Текст книги "За чертой беды (СИ)"
Автор книги: Серый Шут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Вывалившись из машины, он долго сидел около колеса, бездумно размазывая грязь и продолжая заливаться алкоголем. Так становилось чуть легче переносить происходящее.
Пальцы Лео бродят и бродят по его груди, хотя Раф уже не раз останавливал руку брата, мягко сжимая ее и отстраняя от себя.
Лео не понимает. Хмурится, целует, смотрит в глаза, ждет.
Ответа ждет, а Раф вот подохнуть готов.
Что проще – насрать на все сейчас и отдаться полыхающей страсти, как стихийному бедствию, потому что с ним Лео, или с мясом и кожей оторвать от себя эту такую долгожданную возможность?!
Запах… этот запах всегда будоражил ему кровь… узорчатая салатовая кожа, родная до каждого миллиметра, бездонные глаза, изученные за годы до последней крошечной морщинки в уголках, где прячется улыбка, и самой пиковой точки бездны в глубине большого зрачка… и все же это не Лео… Лео спит где-то внутри этого родного-родного, но такого убогого существа.
И надо подождать, пока он не проснется.
– Санти!
«Вот тебя мне не хватало сейчас! – Раф прикрыл глаза. – Хотя чего уж, за тем ведь и ехал, чтобы поговорить и все закончить по-человечески. Рио-то не при чем и не заслужил свалившегося на него дерьма, да еще Лео его искусал».
Он встал и поплелся в квартиру, чтобы хоть чуть привести себя в чувство холодным душем и потом поговорить с парнишкой.
Раф стащил с себя шмотки, безразлично бросил их прямо на пол и шагнул под душ.
Сел и надолго остался неподвижным, давая воде просто бежать по лицу, смывая грязь.
Потом взял с полки мочалку, ту самую, которой отмывал Лео, когда только привез его, и прижал к лицу, провел по щеке, закрывая глаза, вслушиваясь всем своим существом в сохранившийся на ней или придуманный им запах, и прямо вот ощутил прикосновение родной трехпалой ладони.
Повел мочалкой по плечу и руке, повторяя путь прикосновений любимого брата, и не смог удержать глухой стон сквозь сжатые зубы.
Лео.
Сон и боль.
Тоска, что не притупилась и не отпустила, словно только вчера расстались у двери родного логова. А ведь он так ловко почти убедил себя, что все выстыло пеплом и забылось.
«Почти, Рафи, почти… этого слишком мало, чтобы стать реальностью».
Оставалось только горько смеяться над собой сегодняшним и вспоминать метания прошлых дней.
Он же знал, знал, черт побери, что забыть никогда не сможет. На что только надеялся? Кому врал?
«Давай, парень, отмывайся и иди разговоры разговаривать. Потом поспишь немного и вали в банк за деньгами на дом, потом за Донни… Все успеешь и вернешься, как обещал. Лео дождется тебя, где ты сказал ждать…»
Лео не хотел пугать человека. Он просто хотел дождаться Рафа и убедиться, что все хорошо, но Рио пришел один, а в квартире тревожно пахло алкоголем и усталостью, какой-то обреченностью пополам с надеждой и еще спешкой…
Парнишка вылетел прочь, захлопнув за собой дверь, что Лео не удивило и не взволновало, но вот крик по громкой связи «твой Санти – труп!» заставил дернуть дверь и ударить в нее кулаком.
«Санти… так Рио зовет Рафа…»
– Р-рио!
Боги! Как же тяжело глотка вспоминает, как выталкивать из себя слова, хотя, видит небо, он старается!
– Откр-рой! Ррафф!
Лео мотнул головой, напрягая до предела свой ум, чтобы сказать парнишке, что он не тронет его и просто хочет знать, что с Рафом все хорошо, что он уйдет и больше не побеспокоит их…
– Если я не получу эту мразь, то твой Санти труп!
«Санти?.. Санти – труп?.. Это значит, что Раф – труп?..»
Лео рванул ободранными расщепленными ногтями обивку двери.
Рио его не слышит. Слышать не хочет и не будет.
Этот Стид, это тот, кто пробовал охотиться на Лео еще на свалке… неповоротливый, шумный, очень злой… хорошо стреляющий, трусливый, и у него были вкусные сигареты с ментолом.
Лео его помнил.
Стид жадный, от него пахнет алчностью, она стелится за ним ароматным шлейфом, как за Рафом его внутренняя сила…
Стид хочет зверя в обмен на жизнь Рафа.
Хорошо, Стид его получит!
====== Ты подожди, я зачеркну дорогу там где мрак и дым ======
– Раф, пойми, пожалуйста, мои слова правильно, – Донателло сунул руки в карманы халата и пристально посмотрел на брата сквозь стекла очков. – Я не сгущаю краски, не нагнетаю обстановку и не хочу тебя расстраивать и пугать, я просто реально смотрю на вещи…
– Да я уж понял, – Рафаэль, сидевший на низкой банкетке в холле Научного Центра, провел ладонями по лицу, устало прикрывая глаза, и взъерошил волосы, и так торчавшие во все стороны. – Хорошо. Ты считаешь, что ничего не изменится, и у нас навсегда будет старший брат-животное, способное испытывать положительные эмоции, помнящее нас, нежно любящее и абсолютно безмозглое? Я все верно сейчас рассказываю?
Донни сел рядом с ним, уперся локтями в колени и еле заметно кивнул.
– Я провел полный анализ крови, которую ты мне привез в прошлый раз. Как бы парадоксально это ни звучало, но в ней до сих пор находятся препараты, которые применяют в питомнике к «красным» мутантам для подавления агрессии и ясности мышления.
– Но это невозможно! – Раф откинул голову, вымученно выдыхая в потолок сквозь зубы. – Ну что он, сам их жрет, что ли, втихаря ото всех? Он со мной был последнее время, а до этого с Майки. Ну не младший же его пичкал этим дерьмом?! И потом, что хочешь мне говори, а Лео день ото дня лучше становится. Он понимает…
Гений грустно усмехнулся.
– Понимает, – тихо повторил он, качнув головой.
Ох как же он-то понимал это вот Рафье упрямство, нежелание принимать очевидное, верить и мириться… Сам ведь тоже не хотел до последнего принимать.
– Я многое перебрал, но так и не смог понять, как это происходит, – он едва заметно пожал плечами. – Где Лео сейчас?
– С Майки, дома, – Рафаэль вздохнул и с усилием заставил себя открыть глаза. – Я вообще за тобой приехал… ну и дела закончить… думал, может, ты чего наколдуешь, чтоб старшего в себя привести. Ты же всегда со всем невозможным справлялся, Дон.
Он поднялся, отлепляясь от стены, и скривился в какой-то горькой и вместе с тем до больного решительной улыбке.
– Ну, нет, так нет. Никто же не умер, верно? Поехали, бро, а? Домой. Хватит нам тут ошиваться.
Донателло тоже поднялся и долго-долго всматривался в зеленые хищные ну вот ни капли не изменившиеся глаза. Врет. Врет ему Рафаэль, пряча за бравадой что-то гораздо большее, чем просто разочарование от того, что не по его все вышло. Словно мечта какая-то самая главная его вдребезги разбилась вот только что. И разбил ее он – Донни.
– Я не хочу бросать работу, – гений качнул головой. – Я тут на месте, понимаешь? Ниндзю-цу, ката, бо, вылазки и драки это все здорово, конечно, но вот тут вот… я тут на месте. Тут все к чему я стремился… И я заработал достаточно… думал дом купить, чтобы вы все жили за городом в безопасности.
Рафаэль кивнул, обрывая немного виноватую речь брата.
– Не оправдывайся, я тебя отлично понимаю. Я тоже думал… найти думал тут свое место. А дом… да я почти собрал денег…
Донателло поймал его взгляд и улыбнулся одними глазами, мягко положив руки на плечи.
– Значит, уже не «почти», бро?
Раф встретил его взгляд и долго-долго не отпускал, греясь в янтарной глубине, как в февральской оттепели.
Он не ожидал, что Дон вот так вот вдруг запросто решит покинуть семью, но раз уж так вот оно…раз хоть он себя отыскал…
Значит, все у них будет… просто по-другому.
Донни будет жить и работать в Нью-Йоркском Научном Центре, окруженный любовью и заботой своих коллег, наверное, станет приезжать к ним на выходные в гости, чтобы посидеть с отцом и привезти Майки вкусностей.
Микеланджело точно останется рядом с Мастером, потому что ему просто ничего толком не надо от жизни и пока нет иных устремлений, кроме как поиграть в приставку и погонять на скейте, его все будет устраивать.
Лео, наверное, в радость будет носиться по дикой природе за мышами, чтобы приносить их сэнсэю и младшему брату на подушку, а вечерами сворачиваться клубком у камина и дремать на теплом-теплом и самом пушистом в мире пледе…ну или в ногах Рафовой койки, потому как от гамака придется отказаться – брату неудобно будет.
А сам Раф… а Раф останется с ними, потому что ни хера ему больше в жизни не надо, кроме родных. Будет со страшим в палочку вот играть или в мячик, а в выходные уезжать в город и нажираться в слюни, потому что выдержать это иначе он просто не сможет.
Значит, будет все у них так, но – будет!
И они обязательно будут счастливы, пусть и не так, как он этого хотел и как видел.
Спасибо и на том, что сука-судьба вообще раскошелилась дать им шанс уцелеть в горниле этой войны.
– Ладно, Донни, я понял, – тряхнув головой пару раз, Рафаэль отстранился от брата. – Не вопрос, если тебе так хорошо. Совсем уж отца только не забрасывай, ладно? Да и Майки скучает очень.
Донателло кивнул, неловко обнимая Рафа в ответ. Вот уж от кого от кого, а от взрывного братца он такого понимания не ожидал.
– Держи вот, – Раф сунул ему в ладонь фотокарточку, которую хранил в своем кошельке – четверо братьев, четверо черепах в разноцветных масках, крепко обнимают друг друга. – Увидимся.
– Спасибо, – Донни не глядя сунул ее в карман и еще раз крепко обнял брата. – Раф, если ты хочешь оставить Лео себе… то есть с собой рядом… когда улягутся все эти страсти, привози его сюда, я смогу помочь тебе оформить документы и провести обследование.
Лицо Рафаэля на миг скривилось.
– Да, спасибо, Дон, конечно. А еще я бы попросил вытащить из него этот поганый чип и удалить с лица маркер.
– Это не стоит делать, – Донни качнул головой. – Есть правила…
– Я услышал тебя, – Рафаэль отвернулся, резко выдохнув. – Правила, они, конечно же, важнее всего, правда? Мне на поводке его привести к тебе?
И вышел, больше не оглядываясь.
Донателло долго смотрел ему вслед, пока не услышал сзади тихие шаги.
– Ты все сделал правильно, Донни, – к нему приблизилась Глава Научного Центра. – У тебя здесь есть будущее. А с горсткой беглых мутантов тебя не ждет ничего, кроме бесконечных проблем и полной невозможности реализовать твой уникальный ум.
– Да, – гений еле кивнул, даже не оглянувшись и сунув руки с карманы. – Ты так и не рассказала мне, как же у «красных» сохраняется в крови препарат так долго. Это же противоречит даже банальной логике. Не понимаю.
Раф гнал мотоцикл прочь от Научного Центра в сторону большого здания регистрационной палаты.
Там обещали подготовить ему документы на покупку дома, на имя Хамато Йоши. И теперь можно не откладывать это куда-то еще…даже на завтра можно не откладывать уже…
– Мы же еще увидимся, брат? – Донателло крепко обнимает Рафа, скрещивая пальцы у него на шее, и пристально смотрит в глаза.
Глубина янтарного взгляда всегда завораживала сорвиголову, но вот конкретно сейчас он читает в этой радужке что-то, что он должен понять, что-то такое, что гений хочет ему сказать почему-то только одними глазами.
Небольшой холод скользит за воротник мотокуртки, но Раф даже не дергается, продолжая улыбаться уголками губ.
– Конечно, бро. Разумеется.
Заводя мотоцикл, и уже надев шлем, Рафаэль вытащил из-за ворота банковскую карту, к которой был приклеен пин-код.
Донни тоже не мог сказать ему всего и по какой-то причине вел себя так, как вел, понадеявшись на сообразительность Рафа.
«Отцу будет приятно, что дом именно его, – бешеный ниндзя пролетел на красный свет и резко вильнул в переулок. – Пусть порадуется…»
Боковым зрением он поймал в зеркале повисший у него на хвосте автомобиль, который так же проскочил светофор, нарушая правила дорожного движения, и влетел в переулок следом.
«Вот хвоста мне сейчас не хватало!»
Переулок узкий, но за ним проспект, там просто будет сыграть в шашки и отвязаться от настырной неизвестно чьей слежки…
В глаза ударил яркий свет фар…
Раф выкрутил газ, поднимая мотоцикл на заднее колесо.
«Твою мать! Стид! Я и забыл об этом засранце!»
Он попробовал уйти от лобового столкновения, вывернув руль и завалив мотоцикл на бок…
Он бы справился, но гнавшаяся следом машина вдруг прибавила газ и вбила его в радиатор встречного автомобиля.
Вспышка невозможно-яркого света ударивших прямо в глаза фар, хруст расколовшейся внешней обшивки шлема, боль стесанного об асфальт вместе с джинсами бедра… удар…
Последнее, что запомнил Рафаэль, это лобовое стекло машины, по которому паутиной разлетелись трещины, вылетевший визор и чудовищная тяжесть придавившего его собственного аппарата…
И чернота…
«Хорошо, что пин выкинул…»
В себя приходить больно, это Раф знал еще из своей прежней жизни.
Когда ты медленно выплываешь из блаженной темноты в реальность – всегда больно.
– Очнулся, ублюдок? – в поле зрения попал осклабившийся Стид. – Санти, друзья так не поступают.
«Вот дерьмо…»
Раф сплюнул кровь, скопившуюся во рту, и ощупал языком зубы – вроде все на месте. Значит, просто прикусил щеку изнутри – мелочь.
– Что тебе надо, Стид? Я вроде не раз советовал тебе не лезть в мои дела и поперек дороги.
Руки были надежно связаны за спиной и прикручены к широкой трубе, позволяя хотя бы не беспокоиться о том, что он свалится в грязную муть на полу, если снова потеряет сознание.
«Завод… старый, судя по запаху… бля, как же нога-то болит, да и хребет тоже…»
– За тобой должок, – Стид подбросил в руке раскладной нож и ловко поймал его. – Я не в претензии, но ты ж у нас скрысил премию. Дурно, Санти, очень дурно так делать.
Раф хрустнул шейными позвонками и оскалился в ответ.
– Да ты дебилом был, я смотрю, им и остался. Денег я б отдал по-любому, мне чужого не надо, а вот теперь хер что получишь от меня. Лучше отпусти, и разойдемся миром.
Стид не выдержал и заржал. С его точки зрения, Зло выглядел сейчас крайне жалко с разбитой головой, разодранным об асфальт боком и то ли сломанной, то ли вывернутой ногой, для того, чтобы сыпать угрозами.
И потом, он долго позволял себе мешать их всех с грязью, потому что был сильнее и лучше умел убивать, но вот теперь… начальство не узнает… еще и на похоронах выпивкой всех угостит. Виноватыми будут мутанты, как и в прошлый, и в позапрошлый раз.
Сейчас Санти можно не бояться, потому что он беспомощен, но вот отыграться вполне можно себе позволить.
– Я получу с тебя вот как минимум код к этой карточке, – Стид помахал у Рафаэля перед носом картой Донни. – И если на ней достаточно денег, то может, ты умрешь быстро. Ты не думал, что высоко взлетая потом очень больно падать, а? Тебе не рассказывали, что если долго кого-то пинать ногами, то он однажды отомстит? Ты долго нас всех с дерьмом мешал, а мы ждали… и мы дождались…
Звонок телефона прервал эту самодовольную речь, и Стид, нахмурившись, схватил трубку.
– Какого хера ты сразу мне не позвонил?! – заорал он, вскакивая с места и роняя нож. – Но если я не получу эту мразь, твой Санти – труп!
Раф похолодел, осторожно раскачивая узел проволоки на запястьях.
«Мразь… Ну нет! Ну, Майки же не мог второй раз так лопухнуться! И дверь я надежно запер».
– Вот и оплата твоей шкуры, – Стид повесил трубку. – Ты подожди тут, а мы пока сгоняем за твоим драгоценным домашним щенком и притащим его сюда! А может, и обоих сразу, если повезет. Выберешь попутно, какой тебе дороже.
Раф не мигая смотрел на своего бывшего приятеля, слизывая кровь, упрямо сбегавшую из разбитого носа, и молчал.
«Эта самодовольная свинья все равно не удержит язык за зубами и все мне выболтает. Вдох-выдох, Рафи, погнали! Надо вытащить руки… не трать силы на мат и споры – делай дело и не думай о том, что Лео мог оказаться в городе. Он дома, спит у отца на кровати, или ловит по старой водокачке крыс… Все хорошо…»
Онемевшие пальцы с трудом нащупали концы проволоки, закрученной несколькими узлами, пока глаза продолжали изучать лицо человека, а мозг придумывал, как получше его разбить.
– Твою долю мы поделим на всех, – широкая ухмылка гуляла по губам Стида, не исчезая уже ни на минуту. – И устроим себе пирушку, а тебе достойные проводы – с «красного» этого шкуру снимем живьем и сушить тут повесим, пока салатики жрать будем, или трахнем всем коллективом твоего милого Рио на этой самой шкуре, расстеленной на полу.
Под гогот своих приятелей Стид отвернулся от Рафаэля и покинул помещение, оставив его наедине с его мыслями.
– В сторону молодой человек! – бригада отлова окружила дверь квартиры, оттеснив Рио в сторону, хотя он судорожно пытался с ними поговорить.
– Вы только плохого ему не делайте, – просил парнишка, мешаясь охотникам. – Вы же в питомник его отвезете, верно? Там же с ними хорошо обращаются, да? Их там кормят?
– Лучше всех, – хохотнул начальник бригады и выбил дверь, вскидывая винтовку к плечу. – Там разберутся.
Рык, жуткий, низкий, оборвавшийся щелчком челюстей и звуком выстрелов.
Рио прикрыл уши руками и зажмурил глаза.
«Он же только что говорил, вот только-только… что же это… Санти, ради тебя… ну если жизнь такая, что кто-то один должен умереть, то пусть это не ты будешь! Вот в войну же люди собак под танк посылали, чтобы выжить самим…пусть он за тебя… ты же все ему дал, что мог…»
Это были не те люди, которых ждал Лео, это оказалась бригада отлова.
Он их тоже знал, не раз убегая по крышам от этих рыже-серебряных курток и длинных палок с удавками, которыми они обычно ловили, загнав в угол.
Это был не Стид, и это было плохо… очень плохо, потому что убивать кого-то другого или калечить Лео не хотел, он не любил причинять боль просто так…
– Держи! Зажимай в угол!
– Парни, это «красный»! Вон отметка!
Лео метнулся глазами по квартире, понимая, что уйти сможет только через окно, но ему нужен Стид, ему нужно отыскать Рафа… ему нужно…
«Нужно просто быть очень заметным на улице! Стид же приедет сюда! Он же жадный, а люди говорили, что я дорого стою».
С коротким звоном вышибив окно, Лео выскочил на парапет и прыжками начал спускаться вниз. Улицы города днем это враждебная и опасная среда.
Сейчас полгорода сбежится с воплями – Стид точно не промахнется.
– Держи его!
До земли оставалось немного, когда тонкая знакомая петля поймала за шею, тут же сдавив горло.
– Попался!
Донни сидел глядя в монитор и, прикусив губу, стучал по клавишам.
Многие лаборанты только завистливо вздыхали, видя, с какой скоростью печатают трехпалые руки, но Дона мало заботила эта их зависть.
А сейчас его не заботило вообще ничего, кроме данных, что мелькали на мониторе.
Он все же смог получить доступ к закрытым файлам питомника, и теперь, копаясь в них, чувствовал, что по затылку сползает ледяной пот.
У него тоже был когда-то чип, но его вытащили тут в лаборатории, потому что очень уважительно к нему относились и не считали его животным, но вот чип Лео…
– Что же ты натворил-то, старший? – сквозь зубы простонал гений, сдавливая пальцами виски. – Ты хоть знал, на что подписываешься? Дурак, безмозглый добрый дурак, привыкший думать обо всех, кроме себя.
«Вживленные «красным» мутантам чипы содержат внутри себя набор микрогранул, распыление которых в кровь происходит при активации чипа путем нажатия на загривок. Препараты направлены на подавление активной психической деятельности и агрессии, но могут иметь и побочные эффекты, потому что разрабатывались в экстренных условиях и не прошли полные лабораторные тесты. Удаление или замена чипа возможны только в операционной питомника, чтобы не повредить жизненно важные артерии и вены, проходящие около позвоночного столба, и избежать летального исхода…»
Донателло откинул голову на высокую спинку кресла и зажмурил глаза, ощупью отыскав в кармане фото, что дал ему Рафаэль.
Вытащил и долго-долго всматривался в лица братьев, отложив в сторону красивые затемненные очки, которые ему сделали здесь.
Он близоруко щурился, вглядываясь в их улыбки и лица, пока у него не заболели глаза, потом поднялся и вышел из лаборатории, направившись в свою комнату.
Задыхаясь от быстрого бега, Рио мчался по улице, пытаясь догнать машину отлова или хоть разглядеть ее номер.
Он не думал, что будет так…
«Ври больше! Да, ты не думал, ты знал, как именно все будет!»
Парнишка мотнул головой, смаргивая слезы вперемешку с картинками увиденного, и прикусил губу.
Мутант висит на удавке, так и не достигнув земли, отчаянно дергая в воздухе всеми четырьмя лапами и пытаясь ухватиться за парапет, с которого только что прыгнул.
Рио смотрит, перегнувшись через перила своего балкона, и чуть не падает вниз, размахивая руками.
– Отпустите! – кричит он. – Отпустите, я ошибся телефонным номером! Это мой… мой мутант… я документы показать могу! Он не опасный!
Конечно, его никто не слушает.
Бригада отлова ловко и привычно спутывает передние лапы «красного» фиксаторами, не подходя близко, пока он зло рычит на них и бесполезно грызет палку, что держит удавку.
Потом его закидывают в кузов машины и с громким хлопком закрывают двери.
– Проверь номер чипа по дороге, – начальник бригады садится за руль, отдавая последние распоряжения.
Рио на онемевших ногах вылетает из квартиры и бежит следом за машиной, что, врубив яркие зеленые маячки, покидает двор, оставляя людям обсуждать происшествие.
Парнишка не знает, что будет врать в питомнике, как объяснит, что документов нет, что это он вызвал отлов, а теперь хочет забрать «красного» обратно…
«И Санти надо спасать!»
Грохот и звон аварии заставили Рио пригнуть голову и отчаянно броситься вперед на уже дрожащих и почти негнущихся ногах.
«Это Стид!!»
Машина отлова лежала на боку, впечатанная в стену дома большим черным грузовиком, а у дверей уже копошились люди.
Рио выглянул из-за угла и тут же спрятался, испугавшись, что его заметят.
«Ты ему уже ничем не поможешь. Все. Надо бежать спасать Санти, пока они тут возятся… Только понять бы, куда его запрятали».
Парнишка нахмурился, вслушиваясь в происходящее за углом.
Смотреть не хотелось совсем, поэтому он крепко зажмурился и заставил себя думать.
Рио умел отключаться от того, что не хотел знать, научился этому за годы общения со Стидом и прочими схожими личностями.
Они были его друзьями, так что он привык на многое закрывать глаза.
«Скорее всего, старый завод на окраине… Стид любит там торчать, когда выпьет… надо быстро… им ехать туда долго, да пока тут управятся и зло сорвут… я успею…»
Он отвернулся, усиленно не вслушиваясь в щелканье зубов, рычание и крики, и побежал прочь.
Чем-то приходится жертвовать. Что-то всегда стоит чего-то. Никогда ничто не дается бесплатно. Так его научила жизнь.
Когда перевернулась машина, Лео понял, что пора…
Не хотел, все думал, как выкрутиться иначе, но, сколько ни напрягал убого работавший мозг, ничего иного придумать не смог.
«Главное – запомни, выучи, вызубри, на лбу напиши – Раф. Надо спасти Рафа!»
Лео повел головой, нащупывая затылком замок фиксатора, и прижал его к внутреннему борту автомобиля, уже вслушиваясь в голоса у двери.
Вопли Стида он узнал сразу, потому что тот орал громче прочих, что вот внутри этой тачки их большая получка.
«Давай!»
Лео прикрыл глаза.
Ему нужна сила, нужна звериная ярость, ненависть, что бурлит в жилах адреналином и жидким огнем, скорость…
Ему нужно стать чудовищем, «красным», как их описывают в новостях, и ему нужно добраться до того места, где Стид держит Рафа…
«Рафаэля…»
Покрепче сжав зубы, чтобы точно не дать себе поблажки и малодушно не пожалеть себя, Леонардо ударился затылком в перегородку, вминая электронный замок ошейника себе в загривок.
“А ведь Раф любит меня, а я это забуду... И даже имя его и глаза... Как бы... как бы так сделать, чтобы сохранить это в памяти ну хоть клочками бы и кусочками?..”
Он знал, что под кожей есть что-то, что люди порой трогали, и тогда становилось больно, но спокойно, а потом он забывал обо всем, сохраняя только страх, ненависть и желание убежать от них прочь, убить любого, кто подойдет.
“Делай! Не важно, что ты забудешь! Важно, чтобы Раф выжил и жил. Лучше уж забыть, чем помнить на могиле, а, Лео?”
А еще из него словно шторм вырывалась такая сила, что он мог разорвать трос и перекусить проволоку…
Потом от этого надо будет избавиться, но только когда он найдет…
«Что найду?..»
В глаза ударил луч света, косо прорезавший темноту кузова, потому что кто-то открыл двери.
Тварь шевельнулась, оскаливаясь, и пригнулась к полу, готовясь броситься на того, кто посмеет ее тронуть. Она была голодна, а странно-знакомый запах тревожил ее, заставляя дергать головой и сглатывать слюну, обильно капавшую с обнаженных клыков.
И еще тварь точно помнила, что ей нужно добраться к границе Рая, где ее ждет кто-то…
Кто-то ее ждет. Она не одна в мире.
В свете открывшейся створки кузова показался силуэт человека, и тварь бросилась, одним отчаянным рывком оборвав державший ее трос.
====== Не уходи, постой, побудь со мною за чертой беды ======
Раф чувствовал что время неумолимо утекает сквозь ободранные и онемевшие пальцы, словно издеваясь над ним и не оставляя ни единого шанса выиграть это безнадежный бой с ним.
Тик-тик-тик…
Кап-кап-кап…
Он не привык проигрывать. Он никогда в жизни не отступал и не сдавался обстоятельствам, твердолобо бодая даже бетонные стены до победного.
Он не умел проигрывать… Ни жизнь, ни отец этому не научили, а все попытки Лео рассказать о том, что иногда нужно смириться и принять жизненный путь, как дар, а не как испытание, неизменно заканчивались провалом.
Вот только тут, в этом гребаном городе, став человеком и окунувшись в такой ад, что никогда даже представить себе не мог, Рафаэль начал учиться этому искусству – смиряться хоть с чем-то.
Вот как утром в Научном Центре. Почти же убедил себя, что пусть уж как есть все останется, но только пусть никто больше не отнимет братьев и отца и, что уж теперь-то – пусть Лео у него никто не отнимет, хоть такого, какой есть.
Раф скривился, едко ухмыльнувшись себе самому.
«Кому врешь-то? Чему ты учиться начал? Донни сказал, что старший останется тем, что есть, а ты продолжаешь на что-то надеяться и куда-то переть, даже теперь. Ты хоть о Лео-то подумал? А ему в радость таким доживать будет? А Мастеру такого его видеть? А Майки? Да и тебе самому-то?.. В мячик… Бля, Рафи, ты с ним в мячик играть будешь?! С Лео! С Бесстрашным! В мячик!! Да ты вздернешься раньше! Кому ты врешь?!»
Пальцы еще раз бессильно соскользнули с витков проволоки, уже в который раз оставив на них клочки кожи, и Рафаэль уронил голову на грудь, острее, чем когда-либо чувствуя, как липкий пот сползает по лбу между бровями и рисует дорожки на носу и висках.
Тик-тик-тик…
Как часовой механизм бомбы, с которым он уже не раз сравнивал события свой новой жизни.
А сил больше нет совсем. Даже просто дернуться, даже просто вот башкой шевельнуть.
Проще закрыть глаза и погрузиться в тупое оцепенение, где не надо будет решать, рваться, бежать и бояться не успеть.
Не об этом ли Лео столько раз ему говорил? Принять как данность, как бы погано оно ни было, и дать жизни самой все по местам поставить?
«Мне кажется, такое только на пике усталости можно ляпнуть… перестать бороться? И чего тогда? Ложись и помирай? Но старший сам никогда так не делал…»
«А ты ляг и просто подыши, Рафи, – как-то обманчиво тепло и сладко предложил внутренний голос. – Почему всегда ты? Пусть кто-нибудь другой придет и решит весь этот ворох проблем, а ты просто чуть выдохни…»
Дверь ангара тихо приоткрылась, и кто-то проскользнул внутрь.
Раф даже головы не поднял и не открыл глаз.
«Да и пусть…»
Тот, кто был с тварью на этом свете, тот, из-за кого она не была одна, научил ее ждать.
Не бессмысленно биться в стены летящего по дороге фургона, а ждать.
Зализывать широкую рану на ноге, из которой торчало что-то белое и больное, и копить силы для нужного момента и одного рывка.
Тварь не понимала, куда ее везут и зачем, но точно-точно знала, что эта машина доставит ее к границе Рая, туда, где надо кого-то спасти.
И этот кто-то сделает ее счастливой.
Она и дралась за это и, кажется, только для этого и жила… этим и дышала, отгоняя неясные, тревожащие убогое темное сознание образы решеток, криков и боли.
Она не хотела возвращаться обратно в то место, она вообще никуда не хотела, кроме той границы, где будет не одна…
Подняв голову, тварь прислушалась, отвлекаясь от своего занятия.
Запах гудрона… спирта… крики и смех людей в кабине… не то… еще есть время…
Кап-кап-кап шлепают сгустки красного на ржавый пол, и это надо остановить, потому что оно помешает в том рывке, для которого нужны все силы и вся жизнь твари, что есть в ней сейчас, и будет еще…
Тварь заскулила, отвлекаясь от бело-больного, и ударилась затылком в борт машины. Силы будут! Они есть там, в том, что спрятали люди ей под ошейник. И они пожалеют об этом!
– Санти! Санти!
Голос где-то на задворках сознания и самой границе слуха настойчиво повторял это слово, вырывая из черного забытья, откуда Раф отчаянно не желал возвращаться в реальность.
Там ничего нет.
Там черно и тихо.
Там не саднит все тело и не течёт по нему тепло-липко-красная дрянь.
⁃ Санти…
Рафаэль медленно приоткрыл глаза и попробовал увидеть того, кто это говорит.
“Не Лео…»
– Бля…
В поле зрения мелькнули пепельные пряди волос, и кто-то повис у него на шее, размазывая едкую соль по царапинам на скуле.
«Рио…»
– Я сейчас… сейчас… потерпи немного…
Парнишка замельтешил вокруг, больно, а главное, бестолково, дергая проволоку на и без того рассаженных в мясо запястьях.
– Господи, Санти, потерпи… я вот уже… вот сейчас… вот-вот…чуть-чуть еще…
Раф зашипел, но дергаться не стал.
– Да терплю я, терплю, – постарался он подбодрить Рио. – Ты главное шустрее… пассатижами лучше. Захватил с собой?
Рио отвлекся от его рук и хлопнул глазами.
– Н-нет, – пробормотал он – Я… я вот перекись взял из дома, и анальгин, и футболку тебе чистую…
Бешеный ниндзя обреченно выдохнул и снова уронил голову на грудь.
«Футболку! Перикись! Боги Всесильные, что вы мне посылаете?!»
– Ладно, крути давай, как-нибудь… мне выбраться надо. Там в углу ангара мои шмотки валяются, там саи, возьми и им подковырни, что ли…
Рио опасливо покосился в угол гаража где валялся перекрученный байк и мотокуртка Санти, а сверху тяжелый широкий ремень с длинными гранеными ножами, которых он всегда так боялся даже касаться.
– Ага… сейчас…
– Давай уже! – Раф пихнул его плечом и тут же матернулся, дернув вывернутые руки. – Время!
Как-кап-кап… тик-тик-тик… Рио что, не слышит, что ли, как секунды убегают прочь от них?! Нашел время сопли и панику разводить!
Потом с этим… сейчас бы вырваться и обогнать время, и успеть выставить прочь парнишку, чтоб Стид, дерьмец, до него не добрался, а там уж Раф посчитается с приятелем по-своему.
Донателло закончил собирать сумку, положил ее на кровать и на минуту застыл, оглядывая свою комнату. Улыбнулся ей ласково и печально, прощаясь взглядом с любимым стеллажом, столом с компьютером и удобным шкафом, где хранились книги и папки.
