Текст книги "Кривые зеркала (СИ)"
Автор книги: SectumsepraX
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Покачав головой на бредовые мысли и свой явно спятивший рассудок, Альбус с трудом сполз с кровати, отправляясь в ванную комнату.
*
– Альбус! – окликнул его знакомый голос час спустя, когда он, пропустив завтрак и первый урок, плёлся по коридору. Чарли. И, судя по интонации и экспрессии, которую она вложила в оклик, подруга была не в самом лучшем расположении духа. Альбус не оглянулся и ускорил шаг в надежде, что Чарли не будет его преследовать… что она поймёт и…
“Ну да, как же”, – мрачно усмехнулся он про себя в ответ на второй, более громкий и возмущённый окрик и скривил губы. Что он за фигню думает, неужели за одно несчастное утро можно так сильно поглупеть? Или он давно уже превратился в идиота, просто раньше не представлялось возможности продемонстрировать это себе так наглядно? М-да.
Альбус остановился, опустив голову и чертя носком ботинка на полу какой-то узор. И покорно ожидал, когда явно взбешённая подруга приблизится к нему на достаточное расстояние, чтобы совершить правосудие и размазать его по стенке своими мозговыносящими, до зубовного скрипа правильными и безупречно логичными упрёками и нотациями. Вот странно, он вроде и сам всё понимает, и даже готов подписаться под каждым будущим словом Чарли насчёт Скорпа (а наблюдая за стремительно приближающейся к нему разгневанной и по-настоящему сердитой подругой, Альбус ни секунды не сомневался, что она уже в курсе всей ситуации, и жаждет поговорить с ним именно об этом) кровью, однако, слушать это от Чарли совершенно не хотелось. Может, ему просто стыдно? Перед Скорпом, перед Чарли, перед… собой? Довольно необычное чувство. И неприятное.
– Альбус Поттер, думаю, нам стоит с тобой поговорить, – Чарли, наконец, продралась к нему через поток спешащих и снующих по коридору в разных направлениях студентов и приблизилась вплотную.
– Идём, – обречённо ответил он, ощущая какую-то странную апатию и заторможенность. Чарли вроде бы удивилась такой его покорности, но ничего не сказала, лишь молча кивнула и заоглядывалась, пытаясь понять, куда им податься, чтобы найти укромный уголок и поговорить без свидетелей.
*
– Перечислите признаки отравления приворотным зельем… – пробормотал Поттер себе под нос очередной вопрос контрольной работы. Мысли расползались, в голове царила полная каша, а в мозгу всё ещё звучали негодующие меткие фразы Чарли о его, Альбуса, эгоизме и бессердечии.
Скорпиуса он сегодня вообще не встретил – тот отсутствовал на занятиях, на обеде тоже не появился. Где он? Скорп не из тех, кто будет без веской причины прогуливать уроки. Неужели всё произошедшее и эта глупая ссора действительно настолько сильно выбили его из колеи, что он даже забил на контрольную по Зельям? А может, что-то случилось? Когда он попытался во время разговора с Чарли выяснить у неё, где находится на данный момент Малфой, та лишь зло фыркнула и сказала, что ничего ему не скажет, и чтобы сам обо всём побеспокоился, если ему действительно это нужно.
Что значит “если нужно”? Конечно, нужно, о чём она вообще? И что же конкретно ей Скорп наговорил? Это было действительно интересно, потому что Шарлотт, отчитывая его, впервые в жизни была так зла, что даже не захотела выслушать его версию событий. Впрочем, он и сам не рвался рассказывать – всё равно гордиться там было нечем. Как и оправдываться.
Чувствуя себя идиотом и ощущая, как до конца не прошедшая с похмелья голова болит всё сильнее, Альбус, болезненно морщась и даже не пытаясь сосредоточиться на контрольной, наугад начеркал какие-то ответы, свернул почти пустой пергамент и положил его на учительский стол. Затем отпросился с урока, сославшись на сильную головную боль и вышел из душного помещения.
Альбус медленно двинулся по коридору, направляясь вовсе не к мадам Помфри, как он обещал профессору, а на Астрономическую башню. Там сейчас пусто и ветрено – может, это поможет ему хоть немного остудить мозги?
Кое-как доплетясь до места, он, не глядя, толкнул дверь и ввалился в выстуженную комнату, машинально поёжившись. Поднял глаза и застыл…
– Ты… – он переглотнул, разглядывая осунувшееся лицо и хмуро сведённые светлые брови. На лице вообще ни одной эмоции, словно перед ним статуя. – Скорпиус, – произнёс, наконец, Альбус, впервые в жизни чувствуя робость и неуверенность.
Не увидев никакой реакции на своё появление и не зная, как себя теперь вести, Альбус всё же шагнул вперёд, подавляя желание развернуться и уйти – всё, что угодно, только не видеть эти глаза, такие равнодушные сейчас. Он подошёл ещё ближе к так и не пошевелившемуся Малфою и неловко переступил с ноги на ногу.
– Прости меня, Скорп, – выдохнул он, решив махнуть на всё рукой и идти до конца. По крайней мере, он сделает всё что может. – Я… не должен был говорить тебе всего того, что сказал. Ляпнул по дури, просто разозлился с чего-то. Ты ведь… ты же тоже не ангел, вот я и… – Альбус осёкся, ясно осознавая, что, кажется, он говорит что-то не то. Поднял глаза и успел увидеть, как губы Скорпиуса на самое короткое мгновение дрогнули, словно он сдерживал улыбку. Он, Альбус, что, настолько нелеп и смешон в своих дурацких попытках извиниться? Да блядь же! – Я идиот, Скорп, – перестав мямлить, решительно произнёс он. – У тебя есть полное право обижаться и не разговаривать со мной, но я прошу у тебя прощения. Я сожалею… Чёрт, Скорпи, я действительно сожалею! Если хочешь, хоть на колени встану, лишь бы ты простил, – он кинул быстрый взгляд на так и не проронившего ни слова Малфоя и мысленно вздохнул с облегчением: глаза того потеплели, и лицо его уже не напоминало гипсовую маску. – Простишь? – виновато улыбнулся Альбус, делая ещё шаг вперёд, приближаясь уже почти вплотную. – Только не молчи, скажи что-нибудь, – почти умоляюще.
– Скажу, – подал, наконец, голос тот, отталкиваясь от подоконника, на который опирался, и шагая ему навстречу. Альбус глянул с надеждой. – Скажу, что ты… идиот, – Скорпиус глубоко вздохнул, выставив вперёд указательный палец и ткнув Ала в грудь. – Идиот, Ал! Но… идиот любимый…
*
У Скорпиуса было ощущение, что Альбус поставил себе целью возместить “ущерб” от их недавней ссоры и теперь оказывал ему вдвое больше внимания. Они все также садились вместе на общих уроках и вместе ходили на трапезы в Большой зал, причем, как правило, вдвоем, без Чарли. Намеренно ли Ал утаскивал Скорпиуса вперед, забывая про нее, или нет, понять было сложно. Может, он просто чувствовал свою вину и хотел побольше времени проводить со Скорпиусом. Может, они с Чарли повздорили – а Скорпиус почти не сомневался, что она высказала ему пару ласковых слов из-за Скамандера.
Так или иначе, конец февраля у Скорпиуса был как никогда наполнен Альбусом, очень внимательным и слишком осторожным, – и поначалу это радовало. Хотелось тепла, спокойствия, ощущения, что у них все в порядке, а Ал все-таки умел с этим справляться: если он не погрязал в своих внутренних самокопаниях, то с причудами Скорпиуса справляться мог. Но все же…
Что-то было не так.
Не то чтобы Ал действовал на нервы, нет. Скорпиус с ним общался достаточно давно, чтобы привыкнуть к нему, его неуемной энергии и желанию общаться с людьми. Но все-таки что-то, что-то, шло неправильно.
Скорпиус всегда знал, что у него не будет идеальной сказочной жизни. Он не слишком верил в бесконечную дружбу и любовь и совсем не верил в совпадения – и, по иронии судьбы, именно из этого набора и состояло его существование. Несколько приятелей (гораздо меньше, чем у Ала) и одна-единственная лучшая подруга – ну, может, две, если учесть, что он более-менее сблизился с Лили Поттер; и бывший лучший друг, который вроде бы не перестал быть другом, а просто поднялся до уровня парня – но с которым вдруг стало весьма проблематично обсуждать то, что волновало на очень глобальном уровне.
Скорпиус совсем не верил в совпадения. И то, что его лучший друг оказался геем, к тому же внезапно влюбленным в него, почему-то в его голове тянуло только на плохо разыгранное совпадение. Почему-то казалось, что так в реальной жизни не бывает – и их недавние ссоры и новое супер-внимание Альбуса к нему это в полной мере доказывало.
Нет, конечно, Скорпиусу было приятно это внимание. В кои-то веки рядом не было постоянно мозолящей глаза Шарлотт. В кои-то веки Альбус был настроен именно на Скорпиуса, а не на своих многочисленных приятелей, товарищей по квиддичной команде, соседей по комнате и всех прочих студентов, полагающих, что Альбусу стоит постоянно увеличивать свой круг общения.
Скорпиусу было приятно это внимание, но его постепенно становилось слишком много, а Альбус все так же не желал переводить их отношения в открытые.
Это Скорпиус тоже понимал. Если ты сын Гарри Поттера, самый известный студент Слизерина, да и вообще крайне популярный и общительный парень – ты не можешь просто так взять и признаться в нетрадиционной ориентации и начать ходить по школе с парнем. Точнее, можешь, но… не очень можешь. Это вряд ли был приятный опыт. Несколько отрытых геев в Хогвартсе обитали, но в целом отношение к ним было не самым хорошим. А этого Альбус вряд ли себе мог позволить… да?
Но это все равно не давало ему никакого права принимать решение и за Скорпиуса.
Тем более, когда-нибудь это все равно придется сделать – так почему не сейчас?
Какая-то часть сознания буквально кричала: “Потому что у вас все трещит по швам! Потому что в шестнадцать лет легко придумать себе красивую сказочку и надеяться, что она продлится вечно!” – и Скорпиус, в общем-то, понимал, что эта часть сознания мыслит очень даже здраво.
Но неужели Альбусу и в голову не приходило…
Скорпиус постоянно ловил себя на мысли, что оглядывается, смотрит, не подглядывает ли за ними кто, когда они шли к Большому залу и вдруг ныряли в какой-нибудь безлюдный коридор или туалет. Постоянно казалось, что Альбус рассчитывает, что он, в случае чего, его прикроет.
Нервы были на пределе, и все, накопившееся за последние несколько месяцев у Скорпиуса в голове, грозилось вырваться наружу.
========== Глава №19 ==========
– Послушай, куда ты опять меня тащишь? – Скорпиус еле поспевал за Альбусом, спешащим изо всех сил вперёд по коридору.
Ал загадочно улыбнулся и втолкнул его в какую-то дверь. Залетел сам, защёлкнул замок и с облегчением выдохнул.
– Ну, вот мы и одни, – он улыбнулся, заговорщически подмигнув. – Здесь нам никто не помешает…
– Чему не помешает? – пока ещё спокойно спросил Скорпиус, но уже почувствовал, как его привычно охватывает напряжение. – Что ты задумал?
– Я задумал обнять тебя и поцеловать, – весело ответил Альбус, прижимая его к стене и с видимым удовольствием выполняя свою “угрозу”.
– Почему именно здесь? – напряжение стремительно перерастало в смутное раздражение.
– Ско-орп, ну, ты чего, – исступлённо целуя его шею, пробубнил тот. – Где же ещё?
– М-м… В коридоре, например? – предположил Скорпиус, слегка отстраняясь и смотря серьёзно. – Или в Большом зале?
– Очень смешно, Скорп, – засмеялся Альбус и даже рукой махнул, но, увидев, что Малфой продолжает стоять и без тени улыбки наблюдать за ним, резко замолчал. На лице его проступила крайняя степень изумления. – Ты что – серьезно? – приподнял он брови. – Ты всерьёз, Скорп? Предлагаешь мне целоваться у всех на виду?
– Ты что-то имеешь против? – ледяным тоном спросил Скорпиус, чувствуя, как настроение (и так-то бывшее в последнее время не на высоте) всё больше скатывается вниз по наклонной. К раздражению примешались досада и уязвление. Он свёл брови к переносице и исподлобья глянул на мрачно взирающего на него Альбуса: – Ты стыдишься меня? И наших отношений, да? Тебе не хватает смелости признаться всем, что ты со мной?
– Что за ерунду ты несёшь? – сердито нахмурился тот.
– Отчего же ерунду? – Скорпиус нарочито безразлично пожал плечами, чувствуя, как от странной иррациональной обиды, накрывающей его с головой, темнеет перед глазами. Кажется, сейчас что-то будет.
И ведь он знал. Чувствовал это постоянно. Оно висело между ними в воздухе всё это время, потому-то он и ощущал себя таким несчастным (если уж начистоту), вместо того, чтобы осознавать полное удовлетворение от долгожданных стабильных отношений с любимым человеком. Только вот не было “любимого человека”. Было лишь какое-то дурацкое обоюдное притворство и игра в “счастливые отношения”, которые на самом деле давно расползались по швам. А может, эти “швы” и вообще никогда не сходились толком.
И пусть он допускал, что всё это было не нарочно и на уровне подсознания, но что с того? От этого разве менее больно и горько? И всё время в голову лезла навязчивая мысль, что Альбус – просто маленький ребёнок ещё, и не готов к нормальным отношениям.
– Отчего же ерунду? – повторил он. – По-моему, всё очень даже ясно.
– Что тебе ясно? – видно было, что теперь и Альбус начал злиться. – Что опять не так, Скорпиус?
– А ты сам не чувствуешь? – повысил голос тот. – Или ты считаешь в порядке вещей встречаться украдкой и прятаться ото всех по углам?
– Да что в этом такого? – закипая, процедил Поттер. – Я просто не хочу афишировать свою ориентацию… пока. К чему это всё? Если я начну кричать на всю школу, что я гей, кому от этого будет лучше? – всё больше распалялся он. – Я сам только недавно осознал это, а ты даже не же хочешь дать мне время, чтобы привыкнуть и смириться, принять себя. Я думал, ты понимаешь меня!
– Я понимаю тебя, – возразил Скорпиус, сам не уверенный в своих словах. – Но то, о чём ты говоришь – просто глупость! Или трусость!
– Отлично, – Альбус вдруг ослепительно улыбнулся и отступил от него на шаг, скрестив руки на груди. – Я понял тебя, Скорпиус. Я – глупец, трус и вообще подонок. И то, что я вечно прыгаю перед тобой, как самый грёбаный шут, это вообще не в счёт, да? – он сузил глаза. – Стараюсь угодить, стараюсь, чтобы тебя всё устраивало, но ты всё равно недоволен! Знаешь что? Я… устал. Вот честно – устал от всего этого, ты даже не представляешь как, – он перевёл дух и утомлённо прикрыл глаза, не желая смотреть на ошарашенного Малфоя, замершего перед ним. Выдохнул с непонятным облегчением, будто высказал сейчас впервые всё то, что накопилось в душе за долгое время. – Возможно, ты и прав, Скорпиус. Я… не готов к отношениям, для меня всё происходит слишком быстро, и я просто не успеваю. А может, мы вообще совершили фатальную ошибку, решившись перевести нашу дружбу на уровень отношений. Лучше бы и дальше дружили, а теперь всё стало так сложно. Я… не хочу больше ничего, Скорп. Прости, – он коротко посмотрел на Малфоя и отвёл взгляд, кусая губы. – Я запутался и хочу отдохнуть и хорошо подумать, – он наконец замолчал, избегая смотреть в глаза и сверля взглядом стену сбоку.
– Значит… всё? – нарушил весьма продолжительную паузу Скорпиус, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Всё кончено? – он сжал кулаки, впиваясь ногтями себе в ладони.
– Прости, Скорп, – глухо проговорил Альбус и поморщился, как от сильной боли. – У нас ничего не вышло, мне жаль. Мы обязательно поговорим об этом позже, но сейчас… Сейчас я хочу остаться один, – он повернулся и медленно вышел за дверь, аккуратно прикрыв её за собой. А Скорпиус остался стоять, потерянно глядя на эту самую дверь.
Ощущение оглушительного фиаско постепенно проникало в мозг, но он всё топтался на месте, как замороженный, не в силах поверить в реальность происходящего. Это что такое сейчас было?
Конец?
*
Скорпиус ненавидел ранние подъемы, шумные компании, неожиданные контрольные по нелюбимым предметам и чересчур любопытных однокурсников. Последних – особенно сильно ненавидел: их оказалось уж слишком много. И они были чересчур любопытны, с таким старанием пытаясь засунуть нос в его личные дела, что его это бесило до невозможности, заставляя превращаться в колючего ежика и прятать все, что только можно, за толстым слоем своеобразных иголок.
Казалось бы, что непонятного? Ответил разок, что “не выспался, кошмары, слишком много домашних заданий”, – и собеседник должен с пониманием (ведь и у него недосып, и экзамены) кивнуть и удалиться… Так нет же! Они продолжали с маниакальным упорством допытываться, ворошить болячки, как будто знали, что он что-то скрывает.
Хуже всех была Чарли. Скорпиус понимал, что от нее их с Альбусом – что бы там ни было у них с Альбусом – утаить было невозможно, да и не слишком старался, предпочитая просто не оставаться с ней наедине и лишить ее тем самым любой возможности устроить ему допрос. Ее подозрительные и обеспокоенные взгляды уже сводили с ума, и когда она в очередной раз спросила, в порядке ли он и что с ним происходит, Скорпиус не выдержал:
– Почему бы тебе не спросить об этом у Альбуса?
Шарлотт хлопнула ресницами, будто вопрос застал ее врасплох.
– У Альбуса? – бестолково переспросила она. Скорпиус, чувствуя, как привычно сжимается сердце, кольнув болью, поджал губы, отворачиваясь и буквально силой заставляя себя возвратиться к нудному эссе по Трансфигурации, которое не было написано и на четверть. Его шаткое, с трудом достигнутое хрупкое душевное равновесие снова нарушилось, и всё “благодаря” Чарли! Неужели она совсем не понимает, какие муки причиняет ему своими расспросами? Или он так мастерски сумел ото всех отгородиться, что по нему действительно ничего не видно?
– Когда эту хрень нужно сдать? – изменившимся голосом сипло спросил он – в горле что-то скребло, а в носу и уголках глаз щипало, будто он подхватил простудную лихорадку.
– У Альбуса? – повторила Чарли.
Вскинув на неё странный взгляд, Скорпиус постучал по бумаге и поднял брови.
– Послезавтра, – торопливо произнесла она, – и я, эм… спрашивала у него? – интонация получилась вопросительной.
Кисло уставившись на почти пустой лист, Скорпиус тяжело вздохнул.
– Ненавижу март, – внезапно заявил он невпопад, чувствуя на себе пристальный взгляд подруги. – Давайте уже апрель, а? А еще лучше июль.
– Июль? – до Чарли сегодня особенно долго доходило?
– Июль. Лето. Солнышко, птички… – начал перечислять Скорпиус, – и больше никакого Хогвартса. – Он упорно избегал ее взгляда, и Шарлотт, не выдержав, ткнула его пальцем в плечо. Поморщившись, Скорпиус мотнул головой, словно отказываясь что-либо говорить, и принялся листать учебник, бессмысленным взглядом таращась в страницы и тщетно пытаясь найти информацию для своего несчастного эссе.
– Вы расстались, да? – тихо спросила Чарли.
– Как ты думаешь, бросать школу за пару месяцев до окончания – не слишком хорошая идея, да?
– Скорпиус.
– Из тех, кого я знаю – только Джордж Уизли, ну, дядя… – он осекся.
Почему все всегда упиралось в Альбуса?
– Что произошло? – мягко, но настойчиво произнесла Шарлотт, и Скорпиус, обречённо вздохнув, откинулся на спинку кресла.
– В том-то и дело, что ничего не произошло. Ничего, – вкрадчиво проговорил он, не сводя глаз с пляшущего в камине огонька. – Все давно сыпалось и шло наперекосяк, а Альбус… как был трусом, так и остался.
Он вздернул подбородок, скосив глаза на Чарли и словно предупреждая – “И посмей только заявить, что он не трус”.
– И ты ничего не собираешься предпринимать? – она явно не желала замечать, что Скорпиус предпочел бы закрыть болезненную тему. – Скорп, ну…
– Нет. Все, – он скрестил руки на груди и положил ногу на ногу, прекрасно осознавая, что снова возводит, или скорее укрепляет, таким образом защитные барьеры. Искренность и откровенность в последние несколько дней у него были не в почете.
Может, потому, что тогда все сочли бы его слабаком и истеричкой? (И не то, чтобы они были далеки от истины.) А ещё он чувствовал с каждым днём всё более возрастающее ожесточение и озлобление на весь белый свет. Словно внутри всё перекипало и сгорало, и снова перекипало, и снова сгорало, с каждым разом оставляя от Скорпиуса всё меньше и меньше. Видеть Альбуса было больно, не видеть – ещё больнее, а обида буквально душила изнутри, иногда захлёстывая с головой.
– Все, – повторил Скорпиус, – слишком гладко все шло, – он поморщился, вспомнив, что ничего особо “гладкого” у них в отношениях не было, разве что, то короткое время, проведенное вместе в Малфой-мэноре. – Ничего хорошего из этого выйти точно не могло. Мы слишком разные. Я вот сижу тут и не жалуюсь тебе, а Альбус, он… – Шарлотт фыркнула. – Что?
– Слишком разные? – повторила она, закатив глаза. – Наоборот, вы слишком похожи, Скорпиус.
– Мы не…
– Похожи, похожи, – закивала она. – Ты только подумай хорошенько. – Скорпиус открыл рот, чтобы возразить, но Шарлотт не дала ему такой возможности: – Но даже не в этом дело. Вы оба упертые бараны, что один, что второй. Похожи, не похожи – какая разница? Игнорируете друг друга, как дети малые. И ведь есть кому выговориться, но…
Скорпиус сузил глаза.
– Так ты с ним все-таки говорила, – обвиняюще заявил он. – И все равно…
Шарлотт помотала головой, и он вдруг разглядел в ее глазах что-то похожее на испуг.
– Я… нет. Я немного… наорала на него, и он со мной не разговаривает больше.
– Тогда кому он выговаривался?
У Альбуса было много приятелей, но близкими друзьями он мало кого мог назвать, и если с Чарли он слегка перестал общаться, то… Скорпиус передёрнул плечами. Его не должно это волновать. Не должно. Это мало того, что глупо, так и не касается его, и вообще… Не должно.
– Чарли?
Она суетливо помотала головой и принялась пристально разглядывать ноготь на большом пальце.
– Лили сказала, что он хорошо общается со Скамандером? Который Лоркан? – вопросительная интонация. – Ну. Очень хорошо общается.
Скорпиус обмер на стуле.
“Альбус, Альбус… Так быстро…” – он проглотил образовавшийся в горле комок. Выдержал паузу почти до неприличия и, наконец, медленно кивнул.
– А-а. Хорошо, – скучным тоном поведал он в пространство и потёр глаза, которые начало невыносимо жечь.
– Может, это просто совпадение? – попробовала Чарли.
Он поднялся на ноги, небрежно уронив свое несчастное эссе, и смял его, как только поднял.
– Скорпиус?..
– У меня голова от этих уроков разболелась, – кашлянув, объявил он ровным голосом. – Пойду… посплю.
Чарли проводила его крайне обеспокоенным взглядом и снова окликнула только когда он был уже на лестнице:
– Скорп?
Он сжал зубы и обернулся, постаравшись прогнать с лица все эмоции.
– Он не… – Щарлотт мотнула головой. – Он не хотел… не хочет сделать тебе больно.
Скорпиус безэмоционально кивнул:
– Чудно.
Падать на кровать лицом вниз было не очень приятно, и Скорпиус, перевернувшись, смахнул кулаком дурацкие слезы.
“Очень хорошо общается.”
“Я тебя люблю…”
“Ты кого угодно достанешь, Скорп! Всё тебе не так!”
Скорпиус сглотнул, облизав губы.
Он совсем не верил в совпадения.
========== Глава №20 ==========
Скорпиус резко распахнул глаза и сощурился от слишком яркого света: за окном вовсю светило солнце, на небе не было ни облачка, и погода была просто замечательная. Что было прямо противоположно его настроению в это утро. Хотя Скорпиус и не мог сказать, что оно у него плохое – скорее, настроения этого вообще не было. Никакого. Складывалось ощущение, что от него осталась одна пустая оболочка, которая зачем-то должна по-прежнему посещать занятия, ходить в Большой зал и вообще… жить.
Скорпиус медленно сел в кровати и устало потёр лоб, чувствуя себя совершенно разбитым. Будто он и вовсе не спал. Хотя, если учесть, что уснул он уже под утро, это было почти правдой. Собственно, сегодня суббота, и вскакивать в такую рань было вовсе не обязательно, но… Именно сегодня проходил решающий матч по квиддичу между Слизерином и Гриффиндором.
Поначалу Скорпиус даже не сомневался, что не пойдёт туда – зачем? Его факультет не выступал, что ему там делать, за кого болеть? И вообще, там будет слишком много людей, а в свете последних событий в его жизни он ощущал в себе всё более возрастающую потребность никого не видеть. Общество сокурсников его раздражало, компания Чарли – утомляла, и его бы воля – он бы даже на уроки с удовольствием перестал бы ходить, закрывшись ото всех в комнате и лёжа на кровати в полном одиночестве. Так он размышлял все эти бесконечные дни, думая о приближающемся матче. И всё больше понимал, что должен пойти. Обязан. Ему совершенно необходимо выползти из своей норы и хоть немного развеяться. И увидеть Ала… хотя бы издали. И так, чтобы около того не увивался в это время Лоркан, а это было возможно, наверное, как раз в единственном случае – когда Альбус будет на метле в воздухе играть за свою команду.
Всё это время (месяц или даже полтора – Скорпиус точно не помнил) он старался избегать общества Поттера. Видеть его было мучительно, особенно в обществе болвана-Скамандера, и Скорпиус старательно отводил взгляд, ходил по малолюдным обходным коридорам, а в классе забивался в самый дальний угол – неизменно один, – и даже Шарлотт оказалась не в силах сломать эту тенденцию.
Чувствуя привычную апатию, Скорпиус, стараясь не разбудить спящих соседей по комнате, через силу умылся и привёл себя в порядок, а потом выскользнул за дверь, намереваясь пробраться в Большой зал незамеченным и быстренько позавтракать в одиночестве, пользуясь тем, что время очень раннее и большинство студентов пока ещё попросту не проснулось.
*
Без происшествий добравшись до места и так никого и не встретив по пути, Скорпиус счёл это добрым знаком и быстро принялся за завтрак, едва ли не силой заставляя себя глотать еду. Есть как обычно не хотелось, но приходилось преодолевать себя, иначе он совсем дойдёт. С него и так уже штаны почти сваливаются, а ведь раньше они были строго по размеру.
Вяло сжевав половину тарелки каши и один несчастный тост, Скорпиус решил, что программа-минимум по выживанию и не впадению в голодный обморок выполнена, и решительно поднялся из-за стола. Огляделся, проверяя, не собирается ли кто-нибудь, ненароком составить ему компанию и испортить утро своими дурацкими вопросами, но за его столом было почти пусто – лишь в дальнем конце сидела, уткнувшись в книгу, какая-то третьекурсница, а чуть поодаль, явно забывшись и никого не замечая вокруг, вели увлечённую беседу о предстоящих СОВ два рослых пятикурсника.
Облегчённо вздохнув, Скорпиус проскользнул к выходу и уже почти поверил, что всё хорошо, как почти нос к носу столкнулся с Альбусом.
“Неудачник”, – обречённо подумал про себя Скорпиус и вздохнул, продолжая стоять столбом, как истукан, и пялиться во все глаза на Поттера. Тот, к слову, двигаться тоже не пытался: замер напротив Скорпиуса, открыв рот и хлопая глазами. Растерялся? Ерунда какая.
Несколько раз стиснув кулаки, Скорпиус кое-как пришёл в себя, заставляя отмереть. “Привет”, – хотел уже сказать он, решив быть вежливым и равнодушным, но вместо этого выдал угрюмо:
– Чего тебе?
В мгновенно расширившихся глазах Альбуса промелькнуло странное выражение: смесь обиды, боли, раздражения и какой-то неясной вины, но в следующую секунду он сердито нахмурился.
– Ничего, – проговорил скованно. – Я вообще-то шёл на завтрак, – и, отводя взгляд, попытался обойти Скорпиуса справа. Тот знал, что надо просто спокойно пожать плечами, выражая свою незаинтересованность, потом отступить, посторониться и дать дорогу, но в душе вспыхнула внезапная злость – вдруг стало очень обидно за все свои унизительные страдания по этому мерзавцу, который так подло поступил с ним. Сначала признавался в любви, а потом просто бросил и сразу закрутил новый роман.
– А куда своего Лоркана драгоценного девал? – язвительно бросил Скорпиус, в глубине души ужасаясь тому, что несёт. Мерлин, да остановите же его кто-нибудь! – Он же за тобой как привязанный бегает.
Альбус вскинул на него исподлобья недобрый взгляд. Прищурился и молчал довольно долго.
– Не твоё дело, – почему-то сиплым, враз охрипшим голосом ответил, наконец, и, сгорбившись, побрёл мимо него в Большой зал.
А Скорпиус, глядя в его сутулую спину, почувствовал себя ещё более мерзко, чем до этого.
“Этот ад никогда не кончится, – пришло чёткое осознание, и он устало прикрыл глаза, прислоняясь к стене, чтобы немного восстановить силы и унять внезапное головокружение. – Как же всё надоело…”
*
Запихивая в себя совершенно безвкусный тост, Альбус изо всех сил пытался сосредоточиться на предстоящем – его предпоследнем в Хогвартсе! – матче.
Команда Гриффиндора – сильные соперники, недооценивать их было даже опасно. Их ловец был маленьким и юрким даже для четверокурсника, и имел очень острое зрение.
Ал, конечно, не сомневался, что сможет его переиграть, но голова его была переполнена, и он с трудом мог сосредоточиться на напутственной речи капитана. Перед глазами все стоял Скорпиус, и Альбус никак не мог выкинуть из головы выражение его лица, особенно, когда он упомянул Лоркана.
“Он же за тобой как привязанный бегает.”
Будучи с самим собой относительно честным, Ал все-таки признавал, что это, скорее, он повсюду таскает за собой Скамандера. С ним было не то что уютнее или спокойнее, как бывало со Скорпиусом, но так он хотя бы чувствовал себя более-менее защищенным. Мало кто из студентов упустил из виду, что Альбус Поттер свел практически к нулю общение со своими лучшими друзьями (или, вернее, это они свели, а он просто не пытался это изменить или предотвратить), – и теперь, ходя всюду в одиночку, он чувствовал себя странно. Неправильно.
Лоркан идеальной заменой не был – даже близко к этому не подошел, – но с ним Ал зарабатывал хотя бы меньше удивленных взглядов. Ему словно бы не положено было находиться вне круга друзей: чтобы Альбус Поттер – и был один-одинешенек? Неслыханное безумие.
Да, он был внимателен к чужому мнению и чересчур зависел от него. Но он… просто не мог по-другому. Он был всегда на виду, все знали, что он делает и с кем общается, все интересовались этим, а он… Ему нравилось быть в центре внимания.
Ведь нравилось же?
Или было бы лучше, если бы он был тихоней, на которого никто не обращает внимание? Вроде бы нет, но…
Но оказалось, что иногда чужое внимание может и утомлять, и даже раздражать. И хочется, чтобы тебе не приходилось притворяться или прятаться, потому что ты всем интересен. Не обо всём можно всем рассказать.
“Не твое дело.”
Альбусу в тот момент банально… ему не хватило сил, не хватило воздуха, чтобы ответить что-то более-менее толковое, и он просто сбежал. Опять. Как трус.
Он знал, что неправильно расставляет приоритеты, но эту игру он хотел выиграть не для Слизерина, и не для того, чтобы попасть в профессиональную команду, – нет. Альбусу хотелось, безумно хотелось доказать Скорпиусу, что даже если он и совершил кучу ошибок, то все еще чего-то стоит. Что он не до конца потерянный человек и еще может что-то делать – что приносит другим удовольствие и заставляет им, Альбусом, гордиться.
