Текст книги "Без обмана 8 (СИ)"

Автор книги: Seva Soth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Не считая того, что она собирается на каникулах снимать видео в тоннеле-убийце и на мосту самоубийц. Как-то не нравятся мне эти названия.

– Это просто городские легенды. Пусть дети самовыражаются, им полезно. Видел бы ты Ёрико в том же возрасте – вот где был кошмар для учителей. Физрук и историк даже чуть не развелись со своими женами, потому что Ёрико меняла их бенто местами, перекладывая содержимое из коробки в коробку, зная, какую еду ненавидит каждый. Она постоянно подражала голосу завуча, вынуждая то одного, то другого учителя выйти из класса в коридор. Выучила почерк всех наставников и переписала классные журналы, поставив всем своим друзьям отличные оценки. Себя, справедливости ради, она не затронула, на чем и попалась. Довела учителя английского до заикания, подговорив весь класс замирать и замолкать, когда он произносит определенное слово. Она натирала доску мылом, чтобы мел на ней не писал. Она срывала уроки, подделав таблицу с расписанием на доске объявлений…

И почему я испытываю гордость вместо закономерного желания навечно лишить проказницу карманных денег? Ну уж точно не потому, что никаких карманных денег Ёрико-тян от меня никогда не получала.

– Ты ведь сейчас улыбаешься, да? Я через трубку слышу, как уголки твоих губ вверх ползут.

Вот же ведьма! Кицунэ! Бросив взгляд на свое отражение в темном стекле микроволновки, я увидел широкую улыбку. И на душе потеплело. А ведь если бы не та бомба, другой Макото, являющийся частью меня, был бы с ними рядом. Наверное. И скорее всего придумывал бы вместе с дочерью новые проказы. В роли ответственного родителя я его не представляю.

– Совсем не улыбаюсь, – соврал я. – И очень сочувствую несчастным учителям школы Ёрико. И учителям Тики тоже.

– С ней проще, у меня уже больше опыта и, повторюсь, Тика-тян очень смирная и благоразумная. Видимо, вся в своего отца – Ниида-сан показался мне очень спокойным человеком. Я позабочусь о ней, Макото, не переживай. Летом, если они решат снимать где-то, где будет что-то настоящее, я переключу их внимание на нечто другое, как только почувствую неладное.

А я буду переживать! Потому что они все мне не чужие.

– Пока, Акира, – попрощался я. – Спасибо, что рассказала… про Ёрико. И что приглядываешь за Тикой-тян.

«Смирная и благоразумная» девушка ворвалась ко мне домой где-то час спустя, принеся чуточку неповторимого подросткового хаоса и много болтовни о том, как она рада за папу и его новую жену. Ох… Тика ведь имеет право знать, что Кагами ее настоящая мама, но говорить ей о том сейчас, чувствую, будет ошибкой. Сестренка способна устроить такое, что все эти поддельные расписания, доска, натертая мылом и нервный срыв покажутся детским лепетом. Хорошо, что она еще и добрая внутри.

И, разнообразив немного наш с Мияби быт своей жгучей энергией, школьница тут же начала собираться на станцию. Ей пора в интернат. Может, мне все же переехать в Йокогаму на пару лет? Купить там дом неподалеку от ее школы. Всем спокойнее станет. И с Акирой смогу видеться чаще. Мы же с ней друзья.

Казалось бы, вся суета закончилась, впереди сплошь уютные выходные и мы даже урвали несколько часов спокойствия, когда можно никуда не спешить. По-хорошему, следовало бы заняться уборкой, но мы с Мияби синхронно обозрели и так уже чистую гостиную и решили, что у нас всё в порядке, а диван сам на себе не полежит.

Помешал взять от выходных всё, что от них требуется нормальному человеку, естественно, телефон. Увидев на дисплее при поступлении входящего вызова знакомое имя, я несколько удивился, но потянул зеленую пиктограмму вверх, чтобы принять звонок, а не вниз, как требовалось для отбоя.

– Шулуту! – поздоровался я на древнем аккадском.

– Ниида-сан, катастрофа! Просто кошмар! – прозвучал с той стороны линии звонкий голосок Натори-тян.

– Что-то с Тодороки? – забеспокоился я насчет приятеля.

– Хуже! Или лучше! Я даже не знаю! Но настоящая катастрофа! Сейчас отправлю статью!

Сразу же мне в Лайн пришла ссылка, открыв каковую, я буквально онемел.

Конец «Тайфуна». Как 21-летний гений бейсбола потерял всё из-за рокового спуска на лыжах.

Японский бейсбол оплакивает одну из самых трагических потерь в своей новейшей истории. 21-летний Тайфу Сёта, питчер-феномен команды «Токийские Ласточки» (Tokyo Yakult Swallows), чья карьера стремительно шла вверх после блистательного сезона, вынужденно завершил ее из-за травмы, несовместимой со спортом. Причиной стал несчастный случай, произошедший в начале лета на уникальном горнолыжном курорте, который всё ещё работал в это время года.

Инцидент случился на склонах горы Гассан в префектуре Ямагата, известного тем, что из-за аномально большого количества снега зимой он открывается только в апреле и работает до середины лета. Источники сообщают, что молодой спортсмен, впервые вставший на горные лыжи, пытался произвести впечатление на свою девушку, модель Окамото Эми. Попытка закончилась катастрофой: Тайфу не справился со скоростью и при падении получил сложнейший тройной перелом правой, бросковой руки. Вердикт врачей категоричен – о возвращении в профессиональный спорт не может быть и речи.

Последствия не заставили себя ждать. Почти сразу после оглашения диагноза Окамото Эми разорвала отношения с питчером. Цитируем «Меня не интересует калека, не способный дать мне достойное будущее». Так сказала девушка в блиц-интервью нашему изданию.

Однако разбитое сердце ничто в сравнении с финансовым нокаутом, что последовал от страховой компании Yamato Shield Insurance, которая отказала в выплате, сославшись на пункт договора о запрете занятий экстремальными видами спорта.

Самый же сокрушительный удар юному таланту нанесла его родная команда. Руководство «Токийских Ласточек» подало иск против Тайфу Сёты за грубое нарушение контракта, запрещавшего подвергать себя риску вне игрового поля. Клуб намерен взыскать с несостоявшейся суперзвезды бейсбола многомиллионную компенсацию, что, по мнению юристов, приведет к полному финансовому краху молодого человека и потере всего его имущества и накоплений.

«В 21 год он имел потенциал стать легендой, – комментирует спортивный аналитик Сато Кента. – Его безответственность стоила ему не просто карьеры, а всей будущей жизни».

Так головокружительный взлет молодого «Тайфуна», едва начавшись, обернулся сокрушительным падением, оставив его в одночасье без славы, денег и будущего.

– Вот же сучка! Да как она смеет так поступать⁉ – эмоционально прокомментировала Мияби, вероятно, говоря об Окамото Эми. – Сама же наверняка и затащила его на этот богами проклятый курорт!

Возмущения столько, что я уверен, окажись модель где-то тут неподалеку – быть ей битой, если не что-то похуже.

Эпитет «Катастрофа», столь любимый Натори-тян и даже подхваченный журналистами, самым лучшим образом описывает случившееся с молодым человеком. Как бы он после краха всех надежд не сделал нечто непоправимое.

– Семпай, ты прочитал, да? – спросил телефон голосом Тодороки. Конечно же, он находился рядом с невестой. – Ты обязан помочь Тайфу-сану! То есть, твой фонд. Все от него отвернулись, а мы не такие, семпай. Надо оплатить ему лечение, операцию и так далее.

– Да, Макото, надо выручить парня, – глаза у Мияби были на мокром месте. – Он же почти мой ровесник – и вдруг безработный с подорванным здоровьем, без перспектив. Это ужасает.

– Обязательно ему помогу. Не было бы фонда – помог бы за свой счет, – со всей искренностью ответил я.

Тут и вариантов нет. Хотя Тайфу-кун, откровенно говоря, сам виноват. Я бы на месте молодого спортсмена радовался, что сломалась именно рука, а не шея или позвоночник, но вслух говорить об этом не стал. На что юноша вообще рассчитывал, становясь на горные лыжи? Куда смотрели его тренеры, менеджеры, или кто там еще отвечает за безопасность профессиональных игроков?

– Тодороки, Натори, спасибо что сообщили. Я позвоню прямо сейчас. Вешаю трубку.

И, выполнив обещанное, начал искать номер телефона спортсмена, педантично мной занесенный в контакты.

– Макото, как думаешь, может быть, Амацу-сама сумеет помочь. У нее же есть особенные знания, – предложила Мияби, утирая слезы салфеткой.

– Я спрошу у нее. Амацу-но-Маэ никогда не была целительницей, но есть Китагава-сан у нас в деревне, тот доктор-тануки, что лечил мне горло, Хикару-но-Ёри, Ямада-сан, в конце концов. И даже если никто не сможет помочь с переломами – это не повод отчаиваться. Ага, вот его номер…

Вместо гудков в трубке зазвучала песня «We Are The Swallows», очевидно, являющаяся гимном «Ласточек». Бодрая такая мелодия, с удивительно примитивным текстом «Мы ласточки, у нас есть бойцовский дух. Мы победим! Вперед! Вперед! Вперед!». Кто это вообще сочинил и решил использовать? До крайности цинично звучит после того, как все они открестились от доброго, пусть и не очень умного парня. Наконец, навязчивая песенка закончилась и взяли трубку.

– Моши… ик… моши, – сказал пьяный голос спортсмена. – Тайфу-Неудачник-Сёта вас… ик… слушает, – по голосу услышал его настрой, самый что ни на есть похоронный. Надеюсь, я его не на краю моста застал. Хотя если так – то очень вовремя позвонил.

– Привет, Тайфу-кун, – сказал я. – Это Ниида Макото. Ты меня узнаешь?

– Аааа… Ниида-сан. Мой… ик… вдохновитель. Прости, что не пришел на твою… эту… куда ты меня звал. Гонку. Эми-тян сказала, что там будут одни шлюхи и не пустила меня.

– Вот же дрянь! – не удержалась Мияби

– Но теперь я могу пойти на любую, любое… что угодно. Куда мне пойти? Я… ик… свободен. Ни злобной девушки, ни контракта, ни работы… ничего. А гонки я люблю. И машины… ик… люблю. Вон их сколько много. Внизу.

– Протрезвей, – приказал я самым властным тоном, на какой способен. Откровенно не люблю этот навык, но с той стороны трубки на самом деле гудели и бибикали автомобили. Смертельная опасность, без обмана.

На десяток секунд всё стихло. Только Мияби продолжала рядом тихо плакать, расстроенная ситуацией.

– Ниида-сан? Я что, напился и позвонил вам? Простите, если так, – очень изменившимся тоном произнес Тайфу. – У меня тут небольшие неприятности.

– Слушай меня, Сёта-кун, ты сейчас же садишься на поезд и едешь в Кофу, – сказал я ему. – У меня тут есть для тебя работа.

– Работа? Для меня? Для неудачника?

– Именно. У бейсбольной команды школы Фурин нет тренера. Ты подходишь. Справишься ведь с чемпионами?

Молодой человек рассмеялся с истеричными нотками.

– Жить придется в апато, на это твоей зарплаты хватит. Если нет, будешь еще и лицом благотворительного фонда. Ты и правда думал, что из-за перелома правой руки всё кончено? Я вот слышал про американского бейсболиста, что тоже сломал правую, но начал бросать левой и добился успеха. И ты сможешь, – понятия не имею, был ли такой американец. Если вдруг нет, скажу, что ошибся. Ошибка – это не обман.

– Билли Кид, – произнес юноша. Прозвучало как кличка бандита с Дикого Запада. – Он сломал правую руку в детстве и бросал левой. Но я уже слишком старый.

– Тоже мне, пенсионер, – рассмеялся я. – Не хочешь тренироваться – не надо. Но девочки из Фурин, все как одна – твои фанатки, рассчитывают на твою помощь. Побеждать в роли тренера не менее почетно. Жду тебя в Кофу, это не обсуждается.

– Хорошо, я приеду, – сдался молодой человек. Мне показалось, что у него попросту кончились силы спорить. Но это поправимо. Одно печенье с ханасеки в день и он снова будет полон энергии.

Глава 25

– Макото, ты волшебник! – объявила Мияби, когда я повесил трубку.

– Всего лишь скромный бухгалтер. И мои бухгалтерские способности твердят не упускать подобный актив. Где еще мы найдем в нашей глухой провинции профессионала подобного уровня?

Следующие несколько часов буквально за руку пришлось вести Тайфу сначала до станции, а затем и до Кофу. Так запросто одним «протрезвей» токсины из организма не вывести, а потому звезда бейсбола периодически снова начинал уплывать и его приходилось контролировать, подбадривать, направлять и надеяться, что он не упадет с лестницы и не угодит под грузовик. Хотя, может быть, оказавшись в ином мире, добрый юноша стал бы настоящим героем, рыцарем или магом.

Пришлось еще и съездить за Тайфу на железнодорожный вокзал – так проще, чем направлять его в незнакомом городе.

Выглядел недавняя звезда бейсбола откровенно плохо. Лохматый, лицо отекшее, одежда неопрятная и грязная, правая рука загипсована и на перевязи. Тяжело было узнать в этом пропойце, благоухающем виски, красавца-спортсмена.

– Я… ик… жалок, – признал бейсболист, встреченный мной на платформе. И в целом он был прав.

– Исправь это, – потребовал я. Мог бы «приказать», но это было бы неправильно. Нельзя вот так насильно ломать людей. – Я не буду читать проповеди. Просто исправь. Поехали, Тайфу-кун, покажу твое новое жильё.

– Казума Сёта, так меня зовут на самом деле. Тайфу – это глупое прозвище, публичный псевдоним. Его больше нет, разбился на лыжах.

– Ты глянь, Мизуки-тян, какого милого мальчика нам в соседи привезли, – услышал я голос Амацу-но-Маэ, когда мы с бейсболистом вышли из машины рядом с апато неподалеку от моего дома и школы Фурин.

– Коноха-сан, это какой-то пьяница. Я попрошу, чтобы ему отказали в заселении.

– Простите! Мой вид недопустим! – ой, зря молодой человек попытался поклониться женщинам… Ой, зря! И на горные лыжи ему при таких проблемах с вестибулярным аппаратом совершенно точно вставать не стоило. Частично посинев, частично побледнев, парень кинулся к ближайшим кустам, откуда послышались характерные запахи и звуки.

– Мои бегонии! – возмутилась математичка.

– Они у тебя все равно засыхали, – отмахнулась Амацу-сенсей и бросила мне брелок с ключами. – Девятая комната, Макото, туда его проводи, я договорилась с управдомом, а внучка принесла ему свой гостевой футон. Эй, мальчик, смотри и на него не нарыгай.

– Простите, я не заслуживаю вашей заботы, – пробормотал парень. – Как будто в прошлое вернулся…

Спортсмен осмотрел мутным взглядом предложенные апартаменты на втором этаже и вообще без всякой обстановки, кроме встроенных стенных шкафов и одинокого футона на полу. Очень хорошо, что он не привык к роскоши. Молодой человек сделал пару шагов вглубь комнаты и рухнул мимо постели. Повезло, что хоть не на травмированную руку.

– Макото, а это кто? – спросила от двери Ёрико, жившая тут же, неподалёку.

– Мой приятель Казума Сёта. Он будет новым тренером бейсбольной команды. У него проблемы в жизни. Девушка бросила, друзья предали, работодатель выгнал, еще и руку сломал. Но он хороший добрый парень, разве что простоват.

– Миленький, но ему не идет пьянство, – оценила лисица. – Приглядеть за ним, раз мы соседи? Чтобы в пьяном виде дел не натворил.

– Это будет уместно. А не хочешь стать вторым тренером? – пришла мне в голову дельная мысль. Иначе дела команды неминуемо снова настигнут мою персону, а мне того не надо, я не люблю спорт.

– Я? Я же ничего не понимаю в бейсболе. Хочу! Но только потому… да сама не знаю, почему. Подумалось, что это будет забавно. А еще это подходящий сюжет для манги!

Готово. Второй кубок подряд у девочек из Фурин в кармане. Настоящий спортсмен мирового уровня и хитроумная кицунэ – это будет без обмана непобедимый дуэт. Не факт, правда, что победа получится честной. Ну и разбитое сердце парня после знакомства с Ёрико, может быть, и не склеится, но образ Окамото Эми точно померкнет, какой бы супермоделью та ни была.

– Не получится починить парню руку? – спросил я у Амацу-сенсей, встретившись с ней внизу.

– Малыш, у этой старухи разве рентгеновское зрение? Смотреть нужно, снимки делать. Но всяких травок для здоровья эта Маэ ему заварит. И пить отвадит.

Лукавит и скромничает девятихвостая. Не нужны ей технические костыли. Но поглядим на эффект от травок.

Дома я порадовал Мияби новостями о том, что всё будет хорошо и мы провели наконец-то приятный вечер в компании друг друга. С вкусной едой, дорамой и пониманием, что можно никуда не спешить. Могла ли наша идиллия не прерваться? Конечно! Больше нас в этот воскресный вечер никто не отвлекал.

В понедельник, когда мы заехали за Ёрико, я не поленился и заглянул к нашему гостю. Тот проспался, но менее помятым выглядеть не стал.

– Ниида-сан, я, похоже, вчера наделал больших глупостей, не так ли? – после обязательного поклона спросил Казума-кун. – У меня тут даже зубной щетки нет. И одежда только та, что на мне. Если бы не милая старушка, живущая тут же, я бы уже голодал. И я никогда не учил детей. Тем более девочек. Я буду стесняться и опять опозорюсь…

Пришлось дать ему денег. Богачи ведь именно так и решают все проблемы? Отдал всю наличность, что при себе имелась – тридцать тысяч. Не стал бы жадничать и перевел бы больше на счет, но тот у парня оказался заблокированным из-за того, что баланс ушел в минус.

– Это на бытовые нужды. И это не подачка. Скорее аванс. У нас, бухгалтеров, так принято. Я бы сразу отвел к директору школы для трудоустройства, но лучше вечером, когда ты приведешь себя в порядок, а алкоголь выветрится.

– Я тогда съезжу в Токио и соберу вещи. Одежда, техника, документы, коллекция мячиков с подписями знаменитостей. Жалко это всё бросать, когда квартиру заберет суд.

А он не безнадежен. Так-то было видно, что у парня есть характер, но после всех этих ударов судьбы он мог и сломаться.

– Одному лучше не ехать. По-хорошему, нужна машина, с одной рукой на поезде много вещей не увезти, – я задумался на несколько секунд, выбирая, кого попросить о помощи. Лучше всего подходила Ёрико, но ей надо на работу.

– Верно говоришь, Ниида-кун, я с мальчиком съезжу, если он аренду машины оплатит. Всё равно мне скучно, а так хоть столицу погляжу, как она поменялась за все эти годы, – подкралась незаметно сбоку «милая старушка». – И прослежу, чтобы внучек хорошо кушал. А то вон он какой худенький. Совсем голодом заморили.

Вообще-то Амацу-сенсей уже бывала в Токио и даже ходила там по экскурсиям во время бейсбольного турнира. Но это ведь мелочи? Наверняка у старой обманщицы на парня уже свои планы, раз так за него взялась, вплоть до роли жениха для правнучки.

Рабочий же день у меня начался со звонка от очередного помощника Ватанабе-сана.

– Privet, – поздоровался я на русском, когда принял вызов.

– Что? Простите, что вы сказали? Какое бенто?

Неужели мое произношение настолько хромает? Или собеседник голоден?

– Я поздоровался с вами на русском.

– Вы что, из России? Мне сказали, что это номер Нииды-сана, участника съемок документального проекта «Минамигон: Тень Яманаси». Вас беспокоит Мурата Кодзи, помощник продюсера. Нам с вами нужно согласовать дни, когда вы сможете показаться на съемках в национальном парке Минами. Желательно запланировать два-три дня. Вы сможете приезжать на площадку ежедневно или мне забронировать вам места на туристической базе?

– Почему «тень»? – задал я закономерный вопрос.

– Не могу знать. Так решили старшие. Давайте мы с вами быстренько согласуем ваше участие, тут еще куча детей в списке и мне отпрашивать их у родителей. Ниида Тика – ваша дочь? Давайте в этом случае согласуем за нее. С первого дня каникул, то есть с двадцать первого июля, вас устроит? Сможет Ниида-тян явиться на съемки в эту дату? Ваша роль очень короткая, не больше, чем на несколько часов. Выучите реплики заранее, там очень простые фразы «да, это та самая пещера» и «да, тут находилось золото». Вы что, и правда нашли золотую жилу в пещере?

– Золото в слитках, за которое пришлось сразиться с минамигоном. Двадцать первое июля – это понедельник. Предлагаю вам девятнадцатое, в субботу. Приеду и я, и моя сестра Тика, и те из ее друзей, кто сможет.

Оказаться на настоящей съемочной площадке членам «Команды „Без Обмана“» наверняка будет интересно. Да и мне хочется побывать в таких донельзя родных горах.

– Дядь, а можно мне тоже на съёмки? Нам с женихом, – спросила Юаса, невольно подслушавшая весь разговор. – Я большая фанатка минамигона и уже купила всю линейку сувениров в «Двухвостой Кошке». Плюшевые минамигончики – такие милашки. К выходу документалки ведь будет новая игрушка? Надо, дядь! Очень надо!

– Да пожалуйста, – разрешил я. – Если съемочная группа будет не против, то я не возражаю. А что, ты часто заходишь в «Двухвостую Кошку», Юаса-сан?

– Конечно, часто! Надо же регулярно обновлять защиту от злых духов. Онмёдзи-сама сказала каждую неделю к ней заходить. Второй онмёдзи, такой приятный парень, сказал, что иначе кицунэ до меня доберется, а я боюсь кицунэ.

– Да, да, они просто кошмарные, – с нескрываемым сарказмом высказалась Ануша, знающая о том, что лисы-оборотни в действительности существуют.

– Это ты всего лишь завидуешь, что кицунэ хотят заполучить именно моё тело, а на тебя внимания не обратили, что бы ты там не говорила, вот и бесишься!

Под звуки привычной пикировки девушек я и занялся работой. По результатам обеих проверок – и в Кабушики, и встречной – требовалось написать отчеты. Ведь пока их не существует, мои заслуги, с точки зрения корпорации, становятся чем-то эфемерным, находящимся вне плоскости материальных носителей, существующим только в головах участников событий. Совсем другое дело – подвиги, документально зафиксированные.

Ближе же к обеденному времени меня набрал Тайфу, который на самом деле Казума.

– Хао! – поздоровался я на одном из языков американских индейцев. Не знаю, каком именно. Может быть, навахо, но очень не уверен – там было множество народов и у каждого своё наречие.

– Ниида-сан, это катастрофа! – не оценил мою оригинальность собеседник. Зато сразу понятно – славные традиции тренеров бейсбольного кружка средней школы Фурин он соблюдает. – У нас проблемы, Ниида-сан. Это всё Окамото и Коноха-сан. Они сейчас…

– Да что ты себе позволяешь, тупая старуха! – услышал я на фоне молодой и на редкость стервозный голос. – Да ты хоть знаешь, кто я такая и кто мой парень⁈ Дорогой, да выкинь ты уже на улицу эту безумную бабку и этого неудачника. Надо же, он дерзнул сюда явиться и пытаться что-то забрать. После того, как я потратила столько времени, пытаясь сделать из него настоящего мужчину. Эти мячики – компенсация моих потерь!

– Ты, коль коснешься этой старухи хоть единым пальцем, то ни одна дева с тобой не возляжет, а мужская сила твоя иссякнет и не вернется никогда!

Бубнеж, последовавший вслед за этим, больше напоминал сдавленное бульканье и сип. И я не разобрал ни слова, несмотря на абсолютный слух оборотня.

Юаса, Ануша и непонятно как и когда появившаяся в нашем кабинете Алая Загадка затаили дыхание, чтобы лучше слышать происходящее по ту сторону телефона.

– Ако-сан! Ты цел? Что ты натворила, гадкая перечница!..

– Эми! Прекрати!

– Вы оба сядете в тюрьму! За рукоприкладство! А ты не смей даже смотреть в мою сторону, Сёта! Импотент!

– Наговариваешь, дева. Это твой кавалер больше плотских радостей не познает и виновен в том он сам. А мальчика я со своей внучкой познакомлю. Она истинная красавица, вся в меня.

– Да кому он нужен, этот калека?

Тут мне стало немного страшно за Окамото. Ох зря она необдуманными словами бросается…

– Семпай, скажите им прекратить! Нельзя решать конфликты вот так… битой в пах. Это коллекционная бита, ей вообще нельзя бить людей. Ей даже играть не одобряется! Коноха-сан, а если бы вы ее погнули?

– Казума, поставь смартфон на громкую связь, – попросил я.

– Готово! Говорите! – запрошенное я получил меньше, чем через минуту.

– Незаконное проникновение в жилище, статья 130 Уголовного Кодекса Японии, – отчетливо прочитал я, подглядывая для вида в компьютер. На деле я очень хорошо запомнил номера некоторых статей и последствия по ним. Надо же понимать, чем я иногда рискую. – За данное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или штрафа в размере до ста тысяч йен, – закончил я.

– Что? Сёта-кун, у тебя там что, юрист на трубке? – Окамото говорила напоказ насмешливо, но я расслышал за ее интонацией скрываемый испуг.

– Кража, статья 235 Уголовного Кодекса Японии, – продолжил я тем же формальным тоном. – Наказание за кражу в нашей стране является значительно более строгим и предусматривает лишение свободы с принудительным физическим трудом на срок до десяти лет. Окамото-сан, Ако-сан, вы на самом деле готовы провести десять лет в тюрьме Абасири на Хоккайдо ради нескольких бейсбольных мячиков?

– Эми-тян, я не хочу, – сказал мужской голос, срывающийся на фальцет.

– Импотент! – последовал уже знакомый эпитет и в квартире Тайфу громко хлопнули дверью. Послышался бодрый перестук каблучков, а затем какое-то нерешительное, но тоже удаляющееся топтание.

– Вы бы видели этого здоровяка, которого притащила Окамото, Ниида-сан, – сказал мне Тайфу. – Я думал, что он хлопнет в ладоши и раздавит и меня, и Коноху-сан.

– Хе-хе-хе, раздавлено было кой-чего другое, – скабрезно рассмеялась Амацу-сенсей. – Не зря эта старуха сюда поехала. А то мальчик дюже смирный. Недолго дева сия чужому добру радовалась. Сёта-кун, где твои сумки? Складывай в них всё!

– Что там у вас вообще произошло? – спросил я, хотя общая картина уже вполне прояснилась.

– Мы с Конохой-сан приехали за вещами… и нашли в моей квартире Эми и какого-то гориллу, собирающих мои вещи в сумки, – принялся рассказывать спортсмен. – У Окамото ведь был свой собственный ключ, я вручил ей его, когда мы начали встречаться.

– Вот же меркантильная сучка! – Ануша и Юаса сказали это практически синхронно, а затем в недоумении уставились друг на друга, не ожидая подобной солидарности.

– А дальше Коноха-сан и Эми начали ссориться и я позвонил вам, – продолжил травмированный спортсмен. – Нельзя было допустить, чтобы Коноху-сан обидели. Но получилось наоборот – она взяла коллекционную биту и ткнула ей здоровяка прямо в пах.

– И не познать никогда больше чреслам его блаженства от близости с женщиной, – закончила рассказ старушка. – И ни один врач ему не поможет.

Мужчина, вломившийся в квартиру Казумы-куна, приятных эмоций во мне не вызывал, но не посочувствовать ему из чувства мужской солидарности было попросту невозможно. А уж если тысячелетняя кицунэ подкрепила свои слова лисьей магией, то ни один доктор действительно помочь Ако-сану не сможет. Но мужчина сам виноват. Нужно следить, что и кому говоришь.

– Коноха-сан, осторожней, эта сумка очень тяжелая… да как вы ее подняли только! Ниида-сан, вы нас просто спасли, спасибо!

– Скорее я уберег от тюрьмы Окамото-сан и Ако-сана, – поправил я. – Коноха-сан, берегите, пожалуйста, спину, – и повесил трубку.

– Ну и кто теперь у нас юрист, а, Бухгалтер? – усмехнулась Красная Женщина. – Шикарное представление. Старушка жжет! Да, я чего пришла-то?

Напрашивалась шутка про ее тайную надежду увидеть меня в трусах, но я сдержался и всего лишь пожал плечами.

– У кого-то в мыслях слишком много сарказма, – рассмеялась Алая. – С меня подарок за хорошую работу. Вот зачем пришла.

Это было сердце. Маленькое, деревянное, в виде брелока. Не стилизованное сердечко, а детально проработанная сердечная мышца. Хоть сейчас в грудь какой-то куклы вставляй. Жутковато на самом-то деле выглядит. Манера работы очень знакомая.

– Подарок от резчика с Хоккайдо, да? – уточнил я. Отказываться было бы глупо.

– От меня! Но делал Медведь. Пока-пока, Бухгалтер, мне пора, дел много.

Глава 26

Подарок Красной Женщины был странным. Сожмешь деревянный брелок в пальцах и как будто чувствуешь ритм сердцебиения поделки. Словно это настоящее сердце, принадлежащее Пиноккио или иной ожившей марионетке. Есть ли у сувенира практическое применение – нужно еще выяснить. Инструкцию по применению мне, конечно же, никто выдавать не стал.

Сердце как таковое в нашей культуре имеет особенное значение. Есть даже особая концепция «кокоро», говорящая о единстве сердца, духа и разума, и в целом пересекающаяся с уроками Амацу-сенсей. Вот только девятихвостая в своих занятиях с учениками сосредотачивалась на практических навыках, умении «читать в сердцах и душах», а не философской стороне вопроса. Учитывая, насколько полезной оказалась деревянная лисичка, пренебрегать медвежьим подарком стопроцентно не стоит.

Самое первое, что приходит в голову – это для папы амулет, какой поможет ему забыть о риске нового инфаркта. Но как это выяснить? Не опытным же путём. Поиск в интернете по сочетанию «деревянное сердце» выдавал сплошь предложения купить сувениры и разделочные доски для кухни. Одну я даже заказал – очень уж хорошие по ней были отзывы и выглядело приятно. Это та часть утвари, какую нужно регулярно обновлять, так как в дерево впитываются жидкости, создавая нездоровую среду. Я, правда, выбрал обычную прямоугольную форму, более практичную, чем сердечко.

Вечером же мы с Мияби и Ёрико к нам домой не поехали, а сразу отправились в апато к Казуме-куну. Интересно же, что там у него с вещами. Некоторым открытием стало то, что в крошечной квартирке бейсболиста обнаружилась большая часть его будущей команды – весь спортивный кружок из Фурин. Девочки старательно намывали все поверхности и расставляли привезенные вещи под бдительным присмотром Амацу-сенсей. Сам «Тайфу» наблюдал за ними от входа с явным смущением.

– Не туда! Хина-тян, куда ты ставишь? Неужто современные девицы совсем не имеют понятия о благородном искусстве фен-шуй? – ворчала старушка. – О, Ёрико, внученька, иди сюда, познакомься с Сётой-куном, очень хороший парень. Будет тренировать этих пигалиц, как правильно мячики бросать. Не понимаю, правда, чего там сложного. Этой старухе много лет и всё одно бросит так, что ни один молодой не отобьет.

Сомнений в том, что древняя лисица могла бы дать фору любому спортсмену, на самом деле никаких.

Тайфу смущенно улыбнулся. Повернулся к новоприбывшим и обомлел, во все глаза глядя на рыжую красоту. Я сегодня нашел в сети фотографии Окамото Эми и не очень понял, кто признал эту болезненно худую девушку красивой и выпустил работать моделью. Потому она и злая наверняка, что вечно голодная. Тонны косметики, заметные с первого взгляда, следы пластических операций, хорошо хоть без силиконовых имплантов.

– Казума-сенсей, а вы откуда к нам переехали? А чем раньше занимались? – спросила какая-то незнакомая мне школьница. Видимо, из нового пополнения клуба.

– Я играл в бейсбол… немного, – смущенно улыбнулся парень.

– А братьев у вас нет? – это спросила Хина. – Какое-то лицо у вас знакомое, будто где-то видела и не вспомню где.

Парень и правда не очень на себя обычного похож: одетый в простой спортивный костюм, лишенный ореола богатства и славы, без пафосного прозвища – он будто совсем другой человек.

– А ну кыш отсюда все, – вдруг потребовала старушка. – Ниида, внучек, накорми мальчика, пока он не исхудал.