Текст книги "Дар неба (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Где же вы? – тихо спросил он у гулкой темноты вокруг. – Дети… мои дети…

Мимо мелькнула тень, заставив вскинуться и настороженно прислушаться.

Ни звука.

Ничего абсолютно.

– Кто здесь? – Сплинтер сощурился, всматриваясь в боковой тоннель, где, как ему показалось, он ощутил чужое присутствие. – Кто ты?

Тишина оказалась долгой. Настолько долгой, что пришлось еще больше насторожить и без того напряженный до предела слух.

«Почему мне не дано глаз, как у кошки?..»

В темноте бокового тоннеля кто-то шевельнулся.

Скорее почувствовав, чем поняв, Сплинтер шагнул в ту сторону, протягивая руку. Это казалось невозможным, но даже в темноте он узнал настороженные синие глаза, мельком блеснувшие у самой воды на полу.

– Леонардо? Леонардо, это ты?

Глаза моргнули. Закрылись и открылись.

Сплинтеру показалось, что мрак вокруг стал более проницаемым и уже не таким глянцево-черным, словно рассеивался туман.

– Леонардо, – позвал он еще раз, уже увереннее, рассмотрев горбатый силуэт, подобравшийся у самого пола. – Это я.

Еще один шаг на вдруг ватно-свинцовых ногах дался с огромным трудом.

Сплинтеру показалось, что он продирается через упругую паутину, пытаясь приблизится к своему ученику.

«Как вырос. Невероятно просто. Был же мне едва до груди».

Силуэт выпрямился, насколько это было возможно, шумно принюхался и сделал шаг назад.

– Подожди, – Сплинтер рванулся следом, боясь потерять едва обретенную связь со своим старшим учеником и возможность понять, что происходит вокруг него.

«Это какой-то сон или бред. Но я не могу проснуться. Возможно, как в мире астрала или теней, я не смогу вернуться в свое тело, пока не разгадаю какие-то загадки и не решу поставленные задачи. Знать бы еще какие, и почему я смотрю на будущее, если судить по Миве, Шен и Леонардо? Я же не властен изменить в нем ничего».

«Но хоть что-то еще можешь сделать в прошлом, чтобы будущее стало другим».

Сплинтер шатнулся назад, потому что Леонардо остановился на секунду, а потом обернулся к нему.

Высокий, ссутуленный, казалось, не только из-за панциря, но словно чем-то придавленный к земле, с красивыми мечами за правым плечом, в одном из которых Сплинтер узнал катану, когда-то отобранную им самим у фута. Второй клинок был незнаком. Висящие вдоль тела руки настороженно подрагивали, с пальцев капала вода, до странного гулко бухаясь в сток. Знакомые синие глаза смотрели пристально, холодно, горько – как у зверя, который разучился доверять людям, но все еще тянется к ним, потому что природой ему предназначено служить человеку.

Перекидной ремень прикрывал расколотый сбоку карапакс, придерживая мечи и одновременно торчавшие в стороны роговые пластины на груди.

На шее тускло и красиво, единственным светящимся пятном, лежало широкое золотистое кольцо, украшенное иероглифами.

– Леонардо… – Сплинтер с трудом сделал шаг вперед к этому существу и протянул начавшую дрожать руку. – Что с тобой стало?

Тот предупреждающе дернул верхнюю губу, показывая зубы, и отскочил в сторону, ловко приземлившись на все четыре конечности, словно это было ему привычнее и естественнее, чем двигаться на ногах. Отвернувшись, Леонардо бросил на Сплинтера еще один странно-горький взгляд и одним прыжком исчез в темноте тоннеля. Только вода чавкнула ему вслед.

– Что это? – Сплинтер свалился на узкий карниз и обхватил голову руками.

Последнее, что он ожидал увидеть в своей жизни, это своего разумного послушного и старательного Леонардо, который так любил делать ката и всей душой стремился к высотам духа, диким животным, совсем не способным доверять.

«Мива сказала о верном сторожевом псе… Это невозможно… Он не может стать таким никогда, он же… он такой разумный…»

– А так ли уж и не может, Сплинтер? – голос прозвучал сразу со всех сторон. – Так ли сложно стать зверем, когда к тебе так относятся? Помнишь старую сказку Киплинга? «Вы столько раз говорили мне, что я человек, что я сам наконец-то поверил в это». Ничего не напоминает, а?

– Нет! – Сплинтер зажал уши руками и мотнул головой. – Мои мальчики никогда не станут такими! Никто из них! Они же… они не просто животные…

– С каких пор ты стал так считать? Разве не были они всегда просто временной заменой твоей утраченной семье? Теперь, когда есть Мива, когда рядом твоя дорогая Тенг Шен, не пора ли зверям убраться из дома и стать теми, кем родились на свет?

Крепко зажмурив глаза, Сплинтер постарался выровнять бешеное сердцебиение, глубоко и размеренно дыша.

«Я этого не хотел…»

«А чего ты хотел-то? Все, чего желал, у тебя есть. Твоя дочь, твоя жена, твоя жизнь с ними в покое и радости. Уж не обессудь, что кто-то, кого ты приручил, пока нуждался, не смог убраться совсем. Но изучи это с другой стороны – надежнее защиты у тебя не будет. Он никогда и никому не даст причинить тебе вред, не показываясь на глаза и не требуя твоего драгоценного внимания. Все хорошо. Нет причин для волнения. Иди домой и наслаждайся тем, о чем грезил долгие годы».

Сжав голову руками с такой силой, что когти впились в виски, Сплинтер глухо зарычал, не в силах заглушить этот голос, потом вскочил и помчался в ту сторону, где исчез Леонардо.

– Леонардо! Леонардо, вернись!!

«Кто его таким сделал? Кто посмел превратить моего ученика в это?..»

Сплинтер споткнулся и ничком упал в сточную воду, хлебнув ее открытым в немом крике ртом.

«А что же со всеми остальными?.. Донателло… Рафаэль…»

– Мастер! Мастер! Мастер!! – Майки от испуга позабыл, как нужно и должно себя вести с Учителем. – Проснитесь же!!! Мастер!!

Он запрыгнул на кровать и начал трясти Сплинтера, пытаясь заставить его открыть глаза.

Пусть накричит. Пусть накажет, пусть что угодно сделает, даже снова в стенку швырнет, но только пусть откроет сейчас глаза, встанет и спасет Лео.

– Мастер!! Ма…

Зажав себе рот рукой, Майки оборвал собственный крик, от ужаса прикусив губу.

Он услышал, как входная дверь их дома с грохотом приняла на себя тяжелый сокрушительный удар.

Его подняли холодные осторожные руки и усадили у стены.

Еще только открывая глаза, Сплинтер уже знал, кто именно сидит напротив него на корточках, склонив голову набок и бездумно дергая ободранные и истлевшие хвосты знакомой синей маски.

– Леонардо… – Сплинтер улыбнулся через силу, уставившись в синие глаза. – Где твои братья?

Тот долго-долго смотрел в ответ, словно соображая, что от него требуется, потом поднялся и побежал по тоннелю дальше, легко прыгая по ржавым трубам.

Сплинтер вскочил и последовал за ним, удивляясь тому, что раньше никогда не замечал в своем старательном мальчике этой животной грации.

Почти кошачьей.

Несмотря на свои внушительные габариты, Леонардо казался легким, очень стремительным и гибким.

«Как это возможно? Я же столько раз пытался научить его вот так прыгать и ловить потолочные балки, чтобы подтянуться и перебросить себя дальше. Ему это не дано было…»

С трудом поспевая за мчавшимся впереди Леонардо, Сплинтер невольно залюбовался его точными красивыми движениями и пропустил момент, когда тот неожиданно приземлился в воду опять на четыре конечности и осторожно двинулся вперед, чутко прислушиваясь и даже насторожено принюхиваясь.

– Где мы? – Сплинтер огляделся, понимая, что не знает этого места совершенно. – Это твой дом?

Леонардо предупреждающе поднял руку, призывая его к молчанию, еще немного постоял, прислушиваясь к чему-то, а потом осторожно потянул на себя ржавый лист железа, за которым обнаружился темный узкий лаз.

Обернувшись, он поманил Сплинтера за собой и нырнул в темноту.

«Странно. Но с другой стороны, при его поведении, возможно, и дом у него больше похож на берлогу… Боги! Что стало с моим мальчиком?!»

Лаз два раза резко поворачивал, после чего Сплинтер увидел впереди свет и поспешнее пополз дальше.

Он совершенно неожиданно выкатился в большое просторное помещение, освещенное большими дневными лампами под потолком, сел и огляделся.

Леонардо сидел на корточках у стены, громыхая какой-то длинной цепью, намертво вбитой в пол.

У стены стоял широкий диван, застеленный пестрым покрывалом, напротив него телевизор, радио, даже небольшой холодильник, рядом – низкий столик с явно умело отремонтированными ножками, низкий пуфик, а на столе несколько истрепанных книг.

Сплинтер пробежал глазами по стенам и заставил себя не вскрикнуть от удивления.

Все пространство стен было заставлено стеллажами с книгами. Их тут были сотни или даже тысячи. Самых разных. От крошечных брошюрок из театров, до огромных толстенных фолиантов позапрошлого века.

Все чистые, все явно отреставрированные умелыми руками…

– Лео! Господи, Лео, это ты!!!!

Сплинтер вздрогнул от этого голоса и резко обернулся, успев заметить, как кто-то бросился Леонардо на шею, крепко обняв.

– Лео, ты вернулся снова!! Слава Богу, ты вообще жив! Я так давно… я боялся, что тебя и нет уже… ты опять исчез так надолго…

– Донателло? – Потрясенный Сплинтер сделал к ним шаг, но Леонардо вскинул голову и предупреждающе показал ему зубы.

Пришлось остановиться, рассматривая своего второго, самого-самого умного ученика.

Всегда такого внимательного, немного застенчивого и очень талантливого.

Донателло всегда мог починить любой механизм, который попадал ему в руки, умел из кучки запчастей собрать что-то полезное и нужное в доме.

Донателло часто улыбался мягкой, чуть неловкой улыбкой, словно стесняясь себя…

Донателло…

Что-то звякнуло снова, настойчиво резанув слух, и Сплинтер понял, что этот звук, то прерываясь, то возобновляясь снова, постоянно заполнял собой эту комнату.

– Донателло… – Сплинтер осел на пол, вдруг за раз лишившись всех сил и бессильно уронив руки.

Длинная цепь, которую Леонардо вытянул, как только пришел, ползла серебристой змеей от стенного крепежа через пол, вокруг стола и заканчивалась на широком прочном ошейнике, схлопнутом и запаянном на шее Донателло.

– Боги!.. – Сплинтер вскочил и дернулся к своим ученикам, но Леонардо рыкнул на него уже громче и клацнул зубами, а Донателло сжался, пряча голову на груди у брата, и задрожал.

– Он здесь, Лео? Он здесь, да? Уходи скорее… не надо, чтобы он знал… нельзя… нельзя, чтобы он догадался. Господи, я так тебе рад, ты даже не представляешь. Столько молился, ждал, что все же придешь еще…

Леонардо никак не среагировал на этот поток бессвязных сбивчивых слов, встряхнул Донателло и отстранил от себя.

Сплинтер увидел почти не изменившееся лицо с большими чайными глазами, в памятной лиловой маске, чьи хвосты были как будто бы сожжены. Через правую строну этого лица тянулся длинный тонкий шрам, словно скальпелем резали, трогавший самый уголок глаза под маской и заставлявший его чуть косить.

– Лео… Лео, нет, не уходи, – Донателло вцепился в предплечья брата мертвой хваткой. – Мне показалось просто… никого нет… Он ушел… сказал, что до утра не вернется – ему надо в город…

Леонардо рыкнул уже на него, дернул из-за плеча катану и жестко отвернул голову Донателло в сторону.

Поддев кончиком лезвия замок на ошейнике, он начал ковырять его, сосредоточенно и внимательно, стараясь не поранить кожу на шее брата.

– Не старайся, – Донателло горько засмеялся, отстранив его руки. – Даже не будь этой цепи, Лео, я бы никуда не смог уйти все равно. Я никогда не смогу… никогда.

Леонардо непонимающе дернул бровями и снова встряхнул брата.

– Да не в ней дело-то, – Донателло сел, уперся локтями в колени и уронил на них голову. – Он мне книгу принес вчера – вот на столе лежит. Посмотри – это «Чайка» Ричарда Баха. Хорошая вещь, интересная, у меня их уже пять тут на полках. А он все приносит и приносит, даже не читает, что именно приносит. Сказал – это коллекционное издание, и ради него он убил пятерых. Чтобы я рад был, потому что книга редкая, а я люблю книги. Он никогда не отпустит меня, Лео… да я и не уйду же…

Донателло поднял голову, вытерев щеку о плечо и потянулся за книгой дрожащей рукой, на которой Сплинтер с ужасом увидел следы ожогов и несколько глубоких шрамов, как от ножа.

– Просто он такой вот…

Леонардо вскинул голову и настороженно к чему-то прислушался.

Быстро сунув катану в ножны, он сухо чиркнул губами Донателло по виску, крепко обнял и метнулся обратно в лаз, которым пришел сюда.

– Лео!! – Донателло вскочил, словно не видя Сплинтера, и бросился за ним следом. – Лео не уходи! Не оставляй меня…

Цепь дернула его назад, вынудив свалиться на колени недалеко от лаза.

– Лео…

Грохнула входная дверь, заставив Сплинтера вскинуть взгляд и инстинктивно прижать уши, потому что перед ним стояло чудовище.

Воплощенная совершенная смерть.

Рафаэль.

====== Сон длинною в жизнь/2 ======

– Донни, привет, родной мой.

Рафаэль переступил порог и огляделся. Его настороженно подрагивавшие ноздри расширились, втягивая воздух, и верхняя губа поползла вверх, глаза зло сощурились.

Сплинтер невольно отодвинулся к стене, рассматривая его.

Он помнил этого своего ученика сердитым, вечно недовольным мальчишкой, который не боялся рискнуть собой ради братьев. Он помнил его крепко стоящим на ногах со сжатыми кулаками, которыми, даже в самой тяжелой жизненной ситуации, Рафаэль вытирал нос и никогда не опускал взгляд ни перед кем.

Это не изменилось.

Зеленые раскосые глаза пристально прошарили всю комнату, скользнув по Учителю, как по пустому месту, и уперлись в Донателло.

Высокий, странно медлительный, Рафаэль показался Сплинтеру сейчас воплощением всадника Апокалипсиса, если бы тот решил явиться на землю в таком странном образе. Несмотря на панцирь, он стоял прямо, растягивая в ледяной улыбке уголки хищно изогнутых губ. В отличие от Леонардо, прожитые годы не согнули его, скорее наоборот, заставили высоко держать голову и надменно вздернуть подбородок.

– Я принес тебе книгу. Смотри, это «Король Лир». И твои любимые оливки с жареным сыром.

Неуловимо быстро наклонившись, Рафаэль схватил с пола цепь и рванул ее к себе, опрокинув Донателло прямо к своим ногам.

Сел рядом и сунул ему в руки большой красивый том.

– Ты рад?

Его хриплый надтреснутый голос на секунду окрасился каким-то странным тоскливым ожиданием, а глаза стали блестяще-внимательными, всматриваясь в лицо брата.

Рафаэль явно ждал какого-то ему одному известного ответа.

Сплинтеру стало дурно. Но, как в кошмарном сне, он не смог отвести взгляд или просто уйти. Его словно парализовало на месте.

– Да, конечно, -Донателло дрожащими руками прижал к себе книгу, откинул голову Рафаэлю на бедро и закрыл глаза. – Спасибо, бро.

Рафаэль долго молчал, хмуро рассматривая что-то перед собой, потом погладил его по затылку, ласково почесывая, и сжал в кулаке хвосты лиловой маски.

– Он опять приходил, да? – тихим-тихим шелестом сорвалось с его губ. – Замок не взломан… как? Зачем, Донни? Что ему надо от нас с тобой?

Донателло попробовал отстраниться, но Рафаэль дернул его еще ближе к себе, хищно уставившись в глаза.

Молчание зазвенело в воздухе, готовое полыхнуть искрами или всепожирающим огнем.

Рафаэль долго-долго всматривался в чайную радужку, а потом растянул губы в ледяной усмешке-оскале.

– Я знаю, – едва слышимо прошипел он и бережно погладил ошейник с исцарапанным замком. – Ты хочешь уйти с ним, да? Хочешь же? Так не поступают, брат. Ты же сказал, что мы с тобой навсегда вместе, помнишь? А теперь хочешь оставить меня ради этой падали? Донни, он же бросил нас с тобой. Он же обещал и не вернулся.

– Раф, – Донателло мотнул головой, стараясь разорвать зрительный контакт. – А если он не смог тогда? Если случилось что-то…

– Т-шш, – Рафаэлевы пальцы легли Донателло на губы, заставив умолкнуть. – Не важно. Он обещал нам с тобой. Обещал и не сделал. Помнишь, как выживали, а, пока я слепым шарился по стенкам? Как жрать нам нечего было, и даже воду пили протухшую из стока? Помнишь, как не на чем было спать… А его не было, Донни. Были только ты и я. И теперь будем. Зачем он пришел?

– Он наш брат, Раф, – Донни все же смог чуть отстраниться и сесть. – Он любит нас. Ему тоже пришлось несладко, поверь мне…

– Откуда ты знаешь? – Рафаэль схватил Донателло за ошейник и дернул ближе к себе, упершись носом ему в лоб, словно хотел учуять его мысли. – Я прав, да? Он приходил. Он хочет тебя забрать… Но я не позволю.

Тихий шипящий смех заставил шерсть на загривке Сплинтера встать дыбом.

– Рафаэль, опомнись!

Но его никто не услышал.

Донателло закрыл глаза, почувствовав, как пальцы Рафаэля сжались у него на шее.

– Я никогда не уйду от тебя, ты же знаешь.

– Знаю, родной мой, знаю, – Рафаэль недобро усмехнулся, вытащив из ножен, висевших на предплечье, короткий кривой нож. – Очень хорошо знаю. Но мысли твои говорят мне обратное…

– Раф, пожалуйста, не надо. Ты же не хочешь этого…

«Леонардо, вернись, сынок. Твой брат может сделать что-то ужасное!»

Сплинтер ощутил, что его словно вышвырнуло из подземной библиотеки, хотя он прыгнул вперед, надеясь удержать руку Рафаэля с длинным тусклым лезвием.

– Лео, – услышал он короткий сдавленный крик. – Лео, пожалуйста!..

И окунулся в холодную черную муть вязкой дурноты.

Майки никогда не думал, что бывает так страшно и так тяжело одновременно.

Страх гнал его к алтарику, за которым, как он однажды узнал, есть крошечная каморка, куда Мастер убирал оружие.

Любопытный и неуемный Майки подсмотрел за ним и один раз залез туда, чтобы рассмотреть красивые клинки.

Кто же знал, что это пригодится ему в жизни.

Страх гнал, а тяжелое тело крепко спавшего Мастера выскальзывало из пальцев, пока он, надрывая все силы, тащил его к этой самой каморке.

Страх хотел, чтобы он убежал и спрятался сам.

Что-то внутри заставляло упрямо тащить Мастера за собой.

– Тут нет никого! – раздался голос в коридоре. – Проверь кухню и боковые комнаты, потом двинемся дальше.

Враз покрывшись холодным потом, Майки отчаянно рванул Мастера за собой, еле вкатил его в каморку, уронив свечи и фотографии с полок, и захлопнул за ними стенную панель, больно прищемив пальцы на ногах.

Скрип двери заставил Сплинтера вскинуть голову, открывая глаза.

Он полулежал в большом кресле в гостиной своего дома, а напротив сидела Тенг Шен, умиротворенно вывязывая что-то из толстой шерстяной нити.

– Опять, – У стола недовольно сморщилась Мива, читавшая журнал. – Когда это закончится?

Сплинтер огляделся, но не понял, о чем идет речь. Его дочь раздраженно подперла голову рукой и заткнула уши, словно знала, что будет дальше.

– Мам, отнеси ему миску, иначе не перестанет, – жалобно попросила она. – Я вчера это делала – хочу дочитать спокойно.

– Подождет немного, – Тенг Шен сосредоточенно завязала узелок на своем макраме. – Сейчас отнесу. Не волнуйся так и не раздражайся – все животные всегда требуют к себе внимания, если им кажется, что о них забыли. Помнишь, я тебе рассказывала, что у твоего отца была когда-то ручная крыса?

– Помню, – Мива натянула на голову наушники, до этого висевшие у нее на шее, и опять уткнулась в журнал.

Сплинтер поднялся из кресла, с удивлением понимая, что они, подобно Рафаэлю и Донателло не видят его, и пошел к двери, услышав, что ее кто-то скребет с той стороны.

«Как странно…»

– Мам, он же дверь вынесет, елки-палки! Сколько можно? Ты говорила, что он никогда не войдет в дом.

Сплинтер взялся за ручку и дернул дверь на себя, но она оказалась заперта.

– Ты забыл, где твое место? – мимо него прошла Шен и остановилась у двери. – Успокойся!

Дверь снова дрогнула, на этот раз от сокрушительного удара, заставив Тенг Шен отскочить с коротким криком, и свалилась на пол.

В дом ворвался Леонардо.

– Убирайся! – Шен замахнулась вязанием, но он проскочил у нее под рукой и бросился по коридору вглубь дома.

– Леонардо! – Сплинтер дернулся за ним, но тот словно и не услышал.

Кубарем вкатившись в кухню, он бросился к большому старому шкафу, когда-то служившему кладовкой для продуктов, и одним рывком распахнул его.

– Ты обещал! – Мива швырнула журнал и бросилась на спину Леонардо, схватив его за золотистое кольцо, болтавшееся на шее. – Ты обещал!

Сплинтер даже не успел вмешаться.

Леонардо крутнулся на месте, схватив Миву за руку, вывернул ей кисть и сломал с коротким сухим треском, отшвырнув девушку от себя. Потом схватил что-то из шкафа и бросился прочь, увернувшись от Тенг Шен, которая хотела ударить его скалкой.

– Я все скажу Сплинтеру! – полетело ему вслед. – И не жди сегодня никакой еды! И завтра тоже!!

– Леонардо, стой! – Сплинтер, ничего не понимая, попробовал поймать своего ученика за руку, но пальцы скользнули сквозь запястье, как у призрака, оставив его ни с чем.

– Ты рехнулся?! – в коридоре зазвенел еще один знакомый голос, заставившись Сплинтера вскинуть голову. – Ты же Миве руку сломал!

– Микеланджело, – выдохнул Сплинтер, во все глаза уставившись на того, кого братья когда-то называли «Майки».

Тоже высокий, удивительно красивый для черепахи, особенно на фоне остальных, в добротной чистой одежде, он сейчас загораживал коридор, не давая своему брату выбраться из дома.

– Я же говорил отцу, что тебя не переделать…

Леонардо прыгнул, сшибив Микеланджело с ног, дал ему хорошую оплеуху и вылетел прочь.

– Ножовку украл, скотина, – в коридор выбежала Тенг Шен.

– Странно, – Микеланджело поднялся, потирая ушибленный затылок. – Он же никогда ничего не брал и даже в дом не входил. Может, выяснить, зачем ему? Вдруг что случилось?

– Да Бог с ней, с ножовкой этой, не обеднеем, – Шен досадливо махнула рукой. – Идем ужинать. Скоро отец вернется уже.

– Микеланджело, ему нужна помощь, – Сплинтер загородил дорогу своему самому младшему ученику. – Им всем нужна помощь…

Майки прошел сквозь него, направившись в гостиную.

– Хорошо, что ты не такая красивая, как я, сестренка, -послышался его веселый голос. – Тебе можно просто пойти к врачу…

– Боги! – Сплинтер сжал голову руками, мотая ей из стороны в сторону и пытаясь выкинуть из нее увиденный кошмар. – Что с вами стало?! Как такое возможно? Микеланджело, он же твой брат…

Его снова дернуло куда-то сквозь густую вату черного липкого тумана.

Майки трясся так, что ему казалось, стук его зубов слышно по всему дому.

Успокоиться не получалось, хотя Мастер учил их выравнивать дыхание и заставлять мышцы расслабиться.

«Нас найдут… непременно найдут… Лео, мне страшно! Лео, где ты? Раф!! Кто-нибудь спасите меня!»

Он услышал, как в додзе упали выбитые двери, и зажмурился изо всех сил, укусив кимоно Мастера, чтобы заглушить клацанье своих зубов.

– Тебя никому не забрать у меня, родной мой. Никто и никогда не сможет разорвать наши узы. Мы же навсегда вместе. Навсегда-навсегда. И даже если он снова вернется, я больше не дам ему ни единого шанса забрать тебя.

Сплинтер распахнул глаза, упершись взглядом в полку с множеством книг.

На полу в центре комнаты сидел Рафаэль, бережно и ласково гладя Донателло по лбу, баюкая его, как ребенка, обнимая и стирая кровь с подбородка.

Чайные глаза стеклянно смотрели в потолок, не моргая и уже тускнея.

– Ты никогда не уйдешь от меня, – Рафаэль вытер о бедро нож и сунул его обратно в ножны. – Никогда. Я знал, что однажды он вернется, чтобы попробовать тебя забрать, но не думал, что это будет так скоро. Теперь ему это не удастся, потому что ты только мой, и никогда не уйдешь уже никуда. А с ним – мы встретимся. Я знаю – он найдет меня сам.

Рафаэль медленно поднялся, уронив с коленей тело Донателло, бережно положил рядом с ним книгу и оглядел стены.

– Все это только для тебя, ты же знаешь. Я создал тебе прекрасный рай, но ты и в нем не захотел оставаться. Что тебе в этом псе, брат? Что в нем такого, что ты так хотел уйти от меня? Что он мог дать тебе такого, чего не смог бы дать я?

Вздохнув, Рафаэль перебрал пальцами широкую плоскую цепь на шее, на которой висел помятый жетон, и тихо засмеялся полубезумным смехом.

– Я же сам когда-то тоже ждал его, Донни, помнишь? Я мир готов был продать за его возвращение. Лежал, умирал и ждал. Только он не вернулся, ты же знаешь, он остался беречь покой старой крысы и пресмыкаться перед его женой. Мамой, как ты ее звал когда-то.

Рафаэль наклонился, бережно погладил Донателло по щеке и поднялся, поправляя ремень с саями.

– Он заплатит, родной мой. За все. Обещаю тебе. За всю твою боль и несбывшиеся мечты.

Он отвернулся и вышел, заперев за собой дверь.

– Донателло! – Сплинтер бросился к распростертому на полу телу, нащупал жилку на шее и уронил руки, закрывая глаза.

«Рафаэль… Боги! Да как ты стал таким? Разве же не было в тебе столько тепла и доброты, что хватило бы всему миру?»

Он не знал сколько простоял так, всматриваясь в застывшее и уже посеревшее лицо, пока не понял, что слух настойчиво терзает странное «вжик-вжик-вжик»

– Леонардо? – Сплинтер сфокусировал зрение на своем старшем ученике, который методично пилил ошейник Донателло маленькой пилкой. – Это уже не нужно, сынок. Он уже свободен от всего совершенно.

Никак не среагировав на его слова, Леонардо продолжил свое занятие. Он долго бился с ошейником, совершенно бесполезно ссаживая пальцы, пока окончательно не затупил пилку, потом тихо тоскливо завыл, уронив голову, обнял Донателло и долго-долго сидел так совершенно неподвижно.

====== Сон длинною в жизнь/Пробуждение ======

Бежать за Леонардо оказалось не просто.

Сплинтер раньше думал, что легко может догнать любого из своих учеников, что они медлительны, коротконоги и никогда не смогут бегать так, как человеческие дети, обученные искусству ниндзюцу.

Но Леонардо больше походил на призрак, чем на человека, совершенно бесшумно перелетая с крыши на крышу, иногда припадая к ним, почти сливаясь с тенью, и продолжая свою погоню.

«Как он узнает, куда ему надо? Откуда знает, где искать Рафаэля?»

А в том, что Леонардо ищет своего брата, у Сплинтера не было никаких сомнений.

«Запах».

Сообразил он, заметив, что, опуская голову, его старший ученик настороженно принюхивается, как натасканная гончая, когда идет по следу.

«Да как же они стали-то такими? Как это возможно – сочетать в себе силу и скорость лучшего воина среди людей и в то же время, так легко выслеживать по запаху, как настоящий пес?»

– Не утруждайся, – на крышу прямо перед Леонардо спрыгнул Рафаэль, тяжело ударив ногами в лужу. – Не три носом крыши, ищейка, я все равно запах лучше чую.

Он отступил на шаг, давая Леонардо выпрямиться и словно рассматривая его.

– Давно не виделись, Лео. Сколько прошло лет?

Леонардо поднялся, медленно опуская руки, вскинутые в защитной стойке, и уставился на Рафаэля.

– Я даже не считал, а ты? Ты хоть знаешь, каково нам пришлось-то, когда ты нас бросил?

Рафаэль выдернул из боковых ножен сай и прокрутил его в пальцах, медленно двинувшись по кругу.

– Мы тебя столько ждали… он тебя ждал. Надеялся, даже когда стало ясно, что ты никогда не вернешься за нами. Он ждал тебя, паскуда, все глаза проглядел в темноте тоннелей. Где ты был все эти годы, старший?

Леонардо повернулся за ним следом, пристально наблюдая, но продолжал хранить молчание.

Рафаэль скривился в горькой усмешке и постучал саем себе по виску, словно что-то припоминая.

– Теперь-то, чего молчишь? Или твои благодетели тебе язык отрезали, а? Зачем ты явился, когда мы уже научились без тебя обходиться?!

Нахмурившись, Леонардо указал на жетон, болтавшийся на шее у брата и вопросительно дернул бровью.

Рука Рафаэля сама собой сжалась на этом небольшом, измятом и исцарапанном украшении, словно хотела скомкать его.

Сплинтеру показалось, что в этом жесте прорвалась жуткая отчаянная тоска, словно вскрывшая изнутри какую-то старую-старую, казалось бы, давно отболевшую рану.

Рафаэль зарычал, мотнув головой и на секунду зажмурил глаза.

– Да потому, что я тебе верил, тварь! – рявкнул он. – Потому что я ждал, что ты вернешься! Знаешь, каково это – изо дня в день ждать-ждать-ждать, понимать, что ничего не измениться и все равно ждать?! Ты знаешь, как с таким жить и выживать, а?!.. Только это от тебя и осталось! Подарок на День Рождения!

И он атаковал.

Быстро, бесшумно и легко взлетев над крышей почти на метр и целя ногой брату в голову.

Леонардо качнулся в сторону, уходя от удара и снова выпрямился.

К оружию он не прикасался.

– Рафаэль, опомнись! – Сплинтер бросился между ними, готовый принять на себя следующий удар, но сай легко прошел сквозь него, ни на миг не замедлившись, и был пойман ладонями Леонардо.

«Как мы с Саки! Неужели же все повторяется?! Неужели прошлое всегда возвращается витками спирали, ложась на плечи детей грехами их родителей?»

– Хорош! – Рафаэль отскочил, выдернув оружие из захвата, и сплюнул на крышу. – Ты всегда был хорош в бою, брат. Но это тебе не поможет. Я убью тебя. За Донни. За то, что он так и не дождался тебя тогда.

Обманным броском уйдя в сторону, Рафаэль нанес короткий колющий удар, целясь в незащищенный панцирем бок Леонардо и налег на сай всем весом.

Звонко скрежетнув по встречному блоку, штык ушел со своей траектории, вспорол воздух и ударился в крышу.

Рафаэль упал, провалившись в пустоту вместо удара, и тут же вздернул себя на колено.

Леонардо опустил катану и отступил на шаг, глядя на него сверху вниз.

– Не хочешь драться? – Рафаэль тихо рассмеялся, вытерев грязный сай о свою щеку. – Думаешь, я куплюсь на твое красивое благородство, растекусь тут розовой лужей и все прощу? Нет, Лео, так не получится. За все надо платить. И у предательства нет другой цены.

Он снова прыгнул. Снова пролетел мимо отступившего в сторону Леонардо, успел обернуться и задеть его локтем по голове. Ловко приземлившись, крутнулся на месте, готовый к ответной атаке и застыл, глядя на опущенную вниз катану.

Тяжело дыша, Рафаэль выпрямился, не сводя взгляда с тусклого изогнутого клинка. Сплинтеру показалось, что он сейчас все же опомнится, посмотрит прояснившимся взглядом и попросит у брата прощения.

Рафаэль перехватил сай на обратный хват и поднял голову.

– Давай все закончим, брат. Здесь и сейчас.

Он пригнулся, готовый встретить атаку и замер.

Леонардо улыбнулся, мягко и ласково, бросив катану прочь, шагнул вперед и погладил Рафаэля по щеке.

Он делал так в детстве, когда они ссорились.

Сплинтер не раз видел, как его старший ученик вот так вот улыбался кричавшему и махавшему кулаками Рафаэлю, и осторожно гладил его по щеке, словно заранее прощая всю брань в свой адрес.

Руки Рафаэля задрожали. Сай, уже летевший к горлу Леонардо, выпал, коротко звякнув об бетон.

Зажмурив глаза и громко скрипнув зубами, Рафаэль повел головой за ладонью брата, перехватив его руку за запястье.

– Ничего не получится, Лео, – тихо-тихо прошептал он, продолжая скрипеть зубами. – Мы не дети уже, и я не просто разбил твою чашку… я не прощу… Я просто не хотел быть один, бро…

Леонардо улыбнулся снова, полностью утратив свою звериную маску с лица, и с явным, чудовищным усилием что-то прохрипел.