Текст книги "Отступники (СИ)"

Автор книги: Schell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– То есть, именно по этой причине у всего скота сначала срубают рога, а уже потом… Ну, ты понял, – Абель уже положил голову на стол, слушая рассказ Робби, на удивление, ему было интересно знать природу и появление магии.

– Ага, всё так, – кивнул чешуйчатый, – Однако, в те времена существовало множество рас: гоблины, кошколюди, минотавры, орки и так далее, но… Тогда всем, кроме ящеролюдов и людей, повезло меньше всего. Всех представителей тех рас переполнила энергия Тьмы, заставив их превратиться в…

– Теневые отродья, – сжал губы Абель, почему-то чувствуя вину.

– Тогда началась Священная война, по окончанию которой случился Распад, позже, именно с Распада начнут датировать календарь, – рыкнул Робби, – И тогда же Корона разломилась, разделив людей по материкам. И, на самом деле, отсюда начинают идти несостыковки в истории: считается, что магия появилась от первого короля Аметиста, именно поэтому ею владеют только жители Аметиста и царства ящеролюдов, но в мировой истории, про Апостолов, говорят, что ею владеют все люди и существа… Однако, это правда, магией, которую мы знаем, владеют только жители Аметиста и Подводного царства. Жители Рубина совсем не могут изучать магию, – злобно прорычал чешуйчатый, – А люди из Изумруда используют… Даже не знаю как это назвать… Но не суть, всё равно их магию называют Тёмной, хотя она никак не связано с элементом Тьмы.

Робби зевнул, поэтому Абель думал его больше не задерживать, но вспомнил кое-что из самого начала его рассказа:

– А границы «чего-то там»? – спросил Абель заинтересовавшись этой темой.

– То-очно, – медленно прорычал ящеролюд, – «Граница возможного» – понятие растяжимое, знаешь ли… То есть, ты не сможешь ничего сколдовать, даже если у тебя есть связь со стихией с самого детства, но нет знаний о заклинаниях, – он сделал паузу, – Но ты можешь придумать своё заклинание, то есть, граница в магии еле видна, и её даже можно преодолеть, как это сделали старейшие колдуны – достигли своего долголетия. Они преодолели границу, барьер, получив безграничную мощь второго мира, магического.

Абель задумчиво потёр щетину, что начала расти на его подбородке, отпил терпкого напитка из деревянной кружки, зажмурился и закусил галетой, на которой ползала личинка. Безвкусный и пресный сухарь остался всё таким, но… Стал чуть полезнее, без ГМО, так сказать.

И вскоре Робби ушёл в комнату, к Эсмеральде, он всегда проверяет её, обтирает полотенцами, следит, чтобы у неё всё было в порядке. Как-то раз он попросил Абеля вновь проделать «операцию», но Эсма не проснулась, а Робби сказал, со слезами и страхом в глазах, что проклятие адаптировалось, поглощая тёмную ману и лишь усиливаясь.

Никто так и не садился рядом с Абелем, было ли этому причиной слухи среди его ровесников, из-за чего даже дети стали его шугаться, или же маленькие ребята просто повторяют за взрослыми? Абель не знал.

Впервые за долгое время он достал свой рюкзак, сходив к своему спальному месту и вынув его из под матраца, вытащил оттуда потрёпанный дневник в кожаном переплете и с замятым уголком, видимо, в последний раз он неудачно бросил эту вещь в мешок.

Свеча создавала нужную атмосферу, как и качающаяся время от времени бригантина. Он положил рядом ещё пару учебников, и, наконец-то, раскрыл дневник.

Листая страницы перед ним представали разные картинки и в них… Не было Джима. Теневая лошадь, на которой они так долго скакали до Западного порта. Милый рогатый кролик – он стал их основным блюдом, во время проживания в Большом Лесу.

Он читал записи Джима, которые тот начал делать, когда только-только научился писать. Странные и непонятные закорючки, в которых Абель видел иностранный шифр. Его покойный старший брат писал о том, как тяжело приходится терпеть насмешки из-за Абеля, из-за того, что тот не владеет магией Света. Жаловался, что, возможно, у него были бы друзья и ему не приходилось бы скакать в соседнюю, Западную деревню.

Сколько бы раз Абель ни читал эту запись – он всегда плакал, не смея листать дальше, боясь узнать, что на самом деле Джим его никогда не любил, лишь притворяясь для Габриэль.

Но сегодня он перевернул страницу…

«Вчера он побил меня, а сегодня избил до полусмерти Абеля. Он думал, что ему всё сойдёт с рук, раз он сын мистера Вериго. Ох-х, как же я его ударил сильно! Он чуть не вырубился! Ах-ха-ха! Будет знать, как обижать нас, братьев Бинтермо!

А ещё, сегодня я узнал, что Абеля и правда отвергает магия Света – она причиняет ему вред, словно он теневой монстр. Но Сестра говорит, что всё не так, и что, на самом деле, Свет его любит. А оправдывается своим магическим взором.

Как же сложно жить с этим слабаком, он всегда терпит, нет, чтобы мне сказать, я бы их левой-правой!

…

Мне всегда так больно смотреть на его раны, пусть ночью они затягиваются за пару минут, но… Он же мой младший брат, как я могу не беспокоиться о нём?

Ха-ха, может, когда мы вырастим, я состарюсь, умру где-нибудь на берегу залива с красоткой-женой, в окружении семьи, со своим кораблём, своим поместьем… Тогда я оставлю его ему… Тебе, Абель.

Ах-ха-ха, ты скорее всего, возненавидишь меня, я ведь столько плохого о тебе тут писал, хотя казался хорошим братом. Ну, я ведь тоже человек, когда ты повзрослеешь, то сможешь понять и простить меня за это.

Твой старший братец Джим Бинтермо!»

Часть 14.1

Часть 14.1

Высокий парень сидел на маленьком стульчике, у него был пустой взгляд, мертвый. Люди, преступники, которые были рядом с ним, узнали эти глаза – предательство.

Парень по имени Рой чувствовал себя преданным. А потом почувствовал себя предателем, когда детей, которых он защищал забрали и отнесли куда-то.

Но сегодня он собирался закончить всё это. Он попросил сокамерников уйти куда-нибудь во время прогулки, оставить его одного, подумать немного. Те без проблем согласились, они считали его сильным, – авторитетом.

Когда раздался звон и камеры были открыты, то Роя оставили одного. Тот сидел на своей койке и чесал лысую, побритую макушку. Глаза были опухшими от слёз, а сам он продолжил плакать, когда парни из его камеры ушли. Достал толстый канат из-за пазухи, и завязывал его на балке, что была посреди камеры. Говорят, что её сделали прошлые… Люди, которые выбрали лёгкий путь.

Роя должны были выпустить через четыре месяца, но тот знал, что ему некуда идти, но если бы его выпустили, то он бы попытался вернуть детей, что забрали в хорошие семьи.

– Они ведь мои… – шептал он.

У него нет дома. У него нет тех, на кого можно положиться. Ведь никто и не догадывается, что Рой слаб, самый слабый из слабаков. Он не мужественный, не храбрый и у него нет силы.

Он мочился каждый раз, когда происходило что-то угрожающее его жизни. Рой хотел выгнать Абеля, когда узнал, что тот может случайно убить человека, когда он спас его от волков, то решил, что Абель ещё может пригодиться, чтобы спасти зад Роя, поэтому позволил тому остаться.

Рой пользовался своим авторитетом, злоупотреблял властью настолько, насколько мог себе позволить. Лишь Генри, который знал секрет Роя, никогда не потакал тому и только поэтому стал вторым лидером. Рой тайно завидовал Генри, ведь он и правда настоящий лидер – умный, рассудительный и сильный, а ещё и незаметный! Бандиты в Большом Лесу посчитали Генри тем ещё слабаком и забили на него, заставив его сесть в ряду с детьми.

И когда Рой стоял на маленьком стульчике, а на его шее была петля. То он в последний раз задумался. В его голове прозвучала какая-то старая мелодия, которую он услышал давно, в детстве, когда жил в городе. Тихая скрипка… Такая красивая…

***

– Дети, кушать! – прокричал парень.

Рой вышел в садик, на улице было слепящее Солнце и он прикрыл глаза ладонью. Маленькие дети играли в саду, а парень смеялся, видя всё это.

Недалеко от его дома была виноградная плантация – его достоинство. Его заработок и влиятельность, благодаря урожаю он делает одно из лучших вин в целом королевстве.

«Скоро сбор…» – думал он.

Дети, завидев Роя, обрадовались и побежали ему навстречу. В другой руке он держал поднос, в котором были ещё горячие пирожки, только-только из духовки.

– Спасибо, дядя Рой! – хором сказали те.

А он вспоминал тёмные времена, когда был зависим от чужого мнения и внимания. Вспомнил, как его бросили те, кого он считал друзьями. Как у него забрали тех, кого он считал самым дорогим. Этих детей он считал своими.

Он помотал головой, ведь всё это в прошлом.

***

Когда стражник заводил преступников в комнату, то внутри обнаружил только тихо качающееся тело молодого парня.

Часть 15

Часть 15

356 год после Распада

– Перчатки?

Впервые Абель застал капитана не за штурвалом, но всё равно за работой. В этот раз каюта была убрана, не было никаких смятых бумаг, пустых баночек с чернилами и поломанных перьевых ручек. Появился сундук, который стоял у письменного стола, за которым сидел капитан «Старшего».

Абель решил расспросить Лайона про чёрные перчатки, которые хранятся у него под стеклом. Всякий раз, когда он придёт сюда, он стоит и смотрит на них, мечтает прикоснуться, разбить стекло и забрать себе. Но глотает слюну и уходит драить палубу, когда слышит звон судового колокола – рынды.

Лайон медленно встал из-за письменного стола, кряхтя и изображая из себя немощного старика, хотя самому было лишь за тридцать. Он, выпрямившись и хрустнув спиной, медленно дошёл до Абеля, который стоял у витрины с чёрными, словно ночь, перчатками.

Смотрел на них, потом перевёл взгляд на парня. Ещё раз, и ещё раз. Вздохнул и почесал нос, даже открыл рот, но закрыл его. Видимо, он не знал, как подступиться и как начать разговор.

– Ладно, – наконец-то произнёс Лайон, – Понимаешь, эти перчатки… Они что-то вроде трофея, но давай…

Капитан пригласил Абеля выпить чуть позже, ближе к вечеру, на палубе, у штурвала. А сам, глубоко вздохнув, плюхнулся на стул, вновь продолжая что-то писать на бумаге.

***

Когда Абель впервые спросил капитана про таинственные перчатки, излучающие тёмную энергию и привлекающие юношу, то тот, кажется, остолбенел, но пообещал, что расскажет о них позже. Но прошло полгода, а Лайон так ничего и не рассказал. И, видимо капитану и совесть не чужда, утром он вновь дал обещание Абелю, что расскажет ему об этом «трофее» ночью, когда все уже уснут.

Академия Рубина

– …Таким образом, получается эликсир регенерации, – говорил немолодой преподаватель.

Студенты уже собирали вещи, пока учитель продолжал что-то писать на доске. Лишь пара учеников, в чье число входила и Эвелин, оставались на местах и продолжали писать. Даже Юджин, что стоял около места Принцессы, уже собрался и ждал пока девушка с «синдромом отличницы» закончит.

Парень украдкой смотрел на девушку каждый раз, как почувствует благоухающий аромат её духов. Что-то странное тянуло его к ней. С самого первого дня, как только он увидел её, как впервые услышал её имя.

И с того момента он начал… Ненароком касаться её. Старался быть ближе, чтобы та нечаянно дотронулась до него своим плечом, уткнулась в его спину, когда он резко остановиться. А особенно был счастлив, когда та радовалась и обхватывала руку Юджина, прикасаясь к ней своей небольшой грудью. Он считал это флиртом с её стороны.

Когда Эвелин, улыбнувшись своему телохранителю, встала с места и пошла вперёд, то попросила Юджина сегодня оставить её одну, мол, она собирается прогуляться с подругами… Тогда он негодовал. И решил, что всё равно пойдёт за ней, одевшись попроще и наблюдая издалека.

Вскоре вновь прозвенел звонок, а ученики уже сидели за партами, что были проставлены в шахматном порядке. Эвелин сидела впереди, прямо перед педагогом.

Это был урок истории – любимый предмет Принцессы. Пока история Рубина состоит лишь из упоминания рода Солнца, то на уроках истории Аметиста они обсуждают кровавые войны, интриги и предательства.

– В Аметисте последний месяц весны зовут Багровым, – говорила зрелая преподавательница, видимо, наизусть вызубрившая учебники, так как даже не открыла школьную книгу, – В тот момент война ожесточилась…Изумруд напали рано утром, уничтожив своей грязной темной магией границы Аметиста. Аарофан фон Краун, король Аметиста, был вынужден отправить все свои войска на защиту земель, но он никак не ожидал, что это был всего лишь отвлекающий маневр…

***

– Лучники, готовсь!

Целый ряд парней в кольчуге и простых шлемах натянули тетиву. Там внизу, у подножья горы, бились их войны. Свирепые, идущие путём крови, и храбрые. Их была всего тысяча, а врагов в три раза больше, но они не отступали.

Аарофан стоял на вершине, ровно площадке из какого-то крепкого материала, построенной магами прошлых веков, там же расположились и генералы, лорды-союзники, даже ведьмы, что тогда были очень влиятельными личностями, лучше всех владеющими магическим искусством.

Он стоял над большой картой, картой материка Аметиста. Он водил пальцем вокруг фиолетового флажка, что стоял в северной части карты, на горе. Именно тут проходило их сражение, которое в будущем назовут Багровой Стрелой.

По другую сторона стола, на котором была расположена карта, стояли приближенные короля, его союзники и друзья:

Король Подводного царства – ящеролюд Динго Скал, когда-то давно Аарофан помог ему с обеспечением безопасности, и Динго не остался в долгу, когда узнал, что Аарофану нужна помощь, поэтому привёл с собой несколько отрядов бравых и воинственных женщин-ящеров, а также пару магов-мужчин.

Лорд Востока – Истон Шер, искусный боец, управляющий восточной деревней и отвечающий за ту часть Аметиста, он привёл с собой множество пикинеров.

Лорд Севера – Карлос (фамилии не имеет), Аарофан не знает никого лучше во владении мечом, особенно саблей, управляет северной деревней, что граничит с Подводным царством (из-за этого имеет хорошие связи с Динго Скалом)

Лорд Запада – Харц Гиорн, в прошлом разбойник, что после стычки с Аарофаном исправился, пройдя странную терапию, в последствии став лордом западной деревни.

Лорд Юга – Сильджертольд Бинтермо, маг-недоучка, однако обладает непревзойденным мастерством в алхимии, и, как говорит придворный маг королевства Аметиста, в будущем станет одним из сильнейших магов мира.

– Мой Король, – склонили головы лорды.

– Ваше Величество, – рыкнул Динго.

– Станется вам, – помахал руками Аарофан фон Краун.

Они кивнули, а Король, подойдя к обрыву, где стоял огромный горн, подул в него – это был знак для лучников.

Тысячи стрел, нет, их было гораздо больше, чем тысяча. Они летели быстро, словно молния, и заслонили собой всё воздушное пространство, убивая воздушных магов, застывших в небе и считающих, что это была их победа. Наконечники пробивали тела насквозь, а кровь, что позже оставалась на древке, заговаривалась ведьмой и взрывалась внося панику в ряды врага.

Аметист выигрывал.

***

– … Кто-нибудь знает, что было дальше? – спросила женщина в очках, – М? Никто?

Эвелин поднимала руку неуверенно, раздумывая, что можно говорить, а что нет. Ведь всё-таки она будущая Королева, а поэтому знает всю историю… По-настоящему. Она знает, что не было никаких тысячи стрел и ведьмы, что взрывала кровь врагов, – это всего лишь бредни сошедших с ума стариков-ветеранов.

В те времена выиграл Изумруд, так как, и правда, напал рано, когда даже патрулирующие еле как не смыкали глаз. Именно войска врага уничтожили большую часть армии Аметиста. Лишь благодаря королю, Аарофану фон Крауну, что пожертвовал своей жизнью, они живут сейчас.

– Э-э, генералы Изумруда поджали хвосты и убежали? – робко ответила Эвелин.

– Верно, мисс Грант! – кивнула учительница, продолжив чтение.

– Фау, идём скорее! – говорила Софья, при этом таща зависшую подругу за её рукав, – Ну ты чего? Мы на урок социологии опоздаем!

Эвелин приложила правую руку к сердцу, что неожиданно запаниковало, будто бы… Как в детстве…

«Нет, Юджин же сказал, – это всего лишь плод моего воображения!» – помахала головой Эвелин.

Эвелин кивнула своей подруге, и, сказав, чтобы та не паниковала по пустякам, они устремились вверх по лестнице – в аудиторию. Когда они зашли, то Эвелин, впервые пришедшая на этот урок, так как раньше занималась дома, увидела большое помещение в котором, также, как и во всех остальных, парты размещались в шахматном порядке перед учительским столом.

Все взгляды устремились на двух девушек, что поспешили извиниться и ретироваться, заняв свои места за партами сзади, что оставались единственными свободными в аудитории.

Плюхнувшись на скамью, Эвелин поправила воротник своей рубашки, оглянула присутствующих, не заметив среди них Юджина, вздохнула и приготовилась слушать, параллельно записывая.

«Нужно быть купить новые тетради…» – подумала она, глядя на оставшиеся листы.

– Так, о чём это мы говорили, – прокашлялся учитель, – Точно, власть! Возьмём для примера Рубин, в нашем королевстве вся власть принадлежит Королю – Иосифу де Раду, и передается по наследству (правда, у нашего короля до сих пор нет наследника, лишь три дочери… И что нас ждёт в будущем?), с другой стороны, королевство Аметиста и Изумруда относятся к… Тем государствам, что также придерживаются мнения своих лордов. Насчёт Изумруда ничего не известно, по понятным причинам, но в Аметисте лорда всего четыре: лорд Запада, Юга, Востока и Севера. Така-!

– Если вы не знаете про лордов Изумруда, то откуда знаете, что там они вообще есть? – прервал учителя мальчишка, сидящий также, как и Эвелин, в самом конце аудитории.

– Охо-хо, – посмеялся учитель, повернувшись к ученику, что перебил его, – Кажется, ты, мальчик мой, прогуливаешь уроки истории, на котором уже не единожды это обсуждалось… Ох, как же с вами сложно, – последнюю фразу он проговорил максимально тихо, можно сказать, пробормотал про себя, но эти слова не скрылись от учеников, что сидели прямо перед учителем, – Давно, когда Рубин ещё был в упадке, то его поддерживали Аметист и Изумруд, ведь тогда… Ещё всё было в норме, так сказать, но де-!

– А что пошло не так? – снова спросил тот парень.

– Кхм! – поперхнулся учитель, когда его вновь прервали, – Позже власти пришёл новый Король, что является могущественным Тёмным магом, и тогда же он развязал войну, которую церковь окрестила «Священной войной», так как именно магия Света сыграла главную роль. Увы, сейчас Церковь ничего из себя не представляет, потому что люди уже не считают религию чем-то… Нужным для жизни. По статистике, только в Аметисте остались люди, что верят в высших существ.

В этот раз закашляла Эвелин, почему-то посчитав слова учителя, как оскорбления своей страны. Учитель в жилете ещё недолго смотрел на Эвелин, заставив и других учеников взглянуть на свою одногруппницу, но она быстра оправилась, попросив учителя продолжить и подумав: «Нужно держать себя в руках».

– Ещё вопросы? – мужчина смотрел на определенного мальчишку, что всё время задавал вопросы, – Нет? Тогда я…

Он сидел спереди, Эвелин видела только капюшон, что парень натянул на голову, прикрыв лицо. У этого паренька был тонкий и красивый голосок, Эвелин ещё приметила, мол, из него бы получился хороший солист какой-нибудь музыкальной группы. Сейчас же он листал свои записи, что-то бормотал (это было понятно, так как его соседи часто спрашивали: «Ты что-то сказал?»).

– У меня вопрос, сэр! – воскликнул парнишка, после того, как полистал страницы своей толстой тетради, – Если все, не считая Изумруда, о котором мы не знаем, больше не видят смысла в вере и отвергают религиозные теории, то что вы думаете насчёт Апостолов?

По рядам пошёл шепот. Апостолы – запрещенная тема в стенах Академии, так как Ректор отказывается верить в их существование и не хочет, чтобы молодая кровь забивала себе голову этими «сказками».

– Молодой человек, думайте о чём говорите, – медленно проговорил мужчина, сев за свой стол, – Ладно, на этот раз прощается… Апостолы – очень сомнительная история, потому что они обладали всеми видами магии, а значит, что от них произошли люди Аметиста, что вообще противоречит их истории.

Несвязные предложения и плохо поставленная дикция учителя сделали своё, поэтому почти никто не понял ничего из всего того, что сказал мужчина. Эвелин и вовсе не услышала слов учителя, будто бы заснула на мгновение.

– Раз вопросы закончились, юноша, то я попрошу вас остаться после уроков и зайти ко мне, – учитель сделал паузу, – Все свободны!

А когда последние Софья и Эвелин уходили, увидели лишь то, как преподаватель отчитывает любознательного парня в капюшоне. Эвелин была уверена, что точно видела его раньше.

– Только вот где… – пробормотала она.

«Дорогая мама,

Меня очень беспокоит то, что ты пишешь ответы на мои письма так долго. И можешь не обвинять в этом Прешшера, я ведь сама его растила, так что знаю, насколько он быстр и что может доставить наши письма за пару дней, не более. Так и быть, прощаю тебя. Надеюсь, что в этот раз ответишь быстрее.

В Академии всё хорошо, даже лучше, чем могло бы быть. Нашла себе подругу – Софью Шоппель, она хорошо знает Аметист и говорит, что раньше её семья жила там, так что, если сможешь, попроси отца разузнать о ней.

А ещё… Даже не знаю

Так уж получилось, мам… Что один мой друг, Юджин Грант, предложил мне встречаться… Очень надеюсь, что ты читаешь письмо сидя. Все почему-то не любят эту семью здесь, хотя Юджин очень добр со мной. Это произошло вчера, после уроков. Мы как обычно шли домой, а он провожал меня и Софью (она тоже просит меня быть осторожнее с ним) и, в общем, он сказал, что с каких-то пор начал чувствовать ко мне что-то большее, чем… Дружественные отношения. И я сначала даже запаниковала! Но потом он мне показался таким… Настоящим, не выдуманным. Я знала, что он будет со мной, что никуда не уйдёт и не исчезнет, словно плод воображения. И теперь мы вместе, как бы только об этом папе сказать?

Надеюсь, что у вас всё хорошо. Передавай привет отцу и Сильджу!

Всегда твоя,

Эвелин фон Краун»

Девушка потянулась, зевнув. Положила перо на салфетку, что сразу же промочилась чернилами, и закрутила крышкой баночку с чёрной жидкостью. Эвелин встала изо стола, задвинув табуретку под него. И ещё раз потянулась.

Пальцы сверкнули желтым и стакан с водой начал медленно двигаться с кухонного стола. Но остановился на полпути, а свет на пальцах погас.

– Эх, безмолвная магия – не моё! – уперла руки в бока Эвелин.

Она хмыкнула, решив опробовать кое-что другое. Запрещенное заклинание света – «Казнь». Изначально, в древние времена, когда эти чары и были придуманы, использовались для очищения человека от проклятия, или же уничтожения отродий Тьмы. Однако, позже, когда шла Священная война, колдуны Аметиста открыли иное применение этого заклинания, из-за чего оно и получило такое название (а позже и запрет на использование). Оно может действовать немного по-другому, по какой-то непонятной причине, если использовать свою кровь (конечно же при условии, что вы владеете магией Света настолько, что можете колдовать заклинания без вспомогательных предметов), как катализатор заклинания то… Оно просто начинает разъедать человека, уничтожать изнутри. По этой причине заклинание и запретили в Аметисте.

Эвелин сложила мизинец и безымянный палец, создав подобие пистолета и начав шептать слова на языке Предков – древнее собрание слов на чужом, нечеловеческом языке, придуманным, первым королём Аметиста, – так говорит их история.

Шепча заклинание, в голове всплыли картинки уроков из детства…

***

Её учительница стояла в углу небольшой комнаты, что-то чертила на магической доске, стирала и снова писала. Сама же Эвелин читала книгу из королевской библиотеки:

«…Язык Предков, что придумал Аарошир фон Краун, является один из необходимых п равил для использования магических заклинаний. Условия для применения магии таковы: 1) иметь кровь Аметиста, 2) знание языка Предков, 3) открытые духовные каналы, 4) имение магической энергии.

В истории встречались люди, что имели доступ ко всем четырём стихиям и двум элементам, однако их магическая энергия не позволяла сколдовать даже самое простое заклинание, именно по этой причине в детстве каждый родитель должен заставлять ребенка заниматься медитацией для открытия не только каналов, но и для накопления магической энергии (так как после определенного возраста такая возможность пропадает).»

***

Белая точка сконцентрировалась на кончике указательного пальца, а позже, всего через две секунды, испарилась, как подумала Эвелин, но на деле… Она вылетела с настолько большой скоростью, что это было очень сложно заметить. Точка влетела в стену и растворилась, так как не нашла… Цель.

Эвелин слегка улыбнулась, подумав: «Ладно, хоть Свет всегда на моей стороне!». Однако, как и всегда, после этого последовали спазмы живота и Эвелин скорчилась в позе эмбриона, пав на рядом стоящий диван.

«Почти всегда на моей стороне…» – поправила себя Принцесса.

Она, до сих пор валяясь на диване, глянула на стену, на часы. Стрелки медленно двигались, издавая раздражающее «Тик-так». И всё бы ничего, если бы не…

– Софья! – вскрикнула Эвелин.

Юная Принцесса совсем забылась со своим письмом матери, чуть не пропустив встречу со своей единственной подругой в этом месте.

– Фау, так откуда ты столько знаешь про Аметист? – спрашивала она.

Софья была родом из Аметиста, поэтому, пусть она и не знает, что Эвелин родом оттуда же, они нашли общий язык и подружиться. Эвелин, как и всегда, просто смеялась и уходила от этого вопроса, говоря что-то вроде: «Читала книги…». И это срабатывало. Они общались про разные вещи: Академию, парней, учёбу и свои хобби.

Они и подозревать не могли, что один подозрительный тип в крестьянской, даже фермерской, одежде, потрёпанной и немного грязной, преследовал их и следил за каждым шагом. Юджин Грант, известный в Академии, как бабник-сталкер.

Обычно девушки сами ложились под него, а он всегда злоупотреблял этим. Если находились такие, что не смотрели на него раздевающим взглядом, то он преследовал свои объекты воздыхания, узнавал о них всё, знал их распорядок дня, и в итоге всегда добивался своей цели.

Но Эвелин была для него другой, ему хотелось владеть ею. Он считал, что она уже его. Пусть она и не смотрела на него, как на мужчину, Юджин считал, что всё совсем наоборот…

Он вспомнил, как та говорила о своём воображаемом друге-парне, и то, как это заставило его разгневаться, ревновать. Он думал, что ей не хватает его одного и… Тогда решил, что нужно быть настойчивее…Юджин, опасаясь, что это та самая магия Судеб, которую практикует старейшина Аметиста, сказал, мол, это всего лишь плод её воображения.

– И самое главное, – Софья перестала хохотать, когда ощутила на себе чей-то взгляд и вспомнив о кое-чём важном, – Я слышала, что ты родственница Юджина, да? – Эвелин кивнула, – Я не знаю, что у вас там в семье, но всё равно берегись его, он… Из этих, что возьмут силой, поматросят и бросят.

Эвелин слышала о таком, в Королевстве Рубина распространен инцест, так что она поняла про что говорила Софья, но… Она впервые усомнилась в её словах, когда её подруга заговорила про Юджина.

Сначала она видела в Юджине… Настоящего брата, лучшего друга, которого не хотела бы потерять, однако знала, что никто не может стать для неё важнее, чем Абель, но… Почему-то за прошедшее время, что они были вместе, она, кажется, начала чувствовать к нему что-то большее, хотела бы назвать его чем-то большим, чем просто «друг».

– Ты покраснела, всё хорошо? – забеспокоилась Софья.

А Юджин в этот момент покраснел совсем не от смущения, а от злобы, гнева.

– Как эта, – чертыхнулся он, – Смеет заставлять Эвелин усомниться во мне?!

Но его заставил вновь спрятаться за угол визг подруги Эвелин:

– Эй, Фау, у тебя же послезавтра день рождения! – вскрикнула Софья.

Так как 21 числа они не смогут встретиться, то Софье пришла гениальная идея отметить его сегодня, но…

Эвелин слегка дернулась от такого неожиданного крика, врезавшись в прохожего мужчину, одетого в костюм тройку, из-за чего тот выронил букет цветов, что нёс в руках. В общем, творилась настоящая катавасия – то, что нужно для того, чтобы отметить ближайшее совершеннолетие Принцессы!

Ночь. Посреди океана

Абель сидел позади Лайона и грыз чёрствый сухарь, слушал байки капитана и представлял их у себя в голове. Вдали раздалось пение… Такое нежное, томящее, будто бы чей-то зов и перед ним не устоять. Но Лайон чётко дал понять, что это всего лишь ловушки сирен, которые уже очень много-много лет мечтают о еде.

Вскоре, когда ветер стих, Лайон сходил в трюм, стараясь не разбудить спящих детей и постараться не потревожить подростков, что пытались отдохнуть от детского плача и спокойно выпить.

Лайон тихо шагал между храпящими ребятами: пухлый ребёнок, тощий ребёнок, девушка-подросток, уснувшая, пока убаюкивала младенца. Дошёл до места, где было множество ящиков с алкоголем, самым разным, которые набрали братья во время своих путешествий. Оно было рядом с комнатой в которой жили Робби и Эсмеральда, но подойдя к ней… Лайон услышал странные звуки, доносящиеся оттуда, а узнав их… Скажем так, он был немного удивлён, обескуражен и шокирован. После, попытался привести себя в порядок, взял ящик с ромом и пивом, направившись на палубу, к Абелю.

Они продолжали говорить о чём-то повседневном, о времени, что провели в плавании, о земле, на которую уже почти месяц не наступали. И наконец… Абель решил закончить этот театр.

– Опять ты со своими перчатками, – он отпил из кружки, – Знаешь, когда-то давно, когда я и Широ были ещё молоды, то мы хотели повидать целый мир, плавали в места, которые не изображены на Мировой карте…

Абель слышал об этом, мировая карта – карта, на которой изображены все изученные места планеты. Их всего три, на каждое Королевство: Аметиста, Рубина и Изумруда.

– Так мы нашли четвёртый материк, безжизненный, – он смотрел в кружку, потом перевёл взгляд на ночное небо, закрытое облаками, – Безграничный материк Обсидиана. Ни одного живого существа, ни намёка на что-то, лишь горы, да чёрная земля. Мы долгое время пробыли там в надежде найти хоть что-то… И нашли… Пещеру у подножья горы…

***

– Лайон! – крикнул брат, – Здесь что-то есть!

Он, немного поколебавшись, ступил вперёд, идя на голос младшего брата. Он шёл на тусклый свет от такого же факела, как и который он держал в руках. Освещая себе путь, он медленно ступал по каменным вырезным плитам, внимательно выглядывал, как бы не наступить в какую-нибудь ловушку.

В какой-то момент он почти уткнулся в спину Широ. Тот стоял с раскрытым ртом перед стеной, Лайон обошёл брата и осмотрел каменную преграду, что оказалась дверью. Ещё недавно, в сугробе пепла, они нашли странного вида камешек, что идеально подходил в это отверстие.