Текст книги "Песок под солнцем (СИ)"

Автор книги: Серый Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Вижу: сытый и довольный. – В голосе Бри отчетливо слышны нотки ехидства.

– Не-е, – он улыбается. – Голодный и довольный.

– Так, что даже голову не высушил? – Подхожу и запускаю пальцы в Миховы лохмы. У кошей такого не растет, везде короткий мех, и на голове тоже. А волосы и правда влажные, просто вытер полотенцем, завернулся в халат и сюда. Подхожу поближе, чем Мих тут же воспользовался, обнимая и целуя в шею. Мр...

– Ми-их, мы не одни, давай не будем смущать твою коллегу. И потом, ты ведь голодный вроде?

– Голодный, всяко, – с удовольствием подтверждает он. – Во всех смыслах.

Выскальзываю из кольца его рук, показываю на накрытый стол:

– Завтрак готов. И потом, Бри наверняка не на сытый желудок побежала нас спасать друг от друга. Садитесь уже.

– А ты?

– А я минут на десять отлучусь, опробую, как у тебя сухой душ сделан, – и мыслеречью добавляю: – Дай возможность Бри выяснить отношения, при мне она ничего не скажет.

– Ладно, беги тогда.

Взбегаю по лестнице, быстрее до кабинки, чтобы не пропустить чего-нибудь важного. Там закрываюсь, натягиваю на лицо дыхательную маску и включаю режим скоростной очистки. На меня накидывается вихрь колючих снежинок чистящего порошка, поднятый мощными воздушными струями, а я сосредотачиваюсь на внутренней тишине, дающей мне возможность слушать ушами Миха, не забирая управление телом.

Молчание, стук чашек. Звук пододвигаемого стула.

– Мих, ну ты даешь. Не ожидала.

– Осуждаешь?

– Завидую. Когда вы сейчас обнимались, было так похоже на моих родителей. Тоже сделают что-нибудь, а потом мама: «Роман, зачем смущаешь дочку?»

– У тебя родители «живущие вместе»?

– Да. Я когда-то надеялась, что и у меня так получится.

– Сейчас не надеешься?

– Сейчас? Скажи мне, вот вас с Рафой можно назвать «живущими вместе» или между вами только постель?

– Если ты нам поможешь сделать так, чтобы мы могли жить здесь и нас никто не беспокоил, то можно будет. А иначе какое же это «вместе», если она в посольстве, а я тут?

– Помогу. Я хочу понять, как это. Человек и кош.

– То-то мне показалось, тебе Багир понравился. Личный интерес?

– А если и так, то что?

– Ничего. Удачи вам и счастья.

– В том-то все дело. Я не уверена, что могу дать ему счастье. Он такой... такой...

– Бри, ты ведь тоже не любая-всякая. Поверь, я на стерв насмотрелся.

– Ладно, Мих. Не надо меня успокаивать. Мне Рафа обещала помочь. И я ей почему-то верю. Вообще, Рафа хорошая, повезло тебе. Не обижай ее.

– Вот как? Вы ведь только познакомились?

– Я просто чувствую, что она хорошая. Не знаю как. Ну все, хватит об этом. Передай мне хлеб, пожалуйста.

Автоматика кабинки выключила подачу воздуха и пропищала сигнал окончания очистки. Встряхиваюсь, избавляясь от остатков очистителя, и снимаю маску. Шерсть стоит дыбом, а хвост напоминает щетку. Ну и пусть. Выхожу, задумываюсь, что надеть. Традиционные юбку и плед – не хочется, слишком формально. Нет, не то у меня сейчас настроение. Снова халат? Тоже не то. Ага, вот лежит Михова футболка ярко-желтого цвета. Ношеная, ну и что, так даже лучше – им пахнет. Футболка оказывается мне почти до колен, сойдет за короткое платье. Стягиваю ее на талии пояском, взглянув в зеркало. На груди надпись: "ЗанИЕто!" Правильно, мне тоже подойдет. Интересно, Бри уже видела Миха в этой футболке?

Быстро сбегаю вниз по ступеням лестницы. В гостиной тихо, Мих сопит в кресле, притворяясь, что листает какой-то журнал, Березка хмуро и сосредоточенно размешивает сахар в чае, о чем-то задумалась. Увидала меня, наливает чаю.

– Скажи, Рафа, – Бри явно обрадовалась, что можно нарушить молчание, – ты знакома с Лиэной?

– Конечно.

– Недавно она выступала по телевизору и упомянула про распространенную среди кошратов традицию "живущих вместе". Это действительно так?

– Точные аналогии невозможны. Но если очень приблизительно, да.

– Но у людей "живущие вместе" – неофициальная форма отношений. У кошратов тоже?

– Зависит от клана. В нашем такие отношения принято регистрировать. – спишу на традицию, незачем Бри знать, что клан посланников использует семейные связи для повышения безопасности.

– Такая регистрация дает какие-нибудь права или обязанности?

– Ничего принципиально важного, что уже не было бы определено клятвой, – даже не соврала: супруги в любом случае страховали бы друг друга, даже не будь правил на этот счет.

– А что за клятва? – Ой, как встрепенулась. Но подробности про клятву – не для людей. Однако, если я хочу, чтобы у Бри с Багиром могло получиться, что-то ей знать стоит.

– Мих, помоги. Надо рассказать ей о клятве, чтобы в случае чего поняла, о чем речь. Но в то же время не рассказывать о ней, потому как вообще-то секрет.

– Скажи как о «клятве честности друг перед другом». Между мужчиной и женщиной ее у людей почти не бывает. Или очень редко.

– Попробую...

Бри, не отрываясь, смотрит на меня, в глазах тревога.

– Опять сложности с переводом. Но если приблизительно, клятва быть честными друг с другом всегда и во всем.

– Всегда и во всем... – она опустила голову, голос прозвучал глухо. – Это страшно! Вот у меня папа с мамой "живущие вместе". Редкость. Но я уверена, мама не рассказывала папе, как ловила парней для браслетика, пока не "поймала" его. А во всем... и всегда? Как-то слишком серьезно... – Качает головой, сжимает в руках уже пустую чашку.

– Серьезно. Что есть, то есть, – кажется, влипла. Если сейчас ей вздумается спросить про нас с Михом, не знаю, что отвечать. Но Бри спросила о другом:

– Рафа... а, например, Багир, – испуганный взгляд в сторону Миха, – он кому-нибудь давал клятву?

– Ха! Точно, влюбилась.

– Мих, только виду не подавай, она же не знает, что ты в курсе.

– Да если б и не знал, после таких слов только дурак не догадается.

– Все-таки не пугай ее сейчас.

Бри как-то сжалась, ожидая ответа.

– Давал.

Дзынь! Чашка падает на пол из дрогнувших пальцев.

– Значит, никакой надежды? Зачем же... ты обещала? – Миха уже не стесняется. Или просто вообще не думает, как выглядит со стороны, и не замечает ничего вокруг. Если Багиру она не понравится, будет плохо. Спросить его сейчас? Нет, лучше потом, в спокойной обстановке, не отрывая от совещания в посольстве.

– А разве я сказала, что клятва запрещает какие-либо другие отношения?

– Но ведь тогда он должен будет потом все рассказать...

– Не потом, а сначала. Та, с которой он связан, узнает раньше, чем он даст ответ.

– И конечно, запретит...

– А вот это вовсе не обязательно. Но присматриваться непременно будет, все же "личный круг".

– Спасибо, – она сглотнула комок в горле, – что взялась помочь. Я сама бы... Все еще сложнее, чем я думала.

– Все настоящие отношения сложны и опасны. Можешь рискнуть, можешь испугаться.

– Рискну. Хоть и трусишка, наверное. А сейчас пойду, меня дома ждут, "с докладом". – Кривая усмешка мелькнула и исчезла. Она встает, выпрямляется – подбородок вверх, движения красивые и четкие, никакой дрожи в руках – другой человек. Все-таки Бри куда сильнее, чем сама о себе думает. Даже голос изменился:

– Скажу: когда пришла, вы спали каждый у себя. Потом я дождалась, пока проснетесь, позавтракали вместе. Все спокойно, никаких проблем.

– Кофточку не забудь, за которой приезжала.

– Да, вот она. Ну, я побежала.

– Удачи, Бри. Я позвоню через несколько дней, когда буду у своих и поговорю с Багиром.

Бри отвечает кивком и выходит на улицу.

– Подозрительно мне все это, – настроение у Миха сумрачное, – а ну как ее специально подослали, и то, что она нам рассказала про "отправили проверить" – только верхний слой легенды, и было предусмотрено. Может, стоило ей куда-нибудь жучок прицепить?

– Не стоило.

– Почему?

– Во-первых, риск, что обнаружат. Во-вторых, если здесь что-то нечисто, то Бри, скорее всего, используют втемную. В этом случае ничего ей не скажут. Нет, лучше с Багиром поговорить, чтобы он наших подключил.

– Не-е-е... х-хр-р-р. Не надо подключать, – внезапно ожил и захрипел динамик над дверью, с каждым словом все более напоминая знакомый голос.

– Васька?

– Ну да. Я выходы с компьютера дома тоже перехватил.

– Понятно. А почему не надо?

– Так я уже проверил, пока вы болтали. Березку отец к вам отправил, когда узнал, что ты сюда пришла. Никаких дополнительных планов на нее нигде не зафиксировано.

– Хорошо, коли так.

Вечера ждать не пришлось, Багир объявился, когда я устраивалась поудобнее в старом шезлонге на крыше.

– Рафа, как вы там? Проснулись?

– Ага. Если бы не проснулись, ты бы разбудил. Добры-ый... Но опоздал. Первой успела Бри – застукала нас на рассвете в постели.

– Бри – это Березка?

– Ага.

– И что? Срочно сворачиваем всю затею?

– Не надо. Мы тут секрет на секрет поменяли.

– Гм. И каков же ее секрет?

– Хвостатый такой секрет и полосатый. Зовется Багиром. Не знаешь такого?

– Ничего не понял. Но, судя по твоему хорошему настроению, у вас все благополучно.

– Да что тут понимать? Влюбилась она в тебя. И решилась попросить меня помочь.

– В меня?! – Баг отвечает как-то уж очень быстро. – Нет, я обратил внимание, что она странно себя вела, но влюбляться... Она что, никого из человеческих мужчин найти не могла? Такая красивая...

– О! Я рада.

– М-м... Чему?

– Тому, что ты назвал ее красивой.

– Знаешь, я как-то не думал в этом направлении.

– Так подумай, то есть вместе подумаем. Есть еще время. Расскажи, о чем вы там все утро совещались.

– Не поверишь – о Лавинии.

– Вот как? Тогда зови в общий разговор Миха и рассказывай.

– Ми-их, откликнись!

– Что шумишь? Чуть стакан не разбил. Это Рафа там на солнышке валяется, а я тут посуду мою, обслуживающий персонал как-никак. Хозяйка виллы ходит у нас под окнами и, думается мне, не просто так.

– Вот о ней речь и пойдет. Короче, рассказываю. Утром на совещании в посольстве я поднял вопрос об обращении Лавинии к нам по поводу покупки технологий и о причинах отказа. Причины просты. Клан Эркан-Беним держит под своим управлением добычу полезных ископаемых, эта отрасль была наиболее значимой в раннем индустриале. Теодран тогда собирался вытолкать экономику Основы в постиндустриал. Потому и решил, что снижение цен на цветные металлы ему скорее будет мешать, чем помогать.

Остается только покачать головой.

– Излишне прямолинейно, по-моему. И к тому же ни в какой постиндустриал экономика Основы переходить не собирается. Да ты сам лучше меня знаешь. И Теодран знает. Не понимаю.

Когда-то я считала, что старшие всегда правы...

– Сейчас знает. А пятнадцать лет назад у того поколения еще было полно иллюзий. В общем, отказал Теодран ей тогда. На сегодняшнем совете я поднял этот вопрос снова и – внимание! – получил разрешение действовать по своему усмотрению.

– Хорошо. А какие-нибудь подробности того обращения известны?

– Как раз изучаю ее письмо. В общем, так: у Лавинии в собственности есть острова в тропиках, с богатыми залежами медных руд. Но добывать ее технологиями Основы почему-то сложно. Почему именно, из письма неясно. Она просила возможности ознакомиться с добывающими технологиями Тоша.

– А что на Основе за добывающие технологии? Я раньше никогда не интересовалась.

– Копают руду, или открытым способом, или в шахтах. С помощью самоходных роботов. Я смотрел, такие металлические жуки от двух до двадцати метров размером. А потом везут ее на перерабатывающий комбинат.

– Ф-ф-ф. Некрасиво. И грязно, наверное.

– Однако на единицу времени эффективнее наших технологий.

– А куда спешить? Можно подумать, у нас сырья не хватает...

– Вот это я и сказал Теодрану. Наши технологии медленнее, значит существенного падения цен быть не должно. Остается вопрос, что не так с теми островами, отчего они своих роботов туда загнать не могут. Но в письме нет об этом ничего. Надо говорить с Лавинией.

– Если тема все еще актуальна. Много времени прошло.

– Да. Единственное, что я выяснил: добычи на тех островах по прежнему не ведется.

– Я поняла. С Лавинией говорить лучше тебе. Да и... Мих, когда Бри собиралась вернуться?

– Послезавтра.

– А-а, я надеялась, позже... Мих, готовься, я этой ночью тебе спать не дам. Только вырвалась и пара дней всего!..

– Почему обязательно ночью? Я все убрал, и Лавиния от окон ушла.

– Мысль! Тем более, ты мне обещал показать, как придерживать и направлять меня за хвост.

– Эй! Если вы хвост оторвете, я хочу попробовать Рафу без хвоста.

– Обойдешься! – фыркает Мих. – Мне Рафа с хвостом больше нравится, так что не оторвем. «Без хвоста» тебе сегодня предлагали, а ты носом крутил.

– Где крутил? Вы же не видели – ничем я не крутил. – Багир изображает обиду в голосе, а сам едва сдерживает смех.

– Так, Багир, мы ведь решили? Послезавтра я возвращаюсь в посольство, а ты – на мое место. С Лавинией говорить и с Бри... и не только говорить. Заодно определишься с предпочтением о хвостах.

– Ох! Ну куда ты спешишь? Что делать с Бри, пока вообще непонятно.

– Куда спешу? В таком состоянии, как сейчас, она долго не продержится. Да и вообще... мне ее жалко. А чтобы все обдумать, у нас еще день целый.

– Хорошо, давайте отложим этот разговор хотя бы до завтра. Вываливают на меня мешок новостей. Не, ну надо же... она «обещала помочь». Мне это напоминает тот день, когда мы клятву давали, тоже не успел спохватиться.

– Ты результатом недоволен или так, жалишься и ворчишь?

– Очень доволен. Но...

– Вот и не ворчи тогда, я же чувствую, когда можно ждать, а когда нет. И хватит пока. Мне сейчас хвост тренировать будут.

Встречаемся на площадке между этажами. Тяну Миха наверх. Ситуация забавляет: сегодня я на этой лестнице в качестве буксира. А там, наверху, нас ждет кровать. Вначале сны досмотреть. И лучше – в обнимку.

Глава 11. Березка

Вторник начался с занятия в колледже, на которое собралось меньше половины группы. Понятно, весна третьего курса – производственная практика. А семинар «Политика корпораций» засунули в расписание раз в две недели затем, видимо, чтобы студенты совсем не забыли дорогу в родной вуз. Разумеется, только те, кто остался на практике в Озерце.

Мне идти не хотелось. Собственно, вообще ничего не хотелось. Два дня бродила по улицам города, нащупывая в кармане коммуникатор. Иногда даже казалось, что он звонит, но только казалось. И сегодня, покрутившись по квартире, взглянув на пасмурное небо за окном, я решила, что семинар – не самое худшее, что может случиться. Но не сообразила, что слухи в городе распространяются со скоростью лесного пожара. К соседнему месту в аудитории устремились сразу три однокурсницы. Первой успела Листвяна.

– Бри, привет! Говорят, ты устроилась поварихой к этому Михаилу из универа, из-за которого троих девушек посадили?

Удивленно смотрю на приятельницу. Бывшую: не потому, что мы поссорились, а просто она теперь как бы из другой жизни. Жизни "до того, как". Но мой взгляд истолковывают по-своему, и Листа быстро-быстро шепчет:

– Бри, не обижайся, я знаю, ты не поварихой, а шпиёном работаешь. Мне мама сказала. Но нельзя же вслух...

Еле удерживаю отпавшую челюсть. Мама Листвяны действительно работает вместе с моим отцом. Ничего себе у них обмен информацией! А Листа продолжает болтать, не умолкая:

– А правда ты третьего дня кошу от мучительной смерти спасла?

– Это как это?

– Ну, ты прибежала, а этот Михаил привязал кошу над камином и опаливал шерсть. И ты ее еле отбила!

– Об этом тебе тоже мама сказала?!

– Нет, она сказала только, что ты побежала кошу спасать. А еще она велела дяде Семе, чтобы пожарные машины наготове стояли. И дядя Сема говорил, дескать, Михаилу, наверное, шерсть на коше неприятна. А остальное я сама поняла, ты же знаешь – я умная и догадываюсь быстро.

Ответов Листе совершенно не требовалось. И я решила промолчать, не отпираться же. Только начни, еще больше насочиняет. Она между тем продолжала:

– А ты уже придумала, как на этого Михаила браслет надеть?

– Браслет? Зачем?

– Как зачем?! Он собственным бизнесом развлекается – значит, деньги есть. Кто первая на него браслет нацепит, будет как сыр в масле кататься.

Опаньки, а ведь верно! На Миха сейчас станут претендовать особенно упорно. Он, сам того не подозревая, попал в категорию "элитной дичи". И что делать? Мне только охотниц за браслетами вокруг виллы не хватает. Хоть на время их отвлечь, что ли:

– Нет. Я смогу, наверное, претендовать только на второй. Он с какой-то неизвестной мне девочкой спит, скорее всего, ей первый браслет и достанется. Ну, а я постараюсь второй не упустить.

– Да-а... Жаль. А я хотела попросить тебя второй браслет уступить мне. – И снисходительно пояснила:– Ну это же просто. Пока ты бы ребенка по первому браслету вынашивала, ему бы все равно второй надели. Так лучше чтоб подружка. Но третий браслет мне не нужен. Жа-алко...

Личико Листы приняло обиженное выражение и даже в уголках глаз появились слезы. А мне в очередной раз пришлось придерживать отпадающую челюсть и обдумывать новости. Хорошо, появился преподаватель и избавил меня от дальнейших открытий.

Через час после окончания занятий у меня зазвонил-таки коммуникатор. Прежде чем нажать ответ, я глянула звонящего, будучи уверенной, что кто-то ошибся номером. "Рафа". Рафа? Наверное, сказать "Извини, Багир видеть тебя не желает". Но все равно надо выслушать, раз уж просила помочь. Надо. Ой. Оказывается, я уже полминуты пялюсь на дрожащий в ладони комм. Жму "ответ".

– Бри, привет! Что долго не отвечаешь?

– Рафа, я... Извини, просто не ожидала...

– Так я ведь обещала позвонить. Давай, собирайся на остров. Багир с сегодняшнего вечера пару дней будет гостить у вас.

– Ой! – Сердце скакнуло и куда-то провалилось. – А... А он знает? Ну, про меня.

– Знает, я с ним говорила.

– И... как?

Рафа хмыкнула:

– Если коротко, заинтересовался, а дальнейшее зависит от тебя.

– Спасибо, Рафа. Большое, большое. Я чем-нибудь могу отблагодарить тебя?

– Возможно. Но обо всем остальном не сейчас и не по телефону. Удачи тебе!

И гудки отбоя. А, неважно. Переодеться и домой, на остров. Домой? Да, как-то незаметно сделалось туда – это "домой", а здесь, в городе – это "у родителей". И еще, надо предупредить Михаила об открытой на него охоте.

* * *

Мих высказанные ему опасения к сведению не принял. Заявил, что сидеть на острове, как в тюрьме, все равно не станет, и уехал в город, проведать мать. Ну и ладно, мое дело предупредить. Хоть и обидно, я же понимаю, что затея с кошами разворачивается на его деньги, и если на него наденут браслет, все может накрыться. Но, скажи честно сама себе: смогла бы ты сидеть здесь, на острове, взаперти? Может быть, если с Багиром. А Мих и сидел, пока Рафа была здесь. Так и нечего его осуждать, лучше займусь форелью. Ага, опять забежала в клуб рыболовов и обзавелась сразу тремя рыбинами. Пора готовить, время к вечеру, а вечером, по словам Рафы, собирался прийти Багир.

Я уже выключила духовку и раздумывала, оставить ли режим подогрева, когда из динамика домашнего компьютера донеслось: "Кошрат Багир просит разрешения войти." Побежала открывать.

– Приветствую хозяйку. – С длинного плаща стекают струйки воды. На улице дождь? Да, шумит. А я и не замечала. Багир тем временем снял плащ и повернулся ко мне. Надо что-то сказать? Сказать – ему? Но я не готова!

– П-проходите, пожалуйста, сейчас как раз будет ужин.

– Бри, я тебя напугал? И почему ты называешь меня на "вы"? – Багир удобно устроился в кресле, и смотрит на меня снизу вверх. – Дошедшая до меня информация неверна?

– Просто я... напрасно побеспокоила Рафу и вас. Зачем я вам нужна?.. – А на глаза наворачиваются слезы, ничего не вижу. Вдруг ощущаю на плечах обнимающие руки. Стало так жалко себя, что слезы прорываются со всхлипом, я утыкаюсь в плечо Багира. Он изображает молчаливую и надежную жилетку, гладит по голове. Удалось успокоиться и слегка отстраниться только от внезапно пришедшей в голову мысли, что он сейчас обо мне думает. Но рук не разжимает, а я не стремлюсь высвободиться.

– А я тебе нужен?

Как будто об этом надо спрашивать! Пытаюсь кивнуть:

– Да.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Вот спросил! Замираю, повторяя и пытаясь осмыслить неожиданный вопрос. Что я хочу, чтобы он сделал? Сделал? Не знаю! А что я вообще хочу? С онемевших губ внезапно срывается:

– Я хочу нравиться тебе... – ага, вот прямо такой, опухшей от слез истеричкой.

– Ты мне нравишься. Что ты хотела бы, чтобы было дальше?

– Дальше? Я хочу быть с тобой. Рядом.

– Я и так буду с тобой, когда я здесь. А бывать здесь я могу часто. Ты хочешь чего-то еще?

– Н-не знаю. – Чувствую, как предательски краснею. – Можно я... подумаю?

– Разумеется, – я наконец, смею поднять глаза. Он улыбается, как ребенку, ласково, на мгновение – но этого хватает стать чуть уверенней. Проводит рукой по волосам, выпускает меня: – Если надумаешь, что ты хочешь, чтобы я сделал, сразу скажи. Хорошо?

– Да.

Иду накрывать на стол, а обрывки мыслей носятся в голове, как рой перепуганных мух. Что я хочу еще? Я хотела знать, что нравлюсь Багиру. Я это знаю... вроде бы. Я хотела его видеть. Вижу. Стало легче? Нет. Так чего же я хочу на самом деле? Если собрать воедино все мои собственные фантазии, получится, я набиваюсь к нему в постель. То есть честно заявить: "Я хочу, чтобы ты меня оттрахал" , что ли? Нет. И даже не потому, что язык не повернется, а потому, что неправда. Так – я не хочу. А чего же мне надо-то? Хоть головой об стену бейся от собственной глупости.

Ужин прошел почти в полном молчании. Багир похвалил мою рыбу, я его поблагодарила. И все. Поднявшись из-за стола, Багир вытер губы салфеткой, посмотрел, как я втягиваю голову в плечи, слегка поклонился.

– Благодарю хозяйку за прекрасный ужин. Сейчас как раз пора в душ и в постель. А ты сама реши, как близко хочешь быть.

И ушел.

Вот так вот. Реши сама, прийти к нему или нет. Куда легче было бы, обними он меня и уведи наверх. А так... Ну почему все так тяжело? "Реши сама", "что ты хочешь?" Кажется, уже решила. Наверх я, конечно, приду. Вот только со стола уберу.

В персиковой спальне Багир развалился на подушках, слегка прикрывшись уголком простыни. Верхний свет погашен, только ночник в изголовье медленно перебирает цвета спектра. Багир улыбается и молчит, а я, как вошла, так и стою столбом и не могу сдвинуться. Нет, раз уж явилась...

Спешно раздеваюсь, скидываю одежду на кресло. Мелькнула мысль – стоило бы делать это красиво, но нет. Просто быстрее, пока он не заметил, как у меня дрожат руки. Раздевшись, подхожу и ложусь рядом, не решаясь смотреть в лицо. Меня обнимают, укладывают голову на плечо и опять гладят, успокаивая. Я смотрю, как движется его рука, долго, кажется – всегда. Нервная дрожь постепенно проходит. А он теплый, почти горячий.

– И все-таки, что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я хочу, чтобы ты... – не то, не то! Я только начала говорить и уже чувствую, как неправильно. Замолчав, разбираю в уме каждое слово. Вот оно!

– Я хочу, чтобы... я смогла сделать тебе приятное.

– Так попробуй.

Поднимаю голову и начинаю целовать. Ладони, твердые и гладкие, грудь и шею, покрытые мехом, потом опять возвращаюсь к груди и спускаюсь ниже. Багир гладит мне спину, проводя подушечками пальцев вдоль позвоночника от затылка до копчика и обратно. Все беспокойство осталось где-то на далеком берегу, который уже давно скрылся в тумане. Чувствую, как под моими пальцами потягивается и вздрагивает мышцами живот, а мех смешно топорщится участками. А дальше? Хочу дальше! Отбрасываю уголок простыни и замираю. Вставший член не очень большой, но гладкий и ярко-розовый. Касаюсь губами, провожу языком, и понимаю, что байки в сетевом форуме имели под собой основание. От кончика к основанию язык скользит легко по кажущейся бархатной коже, а в обратном направлении сразу цепляется за невидимые шершавинки. Что же получается? Надеться, и обратно уже никак? Только – дальше, проникая друг в друга все сильнее, прижимаясь и оставаться так постоянно... навсегда. От такой картинки, возникшей в голове, тело все вздрагивает и, не давая себе времени на раздумья, перекатываюсь на Багира сверху и опускаюсь на него. Я... это... сделала!

– Бри? Ты подумала, что делаешь? – шепотом. – Тебе будет больно обратно.

Но мне уже море по колено.

– А я не буду обратно, я буду только к тебе, – медленно-медленно опускаюсь вниз, даже дышать забыла. – Вот! Мы теперь соединены навсегда?

– Ну, не навсегда, конечно. Но пока мне не хватит. А это может оказаться долго.

– Хорошо-о... – прижимаюсь к нему, целую грудь. Сдвигаюсь вперед – и внизу живота вспыхивает острая боль. Замираю – раз так, значит, соединены. Спускаюсь поцелуями пониже, Багир тем временем осторожно покачивает нас как в лодке на волнах, а потом внезапная горячая волна боли и чего-то еще скручиваются внутри в тугой клубок, который разворачивается и тысячей хвостов, мохнатых и колючих, охватывает меня со всех сторон. Вырываюсь из него, – и все заканчивается. В глазах плавают цветные пятна, а тела не ощущаю совсем.

Я вновь лежу у него на плече.

– Багир?

– Мр-р-ур? – В ответ раздается мурлыканье. Заглядываю ему в лицо, встречаю удивленный и даже слегка испуганный взгляд

– Что с тобой?

– Ум-р-м-р-ук... Гм. Да все нормально вроде бы. Не обращай внимания.

– Ты так приятно мурчал. Мне понравилось.

– Да? Хорошо, – и гладит мои волосы.

– Багир, ты можешь сделать мне маленького кошратика?

Сдавленный смешок, похожий на хрюк.

– Нет. Ни кошратика, ни человечка не получится.

– Жаль, – и засыпаю.

Когда проснулась, коша рядом не было и я, вздохнув о несбывшейся надежде поваляться утром в его теплых объятиях, поплелась в душ, откуда и выбралась через полчаса в почти бодром состоянии. А потом разыскивала его, заглядывая во все закоулки дома. Плащ на вешалке висит? Висит. Значит, и сам где-то здесь. Только вот где? Я успела даже понервничать, когда обнаружила его на крыше. Кош с отсутствующим видом смотрел на ползущие по озеру клочья утреннего тумана.

– Багир?

– А? Ты уже проснулась? Ну тогда пойдем в тепло.

Пойдем. Я недолго тут пробыла и то успела замерзнуть, а он о чем так задумался? Ох, как бы не обо мне. Интересно, что задумал, но не скажет ведь.

После завтрака завариваю чай, расставляю вазочки с печеньем, а сама пытаюсь понять, что "не так". Вроде бы мечты сбылись: Багиру со мной хорошо, и мне с ним... очень. Но что-то определенно не в порядке. Я не могу себе представить наше завтра. Сегодня – пожалуйста. День, вечер и даже ночь могу вообразить легко. А завтра, послезавтра – никак. Пустота. Постепенно приходит ощущение: мы на каком-то перекрестке дорог, и я не знаю, по какой идти, чтоб оказаться вместе. Что нас связывает? Постель, объятия, поцелуи, ароматный чай и туман за окном. И? И все. Наверное, будь Багир "домашним мужчиной", сидящим с газетой перед телевизором, этого бы хватило. А так... чувствую, он в дороге, но не вижу ее. Уйдет, даже заметить не успею. На глазах снова появляются слезы, и давит в груди, как будто я его уже потеряла, хотя вот он, сидит в кресле у окна. Скрываюсь в кухне, будто за сахарницей, и быстренько умываюсь холодной водой. Вот, так получше; попробую поговорить.

– Багир, – подхожу и сажусь на пол у его ног. Подбородок на колени, поза просьбы, поза младшей. – Я понимаю, твои занятия – наверняка не для посторонних. Но, может быть, все же есть что-нибудь, в чем я могла бы тебе помогать? Очень хочу быть полезной... не только в постели.

Молчит, рассеянно перебирая мои волосы. Сосредоточенно думает. Как будто совещается сам с собой. Я жду. Подружки наверняка назвали бы меня дурой, и посоветовали, наоборот, показать свои "безмерные возможности, напор и железную волю", раз уж я хочу, чтобы приняли мою помощь. Короче, продать себя подороже. Но дело в другом. Совсем в другом. Я прошу о доверии, прошу пустить в дружеский круг. А сочтут меня сильной или слабой, какая, в сущности, разница? Тем более, я вообще не представляю, с чем смогу справиться, а с чем – нет. Главное, согласись...

– Есть такое.

Поднимаю к нему лицо, улыбаюсь.

– Побереги, пожалуйста, Рафу с Михом. Я очень за них беспокоюсь, но здесь и тем более в городе рядом быть не смогу.

– Ты знаешь... о них?

– Знаю. И стараюсь помогать, насколько могу. А больше почти никто не знает.

– Даже среди ваших?

– Да.

– Значит, о нас тоже никому знать не следует?

– Ты все правильно понимаешь. Рафа в курсе, Мих тоже узнает от нее, а остальным не стоит даже догадываться. И, пожалуйста, будь осторожнее.

Он заботится о моей безопасности? Зачем бы?

– До меня никому дела нет, а вот Мих сейчас рискует. Девушки в городе объявили на него охоту. Затея с собственным бизнесом для них признак, что человеку деньги девать некуда. Другие варианты просто не рассматриваются. Пыталась его сегодня предупредить, только без толку.

– Ну почему без толку? Может, он примет меры.

– Хотелось бы надеяться. И еще я через знакомых в колледже пустила слух, что сама за ним охочусь и имею фору в этой эстафете. – и поспешно добавляю: – Ты только не думай, это не так! Я сказала, чтобы девицы немного промешкали, пока думают, что все равно опоздали.

– Видишь, ты молодец. – запустил пальцы в мои волосы и растрепывает прическу. Не люблю ходить растрепой, но пускай, мне приятны его прикосновения. – Правда, это потом может обернуться против тебя. Будут смеяться, что упустила даже при наличии форы.

– Пусть. Мне важно, что думаешь ты, а не они, – трусь щекой о его ладошку. – И знаешь что еще? Я могу попросить помощи у папы. В посольстве есть служба безопасности, там у него хорошие знакомые.

– На острове их помощь вряд ли понадобится. А в городе – может быть. У Михаила есть с собой... – подбирает слово, – что-то вроде тревожной кнопки. Если случится неприятность, постарается нажать. Место мы знать будем, а вот помочь...

– Поняла. Придется звонить в полицию, а они неизвестно как отреагируют и когда. Но мне придется папе сказать, что я Миха для себя берегу. Иначе не поймет.

– Он спросит, почему тогда все еще на него браслет не надела.

– Вряд ли, но даже если и спросит – отговорюсь. Скажу, не вовремя сейчас ребенок, доучиться хочу. Сколько-то времени не станет приставать, а потом видно будет.

– Давай, попробуем...

Он не договорил – вдруг с улицы перед входом в дом раздаются чьи-то шаги. Странно, я думала, тут звукоизоляция лучше. И еще – показалось, будто слышны они от динамика над дверью. Может, там где-то дырка на улицу? Вскакиваю с пола, отряхиваю платье и, насколько возможно, поправляю прическу. Тут дверь распахивается и я едва успеваю схватить чайник и сделать вид, что наливаю Багиру чай.

– Здравствуй, девочка, и ты, гость, здравствуй. – На пороге стоит Лавиния, снова в невообразимо элегантном наряде. В ответ сам собою получается старомодный книксен: