Текст книги "Кривые зеркала (СИ)"
Автор книги: SectumsepraX
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ==========
Очень много яркого света,
Чтобы я мог видеть свою тень,
Но могу ли я хотя бы говорить?
Это трудно понять,
Я чувствую в себе какую-то незавершенность,
Жизнь настолько требовательна,
Я становлюсь все слабее
Моя душа без любви,
Я не могу говорить.
My Chemical Romance – Famous Last Words
========== Глава №1 ==========
Скорпиус предпочитал считать, что влюбился в Альбуса еще в начале их дружбы. Конечно, тогда он еще не осознавал свою нетрадиционную ориентацию, да и Альбуса не очень жаловал… ровно до тех пор, пока им не пришлось ввязаться в драку против двух второкурсников-гриффиндорцев.
Дружба началась с разговора во время посещения Больничного крыла (ох, как же тогда хлопотала над сломанным носом Альбуса мадам Помфри…) на первом курсе, и продлилась до середины седьмого курса. Именно тогда Скорпиус – который за все восемнадцать лет жизни не демонстрировал никому особых симпатий, но и до того считал, что Альбус его привлекает не совсем как друг, – понял, что влюбился.
Этому немало поспособствовала их однокурсница Шарлотт Хадсон, с которой в тот момент Ал встречался. Скорпиусу Шарлотт нравилась – исключительно как друг, девушки как спутницы жизни его в принципе не привлекали, – они дружили уже несколько лет. Конечно, то, что Шарлотт регулярно ходила с Алом в Хогсмид, слегка настраивало против нее Скорпиуса, но тем больше было его облегчение, когда за завтраком Шарлотт села рядом и тихонько сказала ему:
– Мы с Альбусом расстались. Гм… буквально полчаса назад.
К своей чести, Скорпиус не подавился соком, который пил, а проглотил его и осторожно протянул:
– М-м-м… у вас вроде бы все хорошо было?
Шарлотт хмыкнула:
– На самом деле, очень хорошо. Мы с Алом ценим друг друга и… просто теперь мы друзья. Знаешь… – она поколебалась, но все-таки сказала: – Дело как раз в том, что мы доверяем друг другу настолько, что… в общем, Ал сказал мне, что девушки его не привлекают.
В тот момент Скорпиус все-таки закашлялся, и Шарлотт укоризненно взглянула на него. Он поспешно сказал:
– Я нормально к этому отношусь, я…
– Ты и сам гей, – продолжила она и закатила густо подведенные глаза, когда Скорпиус вытаращился на нее. – Не волнуйся, это не очевидно. Просто… я наблюдала за тобой, когда ты был с Альбусом.
Скорпиус покрутил головой, чтобы убедиться, что их никто не может услышать.
– Я думаю, тебе стоит ненавязчиво намекнуть ему, что ты и сам… за ту команду.
Против воли в голове Скорпиуса замелькали картинки – как сложилась бы его жизнь, будь они с Алом не просто друзьями, – и он поспешно сказал:
– Альбус знает.
Шарлотт приподняла брови и задумчиво проговорила:
– Тогда следующие пару месяцев у меня будут веселыми, – она побарабанила пальцами по столу и с улыбкой заключила: – Да, веселыми. Интересно, как долго вы будете играть друг с другом?..
– Чарли, с чего ты решила, что мы… ну… э…
– Не надо укорачивать мое имя, мы уже не дети, – прошипела Шарлотт раздраженно. – Сам подумай, Скорпиус: вы давно дружите, очень хорошо знаете друг друга, а теперь Ал решил, что… Естественно, в какой-то момент вас потянет друг к другу, – она очаровательно улыбнулась. – На это представление у меня место в первом ряду!
Скорпиус фыркнул, а затем произнес:
– Слушай, а ты… на удивление спокойно отнеслась к тому, что сказал Ал. То есть, он же твой парень… был…
– Скорп, я уже давно заметила, что он ведет себя как не совсем гетеросексуальный парень. Так что – если тебе вдруг придет в голову, – это не надуманное, он на самом деле… ну, такой.
Скорпиус отметил, что слово “гей” она произнести не решается.
– Как именно? – переспросил он. – В смысле, ведет себя.
Он подумал, что мог не заметить такое поведение друга только потому, что боялся дать себе ложную надежду, да и не очень представлял, как Ал мог себя вести в этом случае. Это же Альбус – он почти всегда ненавязчиво флиртует с кем-то, улыбается, отпускает шуточки… Насколько сильно это отличалось от поведения других геев, Скорпиус не знал. В Хогвартсе их было мало – совсем мало, – они и открылись-то только потому, что начали с кем-то встречаться и предпочитали ходить вместе, потому что запросто можно было наткнуться на ярых гомофобов – уж их-то хватало. О Скорпиусе же знал только Альбус и, скорее всего, его сестра Лили – они неплохо общались, и она могла догадаться сама или расспросить брата.
– Смотрит, – Шарлотт пожала плечами, – или, наоборот, избегает смотреть кому-то в глаза. И… он довольно резко перестал контактировать с Фредди и Марком, наверное, боялся, что они что-то заподозрят.
Скорпиус фыркнул. Фред, один из немногих старших кузенов Альбуса, еще год назад начал встречаться с Маркусом Вудом, и оба – высоченные и мускулистые загонщики своих команд – точно могли навести страху на Альбуса.
– В общем, это не было для меня такой уж неожиданностью, – добавила Шарлотт.
– И ты совсем не расстроилась? – почти с обидой спросил Скорпиус, не представляя, как она могла не огорчиться из-за того, что ее бросил Альбус.
Шарлотт покачала головой:
– Мы останемся друзьями, но… – она вздохнула и закусила губу, отводя взгляд. – Давай не будем об этом.
Скорпиус кивнул, решив, что все-таки ей не так просто, как могло показаться со стороны. Шарлотт рассеянно огляделась и, хотя оставалось еще много времени, предложила:
– Пойдем на урок?
Они направились к выходу из Большого зала, но у самых дверей Скорпиус остановился:
– А сам Ал где? За завтраком я его не видел.
– Он отловил меня утром в коридоре – ну, когда мы говорили – и потом куда-то делся. Сказал, что пойдет сразу на Зелья.
Она махнула рукой и направилась дальше. Скорпиус, последовав за ней, с подозрением спросил:
– Скажи-ка, Шарлотт, а ты ничего ему не говорила про меня?
Она помотала головой с абсолютно искренним видом, но тут же лукаво спросила:
– А надо было?
Скорпиус ткнул ее пальцем в плечо и строго, подражая преподавателям перед серьезным опросом, произнес:
– Ты ни слова не скажешь ему по поводу того, что я думал… в смысле, что ты думала о том, что мы с ним могли бы быть вместе.
Шарлотт приподняла брови:
– Я? – она сделала паузу и многозначительным тоном произнесла: – А я и не думала, я, извини меня, не готова представлять себе двух парней, которые тра…
– Шарлотт! – перебил со смешком Скорпиус. – Не опошляй мои слова. Ты прекрасно поняла меня.
– Да хорошо, хорошо, – она закатила глаза, – и не намекать, и не расспрашивать… – скорчила рожицу. – Так ведь неинтересно, Скорп.
– Кто там говорил про сокращение имен? – вяло поинтересовался Скорпиус. Шарлотт фыркнула:
– Но Ал же называет тебя… – она запнулась, сделала большие глаза и усмехнулась. – Все с тобой я-я-ясно…
Скорпиус отвел взгляд и пихнул ее локтем.
На Зельях они всегда сидели втроем, и Скорпиус, устроившись на обычном месте, положил голову на парту и закрыл глаза, рассчитывая немного подремать до того, как не начнется урок. В голову, однако, упорно лезли мысли об Альбусе.
Их дружба – странная, неожиданная для многих, да и для них самих, – всегда была не совсем обычной. С подколками, розыгрышами, не всегда добрыми шутками… но, тем не менее, они дружили уже давно и всерьез никогда не ссорились. Альбус, по мнению Скорпиуса, вообще не умел ни с кем ссориться. Компанейский, чуткий к перемене настроений собеседников, он часто шел на компромисс – иногда слишком легко – и предпочитал комфорт вокруг себя. И этим был очень похож на Скорпиуса.
Скорпиус всегда думал, что они дружат именно из-за своей схожести, – но нравился ему Альбус именно из-за тех черт, которых у него самого не было. Альбус был популярен и легко находил общий язык с окружающими, в то время как Скорпиус считал себя законченным интровертом и старался скрывать все свои эмоции. У Альбуса имелась мечта, к которой он действительно стремился, и он был довольно амбициозным, – а Скорпиус… все, о чем он мечтал, оказывалось мелким и не столь существенным, да и довольно легко исполнимым: он хотел побывать в Новой Зеландии и Исландии, закончить Хогвартс с отличием и устроиться в темномагический отдел Мунго.
Последнее, кстати, знал, наверное, только Альбус – все остальные думали, что после окончания школы Скорпиус пойдёт работать к отцу, в Отдел тайн. Альбус вообще знал Скорпиуса лучше других, все их секреты были общими, а потому невыдаваемыми. Впрочем, Скорпиус и так даже представить себе не мог ту ситуацию, в которой Ал мог бы предать его. Альбус Поттер был слизеринцем, но искренним и не корыстным слизеринцем…
– О, вы уже тут!
Скорпиус, поморщившись от излишне громкого голоса, поднял голову и опешил: Альбус, улыбаясь, вытаскивал из сумки учебные принадлежности, а под глазом у него красовался здоровенный фингал.
Скорпиус с Шарлотт переглянулись, и Скорпиус спросил:
– Эм, Ал… а кто это тебя так? – он подумал, что кто-то из “нетолерантной части” Хогвартса мог подслушать утренние откровения Поттера и высказать ему все свое отношение к гомосексуальности.
– Или где тебя так? – переформулировав вопрос, произнесла Шарлотт, кидая на Малфоя предостерегающий взгляд. Она явно поняла, что пришло ему в голову, и он внезапно подумал – она не хочет, чтобы Альбус знал, что она поведала Скорпиусу о причине их расставания.
– Да так… – уклончиво протянул Альбус. – Неважно. Забейте.
– Залечить? – предложил Скорпиус, потянувшись за палочкой, но Ал коротко мотнул головой и перехватил его руку:
– Не надо.
Скорпиус приподнял брови, чувствуя, что ничего не понимает, и перевел взгляд на их соприкасающиеся руки. Альбус, по-видимому, смутившись, тут же убрал свою и плюхнулся на стул, зевнув.
– Когда уже каникулы… – протянул он, потягиваясь.
– Осталось всего пять учебных дней, – напомнила Шарлотт, во взгляде которой явно читалось недоумение. Видимо, во время их утреннего разговора этого фингала у Альбуса не было.
– Поскорее бы уже, – жалобно произнес Альбус, и Скорпиус фыркнул:
– Тебе бы все отдыхать.
– Между прочим, – Альбус поднял палец, будто читал нравоучения, – отдыхать – полезно. – Шарлотт закатила глаза, и он добавил: – Да, это я вам говорю, господа райвенкловцы, вы этого, скорее всего, не знаете.
– А вот ты, видимо, знаешь.
– Разумеется, – бодро ответил Ал. – Это знают все, кроме вас… и Розы.
– И Люси, – добавила Шарлотт. Альбус фыркнул:
– О Люси стоит говорить отдельно. А еще лучше – не говорить вообще, она меня пугает.
Скорпиус вспомнил, как Ал высказывался о ней – Люси училась в Шармбатоне и, приезжая домой на каникулы, повсюду ходила с серьезной учебной литературой и зачитывалась ей так, будто ничего интереснее в жизни не видела.
– Тебя все умные люди пугают, – заметила Шарлотт.
– Не-ет, вот вы со Скорпом меня не пугаете, вы мне нравитесь.
Эта фраза прозвучала вполне естественно, но мысли Скорпиуса моментально обратились к тому, что говорила Шарлотт. “Вы мне нравитесь” – нет, конечно, никакого подтекста там быть не могло, но… Скорпиус легонько улыбнулся:
– Значит, ты признаешь нас умными?
– Разумеется, – Ал пожал плечами, будто это было совершенно очевидно.
– Спасибо, – фыркнула Шарлотт и покачала головой, собираясь что-то еще сказать, но тут Альбус состроил невинную рожицу и попросил:
– А раз так, кто-нибудь из вас ведь даст мне списать это чертово домашнее задание по Трансфигурации?..
– Ал! – возмутилась Шарлотт, а Скорпиус рассмеялся – чего еще можно было ожидать от Альбуса. Впрочем, Шарлотт тут же дьявольски усмехнулась и сказала: – Только если ты расскажешь, кто или что оставило тебе это синяк под глазом.
Альбус насупился и недовольно протянул:
– Ну, Ча-арли… – и поправился под ее мрачным взглядом: – Ладно, ладно, Шарлотт, дорогая, не будете ли вы так любезны обойтись без подобных вопросов и просто дать мне это гребаное эссе?
– Последил бы ты за языком, Ал, – укоризненно произнесла та и сложила руки на груди. – Нет, не буду.
– Ско-орп? – Альбус взглянул на Малфоя, и тот, уставившись в эти умоляющие глаза, на мгновение словно выпал из реальности. – Ну, пожа-алуйста…
Скорпиус сморгнул и поспешно отвел взгляд:
– Ну… ладно.
Шарлотт, наблюдающая за этой сценкой, громко фыркнула. Когда Альбус с радостной улыбкой забрал у Скорпиуса эссе и принялся переписывать его, она подошла и тихо сказала:
– Это не вариант, Скорп.
– В смысле? – нахмурился тот.
– Не надо делать ему одолжения, пусть сам… добивается, – со значением сказала она, смотря Скорпиусу в глаза, и добавила: – Добивается всего, что захочет.
Скорпиус состроил рожицу и посмотрел на Альбуса. Тот, закусив губу и нахмурившись, так что у него на лбу залегла забавная складочка, быстро строчил, надеясь до начала Зелий успеть закончить работу.
Видимо, во взгляде Скорпиуса отразилось что-то не то, потому что Шарлотт пощелкала пальцами у него перед лицом:
– Малфой?
– А? – он пришел в себя и ответил, – да я и не делаю ему одолжение.
Шарлотт посмотрела на него с таким скепсисом, что Скорпиус почувствовал себя неуютно.
– Ал, так что все-таки с твоим глазом и почему ты не залечишь его? – спросил он, надеясь, что Шарлотт переключит внимание с него на Альбуса. Тот только отмахнулся, не отрывая взгляда от исписанного мелким почерком Скорпиуса пергамента.
– Забейте, говорю же. Это мелочи.
Шарлотт вздохнула – явно разочарованно, – а Скорпиус подумал, что Альбус, наверное, просто не хочет признаваться, что подрался с кем-то и оказался слабее противника.
Правда, Альбус очень редко дрался с кем-либо, предпочитая не наживать врагов, да и благодаря квиддичу был в хорошей форме, так что с ним предпочитали не связываться… Впрочем, редко бывало и такое, что он не рассказывал о чем-либо Скорпиусу, – в этот раз, видимо, он влип во что-то неприятное и слишком личное.
Класс стал постепенно заполняться, и Скорпиус решил не думать об этом и уделить внимание предстоящему уроку…
То, что Альбус отказался от залечивания синяка, Скорпиуса почему-то серьезно настораживало.
========== Глава №2 ==========
Альбус проходил со своим неизвестного происхождения фингалом целый день, привлекая всеобщее внимание и вызывая вопросы у особо любопытных, и только после ужина обратился к Скорпиусу с просьбой убрать его.
– А почему это нельзя было сделать днем? – удивился Скорпиус, вытаскивая волшебную палочку.
– Ну… – Альбус переступил с ноги на ногу, – просто… это как напоминание.
– О прекрасном и невероятно важном моменте, который ты хотел бы запомнить на всю жизнь? – фыркнул Скорпиус, но тут же нахмурился, когда Ал вдруг смутился и отвел взгляд.
– Давай уже, – попросил он. Скорпиус помедлил, поймав себя на мысли, что вглядывается в его лицо, отмечая мелкие – и давно знакомые – детали вроде забавного скопления едва заметных веснушек на левой щеке.
– Радуйся, что я знаю заклинание, а не то тебе пришлось бы идти к мадам Помфри, – произнес, наконец, он. – Так и не скажешь, кто тебя отделал?
Альбус упрямо покрутил головой, поджав губы, и провел рукой по тому месту, откуда только что исчез фингал. Скорпиус невольно проследил за движением его пальцев.
– И что нужно было помнить – тоже не скажешь? – такого рода вопросами Альбуса за день уже достали, и поэтому Скорпиус добавил: – Даже мне?
– Прости, Скорп… – неуверенно протянул Альбус, – как-нибудь… потом. Наверное.
Скорпиусу почему-то захотелось по-детски передразнить ехидным голосом это его “наверное”, но он промолчал. Альбус – чуть ли не впервые за долгое время их дружбы – отказывался рассказывать что-то даже после прямых вопросов, и Скорпиусу стало слегка обидно. Может, конечно, в этом было что-то слишком личное… но они привыкли делиться друг с другом даже самыми что ни на есть мелочами, и было неприятно осознавать, что в этот раз Ал предпочитает молчать. Хотя… дело могло быть в нем, Скорпиусе, – пусть он и не мог представить себе ни единого случая, при котором Альбусу пришлось бы драться.
– Черт, ну не надо, – тихо сказал Поттер, тем самым выдернув Скорпиуса из размышлений, и произнес в ответ на вопросительный взгляд: – Я же вижу, что ты начинаешь перебирать варианты… и думать, в чем дело. Не надо, ладно? Это не настолько важная вещь.
Скорпиус улыбнулся уголком губ:
– Я с Райвенкло, я не могу не думать.
Альбус недовольно отозвался:
– Слушай, мне скоро целых полторы недели придется провести бок о бок с Розой, Люси и Луи. Мне хватит и того, что они постоянно думают и пытаются заставить думать других.
– Луи всего лишь на втором курсе, – заметил Скорпиус.
– На втором курсе Райвенкло, – с нажимом сказал Альбус. – Он невероятно любознательный и вечно лезет с вопросами, да еще такими, что кого угодно в тупик поставят, – он поморщился, наверняка вспоминая не только Луи, но и остальных кузенов и кузин. Большинство из них были младше, и Скорпиус – единственный ребенок в семье – вряд ли мог представить себе все возможные проблемы, которые способны были создать приставучие мелкие родственники.
Он с грустью подумал о том, что не отказался бы иметь брата или сестру – было бы гораздо веселее… да то же Рождество оказалось бы не таким скучным, – и вдруг, не успев толком и задуматься, выпалил:
– А приезжай ко мне на каникулы.
Альбус удивленно взглянул на него, а Скорпиус, уже воодушевившись неожиданной идеей, добавил:
– У нас на Рождество всегда бывают какие-то гости: знакомые родителей, бабушка с дедушкой, короче, куча аристократов. Единственное развлечение у них – коллекционный огневиски да невероятно важные разговоры… А я всегда сижу в одиночку и слушаю, как они рассуждают о деньгах, образовании и политике Гарри По… э… твоего отца. Скукота неимоверная.
Раньше они друг у друга не бывали – короткие разговоры через камин не в счет – и потому предсказать возможную реакцию родителей было сложно. Хотя отец, конечно, не порадуется, – но каникулы с Алом наверняка стоят того.
– Э… – протянул Альбус, – я вообще с удовольствием, только не уверен, что родители меня отпустят. Представляешь, как папа обрадуется, когда я скажу, что хочу отметить Рождество не дома, а в компании Малфоев? – он забавно округлил глаза.
– Можно еще пригласить Шарлотт, – предложил Скорпиус и тут же мысленно дал себе подзатыльник: они же расстались! Хоть вроде бы и продолжают дружить. – Ну… если ты не против… – запоздало добавил он.
Альбус запустил пятерню себе в волосы и взлохматил их, что делал почти всегда, когда был в чем-то не уверен, и ответил с заминкой:
– Да я только за…
Скорпиус подождал продолжения, но его не последовало.
Альбус вряд ли знал, что Шарлотт рассказала ему об их расставании, значит, наверняка должен был сказать Скорпиусу, причем именно в этот момент. Но не сказал. И не стал возражать против ее визита и встречи Рождества в ее компании.
А вот это вряд ли были такие уж мелочи… Ал что, не хотел, чтобы Скорпиус знал? Сама идея заподозрить, что Шарлотт соврала, казалась совершенно глупой – такое было абсолютно не в ее характере, – а значит, Ал уже второй раз за этот короткий день промолчал о чем-то весьма важном.
И это уже точно тянуло на недоверие.
Скорпиус потряс головой и неожиданно спокойно произнес:
– Тогда напиши домой, узнай, а я вечером спрошу у нее.
Альбус кивнул – явно заметил, что он снова о чем-то задумался, – и, неожиданно понизив голос, как будто их могли подслушать, произнес с расстановкой:
– Спасибо за приглашение, Скорп.
Скорпиус приподнял брови – уж слишком странно Альбус это проговорил – но ответить не успел.
– Тогда я пойду, – сказал Альбус, – до завтра.
– Пока, – отозвался Скорпиус, провожая друга глазами. Он подождал, пока тот не скроется за поворотом коридора, ведущего в гостиную Слизерина, и направился в сторону своей башни. Надо было сообщить о каникулах Шарлотт – Скорпиус и не сомневался, что она согласится… и уточнить, так, на всякий случай, – точно ли они с Альбусом решили прекратить отношения.
*
Шарлотт удивилась, но и обрадовалась.
– Я почти уверена, что меня отпустят. Я ведь и прошлое Рождество отмечала не дома… – она закусила губу, – а у Поттеров и Уизли. Ала ты тоже пригласил, да?
Скорпиус, садясь в кресло напротив нее, кивнул и произнес:
– Знаешь, а он ведь так и не сказал мне, что вы расстались.
– Так я сказала.
– Но он об этом не знает? – Шарлотт помотала головой. – Что-то мне это не нравится, – протянул Скорпиус. – И этот его фингал…
– Ты слишком сильно паришься по пустякам, – фыркнула Шарлотт. – Ну, подумаешь, подрался с кем-то, он же не должен отчитываться тебе в каждом чихе, верно? А то, что он решил не говорить… вот взять тебя – в том, что ты гей, ты признался только ему.
– А кому еще надо было?
– Ну… мне?
Скорпиус виновато опустил глаза. Да, вторым после Альбуса близким другом была именно Шарлотт.
– Вот Ал мне сказал.
– А мне нет…
– Скорп, честное слово, ты зацикливаешься на мелочах. Может, он просто в шоке от того, что вообще решился признать это… Или ты вдруг решил, что он мне доверяет больше? – Скорпиус неуверенно кивнул. – Так и ты, прости меня, поверил мне и упорно давишь на то, что oн тебе чего-то не рассказывает – то есть, придумываешь, в чем мог бы не доверять ему.
Скорпиус снова кивнул, почувствовав себя предателем. Ну да, сам хорош, подозревает Ала в чем-то.
– Мне вот кажется… наверное, Альбус просто не хочет, чтобы ты думал… – Шарлотт замялась, но Скорпиус уловил ее мысль:
– Не хочет, чтобы я рассматривал его не только как друга?
Эта идея отдавала горечью – но, с другой стороны, была весьма логичной. Ну и что, что они оба заявили о своей нетрадиционной ориентации? Это же не должно означать, что они тут же решат, что быть вместе – их судьба… так в жизни не бывает. Люди встречаются и расстаются, страдают, влюбляются… было бы слишком невероятным совпадением, почти натяжкой, если бы Ал вдруг предложил Скорпиусу встречаться. Но, безусловно, приятным совпадением.
– Скорп, – позвала Шарлотт.
– Да?
– Он тебе нравится. Не как друг.
– Я знаю, – отозвался Скорпиус настороженно.
– Точно?
Он фыркнул:
– Чарли, ты думаешь, я различить это не могу?
– Ну, вот лично мне, когда мы только начали встречаться, было сложно понять, – тихо проговорила Шарлотт, даже не обидевшись на укороченное имя. – Я хотела, чтобы Ал был рядом, но не могла понять, в каком качестве. И… – она замялась, – только не смейся, ладно? Для меня критерием является желание целоваться… ну, и так далее, – она забавно порозовела и махнула рукой. Скорпиус фыркнул: она делала вид, что взрослая и все знает, но все равно смущалась.
Он на мгновение представил – не то чтобы в первый раз, кстати – каково это – целовать… “и так далее”… Альбуса. По всему выходило, что очень хорошо. Мелькнувшая в сознании картинка – растрепанный, раскрасневшийся Ал, с чуть припухшими губами – была притягательна. А если бы он еще был в своей квиддичной форме, очень хорошо смотрящейся на нем, и полусидел-полулежал, например, на траве…
Скорпиус моргнул.
– Этот твой критерий у меня вызывает определенные физиологические реакции и соответствующие желания, – укоризненно сказал он, ощущая легкий дискомфорт. Шарлотт залилась краской и невольно перевела взгляд на его пах, и Скорпиус, фыркнув, добавил: – И это ты мне еще утром говорила, что не представляешь себе… этот процесс.
– Я, по-твоему, совсем извращенка, – прошипела Шарлотт, понизив голос и недовольно зыркнув на Скорпиуса, отчего тот только хмыкнул.
– Нет, ты хорошая, правильная и наивная девочка, – сказал он. Шарлотт насупилась:
– Ну вот, из одной крайности в другую…
– Ты и этим недовольна? – наигранно изумился Скорпиус, рассмеявшись. Шарлотт угрюмо посмотрела на него и, не выдержав, тоже захихикала. – Ладно, на каникулах мы тебя окончательно испортим.
До него вдруг дошло, что, возможно, ему предстоит провести целых полторы недели в тесном кругу – только Альбус и Шарлотт, никаких других учеников и, тем более, никаких гомофобов…
Не мог же Ал просто так решить, что его не привлекают девушки, верно? Почувствовал ведь влечение к кому-то и, более того, осознал и принял это. На мгновение дохнувшая жаром мысль – “Может быть, я привлекаю его – в физическом плане” – быстро сменилась другой, довольно мрачной. Вдруг ему нравится кто-то другой? Ревновать беспредметно было, конечно, глупо, но сама мысль об Альбусе с кем-то была неприятной. Скорпиус давно смирился с тем, что Альбус натурал, и за полгода привык, что он встречается с Шарлотт, а потому идея, что тот может сохнуть по какому-то парню, в сознании категорически не укладывалась.
– Будет весело, – произнесла Шарлотт. – Если я поеду, точно не упущу всех ваших танцев с бубнами.
– Думаешь, они будут? – кисло спросил Скорпиус. Шарлотт скептически приподняла бровь:
– По-моему, люди перед тем, как начать твердить друг другу о неземной любви, всегда долго дурью маются.
– Перед этим они еще и по много раз скандалят, столько же раз мирятся и почти наверняка трахаются, – заметил Скорпиус и захихикал, когда Шарлотт, стойко делая вид, что не смущается, пнула кресло, на котором он сидел. – Чарли, тебе восемнадцать, а ты словно впервые услышала, что существует такая штука, как секс.
– Скорп, – буркнула она, – не изображай из себя умудренную опытом старшую подругу, которая делится всеми прелестями вовсе не невинной влюбленности.
– О, как заговорила, – пробормотал Скорпиус. Настроение стремительно улучшалось. Каким бы замкнутым он ни был в большой компании, откровенно поговорить с Алом или Шарлотт он мог всегда… ну, теперь, пожалуй, только с Шарлотт. – Только при всем желании, подругой я тебе быть точно не смогу.
Шарлотт закатила глаза.
– Не называй меня Чарли.
– И это все, к чему у тебя претензии? – развеселился Скорпиус.
– Малфой! – раздраженно воскликнула Шарлотт, впрочем, и сама едва сдерживая улыбку. – Чувствую, на каникулах мне будет о-очень весело… я еще отомщу за все подобные разговорчики.
– Тебя больше смущает именно то, что ты смущаешься, – проговорил Скорпиус, покачав головой, – а не темы, на которые мы говорим, – он сделал паузу и, хитро прищурившись, добавил: – Значит, нужно больше практиковаться!
Шарлотт метнула в него наполовину возмущенный, наполовину заинтересованный взгляд:
– Отлично. Ты будешь читать мне лекции о мужской анатомии.
Скорпиус – и так посмеивающийся – представил себе эту картинку и еще шире заулыбался:
– Ты так покраснеешь и засмущаешься, что от жара можно будет камины топить.
Шарлотт недовольно хмыкнула, но тоже захихикала.
Сидеть и просто так смеяться, разговаривая и перескакивая с темы на тему, может, было и глуповато, но необыкновенно приятно. Дальше их могли ждать разочарования, ссоры и недовольство друг другом, но сейчас они были просто веселящимися друзьями.
========== Глава №3 ==========
Во время утренней почты Шарлотт получила письмо с ответом и, быстро прочитав его, повернулась к Скорпиусу и довольно сказала:
– Меня отпускают! Мама говорит, что я могу к тебе прямо с платформы отправляться. По-моему, они и сами хотели куда-нибудь съездить и только порадовались, что не придется оставлять меня… – она оборвала свое радостное щебетание и, неожиданно нахмурившись, спросила: – А ты своих-то предупредил?
Скорпиус виновато передернул плечами. Запретить приглашать к себе друзей родители ему не могли, но отец вряд ли порадовался бы визиту в дом какого-то ни было Поттера.
– Я хотел дождаться ответов ваших родителей и убедиться, что вы ко мне приедете.
Шарлотт приподняла бровь:
– Слушай, а если Ала не отпустят…
– Но ты ведь все равно не откажешься? – быстро спросил Скорпиус. – Я уже продумал все, чем мы сможем заниматься, а один я опять умру со скуки.
– Да я в любом случае поеду, – успокоила его Шарлотт и посмотрела на слизеринский стол. – Альбусу вон, тоже что-то пришло…
Скорпиус обернулся и нашел взглядом Поттера, читающего свое письмо. Тот хмурился, но, словно почувствовав на себе взгляд, поднял голову и помахал друзьям. Шарлотт взмахнула палочкой, изображая в воздухе вопросительный знак, и Альбус показал два поднятых вверх больших пальца и кивнул. У Скорпиуса отлегло от сердца – отпустили.
– У нас будут чудесные каникулы, – предвкушающе потерла руки Шарлотт. – Скорп, а что ты там спланировал?
– Не скажу, это будет сюрприз, – уклончиво произнес Скорпиус, улыбнувшись, когда она скорчила недовольную рожицу. – Так… значит, мне надо написать родителям, что ко мне приедут два оболтуса, которые будут меня развлекать все каникулы.
– Это вы с Алом два оболтуса, – фыркнула Шарлотт и, кокетливо поправив свои кудри, закинув несколько прядей за плечо, мило улыбнулась. Скорпиус, заметив ее действия, закатил глаза, но промолчал. – И развлекаться мы будем все вместе, не только ты один. По идее, именно ты, как хозяин, должен придумывать, что мы будем делать, чтобы не скучать.
– Так я уже и придумал, – отозвался Скорпиус. – Доедай, мисс-не-оболтус, и пойдем.
Шарлотт вздохнула:
– Заклинания… не очень-то хочется торопиться, если честно.
Скорпиус хмыкнул. Заклинания были если не любимым ее предметом, то, во всяком случае, самым приятным и легким. Одна ее иллюзия вопросительного знака, обращенного к Альбусу, чего стоила – у Скорпиуса такие не получились, а Шарлотт могла играючи поддерживать сразу несколько изображений. Впрочем, Заклинания были единственным, в чем она превосходила Скорпиуса, а потому он не обижался на ее – порой демонстративные – выходки.
– Четыре дня осталось, Чарли. Это тебя Альбус такой ленью заразил?
Шарлотт одарила его странным взглядом:
– Ага – воздушно-капельным путем.
В ее голосе явно прозвучала горечь, и Скорпиус мысленно пнул себя: затронул не ту тему. После их вчерашних разговоров у Скорпиуса осталось впечатление, что она не слишком-то переживает из-за разрыва, но вряд ли она так уж спокойно отреагировала на слова Альбуса и, может, предпочла бы, чтобы он не мозолил ей глаза. Хотя им в любом случае пришлось бы пересекаться – даже если не брать в расчет каникулы, то хотя бы на совместных уроках Райвенкло и Слизерина.
– Прости, – он дотронулся до ее руки, но Шарлотт только отмахнулась.
– Пойдем уже на эти несчастные Заклинания, – проговорила она. Скорпиус бросил взгляд на слизеринский стол, и она добавила: – Ой, да никуда не денется твой Альбус, догонит нас.
– Наш, – задумчиво поправил Скопиус, поднимаясь на ноги. Он был почти уверен, что в ответ Шарлотт снова закатила глаза, но не стал оборачиваться и только помахал, показывая на двери, Альбусу.
Тот догнал их в коридоре на полпути к классу Заклинаний:
– Ой, привет, ребята… – он поправил сваливающуюся с плеча лямку своего – по мнению Скорпиуса, чересчур строгого для него – портфеля. – Меня отпустили к тебе, Скорп, да, но только до четвертого числа. У Лили день рождения, и мама настояла, чтобы я был… – он скорчил недовольную грустную рожицу, но Скорпиус с Шарлотт переглянулись и усмехнулись. Ни для кого не было секретом, что из всех своих многочисленных братьев и сестер Лили Альбус любил больше всего. Лили вообще любили все – забавная, задорная и смешливая девчонка с Гриффиндора вызывала улыбки и неизменно заражала всех своим позитивом.
