Текст книги "Потерянный во тьме (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

====== 1. Воспоминания и призраки ======

Перевёрнутое небо отражалось в мутной воде реки. Злой и холодный дождь разбивал его на тысячи осколков, и все они тонули в тёмной воде. Забрызганные грязью автомобили уносились прочь, а редкие прохожие спешили поскорее спрятаться от непогоды и попасть в безопасное и сухое укрытие, насладиться домашним ужином и согреться в тепле. Ему же вовсе не хотелось возвращаться туда, где словно в тёмной кладовой поджидали монстры из детских кошмаров. Здесь наверху, в защищённой от пронизывающего ветра нише было намного комфортнее, чем в доме, хранящем страшные и болезненные воспоминания. Паноптикум – вот, что являло собой это место. Кошмары упрятаны за хрупкой стеклянной стенкой, словно музейные экспонаты – только живые и дышащие. Один неверный шаг, и стекло пойдёт трещинами, выпуская их на волю.

Чуть больше двух недель минуло с тех пор, как начались неожиданно ранние каникулы. И ровно четырнадцать дней, как он сбежал от конвоира, который должен был препроводить его в приют. Рамси сначала обрадовался, что так ловко обдурил сопровождающего и оказался на свободе. Проводил время в тусовке, ездил в гости к Бродяге и немного подзаработал игрой на гитаре. На первый взгляд всё оказалось неплохо. Но… лишь на первый. Ночью в пустом доме становилось страшно и тоскливо. Воспоминания обо всех ужасных вещах, что происходили с ним под этой крышей, постоянно одолевали его. Страшные сны не давали покоя. Алкоголь помогал немного разбавить уныние и притупить состояние паники. Дарил ложное забвение, возможность быстро заснуть, но от кошмаров вовсе не избавлял. Напротив, затягивал в глубины безобразных, пугающих и бредовых снов, в которых сцены из детства перемешивались с какими-то фантастическими событиями. И, как правило, эти события вовсе не являлись приятными. Каждую ночь его преследовали жуткие и отвратительные монстры, от которых он вынужден был убегать бесконечно. Это выбивало из сил. За последние дни Рамси совсем извёлся и не знал, что предпринять. К тому же время от времени чудились по ночам шаги в коридоре или звенящая в подвале цепь. Хотел её выбросить, но не смог заставить себя спуститься вниз. Порой казалось, что он слышит голос Белого Медведя. Рамси не знал, что делать и просто старался прийти домой как можно позже, выпить пару бутылок пива и завалиться спать. Пожалуй, без этого теперь и вовсе уснуть не мог. Ко всему прочему, Рамси испытывал постоянный страх, что в любой день отец может вернуться домой. Когда он узнал от инспектора по делам несовершеннолетних, что отец вовсе не в тюрьме, то понял, что рано или поздно он объявится дома. И тогда Рамси не хотел думать, что тот с ним сделает. Уже сотню раз пожалел о том, что отнёс этот проклятый контракт в полицию. Понятия не имел, почему отца не арестовали, хотя наверняка должны были. Но факт остаётся фактом: отец находится на свободе и появится в любой момент, и в таком случае расправы точно не миновать. Чувство безысходности постоянно довлело над ним. Рамси не знал, как от этого избавиться. Шероховатые каменные плиты моста обжигали холодом в этот пасмурный день. Рамси приблизился к краю и поглядел в тёмную воду, что тревожил дождь. Он никогда не боялся высоты, но помнил, каково это – тонуть. Рамси не предполагал, что сделать, чтобы привести ситуацию в порядок. Не понимал, как справиться с навалившимися проблемами и гнетущими мыслями. Круг замкнулся, и он не в силах его разорвать. Брошенный, одинокий, потерянный. Кошмары восстали против него и поглотили реальность. И он оказался во тьме. Один. Снова. Судьба сыграла с ним злую шутку, подарив фальшивый билет. Наверное, он должен был найти покой в той старой церкви. Под землёй. Навсегда. Свобода оказалась мнимой, словно растаявший в руках снежок. Вот только что лежал в ладони и вот уже стекал водой сквозь пальцы. Так и сейчас: Рамси вроде предоставлен сам себе и может делать всё, что душе угодно, но в то же время заперт в клетке из своих снов, истязаемый собственным разумом. Внизу плескалась мутная река. Сверху нависало мрачное небо. Каменный выступ казался куском льда, но, наплевав на это, Рамси прислонился к внутренней стене ниши. «Утопиться что ли?» – мелькнула ленивая мысль. А после её сменило заключение о том, что это будет, по меньшей мере, глупо. Если уж ему повезло спастись при взрыве, то самому свести счёты с жизнью будет более чем нелепо. Закралась мысль: «Может, Светофор прав, и Ворон нас всех оберегает?» В кармане завибрировал мобильный, прервав его печальные размышления. Феникс звонил и сообщил, что скоро будет на месте. Договорились встретиться у магазина и затариться спиртным. Если попросить купить пачку сигарет, ещё можно было какого-нибудь мужика в очереди, то вот с пивом этот фокус прокатывал менее удачно. А если хотелось чего покрепче, так тут точно приходилось обращаться к знакомым. В интернате с этим приходилось куда проще. И порой Рамси даже скучал по школьным порядкам. По школьной тусовке скучал, по рок-группе «Железный дровосек» и даже по учителям немного. Несмотря на ужасные события, что произошли в окрестностях старинного замка, добрых воспоминаний тоже набралось немало. Выходные, праздники, дружная компания неформалов, походы и экскурсии, рискованные, а порой и вовсе опасные приключения. Перебирая в памяти моменты минувшего года, Рамси невольно улыбнулся. Хорошего, несомненно, было больше. Самое главное, что он приобрёл верного друга. Конечно, с кучей недостатков, но это ведь неважно. Воспоминания о школе немного развеяли тоску, поселившуюся в душе. По крайней мере, он не закован и может делать всё, что захочет. В его секретном укрытии всегда приходили на ум интересные мысли, и даже парочку стихов Рамси придумал здесь. К тому же в этом тихом таинственном месте было здорово наблюдать за происходящим вокруг: за людьми, гуляющими по набережной, или за дождем, разбивающим реку. Быть невидимым и не узнанным, одиноким и грустным, как тролль, что живёт под мостом. Когда Рамси читал эту сказку в детстве то думал, что тролль от того и печален, что одинок. Никто не хотел с ним дружить из-за его безобразного облика. А злым он стал лишь от того, что все его отталкивали и насмехались над ним. Рамси поглядел на часы и понял, что пора бы двинуться в путь, чтобы не заставлять Феникса ждать. Его грусть немного развеялась, да и к тому же он замёрз, поэтому поспешил вниз. На ходу проще согреться. Стал спускаться по мокрым от дождя железным скобам. У самой земли одна нога соскользнула, и он едва не сорвался. И неплохо так ударился лодыжкой об железное крепление. Дурацкая оказалась затея лезть на мост в дождь. Рамси выругался сквозь зубы и спрыгнул на мокрую насыпь. С ладони закапали красные бусины, теряясь в песке под ногами. Даже не заметил, как стесал кожу о ржавую скобу. Отыскал в кармане платок и разорвал на полосы. Сгодится как бинт. Чуть прихрамывая, побрёл по набережной. Дождь постепенно затихал, роняя слёзы всё реже и реже, к тому моменту, когда Рамси подошёл к супермаркету, так и вовсе прекратился. Феникс стоял под крышей. Он бросил окурок в урну и тряхнул рыжим хаером. Улыбнулся и протянул руку. На улице было прохладно, но он оказался в одной огненно-красной футболке и оранжевых штанах с кучей различных карманов, словно упрямый костёр посреди серого дождливого дня, что не желает затухнуть и согревает теплом.

– Как ты?

– В порядке, – у Графа нет проблем. Он привык врать.

Феникс – альтруист и добрый малый, но он не в силах помочь. Никто не сможет. Обменявшись новостями, ребята разбрелись по отделам. Феникс пошёл закупаться алкоголем, а Рамси отправился в бакалею. Побродил между полок с крупами и макаронными изделиями. Прикидывал сколько осталось денег на следующую неделю. Как выяснилось, заработать карманные деньги и потратить их на личные нужды, вроде билета на концерт или новой безделушки для своей коллекции, или просто прогулять их с весёлой компанией неформалов, вовсе не то же самое, что и жить на карманные деньги. Во втором случае расходы превышали доходы. Пообедать в кафе раз в неделю или есть там каждый день – две большие разницы. И Рамси понял, что лучше готовить дома. А ещё приходили какие-то счета, с которыми он понятия не имел, что делать. Взрослая жизнь оказалась полным отстоем и настоящей подставой. Он ничего в этом не смыслил. Из тех его приятелей, кто был действительно взрослым, за помощью мог обратиться только к Бродяге, ну или к Медведю, но его всё-таки знал хуже. Сказка, пожалуй, могла бы дать дельный совет, но они с Бродягой укатили в путешествие, и теперь не появятся до конца лета. Медведя он просто спрашивать не решился. Светофор тоже вроде взрослый, но Рамси сильно сомневался, что тот разбирается во всех этих штуках вроде счетов, расходов и постоянной работы. Панк рубит скорее в том, как сделать свою жизнь максимально беззаботной и свободной от обязательств. Проторчав пару минут возле полки с макаронами, Рамси выбрал те, что подешевле. Сосиски, груши и шоколад. И картошку, да её он умел готовить. На выходе из магазина Феникс вручил ему звенящий пакет. Приятели поболтали ещё некоторое время, и когда в парке зажглись фонари, разошлись.

– Увидимся.

Рамси кивнул и двинул к переходу.

Дом звенел пустотой и одиночеством. Рамси скинул у порога кеды и прошёл на кухню. Он непременно завёл бы какого-нибудь зверя, чтобы не было так тоскливо. Но, если отец вернётся, а точнее, когда вернётся – вышвырнет животное на улицу. Рамси вовсе не хотел, чтобы ни в чём не повинный зверёк пострадал из-за него. Разобрав пакеты, принялся за приготовление ужина. И вышло у него совсем скверно. Сосиски разварились и их растарабанило так, что они стали похожи на щупальца чудовищного кальмара. А макароны напрочь слиплись в единую массу – выглядели совсем непривлекательно, и он просто выкинул их в мусорное ведро. Пришлось признать, что на данный момент вершиной его кулинарного искусства является варёная картошка, печенная картошка, в пятидесяти процентах случаев жареная картошка. Короче говоря, ужин оказался не таким заманчивым, как задумывался изначально. Пришлось есть уродливые сосиски и чипсы, которые ему уже осточертели. «Досадно», – скривив губы, подвёл итог Рамси. С тоской вспомнил о том, что отец готовить умеет и любит. Можно даже сказать, что это была его вторая страсть после убийства невинных зверушек. Что-то вроде завалил лося и сам его приготовил. Да и со счетами он знал, что делать. Раньше Рамси не приходилось задумываться о подобных вещах. Не то чтобы он соскучился по отцу – совсем наоборот. Но быть взрослым и решать кучу проблем ему вовсе не понравилось. Их оказалось намного больше, чем он предполагал. Некоторые выглядели разрешимыми – другие приводили в отчаяние. Стоило устроиться на постоянную работу, и тогда всё денежные затруднения иссякли бы сами собой (Светофор обещал помочь с поиском работы, как и в прошлый раз). Этим Рамси собирался заняться после того, как навестит Демона и Рыцаря Тьмы. Пожалуй, настроение поднимало только предстоящее путешествие. Как же справиться со своими кошмарами и прочими сопутствующими вещами, не имел понятия. И с этим точно никто не поможет. С недавних пор вырисовывалась ещё одна проблема. После того, как Рамси сбежал от конвоира, его стали разыскивать органы опеки, и попадаться в поле их зрения он точно не желал. Угодить в приют не хотел ни в коем случае. Во-первых: считал себя достаточно взрослым, чтобы жить самостоятельно. Может, у него и не всё получалось, но он определённо не желал, чтобы посторонние люди указывали, что он должен и не должен делать. Не мог позволить, чтобы решения принимали за него. В кои-то веки Рамси сам распоряжался своей жизнью, и эту свободу он не хотел потерять. Во-вторых: слабо представлял себе порядки казённого дома. Считал, что там ничуть не лучше, чем в тюрьме, и понятное дело, что никто добровольно не пожелает оказаться в подобном месте. Пребывание в бегах нервировало и повышало градус кипения в и так бурлящем котле страхов, скверных воспоминаний и паршивых снов. Эмоции просто перехлёстывали через край. Рамси прекрасно осознавал, что рано или поздно фараоны или опека появятся на пороге. А постоянное ожидание беды утомляло и угнетало. Нервы были напряжены до предела, и любая малозначительная мелочь, любая маломальская неудачная попытка что-либо сделать, любая неприятность приводили в бешенство. Так же, как и проклятые слипшиеся макароны, которые отправились на дно мусорного ведра. Сахар Рамси купить забыл, и кружка с несладким чаем полетела в стену. Рассыпалась осколками на серый кафель. Белый, колючий снег. Всё напоминает о прошлом, разбивает хрупкий покой и выводит из себя. Он будто разрушает сам себя. Война, которой нет конца. Закончив с ужином, помыл посуду и взглянул на часы, висящие на стене. Стрелки показывали без четверти десять. На этой неделе по телевизору транслировали марафон старых ужастиков. Каждый вечер в десять. Сегодня как раз должны были крутить очередную часть «Кошмара на улице Вязов». Рамси прихватил из холодильника пиво и развалился на диване. Все серии видел уже не раз, но в старых ужастиках таился свой определённый шарм. Особенно забавными выглядели рисованные примитивные спецэффекты. Пожалуй, самым любимым фильмом оставался именно «Кошмар на улице Вязов». Там весь бред можно списать на то, что действия происходят во сне. А образ Фредди, определённо завораживал: пугающий и в то же время притягательный и не лишённый своеобразного комизма главный злодей. В некоторых моментах Рамси даже ему сочувствовал. А иногда подбадривал вслух, ведь почти все реплики помнил наизусть.

 «Детишки… Всегда одни разочарования», – произнёс Рамси в унисон с главным героем, копируя его интонацию.

Кажется, уснул, так и не досмотрев фильм. А проснулся посреди ночи по причинам вполне прозаичным: если выдуть три бутылки пива, то хочешь, не хочешь, а придётся вставать по нужде. Толком не разлепив глаза, потопал в туалет. А когда же снова вернулся в зал, то остановился в раздумье: стоит ли разбирать диван или подняться к себе в комнату и лечь на кровать. Когда принял решение о том, чтобы идти наверх, в коридоре послышались тяжёлые шаги. Рамси зажмурился на миг, силясь собраться с духом, а потом распахнул глаза и резко развернулся, но, конечно же, никого не увидел. Сделав пару шагов к двери, включил свет. Казалось, вдалеке мелькнула белая тень, как раз у двери ведущей в подвал. Неделю назад Рамси отыскал в ящике нового письменного стола в отцовском кабинете ключ и запер её. Но кошмары от этого не прекратились. К сожалению, свои воспоминания он запереть не мог. Рамси нервно сглотнул и прижался к стене. Ладони вспотели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Как же его это всё достало! Ведь прекрасно знает, что в доме никого кроме него нет, а значит все эти странные звуки и шорохи, неясные тени и прочие подозрительные вещи являются просто плодом его воображения. Но всё же это чертовский пугало. Кое-как выровняв дыхание и взяв себя в руки, вернулся в зал и расправил диван. Чтобы добраться до своей комнаты, требовалось пройти чуть ли не полдома, и Рамси оказался не готов к подобному путешествию. Боялся того, кого может встретить на пути. В спешке разобрал постель и, чувствуя себя абсолютно обессиленным, рухнул на диван. Не оставалось больше сил бороться со всем этим. Бросив взгляд в сторону двери, увидел в проёме силуэт Белого Медведя. В этот раз ублюдок нацепил малиновый мундир, и от того ещё больше стал похож на циркового зверя, размеренно лупил в барабан, но хотя бы не приближался. Кажется, в цирке белых медведей не бывает. По крайне мере, Рамси ни разу ни видел. А уж такого музыкально одарённого точно бы запомнил.

– Ну, привет, – нервно усмехнувшись, вымолвил Рамси.

В горле пересохло от страха, и он чувствовал, что сдвинуться с места просто не в силах, так же, как и отвести взгляд. Белый Медведь замер, прекратив колотить в барабан, исчез, в этот раз даже не сказав на прощание ни слова. Рамси шумно выдохнул и закрыл глаза. «Поскорее бы наступило утро». Укрывшись с головой одеялом, мечтал только о том, чтобы быстрее заснуть. Но для Белого Медведя и солнечный свет не преграда. Иногда он «навещал» Рамси и среди бела дня. Мелькал в тёмных закоулках, стоял за спиной и шептал на ухо. Мог пропадать и вовсе не появляться несколько дней, неделю, месяц. Но всё равно возвращался. Силуэтом в толпе, тенью в зеркале, шёпотом в ночи, навязчивым непрекращающимся кошмаром, проклятым духом, что терзал его разум.

====== 2. Сын, друг и брат ======

Солнечный луч упрямо проскользнул сквозь неплотно задёрнутые шторы. Теон наморщил во сне переносицу и перевернулся на другой бок, чтобы солнце светило в затылок. Намеревался ещё немного побыть в том состоянии, что граничит между сном и явью: тёплом и умиротворяющем мире грёз. Вчера, когда они с сестрой вернулись домой, то их встретил льющий как из ведра дождь. Сегодня же, напротив, погода решила показать себя во всей красе.

Окончательно проснувшись, Теон потянулся на диване, но вставать не торопился: так блаженно и сладко было предаться лени, предвкушая полные манящей свободы и долгожданного отдыха летние дни. После того, как Теон вернулся домой и едва пришёл в себя после всех произошедших в школе событий, понял, что стоит наслаждаться жизнью, пока есть такая возможность. Вообще-то, и раньше был оптимистом, но сейчас особенно чётко осознал, что радоваться нужно каждому дню и каждому моменту существования – никогда не знаешь, какой миг будет последним. Человек всё же рождён для счастья, а никак не для страдания. Придя к подобному умозаключению, Теон решил подняться с кровати и совершить утренний моцион в ванную комнату. Приведя себя в порядок и полюбовавшись своим отражением в зеркале, спустился на кухню и обнаружил на столе записку, в которой сообщалось, что родственники поехали в магазин за продуктами и любезно оставили ему завтрак. Яичница с помидорами, сосисками и фасолью являлась фирменным отцовским блюдом. Отец на самом деле не очень-то увлекался готовкой, в основном этим занималось сестра, но в этот раз, видимо, решил их побаловать. Наверное, соскучился, ведь в начале июля у Аши был отпуск, и она взяла Теона с собой на все десять дней. Ему понравилось в Риме. Живописные маленькие улочки, соборы, сады и фонтаны, множество архитектурных достопримечательностей и тёплое море. Правда, чтобы побывать на море, приходилось ехать на автобусе в соседний город, но всё равно оказалось здорово. Особенно, если бы Аше не надо было с сумасшедшим рвением осматривать все памятники старины, площади и соборы. Честное слово, у Рамси и его сестры просто одна болезнь на двоих: им обоим нужно как ненормальным таскаться по двенадцать часов по городу, взвалив язык на плечо, до последнего издыхания изучая окрестности. Теону бы на самом деле больше понравилось валяться на пляже и купаться в море, но сестру было не остановить. Она относится к той категории людей, которые мало того, что излишне активны, так ещё и другим не дают расслабиться. Теон с сожалением признал, что даже ни разу не успел выпить за весь период отдыха. Под бдительным контролем Аши это просто не представлялось возможным. В общем и целом путешествие ему понравилось, но после такого отпуска требуется ещё один отдых. Теон не знал, когда ещё представится случай куда-нибудь съездить и радовался тому, что сестра взяла его с собой. Отец и раньше не очень-то жаловал путешествия: в основном мама планировала и организовывала семейный отдых. В последние же годы отца кроме поездок в деревню, да на рыбалку и вовсе ничего не интересовало. В июне он как раз ездил в гости к дяде Виктариону, а вернувшись, снова бурчал, что брат неправильно живёт и вообще зазнался на своей ферме и кроме овец ни в чём не смыслит. Теона порой раздражала его манера ругать всё и вся, но, что поделать, отцу уже полтинник и его не переменишь. Покончив с завтраком и не потрудившись помыть посуду, Теон поднялся в свою комнату. Окинул взглядом разбросанные по приезду вещи, полуразобранную сумку, которая валялась на полу с того момента, как приехал из интерната, незаправленную постель, со спокойной совесть перешагнул через валяющиеся на полу джинсы и скомканную вчерашнюю футболку, которой пора бы отправиться в стирку. Всё-таки жить одному в комнате истинное благо. Никто не зудит над душой и не требует убрать беспорядок. Рамси бы непременно начал к нему цепляться из-за бардака, который Теон учинил. Кстати говоря, вспомнив о Рамси, Теону стало немного совестно из-за того, что за две с лишним недели так ему и не позвонил. В приюте, наверное, другу совсем не сладко. Когда Теон только вернулся из интерната, то основную часть времени проводил с семьёй и ездил в гости к родственникам: совсем не находилось времени на звонки. А позже они с сестрой отправились в путешествие, а оттуда и вовсе было дорого звонить, да и некогда. На самом деле июль уже перевалил за середину, и довольно долгий срок прошёл с момента их последнего разговора с другом. Теон ощущал некоторую неловкость, не зная с чего начать беседу. Решил, что непременно позвонит сегодня, чтобы хотя бы узнать, как у него дела. Пока что, не заморачиваясь больше на эту тему, открыл ноутбук и завис в социальной сети, выкладывая фотки с отдыха и переписываясь с друзьями. Таким образом, время пролетело незаметно, вскоре Аша с отцом вернулись из магазина. Пока они о чём-то переговаривались на кухне и на удивление даже не ссорились, Теон с упоением расхваливал фотки своей знакомой. Его самые долгие отношения, которые длились аж целых четыре месяца, потерпели крах, о чём он давно уже перестал грустить. После Эммы у него была ещё парочка мимолётных свиданий, но все подружки остались в старой школе, а долго находиться в одиночестве он не привык. Аша поднялась наверх и стукнула в дверь, как раз в тот момент, когда Теон рассыпался в комплиментах в текстовом сообщении с грамматическими ошибками перед уже, практически своей, новой девушкой. Всё ещё улыбаясь, отвернулся от монитора, когда сестра зашла в комнату и с неудовольствием оглядела творящийся в его обители хаос.

– Теон, я, конечно, понимаю, что в школе за вас всё делали, но в этом доме посуду принято мыть самостоятельно, и прислуги нет, – сообщила сестра, остановившись у порога и, видимо, не найдя места, куда можно присесть.

–  Сейчас, сейчас. У меня важный разговор, – Теон с неохотой оторвался от ноутбука и, крутанув стул, развернулся к сестре.

– Важный разговор в фейсбуке? – хмыкнула Аша, подойдя к нему и заглянув в монитор.

– Да, и что такого? – Теон утвердительно кивнул.

– Твои подружки никуда не убегут, – заметила сестра. Естественно, она догадалась, что он там девок клеит. – И, кстати, симпатичная пишется через «а», грамотей!

– Ой, ну, подумаешь! – Теон закатил глаза, но ошибку всё-таки исправил. – Невежливо читать чужую переписку, – тут же упрекнул сестру.

– Невежливо. Я просто мельком взглянула. Иди, помой посуду, и в комнате тоже не мешает прибраться, – Аша всё же отвела взгляд от монитора и отошла в сторону. «Можно подумать, что у него там государственные тайны!» Она до сих пор считала брата маленьким и ей, кажется, вовсе невдомёк было, что у него может быть какая-то своя личная жизнь, и уж тем более, что он считает себя взрослым. У неё в этом возрасте имелись совсем другие проблемы.

Теон свернул окно в браузере на всякий пожарный и с тяжёлым вздохом поднялся из-за стола.

– Почему я – божий подарок этому миру – должен мыть посуду?! Может, когда-нибудь уже купим посудомойку? – театрально вскинув руки, провозгласил он.

Аша вздёрнула брови и покачала головой.

– Заработаешь денег и купишь. Иди, «божий подарок», принимайся за дело, – поторопила она. – Если бы мама за тобой игрушки до восьми лет не убирала, а тебя заставляла это делать, то, может, ты не вырос бы таким лентяем, – находясь на полпути вниз по лестнице, сказала она.

Теону ничего не оставалось, как испустить ещё один тяжкий вздох и последовать за сестрой. Со стенаниями и жалобами на то, что его бедного никто не ценит, он всё же выполнил свои обязанности и даже добросовестно отдраил до блеска жирную сковородку.

– Всё! Я закончил! – крикнул в пространство и опустился на табурет, довольный собой. Полупустая пачка сигарет валялась на подоконнике, и он с чувством выполненного долга закурил.

Аша появилась на кухне и оценила его работу:

– Молодец! Мог бы и без напоминаний это сделать.

Теон скорчил кислую мину в ответ на её замечание.

– Дай мне денег, пожалуйста. У меня, может, свидание скоро будет: цветы там, всякое такое, – попросил, неопределённо покрутив в воздухе рукой.

– Знаешь, я в твоём возрасте… – Аша хотела сказать, что уже работала, а спустя пару лет и вовсе стала основным добытчиком в семье, но осеклась. Честно говоря, совмещать учёбу и работу оказалось трудно, и брату такого детства она бы не пожелала. Через пару лет ему и так придёт пора познать все «прелести» взрослой жизни. Пусть хотя бы сейчас успеет насладиться остатками беззаботного детства, раз у неё такой возможности не было. К тому же, Теон и так учится через пень-колоду, а если будет подрабатывать, так и вовсе школу забросит. Без образования ему точно не светит выбиться в люди. У них в семье приличным человеком считается тот, кто хотя бы не спился и не загремел за решётку, а если уж Теон окончит университет и устроится на работу, так им и вовсе можно будет гордиться.

Аша так и не закончила свою мысль, лишь порекомендовала обратиться со своей просьбой к отцу. Денег после отпуска осталось немного. Погрузившись в свои мысли, она взялась за приготовление обеда. Теон, видя, что сестре отчего-то взгрустнулось, недоумённо смотрел ей в спину. Понял, что она хотела сказать, но не понял, почему не сказала. Сестра была из тех, кто за словом в карман не полезет, и, как правило, если хотела его отчитать или отругать, или упрекнуть в чём-то, то долго не думала и выкладывала всё как есть. Впрочем, и отходила быстро – долго никогда не злилась. На некоторое время повисла тишина, разрезаемая лишь стуком ножа о разделочную доску – сестра нарезала овощи для салата. Теон подошёл ближе, и у него заслезились глаза от едкого молодого лука, ещё и по телевизору в этот момент транслировали какую-то мелодраматичную историю, якобы основанную на реальных событиях. В ней рассказывалось о том, как молодой и симпатичной барышне с грудным ребёнком на руках изменял её муж-подлец со своей секретаршей. Такая душещипательная история как раз для чувствительных домохозяек. Но его сестра, конечно же, не из их числа и взирала на это всё с каменным лицом, даже ядрёный лук не пробил её на слезу. Вообще, когда кто-то находился дома, то телевизор работал постоянно: тот, что в зале, обычно смотрел отец, а сестра, так как много времени проводила на кухне, в основном довольствовалась этим. За обедом, за ужином и за завтраком, телик, как правило, тоже был включен. У Теона в комнате также имелся свой телевизор, который раньше стоял в зале. Но он редко его смотрел, в основном играл на нём в приставку. Теон обнял сестру и, наклонившись, упёрся подбородком ей в плечо. Не так давно был ниже неё, а теперь они уже одного роста. Когда Теон был маленьким и чем-то обижал сестру или просто доводил до белого каления, то извиняться не любил. Тихо отворив дверь, приходил к ней в комнату и садился рядом на кровать, клал голову ей на плечо или утыкался лбом в спину. Аша понимала, что он таким образом просит прощения и, снисходительно улыбнувшись, трепала его по волосам. Иногда хмурилась и делала вид, что всё ещё злится, но через пару минут заставляла братишку хохотать от щекотки. Аша вполоборота развернулась к нему и провела ладонью по волосам.

– Ты вырос, – едва улыбнувшись, сказала она. Исключая последние две недели, они давно не виделись, и она словно только сейчас это заметила.

Теон тоже расплылся в улыбке, а потом отстранился.

– У тебя руки мокрые и луком пахнут, – тут же выдал он.

Сестра рассмеялась.

– Чего тогда подлизываешься?

– Просто думал тебе грустно, – Теон расцепил руки и отошёл. Вытер глаза – чёртов лук его просто доконал.

– Иди уже гуляй, бездельник, пока каникулы, – разрешила Аша. Может, брат у неё лентяй и балбес, но сердце у него доброе.

С чистой совестью Теон отправился выпрашивать деньги у отца. Тот сегодня находился в благостном расположении духа и расщедрился на банкноты. Залипнув ненадолго перед телевизором, поддержал беседу о том, какая же вредная старуха миссис Фишер (их соседка справа), чтобы подкрепить хорошее настроение отца. Миссис Фишер повадилась кормить голубей, рассыпая хлебные крошки и зерно на своей лужайке. Тупые птицы целыми стаями слетались к ней на участок и будили отца по утрам мерзким курлыканьем, а также загадили всё вокруг. По утрам у Грейджоя-старшего и так преобладало плохое настроение, а пробуждение от звуков голубиной стаи и вовсе раздражало его похмельное состояние – окно его спальни как раз выходило на участок старой карги. Теон предложил отцу завести кота, который бы охотился на голубей, чтобы отвадить старуху кормить птиц, но Грейджой-старший отмахнулся от этой идеи. Посчитал, что с животным в доме слишком много хлопот. Он уж точно не имел желания ухаживать за вечно орущим, дерущим обои и гадящим по всему дому котом. И Аша, наверное, тоже не мечтала о том, чтобы на её голову свалилась ещё и забота о домашнем питомце. По крайней мере, если бы она пожелала, то давно бы уже завела кого-нибудь. Лет десять назад сестре на день рождения кто-то из подружек подарил пару рыбок и красивый аквариум с различными водорослями, камушками и домиком. За рыбками, конечно, было интересно наблюдать первую неделю. Но спустя несколько месяцев их постоянно забывали кормить и чистить им аквариум. Рыбки оказались на удивление живучие, да ещё и начали размножаться: популяция стремительно возрастала, и в итоге их всех рассадили по разным банкам. В конце концов, бедные рыбки доживали свой век в одиночестве и года через два благополучно скончались последние особи. Все вздохнули с облегчением. Но не тут-то было. Дядя Эурон решил преподнести племяннику подарок. С Бейлоном он, конечно, посоветоваться не удосужился. Большой зелёный попугай оказался сюрпризом для всей семьи. Его звали Жак в честь Жака Кусто. Мальчишка обрадовался птице, но уход за питомцем лёг, естественно, на плечи отца и сестры. В основном сестры. Отец как раз тогда запивал своё горе после смерти матери, и ему вовсе было не до этого. Теон пришёл в восторг от домашнего любимца. Даже помогал Аше ухаживать за попугаем. Птицу можно было погладить в отличие от рыбок, а не только смотреть. Попугай оказался из породы долгожителей, но сколько лет ему было отмерено, узнать не довелось. Примерно через год случилась одна неприятность. Маленький Теон выпустил птицу размять крылья и полетать по дому, да так и забыл закрыть дверцу клетки, когда попугай вернулся назад. Теон ушёл гулять, а птица вылетела через открытое окно, и с тех пор её никто не видел. Мальчишка ужасно расстроился, не обнаружив своего любимца на месте, и ревел, наверное, целую неделю. Вместе с сестрой расклеивал объявления по району и расспрашивал соседей, не видел ли кто большого зелёного попугая. Поиски не увенчались успехом и, видя как братишка грустит, Аша сказала, что Жак, наверное, соскучился по своим друзьям и семье и улетел к себе на родину, в Южную Америку. Теон тогда поверил и немного успокоился. А отец заявил, что к чёртовой матери, не надо больше заводить никаких животных. Если не дай бог, следующий питомец помрёт, так Теона вообще будет не унять. Впрочем, версию о том, что попугай улетел к себе на родину, поддержал. Сына ему, конечно, было жаль, но свой покой он тоже ценил и не хотел наблюдать лишних истерик и нервотрёпок. Вот и сейчас, когда Теон заикнулся о кошке, отец припомнил ему историю с попугаем. Бейлон Грейджой ни о чём не забывает.