыми – не означает, что они плохие водители. Нам просто повезло!

– Что по поводу заявления Кенджи⁈ Того, что ему велели испортить вашу машину⁈ – послышалось из зала.

– Кенджи-кун молодец, что не стал поступать подло, этим он немного искупил прошлые ошибки. На ставках крутятся большие деньги. Коэффициент на то, что одна из команд не сможет участвовать, был очень заманчивый. Я призываю полицию устроить проверку по этому поводу. И по поводу поломки машин Сирен тоже! Инспектор-сан, может, вы займетесь?

Проследив, куда указала Ёрико, я увидел своего почти друга Кикучи Юто, одетого в костюм крутого учителя Онидзуки – белый мешковатый пиджак, серьга в ухе, узкий галстук и обесцвеченные волосы. Рядом с ним я приметил еще одну из сейлор-воинов, бросающую заинтересованные взгляды. Саму Сейлор Мун, честно стоит признать, смотрящуюся бледно на фоне Кагуи и Аматэрасу. Симпатичная девушка, крашенная под блондинку, но и только. Никакая матроска и ультра-короткая юбка ей не помогают – взгляд полицейского прилип к огневолосой гонщице. И это неправильно! А как же Кайлани-тян⁈ Этот бабник еще получит от меня выговор!