Текст книги "Поместье Гринграсс (СИ)"
Автор книги: Ryo Imamura
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Внезапно он, прижавшись ко мне всем телом, ласково касается моих губ в трепетном поцелуе. И именно из-за этой реакции все мысли, проносившиеся в моей голове, разом исчезают. Я инстинктивно притягиваю его к себе еще сильней, словно пытаясь слиться воедино. Кожа к коже. Осторожно раздвигаю языком податливые губы, наслаждаясь его вкусом. Так сладко. Чувствую, как он опьяняет меня, из-за чего чувствую головокружение. Драко углубляет поцелуй, водя холодными ладонями по моей груди. И я пью его, словно дорогое вино, наполняясь теплом изнутри. Ласкаю его язык, облизываю его губы, медленно провожу по ряду его ровных зубов, осторожно касаюсь внутренней стороны его щек. И нежно-нежно обхватываю его лицо своими ладонями, словно он самое дорогое сокровище, что у меня есть и когда-либо еще будет. Я чувствую, как он тает в моих руках, как из его груди рвутся наружу томные стоны. И в этот момент действительно ощущаю всепоглощающее чувство вожделения.
Мы нехотя размыкаем поцелуй, когда начинаем чувствовать, что в наших легких не хватает воздуха. Я замечаю, как затуманен его взгляд, перед тем как Драко, тяжело дыша, наклоняется и прижимается своим лбом к моему лбу.
– А знаешь, – он бессознательно облизывает губы, перед тем как продолжить. – Это не такая уж и плохая реальность.
– Может, ты хочешь разделить ее со мной?
– Звучит, как предложение руки и сердца.
– Я могу предложить тебе не только это.
Драко ухмыляется и встает с кровати.
– Я подумаю об этом завтра.
– Где-то я это уже слышал…
Я мгновенно вспомнил известную фразу из «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл. Помниться, эта книга была частой гостьей на прикроватной тумбочке моей матери. А позднее мне удалось и лично с ней познакомиться, когда Миллисента случайно оставила ее в общей гостиной. От скуки я решил прочесть буквально пару страниц, а затем жгучий интерес заставлял меня возвращаться к ней каждый вечер на третьем курсе. Было ужасно неловко показывать парням в нашей спальне, что я увлекся каким-то магловским романом. В большей степени женским, чем мужским. И вот, когда мне оставалось буквально несколько страниц до финала, книга таинственным образом исчезает. Мне было стыдно выяснять у парней о краже, иначе я бы скомпрометировал самого себя, поэтому мне пришлось оставить все как есть. И только через полгода пропажа случайно обнаружилась под подушкой у Малфоя. Выяснять отношения не хотелось, ведь я тоже стал случайной жертвой этого романа. Но Драко и по сей день не знает о том, что я в курсе его маленькой тайны.
– Неужели? – он поднимает свои вещи с пола, натягивая на себя. А я загадочно усмехаюсь его деланному безразличию, чем и привлекаю его внимание, – Ты так и собираешься лежать там? Я уверен, что нас уже разыскивают по всему дому.
– Думаю, что сейчас они заняты делами поважнее, – я блаженно закидываю руки за голову, лишь немного приподнимаясь на матрасе. Я все еще слышу, как ребята и эльфы снуют по коридорам, громко переговариваясь.
– Даже если и так, будет много лишних вопросов, – он аккуратно застегивает пуговицы на своих черных обтягивающих брюках.
– Они всегда были и будут, смирись уже.
– Такое ощущение, что ты давно хочешь, чтобы нас раскрыли.
– Это было бы не плохо. Не пришлось бы самому ничего рассказывать.
– О! Ради Мерлина, избавь меня от этой блажи.
Драко раздраженно кидает в меня моими брюками, которые я во время успеваю схватить, даже не пытаясь подавить нервный смешок. Он отворачивается от меня с кислой миной, возвращаясь к прерванному ранее занятию, а я сразу же залезаю в боковой карман. Искомая вещица, сразу же попадает мне в руки, и я вытаскиваю ее, вновь обращаясь к своему любовнику:
– У меня для тебя подарок.
Уже застегнув все пуговицы на рубашке, Малфой кидает заинтригованный взгляд в мою сторону. От его внимания не укрылось украшение в моей руке, и я видел, как его лицо медленно вытягивается в полнейшем удивлении. Конечно, я заранее предугадал его реакцию, поэтому даю ему время отойти от шока и отмереть. Мне остается только выжидать, с усмешкой наблюдая за ним. Драко осторожно приближается ко мне как зачарованный, не отводя глаз от вещицы, и почти забираясь на кровать едва слышно хрипит:
– Ч-что это?
– А ты не видишь? Не думал, что у тебя так плохо со зрением, Драко, – я откровенно потешаюсь над ним, вертя прямо перед лицом крупный перстень из белого золота с редким голубовато-зеленым александритом (22).
Когда-то в детстве я приметил его в шкатулке с драгоценностями матери. Не помню, видел ли я его хоть раз у нее на пальцах, но красота александрита поразила меня глубоко в сердце. Каждому магу известно, о свойствах камней, и в особенности о лучших из них. Именно поэтому я сразу понял, каким большим магическим потенциалом обладает этот драгоценный камень. Но, к нашему общему, сожалению, во всем мире их осталось чертовски мало, поэтому их ценность возрастает во много раз как в магловском мире, так и в нашем. Но откуда это было знать моей матери? Единственное в чем она понимала толк – бриллианты.
– Очень смешно, – сразу же раздражился он. – Я вижу, что это кольцо! Но, зачем оно мне?
Я видел, как его взгляд удивленно бегает от моего лица, до перстня и обратно. И мысленно припоминал, как давно я видел его настолько удивленным. Ах да, во время обеда около трех часов назад.
– Я хочу, чтобы это было своеобразным напоминанием обо мне.
– Но…но разве оно не принадлежит твоей семье?
Да, принадлежит. Кому-то из многочисленных покойных мужей моей матери. И вероятней всего, оно передавалось по наследству от отца к сыну столетиями. Так что, с какой-то стороны, я продолжаю эту закоренелую традицию.
– Да брось, Драко, – прыснул я. – Моя мать даже не заметит пропажи! Этих фамильных колец в нашей семье уже десяток, если не больше.
– Но почему ты даришь его мне? Это ведь не обычный подарок, Блейз.
Драко осторожно присаживается на край кровати. По его тихому и неуверенному голоску можно было предположить, что он разговаривает не с сексуальным аристократом, наделенным обворожительной улыбкой, а с каким-то умалишенным. Размеренно, осторожно, тщательно подбирая слова, словно опасаясь, что я могу накинуться на него в любой момент. В каком именно порыве было сложно догадаться.
– Естественно. Он очень символичный, поэтому пообещай беречь его. Для меня это очень важно. Носить я не заставляю, это выглядело бы довольно странно, соглашусь.
– Да уж. Очень странно.
– Но я бы хотел, чтобы ты сберег его, – осторожно приближаясь, выдыхаю ему прямо в лицо, – Для меня.
– Для тебя? Я тебе не ячейка в Гринготтсе, Забини! – Драко подрывается в миг, превращаясь в злостного избалованного типа, который меня так бесит. Думаю, его излишняя эмоциональность передалась по наследству от его матери. Ну, никак не могу я представить мистера Малфоя разбивающего древнегреческие керамические вазы в порыве очередной истерики. Хотя и не удивлюсь, если он умело это скрывает, как и остальные члены семьи.
К счастью, я привык к подобным перепадам в настроении моего любовника, поэтому лишь забавляюсь его пылким видом, уже морально подготовившись к предстоящему представлению. Интересно, как на этот раз он меня обзовет? В прошлый раз мы расстались на том, что я «безнадежный кретин, который даже хуже Поттера». И, наверное, это было самое серьезное его оскорбление в мой адрес.
– О да, ты на нее совсем не похож.
– Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Сначала неуместное предложение, потом дом на южном побережье, теперь это кольцо… – Драко сильно жестикулирует руками и бесцельно ходит из угла в угол, избегая моего внимательного взгляда, словно яро доказывая что-то исключительно самому себе. Но для того чтобы произнести следующую фразу, он решает специально остановиться и вскинуть на меня свой самый выразительный взгляд. Ну, настоящий актер!
– Мне кажется, ты сошел с ума!
Я осознаю, что, возможно, не смог подобрать правильных слов и именно поэтому Драко неправильно меня понял. Но я не знаю, как исправить ситуацию, разве что как только сильней ее усугубить. Никогда не умел сглаживать конфликты…или просто не хотел.
– Все может быть.
– Нам всего лишь шестнадцать и мы вроде как парни.
– Вроде как? – я не удержался от короткого смешка.
– Не смейся, ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду! Ты сам звучишь просто смехотворно!
– Тогда почему ты не смеешься надо мной?
– Потому что…потому что… – он мнется, отчего-то передергивая плечами. И вмиг превращается в того неуверенного мальчишку, которого я не раз замечал в спальне Слизерина, когда тот считал что за ним никто не наблюдает. Именно того мальчишку я никак не мог возненавидеть, несмотря на его заносчивость.
А теперь, после стольких лет, я могу разглядеть его без прочей мишуры. Такого беззащитного, одинокого, скованного множеством страхов. Иногда мне кажется, что он боится всего мира. Мира, который не входит в его понимание. И вот теперь я ясно вижу, что на этот раз гложет его.
– Потому что в глубине души ты и сам хочешь всего этого, – я почти шепчу эти слова, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно уверенней. – Когда же ты прекратишь смотреть на других и будешь жить так, как действительно хочешь?
В его глазах отражается такое искреннее недоумение, словно я только что произнес что-то совершенно не логичное. Словно действительно сморозил самую очевидную глупость, которая только может быть.
– Ты совершенно точно сошел с ума, Блейз. Ты словно никогда не встречался с моими родителями и не знаешь, кто я. Перестать жить этими беспочвенными фантазиями, – его слова били больно, словно ударами под дых, выбивая весь воздух. Мне захотелось заставить его замолчать, но я не мог.
Нет. Я прекрасно знаю, кто ты, Малфой. Прекрасно знаю. Но от этого мне не становится легче.
– Да, мы сейчас вместе. И это замечательно. Так давай будем жить сегодняшним днем и наслаждаться этим…– его речь внезапно обрывается, и я хотел было сказать что-то в ответ, но он вновь продолжил. -…Я не хочу думать о том, что случится завтра, о том, что мне предстоит. Мерлин, Блейз! Темный Лорд возродился и скоро вновь начнется война! И я не думаю, что нам удастся избежать ее. А ты…ты говоришь о каком-то доме, просишь меня сохранить какой-то перстень… Ты полный идиот, если в серьез воспринимаешь эти фантазии.
То с какой болью отразились в сердце эти слова, заставило меня судорожно вздохнуть. От горечи легкие словно сдавили в тиски, и мне с большим трудом удалось восстановить частое дыхание. Напоминание о предстоящих событиях разом вбились прямо мне в голову. Я так долго не желал об этом думать, но он все же напомнил мне. Напомнил мне про реальность, что начинается за воротами этого поместья.
– Да, я идиот. Идиот, потому что не хочу думать о плохом. Не хочу думать о том, что все может измениться раз и навсегда, – я сажусь на постели и начинаю судорожно надевать брюки. Мне просто нужно занять себя, чтобы отвлечься от ноющего сердца. Драко стоит передо мной, наблюдая. Я раздраженно закусываю губу. Он вновь хочет вывести меня на эмоции, ему доставляет садистское удовольствие играть со мной. Ему это нравится.
– Ты прав, нам всего шестнадцать Драко, поэтому это не наша война.Именно поэтому мне гораздо комфортней жить в своих фантазиях. Мечтать о чем-то большим, чем служение Темному Лорду! И не думать о том, что нас ждет. Я просто запретил себе думать об этом! Все что я хочу – это жить по-настоящему. И жить счастливо вместе с тобой. Разве я многого прошу?
Он опускается передо мной на колени и заглядывает в лицо. Его взгляд мягкий и заботливый. Значит, успокоился. Значит, опять получил от меня, то, чего хотел. И на этот раз начинаю злиться я. Буквально чувствую, как внутри меня поднимается волна злости, а вместе с ней и магия. И тогда я злюсь еще сильней.
Драко замечает эту перемену и молча пытается успокоить. Кладет свою ладонь на мою руку, которая уже спокойно покоится на остром колене. Ловит мой взгляд, хочет выразить всю ту нежность, что надежно спрятана в глубине него. Я точно знаю это. Мне не надо заглядывать в его глаза, чтобы понять все это. Но я все же смотрю. И вижу в его глазах свое отражение.
– Да, я тоже хочу этого. Но у каждого из нас свои обязательства, каждый из нас не может быть свободным и делать то, что вздумается. Мы должны быть мудрее, – он обхватывает мое лицо ладонями, нежно касаясь щек.
– И я хочу. Хочу этой войны для того, чтобы что-то изменить. Чтобы стать частью чего-то большего, стать частью величайшей истории. Блейз. – он зовет меня, когда я раздраженно отворачиваю голову. Не хочу, чтобы он заметил немую боль на дне моих глаз. Нет сил, чтобы смотреть на него. Нет сил, чтобы слушать его. Ведь я знаю, что он мне скажет. И мне не нужны слова, чтобы заранее предугадать все это. Я просто желаю его молчаливого присутствия на всем отрезке моей жалкой жизни.
– Посмотри на меня.
Я нехотя поворачиваю голову в его сторону и моргаю. Еще и еще.
– Ты видишь перед собой подростка? Я тоже вижу его каждый день, стоя перед зеркалом. И он трус, всегда был трусом. Но тут ему выпадает шанс исправиться и доказать всем, что он чего-то стоит. Доказать, что он не просто трусливый избалованный мальчишка, а наследник великого рода Малфоев, – после своей речи, он добавляет уже намного тише: – Но знаешь, ему все равно безумно страшно.
Мне хочется обнять его, сказать: “Я знаю. Я знаю, Драко. И мне тоже очень страшно. За тебя, за себя и за всех нас”. Но я молчу об этом. Все, что я способен произнести вслух, лишь ужасно эгоистичную фразу, которая вылетает из моего рта почти мгновенно:
– А как же я?
– Я по-прежнему с тобой, разве этого мало? – то, как он произносит это, эхом отдается в моей голове. Я не хочу, чтобы он заметил на моем лице отголосок промелькнувших чувств, загнанных глубоко во внутрь. И я закрываю лицо руками, как-то слишком отчаянно. Как-то слишком…по-детски.
– Мало. Мало. Мне все мало. Как только мы выйдем из этой комнаты, наши отношения опять изменятся. Нам вновь придется притворяться. И я устал. Устал от этого, – я слышу свой отчаянный вой со стороны. Ну что за жалкий тип?
– Знаю, но по-другому нельзя, пойми. Есть вещи, которые не стоит менять для общего блага.
Когда ты успел, так изменится, Драко? Когда стал таким взрослым, таким сознательным? Когда ты стал утешителем, стоя на коленях передо мной? Разве не должно было быть наоборот? Драко, это точно ты сейчас передо мной? Точно?
– Знаю. И твоя правота меня губит.
Он отводит мои руки от лица и обнимает.
Я думаю, что ему всегда требуются доказательства. Доказательства того, что он мне небезразличен. А когда он их получает, то неизбежно чувствует вину. И в такие моменты я задаюсь вопросом: потому ли это, что я нуждаюсь в нем больше, чем он во мне?
Я утыкаюсь лицом в его плечо, втягивая ноздрями его запах. Обычно многие поэты воспевают в своих стихах возлюбленных дивной красоты. Они нарочно преувеличивают их достоинства и приуменьшают недостатки. Любят писать о божественном аромате, который исходит от них, о шелковистых волосах, о белой мраморной коже. И с недавнего времени я осознал, что когда все это время смотрелна Малфоя, в моей голове возникали именно такие эпитеты. Он всегда казался кем-то неземным, волшебным существом, слишком прекрасным даже для меня. Но сейчас, трепетно обнимая его за талию, я замечаю, что все волшебство уже давно исчезло. Передо мной обычный, живой человек с огромным количеством недостатков, которые постоянно лезут наружу. Я ухмыляюсь ему в плечо. Я мог бы перечислять недостатки Малфоя бесконечно, и буквально по пальцам посчитать его достоинства. Что делает его таким привлекательным для меня? Парня со сложным характером?
– Я приму твой подарок.
Я настолько глубоко погрузился в свои мысли, что совершенно не расслышал то, что он шепнул мне на ухо несколько секунд назад.
– Что?
Он устало закатывает глаза, показывая все, что он думает о моей заторможенности, перед тем как еще раз произнести уже громче:
– Я возьму перстень.
Молча протягиваю руку к постели и нащупываю кольцо, которое беззаботно лежит прямо на смятых простынях. Я немного колеблюсь перед тем, как протянуть его Драко. Теперь все мои действия кажутся какими-то неправильным и наивными. После промывки мозгов, которую я получил от своего любовника, я уже корил себя за слабохарактерность.
– Надень его мне, – словно дамочка, которая протягивает свою холеную ручку для поцелуя, он гордо отставил свой безымянный палец.
– Ты действительно хочешь этого? – я обескуражен. Это первый раз на моей памяти, когда он уступает мне, что, в принципе, ранее было мифологическим явлением. Драко Малфой делает что-то для других? Сегодняшний день надо занести в личный календарь и отмечать как семейный праздник с последующими поколениями. Хотя, может и не следует исключать вариант того, что он хотел этого точно так же, как и я?
– Да.
Его уверенный тон придает мне сил, и я осторожно надеваю солидный перстень ему на палец. Я наблюдаю за тем, как кольцо уменьшается, чтобы идеально сесть в размере. Александрит словно почувствовав нового хозяина, мгновенно меняет цвет, из голубовато-зеленого постепенно переходя в почти прозрачную зелену (23). Драко внимательно наблюдает, за этими символичными действиями с некоторым трепетом. Он подносит руку к лицу, разглядывая драгоценность.
– Что это за камень?
Я улыбаюсь. Он совсем не разбирается в этом.
– Это Александрит.
– Александрит?
– Один из самых сильных магических камней.
– Никогда о нем не слышал, – он хмурится.
– Сейчас таких, как этот почти не осталось.
– А разве он магически подходит мне?
Я киваю.
– Он тебе идеально подходит.
– Как ты узнал это?
– Тебе надо было меньше отвлекаться на Поттера на уроках Астрономии.
Он раздраженно поглядывает на меня исподлобья. Если его и взбесило мое замечание, то желание дождаться объяснений для него гораздо важнее потраченных впустую нервов. А я улыбаюсь, как идиот. Если ему так интересно, он вполне может взять в руки книгу из библиотеки Малфой-менора и прочесть.
Не дождавшись никакого вразумительного ответа, Драко устало закатывает глаза в своей излюбленной манере и встает с колен. Я поднимаюсь вслед за ним, чтобы взять с пола рубашку и надеть ее. Какое-то время мы молчим, каждый погруженный в свои мысли. Внезапное затишье смущает меня, ведь всего пару минут назад мы умудрились почти поссориться. Атмосфера в комнате стала какой-то удушливой, словно высказанные ранее слова все еще висят в воздухе не желая растворяться по истечению времени. Я подхожу к зеркалу, чтобы расчесать спутанные от пота лохмы волос и, глядя в зеркало вижу, как Драко не сводит внимательного взгляда с кольца.
– Я не стану снимать его до самого конца вечера, если ты пообещаешь мне кое-что.
Я оборачиваюсь, продолжая расчесывать черные пряди:
– Что?
Какое-то время он многозначительно молчит, задумчиво рассматривая меня с ног до головы. Он всегда так делает, перед тем как сказать, нечто важное. Словно ждет, пока я прочту его мысли, и ему не придется озвучивать застрявшие в глотке слова. Но сейчас словно опомнившись, Малфой начинает медленно скользить взглядом по комнате, изучая предметы. Я в нетерпении жду, пока он, наконец, продолжит наш разговор, уже расправившись со своей прической. На хозяйском гребне остаются мои длинные волосинки, и я специально сгребаю их в ладонь. Мало ли, а вдруг Григрассы захотят приготовить оборотное зелье с их помощью? За этими мыслями я не сразу замечаю, как Малфой вытянув руку, указывает на что-то пальцем.
– Обещай не надевать больше эти отвратительные туфли. Ума не приложу, как ты вообще мог купить подобное.
Мои черные туфли из крокодиловой кожи спокойно себе лежали у изножья кровати. Но именно на них пал недовольный взор моего amante (исп. любовник). Хотя, если дело касалось вкуса, Малфой был абсолютным фаворитом нашего факультета, поэтому спорить было бесполезно. Во всей школе он уступал лишь Захарии Смиту, но у последнего мать была известным модельером, поэтому мнение большинства я считал справедливым. Малфой же отказывался и в этом отношении считать себя вторым, поэтому принципиально игнорировал всякие школьные девчачьи рейтинги, типа “Лучший стиль Хогсмида”. А вот над моим стилем еще работать и работать. И первым делом придется выбросить эти туфли.
– Обещаю.
****
Мы украдкой целовались в лабиринтах школьных коридоров, прижимаясь к холодным стенам замка, пока по близости никого не было. Драко нервно озирался по сторонам, а я поспешно прижимал его к себе, проникая руками под рубашку, ощупывая тело. Он мялся, беспокойно отводя мои руки, не давая зайти дальше, чем хотелось бы. Он относился к этому легкомысленно, позволяя себе только небольшую слабость в виде объятий и горячих поцелуев. На большее у него просто не хватало смелости.
Он никогда не проявлял инициативу, позволяя мне вести в наших сомнительных отношениях. Позволял мне трепетно касаться его, привлекая к себе за талию. Позволял облизывать его тонкую шею. Позволял судорожно тереться об него. Я терпел подобные детские шалости около пары месяцев с того момента, как все началось. А потом наступило лето и празднование его дня рождения в Малфой-меноре.
Он убегал от меня по коридорам поместья, под строгими взглядами семейных портретов, висящих на стенах. Драко лукаво улыбался, оглядываясь на меня через плечо, пока я шел в десяти шагах от него. В моих воспоминаниях стены коридора медленно сужаются, а я неотрывно вглядываюсь в черный силуэт Малфоя, что почти бесшумно скользит по узорчатому паркету. Я прижимаю его к одному из гобеленов, и он едва слышно смеется мне в губы. С первого этажа доносятся чарующие звуки симфонической музыки, судя по ней, гости начали танцевать менуэт.
– Ты так и будешь убегать от меня весь вечер? – я провожу носом по его щеке, блаженно прикрывая глаза.
– Разве от тебя так легко убежать? – шепчет мне прямо в ухо.
– Ты дразнишь меня.
– Я могу себе это позволить.
Я с тихим стоном припал к его губам, умоляя о большем. Желая, чтобы он сжалился надо мной и прекратил мучить своей недоступностью. Я с самого начала рассчитывал завладеть им. Целиком и полностью подчиняя своим желаниям, но в итоге – это он подчинил меня себе.
– Подари мне свой первый раз, mi amor (исп. моя любовь), – судорожно произношу я, оторвавшись от его соблазнительных губ.
– Почему ты думаешь, что для меня это в первый раз? – серьезно, почти обиженно говорит он.
– Потому что не думаю, что ты когда-либо спал с мужчинами, – я ухмыляюсь, сильней прижимаясь к нему, давая почувствовать разрывающее меня возбуждение. Он засмущался, явно не имея представления о том, что делать дальше. Его неопытность была написана жирными чернильными буквами прямо у него на лбу.
– А ты что, спал?
Наверное, его так смущает именно моя страстная настойчивость, за которой прячется сексуально неудовлетворенный подросток. Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Ведь я хотя бы знаю, что нужно делать двум педикам. Теорию я изучил достаточно для того, чтобы применить ее на практике.
Мои глаза на уровне его глаз:
– Да и ни раз. В своих фантазиях. С тобой.
Его пробирает смех, и, глядя на него я позволяю себе улыбнуться шире обычного.
– Идиот!
Он отталкивает меня и идет дальше по коридору. Я облокачиваюсь на стену, больше не двигаясь с места, предоставляя ему сделать ответный шаг навстречу. Напряженно выжидая тот самый долгожданный момент триумфа.
Где-то там, внизу, в одинокой задумчивости стоит моя мать, обхватив своими тонкими пальцами фужер с красным вином. На ней длинное вечернее платье винно-красного цвета, корсет которого расшит черными бриллиантами. Увесистое ожерелье, которое она купила за день до приема, и новое изумрудное кольцо на безымянном пальце. Вероятно, она каждые пять минут нервно теребит его, прекрасно осознавая то, что я сейчас собираюсь сделать. В эти минуты я гадаю, как скоро она решиться подойти к миссис Малфой, чтобы рассказать о нашей с Драко связи. Как скоро ее маленькие шестеренки в голове заработают в слаженном ритме и не дадут ей указание: “Действуй”.
Эта женщина была не более чем коварной соблазнительницей. Вся ее никчемная жизнь состояла лишь из хитроумных интриг и порочных игр. Ей было чуждо благородное проявление любви. Единственное, что она знала наверняка – это страсть. И именно страсть сыграла с ней злую шутку, когда на свет родился я. Ее надоедливое нежеланное дитя.
Я стал своеобразным напоминанием о ее минутной интрижке с одним итальянским маглом, когда она жила во Флоренции и имя которого даже не потрудилась запомнить. До нее дошло осознание своего положения, когда она все еще состояла в браке со своим пятым мужем, и который даже не подозревал о ее измене. Этторе Виргилио Массимильяно Забини был на тот момент уже в солидном возрасте. Чистокровный маг с богатой родословной. К сожалению, я не успел его узнать, он умер незадолго до моего рождения, но мое происхождение необходимо было скрыть. Подобный скандал мог навсегда сделать мою мать “персоной нон гранта” среди магической аристократии, заклеймив ее позором.
Не знаю, пробовала ли она как-то избавиться от меня сразу же после моего рождения. Или это могло породить множество вопросов среди тех, кто прекрасно знал, что она в положении? Мы были не настолько близки, чтобы говорить так откровенно. По правде говоря, по-настоящему близки с моей матерью мы были только около девяти месяцев, а затем она родила меня.
Я знаю, что она меня ненавидит. Иначе стала бы она рассказывать всю правду, обвиняя меня в том, что теперь не может жить так, как жила до этого? Бедная жалкая женщина, усыпанная бриллиантами. Зря ты оставила меня в живых. Того, чья кровь не имеет никакой ценности, кто стал бельмом на глазу могущественной чистокровной волшебницы. Твой род будет навсегда прерван, во избежание распространения твоей же заразы. Твоих ген, твоих корней, твоей магии. Я никогда не женюсь, у меня никогда не будет наследников. Я проклят твоей кровью.
Я выплюнул эти слова прямо в твое разукрашенное лицо, когда ты насмехалась над моими чувствами к младшему Малфою. Когда сегодня по одному только взгляду на нас ты все поняла. Ты ведь всегда мастерски умела играть в любовь, наблюдая со стороны за самыми нежными возлюбленными, набираясь у них опыта. Ты мастерски имитировала то, что сама не могла создать. Но при этом считала, что ущербны все вокруг, но никак не ты. И сейчас, облокачиваясь на стену и молча наблюдая за Драко, я мысленно убеждаю себя: “Я ни капли не похож на тебя, madre (исп. мама)”.
Драко кидает игривый взгляд через плечо, подходя к одной из многочисленных дверей. Он останавливается и выжидающе смотрит на меня, а затем молча открывает ее и скрывается где-то в глубине комнаты. Я делаю несколько шагов навстречу, не пытаясь скрыть своего ликования. Музыка окутывает весь дом, проникая в каждую щель. В моем сознании отображается силуэт моей матери, которая все так же задумчиво стоит в стороне. Где-то в зале родители Драко, как всегда холодные и элегантные, сдержанно принимают поздравления, обмениваясь буквально парой слов с присутствующими. То, как роскошно оба смотрятся со стороны, заставляя притягивать к себе восхищенные взгляды и завидовать каждого. Вот он – идеальный пример чистейшей, не запятнанной фамильной магии. Свет магической аристократии. Настоящая голубая кровь.
Мистер и Миссис Малфой, я собираюсь испортить вашего сына.
****
Голова Пэнси покоится на моем плече. Мы сидим в музыкальной гостиной, где Миллисента уже продолжительное время порхает пальцами над клавишами фортепиано. За окном солнце уже давно село за горизонт, погружая комнату в мягкий полумрак, где единственным источником света служат зачарованные подсвечники. Девушки уже давно переоделись в свои шикарные туалеты, хвастаясь ими, друг перед другом. А мы, в строгие официальные мантии, единственным украшением которых были эксклюзивные запонки. Гости потихоньку прибывали в поместье, и Дафна со своей сестрой лично приветствовали их у парадного входа, давая нам возможность избежать всего этого действия.
Сейчас я буквально утопал в мягком диване с шелковой обивкой, позволяя себе расслабляться под звуки произведений Шопена. То, что это Шопен – я не сомневался. Насколько я помню, Миллисента его просто обожает. Наверное, потому что это единственный из известных композиторов, которого принято считать магом, особенно среди магических семей высшего общества. Могу поспорить, что это только потому что им удобно так думать.
Она сосредоточено скользит по клавишам, полностью погруженная в игру. Помню, что даже на младших курсах, когда она была одного размера с Грегори, неповоротливая и неряшливая, сидя за фортепиано, она всегда преображалась. Становилась такой элегантной и женственной. Помню, как я все время удивлялся этому факту каждый раз, когда видел, как она играет. А сейчас, когда за инструментом сидит высокая, фигуристая девушка с обнаженными плечами и небольшим декольте, магия пропадает. В этом не видишь ничего особенного, просто потому что так и должно быть.
Справа от меня Драко о чем-то тихо переговаривается с Винсентом и Грегом, стоя у стены и вновь сжимая в руках бокал с вином. Я уже не удивляюсь тому, как быстро он трезвеет при желании. Думаю, что никогда не видел его сильно пьяным, хоть он и пьянеет почти мгновенно, но дальше определенного состояния никогда не заходит. Грег и Винс – его вечные телохранители на младших курсах, потихоньку начинают выходить из-под его влияния, все чаще оставляя Малфоя без своей компании. Для всех на факультете стало сюрпризом то, как в последнее время Крэбб сдружился с Ноттом. Вот уж, действительно, неожиданный альянс сложился: довольно глуповатый Винсент и наглый Теодор, который сознательно проводит с ним большую часть своего времени. Может быть, у них есть какие-то общие интересы, о которых они не говорят другим? Или просто Нотт самоутверждается за счет своего не очень сообразительного приятеля? Хотя, о чем я говорю? Многих из здесь присутствующих связывает только одно: их семьи служат Темному Лорду. Поэтому у них довольно много точек соприкосновения.
– Милли, ну сколько можно! Ты меня в тоску загоняешь своими пьесками. У тебя нет чего-нибудь менее удручающего? – громко возмущается Тео, стоя у окна. Его едкий сигаретный дым, растворяется в воздухе помещения, донося до нас легкий кофейный аромат. Из окна он, должно быть, наблюдает за брусчатой дорогой, по которой прибывают кареты. В полумраке комнаты, среди диванов с шелковой обивкой, золотых подсвечников, ворсистых ковров и картин магических классиков, он тщательно выдерживает образ загадочного денди, освещенного светом луны.
