Текст книги "Песок под солнцем (СИ)"
Автор книги: Серый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– А как они пахнут?
– А у них синие глаза бывают?
– А вы не могли бы распечатать мне фотографию этого коша в душевой? Я заплачу.
– И мне!
– И мне! Мы список составим... – это уже девицы.
Выбрались из аудитории с трудом. Кое-как отделавшись от поклонников и поклонниц кошратской тематики, радуюсь, что не позвал Рафу. А ведь мелькнула такая мысль... а ее вся эта суета крайне забавляет. Но живой коше тут моментально бы выщипали всю шерсть на сувениры.
В коридоре у стеночки стоит мама, большими глазами наблюдая столпотворение вокруг нас.
– Мам! Ты откуда тут?
– Отпросилась с работы. Хотела послушать твое выступление, но все равно не успела. Расскажи, как все прошло? Как защита?
– Хорошо, мам. Я теперь все, специалист с дипломом.
– Большой вырос. Так неожиданно... и диплом, и работа. А это кто с тобой? – мама обратила внимание на Бри, которая подошла и молча встала рядом.
– Мама, это Березка. Мы с ней вместе. Ну и это... – поднимаю руку с браслетом, не зная, что еще сказать.
– Понятно, значит, это она тебя поймала, – внимательно и недобро разглядывает Бри. Внутренне напрягаюсь: вроде как защищать надо, но что сказать – ума не приложу. Березка беззаботно машет рукой:
– Да все равно его бы кто нибудь поймал, коли так ловили, что весь универ на ушах стоял.
– А что вы сейчас тут делаете? – мама напоминает кошку, которая уже выпустила когти и думает, прыгать или чуть подождать.
– То же, что и вы: пришла поддержать Миха на защите. Только я – успела, – она улыбается уголком рта. Беспечность куда-то испарилась. Мама отступает на шаг и, кажется, успокаивается.
– Он мой сын. – Не понял, о чем она? Ясно, ее, но что сказать-то хочет? А вот Бри все поняла. Ощущаю идущее от нее несколько нервное веселье:
– И мой мужчина, – произносит спокойно и неторопливо, но вокруг нас внезапно падает тишина.
– Мих, обними Бри и разверни лицом к себе. – Рафа что-то понимает в этом танце, в отличие от меня. Ну и ладно, потом попрошу объяснить, а пока просто делаю как сказано: обнимаю Бри за плечи и привлекаю к себе. Получаю легкий, почти дружеский поцелуй:
– Мих, ты молодец, хорошо защитился, – Бри прижимается ко мне.
Вижу, как расслабляется и успокаивается мама.
– Пригласи маму посидеть с вами в кафе, отпраздновать диплом.
– Зачем? Мы же с Бри собирались сразу на остров ехать.
– Затем, что сейчас поворачиваться к ней спиной нехорошо. А на остров успеете и следующим паромом.
– А ты? Я соскучился.
– А я иду на Тош. Надо поговорить с представителем лесного клана. Буду завтра к вечеру.
– Жаль. Ну тогда да, можно и в кафешке посидеть.
– Мам, пойдем с нами. Тут недалеко есть приличное кафе. Посидим, отпразднуем диплом...
– Если вы меня приглашаете... – нерешительно начинает она.
Неожиданно получаю еще один поцелуй от Бри. Развернувшись в моих руках, она легко и приветливо улыбается маме, как будто и не возникало никакого напряжения:
– Разумеется, приглашаем. Это же наш общий праздник!
Мама качает головой, но тоже уже улыбается. Выходим на солнечную улицу.
– А ты видела, какие они зеленые стояли? – вдруг спрашивает она Бри заговорщицким тоном. О чем это?
– Конечно, – отвечает та, – я же готовилась! – И обе смеются, оглядываясь на меня. Не понимаю ровным счетом ничего, но улыбаюсь тоже, – приятно на них смотреть.
Летняя веранда кафе укрыта в зарослях цветущего жасмина, запах такой, что вся еда приобретает жасминовый вкус, и ни мяса, ни корицы почти не чувствуется. Мама и Бри уже поговорили на тысячи тем – просто удивительно, как много требуется обсудить только что познакомившимся двоим женщинам. Сейчас, наконец, сидим молча, но молчание спокойное и доброе. Мама искоса поглядывает, как Бри ложечкой снимает пену с чашки и, наконец, решается задать вопрос:
– Березка...
– Можно Бри.
– Бри... скажи, правду я слышала, что у кошей принято жить вместе?
– Да. У них даже не считаешься совершеннолетним, если ни с кем не жил вместе.
– Вот как. Да, наверное, это отдельный опыт.
– Но это действительно, – очень серьезна, а внутренне усмехается, – отдельный опыт.
– Получается, ты как бы старше меня. Если по кошратским понятиям.
– Ну разве только по кошратским.
– Береги его, пожалуйста, – мама кивает в мою сторону.
– Постараюсь.
– Пойду, – мама обрывает и вертит в пальцах цветок жасмина, – такой романтичный день сегодня, и вам явно будет лучше вдвоем. Да и мне самой... подумать надо, как-то все не так, как я себе представляла.
Уходит, на прощание растрепав мне волосы на макушке. А я так и не нашелся что сказать. Смотрю на Бри, она помешивает ложечкой свой кофе. И улыбается в ответ.
– Все-таки мама тебя очень любит. Не знаю, хорошо это или плохо.
– Иначе бы я, наверное, в интернате оказался.
– Видимо, так. Поехали на остров? Вечером Багир собирался прийти, я хочу что-нибудь из его любимой рыбы приготовить.
К парому мы идем не спеша. Солнечная погода и цветущая зелень на улицах располагают к приятной прогулке. За спиной остался универ, большой кусок жизни, радостей и переживаний. А вот друзей там я так и не смог найти. Но зато нашел семью, которая со мной.
* * *
В гостиной виллы "Русалка" нас встречает Лавиния, задумчиво сидящая у открытого окна на озеро.
– Люблю лето... – обернулась к нам. – Вас можно поздравить?
– Да, Мих защитил диплом, – Бри осторожно ставит сумочку на консоль у стены, я кладу рядом планшетку с документами.
– Даже двигаетесь синхронно... – дама качает головой, шелестят ленты на шляпке. – Молодые люди, я имею разговор к вам. Вы искали виллу в аренду, чтобы сделать диплом. Ну а я, старая змея, сдала вам ее на пять лет. И мне чрезвычайно любопытно, бросите вы сейчас все или будете и дальше жить здесь?
Ну что же, вполне понятный интерес. Перехватываю быстрый взгляд Бри и отвечаю:
– Вообще-то мы планировали и дальше здесь жить. Работая у кошратов по вашему проекту, удобнее быть поближе к их посольству, да и им самим наверняка понадобится бывать здесь. Только уже не как постояльцам, а как коллегам.
– Да, понимаю, – Лавиния обратилась к Березке. – А позвольте поинтересоваться, каковы ваши личные планы? После браслета...
– Живу с Михом, – Бри пожимает плечами. – А в связи с чем интерес, можно узнать?
– Именно интерес, ты права. Конечно... Если вам интересно, расскажу с самого начала. Думаю, вы уже выяснили, что главой клана сейчас является моя внучка Марджори. Так случилось, что первым ребенком у нее родился мальчик, а мальчик в качестве наследника клана... слишком опасно. Сразу после рождения Мардж отправила ребенка в интернат.
Я его, конечно, нашла и приглядываю за ним. О наследнице основной собственности клана пусть Мардж беспокоится, хотя пока у нее успехи на этом поприще невелики, – Лавиния вздохнула. – А мне достаточно беспокойства о своей доле. О тех же островах, например.
– Вы хотите оставить все правнуку? Сколько ему сейчас лет?
– Ты верно догадалась, девочка. Я бы хотела оставить, да. А ему уже почти десять.
– Погодите, он же еще маленький, достаточно времени все обдумать...
– Неправильно считаешь, – покачала головой дама. – Он уже чересчур большой, и если даже сейчас начинать учить его всему, что требуется, и то может оказаться поздно. Да и мое время уходит.
– Но... чего же вы тогда ждете?
– Березка, ты видела, – кивает в мою сторону, – как охотились за Михаилом. А уж за наследником действительно крупного состояния... На него сразу наденут четыре – пять браслетов, пока не выжмут досуха. И ничего, кроме переломанной с детства судьбы, мальчик не получит. Единственный выход, казалось мне, – найти ту, которая будет жить с ним вместе, и передавать наследство, когда у них уже будет хотя бы трое детей. Но живущих вместе в вашем поколении нет.
– Я, кажется, поняла, – Бри, и так сидевшая очень прямо в кресле, выпрямляется еще больше, вздергивает подбородок и раздувает ноздри. – Вы поставили эксперимент, сможет ли совместное проживание и бизнес сложить пару. И выбрали нас в качестве подопытных кроликов. – И вцепилась ногтями в подлокотники, а я явственно ощущаю ее боль. Как свою.
– Ты недовольна тем, что получилось? – Лавиния не отвечает на вызов, в этот момент более чем когда-либо прежде становясь похожей на "добрую бабушку".
– Довольна, – признает Бри. Выдыхает, не сводя глаз с Лавинии. – Более чем довольна. Остается непонятным только одно: зачем вы все это нам рассказали.
Однако я вроде бы сообразил, для чего наша хозяйка это сделала. При наличии денег ограничиваться одной попыткой нелогично. Нарушаю возникшее молчание:
– Сколько еще пар участвовало?
– Четыре, – отвечает, глядя перед собой, и поясняет: – Еще у одной тоже был маленький отель, у двух – бары, и массажный салон.
– И результат... везде одинаковый? – спрашиваю наугад, но Лавиния кивает:
– Все разбежались через несколько дней после браслета. Удержались только вы и я не могу понять, почему.
– Почему?.. – эхом повторяет Бри и смотрит на меня – что рассказывать? Я тоже не знаю. Единственное, что приходит на ум – спросить Рафу.
– Раф, ты меня слышишь? Или тебе сейчас не до того на Тоше?
– Слышу. Более того, я уже давно ваш разговор слушаю.
– И что скажешь? Слияние? Но что ответить Лавинии?
– Не торопись. Не только слияние, есть и еще причины. Вообще идея создать условия для устойчивой пары – реальная, наши аналитики их для людей определяли. Но это большой кусок информации. Не знаю, стоит ли отдавать ее так просто.
– А кто может решить?
– Спроси Бага. Тем более, он с Лавинией уже ведет дела.
– Понял. Организую.
Встаю и подхожу к Березкиному креслу:
– Принципиальное отличие нас очевидно – мы работаем с кошами. Как именно оно влияет – не знаю. Ну кроме примера совместно живущих пар.
– Нет, – Лавиния медленно качает головой. – Еще в двух экспериментальных парах родители были из "совместно живущих". Как и у Березки. А в одной паре даже с обеих сторон. Не помогло.
– Мне тоже кажется, дело не только в примере. Предположу, если спросить Багира: может быть, ему со стороны виднее, а может, кошраты просто знают ответ.
– Может, и знают. У них-то пары стабильные... – Она помолчала. – Благодарю вас, и очень прошу рассказать, если вдруг что-то придет в голову. Счастливо...
Лавиния медленно поднимается из кресла, опираясь на стол, и направляется к двери. Наш разговор явно не прибавил ей ни радости, ни сил. Переглядываемся с Березкой. И сдается мне, кошраты готового решения тоже не имеют.
Глава 17. Березка
Багира встречал Мих, а я занялась рыбой. И так слишком затянула, чешуя успела подсохнуть и чистилась с трудом. Мальчики заглянули в кухню, симметрично высунув головы с двух сторон двери – одна ушастая, другая лохматая. И оба улыбаются.
– Ребята, вы такие смешные!
– Ага!
– Мы знаем, – у Миха хорошее настроение. Это на него вопросы хозяйки так подействовали? Кстати...
– Багир, а ведь Лавиния, наверно, видела, как ты пришел, и захочет пообщаться.
– Я тоже так думаю, – Багир кивает, – тем более, она выглядывала из флигеля, когда я шел по дорожке.
– Тогда скоро появится. Каким составом встречаем?
– Гм... – Мих накручивает чуб на палец, – по-моему, при нас разговора не получится. Лучше пусть она думает, что говорит с одним Багиром. Баг, сможешь нам разговор транслировать?
– Запросто.
– Тогда я делаю вид, что занят уборкой наверху.
– Лучше реально прибери, – голос Рафы насмешлив, – и про меня там не забудьте.
– А я на кухне рыбой... реально займусь.
– Погодите. Неправдоподобно. Вот я, только пришел и сижу в гостиной один, жду чего-то?..
Багир прав, кто-то из нас бы с ним обязательно остался. А с другой стороны, надо, чтобы мы потом не помешали.
– Давайте так: Мих наверху, Багир в гостиной, а я вроде как кручусь рядом и в то же время занята.
– Оп. Уже идет, – Багир глянул в окно и стремительно исчез за дверью. Мих ободряюще подмигивает мне, а затем от него остается только топот по лестнице. Мальчишки. Оба... Непроизвольно улыбаюсь.
– Рафа, ну правда же, – мальчишки?
– И нам они именно такими нравятся. А Багир благодаря тебе веселее стал.
Бесшумно открылась входная дверь и на пороге показалась Лавиния. Чуть задержалась; постучала по двери уже с внутренней стороны, и лишь потом оглянулась и увидела меня через открытые двери кухни.
– Березка, готовишь? А я зашла поговорить с Багиром. Видела, как он пришел.
– Да, меня предупредили, – голос раздался неожиданно из дальнего угла гостиной. Лавиния обернулась. Багир уже встал и повернул кресло так, чтоб ей было удобнее сесть.
– Прошу простить старую женщину, я не заметила вашего присутствия.
– Ничего страшного, здесь кресла почти не видны от входа. – Он подождал, пока хозяйка устроится и подаст знак, и только затем сел. – Насколько я понимаю, есть тема для разговора?
– Да. Долгого и спокойного. Возможно, не столько разговора, сколько размышлений. Вам уже рассказали об интересующем меня моменте?
– Да. Однако я бы предпочел, чтобы вы сформулировали вопрос.
Разговор стал тише и почти не слышен из кухни, а потом на него наложился мысленный пересказ Багира:
– Хорошо, попробую сформулировать. Я затеяла несколько экспериментов, чтобы понять, можно ли создать условия, в которых пара не разбежится наутро после браслета. – Кош не пересказывал слов, а создал что-то вроде мысленного эха так, что для меня два голоса слились и возникло ощущение, будто слух обострился и я слышу все нюансы речи.
– В чем суть эксперимента?
– В древних книгах, трехсот-четырехсотлетней давности, описывался мир, основу которого составляли семьи. Если говорилось о бизнесе, то чаще всего как о семейном. И мне пришла в голову мысль: если создать маленький замкнутый на двоих бизнес, изолировать их по возможности от внешнего мира, то не сложится ли у них что-то вроде семьи? "Живущие вместе", как сейчас говорят.
– И каковы результаты?
– Неочевидны. Все четыре пары довели отношения до ребенка и браслета. Кто-то раньше, кто-то позднее. Кстати, Михаил с Березкой тянули дольше всех. А потом – все пары, кроме наших ребят, распались. Одни хозяева маленького кафе-бара продержались десять дней, остальные еще меньше. И мне пока не удалось понять, чем Михаил и Березка отличаются от остальных.
– Чем отличаются, чем отличаются... Березка сережки носит зеленые...
– Что-о-о?! А без сережек так уж и ничем не отличаюсь?!
– А без сережек – это наш секрет! – Багиру как-то удалось передать мысленную улыбку.
– ...а Михаил, задумавшись, себя за волосы дергает. Отличий много. Только вам ведь не список отличий нужен.
– Не список. – В паузе слышен шорох бумажной салфетки. – Есть у меня смутная надежда, что у вас, кошратов, может быть свое видение ситуации в целом. Какой-нибудь практический анализ происходящего.
– Может, и есть, но...
– Вы что-то хотите взамен?
– Пожалуй. Давайте меняться. Видение на видение, анализ на анализ. Меня очень интересует, как представители элиты Основы представляют себе историю настоящего порядка вещей и все, что вокруг: революцию, браслеты...
– Меняться? Ну что же... Только ведь в начале меня еще на свете не было. Могу передать рассказ матери. Ее анализ, не мой.
– По опыту общения с вами, Лавиния, я не поверю, что вы совсем не пытались проверить ее слова. Хотя бы по документам.
– Отчего же, пыталась. Тем не менее целостной картины, извините, собрать не удалось. Началось-то все гораздо раньше, за полвека до этой самой "революции фиалок", а может, и еще больше. Я сужу в первую очередь по художественной литературе. В официальные документы интересной информации почти не попадало. С литературой – иначе. Если знать как искать, разумеется. Вот например: описывают в каком-то романе отношения двух любовников... ну это такие...
– Я знаком с древней литературой Основы.
– Тем лучше. Так вот, я обратила внимание, что в романах и рассказах описывались отношения, когда мужчина дарит своей любовнице дорогие подарки, или просто дает деньги, а она за это занимается с ним сексом. Замечаете несообразность?
– Секс рассматривается как товар.
Мысленный хмык Багира, а потом он передает удивленный голос Миха: – Правда, что ли? И парни не боялись?
Хочется прокомментировать, ехидным вредным голосом. В такие моменты жалею, что у нас только сента. Но за меня отвечает Рафа:
– Просто вы, ребята, всегда были немного безбашенные.
Тем временем Лавиния продолжает мысль:
– Само собой, но дело не только в нем. Наверное, всю жизнь посвятив бизнесу, я вижу картину под другим углом. Понимаете, если это товар – продавец с чем-то расстается, если это услуга – она предоставляется таким образом, как того хочет заказчик. Но в тех же романах писали, что женщина должна получать не меньшее удовольствие от секса, чем ее партнер, а он должен считаться с ее желаниями. Но если они оба получают одинаковое удовольствие, то это не продажа и не предоставление услуги.
– Иными словами, уже за полвека до "фиалок" общественный договор был нарушен?
– Нет. Он был искажен. Вы, конечно, знаете, существуют способы навязать услугу или оказывать ее на условиях поставщика. Это монополия, картельный сговор, идеологическая накачка. По первым двум пунктам прямых документов у меня нет, но есть косвенные признаки в статистике. Например, рост числа "голубых" пар и вообще усиление однополых движений именно в тот период, хотя сами люди как вид не поменялись и, соответственно, доля "голубых" тоже. Думаю, это одна из форм "отказа от услуги".
– Извините, – Багир удивлен, но виду не показывает, – мне странно это слышать. Не представляю, как мог бы оказаться возможен "сговор" всего женского населения планеты.
– И тем не менее – возможен. Через общественную мораль, например. Представьте ситуацию: женщина, занимающаяся сексом, не сняв предварительно с мужчины денежный бонус в той или иной форме, теряет в статусе. От нее отворачиваются подруги, родственники, может быть, называют обидными словами. Что это, как не давление на нарушителей "картельного сговора"? Я не могу сейчас описать картину подробнее, все же много времени прошло, но что-то подобное очень даже могло быть. Тем более, что ничего изобретать не требовалось. В предыдущий исторический период, при патриархальной семье, все так и было: мужчина платил либо оптом – жене, либо в розницу – любовнице.
– Тогда что изменилось? Если у людей с глубокой древности этот перекос уже был.
– В глубокой древности перекоса как раз не было. Да, мужчина платил, но ни любовницу, ни тем более жену никто не спрашивал, чего она хочет в постели. Это чистый вариант оказания услуги. Без искажений. А позднее в какой-то момент началось шулерство. Когда с одной стороны утверждается равенство в отношениях, а с другой – сохраняется традиция платы. В результате платится уже не за услугу, а за "воздух". Так вот, это я все к чему? Когда "фиалки" сделали следующий шаг примерно той же шулерской махинации и ввели браслеты, сопротивление в обществе оказалось минимальным.
– По сопротивлению понятно. Но за такими инициативами обычно стоят деньги. Большие деньги.
– Так и было. А сейчас все выглядит, как будто просто случайно пересеклось много различных интересов в одной точке. Может, и правда – случайно?
– Хорошо, пусть мы сейчас не видим закономерности, но сами-то интересы известны?
– Некоторые – да. Ясно было, в частности, что браслеты разрушат значительную часть семей, и для многих представителей элит это являлось положительным фактором. Во-первых, сотрудники-одиночки более мобильны, их легче перекидывать из филиала в филиал. Для них легче организовать единообразное управление, они образуют меньше внешних связей. Во-вторых, распад семей резко увеличивал многие, уже весьма насыщенные тогда рынки. Например, для двух одиночек требуется два жилища, а не одно. Они гораздо чаще пользуются услугами фастфудов или покупают готовые полуфабрикаты. Они требуют развития рынков видеомечт и автомобилей. Корпорации, завязанные на рынок недвижимости, на пищевую промышленность, да почти все – видели прямую выгоду в распаде семей. Но и всего этого вместе, скорее всего, оказалось бы недостаточным, если бы не "вторая революция менеджеров".
– Мне незнаком этот термин.
– Он не очень распространен. Суть в том, что примерно к этому же времени в корпорациях усилились противоречия между владельцами крупных пакетов акций, не участвующими в управлении, и оперативными управленцами. И кому-то пришло в голову... (а вы понимаете, истинные инициаторы о себе обычно помалкивают), скажем так – "скинуть балласт". То есть действующие топ-менеджеры всегда могут уменьшить себе официальную зарплату, но, к примеру, купить на фирму океанскую яхту "для презентаций". Это не доход и под закон о браслетах не подпадает, в отличие от прямого дохода по акциям.
– Судя по тому, что эту историю назвали "революцией", а не "бунтом", она удалась?
– Более чем. И даже дала заметный эффект в экономике. Кратковременный, впрочем. Так что мне сложно сказать, стоило ли оно того.
– Что же, позиция ясна. А факты мы соберем.
– Тогда, может быть, поговорим про ребят? -Лавиния явно рада, что "информационная оплата" признана достаточной, и напоминает о своем интересе.
– Про ребят – это продолжение того же разговора. Вы сами только что обосновали: при развитом индустриальном укладе семья – лишняя сущность, и только мешает. На мой взгляд – все очевидно.
– При индустриальном – да. Но на Основе уже больше века постиндустриал. О нем заговорили задолго до моего рождения, когда в наиболее развитых регионах мира две трети населения ушло в сферу обслуживания и мелкий бизнес.
– "Постиндустриал" – всего лишь слово, как определите, так и будет. Но я спрошу о другом: где этот мелкий частный бизнес сейчас?
– Хороший вопрос. Сама над ним думала. Практически весь мелкий бизнес был вытеснен подразделениями крупных сетевых компаний. И процесс начался очень скоро после "революции фиалок". Я предположила, что это связано с разрушением семей. Собственно говоря, оттуда и идет идея моего эксперимента. Если пару поместить в условия, аналогичные тем, когда семьи существовали...
– Давайте для начала разберемся с мелким бизнесом. Вот, к примеру, маленький семейный отель или тот же отель, но как часть большой всепланетной сетевой компании. Какие будут преимущества и недостатки у семейного варианта?
Я высунулась в гостиную. Про исчезновение мелкого бизнеса мама часто рассказывала, так и подмывало встрять в беседу. Да и просто наскучило быть бессловесным слушателем. Лавиния меня тут же заметила:
– М-м... Девочка, будь так любезна, налей мне свежего чаю. А то этот остыл, пока мы тут беседовали, – и продолжала: – Так вот, Багир, я не вижу у семейного варианта преимуществ. Недостатки вижу. В сети у отеля-подразделения есть возможность пользоваться общей рекламой, опираться на общие финансы... те же внутренние кредиты, хотя бы. Если что-то случится с ключевым персоналом, компания может быстро командировать сотрудника из другого своего отеля. В те времена, когда активно говорили о постиндустриале, считалось, что в маленькой семейной фирме персонал более внимательный и ответственный, но вообще-то это всего лишь вопрос подбора кадров и обучения.
– То есть якобы постиндустриальный бизнес вытеснен совершенно закономерно? И что же за постиндустриал такой, который сперва наступает, а потом отступает?
– Вы хотите сказать – это не было постиндустриалом? А чем же тогда?
– А давайте посмотрим внимательнее на этот отель. Или, для разнообразия, на маленький семейный ресторанчик. Чем он отличается от корчмы из старого, еще доиндустриального, кустарного уклада? Если отбросить внешнюю шелуху вроде продуктов-полуфабрикатов да техники на кухнях, – ничем.
– Кустарный уклад? Существует теория развития общества по спирали. И аргументом за такой взгляд на события является распространение этого обслуживающего бизнеса сначала в части, а затем и по всем регионам Основы.
– Где он раньше развился, там он раньше и заглох. Спиральное развитие общества – конечно, удобная гипотеза. Куда приятнее говорить о "новом витке спирали" и постиндустриальном обществе, нежели о "новом средневековье". Да вот только виток, начинающийся и заканчивающийся за несколько десятилетий, выглядит в историческом масштабе крайне странно.
На наш взгляд, все проще. Индустриальное производство на позднем этапе своего развития резко сократило потребность в работниках. В результате две трети населения оказались как бы лишними. Но их же надо чем-то занять! И использование элементов кустарной экономики здесь выглядит самым логичным шагом. Про них уже все известно – что и как поддерживать, какие налоговые и прочие условия создавать. Эти элементы кустарного уклада не представляют опасности для крупного бизнеса, скорее даже полезны.
Опа!
– Багир, а ведь это может оказаться еще одной целью введения браслетов. Чтобы не тащить груз ново-кустарного уклада, могла возникнуть идея подсократить население.
– Да. Мы учитывали возможность наличия таких интересов. Но я полагал, в среде элиты такой вариант обсуждался. А судя по рассказу Лавинии, он не был широко озвучен.
– По рассказам мамы, тогда, наоборот, все громко кричали об «исправлении демографической ситуации». Правда, только кричали. А реально делалось порой нечто странное.
– И мы теперь догадываемся, почему.
В гостиной повисло задумчивое молчание, которое прервал Багир, как бы подводя итог.
– Вот и все. А назвать это можно красивым словом "постиндустриал".
– Хорошо. Вы дали мне пищу для размышлений, хотя я и не готова пока с вами согласиться. Подумаю. Но позвольте такой вопрос: есть ли "постиндустриал" на Тоше?
– Есть.
– И в чем он состоит?
– Сперва, с вашего позволения, коснусь оснований индустриального уклада, по-нашему. Он опирается на структурированную и формализованную информацию и на общую для всего населения картину мира. Он начинается от последовательностей технологических операций на древнем конвейере и развивается до формально и детально организованного управления во всемирных корпорациях. Постиндустриал же начинается тогда, когда отдельные группы создают нечто вроде своих отдельных миров, в которых своя система понятий, свои ценности, а закрепляются они и объединяются своим языком и системой обучения. Между такими группами коммуникация происходит на некотором промежуточном, общем языке, но это именно внешняя коммуникация.
– И в этом случае понятие семьи снова обретает смысл...
– Разумеется. Такие сообщества желают сохранить себя и свой мир, а для этого требуется, чтобы дети воспитывались внутри сообщества и обучались тому, что является важным именно в этом мире. Ни обучение, ни воспитание нельзя перепоручить кому-либо из "посторонних". Да и просто по жизни рядом с собой хочется видеть "своих".
– И если теперь вернуться к нашим ребятам?
– Они учат язык Тош.
– Вот как? Занятно. Но какое отношение это имеет к постиндустриалу? Обособленные сообщества я всегда считала плохим признаком... В чем ценность их для мира в целом? Мне они представлялись чисто паразитическими образованиями.
– Ценны уникальным продуктом. Как говорят у нас: "На хорошем острове водится вкусная дичь". Выживут те из сообществ, в собственных "мирах" которых есть уникальная ценность. Причем эту ценность нельзя ни украсть, ни скопировать. Она не "формальная технология", а опирается на всю общую картину мира этого сообщества.
– Иными словами, "стоимость воспроизведения" запредельно высока?
– Да. Представьте, берем мы вот этот мини-отель для кошратов и заменяем наших ребят какими-нибудь другими сотрудниками. Как думаете, что получится?
– Полагаю, не получится, – дама усмехнулась – Вы ведь приходите сюда больше из дружеских отношений.
– Да. Именно поэтому здесь образовалось место, где можно договариваться о совместных проектах и об обмене технологиями. Березку и Михаила мы воспринимаем как своих, а посольских – нет. Но есть и другая сторона... Березка! Отвлекись, пожалуйста, на минуточку, выйди к нам.
– А? Да, что такое? – я не сразу поняла, что последнюю фразу Багир сказал громче, и даже не требуется изображать удивление и попытку переключиться – и так чувствую себя выдернутой на берег рыбкой. Выхожу в гостиную.
– Скажи, как тебе твои однокурсницы в колледже?
– Однокурсницы? – Чего это он про них заговорил? Пытаюсь припомнить... пожимаю плечами. – Да в общем-то никак. Мы с ними и не говорим почти ни о чем. Так, расписание занятий узнать или задания. А что требуется? Если какие-то рекомендации, то я правда о них ничего не знаю.
– Понял тебя, благодарю. Сейчас ничего не требуется.
Багир замолкает и держит паузу, и я скрываюсь в кухне.
– Как... показательно, – голос Лавинии заметно встревожен, – получается, с Михаилом ей есть о чем говорить, а с однокурсницами – нет. Не скажу, что мне это очень нравится.
– Так выглядит "внешнее взаимодействие" на общем языке, о котором поминалось раньше. Но теперь вам понятно, почему их пара устойчива? Я ответил на вопрос?
– Пожалуй. Хотя ответ совсем не похож на то, что я ожидала услышать. Я привыкла связывать постиндустриал с технологиями. Знаете, всякие там роботизированные производственные мини-комплексы, которые можно в угол комнаты поставить, и тому подобные вещи. Да и на кухню для Березки установила все, что только можно, из современного. Или хотя бы ваш "медный лес". А тут получается, сплошная психология и технологии как бы ни при чем.
– Они тоже играют в новом обществе, только с другого боку. Продукт, сделанный на мини-комплексе, всегда окажется дороже продукта массового производства. Минимум в разы, а то и на порядок. Только иногда это неважно. Вот вернемся снова к нашей гостинице: Михаил купил и поставил здесь кабинки сухого душа с другой планеты. Если бы он не торопился, их можно было бы изготовить здесь. И разумеется, с использованием какого-нибудь мини-комплекса. Потому как нужно было только две штуки. И не имеет значения, что стоили они бы на порядок дороже обычного человеческого душевого комплекта.
– Иными словами, у сообществ, создающих "свои миры", будут возникать и какие-то совершенно уникальные потребности?
– ...и извне их даже предугадать будет невозможно, – подхватил Багир. – И тогда появится место и для "постиндустриальной малой автоматизации", которая уже полтора века существует на Основе, но за пределы "игрушек" не выходит. Ибо – не нужна, потому что пока незачем.
– Да, я получила ответ. Другой порядок причины и следствия. Благодарю вас за эту беседу.
Лавиния встает, и Багир отодвигает ее кресло. Я сочла доносящиеся звуки достаточным поводом, чтобы снова явить свое личико.
– Вы уже собрались? А как же рыбный пирог?
– Благодарю, девочка. Но это вам, молодым, надо хорошо питаться. А тебе так и вовсе за двоих. Я же выпила чашечку твоего замечательного чаю, и довольно. И еще хотела сказать, что рада вашему с Михаилом участию в проекте по островам.
