Текст книги "Просто ты умеешь ждать (СИ)"
Автор книги: roseIceberg
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== Глава 1 Детство Джона ==========
Это было одно из его первых воспоминаний.
На самой верхней полке буфета в летней кухне лежала громадная головка сахара, от которой папа по вечерам откалывал кусочки специальными щипцами и раздавал всем чадам и домочадцам строго отмеренные порции. Чай пили вприкуску с кусочками сахара, потому что так было вкуснее. Маленькому Джону всегда хотелось ещё сладенького, но ему никогда не давали добавки, потому что семья была большой, и другим могло не хватить. Поэтому сегодня вечером, когда взрослые легли спать, он тайком пробрался в летнюю кухню и открыл буфет. Джон не помнил, почему он тогда не догадался подтащить к буфету стул, а просто стал карабкаться вверх с полки на полку. Когда он был уже почти на самом верху, старенький буфет потерял равновесие, отклонился от стены и начал падать вместе с маленьким верхолазом. Сбежавшиеся на шум родители настолько обрадовались, что малец жив, что не стали его наказывать.
Следующее, что врезалось в память, – это как папа целый день катал его на каруселях в городском саду перед его первым учебным днём. Родитель хотел, чтобы мальчик запомнил вкус счастья и свободы перед тем, как сядет за парту и примется грызть гранит науки. Каждый раз, когда карусель останавливалась, папуля с надеждой спрашивал его: «Может, хватит?», но Джон смотрел на него восторженными глазами и просил: «Ещё». Папа выгребал из кармана монетки и снова шёл к кассе.
Несмотря на то, что в семье было пятеро детей, и жили они довольно бедно, из-за чего Джону приходилось донашивать одежду и обувь за своими старшими братьями, у него было довольно счастливое детство. Его отец работал путевым обходчиком на железной дороге, а папа – горничным в семье зажиточного врача. Именно папа приучил Джона с раннего детства к чистоте и порядку. Мальчик сызмальства помогал ему мыть посуду, которую после трапезы несли к старому рукомойнику во дворе, а потом вытирал её льняным полотенцем и ставил в буфет. Папа зорко следил, чтобы на тарелках не оставалось ни единого пятнышка, и любил рассказывать про свою досадную оплошность в первый день работы. Тогда он прислуживал за столом во время обеда, и супруг доктора, придирчиво взглянув на одну из серебряных ложечек, сказал:
– Пол, на ложке пятно.
Недолго думая, Пол взял ложку, плюнул на неё и принялся протирать рукавом, чуть не доведя до истерики собравшееся за столом почтенное семейство. Удивительно, но работодатель не уволил неопытного молодого омегу, а лишь отчитал его и объяснил, что нужно делать прислуге в его доме, а чего не следует. Пол усвоил урок и больше не допускал подобных промахов.
***
После того, как двое его старших братьев-омег вышли замуж (старший брат-альфа Грег жил отдельно с тех пор, как устроился работать на горно-обогатительный комбинат за городом, где ему дали жильё), на плечи Джона легли также уборка и большая часть работ на огороде.
Этим утром Джон проснулся, как обычно, на рассвете. Он недавно окончил седьмой класс и мог бы ещё поспать, наслаждаясь каникулами, но он любил рано вставать и наблюдать за тем, как под первыми солнечными лучами тает роса на траве и медленно просыпается город. Июньские ночи были слишком коротки, но он всё равно чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Летом, когда стояла одуряющая жара, они с младшим братом-омегой предпочитали ночевать на улице под навесом из дикого винограда. Джон спал на пружинной железной кровати, а Нэд – на старом потрёпанном диванчике, обтянутом коричневым кожзаменителем. Рядом стоял круглый стол, накрытый клеёнкой, за которым летом обедала семья. Джон тихонько встал с кровати, подошёл к дивану и, заглянув в небольшое зеркальце на его спинке, пригладил непослушные светлые вихры. Он накачал воды из скважины и наполнил ёмкости для козы и цыплят и рукомойник у летней кухни. Умывшись и почистив зубы мятным порошком, Джон насыпал пшена курам в загончике и отправился в туалет, стоявший под яблоней напротив погреба. Жёлтые ночные цветы возле уборной, распускавшиеся по вечерам, уже увяли. Паучки, сплётшие паутину на стенах, при виде него расползлись по углам. Снова помыв ручки после посещения туалета, Джон побежал на огород нарвать свежих огурчиков к завтраку.
Когда он вернулся во двор, на крыльце дома уже стоял зевающий папа с бидоном в руках. Ведь первым делом нужно было подоить козочку Марту. Их маленький шахтёрский городок, вечно припорошенный красноватой пылью, просыпался довольно рано, поэтому пока папа доил козу, Джон сбегал в булочную за свежеиспеченным хлебом. Когда он вернулся, папа уже хлопотал на кухне, отец поливал огород, а Нэд хлебал из кружки ещё тёплое молоко. Джон порезал румяный хлеб и притащил из летней кухни тарелки и вилки. Вскоре папа принёс рагу из овощей, и семья уселась завтракать.
Поев, отец отправился на железнодорожную станцию, папа нарезал на клумбе роз и отправил Джона их продавать, после чего заторопился на работу. Нэд убрал со стола, вымыл посуду и засел за шитьё – нужно было так заштопать старые рубахи, доставшиеся ему в наследство от старших братьев, чтобы никто не заметил под вышивкой дыр.
Джон стоял на улице и предлагал купить цветы торопящимся на работу прохожим, вспоминая, насколько неловко он чувствовал себя, когда папа впервые послал его продавать розы. И ведь своё продавал, не ворованное, а всё равно ему было тогда ужасно стыдно. Со временем он привык и перестал краснеть, видя знакомых. Через час поток людей иссяк, и Джон вернулся домой с несколькими невезучими розами на коротких ножках, которые никто не захотел брать. Он поставил их в вазу на покрытый салатовой плюшевой скатертью стол в гостиной, служившей одновременно его спальней в холодное время года.
В окошко со стороны улицы постучали. Это был Джим Мориарти. Он был бетой на два года старше Джона и отпетым хулиганом, державшим в страхе детвору всего квартала. А ещё он был первой любовью Джона.
– Идём на речку, – предложил Джим.
– Ладно, только ненадолго, мне ещё в доме убраться надо.
– Вечно ты пашешь, а жить когда? – Джиму, выросшему в незнакомой с нуждой семье было не понять, что некоторым приходится всё время работать, чтобы прокормиться.
– Не всем же повезло родиться у богатых родителей. Ладно, сейчас надену плавки, и пойдём, – Джон быстро переоделся и выбежал на улицу.
– Ты куда? Папа не велел тебе с Джимом гулять, – раздался голос младшего брата. – Я ему всё расскажу.
– Я тебе расскажу, сексот мелкий, – пригрозил ему Джон, закрывая за собой засов на калитке, – ты у меня песок жрать будешь, а не хлебушек.
– Мы тебе вмиг тёмную устроим, – поддержал его Джим.
Они пошли вдоль улицы. Увидев одного из соседей, собиравшего вишни, Джим попросил его:
– Дяденька, нарвите нам вишенок.
Дяденька неодобрительно посмотрел на них и проворчал:
– Джон Уотсон, у тебя же во дворе растёт вишня, чего ж ты попрошайничаешь?
– Не надо, Джим, я нарву тебе вишен, когда вернёмся, – потянул бету за руку Джон.
– А что ему жалко горсточки вишен для голодного пацана? – заартачился Джим, и старый мистер Бриско всё же протянул ему ведёрко с вишенками.
Джим взял одну горсть себе, а другую протянул Джону, но тот лишь покачал головой, не желая чувствовать себя попрошайкой.
Джим уже успел доесть вишни, когда они дошли до перекрёстка. Они быстро перебежали оживлённую транспортную магистраль, прошли мимо кинотеатра и углубились в парк. Здесь, в тени исполинских серебристых тополей ещё царила утренняя прохлада. Четверть часа, и они были у подвесного моста на берегу речки Петтрил, у которого стоял продуктовый магазин с рогатой головой на вывеске.
– Зайдём в «Быка» выпить газировки, – предложил Джим.
– Хорошо, только давай по-честному, – Джону было стыдно, что Джим, несмотря на то, что у него водились деньги, вечно норовил что-нибудь стянуть в магазинах.
Они зашли в отдел соки-воды и, заплатив по медной монетке, взяли себе по стакану газировки, Джим с клубничным сиропом, а Джон – с малиновым.
Выйдя из магазина, подростки пошли вдоль берега по направлению к пляжу, обнося попадавшиеся по пути деревья с шелковицей.
– Не пойдём сегодня на пляж, искупаемся тут, – сказал вдруг Джим, останавливаясь у одной из ведущих в воду лесенок, на которых обычно располагались рыболовы. Эта лесенка была расположена возле слияния рек Петтрил и её притока Каммок-Бэк, и напротив неё на другом берегу находились небольшой мостик через Каммок-Бэк и лодочная станция, белоснежная колоннада которой отражалась на поверхности воды.
– Ладно, – согласился Джон, не подозревая, что задумал его старший товарищ.
Они сложили одежду на пенёк и вошли в тёплую, как парное молоко, воду. Джон знал, что нижние ступеньки, уходившие под воду, заросли водорослями и были очень скользкими, поэтому он оттолкнулся от одной из верхних и прыгнул в воду.
– Поплыли на тот берег, – сказал Джим, поманив его рукой.
– А наша одежда? – забеспокоился Джон.
– Да кому нужно твоё тряпьё?
Какое-никакое тряпьё, а за него всё же деньги плачены, да и в карманах штанов лежало несколько монет, вырученных за продажу роз, поэтому Джон всю дорогу оборачивался. Джим поплыл к причалу и влез в одну из лодок. Он быстро отомкнул замок неизвестно откуда взявшейся отмычкой, и отбросил в сторону цепь.
– Джим, ты же обещал, – негромко пискнул Джон. – Зачем ты воруешь лодку?
– Я не ворую, а беру её во временное пользование, – объяснил хитрец. – Не дрейфь, всё будет нормально, – он оттолкнулся от причала и протянул руку Джону, помогая ему забраться в лодку.
К ним бежал сторож, но подростки уже взялись за вёсла и энергично заработали ими. Причалив на противоположном берегу, они забрали свою одежду и поплыли против течения.
Не останавливаясь, они проплыли мимо запруженного людьми пляжа и остановились далеко за чертой города, где не видно было ни души. Джон и Джим выбрались на берег и завалились отдыхать на траву.
– Ну и влетит же нам, когда будем возвращать лодку, – сказал Джон.
– Не влетит, – Джим встал и оттолкнул плоскодонку от берега. Её тут же подхватило течением и понесло вниз по реке.
– Уииии! Это ж сколько нам теперь пешком по жаре тащиться, – схватился за голову Джон.
– Расслабься, мы останемся здесь до вечера, – сказал Джим, притягивая его к себе. Он испытывал истинное наслаждение, вынуждая этого правильного омегу делать нечто совершенно ему несвойственное. Он мог бы вынудить Джона сделать что угодно, но ограничивался лишь поцелуями и мелким хулиганством.
***
Джон вернулся домой лишь когда стемнело. Он повернул колёсико на калитке, отпирая засов и сразу увидел папу, сидевшего на крыльце и плакавшего навзрыд. Джон ожидал, что получит сейчас грандиозную взбучку за долгое отсутствие и то, что не нарвал травы для козы, но вместо этого папа лишь обнял его и шепнул:
– Крепись, Джон, твой отец сегодня попал под поезд. Его больше нет.
В первый момент Джон даже не понял, о чём это он. Лишь несколько минут спустя, когда к ним присоединился зарёванный Нэд и из дома вышел серьёзный, как никогда, Грег, Джон понял, что действительно случилось непоправимое.
В этот день закончилось детство Джона Уотсона. За погибшего супруга папе дали слишком маленькую пенсию, поэтому Джон, чтобы не сидеть у него на шее, был вынужден оставить школу и пойти работать посыльным.
========== Глава 2 Появление Шерлока ==========
Три года спустя.
Они познакомились в поезде. Просто ехали в одном купе и от нечего делать разговорились. Услыхав, что Шерлок едет устраиваться на работу на горно-обогатительный комбинат города N, кареглазый блондин, представившийся Грегом, сказал, что там работает. Узнав, что столичный инженер, впервые в этих местах, Грег вызвался помочь ему обустроиться и в следующие выходные обещал показать город. Шерлок ехал в N, чтобы выяснить причину, по которой производимое там в последнее время горно-шахтное оборудование сразу же выходило из строя. Действовать в этот раз он собирался не нахрапом, а медленно, устроившись работать на комбинат инженером, благо у него имелся диплом об окончании престижного Политехнического института. Чтобы разузнать, была причиной поломки халатность работников или же целенаправленный саботаж, и найти виновников, Шерлок решил некоторое время поработать на комбинате простым инженером, чтобы его стали считать за своего и начали доверять. Только тогда можно будет узнать истину.
Грегори выполнил своё обещание. С утра в воскресенье они с Шерлоком прошлись по Кленовому бульвару с заходом в Пассаж, где выпили по чашечке кофе в одном из многочисленных кафе, и теперь прогуливались по набережной. За спиной у них остался пешеходный подвесной мост, а впереди виднелись шпиль лодочной станции и ещё два пешеходных моста, один – через Петтрил, а другой – через Каммок-Бэк. Плакучие ивы, росшие на берегу, полоскали свои ветви в зеленоватой воде. Стоял конец июля, и вода в Петтрил уже начала «цвести». От клумб, расположенных в центре пешеходной аллеи исходил одуряющий аромат цветущих петуний. По набережной неспешно прогуливались нарядно одетые пары с детьми, а по реке время от времени проплывали лодки. Казалось, что покой и умиротворение были разлиты в здешнем воздухе. Это место было таким красивым и уютным, что Шерлоку захотелось остаться тут подольше.
Шерлок и Грег перешли мостик через Каммок-Бэк и оказались у лодочной станции.
– Покатаемся на лодке, – предложил Грегори.
– По-моему я неподходяще для этого одет, – одетый в светлый костюм Шерлок отнёсся к его предложению скептически.
– Не бойся, я буду очень аккуратно грести, и на твой костюм не попадёт ни капли воды, – пообещал одетый в брюки свободного покроя и белую рубашку с коротким рукавом Грегори. – Я покажу тебе такие места…
– Ладно, уговорил, – кивнул Шерлок, и они, заплатив за прокат лодки и оставив залог, спустились к причалу. Пока Грег распутывал цепь, Шерлок смотрел вокруг. Внезапно его взгляд привлёк к себе вышедший из воды молодой светловолосый омега. Юноша поднимался по лесенке, ведущей от воды, на противоположном берегу реки Петтрил. Шерлок видел его только со спины, но и этого хватило, чтобы залюбоваться. Невысокая ладная фигурка, покрытая ровным золотистым загаром, пропорциональные ноги, красивые плечи – всё это Шерлок видел и раньше, но оставался равнодушен к омежьим прелестям. А сейчас его вдруг бросило в жар и сердце забилось быстрее, как будто от солнечного удара. Захотелось рассмотреть юношу поближе, чтобы понять, что это было: наваждение или его истинный. В жарком воздухе было намешано столько разнообразных ароматов, что с такого расстояния было невозможно различить запах омеги.
– Если у этого омеги лицо такое же красивое, как фигура, то я женюсь на нём, – вдруг вырвалось у Шерлока.
– Ловлю тебя на слове. Это – мой младший брат, и лицо у него не хуже, чем фигура, – проследив за его взглядом, усмехнулся Грег. – Хочешь, я прямо сейчас вас познакомлю?
– Конечно, – сказал Шерлок, чувствуя несвойственное ему раньше волнение. Этот омега почему-то казался ему особенным, и Шерлок захотел сразу проверить, не рассеется ли очарование, когда он рассмотрит юношу вблизи.
Уже не думая о том, что может испачкать брюки, Шерлок спустился в лодку и сел на лавку на корме. Грег оттолкнулся от причала, сел на лавку напротив Шерлока и медленно (слишком медленно, как показалось Холмсу) взмахнул вёслами. Пока они пересекали реку, омега успел немного обсохнуть, подставив лицо солнцу.
– Эй, Джон! – крикнул Грег, подплывая к противоположному берегу. – Хочешь прокатиться на лодке?
Юноша повернулся на голос брата и улыбнулся доброй искренней улыбкой. У него было очень открытое лицо. Губы ещё сохранили детскую припухлость, но возле них уже пролегли складки, свидетельствовавшие о сильном характере и лишениях, выпавших на долю омеги. Увидев незнакомого альфу, Джон смутился и кинулся одеваться. Тем временем Шерлок с ловкостью белки перескочил из лодки на лесенку. Он резко втянул ноздрями воздух. Никакого парфюма, ведь парень только что вылез из воды, значит, этот приятный пряный запах был его собственным. Похоже, что перед Шерлоком действительно был его омега. Мягкие светлые волосы упали на лоб Джона, делая его ещё привлекательнее.
– Джон, это – мой новый товарищ Шерлок, он приехал к нам из столицы. Шерлок, это – мой младший брат Джон, – познакомил их Грег, продолжая орудовать вёслами.
Лишь надев брюки и шведку, Джон поднял взгляд небесно-голубых глаз и выдавил из себя подобие улыбки. Теперь у него был приличный вид, и можно было начинать знакомиться.
– Очень приятно, – Джон безо всякого жеманства протянул руку альфе.
– Взаимно, – Шерлок легонько пожал её и отпустил. – Джон, ты составишь нам компанию?
Обычно Уотсон не испытывал неловкости, общаясь с альфами, но знакомство с Шерлоком произошло в неподходящий момент, и Джон вынужден был напялить поверх мокрых плавок брюки, на которых уже начали проступать влажные пятна. Поэтому он чувствовал себя сейчас не в своей тарелке. Да и этот высокий кудрявый альфа просто буравил его взглядом своих стальных глаз. В конце концов, было невежливо так откровенно пялиться. Тёмные вьющиеся волосы альфы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб, из-за чего черты его лица казались хищными.
– Ты давно вернулся? Почему к нам сразу не зашёл? – в тоне омеги был слышен невысказанный упрёк.
– В начале недели. Я как раз собирался, – начал оправдываться Грег. – Как папа?
– Как обычно, – по лицу Джона пробежала мимолётная тень, и Шерлок понял, что дома у них не очень-то гладко, но омега не хочет посвящать в семейные дела постороннего.
– Ну что, давайте немного прокатимся, а потом все вместе сходим к папе. Думаю, он будет не против незваного гостя, – подытожил Грегори.
– Ну ладно, – пожал плечами Джон и сунул ноги в сандалии.
Шерлок подал ему руку, помогая сесть в лодку. Определённо, судьба была к нему благосклонна. Омега оказался симпатичным и явно не пустышка. Грегори сидел на вёслах на передней скамье, а Шерлок и Джон расположились на корме. Лодка медленно проплыла под подвесным мостом у городского пляжа и двинулась дальше вверх по течению. Джон опустил ладонь в воду и зажмурился, вспоминая, как три года назад они с Джимом украли лодку и поплыли тем же маршрутом, что и сейчас.
За эти три года Джон возмужал не только физически. Он переборол робость, охватывавшую его поначалу перед тем, как ему нужно было войти в кабинет очередного большого начальника, чтобы лично вручить пакет с важными бумагами. Видя, что от всё чаще прикладывающегося по вечерам к бутылке с вишнёвой наливкой папы теперь мало толка, Джон взвалил на себя хозяйственные заботы. Ему уже исполнилось восемнадцать, пришло время принимать самостоятельные решения и быть в ответе не только за себя. Поняв, что работа посыльного приносит мало денег, он окончил курсы бухгалтеров при Горном институте и устроился на работу в «Зелёное хозяйство» при городском муниципалитете. С утра до вечера он сверял накладные и ведомости, щёлкая костяшками на счётах, а по вечерам трудился на огороде.
С возрастом детская влюблённость в Джима Мориарти не прошла, а ещё больше окрепла. Но сейчас Джон был один, потому что в прошлом году Джим уехал учиться в столицу. Прощаясь, Джон обещал ждать его, сколько понадобится, хотя тот ему ничего не обещал взамен и не звал с собой. Джон часто писал ему письма, но получал в ответ лишь короткие фразы на почтовых открытках. Джон очень тосковал по нему. Наверное поэтому сегодня он пошёл купаться на то место, где они были вместе в один из самых счастливых дней.
Время от времени, Джон ходил на свидания с соблазнившимися его молодостью и свежестью альфами, но никто из них ему не нравился так, как Джим. Альфы, считавшие его лёгкой добычей, быстро получали отпор, стоило им только распустить руки или ляпнуть что-то лишнее. Подарков, которыми они пытались его задобрить, Джон не принимал, следуя наказам папы, считавшего, что порядочный омега может принять от альфы, не являющегося родственником, только букет цветов или коробку конфет. Шерлок, сидевший сейчас рядом с Джоном, по мнению последнего, ничем не отличался от других альф, стремящихся затащить в постель неопытного омегу из бедной семьи.
Шерлок расспрашивал его о работе, а Джон уклончиво отвечал, соблюдая формальную вежливость. Через час они вернулись к лодочной станции и сдали лодку, после чего, направились к дому Уотсонов. Папа одарил Шерлока благосклонным взглядом и неожиданно сильным рукопожатием и отправился хлопотать на летнюю кухню. Гости расположились за столом под навесом в ожидании обеда. Вскоре из кирпичного дома вышел Нэд и присоединился к ним. Он напропалую кокетничал с Шерлоком, то и дело строя ему глазки, но тот смотрел лишь на Джона. А Джону было немного не по себе от повышенного внимания к своей персоне.
Папа принёс куриный суп с клёцками в фарфоровой супнице и стал разливать его по тарелкам. Суп источал дивный аромат, благодаря мелко порезанной зелени, плававшей на поверхности.
– Надо же, мой отец – профессиональный повар, но у него я никогда не пробовал ничего вкуснее вашего супа, – похвалил папину стряпню Шерлок.
– В каких ресторанах он работал? – оживился польщённый папа.
– Во многих, мы часто переезжали, – ответил Шерлок.
– А папа ваш кем работает? – продолжил расспрашивать гостя Пол.
– Я не знаю своего родного папы, – уклончиво ответил Холмс.
– Бывает, – вздохнул Пол. – Джон тоже сирота, моего мужа три года назад сбил поезд. Вы знаете, Джон такой работяжечка…
– Пап, перестань меня расхваливать, – прервал его Джон. Порой у него складывалось впечатление, что папе не терпится выпихнуть его из дома настолько, что тот готов выдать его за первого подходящего альфу, который попросит его руки. Судя по всему, Шерлок казался папе вполне подходящим кандидатом, вот только Джон был с ним не согласен. Если он за кого и выйдет замуж, так только за Джима.
– Не любишь, когда тебя хвалят. Что ж, скромность украшает, – по-своему истолковал его слова Шерлок. – Мистер Уотсон, как вы смотрите на то, если я поухаживаю за Джоном? – Холмс понял, что Джон настроен по отношению к нему настороженно, поэтому решил заручиться поддержкой его родителя, заявляя о серьёзности своих намерений.
– Ещё даже не видя лица Джона, Шерлок выразил желание на нём жениться, – сдал нового друга с потрохами Грегори.
– Почту за честь, – обрадовался Пол. – Джон, милый, ты ведь не против?
Милый Джон равнодушно пожал плечами. Какая разница? Ещё один альфа, считающий, что из него, как из глины, можно лепить что угодно, скоро поймёт, насколько он ошибался…
========== Глава 3 Ухаживания ==========
Видя настороженность Джона, когда зашёл разговор о свадьбе, Шерлок сменил тактику и больше не поднимал этой темы. Прежде всего, Шерлоку нужно было заслужить доверие Джона, ведь тот был нужен ему не быстро и на время, а навсегда. Поэтому в последующие недели альфе приходилось проявлять чудеса выдержки и терпения, медленно приручая не жаловавшего его Джона. Регулярно по выходным Шерлок трясся почти два часа в переполненном автобусе, чтобы зайти за омегой и повести его на прогулку.
Несколько раз Шерлок порывался помочь Джону, когда тот качал воду из скважины, наполняя лейку, а потом таскал её по всему огороду, поливая поникшие от жары растения. Однако омега с гордым видом неизменно отвергал его помощь. Видя рвение альфы, Нэд с невинным видом попросил его перенести в другой конец двора чугунную гирю, лежавшую возле ворот. Шерлок поднял её и, приседая под тяжестью груза, крякнул: «Однако». При ближайшем рассмотрении гиря оказалась противовесом от железнодорожного шлагбаума.
– Откуда она взялась у вас? – поинтересовался он.
– В прошлом году Джон притащил её с железнодорожного переезда, чтобы заниматься с ней по утрам, – ответил Пол. – Брось её, Шерлок, Нэд так шутит над тобой.
Шерлок прикинул, сколько отсюда до ближайшего железнодорожного переезда, и присвистнул. Ай-да слабый пол…
– Ну и как часто он занимался?
– Почти сразу бросил, поняв, что гиря слишком тяжела для того, чтобы выполнять с ней упражнения, как с гантелями. Ума не приложу, как он вообще её сюда допёр, – признался Пол.
– Наверное, чтобы потом проверять грузоподъёмность женихов, – пошутил Шерлок, однако с этого дня стал относиться к Джону чуть иначе. Он понял, что эту крепость не возьмёшь штурмом, ибо защитник тут же поднимет мосты и закроет ворота, запершись в своём небольшом мирке. Тут нужна была иная стратегия – сделать так, чтобы в тебе перестали видеть врага.
***
Ещё во время их первой встречи Шерлок заметил, насколько Джону нравилось проводить время у воды, поэтому по выходным они обычно отправлялись на городской пляж.
Сегодня было особенно знойно и душно, несмотря на то, что по небу часто проплывали кучевые облака. Наплававшись в очередной раз до посинения, Джон вылез из мутной воды и лёг отогреваться на служившее подстилкой старое марселевое одеяло. Вскоре он пошарил в подготовленной папой плетёной корзинке для пикников, выуживая оттуда огурец, и принялся им хрустеть. Когда кожа Джона высохла, то стали заметны тонкие светлые волоски, которые напомнили Шерлоку пушок на персике. Да и сам омега был таким же розовощёким и аппетитным, и альфе всё сложнее было сдерживать естественные желания провести пальцами по гладкой коже, взъерошить светло-русые волосы, а потом крепко прижать к себе это пахнущее свежестью юное тело. Но пока Джон не подал никакого знака, позволявшего думать, что Шерлок ему нравится, поэтому тот и не позволял себе никаких вольностей, медленно сгорая не только от жгучих лучей солнца, но и от неудовлетворённого желания.
Несмотря на стоявшую с утра жару, Холмс, глядя на зеленоватые разводы, оставшиеся на красных плавках Джона после купания, не решался войти в мутные воды Петтрил.
– А ты почему не купаешься? – взглянув на обливающегося потом альфу, высказал своё удивление Джон. – Вода очень тёплая, – добавил он.
– Она слишком грязная, – объяснил Шерлок. – Я купаюсь только в прозрачной воде.
– Так чего ж ты сразу не сказал? Мы можем пойти на затопленный рудник, там чистейшая вода, но она несколько холоднее, да и камней на дне много, нужно быть очень осторожным, иначе можно сильно ушибиться.
– Это далеко? – поинтересовался Шерлок, с подозрением глядя на надвигающуюся тёмную тучу, грозившую вскоре пролиться дождём.
– Нет, минут десять ходу отсюда.
– Тогда веди, – альфа подскочил с песка и начал одеваться, потому что ему тоже хотелось освежиться перед обратной дорогой, да и интересно было взглянуть на новый водоём.
Быстро собрав вещички, они углубились в рощу за пляжем, и вскоре тропинка вывела их к каменистому берегу затопленного карьера. Тут не было фонтанчиков с питьевой водой и кабинок для переодевания, зато было значительно меньше народа, чем на пляже, и в кристально-чистой воде были видны камни на дне и проплывавшие стайки рыб. Раздевшись и оставив одежду на красноватых камнях, Джон и Шерлок осторожно спустились к воде.
– Только не прыгай, не то расшибёшься, – предупредил Джон и стал медленно погружаться в воду, осторожно ступая по поросшим водорослями камням.
Шерлок двигался вслед за ним, ступая шаг в шаг. Прохладная вода в карьере приятно освежала тело. Кроме того, здесь было намного спокойнее благодаря отсутствию людского гомона, так мешавшего ему на городском пляже. Когда дно резко ушло из-под ног, Шерлок поплыл, пересекая полосы тёплого и холодного течения. Похоже, здесь было очень глубоко.
– Ну что, плывём до противоположного берега? – предложил омега.
– А не слишком ли далеко? Да и вода очень холодная, как бы судорога не схватила, – засомневался Шерлок.
– Для меня недалеко, я всё лето плаваю. А на случай судорог у меня есть в плавках булавка. Если что, я тебя уколю, – самоуверенно заявил Джон, желая проверить на прочность кандидата в женихи.
Правда, этот кандидат больше не заговаривал о своём желании скоропостижно жениться и вёл себя скорее, как друг, но Джон не позволял себе потерять бдительность. Многие омеги были бы рады выскочить замуж за первого же альфу, который обратит на них внимание, однако Джон был не из их числа. Ему не нужен был абы кто рядом. Он привык считать, что ему не нужен никто, кроме Джима, но тот был сейчас далеко и письма от него приходили всё реже. Шерлок уже не казался Джону хищником, при близком знакомстве альфа оказался хорошо воспитанным и очень тактичным молодым человеком, к тому же он был довольно красив. Но искры между ними не проскакивало. Не было того безумного влечения, химии, возникающей с первого взгляда и первого вдоха, о которой Джон читал в романах. Возможно, дело было в том, что у Джона ещё не случалось течки, и о том, что чувствуют в подобные дни омеги к своим альфам, он мог судить только по рассказам старших братьев-омег. И эти рассказы его отнюдь не радовали. Джон не хотел, чтобы какой-то альфа получил хотя бы и на время полную власть над ним. Пол, настороженный поздним развитием отпрыска, несколько раз водил его в больницу. Врачи осматривали Джона, брали анализы, но никаких явных отклонений не обнаруживали, поэтому говорили, что порой такое случается с омегами на нервной почве и советовали поменьше волноваться.
– Для меня тоже недалеко, – Шерлок сделал несколько сильных гребков руками и догнал Джона. – Ну что, плывём наперегонки?
– Айда, – согласился омега и маленькой торпедой рванул вперёд.
Шерлок со своим баттерфляем так и не смог перегнать Джона, плывшего вольным стилем – они достигли берега одновременно и обессиленные выбрались на разогретые солнцем камни. Согревшись и отдышавшись, они поплыли обратно. Немного обсохнув и опустошив корзинку, они заторопились домой, потому что вдалеке уже были слышны первые раскаты грома.
Желая сократить путь, Джон решил повести Шерлока напрямик по старому понтонному мосту через Каммок-Бэк. И это стало его ошибкой, потому что из-за настигшего их по дороге сильного ливня уровень воды в реке быстро поднялся, и часть моста оказалась затопленной. Оглушительные раскаты грома гремели почти сразу после прорезавших потемневшее небо молний. Переходить покрытый водой железный мост в грозу было опасно и очень страшно, и Джон замер в нерешительности под тополем, кутаясь в марселевое одеяло. Именно гроза была одной из немногих вещей, которых он по-настоящему боялся. Однако прятаться под деревом, когда гроза бушевала над головой, было не менее опасно, и Шерлок прекрасно понимал это. Закатав штанины своих бежевых брюк, он поднял на руки Джона, вцепившегося мертвой хваткой в ручки корзинки, и зашагал по мосту. Через минуту они были уже на другом берегу, и Шерлок осторожно поставил дрожащего омегу на поросшую травой и полевыми цветами землю. Это был подходящий момент для поцелуя (какая-то часть Джона, почувствовавшего себя защищённым в сильных руках альфы, даже хотела этого), но Шерлок им не воспользовался. Взяв Джона за руку, он побежал по направлению к подвесному мосту через Петтрил. Покрытый асфальтом мост они пересекли благополучно, но дальше началась грунтовая дорога, которая быстро размокла, и сандалии Джона увязали в грязи, не давая быстро бежать. От оглушительных раскатов грома закладывало уши. За их спинами падали обламывавшиеся от сильных порывов ветра ветви тополей. Джон то и дело жмурился от ослепительных вспышек молний и вздрагивал от похожих на разрывы снарядов раскатов грома. Видя, что омега не поспевает за ним, Шерлок снова поднял его, посадил себе на плечи и изо всей прыти помчался к магазину у следующего подвесного моста. С трудом переплыв бурный поток, в который превратилась проезжая часть улицы, Шерлок нырнул в двери магазина с быком на вывеске и только в помещении опустил Джона на пол.
