Текст книги "Посмотри на меня (СИ)"

Автор книги: Сапфира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Посмотри на меня

Пролог

– Ааааааааааа, – крик взрывает ночную тишину.

Перепуганная женщина вскакивает с постели и бежит в детскую. Пустая постель дочери заставляет её сердце остановиться. Нашарив дрожащей рукой выключатель, она нажимает на него, чтобы понять, что произошло.

– Вера, где ты? Доченька? – осматривая комнату, зовёт женщина.

В небольшой комнатке остаётся лишь одно место, куда она ещё не заглянула – шкаф. Открыв дверцу, она видит свою дочь, свернувшуюся клубочком, с зажмуренными глазами. Её ладошки с силой зажимают уши, личико заплаканное, а губы бесшумно что-то шепчут. Мать ребёнка осторожно дотрагивается до девочки, от чего та испуганно вздрагивает и сжимается ещё сильнее. Она вытаскивает свою принцессу и устраивает на коленях. Только тогда малышка открывает глаза и прячет своё лицо на груди матери, крепко обнимая её за шею.

– Мамочка, скажи ему уйти, пусть уйдёт, – жалобно просит девочка.

– Милая, здесь никого нет, – она не может понять, что происходит.

В последнее время дочь выглядела подавленной, но она списала всё на стресс, от того, что ей удалось устроить своё чадо в садик.

– Нет, здесь страшный дядя, он хочет, чтобы я помогла, – глухо пояснил ребёнок, дрожа всем телом. – Но я не хочу, – снова горько заплакала девочка.

– Солнышко, – мать не знала, что делать, в комнате они были совершенно одни, – ты можешь показать, где он?

Вера немного отстранилась и опасливо оглянулась.

– Там, – дрожащей ручкой указала на место рядом с окном, – он смотрит и ждёт, – и снова спрятала лицо.

Мама девочки внимательно оглядела то место, но, там было абсолютно пусто, за окном тоже никого не было. Не зная, как правильно поступить, она перенесла ребёнка в свою комнату и уложила на кровать.

– Здесь этого дяденьки нет? – спросила, напряжённо ожидая ответа.

Ребёнок осмотрел комнату, и отрицательно затряс головой.

– Хорошо, тогда поспи сегодня со мной, – приняла решение, забираясь под одеяло и выключая ночник.

Обняв дочь, она задумалась над тем, что произошло. Верочка всегда была спокойным ребёнком и не доставляла проблем своей одинокой маме, только радовала. Она никак не могла понять, что же заставило её девочку так себя вести. Неужели, после того, как пошла в садик, а она вышла на постоянную работу, Вера почувствовала, что мама отдаляется и таким образом привлекла к себе внимание? Нужно понаблюдать, как события будут развиваться дальше, вдруг, стоит обратиться к врачу.

Следующие дни убедили женщину, что она верно поступила, Вера продолжала вести себя как обычно, не вспоминая про невидимого мужчину. Так было до того, как ей не позвонили из садика и не попросили прийти. Карина Дмитриевна – воспитательница группы, в которую ходила её дочь, рассказала, что девочка говорит странные вещи, будто бы видит человека, хотя рядом с ней только другие дети. Это вызывает недоумение и настораживает. Посоветовала обратиться к детскому психологу.

Так, в возрасте четырёх лет, я впервые оказалась у психотерапевта, но не в последний раз. Ведь, когда ты видишь призраков, в то время, как другие нет, и рассказываешь об этом, не понимая, почему нельзя и что ты делаешь не так – даже самый близкий человек не поверит. До того момента, пока сам не окажется по ту сторону.

Глава 1
Потеря

Мне потребовалось время, чтобы понять, что лучше не рассказывать взрослым о тех странных людях, которых я вижу. Психотерапевт через долгое время работы только поджимала губы, стоило мне поделиться с ней, кто в последнее время просил меня что-то сделать, чтобы их дух смог успокоиться. А мама, бедная моя мама, не повезло ей закрутить роман и забеременеть. После же, рассказав моему папаше об этом, узнать, что он женат и супруга тоже в положении, так что нафиг мы ему не сдались. Второй раз не повезло потому, что дочурка оказалась ненормальной. Нет, она никогда не позволяла себе показывать, насколько пугает её моё поведение. Но я не раз слышала, как она плачет по ночам, видела, как краснеет, когда я на людях позволяю себе общаться с невидимыми друзьями. Только из-за мамы я научилась притворяться обычной, чтобы ей было хорошо.

Безошибочно различать где призрак, а где живой человек я смогла лишь в подростковом возрасте. Сейчас же, я вообще с закрытыми глазами могу понять, в каком направлении не стоит фокусироваться, чтобы не привлечь к себе ненужное внимание. Я выяснила, что, если не показывать духу, что ты его видишь, то он продолжит свои скитания и не станет просить что-то сделать и ходить за тобой хвостиком. Может я и бессердечная, некоторые сказали бы, что, раз есть такой дар, то я обязана его применять. Знаете, попробовали бы они сами так жить! Каждую смерть, каждую историю ты пропускаешь через себя, и это нереально тяжело. А дети… Дети – это мой личный ад. Можно сказать, что день прошёл хорошо, если мне удалось не встретить ни одной души нежного возраста.

Какое-то время, до того, как запретила сама себе их видеть, я пыталась помочь. Но, кому бы мне не пришлось поведать, что я должна передать им сообщение, найти вещь, сделать то, что кто-то собирался сделать перед смертью – на меня смотрели, как на ненормальную. Даже на порог не пускали, не слушали, грозились вызвать полицию. И я осознала, что слаба, что ничем не могу помочь. А значит, не стоит и пытаться, только лишний раз рвать свою душу на части и слушать оскорбления.

Я сделала вид, что нормальная, что могу жить, как обычный человек: заводить друзей, влюбляться, творить глупости. Совершать ошибки – в этом ведь нет ничего страшного, из них состоит наша жизнь, они заставляют двигаться вперед. Но, иногда, мы не можем себе простить, что их натворили. Потому что часто, они причиняют боль нашим близким и приводят к необратимым последствиям. К примеру, ссора, возникшая по ничтожному поводу, слова, сказанные сгоряча, забрать которые назад уже не получится. Ты хочешь вернуться в прошлое, отмотать какие-то часы, но не можешь.

Никогда не смогу забыть тот день. Мама всегда лояльно относилась к моим нечастым походам с ночёвкой к подруге, с которой мы подружились на первом курсе. Но на этот раз была категорична, не пойдёшь – и всё тут! Наверное, она особым чутьём распознала, что мы с Лизой будем не одни, к ней придут парни. Ничего такого, просто лёгкий флирт, общение. И я бы отказалась от визита, если бы мама нормально об этом попросила, но тот тон и слова, что она сказала… Я так разозлилась, наговорила даже то, о чём никогда не думала и, хлопнув дверью, ушла. А утром моя жизнь перевернулась.

К тому моменту, когда я вернулась, успела остыть и устыдиться своего поведения, хотела извиниться. Она сидела на подоконнике. В то время моих навыков уже хватало, чтобы понять, что случилось.

Зажав рот рукой, чтобы сдержать крик, я тяжело опустилась прямо на пол, не сумев устоять на ногах.

– Мамочка, – сквозь слёзы позвала её.

Она оглянулась, и ответила мне грустной улыбкой.

– Нет, мама, как же так, нет.

Я не могла найти в себе силы встать, не могла пойти в её комнату, чтобы увидеть ту, которая уже не взглянет на меня с любовью, не обнимет, не поругает за ошибку. Теперь могла только смотреть на её дух и, рыдая, просить прощение за всё.

Так хотелось дотронуться, и почувствовать родное тепло, а не холод, обнять, сказать, что виновата и услышать, что всё хорошо, что она не может долго обижаться на своё солнышко. Но бывает так, что то, чего нам хочется больше всего в жизни, важнее всего – невозможно.

– Не плачь, милая, – она присела передо мной. – Ты не виновата.

– Я должна была остаться, – сквозь рыдания возразила ей. – Должна была.

– А я должна была тебе верить, – с сожалением покачала головой. – Но, детка, ты у меня уже большая, не всегда получается так, как нам хочется. Мне так жаль, что придётся тебя оставить. Но я верю, что вырастила хорошего и сильного человечка, ты справишься. Ведь моя дочь с детства отличается умом и сообразительностью, – даже сейчас она старалась меня приободрить. – Не горюй по мне долго, милая – у меня теперь всё будет хорошо. Заботься о себе, стань счастливой, так, чтобы твоя мама была спокойна. Хорошо? Пообещай, иначе я останусь и буду ходить за тобой, – сделала грозное лицо.

Меня хватило только на то, чтобы кивнуть, после чего она ушла, теперь насовсем. Значит, она задержалась только для того, чтобы проститься. У неё была чистая душа, и, как бы она меня не любила и не беспокоилась, теперь её место было не здесь. А я, как бы не хотела видеть её рядом, была этому очень рада.

Не помню, как вызвала скорую, как позвонила в кондитерскую, где она работала, чтобы сообщить о случившемся, делала всё на автомате, совершенно не понимая, что дальше. Каждый день сталкиваясь со смертью, я гнала от себя мысли, что с мамой что-то может случиться. Ирония какая… Считала, что она у меня ещё совсем молодая, что, вырастив меня, наконец, может пожить для себя. И вот, её сердце остановилось – и всё, что я предполагала, исчезло, испарилось, остались только пустота и боль. Боль, от потери самого дорого, что было в моей жизни.

Не знаю, как бы организовала похороны и на что: училась я на втором курсе, на дневном обучении, соответственно не работала во время учёбы. Но, у мамы была заначка – откладывала, чтобы летом нам поехать на море отдохнуть вдвоём. Она почти вся ушла на услуги похоронного бюро и поминки.

Я позвала только самых близких её подруг, родственников-то у нас не было. Посидели, вспомнили, поплакали и ушли, наказав обращаться, если что понадобится, не стесняться. И я осталась, совсем одна в этой квартире, которая, сколько себя помню, всегда была нашим маленьким миром, куда мы никого не пускали.

Несколько дней я почти не ела, нормально не могла уснуть, только лежала в пограничном состоянии. Из которого меня вывела Лизка, забившая тревогу, когда я пропала. Ну да, я же никому из своих знакомых ничего не говорила – это их не касается, а чужая жалость мне ни к чему.

Но Лизон была настойчивой, трезвонила и стучала в дверь, пока я её не впустила. А потом, узнав, что произошло, встряхнула и наорала так, что только глухой мог бы не обратить на неё внимание. С трудом, но я вернулась и начала думать, как мне жить дальше. Теперь только я несла за себя ответственность.

Глава 2
Не отворачивайся

Я отходила долго, с трудом заставляла себя готовить, впихивала в себя еду, не чувствуя вкуса, снова училась смотреть и видеть краски, а не серую пустоту, искренне улыбаться, а не растягивать губы в искусственной улыбке, там, где это было уместно.

Проблема денег встала остро. Мысль разыскать отца и стребовать с него алименты за все года даже не пришла мне в голову. Нет, я лишь радовалась, что мама оплачивала мою учёбу не за семестр, а на год вперед и, хотя бы полгода у меня есть, чтобы собрать сумму на следующий платёж. Но это не всё, нужно ещё на что-то жить: покупать продукты, оплачивать квартплату. Ведь, даже, если не шиковать, с сегодняшними ценами и зарплатами – выходит не такая уж маленькая сумма. Лизка предлагала помощь, но я отказывалась, хотя знала, что для неё деньги не проблема, потому что папа у неё работал в нефтедобывающей компании, а мама держала небольшое кафе, которое так же приносило доход. Правда она всё равно частенько являлась ко мне со сладким, с фруктами. Я не противилась, понимала, что она хочет помочь и это всё, что я могу от неё принять.

Кому нужны юристы в наше время, да ещё и недоучки? Не знаю, зачем вообще выбрала этот факультет. Конечно, всегда увлекалась правом, щёлкала задачки на олимпиадах, как орешки, занимала призовые места. Вот только эти достижения ничего не дадут, хлебом не обеспечат. Но, подумав над этим серьёзно, разослала знакомым сообщения, с просьбой обращаться, или рекомендовать друзьям, если понадобится писать работы по специальности, решать что-то за деньги. Пускай, это может принести не так много, но даже копейки складываются в рубли.

Так же, поискала работу на неполный день. Предложений для молодых девушек без опыта достаточно, но, что-то для меня было неприемлемо. К примеру, на собеседовании на должность личного помощника, я думала сразу развернуться, как только увидела обшарпанное здание, в которое меня пригласили, но воспитание не позволило – всё-таки сказала, что приеду. А вот, когда дяденька в возрасте, постоянно вытирающий потный лоб засаленный платком, открыто намекнул, что в обязанности будут входить ещё и интимные услуги, меня чуть не стошнило. Я не стала говорить, насколько это отвратительно, закатывать истерику и грозиться написать жалобу. Просто встала, попрощалась и ушла.

Была попытка интересоваться работой интернет-продаж. Ведь знала же, что не моё это! И всё равно пошла. Внимательно выслушала, ознакомилась с продукцией. Умеют, конечно, хорошо говорить, и доход можно получать очень хороший, и времени на это много не нужно. Да, складно говорят, вот только на неудобные вопросы отвечать не любят. Нет, стать очередным кирпичиком в этой «пирамиде», которую они так тщательно выстраивают, я отказалась. Может дура, но какая есть.

В итоге, мне повезло. Я стала помощницей юриста. Деньги небольшие, работы выше крыши, но мне понравилось. Пусть начальница у меня та ещё стервозина, но в отношении меня никогда не переходила границы. А я и рада была от того, что у нас только рабочие отношения, никаких сплетен, обсуждений личной жизни. Это то, что мне было необходимо на тот момент: уйти с головой в работу и дать себе время смириться с потерей.

Заговорить с призраком я себе позволила лишь через четыре месяца после похорон мамы. До этого, даже если они понимали, что я их вижу – отворачивалась, словно застыла внутри, не ощущая жалости к ним и их близким. Но ребёнок… Разве можно ему отказать? Если кто-то в силах, то я ему сочувствую, потому что это значит, что ваша собственная душа перестала чувствовать, очерствела за повседневной жизнью и волнением только о своём благе.

Я шла по аллее парка, сокращая путь до офиса, попутно стараясь надышаться свежим весенним воздухом, подставляя лицо щедрому солнцу. В будний день здесь частенько можно встретить резвящихся на небольшом уголке природы в мегаполисе детей и их матерей или нянь. Сегодняшний день не стал исключением: мелкие вовсю носились по парку и не сдерживали своих эмоций. А в это время на одной из скамеек сидела женщина, с болью и грустью наблюдала за играми детей. Можно было бы предположить много причин для такого взгляда, но я видела то, что другим недоступно: рядом с ней сидела девочка, лет тринадцати, и обнимала женщину за плечи.

Мой взгляд задержался на призраке из-за его вида: отсутствие волос, измождённый вид и больничная пижама. Я сразу поняла, что стало причиной её смерти. Она заметила моё внимание и встрепенулась. Я не могла пройти мимо, не в этот раз. Сев через скамейку от этой парочки, принялась ждать. Она оказалась рядом через минуту.

– Ты же видишь меня? – было первым, что я услышала.

Даже призраки удивляются моим способностям, постоянно один и тот же вопрос, прежде, чем перейти к самому главному.

– Не спрашивай, как, сама не знаю, – предупредила возможное любопытство. – Это твоя мама?

– Да, – девушка посмотрела в сторону оставленной женщины.

– Меня Вера зовут, а тебя?

– Ира.

– Когда ты умерла? – задала вопрос, не зная, что ещё спросить.

– Два месяца назад, – в её голосе слышалась только грусть. – Мы живём в этом доме, – показала на многоэтажку напротив, – раньше мы часто сидели здесь вместе. Она вытаскивала меня на воздух, не желая, чтобы я сидела в четырёх стенах.

– Что ты хочешь от меня? Просто поговорить?

– Поговорить? – засмеялась девушка. – Я постаралась сказать всё до того, как заснула навсегда. Годы болезни готовят к тому, что в любой день ты можешь умереть. С трёх лет у меня не было нормальной жизни, как и у моих родителей. Маме тяжелее всего, папа тоже горюет, но, у него хотя бы есть работа, а она всё своё время посвящала мне. Поэтому, когда меня не стало, словно потерялась, не понимает, что делать и как жить дальше. Даже продолжает придерживаться того же распорядка, что составила для нас.

– Я не могу помочь ей принять твою смерть, – с сожалением произнесла я. – Только она сама сможет это сделать.

– Я не прошу об этом. Сама пыталась подготовить её к такому исходу, но мама не поняла меня. Знаешь, к концу я уже хотела уйти, – сделала неожиданное признание, – боль, постоянная слабость, эти иголки, анализы и лекарства – чувствовала, что мне уже ничем не помочь, я сгорала слишком быстро. Говорила, что не хочу больше, что она должна меня отпустить, ведь я и так прожила неплохую жизнь. Особенно хорошо было во время ремиссии, мы даже к бабушке в Калининград съездили. Она сильная, моя мама, поэтому не желала сдаваться, не смогла понять, что мне нужно было только присутствие их с папой рядом и больше ничего. Когда твоё время ограниченно, оно становится для тебя бесценным подарком, которым хочется делиться с любимыми.

– Так чего же ты хочешь?

Мне было жаль Иру до слёз, и её маму тоже. Если она попросит о том, что я могу сделать – сделаю. Через что ей пришлось пройти за недолгую жизнь… Для таких детей каждый новый день – это подвиг. Мне страшно представить, через что проходят эти маленькие люди, чтобы сделать новый вздох. Обследования, больницы, болезненные процедуры, операции. Кто-то выживает, но большинство нет. Некоторые дети из-за болезни даже света белого не видят, постоянно находясь под наблюдением врачей. Страшно, страшно жить в таком мире, где это может коснуться каждого. Никогда не интересовалась статистикой, но знаю, что только от рака ежегодно умирают тысячи. Только вдуматься ТЫСЯЧИ! И при этом лечение не просто дорогостоящее, оно неподъёмное, особенно в нашей стране. А гарантий никаких…

– Я сама сделала маме подарок к восьмому марта. Думала, успею закончить, но, не успела. Как и рассказать ей, где он лежит. Хочу, чтобы она его нашла.

– Что за подарок ты смастерила? – постаралась тепло улыбнуться, чтобы она не видела моей жалости.

Всё же ребёнок, пусть и перенесла столько, она так и осталась ребенком.

– Я назвала его «Моя жизнь», это что-то вроде альбома, в котором я собрала всё: сделала коллажи с нашими фотографиями, интересные вырезки, записала свои мысли и стихи, рисунки, даже вышивку прикрепила. А ещё, на последней странице есть список. Ну, знаешь, некоторые составляют список того, что бы им хотелось успеть сделать, прежде, чем умрут. Вот и мой там. Я прошу, Вера, расскажи ей, где найти тетрадь.

– Ох, Ира, постараюсь, но не знаю, захочет ли меня слушать твоя мама.

– Её зовут Людмила Евгеньевна, – только и ответила девушка. – А подарок в моей комнате: нужно просунуть руку за шкаф, который рядом с окном и пошарить под ним. Там дно приподнято, поэтому есть место.

– Хорошо, пожелай мне удачи, – приободрила нас обеих на благополучный исход.

Я подошла к женщине, которая всё так же продолжала сидеть в одиночестве, даже не изменила позы.

– Людмила Евгеньевна? – спросила её. – Можно, я присяду?

– Да, конечно, – она обратила на меня внимание. – Мы знакомы?

– Нет, я немного знаю вашу дочь, – не стала что-то выдумывать.

– Да? Вы из больницы?

Думаю, что она знала всех знакомых своей дочери, подозреваю, что их было не так уж много.

– Нет, – качнула головой. – Людмила Евгеньевна, то, что я скажу, может показаться вам полным бредом, но я прошу, выслушайте меня, ради Иры.

– Я вас слушаю, – она явно была в замешательстве.

– Сначала представлюсь: меня зовут Вера Ремизова. И, у меня есть дар – я могу общаться с мёртвыми, которые ещё не ушли. С вашей дочерью я именно так и познакомилась.

– Что вы несёте? Совсем ненормальная? Как-то узнали, что я потеряла дочь и захотели нажиться на этом?

Стандартная реакция, я уже не кричу в ответ, даже не морщусь от подобных оскорблений.

– Разве я говорила, что что-то от вас требую? – словно ни в чём небывало продолжила разговор. – Только дослушать то, что меня просила передать ваша дочь до конца. Потом я уйду, и мы больше никогда не встретимся.

– Я не собираюсь слушать этот бред, – она вскочила со скамейки, собираясь уйти.

– Скажи ей «кякса», – стоя рядом, потребовала Ира.

– Что ещё за «кякса»? – переспросила её, наблюдая, как мать Ирины, снова поворачивается ко мне.

– Это моё первое слово, – улыбнулась девочка. – Кошку у нас звали Кляксой, но маленькой я не смогла с первого раза произнести правильно. Так и получилось, что моё первое слово оказалось вот таким.

– Она у вас чёрная была, что ли?

– Нет, белая, только с чёрным пятном на голове, – пояснила Ира.

– Белая с чёрной меткой? Правильно назвали.

– Откуда Вы…? – поражённо спросила женщина.

– Узнала? Ваша дочь сказала, боясь, что вы уйдёте и так и не услышите то, что она не успела вам рассказать. – Видя, что мать девушки начала меня слушать, продолжила: – Ира вам подарок сделала, хотела подарить к празднику, но, не успела. В её комнате есть угловой шкаф, так вот, нужно залезть под ту половину, что рядом с окном, под ним и будет тетрадь. Она сделала её сама, для вас. Там вы сможете много увидеть, возможно, лучше её понять. Надеюсь, что после этого Ира сможет пойти дальше, туда, куда должна.

– Хотите сказать, что она всё это время была здесь?

– Да, рядом с вами. И ей плохо от того, что она видит, как вы мучаете саму себя. Не держите дочь, ей уже не место здесь.

– А, как она? – взволнованно спросила женщина, вытирая дорожки слёз.

– Ей уже не больно, – озвучила слова, которые услышала от призрака. – Но она так же сильно, как и раньше любит вас. И хочет, чтобы на годовщину вы съездили в Японию, точнее немного позже. И, как она мечтала, посмотрели на цветение сакуры.

– Да, мы ждали новую ремиссию, чтобы отправиться в эту страну в конце марта. Ира восторгалась картинками, так сильно хотела посмотреть на это лично, – я сама, глядя на этих двоих, уже не сдерживала слёз. – Передайте ей, что я обязательно там побываю, ради неё и ради себя.

– Она вас и так слышит. Ничего, поплачьте, – я позволила себе приобнять мать, потерявшую ребёнка. – Со временем, мы сможем вспоминать тех, кого потеряли с улыбкой, без слёз и кома в горле, – уверенно сказала ей. – Идите домой, найдите то, что Ира сделала для вас со всей своей любовью. Уверена, даже сквозь свою боль вы почувствуете, как сильно дочка старалась, чтобы оставить часть себя, своих мыслей и переживаний. И тогда, может быть, она сможет продолжить свой путь.

– Спасибо, – она отстранилась и вытерла слёзы, хотя это не сильно помогло.

– Пусть у вас всё будет хорошо, – попрощалась с обеими.

В некоторой прострации наконец-то добралась до работы, размышляя над судьбой Иры и её родных. В этот день я впервые почувствовала, как собственный узел в груди немного ослаб.