Текст книги "Tier (СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Уже ближе к вечеру Шнайдер принял решение все-таки сходить в тот самый клуб, «Shine Dаwn». К тому моменту он уже был тщательно выбрит, волосы нагелены и уложены, а одежда, хоть и отличалась внешней простотой, была не из дешевых, и посему прекрасно шла своему владельцу: темно-синие джинсы и зеленая футболка без рисунка составляли довольно гармоничный комплект.

Кристоф уже был у двери, когда к нему бесцеремонно вломился Пауль:

– О! Дум, куда это ты собрался?

– В клуб.

– Какой еще клуб? Я тут еле-еле уговорил всех сходить в луна-парк, на «американские горки», которые тут почему-то называются «русскими».

– А ты русские дороги давно видел, друг?

– Ну да. Я знаю о них в основном из анекдотов – я-то давно был в тех краях… Ну да ладно, не важно. Пошли, проветримся, встряхнемся немного, получим зверскую порцию адреналина… Знаешь, как тяжело было уговорить Флаке? Я не хочу тратить свое время еще и на тебя. Ну же, соглашайся, все уже в сборе.

И Пауль состроил такое личико, что любой другой человек, увидев его, зарыдал бы от жалости к Ландерсу. Любой, но не Шнайдер.

– Давай в другой раз? – предложил Кристоф, пытаясь отвязаться от навязчивого друга. Но не тут-то было. Пауль изобразил обиду, сдвинув брови на переносице:

– Нет, говоришь? Ну ладно, ладно… Тогда не обижайся, если как-нибудь после концерта ты окажешься приклеенным к стулу у своей горячо любимой установки, – лицо гитариста приобрело мстительный оттенок, и барабанщик невольно поежился.

– Ладно, так и быть. Но с одним условием.

– Все, что угодно! – просиял Пауль.

– После «горок» мы поедем в клуб.

– Дался тебе этот клуб, – с досадой произнес Ландерс, но все-таки согласился. – Но с тебя пиво.

– Без проблем, – подмигнул Кристоф, а сам сделал себе заметку: всякий раз проверять перед концертом сиденье стула пред тем, как сесть за установку.

***

– Ландерс, я тебе уже говорил, что хочу тебя прикончить?

– Нет.

– Теперь уже да.

Пошатываясь от пережитого адреналинового взрыва, светло-зеленые музыканты Rammstein медленно брели прочь от луна-парка. Флаке молчал, боясь открыть рот по известной причине; Рихард то и дело потирал виски и встряхивал головой, пытаясь избавиться от головокружения; Тилль и Оливер шли, подпирая друг друга, и Линдеманн периодически грозил всеми карами небесными незадачливому ритм-гитаристу, уболтавшего его, «почти пятидесятилетнего дедулю», залезть на этот чертов аттракцион.

Кристоф медленно вдыхал-выдыхал, надеясь восстановить дыхание и успокоить учащенное сердцебиение. Поездка «с ветерком» тоже не пришлась ему по душе, однако возмущаться на Пауля не было ни сил, ни желания.

Один только зачинщик был легок и свеж, как майская роза. Отбивая словесные атаки Тилля, Ландерс поймал такси и помог друзьям забраться внутрь. Конечно, влезли не все, поэтому неугомонному Паулю пришлось ловить еще одну машину. Когда все «укомплектовались», Кристоф назвал клуб, куда бы он хотел направиться, передал название другому таксисту, и вскоре желтые машины уже затормозили у сверкающего всеми цветами радуги клуба.

– То, что доктор прописал, – удовлетворенно заметил Оливер, вылезая из машины. – Может, удастся немного отдохнуть от «горок» и прийти в себя? Так-с, где мои черные очки?

Быстро пройдя фейс-контроль, музыканты вошли в пропитанное запахом табачного дыма и сухого льда просторное помещение. Администратор тут же предоставил им место на диванах, обитых бледно-голубым велюром и кожей. Ребята сделали заказ и уставились на небольшую сцену, где уже выступал какой-то мужчина с козлиной бородкой.

– Ну и, что мы тут забыли? – поинтересовался Рихард, с интересом рассматривая зал в поисках симпатичных представительниц прекрасного пола.

– Я вас сюда не тащил. С самого начала я хотел прийти сюда один, – ответил Кристоф, тоже вытягивая шею, пытаясь увидеть либо Ульрику, либо Монику.

– Э, нет, так не выйдет. Друзья мы или кто? – впервые за весь вечер подал голос Кристиан.

– Давай, колись уже, чего ты так рвался в это третьесортное заведение? – ткнув Шнайдера локтем в бок, подмигнул Ландерс.

– Увидите, – туманно изрек мужчина, уловив-таки за кулисами у сцены силуэт в джинсовых шортах.

Мужчины пожали плечами и принялись за свою текилу.

Вскоре на сцену поднялся ведущий и провозгласил:

– Всем любителям тяжелого рока посвящается! Знаете что? Это не впервые! Дамы и господа, встречайте: очаровательные последовательницы Rammstein – «5 Seconds to University»!

– ЧТО?! – снова воскликнул Тилль, приподнимаясь с места.

– Тихо! Не пались… – прошипел Шнайдер, потянув солиста за рукав и принуждая его сесть.

– Ты что, мазохист?! – прошипел Линдеманн, в ярости уставившись на барабанщика.

– Еще раз повторяю: я не планировал приглашать вас сюда, в мои планы вмешался Пауль!

– Наглая ложь! – картинно воскликнул Ландерс.

– Извините, можно автограф? – у стола материализовалась одна из отдыхающих, протягивая блокнот. Раммы молча расписались, где требовалось, и, когда девушка ушла, возобновили прерванный разговор.

– Ну вот, теперь нас заметили, – расстроенно вздохнул Круспе, щелчком отпихивая к центру стола пустую рюмку.

А в это время музыкантши вовсю наигрывали вступление к песне Tier. Вышла солистка и, склонив стойку микрофона а-ла Фредди Меркьюри, запела, взмахивая головой и двигаясь в такт. Никто бы и не заподозрил, что эта фигуристая девушка, Моника Райан, жутко стеснительная особа – так она зажигала. Остальные не пасли задних, сливаясь с музыкой воедино и пытаясь вовлечь в это единение и других посетителей клуба. Монике вторил чистый бэк-вокал в исполнении ритм-гитаристки с густыми, непослушными волосами. А внизу уже бесновалась толпа, протягивая руки и пытаясь схватить Монику и бас-гитаристку за ноги. Таких настырных охрана оттаскивала в сторону.

Наконец, выступление закончилось, Моника поблагодарила слушателей и удалилась за кулисы.

– Кошмар, – простонал Тилль. – Радует, что это была всего лишь одна песня.

– А мне понравилось, – сообщил Рихард, развалившись на сидении.

– Песня или та гитаристка, которую ты пожирал глазами? – съехидничал Пауль.

– Сам хорош! Ты буквально в рот солистке заглядывал, – не остался в долгу Круспе.

– Все! Стоп-стоп-стоп! – примиряюще поднял руки Кристоф. – Никто ведь от этого не умер, верно?

Прежде, чем все согласились или опровергли его утверждение, к их столику пробралась Ульрика. Увидев перед собой, что говорится, «полный набор», девушка слегка опешила, но, взяв себя в руки, поприветствовала собравшихся музыкантов и обратилась напрямую к Шнайдеру:

– Я рада, что Вы пришли, герр Шнайдер. Я увидела вас со сцены… Не хотите ли пройти в V.I.P. зал, где для нас накрыт стол? Девочки будут несказанно рады познакомиться со всеми вами.

Желающих отказаться не нашлось, и вскоре ребята оказались в комнате, в которую едва проникал грохот клубной музыки. Там, на П-образном диване сидели пятеро девчонок, играющих в группе. Все они, включая Монику, пораженно ахнули, увидев Rammstein в полном составе. Мужчины поприветствовали их, и Ульрика, чрезвычайно довольная собой, усадила гостей за стол и предложила им выпить. Собравшиеся за столом выпили по паре-тройке рюмок, и атмосфера напряженности и эйфории стала более доверительной и способствовала намечающемуся знакомству.

– Мы даже представить себе не могли, что когда-нибудь увидим вас, – подала голос длинноволосая брюнетка, сидевшая по правую руку от Круспе, бас-гитаристка группы. – Я, кстати – Сандра Джонсон, живу тут с рождения, на гитаре играю четыре года.

– Вот как? – переспросил Рихард, изучая ее лицо.

Сандра усмехнулась и встретила его взгляд:

– Да.

– А я – Джулия Майклсон! – проговорила ритм-гитаристка и бэк-вокалистка в одном лице, запихивая в рот канапе. Оливер услужливо подложил ей в тарелку еще, и она благодарно улыбнулась.

– Что же ты молчишь, что придумала идиотское название для нашей группы? – встряла высокая девушка с прямыми и длинными русыми волосами, соло-гитаристка, сидящая рядом с Флаке. – Тори Роуз, гитара. Очень приятно.

– Думаешь, лучше было бы использовать вариант Сандры? – съязвила Джулия, намазывая крекер паштетом.

– А что? Неплохо было.

– И что же это за название? – поинтересовался Тилль, скосив взгляд на изящно стучавшую ноготками по столу Джей Пи.

– «Бешеные панды умирают стоя».

Раздался оглушительный смех.

– Да-а-а, кажется, вариант вашей Джулии был наиболее оптимальным, – сквозь смех произнес Пауль, откидываясь на спинку дивана.

Моника хмыкнула:

– Если учесть, что все они собрались под моим крылом, то и название стоило бы мне придумывать.

– Ты и тут не удержалась, Райан, – незлобиво съязвила Тори.

– Так это ты собрала группу? А по тебе и не скажешь. В отеле ты показалась мне несколько смущенной, испуганной, – заметил Кристоф.

– В отеле нужно держаться с постояльцами скромно и учтиво, ведь заселиться в Брейкерс может кто угодно, от правящей верхушки США до Мадонны. Я и так боролась с собой, но теперь я перед вами такая, какая есть, – Моника развела руками и улыбнулась. – Кстати говоря, я не одна собрала группу. Ульрика скромничает, хотя это она нашла нам Джулию и Тори Роуз. Мы, конечно, дилетанты, но без них было бы хуже.

– А почему именно мои песни? – влез Тилль.

– Я – фанатка, и этим все сказано. А остальных я просто подсадила. Потом появилась идея собрать группу, и понеслось. Адам Роули из «Night Florida» здорово помог нам, да и сейчас помогает. Он пропихнул нас в лаунж-кафе, теперь мы там хоть и редко, но выступаем. То же самое и с этим клубом. Только за это надо благодарить нашу Сандру. Только вот всем не нравится, что мы редко обновляем репертуар и готовим что-то новое. Вчера мы исполнили «Rosenrot», над которым корпели почти месяц. И то, напороли кое-где.

Моника замолчала, и вместо нее заговорила Сандра:

– Ульрика у нас самый главный молодец. Быстро выучилась на своих барабанах играть.

– Все дело в моем тонком музыкальном слухе, – сказала девушка и тут же рассмеялась, обращая все в шутку. – На самом деле, все это упорный труд и постоянное прослушивание барабанных соло.

Шмидт посмотрела на Кристофа, давая понять, чьи соло сподвигли ее к труду, и продолжила:

– Мы не просто так играем, для нас это способ самовыражения. Порой нам с Моникой нелегко – мы ведь еще посменно работаем горничными в отеле, где вы остановились…

– Правда? – воскликнул Пауль. – Я вас не видел, иначе запомнил бы…

– Ладно, ребятки, я – курить. Кто со мной? – произнес Линдеманн, хлопнув ладонями по коленям и поднимаясь.

К его удивлению, руку подняла Джей Пи:

– Я пойду.

И, галантно взяв свою даму под ручку, Тилль вышел из комнаты.

========== Яблоко раздора ==========

– Уборка комнат!

Моника, передвигая от номера к номеру тележку с принадлежностями для уборки, терпеливо стучала в двери. Кое-где ее впускали, позволяя приступить к выполнению прямых обязанностей, а кое-где и вовсе не открывали, хотя, судя по шорохам, там явно кто-то находился. Вот и сейчас, около минуты «штурмуя» 547 номер, девушка раздраженно поджала губы. Ей не улыбалось после тратить свое свободное время на уборку номера, в котором засел тормознутый постоялец.

– Иду-иду, сейчас! – раздался за дверью женский голос, и мисс Райан облегченно вздохнула.

Однако, едва дверь открылась, ее благодушное настроение мигом испарилось, уступив место всепоглощающему изумлению:

– Джей Пи? Как ты сюда попала?

Без тени смущения, клавишница поплотней стянула на груди простыню, в которую она завернулась наподобие тоги, и ответила:

– Через дверь, Моника. Я взрослая девочка, и, да, я провела эту ночь с Тиллем Линдеманном.

Мисс Райан не знала, смеяться ей или плакать – столь нелепой казалась ей утренняя ситуация.

– Слушай, а как же Адам?

Джей Пи фыркнула:

– Кому нужен Адам, если в твоей постели – Тилль Линдеманн?

– Хм, резонно, – качнула головой Моника. – Так мне можно убраться?

– Не знаю. Сейчас Тилльхен выйдет из душа, поговоришь с ним.

– Что там, meine kleine? – поинтересовался Линдеманн, появляясь в дверном проеме в одном полотенце на бедрах.

Моника сглотнула и заставила себя поднять глаза:

– Уборка комнат, мистер Линдеманн.

– Что? Ах, да. Зайди позже, Моника, где-то… – Тилль обнял Джей Пи за талию и прижал к себе. Та хихикнула, – …минут через сорок. А пока погуляй.

С этими словами мужчина захлопнул дверь прямо перед носом ошеломленной горничной.

– Погуляй. Хм, легко сказано – «погуляй», – пробормотала мисс Райан, направляясь к 548 номеру.

– Уборка комнат!

«Интересно, что ожидает меня за этой дверью?» – мысленно поежилась девушка, сопровождая свои слова троекратным стуком.

Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Пауль Ландерс в одних плавках. По-видимому, он собирался на пляж.

«Интересно, почему они все так любят демонстрировать свой обнаженный торс?» – мелькнуло в голове у Моники. Девушка тут же приветливо улыбнулась и еще раз спросила, можно ли заняться уборкой в номере.

– Конечно, Моника, проходи, – Ландерс по-джентльменски посторонился, позволяя Райан пройти, а сам захлопнул дверь и остался стоять на том же месте, скрестив руки на груди.

Девушка тут же принялась перестилать кровать, заменяя смятое постельное белье более свежим. Все то время, пока она убирала, Моника ощущала на своей пятой точке оценивающий взгляд гитариста. Ей было и не по себе, и лестно одновременно. За пару лет работы в качестве горничной, ей было не впервой сносить на себе жадные взгляды состоятельных постояльцев. Внимание же Ландерса ей было приятно – еще бы, кумиру определенно по душе ее округлости.

Усмехнувшись про себя, Моника развернулась и проследовала к мини-бару, проверяя, следует ли что-либо доложить туда. Затем – к окну, на балкон и в ванную комнату. Убедившись, что все в порядке, девушка подошла к постояльцу и произнесла:

– Вроде все. Еще будут какие-нибудь пожелания?

– Пожеланий нет, но есть вопрос, – наконец, нарушил молчание Пауль. – Что вы делаете сегодня вечером, мисс?

Моника так и застыла на пороге, не в силах поверить в услышанное:

– Простите?

– Какие планы на вечер? – громче и уверенней произнес Пауль, уперев руки в бока.

– Сегодня у нашей группы репетиция, – быстро ответила девушка, пряча предательский румянец, выступивший на щеках.

– А завтра? – похоже, Ландерс не собирался сдаваться.

– Не знаю. Скорей всего, буду смотреть телевизор.

– Понятно. Тогда, до встречи, – Пауль подмигнул и, как бы невзначай, заметил: – Мне нравится твой кокошничек на голове. Такой милый…

– Э-э-э… Благодарю, – выпалила Моника и поспешила скрыться в коридоре. Ее всю буквально трясло мелкой дрожью. Комплимент от Пауля Ландерса – это нечто!

Уже в коридоре Райан наткнулась на Джей Пи и Тилля. Девушка уже была полностью одета, через плечо свешивалась сумочка на длинном ремне. Она встала на цыпочки и поцеловала Линдеманна в губы, положив руки к нему на плечи. Наконец, оторвавшись от нового любовника, брюнетка развернулась и, победно подмигнув Монике, пошла по коридору, соблазнительно виляя бедрами.

– Эх, огонь-девка! – с чувством произнес мужчина, ударив кулаком о ладонь. Затем, повернувшись к замершей у стенки Монике, улыбнулся и сделал приглашающий знак: мол, можешь входить в номер. Девушка прошмыгнула мимо него, словно мышь, ощущая всей кожей мощь и силу солиста, его властность. А еще собственную неуверенность в себе, невесть откуда взявшуюся.

***

Под конец дня Моника Райан, передав смену, вместе с Ульрикой шла к гаражу Сандры, где девушки репетировали перед выступлениями. Их бас-гитаристка была дочерью сенатора, а потому уговорила отца выделить им хотя бы уголок для репетиций группы. Мистер Джонсон, человек крутого нрава, любил дочь и часто потакал ее прихотям. Но играть в гараже рок, словно какая-то шпана… Этого он понять не мог. Но, в очередной раз пойдя на поводу по-щенячьи карих глаз, согласился, скрепя сердце. Мисс Джонсон и ее подругам был отведен «укромный уголок» – так условно называлась половина гаража, отгороженная от машин тонкой стеной из гипсокартона. Тут стояла барабанная установка Ульрики, синтезатор, пара-тройка стульев, стол, и даже мини-холодильник. И именно тут рождались музыка и сплетни.

Вот и сейчас, едва Моника и Ульрика вошли, им в глаза бросилась следующая картина: Джей Пи сидела на самом большом барабане установки, вокруг нее, на стульях, сидели Тори Роуз и Сандра, ловя каждое слово клавишницы. Однако, едва девушки переступили порог, Джей Пи замолчала. Солистка все-таки догадалась, о чем шла речь, но не проронила ни слова.

– Джей Пи, а ну, брысь, – шутливо произнесла Ульрика, снимая с плеча сумку и вешая ее на стул. Брюнетка подчинилась, изящно соскочив с барабана и встряхнув при этом черно-красной шевелюрой.

– А где Джулия? – поинтересовалась Моника, не досчитавшись одной гитаристки.

– Опаздывает, как и всегда, – бросила сквозь зубы Тори Роуз, резко ударив по струнам, словно вымещая на гитаре свое раздражение. Девушка всегда была самой вспыльчивой в коллективе, никто никогда не знал, что выведет ее из себя. Тогда уж прячьтесь все.

Наконец, Джулия появилась в гараже, сверкая, словно начищенный пенни. Напевая кантри, девушка с косичками под всеобщее молчание вытащила из чехла свою гитару и стала на место.

– Ну что, давайте сыграем? Что у вас такие траурные лица? – как ни в чем не бывало, произнесла она.

Тори фыркнула, выражая свое неудовлетворение и, перекинув ремень гитары через плечо, побрела к своему месту, слева от установки.

В гараже воцарилась напряженная атмосфера, гроза грозила разразиться в любой момент, причем без веской на то причины.

– Что уже не так? – Майклсон опустила гитару и осмотрела всех собравшихся.

– Ничего, – поспешила ее заверить Сандра. – Все нормально, просто все мы устали. Да, девочки?

Сказав это, Джонсон обвела всех предупреждающим взглядом, задержавшись на Тори Роуз. Ульрика, стремясь разогнать напряжение, ударила в тарелки, словно поддерживая Сандру на пути к согласию.

– Что сыграем? – тут же впряглась Джей Пи, распознав невербальный месседж бас-гитаристки.

– Предлагаю пройтись по старому репертуару. Если не будет ошибок, возьмемся за что-нибудь другое. К примеру, за Wo Bist Du.

– А мне Тилль предлагал исполнить к следующему разу Ich Will, – сообщила Джей Пи, снова тонко намекая девчонкам о своей связи с Линдеманном.

– Мне по барабану, что тебе сказал Тилль, – не выдержала Моника позёрства клавишницы. – Пока что я здесь солистка. А он пускай в Rammstein командует. Не стоит заносить ваши постельные разговоры в этот гараж, Джей Пи.

– Может, хватит мной командовать? – не осталась в долгу брюнетка, выходя из-за синтезатора. Ее раскосые зеленые глаза метали молнии. Райан бесстрашно встретила ее взгляд, парировав:

– Не устраивай сцен, Джей Пи. Твой драматизм не к месту.

– Как вы меня задрали! – психанула Тори Роуз и, схватив чехол, выскочила из гаража, только ее и видели.

– Тори, подожди! – Сандра, бросив обеспокоенный взгляд на Монику и Джей Пи, выскочила следом за басиситкой, надеясь вернуть ее обратно.

Бум! Бум! Бум!

– Угомонитесь! – Ульрика ударила три раза в тяжелый барабан. – Так у нас никогда не будет взаимопонимания. Да, все мы тут разные, но надо как-то уважать мнение друг друга, привычки и стиль жизни. Мы же подруги!

– Пожалуй, репетиция сорвалась, я пойду домой, – произнесла вдруг Джулия, до сих пор скромно молчавшая.

Моника даже опешила от такого заявления:

– Да ты только что пришла!

– Теперь уйду. Мне надо помедитировать, послушать кантри…

Райан сделала жест «рука-лицо» и устало села на стул.

– Она права, – произнесла Моника, наконец, когда за Майклсон закрылись двери. – Репетиция отменяется, расходимся.

Джей Пи, молча постояв над сгорбленной фигуркой Райан, развернулась и ушла. Ульрика вышла из-за установки и подошла к девушке. Присев на корточки, она погладила подругу по руке и проговорила:

– Не расстраивайся. Просто сегодня неудачный день, вот и все. Не знаю… Скажем, Луна вошла не в ту фазу… Или Марс в Козероге. Завтра все изменится к лучшему.

– Хорошо бы, – улыбнулась Моника, благодаря Ульрику за поддержку. Затем, взяв сумки, девушки вышли из гаража.

***

– Шлюха! Дрянь! Проститутка! Блядь подзаборная! – каждое слово Адама Роули было словно ударом наотмашь для Джей Пи.

– Не блядь, а полюбила и дала, – бросила через плечо девушка, ускорив шаг. Ей хотелось оторваться от Роули как можно быстрее. Но Адам, в силу своей комплекции, в два-три шага догнал брюнетку и резко схватил за плечи, разворачивая к себе лицом. – Чего ты от меня хочешь?

– Мы же были вместе, – тихо проговорил он. Вся его ярость иссякла, исчезла, словно воздух из сдутого шарика.

– Были, да сплыли. Кому ты нужен, если в постели – Тилль Линдеманн? – презрительно бросила Джей Пи, стряхивая со своих плеч руки Адама. Она бесстрашно встретила его полный боли и горечи взгляд, и на мгновение ей даже стало его жалко. – Прости, но с этого момента наши пути расходятся.

– А что будет, если он вернется в Берлин? – так же тихо спросил Роули, сжимая руки в кулаки от собственного бессилия.

– Я не думала об этом, – беспечно заявила Джей Пи, поправляя на плече ремешок от сумки. – В любом случае, это просто приятное совместное времяпрепровождение. Зрелые мужчины, знаешь ли, такие мастаки на выдумки… Все, чао-какао, мне пора!

Развернувшись на каблуках, девушка зашагала прочь, в темноту, стараясь как можно быстрей добраться до отеля, где ее наверняка уже ждал любовник.

Адам же опустился на землю, часто и глубоко дыша. Это было жестоко. Очень жестко. Он не заслужил такого отношения к себе. Джей Пи, за что?!

========== Охота на грешницу ==========

Она не должна больше причинять боль, мучить и… грешить. Прелюбодеяние – один из страшнейших смертных грехов, страшнее даже того, что я хочу совершить. Хватит. Ее душа должна уже вовсю жариться в аду за все свои жалкие, ничтожные поступки, за свое отсутствие самоконтроля. Если где-то в промежности чешется, не обязательно это расчесывать.

Эта катана такая острая… Любопытно, зачем отец привез из путешествия именно ее, а не поделку из кокосового ореха? Ай, острая… Надо быть осторожнее с ней. Скоро, уже скоро эта холодная сталь попробует, какова кровь на вкус.

Интересно, каково это – убивать? Каково держать чужую жизнь в своих руках и осознавать, что ты только что похитил бесценную душу? Хотя, какая там цена… Жалкая, продажная душонка, которая не может полностью подчиняться телу, взывая к морали и совести. А еще грубость, резкость, злая насмешливость… Определенно, этой ночью Джей Пи умрет.

Да будут силы неба со мной в тот миг… Аминь.

***

Воздух в комнате накален до предела, горячие воздушные массы витали по комнате, едва заметно раскачивая рукав белой рубашки, небрежно свисающей со стула. Раздавалось прерывистое дыхание, стоны лежащих в постели рвались наружу, дополняя интимную картину.

Джей Пи, приняв позу наездницы, тяжело дышала, подстраиваясь под движения партнера. Откинув голову назад, она выгнулась дугой навстречу рукам Тилля, которые обхватили маленькие упругие груди и слегка сжали, поглаживая большими пальцами напрягшиеся соски. Девушка ускорила темп, сильнее насаживаясь на Линдеманна, впуская его настолько глубоко, насколько можно. Перед тем, как все взорвалось перед ней яркой вспышкой света, Джей Пи закусила губу и зарычала, словно первобытное животное, не в силах сдержать ослепляющую волну оргазма. Мужчина под ней тоже забился, ускоряя темп настолько, насколько возможно. На его крепкой груди и лице выступили капли пота, и Тилль, бормоча что-то невразумительное на пике страсти, наконец обмяк. Уставший, он нежно обнял Джей Пи и уложил ее рядом с собой. Брюнетка немедленно устроила свою голову у него на груди, и они так пролежали минут десять, не разговаривая, восстанавливая дыхание, бурное, словно после быстрой пробежки.

Наконец, вернувшись в прежнее состояние, Джей Пи потянулась, словно кошка, и встала с постели, собирая разбросанные по комнате вещи. Линдеманн приподнялся на локте, охотно созерцая осиную талию любовницы, упругие ягодицы и три татуировки, украшающие копчик, правую лопатку и ребра с левой стороны.

– Уже уходишь? – спросил он, когда девушка, натянув стринги, принялась возиться с лифчиком.

Джей Пи развернулась к нему, демонстрируя плоский живот с кокетливой сережкой в проколотом пупке:

– Как и всегда, сладкий.

Девушка надела лифчик и, посмотревшись в зеркало, чуть приподняла грудь в чашечках, заставляя ее выглядеть более высокой.

– Кстати говоря, что у тебя за татуировки? – поинтересовался Тилль, указывая взглядом на текст на ребрах. – Целая поэма.

– Это несколько строк из евангелия от Матфея. Полностью не могу передать тебе смысл, но там говорится что-то о том, что «стучи, и тебе откроют; дай и тебе вернут».

– Мудрые слова, – довольно произнес мужчина, снова откидываясь на подушки. – Снова домой?

Джей Пи, уже полностью одетая, кивнула с соблазнительной улыбкой:

– Да, мне необходимо выспаться и привести себя в порядок, прежде чем я снова займусь поиском работы. В любом случае, завтра мы снова увидимся. Чао, Тилльхен!

Помахав ручкой и послав Линдеманну воздушный поцелуй, Джей Пи вышла из номера и поспешила домой. Оказавшись на улице, девушка зябко поежилась и стянула у себя на груди короткую джинсовую курточку, не прикрывающую поясницу. Пройдя несколько метров, брюнетка свернула с центральной аллеи, ведущей к отелю и углубилась в малоосвещенный парк. Она шла по едва заметной тропинке скорее по наитию, чем видя путь, и от этого она немного нервничала. Наконец, достигнув мощенной булыжником аллеи, Джей Пи вздохнула с облегчением и уже увереннее пошла вперед. Однако какое-то шестое, почти животное, инстинктивное чувство подсказывало ей, что тишина безлюдного парка обманчива, что нужно держать ухо востро.

Передернув плечами, девушка немного ускорила шаг. Где-то сбоку зашуршали кусты, и Джей Пи остановилась, прислушиваясь. Ничего подозрительного больше не было слышно и видно, и брюнетка перевела дыхание, собираясь было снова тронуться в путь, но тихий свист позади себя привлек ее внимание. Резко развернувшись в ту сторону, девушка вскрикнула. Этот звук, выпущенный в бархатную ночь, резко оборвался на своем пике, уступив место леденящим душу полухрипам-полувсхлипам. Джей Пи упала на землю уже будучи мертвой, не успев понять, что ее голова уже не часть тела. Тело жутко конвульсировало, обагряя брусчатку потоками густой крови, а голова, жутко сверкая остекленевшими глазами, в которых навеки застыл ужас, покатилась в кусты.

Убийца, выйдя из темноты, безучастно посмотрев на тело в луже крови, кончиком катаны раздвинул полы джинсовой курточки убитой, обнажая живот. Некоторое время посмотрев на смутно белеющую в темноте кожу, неизвестный, подумав, вывел острием катаны на животе слово WHORE (шлюха) и, быстро вытерев лезвие о ту же саму курточку, растворился в ночи.

***

Тишину раннего утра разорвал жуткий вопль ужаса, и через пару мгновений дежурный телефон полицейского участка Палм-Бич взорвался от звонка, который казался не менее истеричным, чем голос женщины в трубке, сообщающей о теле в парке Брейкерс.

Позевывая и поглощая кофе лошадиными дозами, полисмены выехали на место происшествия со всей бригадой криминалистов и патологоанатомов. Увидев тело в целом озере крови и голову в кустах, крепкий напиток чуть было не извергся обратно из сведенных судорогой желудков.

Место преступления оцепили, особо любопытных зевак и репортеров силой удерживали в стороне, пока над телом работали эксперты-криминалисты. Макс Фрай, молодой специалист, осматривал тело, попутно надиктовывая результаты своего осмотра:

– Жертва, молодая девушка лет двадцати-двадцати трех, брюнетка. Судя по найденному в сумочке банковскому чеку, Джулия Полсон. Убита путем отсечения головы, судя по трупному окоченению, смерть наступила пять часов назад… – Макс посмотрел на часы и добавил: – Примерно во временной промежуток с двенадцати до часа ночи. На животе жертвы острым предметом, предположительно орудием убийства, выведено слово «шлюха». Голова погибшей найдена в кустах, в двух метрах от тела. Это свидетельствует о том, что удар, нанесенный жертве, был произведен очень острым холодным оружием…

Криминалист выключил диктофон и поднялся, делая знак убирать тело, а затем подошел к свидетельнице, нашедшей тело. Это была немолодая, скромно одетая женщина, то и дело прижимающая уже насквозь промокший платочек к покрасневшему носу. Ее уже допрашивал следователь, и Максу удалось мимолетом узнать, что женщина наткнулась на обезглавленное тело, когда шла на работу, в отель «The Breakers». Это, да еще то, что она сразу же позвонила в 911, и удалось выудить из перепуганной свидетельницы, и ее вскоре отпустили восвояси.

– Ох и утречко, – заметил следователь Брендан Шелл, подходя к Максу.

– И не говори, – ответил криминалист, боковым зрением следя за тем, как тело и голову укладывают в брезентовый мешок и кладут на носилки. – Жалко девчонку. Кто же это так ее?

Макс сопроводил свои слова жестом, имитирующим лишение головы: провел пальцем поперек горла с характерным звуком.

– Не знаю, но надеюсь узнать в скором времени.

Брендан выглядел на редкость самодовольным, и в то же время немного удрученным – не каждый день в Палм-Бич девушкам отрубают головы.

– Пускайте прессу, – махнул рукой Шелл, и место преступления тут же осветилось вспышками фотокамер. К нему и к Фраю подбежали журналисты, и они, приняв хмурый вид, дали несколько коротких интервью.

***

Ульрика проснулась уже давно, но подниматься не хотелось. Сегодня был последний выходной перед выходом на смену, и девушка хотела как можно больше времени посвятить утреннему отдыху. Наконец, пересилив себя, она встала и, натянув длинную футболку, прошлепала на кухню. Заварив крепкий кофе, Ульрика вернулась в гостиную и включила телевизор, чтобы по привычке посмотреть утренние новости. Еще до того, как на экране появилось изображение, Шмидт услышала обрывок фразы, заставившую барабанщицу замереть на месте, сжав кружку с обжигающим напитком до боли в пальцах:

– … Джулии Полсон, известной в местных кругах клавишницы Джей Пи из гёрлз-бэнда, было найдено в парке неподалеку всемирно известного отеля «The Breakers». На данный момент на месте преступления работает следственная бригада и криминалисты.

Тут появилась картинка, и Ульрика увидела хмурого мужчину – это был, как гласила бегущая строка, следователь.

– Такого в Палм-Бич еще не было. Это дело не имеет прецедентов в криминальном прошлом города, и мы сделаем все возможное, чтобы найти убийцу и не допустить возникновения паники среди отдыхающих.

Найти убийцу?!