Текст книги "За чертой беды (СИ)"
Автор книги: Серый Шут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Вдох-выдох.
– Я не сторонник жестокого обращения с животными, но если Вы планируете искать его и выслеживать, знайте, он очень опасен, хотя мы пробовали применять успокоительные препараты новой линейки…
– Почему он сбежал? – Рафаэль с усилием расцепляет зубы, чтобы выдавить из себя вопрос.
Лео не мог вот так с бухты-барахты решить бежать, проведя тут столько времени. Должна быть причина… за нее можно уцепиться и попробовать размотать чудовищный клубок.
– Они попали сюда вдвоем, – женщина чуть пожимает плечами. – Когда второго мутанта-рептилоида забрали… этот стал совсем тяжелым случаем.
– Второго? – Раф вскидывает глаза. – Как он выглядел?
Вопрос вызывает у врача недоумение, явно читающееся на ее лице.
– Как черепаха. Видимо, результат неудачного эксперимента…
– Я понял уже, что как черепаха! – Раф рычит, подавившись очередным вдохом. – Как эта черепаха выглядела?! Во что одета была?!
Женщина удивленно вскидывает глаза.
– Они поступают к нам без одежды и прочей атрибутики, если только нет указующей на владельцев,– отзывается она. – Его тесты поразили тогда весь питомник.
«Донни!»
– Где он?
– Его забрали, – женщина вдруг тепло улыбается. – Это и неудивительно, такое-то счастье получить. Послушный, отзывчивый и такой умный! Почти как человек! Разговаривает очень хорошо.
Пальцы Раф оставляют глубокие следы на столешнице, когда он с чудовищным усилием разжимает их.
«Почти как человек… послушный… как о собаке, о брате моем, как о животном бля!!! Да он умнее вас всех тут вместе взятых!»
– А куда забрали? – лениво выгибая бровь, спрашивает Раф мысленно, как тиканье часовой бомбы, твердя себе:
«вдох-выдох-вдох-выдох…»
– В научный центр, – врач улыбается ему. – Для мутанта это счастье, попасть в такое хорошее место…
Рафаэль вынырнул из воспоминаний, недовольно сморщившись от треска рации.
«Стид! Что еще у них там стряслось?»
Он щелкнул кнопкой и потянулся за пачкой сигарет.
– Что надо?
– Зло! – истошно заорал динамик. – Помнишь того красного, что ушел от тебя?! Его выследили… Я! Я выследил! Гоню сейчас вдоль окраины! Сможешь выйти навстречу?! Зажмем у свалки… ай…
Сигнал оборвался, но Рафаэль этого уже не услышал, сорвавшись с места, как вихрь.
В коридоре сдернул с крючка ключи от своей машины и вылетел прочь, громко хлопнув дверью.
«Почему он не ушел из города?! Почему вернулся?! За Донни? Лео, родной, только вот в лабораторию не суйся, у тебя же должно хватить на это мозгов!»
Раф вспомнил горящие животные глаза и передернул плечами, вдавливая в пол педаль газа.
Уверенность, что старший брат хорошо продумал стратегию своего визита в научный центр, как-то померкла.
====== Встреча ======
Стид нашелся недалеко от своей машины. Он сидел, привалившись к колесу, и тихо стонал, держась за разбитый затылок.
– «Я! Я выследил!» – матернувшись, передразнил его Раф, опускаясь рядом на колено. – Я, я! Головка от культиватора! Где он? Где мутант?
– Ох… не знаю, – напарник приоткрыл глаза и судорожно начал шарить руками по карманам. – Я же гнал его… вот он все время впереди маячил… а потом, как исчез… напал на меня сзади…
Рафаэль не смог удержаться от мрачной улыбки.
«Мой Лео… идеальный ниндзя. Куда уж тебе, тушка ты неповоротливая, против него? Выследил он, блин».
– Куда он направлялся, ты хоть понять-то смог, горе-охотник? – сорвиголова скривился, как от зубной боли. – Где искать? Только спугнул, остолоп.
– Я… ох… – Стид с трудом сел, все еще морщась и ощупывая свои карманы. – Дай сигаретку, а, – попросил он. – Прикинь, деньги не забрал.
Раф вытащил пачку, прикурил длинную черную сигариллу и сунул ее в зубы приятелю.
«Неудивительно. Лео никогда ничего не возьмет и не украдет и не убьет без крайней нужды, хотя вот стоило бы. Совсем не изменился».
Он не смог удержать расплывшуюся по лицу мрачную, но в кои-то веки теплую улыбку.
«Все хорошо будет. Вот только найду его, потом Донни заберу из этого научного центра».
– Обобрал меня, – продолжал ворчать Стид. – Сумку украл с пайком и виски… сигареты стащил, урод поганый… но главное, главное получку не взял… вот дурак же. Я б в первую очередь денежки вычистил.
«В этом разница между тобой и моими родными, – Раф брезгливо дернул щекой. – Но если Лео решился украсть продукты, значит, был очень-очень голоден. Зачем ему спиртное и сигареты?...»
– А ты здорово по нему шмальнул тогда, – Стид расплылся в улыбке, все еще потирая затылок и жадно затягиваясь. – Думаю, что если он не подохнет от раны в ближайшее время, а она у него дерьмово выглядит, то мы его все же найдем. Я заметил, что он на свалке копался, значит, будет туда возвращаться. Я читал, что собака если где нашла прикорм, то потом всегда туда ходит.
Рафаэля передернуло, но он решил промолчать, только двинул Стиду несильно в челюсть и безжалостно дернул его за руку, поднимая на ноги.
– Еще один раз без меня сунешься в охоту – руки вырву. Уяснил?
Стид нервно сглотнул, подавившись больным стоном, и только кивнул.
Да, Санти-Зло приносил им отличную прибыль охотой на мутантов по городу, и его слишком ценили, чтобы спорить с ним, но его вот такие замашки вымораживали порой до бешенства.
Он относился к своим людям, как к грязи. Мог ударить, мог наорать или вообще сломать руку. Рио говорил, что это оттого, что в душе этого человека много боли и ее просто надо излечить, но пока что он причинял боль всем окружающим, а начальство вынуждало это терпеть, довольно подсчитывая премии от правительства и запасая оружие впрок.
Война с мутантами рано или поздно закончится, а у них будет отличный склад и свои люди в политическом аппарате.
– Поехали, – Раф сердито пихнул Стида к машине. – В больничку кому-то надо. Я тебя отвезу, а потом за своей тачкой вернусь уже.
Стид кивнул, потому как спорить и нарываться желания не было никакого.
Уезжая, Раф глянул в зеркало заднего вида на открытые двери своей машины и улыбнулся уголком губ.
Если Лео все еще здесь, то найдет и его сумку с пайком, брошенную на сиденье.
– Тебя что-то беспокоит? – Рио сел рядом с Рафаэлем и заглянул в глаза. – С того дня, как ты упустил «красного», тебя как подменили. Санти, я могу чем-то помочь тебе?
Раф устало отвел его руки и уперся лбом в ладонь, потерев переносицу.
– Не важно, – тихо отозвался он. – Все нормально со мной.
Рио качнул головой, но больше трогать не стал. Перемены, происходившие в ставшем таким дорогим ему человеке, пугали и расстраивали до бессонных ночей.
Санти стал замкнутым и отстраненным, хотя и до этого-то особой теплотой души не отличался, но все же позволял подходить к себе ближе, чем теперь.
С того дня, как его привезли с прокушенным плечом, он словно закутался в какой-то кокон мрачного но странно-теплого молчания, выискивая, как фанатик, по городу следы ушедшего от него мутанта, цепляясь за любые новости.
Санти стал чужим.
Или он всегда и был таким на самом деле, а Рио просто нравилось придумывать себе, что этот человек хоть что-то к нему испытывает.
– Кофе сделать тебе? – он поднялся, понимая, что его присутствие только раздражает сейчас.
– Нет, – Раф мотнул головой. – Спасибо.
Дежурное «спасибо», о котором он вдруг вспомнил, лишенное любых эмоций, все же вызвало у Рио улыбку. Даже такое оно почти уже не звучало от Санти.
Раф еще минуту посидел, потом поднялся и направился к двери.
Сегодня ему надо раньше приехать на свалку, куда он день за днем упорно возил продукты и бросал в одном и том же месте.
Ставить ловушки на Лео смысла не было никакого – обойдет все равно и обезвредит. А вот приехать и затаиться там пораньше, чтобы, наконец, уже выследить брата, теперь можно.
Раф не сомневался, что это именно Леонардо забирает оставленные им пакеты, хотя не нашел ни единого следа, а может быть, как раз именно потому, что не нашел.
– Ты уходишь? – Рио вышел в коридор, услышав щелчки пряжек.
Раф кивнул, даже не поднимая глаз и полностью сосредоточившись на застегивании ботинка.
– Вернешься? – парнишка привалился плечом к косяку, обхватив себя руками за плечи, словно в квартире было холодно.
– Да, – Раф устало выдохнул, постоял минуту, потом все же чиркнул сухим поцелуем по его скуле и вышел, забросив на плечо рюкзак.
Рио сполз на пол и долго-долго сидел так, бездумно глядя в стену.
Он чувствовал, что теряет Санти, но почему, понять не мог совершенно.
Что стало причиной вдруг зашатавшегося под ногами пола, который, казалось, так прочен и надежен был до начала охоты на «красного».
Раф ждал.
О! Уж что-что, а эту науку он в человеческом мире освоил просто в совершенстве, как никогда не мог научить Мастер Сплинтер.
И Раф знал почему. Потому что там в своей невообразимо далекой прошлой жизни он жил. Жил, чувствовал, любил и ненавидел, орал на братьев, спорил с отцом, дрался… жил. А здесь… существование с размеренным ритмом, взвешенными шагами и удобством бытия… здесь он не хотел жить долгое время, уверенный, что его Лео больше нет на свете, раздавивший в себе эту любовь, размазавший ее ошметки по всему вокруг, он просто существовал. И в этом состоянии ждать было просто, потому что время проходило мимо, не трогая его в его личном маленьком аду.
А вот сейчас, когда он вновь улавливал ароматы города, когда сбивалось дыхание от одной мысли, что он вот-вот увидит любимого брата, ждать становилось просто невыносимо, как и раньше. И Рафаэль отчетливо понимал, что он оживает. Как дерево после долгой и очень холодной зимы, которому порядком обморозило ветки, но все же оно просыпается навстречу солнечным лучам и дурманящему весеннему запаху, талой воде, что питает корни в отходящей от долгой спячки земле.
«Лео…»
Глаза уловили движение в тени. Осторожное, едва различимое и плавное.
Сомнений не было – так бесшумно перекатиться по куче мусора не смог бы больше никто на свете.
Рафаэль прищурился.
Как сейчас лучше поступить? Выскочить и броситься обнимать Леонардо, спокойно подняться и осторожно окликнуть?
Раф вдруг растерялся. Вот ждешь-ждешь чего-то, как Рождества, суетишься, придумываешь, как оно именно произойдет, чуть ли не репетируешь этот момент в своих мыслях, а потом хлоп! И вот оно, а ты и не готов ни разу, а оно уже происходит…
В слабом отсвете фонарей он уловил еще одно осторожное движение и, наконец-то, смог рассмотреть брата.
Тот перекатился из одной тени в другую, схватив пакет с продуктами, оставленный Рафом, как и всегда, на одном месте, и снова замер.
«Так, бросаться обнимать, явно, не стоит. Может, просто пойти за ним? Где-то же он живет, там и поговорим спокойно».
Неслышно поднявшись, Рафаэль поправил за плечом рюкзак и последовал за скользящим впереди призраком, с трудом удерживая дрожь нетерпения и в тысячный раз вознося хвалу Мастеру за то, что вколотил в его тупую голову умение хоть как-то сдерживать себя в таких ситуациях.
Старая водокачка с провалом подвального входа.
Давным-давно вся прошаренная полицией и другими охотниками за мутантами, вызвала у Рафа недоуменно поднятую бровь.
Лео же стратег, мать его тапочкой! Как он мог устроить логово в таком откровенно видимом месте?
А с другой руки – тут все облазили вдоль и поперек, даже детям уже ясно, что здесь нет опасных мутантов. Кто тут искать-то станет? Рафу вот не пришло бы в голову.
«Совсем не изменился!»
Он шагнул в темный, резко уходящий вниз тоннель и осторожно двинулся вперед, чутко прислушиваясь.
С Лео станется нагородить тут кучу ловушек, чтобы избавить себя от нежелательных визитеров.
Донни с ним нет, значит, настроить систему слежения некому, но старший и сам способен доставить массу неприятностей тем, кто решит побеспокоить его персону.
Слабый свет впереди заставил сердце заколотиться где-то уже не у горла даже, а в самой глотке, а ладони вспотеть.
Раф еле-еле успел отвесить себе мысленного пинка, чтобы не броситься с воплями вперед к уже отчетливо видимой приоткрытой двери.
– Так, ну-ка стой, я кому сказал!
Голос заставил Рафаэля вздрогнуть всем телом и вцепиться зубами себе в пальцы, чтобы не заорать.
«Майки!!!»
– Стой, сказал! Что мне, тебя привязывать, что ли?!
Раф подошел ближе и заглянул в приоткрытую дверь.
У небольшого стола в центре освещенной комнаты стоял его младший брат, раскладывавший пучки ваты и бинты.
Сердито нахмурившийся, сосредоточенный, непривычно-серьезный Майки.
– Иди сюда! – не оборачиваясь, потребовал он у кого-то таким тоном, каким мог в прошлом разговаривать разве что только со своими компьютерными игрушками. – Я что тебе сказал, елки-палки?! Сюда!
Рафаэль попробовал увидеть, с кем беседует младший, но узкая щель не позволяла этого, впрочем, ждать долго не пришлось.
Рядом со столом приземлился Лео, прыгнувший откуда-то сбоку.
– Хорошо, – Майки едва заметно улыбнулся ему. – А теперь просто сиди спокойно, ясно?
Раф удивленно приподнял брови, стараясь дышать тихо и ничем не выдать своего присутствия пока что, настолько его удивила эта сцена.
Лео недоверчиво повел головой из стороны в сторону, но остался стоять около стола, наблюдая за Микеланджело подозрительным взглядом.
Майки вздохнул, собрал в руку горсть ваты и щедро полил ее виски.
– Я просто ее обработаю, ок? – покосившись на брата, сказал он. – Просто обработаю, а ты просто постоишь спокойно, ясно?
Не дожидаясь ответа, он приложил вату куда-то к боку Леонардо и крепко прижал, ухватив старшего за загривок и пригнув к столу.
К огромному удивлению Рафа, вместо того чтобы дать мелкому ногой по шее за такие выкрутасы, Лео дернулся в сторону, отскакивая прочь.
– Да что мне с тобой сделать-то?! – Завопил Майки, бессильно схватив пустоту и уронив вату. – Ты ж сам понимаешь, что надо это сделать?! Надо!!
Старший ответил предупреждающим рычанием и вдруг настороженно прислушался, уставившись на дверь.
– Я не побегу проверять, какая там еще крыса копошится, – возмущенно заявил Микеланджело, упирая руки в бока. – Иди сюда немедленно! Надо все обработать! Надо!
Лео отвернулся от него и прыгнул на дверь, распахнув ее одним ударом.
Раф только и успел, что отскочить в сторону, чтобы уберечь лицо, и свалился в пыль, сбитый с ног весом бывшего черепашьего лидера.
– Лео, отпусти! – Крик Микеланджело раздался где-то сбоку и сверху. – Ты кто?! Как ты нас выследил?!
Рафаэль успел увернуться от лязгнувших у самого лица зубов своего старшего брата и откатился в сторону.
– Привет, Майки, – он тряхнул головой и сел. – Рад тебя видеть живым.
====== “Совсем как собака” ======
Рафаэль рассматривал свое отражение в мутно-коричневой жиже, которую Микеланджело предложил ему в качестве кофе, и хмурился все больше.
Младший брат узнал его сразу, что Рафа нисколько не удивило, а вот Лео, обрычав, исчез, как только Майки прикрикнул на него.
Глянул синей болью непонимающего взгляда и ушел двумя звериными прыжками внутрь дома…
Сорвиголова огляделся, отвлекаясь от созерцания своего отражения.
Обстановка нового логова была не то, что скромной… нищенской и убогой, что ли, или он напрочь отвык от такого?
«Да нет! – Раф тряхнул головой, бездумно царапая подушечки пальцев об скол на ручке чашки. – Никогда у нас так не было. Не шиковали, конечно, но… разрухи-то вот такой вот и грязи не было никогда. Дома чисто было, и уютно, и спокойно всегда. А тут… грязно, убого… холодно и липко как-то…»
Он невольно повел плечами, еще раз окидывая взглядом ободранные заплесневелые стены, грязный пол с набросанными прямо на него обертками, коробками и пакетами, заваленный стол и газовую горелку в углу, которая еле чадила, подогревая кособокий чайник с оторванной ручкой.
– Ты пей кофе-то, – Майки дружелюбно придвинул чашку ему поближе. – Я сейчас суп закончу варить и поедим.
Рафаэль усмехнулся уголками губ. А все же младший брат мало изменился – в первую очередь о еде думает. Хотя похудел, конечно, без любимой пиццы в неограниченных количествах и повзрослел.
Он еще раз пристально рассмотрел Микеланджело, когда тот поднялся и стал мешать варево в чайнике, подбрасывая туда какие-то специи из коробок на столе.
Чуть сгорбился, словно придавило его все это, хмурый и даже тени былой улыбки не видать, непривычно-молчаливый, но все же родной и теплый.
Большая глубокая борозда лежала через весь его карапакс там, где, как рассказал младший брат, его ударила металлическая балка при взрыве логова, на щеке шрам от брошенного кем-то ножа, глубокий след на левой щиколотке от капкана, установленного городской полицией на свалке, где Микеланджело пытался достать то, что им необходимо.
– Вот так вот Лео нас и нашел, – продолжил он свой рассказ, снимая с горелки чайник. – Я так обрадовался ему, ты даже представить не можешь! Услышал ночью, как кто-то пробирается по тоннелю, и выскочил, думал, охотники, а тут старший.
Майки невесело усмехнулся, вспоминая свою безумную радость. Как он бросился обнимать Лео, как жадно вдыхал его запах, уверенный, что вот теперь все-все станет хорошо. И свое едкое разочарование, когда брат шарахнулся прочь от него, окатив диким взглядом, и зарычал бешеной собакой, а потом, словно признав, пошел следом, но тронуть себя так и не дал, что уж говорить о том, чтобы обнял и успокоил.
– Он был ранен, но словно не соображал ничего. Я потом только понял, что Лео… короче, это не Лео уже на самом деле, Раф, это… животное… Но нам стало проще, когда он пришел – еду добывает постоянно, теплые вещи, медикаменты хоть какие… вот только… смотреть на него тошно порой…вчера крысу задушенную мне на подушку принес.
Он сморгнул, торопливо шмыгнув носом, и стал разливать по тарелкам суп.
– Вот, давай ужинать.
Рафаэль подозрительно принюхался, но все же взял ложку и помешал ей странное варево.
– А где Лео сейчас?
Майки пожал плечами, торопливо набросившись на еду.
– Не знаю, наверное, опять у Мастера сидит, может, спит где-то.
Раф сглотнул, кивнув головой.
Есть не хотелось совсем.
– Учитель? – Рафаэль осторожно подходит к кровати, всматриваясь в завернутое в три драных одеяла нечто, лежащее на ней.
Острая морда с ввалившимися щеками, пожелтевшие, полуоскаленные зубы, сквозь которые рвется тяжелое редкое дыхание, запавшие глаза, свалявшаяся шерстка на носу и лбу, ставшая еще более седой…
– Мастер… – Раф садится рядом и берет тонкие, как веточки, пальцы старого сэнсэя, гладит пергаментно-сухую кожу, горячую под его ладонями.
Майки сказал, что отец болен… очень болен…
– Я пойду, поговорю с ним, – Рафаэль поднялся из-за стола, понимая, что в горло все равно ничего не полезет.
– А суп? – Майки встрепенулся, даже перестав есть, и вскинул на него глаза.
Раф вздохнул.
– Пусть Лео поест, или Мастер, ну, или ты сам. Я… знаешь, я прямо вот перед выходом поужинал.
Микеланджело как-то грустно вздохнул, отводя взгляд.
– Невкусно, да? – спросил он. – Знаю, бро, но больше-то ничего нет. А Лео… он не будет есть… Мастеру отнесу тогда потом, когда проснется.
Рафаэль приподнял бровь, и Микеланджело понял выражение его лица без слов.
– Он не жрет дома, я пробовал и кормить и даже заставлять, носом в тарелку тыкал… бесполезно. Он Учителю все отнесет или мне, если ты ему свой суп отдашь… я ж говорю тебе, это не Лео уже… Ты мне поможешь тут немного с ним?
Рафаэль кивнул.
Майки не прав. Это – типичный Лео – все всем, а сам как-нибудь. Значит, все же не совсем уж он зверем стал, как младший говорит… да и невозможно же это. В Лео убить вот эту его природу не сможет никто и ничем, даже если наизнанку его вывернуть.
Он прошел по замусоренному коридору и толкнул дверь комнаты, где лежал его отец. Постоял минуту, привыкая к темноте, и шагнул внутрь.
В изножии кровати вспыхнули два призрачно-зеленых огонька, внимательно моргнувших пару раз.
Раф улыбнулся сам себе и зажег фонарик, повесив его на крючок у двери.
Лео сощурился от света и подобрался, как перед прыжком.
Он и в самом деле, как и сказал Микеланджело, спал в ногах своего приемного отца, чутко и настороженно, как собака. Стоило только войти, и сразу проснулся.
– Лео, – Раф без страха подошел и сел на кровать, протянув брату руку и подарив улыбку. – Все хорошо, это я.
Крик… страх, пульсирующий под пальцами… приходится напрягать все силы, чтобы удержать по-прежнему сильное, гибкое тело, вырывающееся из рук…
Рафаэль проснулся и сел, переводя сбившееся дыхание, провел пальцами по взмокшему лбу…
–Что случилось? – рядом подорвался Рио, проснувшийся, видимо, от его резкого движения. – Сон…
– Нормально все, – Раф отпихнул его руку, обнявшую за плечи. – Я воды выпью. Спи.
Он встал и вышел на кухню, нашарил на подоконнике пачку сигарет и закурил, упершись лбом в стекло.
Он обманул Лео уже во второй раз. Дождался, пока тот перестанет скалиться на него, успокаивая ласковыми словами, осторожно взял тогда за руку, погладил ссаженное фиксатором запястье, поймал немного прояснившийся взгляд.
– Все хорошо, это я.
Раф смотрит, сглатывая горячий ком в горле, на Лео, который внимательно наблюдает за его рукой, сжимающей запястье.
– Ты же мне веришь?
Рафу горько во рту от собственных слов, но он понимает Майки, который сказал, что надо… надо сейчас обработать эту рану, а старший не дается ему.
«Надо…»
Рафаэль щелкнул зажигалкой и провел пальцами сквозь пламя, словно хотел сжечь с них воспоминания.
Лео долго-долго смотрит, о чем-то думая, а потом вдруг осторожно накрывает пальцы Рафа своими и чуть сжимает и неожиданно доверчиво кладет голову на колено.
«Как собака…»
Рафаэль зажмурился, глубоко затягиваясь сизым табачным дымом, впихивая его в легкие вместе с желанием заорать на весь свет, завыть самому бешеным волком и удариться лбом в стекло. Выбить его, изрезать лицо и руки, умыться осколками, как росой, чтобы просто забыть… просто проснуться дома в родном гамаке и понять, что все это, все-все, просто приснилось ему!
– Раф, осторожнее! – Майки успевает перехватить старшего брата за загривок и сжать пальцы со всей силы, выронив драгоценную стерильную вату. – Я ж сказал тебе, что укусит.
Рафаэль в ступоре смотрит на оскалившегося Лео, который хрипло скулит, пытаясь вывернуться из его захвата и отбросить обоих братьев в сторону.
На боку Леонардо зияет вспухшая глубокая рана, и неизвестно, осталась ли внутри нее Рафова пуля, а он прикоснуться не дает, щелкая зубами и выворачиваясь из рук.
– Лежать! – вдруг рявкает Майки (Улыбчивый весельчак Майки!!) и бесцеремонно прижимает своего любимого старшего брата коленом к полу, ударив по голове. – Уймись уже!! Так надо!
Лео реагирует на крик, подчиняясь, и замирает, но Рафаэль не размыкает захват, пока ругающийся младший собирает с пола бинты.
– Держи его, Раф, – бросает он и усаживается на пол. – Попробует укусить, сунь полотенце в зубы… или сразу…
Лео скалится на них, жмурит глаза и часто-часто дышит, но больше не дергается.
Рафаэль сел на подоконник, обрисовывая табачным дымом выведенные на запотевшем окне буквы. Так страшно, как вот в те минуты, ему давно не было.
«Лео».
Пальцы еще раз прочертили по конденсату на стекле и сползли, безвольно падая на колено.
Ни он, ни Майки не были врачами, подобными ранами всегда занимался Донни, но кто бы их спрашивал в тот момент.
А Лео не понимал, за что они так с ним…
«Животное же никогда не понимает, почему ему делают больно, ему не объяснишь, что это для его же блага…»
Раф зажмурился, потушив полускуренную сигарету об свою руку…
«Животное…»
Раф медленно выпускает Лео, готовый к любому броску в свою сторону, но старший брат лежит неподвижно, только крупно дрожит всем телом и смотрит на них ясными внимательными глазами.
– Фу-ух! – Майки вытирает со лба пот.– Спасибо, бро, я с ним не мог один справиться. А это дерьмо уже гнить начало… Знать бы, какой ублюдок в него шмальнул…
– Это я… – Рафаэль осторожно дергает из зубов Лео полотенце, но тот не выпускает его. – Это я стрелял…
Раф тупо уставился на ожог на своей руке, остро прошивший ее болью до костей, и сжал пальцы в кулак.
Сломать бы их! Вырвать и швырнуть куда подальше! Уничтожить за то, что на курок нажали!
Он снова закурил, выпуская струю дыма в потолок.
Рио не любит, когда он курит и пьет дома, но сейчас было настолько наплевать на это, что даже мысль выйти на площадку не закралась в голову.
Лезвие складного ножа осторожно входит между намертво сжатыми зубами Леонардо, пока Майки крепко держит старшего брата за шкирку, прижав к полу.
Раф нажимает на рукоять, стараясь не порезать уголок губ, и размыкает сцепленные челюсти.
Прокушенное полотенце выпадает ему в руку, и он вытаскивает нож, щелкая предохранителем, чтобы убрать лезвие.
– Вот блин! – Майки рассматривает вафельную тряпку и сердито шлепает ей Лео по голове. – Теперь только выбрасывать.
Старший брат садится и отводит глаза.
– Иди уже. Можно, – обреченно выдыхает Микеланджело. – Суп на столе стоит, возьми и съешь.
Лео минуту пристально смотрит на него, потом уходит на кухню, обойдя Рафаэля по широкой дуге.
Второй бычок, мелькнув в темноте красным уголечком, закончил свой путь рядом с первым ожогом. Раф обхватил себя руками и ткнулся лбом в колено, не зная, куда деться от врезавшихся в память картинок и рвущего его на части лютого ужаса и отчаяния.
– Санти, – мягкая ладонь обхватила затылок, пытаясь оторвать его голову от колена. – Что с тобой? Давай кофе сделаю или чай?
Раф отрицательно мотнул головой.
«Ну не трогай меня сейчас! Не трогай, пожалуйста! Отвали!»
– Что тебя мучает? – Рио сел напротив на подоконник и все же заставил Рафаэля поднять голову, отчаянно уставившись в глаза. – Скажи мне. Чем помочь? Что мне сделать, чтобы тебе проще стало?
Раф долго молчал, всматриваясь в темно-синюю по ночи радужку.
«Нет… даже не «почти как у Лео» глаза. Даже близко не такие… Вселенная, она одна, глубину ее ничем не подменить… Лео бы не сказал сейчас вот всего этого, он бы понял, он бы… просто рядом бы был…»
Рио подсел ближе и обнял Рафаэля, укладывая его голову себе на плечо.
– Что мне сделать?
Раф промолчал, вдыхая привычный, но так и не ставший родным запах парнишки, чувствуя мимолетное успокоение, открывшее дорогу такой простой и банальной мысли «а может, а может, все же, как есть все оставить?..»
– Мне ехать надо, – Раф отстранился, сползая с подоконника.
Он распахнул холодильник и начал швырять в сумку продукты.
====== “Забери его ради Бога...” ======
– Снова уезжаешь? – Рио сидел за столом, рассеянно ковыряя салат в тарелке, и смотрел в сторону. – Я думал… Санти, может, сходим куда-нибудь? Сегодня полгода, как мы вместе. Я билеты в кино взял. Хочешь, сгоняем на мотокросс или в бар хороший после?
Рафаэль еле заставил себя оторвать взгляд от медленно таявших на столе высоких белых свечей и качнул головой.
«А Лео всегда свечи с лимонником зажигал дома или с сандалом…»
Он и не понял, отчего вдруг дома такая красота, просто забыл. А Рио старался – украсил стол, приготовил любимое Рафово мясо на углях и салат с шампиньонами, достал хорошее белое вино.
«А дома еле-еле Майки может себя и сэнсэя прокормить, и старший скоро в тень превратится, потому что вообще неизвестно, что ест. Им такое давно не снилось даже. Надо братишке еще одну пиццу отвезти большую и сладкий поп-корн, а Мастеру витамины достать. Может, хоть сегодня уговорю Лео поесть».
Майки смотрит на Рафа, как на чудо, нерешительно сминая в руке большой пакет со сладкой воздушной кукурузой, а потом вдруг бросается на шею и крепко-крепко обнимает.
– Спасибо, бро! – шепчет он в шею Рафу. – Я ж их так любил всегда!
– Я помню, – Рафаэль обнимает его в ответ, водя пальцами по сколам на карапаксе. – Потому и привез. Майки, ты мне пиши список, что надо еще, не стесняйся. Я достану. Я все-все вам достану, что надо… что захотите…
Брат сжимает руки еще сильнее, а потом вдруг отстраняется и пристально заглядывает в глаза, словно хочет о чем-то его попросить.
– Ты хоть слышишь меня? – рука Рио проползла по чистой скатерти и накрыла кисть бешеного ниндзя. – Что с тобой происходит?
Раф высвободил ладонь и погладил пальцы парнишки.
– Устал просто, – привычным враньем отозвался он. – Мне ехать надо.
– Ты так и не скажешь, куда постоянно мотаешься? – Рио отодвинул тарелку и взял его ладонь двумя руками. – Стид сказал, что ты на охоте стал намного реже показываться. Они даже выследить тебя пробовали.
Он невесело улыбнулся, поднимая глаза.
Он же и сам пробовал, только разве за Санти уследишь? Кто и когда выучил его вот так исчезать прямо с центральной улицы? Кто вообще сделал его тем, что он есть? Сильный боец, жесткий и решительный воин. Красота совершенного тела снаружи и адское пламя внутри.
В последнее время оно стало словно чуть притухать, и Рио наивно понадеялся, что эти перемены к лучшему, что тоска по погибшей семье стала отпускать.
Но Санти замкнулся и горел теперь уже один на один с собой, не подпуская даже близко, срываясь теперь на людях, а не на мутантах, охоту на которых продолжал как-то вяло и равнодушно.
– Ну, попробуют еще раз, пусть на себя пеняют, – Рафаэль высвободил руку из теплых мягких пальцев. – Давай потом поговорим, ладно? Я не люблю опаздывать.
Рио кивнул, подавив вздох. Их праздник только для него одного, видимо, и существует. Не трогают больше Санти эти салаты и красиво накрытый стол, застланная новым шелком постель... да и она стала холодной уже.
Раф встал, равнодушно чмокнул Рио в макушку и вышел в коридор, где его ждал рюкзак с большим теплым пледом, едой и медикаментами.
«Отцу стало чуть лучше, – улыбнулся он сам себе, выходя за дверь. – Если и дальше будет хорошо питаться и в тепле лежать, то пойдет на поправку. Он обязательно поправится и скоро встанет. Будем за столом сидеть, я чайник для заварки зеленого чая достану, и будем пить чай вместе, а он улыбаться станет нам, как и раньше… Донни заберу из этой лаборатории».
Сунув сумку на заднее сиденье, Рафаэль завел мотор и стал ждать, пока машина чуть прогреется, бездумно глядя в зеркало.
Он уже не раз думал о том, что может бросить все к чертям и остаться с Майки и Мастером, отыскать Дона…
Но волей слепого случая именно на его шее сейчас висело неподъемное ярмо под названием «надо». Надо обеспечивать семью, надо покупать продукты… надо, надо, надо…
Лео, конечно, носится по помойкам и достает очень многое, но лучше же им нормальную здоровую пищу есть, да и витамины не выбрасывают хорошего качества. И опасно это. Его самого надо лечить и приводить в чувство…
Лео сидит в изголовье кровати и бережно поит сэнсэя бульоном, который Майки сварил из курицы, привезенной Рафом.
Губы чуть, едва-едва, трогает улыбка, подсвечивая глаза щемяще-родным высверком прежнего Лео.
Раф стоит в дверях, привалившись к косяку, и смотрит на них, давясь собственным дыханием.
Перемен нет. Зверь.
«Пока еще зверь… я это исправлю».
