Текст книги "Tier (СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Вижу, вы оценили мою прическу. Отлично, – констатировала Тори, доставая из чехла инструмент. Нэнси, которая пришла вместе с новоиспеченной панк-рокершей, казалась теперь бледным недоразумением по сравнению с экстраординарной гитаристкой. Проколотый язык, две татушки на спине и боку, и обесцвеченные пергидролем волосы уже казались вполне себе обычными на фоне ирокеза цвета бриллиантового зеленого —, а попросту «зеленки».

– Ты что сотворила со своими волосами? – оправившись от шока, спросила Моника.

– Решила кардинально сменить имидж, – парировала Тори Роуз, всем своим видом давая понять, что обсуждать эту тему она больше не намерена.

– Я в шоке, – пропела Джулия, качая головой.

– Ладно, давайте не будем заострять на этом внимание и просто сыграем, – предложила Сандра. Все кивнули.

– Точно! Девчонки, на носу тот самый концерт на пляже, так что надо отыграть старую программу и выучить что-нибудь новенькое, – хлопнула в ладоши Моника, стараясь не смотреть на вызывающий ирокез Тори и проверяя стойку микрофона.

Группа одобрительно загудела, и девушки вновь погрузились в творческий процесс.

***

– По какой причине я здесь нахожусь? – безапелляционным тоном поинтересовался Тилль, едва войдя в комнату для допросов.

Брендан подтянулся по стойке «смирно!», как только увидел известного на весь мир рок-исполнителя:

– Мистер Линдеманн, это простая формальность. Вас никто ни в чем не подозревает, мы просто собираем необходимые сведения.

– Хорошо, я понимаю, – Тилль уселся за стол, сцепив пальцы в замок, —, но мой отдых теперь безнадежно испорчен… Задавайте уже свои вопросы и разойдемся.

Шелл прочистил горло и произнес:

– Какие отношения связывали вас с потерпевшей?

– Сексуальные, – прямо, не таясь, выпалил в лицо следователю Линдеманн.

– Э… Вот как… Кхм, – Брендан не был готов к такой прямолинейности, поэтому он слегка опешил. – Понятно. Как долго длились ваши отношения?

– Ровно четыре дня с того момента, как мы познакомились.

– Были ли у вас ссоры, конфликты?

Тилль покачал головой в знак отрицания.

– У вас есть алиби на время убийства? Примерно с двенадцати до часу ночи?

– Я спал у себя в номере. Я не из тех людей, кто шляется невесть где глубокой ночью. К тому же, насколько мне известно, – при этих словах Линдеманн перегнулся через стол, – у меня нет оружия, которым можно было бы убить. И, повторяю, у меня нет причин, чтобы убить свою любовницу-однодневку. Это же курортный роман, понимаете?

Брендан кивнул:

– Конечно. Пожалуй, еще пара вопросов – и можете идти.

Тилль быстро ответил на более формальные вопросы, чем предыдущие, и быстро покинул полицейский участок.

Шелл вздохнул и в очередной раз промокнул влажный от пота лоб салфеткой.

– Ненавижу иметь дело со знаменитостями, – процедил он, отбрасывая салфетку в сторону. Затем, позвав конвоира, поинтересовался:

– А где же Адам Роули?

– Он не откликнулся ни на одну из повесток, – последовал ответ.

– Ну что, посылайте отряд к нему домой, – недобро усмехнулся Брендан. – Устроим ему встряску по полной программе.

Следователь мысленно потер руки, когда подчиненный скрылся за дверью. Он нашел козла отпущения, ведь все сходилось: неявка на допрос, показания Шмидт и Райан… Завтра, завтра на запястьях Адама Роули сомкнутся наручники. И дело будет закрыто.

========== Уроки от профи ==========

Похоже, я нахожусь в эпицентре адской воронки, которая затягивает меня все глубже и глубже, унося в неведомые дали, швыряя из стороны в сторону. Дело принимает опасные обороты. Придется мне взять инициативу в свои руки. Опять. Видит Бог, я не хочу убивать, но приторный грех, который вкусила Александра, будет разрушать ее и дальше, пока не превратит в некое подобие Джей Пи. Как горбатого исправит могила, так и похотливую сучку исправит насильственная смерть.

Катана так соблазнительно блестит, когда я рассекаю этим сверкающим жалом воздух… Неожиданно, но она такая острая, что голова Джей Пи отделилась от тела с той же легкостью, как и бутон розы от стебля. Взмах, еще взмах… Словно я и катана – единое целое, это ощущение невозможно передать словами… Но нет, мне нельзя во второй раз взять ее в руки, а жаль. Пусть лучше думают, что это орудуют два разных человека, а не серийный убийца.

Да, похоже, я серийный убийца. Неожиданно даже для меня. Господи, да ведь никто не подумает, что это я! Возможно, Сандра будет не последней моей жертвой, избавленной мной от греха. Да! Я буду карать, наказывать, пока Господь смотрит в другую сторону. Но я буду молить о прощении и обязательно избавлюсь от греха смертоубийства. Ведь в моем понимании они равны, как братья близнецы. Во имя Господа, аминь.

***

Раммы, которые завели курортные отношения с местными девчонками из группы, уже больше недели не видели своих зазноб – все это время «5 Seconds to University» готовились к отчетному концерту на пляже, которым Моника бредила чуть ли не с начала основания группы. Это был своего рода молодежный фестиваль рок-групп, и далеко не всех ждали там с распростертыми объятиями. И так уж получилось, что группе Райан дали «зеленый» свет. Теперь все ясно поняли, что Моника теперь с них живой не слезет, пока все не будет отрепетировано и выучено до идеала.

Сейчас девушка сидела на одном из стульев, поджав ноги по-турецки и просматривая кипу нот, отбирая еще парочку песен для предстоящего феста:

– Так-с… Nebel, Rosenrot, Tier… Это пели, плавали, знаем. Weisses Fleish – стопудово… И еще Wo Bist Du – еще одно подобие медляка помимо Nebel надо выучить, и Spielt Mit Mir… Уф, ладно!

Моника хлопнула себя по коленям и поднялась:

– Девчонки, подъем! Бегом к инструментам, нужно пару-тройку композиций подучить.

– Успокойся, мать! – мирно произнесла Сандра, обхватив ладонями кружку с зеленым чаем. Она, как и все остальные девчонки, кроме, разумеется, их неугомонной солистки и Нэнси, которая вышла из гаража, чтобы поговорить по телефону, сидела за столом и пила чай. Девушки приняли расслабленные позы. Кое-кто вытянул ноги, положив их на колени близ сидящей соседки; кое-кто вообще присполз со стула, умостив задницу на самом краю сиденья, и был этим очень доволен.

– Садись, попей чаю, мы тебе тоже заварили, – пригласила Ульрика, подвинувшись на стуле, чтобы подруга могла сесть рядом с ней. Моника не заставила себя долго ждать, признав, что немного отдыха группе не помешает. К тому же, от надрывного пения у нее уже першило и скребло в горле, и девушка всерьез опасалась за свой голос.

Вдохнув аромат чая, она не смогла устоять перед горячим напитком, и в гараже, наконец, восстановилась тишина. Все отдыхали, даже не разговаривая друг с другом. Каждый ушел в свой маленький мир, думая о своем и потягивая чай.

Внезапно дверь гаража распахнулась, и в помещение вошли музыканты. Раммы в полном составе подошли к столу, где проходило безмолвное чаепитие, и Пауль поинтересовался, высказав за всех один вопрос:

– А чего это вы тут в тишине сидите? Мы тут думали, вы вовсю репетируете, а вы тут чаи гоняете!

– Точно, – поддакнул Рихард. – Сидят в подполье, не увидишь их…

Сандра поднялась из-за стола и подошла к Круспе, деланно нахмурившему брови, и обняла его:

– Не дуйся, котик. Должны же и мы отдохнуть!

– Я не спорю, Санни, – промурлыкал он, и парочка потерлась носами. Флаке и Тори синхронно закатили глаза, а Тилль недвусмысленно хмыкнул.

Смущенно потерев висок и встретившись с лукавым взглядом Пауля, Моника произнесла:

– Чем обязаны столь приятному и неожиданному визиту?

– Нам тут птичка на хвосте принесла, что вы готовитесь к большому пляжному рок-фестивалю, – произнес Кристоф, – многозначительно посмотрев на Ульрику. Та опустила глаза вниз, и от серых глаз солистки не ускользнул этот маневр.

– Какая еще птичка? – нахмурившись, произнесла она, бросив быстрый взгляд на Шмидт.

– Так вот, – намеренно громко перебил Тилль, выручая барабанщика и его незадачливую подружку, – с подачи кое-кого, – взгляд на обнимающихся Рихарда и Сандру, – мы решили вам помочь.

– Помочь? – Джулия так и разинула рот, перестав пропускать свои густые русые волосы через пальцы, как она раньше и делала в минуты сильного волнения.

– Ну, да. А в чем, собственно, проблема? – переспросил Круспе, положив руки на талию подруги.

– Да это неожиданно как-то, – растеряв свой гонор, произнесла Тори. Нэнси же, узрев музыкантов, вообще лишилась дара речи, тихо забившись в угол.

– Да нам как бы и не нужна помощь, – неловко начала Моника, но тут же ее перебил полный оптимизма голос Пауля:

– Девочка моя, доверься профессионалу!

С этими словами, Пауль развязной походкой подошел к микрофону солистки и стал в позу: грудь выпячена, ноги на ширине плеч, а взгляд… Ну, как у властелина Вселенной.

Ульрика не сдержалась и прыснула в кулачок, быстро взглянув на Кристофа, словно желая узнать его реакцию на происходящее. Тот поймал ее взгляд и тепло улыбнулся. Эта теплая волна словно окатила Шмидт с головы до пят, заставив ноги подкоситься. Она бы непременно упала, если бы не сидела.

– Итак, правила поведения на сцене! – прочистив горло, выдал Ландерс.

– Смотри, что сейчас будет! – шепнул доселе хладнокровный и молчаливый Оливер рядом стоящей Джулии. Та понимающе ухмыльнулась в ответ, скрестив руки на груди.

– Самое главное – это движение. Не стоит стоять, словно Томас Андерс в первом клипе. Двигайтесь! Всем телом, задействуйте руки, ноги, бедра…

Пауль взбрыкнул, аки резвый конь, и повел бедрами. Тилль заржал, как ненормальный:

– Эй, фрау, сколько стоит ночь любви?

Взрыв смеха.

– Эй, я тут, между прочим, важные вещи говорю! – обиделся Ландерс, уперев руки в бока. Впрочем, обижался он недолго, снова сев на любимого конька-выпендрёжника. – Используйте мимику, жесты, финты всякие…

– Знаете, герр Ландерс, мне тяжело будет задействовать бедра, мне это мое рабочее место не позволяет, – с трудом сдерживая смех, произнесла Ули.

– Поддерживаю, – произнес со своего места Кристоф.

– Уж чья бы корова мычала, – неожиданно поддержал Ландерса Кристиан. – Вспомни, какие кренделя ты за своими барабанами на московском концерте выписывал.

– Но я же не вилял бедрами, как последняя шалава! – в сердцах воскликнул Шнай.

– Ша, девочки! – грубо вмешался Тилль. – Предлагаю лучше посмотреть на девушек в действии. Возможно, все не так уж плохо.

– Вот уж спасибо! – хмыкнула Моника, снова оказавшись в ситуации, когда не знаешь, когда плакать, а когда – смеяться. – Хорошо. Девчонки, по местам. Давайте представим, – Райан прервалась, когда почувствовала ландеровский шлепок по попе. Метнув молнии в наглеющего дальше некуда гитариста, девушка поправила стойку микрофона и произнесла: – Начнем с Tier, пока что только эта песня от зубов отскакивает. Раз-два-три!

***

Едва репетиция подошла к концу, и все потянулись к выходу, двое, мужчина и девушка, слились с тенью у прохода между гаражами.

– Ты зачем затащила меня сюда?

– Сам виноват. Зачем пришел?

– Пришли все, пришел и я.

– Да ну? А как же наша конспирация?

– Зачем так саркастично?

– Хм, твоя была идея. Вообще, все инициативы только от тебя исходят, а я, как собачонка на поводке, волокусь за тобой.

– Не вижу ничего хорошего в публичном проявлении чувств.

– Ах, вот оно как…

Шорох, нервные шаги.

– Стой! – прошипел мужчина, в последний момент схватив пассию за локоть.

– Чего тебе еще?

– Не дуйся, солнышко…

– Вот скажи мне прямо: сколько еще мы будем скрывать наши отношения?

– Я не могу сказать наверняка…

Тяжкий вздох.

– Я все поняла. Тебе просто по душе цацка с побережья Палм-Бич.

– Да нет же!

Мужчина крепко схватил стоящую перед ним девушку за плечи и поцеловал со всей страстью, на какую только был способен. Это заставило мятежницу в корне изменить свое мнение и замолчать на полминуты. Наконец, она произнесла:

– Ненавижу, когда ты так делаешь. Я после этого на все соглашаюсь.

– Вот и славно… Ладно, пора идти. Будь осторожна, солнце мое.

– Спасибо. До встречи.

Девушка первой выпорхнула из тени и, припрыгивая на ходу, помчалась домой. Мужчина вышел чуть позже, нагнал друзей и вместе с ними вернулся в мотель.

========== Легкая поступь безумия ==========

– Вставай, поднимайся! Ты арестован по подозрению в убийстве Джулии Полсон, по прозвищу Джей Пи. У тебя есть право хранить молчание и право на адвоката. Если у тебя нет средств для найма адвоката, он будет предоставлен бесплатно…

– Чео-о-о? – пробурчал в подушку Роули, пока ошеломляющий удар по почкам не заставил его скорчиться от боли на запятнанном рвотой и спиртным диване. Тогда он поспешно повернулся набок, во все глаза уставившись на мужика в костюме и пятерых копов, державших его на мушке прицела. – Эй, вы чего творите?!

Адам быстро поднял руки, с трудом переводя взгляд с одного злого лица на другое, пока не сфокусировал мутный взгляд на полном презрения лице главного. Им был не кто иной, как Брендан Шелл. Мужчина чувствовал себя явно не в своей тарелке посреди стихийной горы мусора в квартире подозреваемого. Пустые бутылки из-под спиртного, остатки еды, над которыми кружились полчища мух, да и спертый, словно пропитанный парами перегара воздух – все это делало пребывание Шелла и его соратников в жилище Роули невыносимым.

Быстро кивнув в сторону задержанного, до сих пор не понимающего, чего от него хотят копы, Брендан сделал знак одному из полицейских надеть на запястья подозреваемого наручники. Адам не сопротивлялся, глядя из-под опухших век на следователя.

– Куда меня ведут?

– В камеру, а затем на допрос.

– Но я ничего не делал! – попытался оправдаться парень, но сильный толчок в шею разубедил его продолжать попытки.

– Это мы еще посмотрим, – хмыкнул Шелл, первым вылетая из квартиры Роули. Внизу парня посадили в машину, Брендан сел вперед, на пассажирское сиденье рядом с водителем, и полицейский экскорт двинулся по направлению к центральному полицейскому участку Палм-Бич.

Пару часов спустя.

– Клянусь вам, я не убивал ее! Я любил Джей Пи, у меня бы просто рука не поднялась!

Сплевывая сгустки крови, Адам с трудом поднялся на ноги, ощущая боль каждой клеточкой тела. Напротив него стоял рослый негр в форме, держа резиновую дубинку наперевес. Парень умоляюще взглянул на зеркало, которое, насколько он знал, с другой стороны стены было прозрачным, и за которым сидели следователь и эксперт-криминалист, Макс Фрай.

– Бренд, может, хватит зверствовать? Может, парнишка невиновен? – криминалист поморщился, когда Роули выплюнул на пол сломанный зуб.

– Я уверен на сто процентов, что это он, – парировал Шелл, отпивая глоток американо из пластикового стаканчика.

– Тогда, где орудие убийства? – осведомился Макс, поворачивая голову к коллеге.

– Мы работаем над этим… К тому же, почему ты не на рабочем месте? Твои люди вовсю обыскивают квартиру Роули.

– Сегодня не моя смена, – покачал головой Фрай.

Брендан, между делом кивнув гориллоподобному палачу, произнес:

– Тогда почему ты здесь?

– Пытаюсь отговорить тебя не истязать мальчишку. У тебя ведь нет прямых доказательств!

Шелл исподлобья взглянул на Фрая:

– Вандерс как раз занимается их поиском.

Макс взглянул в окошко как раз в тот момент, когда негр с силой двинул своей дубинкой по почкам Адама. Роули скорчился на полу, не подавая признаков жизни.

– Отключился, – недовольно произнес Брендан, поднимаясь с места. Сделав Вандерсу знак прекратить, он вызвал конвой, чтобы те отволокли бесчувственного Адама в камеру.

– Еще пара-тройка таких сеансов – и он признается, – удовлетворенно произнес Шелл и вышел, оставив потрясенного Макса одного.

***

– Ура! Ура! Ура-а-а-а!

Музыканты и их спутницы чокнулись стаканами и залпом проглотили их содержимое. Уроки раммштайновцев не прошли даром – девчонки были на высоте, исполнив весь подготовленный репертуар и сразив наповал всех местных фанатов рока соблазняюще-дерзким поведением на сцене. Даже Моника не погнушалась покрутить обтянутой денимом попкой перед заведенной толпой, что завело не только подогретых алкоголем слушателей, но и Пауля Ландерса, который вместе с друзьями наблюдал за выступлением подопечных.

– Ах, какая фигура! Есть что потрогать, – мечтательно закатив глаза, произнес ритм-гитарист.

Все оставили его реплику без комментариев, подбадривая гёрлз-бэнд аплодисментами и свистом. И вот теперь, опьяненные успехом и алкоголем, мужчины и девчонки сидели в гараже за импровизированным столом, уставленным наспех сооруженными закусками и бутылками с текилой, ликерами и маренго.

– Все, теперь будем отдыхать, – откинувшись на спинку стула, произнесла Моника.

– Спасибо за разрешение, мисс! – шутливо отсалютовала нанизанной на вилку оливкой Джулия.

– Да, вы это заслужили, – одобрительно кивнул Кристоф.

– Давайте выпьем за это! – предложил Тилль, и все с радостью поддержали его идею.

Так, стакан за стаканом, отдыхающие и выпили весь запас напитков. К концу вечера Флаке уже клевал носом, да и Нэнси с Тори уже засобирались домой. Линдеманн вызвался проводить их, и, как говорится, первая тройка покинула застолье. Следом за ними ушли и Оливер с Флаке.

Немного поуговаривав Монику, сдался и Пауль. Пожелав спокойной ночи всем собравшимся в свойственной только ему шутливой манере, он удалился, сопровождаемый Джулией. Та была уже навеселе, и сама предложила Ландерсу довести ее до дома. Клятвенно пообещав Райан довести ее подругу только до дома, а не до кровати, он покинул гараж.

Кристоф лениво наблюдал за Ульрикой из-под полуприкрытых век. Он уже выпил свою дозу алкоголя, и теперь упорно отказывался от добавки. Шмидт тоже старалась не пить, растягивая бокал с маренго вот уже час.

И вот, словно почувствовав, что за ней наблюдают, девушка повернула голову по направлению к Шнайдеру, и их взгляды – тягуче-ленивый и соблазняюще-задорный – встретились. Скрестились, словно лезвия шпаг. Ульрика закусила губу, не отводя глаз от мужчины. Кристоф тоже смотрел, не отрываясь. Между ними словно шел молчаливый диалог, не прерываемый смущением или неловкостью. Мужчину и девушку окутала теплая волна, и между ними словно протянулась тонкая, незримая нить, и в данный момент она вибрировала, как струна, сокращаясь и притягивая друг к другу этих двух людей, которые до сих пор жили каждый в своем мире, и которые вряд ли пересеклись, если бы не воля случая.

Сейчас их разделял стол, словно импровизированная пропасть. Ульрика бессознательно потянулась вперед, упершись грудью в столешницу, и Шнайдер последовал ее примеру. Его взгляд опустился на пунцовые губы визави, и от этого Шмидт ощутила на них легкое покалывание. Она чуть приоткрыла их, словно готовясь получить поцелуй, Кристоф прикрыл глаза и…

– Кхм-кхм! Эй, наро-од!

Ульрика резко отпрянула, буквально ударившись спиной о спинку стула, и недовольно посмотрела на Сандру. Девушка, окончательно разомлевшая от вина, теперь полулежала в объятиях Рихарда, прижимаясь спиной к его груди. Моника сидела рядом, крутя в пальцах стакан, в котором переливались последние капли вишневого ликера, изо всех сил стараясь не смотреть на две парочки. Отчего-то Шнайдеру стало ее жаль – сидит, бедолага, как пятое колесо в телеге, и не жалуется. Хотя, что же мешает ей пойти домой?

– Чего тебе, Сандра? – не очень-то дружелюбно спросила Шмидт, недовольная тем, что ее прервали.

– Может, кто-нибудь сбегает за добавкой, а?

– А кто будет пить? Я уже пас.

– Рихард? – Джонсон подняла глаза на своего спутника и немного капризно надула губки.

– Ну, вот что с ней можно поделать? Как будто Киру Ли перед собой вижу! Такая же капризная, избалованная…

– … и ты точно так же от меня без ума, – закончила Сандра, улыбаясь.

– Верно, – поддакнул Круспе, поднимаясь. – Шнай, может, правда, сходим за выпивкой?

– Не вопрос, – Кристоф поднялся. – Желание дамы – закон.

Джонсон хихикнула и чмокнула Рихарда в щеку.

– Ули, Моника, вы как? С нами пойдете или останетесь?

Райан промолчала, а Шмидт, снова посмотрев на барабанщика, ощутила, как по спине пробежали мурашки.

– Пожалуй, пойду, проветрюсь. Так как, Моника, ты остаешься?

Девушка кивнула, а Сандра ответила за нее:

– Вы что, в самом деле, думаете, что сможете оставить меня одну? Мне же будет скучно!

Моника неожиданно рассмеялась:

– Со мной тебе уж точно скучно не будет.

– Тогда отлично, – Рихард снял со спинки стула свой пиджак и вышел в ночь, сопровождаемый Ульрикой и Кристофом. Дверь, которую никто не потрудился придержать, захлопнулась за ними с диким грохотом, и Шмидт почудилось в этом что-то зловещее. Но, не придав этому никакого значения, она двинулась бок о бок с кумирами ее отрочества. И один из этих кумиров нашел ее руку и крепко сжал в своей ладони. И Ульрика вдруг почувствовала, что находится под надежной защитой.

***

В течение следующего получаса Кристоф, Рихард и Ульрика бегали по Палм-Бич в поисках супермаркета, который работал бы круглосуточно. Наконец, закупившись, они повернули обратно. Ее ладонь по-прежнему покоилась в крепкой и мозолистой руке барабанщика, мужчины, старшего ее буквально в два раза, но ей было ровным счетом все равно. С самой первой их встречи ее сердце билось учащенно, едва этот человек с холодными, но печальными глазами появлялся на ее горизонте. Ульрика, бывало, думала:, а не влюбилась ли она? Но тут же гнала от себя эту мысль – нечего тешить себя напрасными ожиданиями. Шнайдер отдохнет в свое удовольствие и уедет обратно в свой Берлин, а она останется здесь, наедине со своими воспоминаниями. Сейчас же, когда он сам нашел ее ладонь и не отпускал, когда они смотрели друг на друга за столом, все ее доселе правильные мысли казались маразматичным бредом.

«Будь что будет», – твердо решила девушка. – «Если уж так распорядится судьба, что нам придется расстаться, я сделаю все, чтобы эта последняя неделя стала самой яркой и незабываемой в его и моей жизни. Я не отпущу его просто так…»

В ту самую секунду, когда она приняла это решение, раздался звук выстрела. Пальцы Ульрики непроизвольно сжались, глаза расширились от ужаса. Звук явно исходил от гаража, от которого их отделяла сотня метров.

Что это?! Выстрел?! Не может быть!

Троица сорвалась с места. Ульрика, в силу своей женственности, бежала медленнее, и Кристоф, все еще не разжимая пальцев, буквально тащил ее за собой. Рихард летел впереди, словно на крыльях. Его лицо было белым, как мел, зубы крепко сжаты так, что даже челюсти свело. Яркое воображение нарисовало ему самые страшные картины, и это только еще больше подстегивало мужчину. Шнайдер и Шмидт едва поспевали за ним.

Когда они подбежали к гаражу, с трудом переводя дыхание, Рихард произнес, задыхаясь:

– Ульрика, тебе лучше подождать здесь.

– Черта с два! – вскричала девушка. – Это, в первую очередь, мои подруги там, за дверью.

– Ладно. Тогда, держись поближе к Кристофу.

Шмидт не надо было долго уговаривать. Терзаемая тревогой, она юркнула за спину мужчины, крепко вцепившись в его предплечье.

Рихард приоткрыл дверь, из-под которой пробивалась полоска света. Едва дверь открылась чуть пошире, прямо под ноги Круспе тяжело, словно куль с мукой, упала Моника.

– О Господи! – выкрикнула Ульрика, едва не теряя сознание и, оставив Шнайдера, бросилась прямо к мертвенно-бледной подруге. Шмидт упала на колени перед лежащей без чувств Моникой. Она была ранена, кровь стекала из раны на голове, лениво капая на пол. Девушка схватила запястье Райан и, пытаясь нащупать пульс, одновременно приложила ухо к груди, надеясь услышать сердцебиение.

– Жива, – наконец, выдохнула Ульрика. – Вызывайте «Скорую». Немедленно!

В ее голосе слышались истерические нотки, она была близка к потере сознания.

– Ну же! – взвизгнула она, переводя взгляды с Кристофа на Рихарда, застывших в дверях, словно две статуи. Но, когда Ули поняла, что столбняк напал на мужчин неспроста, девушка проследила за направлением их взгляда, и ее замутило. Цветные круги поплыли перед глазами, истерика накатила мощной волной, когда Шмидт встретилась со стеклянным, мертвым взглядом Сандры Джонсон. И в тот же момент, не в силах сдержать лавину из страха и эмоций, она обмякла, погрузившись в благословенное забытье.

========== Королева драмы ==========

Полисмены не пускали журналистов и зевак на третий этаж больницы, где Ульрика, Моника и Сандра заняли сразу три палаты. Едва Ульрика лишилась чувств, Шнайдер подхватил ее, подняв на руки. Его голова была на удивление ясной, в отличие от Рихарда, который был в любую секунду заистерить, словно кисейная барышня. Прикрикнув на него, употребляя крепкие словечки, Кристоф вынудил коллегу вызвать медиков и полицию и, к тому моменту, когда к гаражу подъехали детективы из отдела по расследованию убийств, возглавляемые заспанным Шеллом и хмурым Фраем, Кристоф уже ехал в машине «Скорой помощи», бережно держа голову Шмидт у себя на коленях.

А Круспе в это время остался в гараже, с отрешенным выражением лица отвечая на вопросы следователей.

Да, Моника и Сандра остались в гараже одни. Нет, он не имеет понятия, кто мог иметь на них зуб настолько, чтобы лишить жизни.

И только когда его отпустили, он, поймав такси, направился в городскую больницу. Джонсон была еще жива, когда ее увозили, что было довольно странно, учитывая ранение в грудь. Перед глазами Рихарда снова встала та страшная картина: откинувшись назад, у стола, безжизненно обмякнув, сидела Сандра. Голова, словно у тряпичной куклы была откинута назад, но глаза были приоткрыты. Она словно взирала на тех, кто стоял у двери, свысока, и это было до дрожи жутко. Взгляд мертвого человека.

На черном топе нельзя было увидеть кровь, только лужица алой жидкости под стулом увеличивалась в размерах, свидетельствуя о тяжелом ранении. Помощь приехала вовремя. Врачи, к изумлению музыкантов, обнаружили в Сандре признаки жизни и, погрузив ее и Монику на носилки, отнесли в «Скорую». Кристоф отнес Ульрику на руках туда же и, договорившись с Рихардом о распределении обязанностей, отбыл в больницу.

Теперь, продвигаясь по ярко освещенным коридорам больницы Палм-Бич словно сомнамбула, он думал о том, что все пошло наперекосяк, разрушилось, словно карточный домик.

Кристофа он увидел сразу. Тот сидел, сгорбившись, на мягком больничном сидении, обитом затертым плюшем темно-рыжего цвета. В руках Шнайдер держал два бумажных стаканчика с кофе. Услышав шаги, барабанщик повернул голову к Рихарду и протянул ему один из стаканчиков. Как Круспе и ожидал, напиток уже успел изрядно поостыть.

– Ну что? – спросил Круспе, присаживаясь рядом.

– Сандра в коме. Дежурный врач считает, что повреждения внутренних органов достаточно серьезные. Ей сделали операцию, пуля чудом не попала в сердце, зато прошила насквозь левое легкое, повредила артерию. Она потеряла много крови, и еще не известно, поправится ли девушка или нет.

Рихард сделал глубокий вдох и опустил глаза на руки. На них как-то попала кровь, и он стал рассеяно оттирать ее.

– А Моника?

– Ей только что сделали рентген и томограмму. Говорят, у нее довольно сильное сотрясение мозга, однако она поправится.

Кристоф замолчал, да и Круспе больше не задавал вопросов.

Вдруг дверь напротив открылась, и оттуда, шатаясь, вышла Ульрика. Ее волосы были растрепаны, лицо – бледным, глаза – запавшими. Устало потерев висок, он села между мужчинами. Сочувственно сжав руку Рихарда, она перевела взгляд на Шнайдера:

– Почему ты здесь? – едва слышно прошелестела Шмидт.

– Тебе лучше поехать домой, – уклонился от ответа Кристоф.

– Согласна. Но тебе тоже нужен отдых.

– Мне нечего делать в гостинице, – парировал он.

Ульрика замолчала, подбирая слова, затем, убрав руку от Рихарда, положила ее на щеку барабанщика:

– Тогда, оставайся со мной.

Не успев как следует изумиться такому предложению, Кристоф услышал резкий мужской голос:

– Прошу прощения, но мне необходимо переговорить с вами.

Все трое синхронно повернулись и уставились на Брендана Шелла с неподдельным изумлением:

– Детектив? Мне кажется, я все с вами обсудил, – произнес Круспе, поднимаясь с места.

Следователь сделал ему знак садиться, и сел на кушетку напротив.

– Извините, но, скорее всего, я неправильно выразился. Я здесь для того, чтобы переговорить с мисс Райан.

– С Моникой? – с тревогой переспросила Ульрика. – Но ведь вы не…

– Надеюсь, что нет, – успокоил девушку Шелл. – Однако, такие дела не следует пускать на самотек. В любом случае, это будет не единственный разговор с вашей подругой, мисс. Возможно, она видела нападавшего…

– Насколько я знаю, сэр, – вмешался Кристоф, успокаивающе гладя Шмидт по руке, – Моника получила сильный удар в затылок, что свидетельствует о том, что нападавший, кем бы он ни был, ударил ее сзади. Вряд ли она могла его увидеть. Тем более, сейчас она все еще без сознания, и врачи не допустят вас в ее палату.

– Возможно. Хорошо, придется отложить все вопросы на завтра. Однако, сейчас я хотел бы поговорить с вами двумя, – Брендан без обиняков указал пальцем на Шнайдера и Шмидт. – Может, вы мне пока расскажете, что вам известно? Возможно, у девушек были какие-то враги? Если я получу от вас сейчас исчерпывающую информацию, то оставлю на некоторое время мисс Райан в покое. Ей сейчас ни к чему лишние вопросы.

Кристоф, вскипев от негодования, поднялся со своего места и угрожающе навис над следователем.

– Детектив Шелл, послушайте, неужели это такая необходимость – устраивать допрос в больнице? Мисс Шмидт в крайнем напряжении, она упала в обморок, когда увидела своих подруг в таком состоянии. У меня и Рихарда тоже не самое радужное настроение – мы ждем результатов анализов мисс Райан, а также следим за всеми новостями, касающихся мисс Джонсон.

– Мне очень жаль, но…

– Нет, детектив. Никаких вопросов сегодня – ни нам, ни Монике. Прошу вас по-человечески, дайте нам немного покоя, оставьте все свои бюрократические штучки на завтра.

В этот момент в коридор вышел врач, и Ульрика, превозмогая слабость, поднялась с места и спросила:

– Как она? Как Моника?

– Она пришла в себя, опасность отступила. У нее серьезное сотрясение мозга, но она держится молодцом.

Шмидт облегченно вздохнула и спросила:

– Можно мне навестить ее?

Не успел доктор открыть рот, как Шелл поднялся с места и с упорством танка двинулся к палате:

– Пожалуй, это мне следует с ней потолковать, – Брендан предъявил значок, и врач без проблем пропустил его. Едва дверь за его спиной захлопнулась, Ульрика тяжело села на место.

– Мой вам совет, мисс Шмидт: отправляйтесь домой и хорошенько выспитесь. Вам нужны силы. Вы ничем не сможете помочь своим подругам, тем более, доводя себя до нервного истощения.

– Я отвезу ее домой, – твердо пообещал доктору Кристоф и мягко приобнял Ульрику за плечи. – Пойдем.

Девушка не сопротивлялась. Кивнув на прощание Рихарду, она позволила Шнайдеру вывести себя из больницы, усадить в такси. Сообщив адрес, Шмидт молчала всю дорогу, уткнувшись лицом в плечо мужчины. Кристоф нежно поглаживал Ульрику по спине и волосам, даря столь желанное успокоение.