Текст книги "Зверь в землях де Шане (СИ)"
Автор книги: Rose_Hermione_Weasly
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Пролог ==========
Зверь пробуждается.
Он спал долго и теперь полон силы – она кипит в его теле, растекается по лапам и блестит в глазах. Зверь поднимается, легко прыгает и мчится вперёд – лапы мягко ударяются о землю, они несут сильное гибкое тело туда, где чувствуется запах добычи. Темно, но глаза Зверя видят и в темноте, кроме того, его ведёт нос. Множество запахов ударяет в него, но среди них выделяется один, сильнее и приятнее остальных – запах добычи.
В рассветных сумерках Зверь летит вперёд – ветер треплет его шерсть, донося и унося запахи. Луна, его верная спутница, уже скрылась, а солнце ещё не взошло, и небо сейчас туманно-серое. Ветер свистит меж деревьев, ветви бьют Зверя по бокам, но не могут причинить ему боли. Вперёд, вперёд, по только ему одному знакомой тропе, вслед за запахом – быстрее, пока никто другой не отнял добычу!
Вот деревья расступились, и впереди широко раскинулось поле – он не раз славно охотился здесь на овец и их пастухов… Но сейчас на поле пусто, лишь одинокая фигурка спешит, спотыкаясь и едва не падая в высокую траву. От неё пахнет мужчиной – Зверь чует этот запах, пряный и бьющий в ноздри. Молодая крестьянка бегала в соседнюю деревню на свидание с кузнецом, а теперь возвращается домой. Надо было тебе, девочка, подождать до рассвета и идти по дороге, вместе с людьми, но ты боишься, боишься, что узнает твой строгий отец… Через поле быстрее, это верно, только ты не подумала, что Зверь охотится не только ночью – он может появиться и днём, и в предрассветных сумерках…
Зверь бросается вперёд с новой силой. Она замечает его, и по полю разносится пронзительный крик. Она бежит, бежит так, как могут бегать только сильные молодые крестьянские девушки, увидевшие смертельную опасность, но сильны ноги Зверя, и ей не убежать. Она сильна и храбра, она пытается отбиться, бросает в него камень, но Зверю не могут повредить даже пули.
Один прыжок, глухое рычание – и крик обрывается, а жизнь вытекает вместе с кровью из разорванного горла. Не бегать больше ей на ночные свидания, не бояться сурового отца, и напрасно будет ждать её молодой кузнец. Зверь разрывает платье, бросает на землю промокшую от крови белую косынку. Хорошо кружева на ней – девушка умела вышивать, была мастерицей…
Трава на поле потемнела от крови. Взметнувшиеся от крика птицы кружат в вышине, тревожно кричат. Зверь тащит за собой свою законную добычу в лес – там его владения, там его никто не может тронуть, даже охотники. Вскоре он исчезает из виду. Птицы постепенно утихают и возвращаются в свои гнёзда. Светает, и солнце бросает свои лучи на побуревшую траву и яркое пятно бело-красной косынки на ней – вот и всё, что осталось от утренней охоты Зверя.
========== Глава первая, в которой дети мушкетёров узнают о загадочном Звере и принимают решение ==========
Лето во Франции в тот год выдалось необычайно жарким, хоть и не скупым на дожди. В Бургундии местность отличалась какой-то особенной пышностью зелени – травы на берегах рек цвели и благоухали, деревья широко раскинули свои ветви, даря тень и кров усталым путникам. Небо, на котором в тот день не было ни облачка, поражало своей голубизной, слепя глаза так же, как и полуденное солнце. Природа щедро дарила свою красоту – вот только пятерым путникам, чьи кони взбивали копытами дорожную пыль, было совсем не до любования окрестностями.
Они возвращались в Париж после очередного успешно выполненного задания. Собственно, ни у кого из пятерых не было особых причин спешить – запас времени, отведённый им, ещё не иссяк, а дети мушкетёров уже справились со своей задачей и ехали домой. Домой… вот только мало для кого шумный и роскошный Париж был домом. Если Анри д’Эрбле и Жаклин д’Эрбле, в девичестве д’Артаньян, более или менее свыклись с жизнью во дворце, полной хитростей, коварства и интриг, привыкли к никогда не умолкающему и не спящему городу, даже полюбили его, то для остальных дело обстояло иначе. Рауль де Ла Фер хотел бы поскорее вернуться в своё родовое гнездо, где он провёл столько счастливых лет с отцом. Анжелика дю Валлон тосковала по своему замку, сгоревшему несколько лет назад и лишь недавно восстановленному. Что касается её брата, Леона, то он везде чувствовал себя как дома, и в то же время не было места, которое он мог бы назвать своим домом.
Жаркий день утомил как путников, так и их лошадей, и они теперь шли шагом, изредка пофыркивая и подрагивая ушами. Дети мушкетёров не переговаривались, а уж о том, чтобы затянуть песню, не могло быть и речи. Жаклин сняла шляпу и то и дело откидывала с влажного лба светлые вьющиеся пряди, Анжелика, наоборот, прикрыла голову капюшоном накидки. В дорожном платье ей было не так жарко, как в рясе, но голову пекло. Внизу, в траве, неумолчно стрекотали кузнечики, небо изредка прорезали острые чёрные силуэты ласточек.
Неудивительно, что в такую погоду показавшийся за одним из поворотов дороги постоялый двор стал для детей мушкетёров тем же, что и одинокий островок в океане для потерпевших кораблекрушение, а оазис в пустыне – для утомлённых жаждой путников. Даже лошади приободрились и резвей застучали копытами, стремясь скорее уйти от жары в спасительную тень.
Вскоре они были вознаграждены за свою резвость – их расседлали и увели в конюшню, где их ждали вода и корм. Хозяева же проследовали внутрь, только Анжелика на миг замерла на пороге и торопливо перекрестилась. Годы, проведённые в монастыре, давали о себе знать, кроме того, дочь Портоса, несмотря на всю её храбрость, побаивалась гостиниц и постоялых дворов. Больше года назад в Англии её и её друзей чуть не сожгли заживо в подвале одного такого дома!
Внутри было прохладно и на удивление тихо – посетителей было немного, и переговаривались они негромко. На вошедших взглянули без особого интереса, разве что внешний вид Жаклин вызвал перешёптывания – нечасто встретишь даму, путешествующую в мужском костюме. Вскоре дети мушкетёров уже сидели за длинным столом, сколоченным из грубых, но крепких досок, и подкрепляли свои силы холодным овощным супом, бараниной и удивительно приличным вином.
– Какой жаркий день! – Анжелика с аппетитом уплетала суп. – Как вы думаете, в Париже так же жарко?
– Наверняка, и даже ещё жарче! – отозвался Анри. – Признаться, господа, мне не очень-то хочется возвращаться в Париж.
– Мы можем заехать в моё имение и провести там несколько дней, – предложил Рауль. – Я приглашаю вас, друзья.
Анжелика уже хотела высказать встречное предложение и пригласить всех в замок Портоса, но тут её взгляд упал на Жаклин, и она разом обо всём забыла. Дочь д’Артаньяна была необычно бледна, и вообще вид у неё был такой, как будто она вот-вот лишится чувств.
– Жаклин, что с тобой? – испуганно воскликнула Анжелика. Жаклин слабо улыбнулась и сделала несколько глотков из своей кружки.
– Должно быть, перегрелась на солнце, – проговорила она. – Голова так и кружится… Сама виновата – не надо было снимать шляпу.
– Тебе плохо? – встревожился Анри, глядя на жену. – Может, нам стоит остановиться здесь на ночь? Может, послать за лекарем?
– О, что за глупости! – раздражённо возразила Жаклин, и на её бледных щеках снова появился румянец. – Останавливаться и тратить время из-за пустячного недомогания! Час-другой отдыха – и мне станет гораздо лучше!
– А если ты лишишься чувств по дороге? – не уступал Анри. Жаклин метнула в него огненный взгляд.
– По-твоему, я из тех хрупких барышень, которые падают в обморок от слишком туго затянутого корсета или пробежавшей мимо мыши?
– Она злится, д’Эрбле, значит, она вполне здорова, – усмехаясь, заметил Леон. Анжелика уже собиралась отчитать его за неуместную шутку, но её внимание отвлёк взрыв хохота за соседним столом.
– … клыки, как у кабана, говоришь? – один из сидящих за столом мужчин ткнул в своего собеседника пальцем. – А прыгает, как рысь, а сам размером с медведя! Да таких зверей и вовсе не бывает на свете!
– Мой брат рассказывал, что кузен Антуан видел своими глазами, а уж он врать не станет! – горячо возразил рассказчик. – Зверь утащил у него овцу и чуть не загрыз его самого! Он появился, словно из пустоты, сделал огромный прыжок и вцепился овце в глотку. А собаки разбежались в страхе перед ним…
– Плохие, значит, собаки, – равнодушно бросил третий из компании.
– А сколько выпил Антуан перед тем, как рассказать твоему брату эту сказочку? – спросил первый и снова расхохотался.
– Не смейся понапрасну, Гийом, – укоризненно произнёс четвёртый, опуская свою кружку на стол. – Отец Роберт говорит, что этот Зверь – знамение Божье, что он прислан покарать нас за грехи, и ни одна пуля его не убьёт.
– А ты больше слушай отца Роберта, – рассказчик отхлебнул из кружки. – И Антуан, и я, и мой брат – все мы думаем, что это оборотень. А оборотня, известное дело, не убьёшь обычной пулей. Вот если взять серебряную…
– Чушь всё это! – насмешник хлопнул его по плечу и поднялся. – Нам пора, а то Луиза задаст мне такую трёпку! Она в гневе страшнее всякого Зверя!
Пересмеиваясь, они вышли на улицу, а Анжелика так и осталась сидеть, не на шутку напуганная услышанным. Она перевела взгляд на друзей и поняла, что они тоже прислушивались к странному разговору. Все они помрачнели, Анри нахмурился, Жаклин снова побледнела.
– О чём это они? – Анжелика не узнала собственного голоса, так он дрожал. – Что за зверь?
– Успокойся, сестра, – Леон взял её за руку, – ты бела, как мел. Мало ли о чём болтают между собой крестьяне…
– Не нравится мне это, – покачал головой Рауль. – Сударь, подойдите-ка сюда, – он обернулся и позвал хозяина, полного человека с седыми, начинающими редеть волосами. Когда тот подошёл, с удивительной для своей полноты быстротой и ловкостью двигаясь между столами, Рауль как бы невзначай повертел в пальцах золотую монету и спросил:
– О каком звере говорили люди за соседним столом?
– Как, господа, разве вы не знаете? – хозяин был искренне удивлён. – Должно быть, вы проездом здесь и ещё не слышали… Вот уже больше двух месяцев, с начала лета, в наших краях поселился Зверь, – в его устах это слово прозвучало как имя, причём имеющее необыкновенную важность. – Сначала он нападал только на овец, потом принялся и за людей. Мужчин он трогает редко, выбирает женщин и детей, – хозяин понизил голос. – Говорят, его невозможно убить пулей.
– А пытались? – от резкого голоса брата Анжелика вздрогнула.
– Пытались, сударь, и не раз, но то промахиваются, то осечка – Зверь словно заколдованный! Люди боятся, ночами крепче запирают двери – вдруг он придёт в деревню? Господин Себастьян де Шане пытался поймать его, снаряжал охотников, но всё тщетно.
– Как он выглядит, этот зверь? – Рауль нахмурился ещё сильнее.
– Ах, сударь, никто не знает толком, в этом-то и дело! Одни говорят, он похож на волка, другие – что встаёт на задние лапы, как человек. Пасть у него красная, и из неё исходит огонь ада, а от самого зверя пахнет серой…
Анжелика ахнула и перекрестилась.
– Ну это, положим, выдумки, – Леон чуть сильнее сжал её руку. – Что говорят про зверя жители?
– Разное толкуют, сударь, разное. Один говорят – это оборотень, и сила его от нечистого, другие, вроде нашего кюре отца Роберта, думают, что это Бог прислал его покарать грешников, и что изгнать его можно только молитвами. В недобрый час вы приехали, господа, лучше бы вам поскорее уехать отсюда.
– Уехать, – задумчиво протянул Анри. – А кто этот де Шане, которого вы упомянули?
– У шевалье де Шане здесь имение, – с готовностью откликнулся хозяин. – Он неплохой человек – незлобный, справедливый, да и в церковь ходит исправно… И за что только ему кара Господня – не понимаю!
– А где его дом? – спросил Анри. Анжелика поняла, к чему он клонит, и в ужасе прижала ладонь к губам.
– Да тут, недалеко, – ответил хозяин. – Проедете пару лье, свернёте налево, а там до замка рукой подать – он стоит на холме и виден издалека. Только вряд ли господин де Шане сейчас обрадуется гостям…
Рауль протянул хозяину вожделенную монету, и тот с поклоном удалился. На несколько мгновений над столом повисло молчание, а затем все заговорили разом.
– Нет, Анри, мы не можем поехать туда! – воскликнула Анжелика.
– Мы должны помочь людям, попавшим в беду! – горячо возразила Жаклин.
– Невозможно всё время спасать людей от бед! – возмутился Леон. – Нам и в Париже забот хватает.
– Но сейчас-то у нас нет никаких забот, – заметил Анри.
– Господа, дамы, успокойтесь! – Рауль призвал к тишине, вскинув руки. – Я понимаю, у нас всех были свои планы, мы собирались ехать домой… Но ведь Жаклин права: нельзя оставлять людей в беде. Если какой-то неведомый зверь терзает жителей этого края, разве мы не должны защитить их? Ведь это в нашей власти, не так ли?
– Я не уверена, – робко заметила Анжелика. – Мы можем вернуться в Париж и обо всём доложить его величеству…
– У короля и без этого хватает дел, – ответил Анри. – Пройдёт много времени, прежде чем вести дойдут до короля, и он пришлёт помощь. А число убийств между тем будет расти. Я согласен с Раулем – мы должны прибыть к Себастьяну де Шане и предложить ему свою помощь.
– Но что мы можем сделать такого, чего не может он? – подал голос Леон.
– Мы – дети мушкетёров! – Жаклин, судя по всему, уже окончательно оправившаяся, яростно тряхнула кудрями. – Мы победили монахов, обошли Кольбера и де Круаль и вернули нашей королеве сокровища Франции! Разве какой-то зверь опаснее монахов-убийц?
– Может быть и опаснее, – рассудительно заметил Рауль.
– Тогда вам… нам помогли отцы, – холодно сказал Леон, – но не думаю, что они будут спускаться с небес всякий раз, как нам понадобится помощь.
– Леон, вы что, боитесь оборотней? – усмехнулся Анри. Леон поднялся из-за стола, и Анжелика уже испугалась, что дело дойдёт до драки, но он всего лишь взял кувшин с вином и наполнил свою кружку.
– Я никого и ничего не боюсь, и вы это прекрасно знаете, – он пристально посмотрел на Анри. – Но я бы не хотел рисковать нашими жизнями и, в первую очередь, жизнью моей сестры.
– Мы могли бы разделиться, – предложил Рауль. – Вы с Анжеликой поехали бы в Париж и рассказали обо всём королю, а мы бы остались здесь и выяснили бы, как обстоит дело.
– О нет, я вас не оставлю! – тут же воскликнула Анжелика. Ещё со времён путешествия за сокровищами у неё появилось нечто вроде суеверия – дети мушкетёров обязательно должны быть вместе, им нельзя разлучаться на долгое время, иначе их ждёт неудача или беда.
– Если ваше решение непоколебимо, то я еду с вами, – заявила Анжелика, собрав всю свою храбрость. – Нет ничего постыдного в том, чтобы помочь бедным жителям избавиться от зверя, напротив, это благородное дело! Ты со мной, брат? – она оглянулась на Леона.
– Ты ещё спрашиваешь, – вздохнул он. – Если уж вы, господа, решили засунуть головы в пасть к Зверю, то я с вами – глядишь, он мной подавится.
– Итак, решено – мы отправляемся к замку де Шане, – подытожил Анри. – Один за всех…
– … и все на Зверя! – Леон отсалютовал кружкой с вином.
***
Замок Себастьяна де Шане и впрямь был заметен издалека. Он представлял собой небольшое строение из серовато-жёлтого, потемневшего от времени камня с двумя башенками и длинными узкими окнами. Зелень вокруг замка была не менее пышной, чем растущая на дороге. К тому времени, как дети мушкетёров прибыли к замку, солнце уже прошло свой путь по небосводу и склонялось к закату. Жара спала, на земле вытянулись длинные тени.
Встречать незваных гостей вышел сам хозяин замка. Себастьян де Шане был высок ростом, худ и жилист, с длинными седыми усами и такой же седой бородкой. Волосы его тоже серебрились, лишь изредка где-то проглядывала чернота. Глаза его, тёмно-карие, почти чёрные, смотрели на путников без враждебности, но настороженно.
– Я – Себастьян де Шане, господа. Чем имею честь?
Анри первым спустился на землю и поклонился, изящно взмахнув шляпой.
– Моё имя – Анри д’Эрбле. Позвольте представить моих спутников – Жаклин д’Эрбле, в девичестве д’Артаньян, моя супруга…
Делать реверанс в мужском костюме было нелепо, поэтому Жаклин тоже поклонилась. Глаза Себастьяна де Шане чуть расширились, но он ни словом, ни жестом не дал понять, что удивлён женщине в мужском костюме, да ещё и при шпаге.
– Мои друзья – Рауль, граф де ла Фер…
Очередной вежливый поклон, кивок со стороны хозяина.
– Леон, барон дю Валлон, и его сестра Анжелика.
Леон поклонился, Анжелика присела. Себастьян де Шане внимательно осмотрел гостей – его глаза так и впивались в них, словно желая не только оглядеть, но и прочитать их сокровенные мысли. Потом он тряхнул головой и расправил плечи:
– Д’Эрбле, д’Артаньян, де Ла Фер, дю Валлон… Все эти фамилии кажутся мне знакомыми. Скажите, господа, не состоите ли вы родстве со знаменитыми мушкетёрами, чьи имена в былое время знала вся Франция?
– Она и сейчас знает их! – с готовностью подхватил Анри. – Мы – дети упомянутых вами мушкетёров. Я – сын Арамиса, моя жена – дочь д’Артаньяна, Рауль – сын Атоса, Леон и Анжелика – дети Портоса.
В глазах Себастьяна де Шане появилось странное выражение – он как будто обрадовался, но в то же время насторожился ещё больше. Чуть помолчав, он снова тряхнул головой, будто отметая все сомнения, и спросил:
– Что же привело вас ко мне, господа?
– До нас дошли слухи о Звере, поселившемся в ваших землях, – ответил Анри. – Так уж вышло, что нас привлекает всё загадочное и необъяснимое, и мы хотели бы предложить вам свою помощь в поимке и уничтожении Зверя.
Де Шане долго медлил с ответом, рассматривая гостей, а потом заговорил – вдумчиво, подбирая слова:
– Что ж, господа, я благодарен вам. Ваши намерения доказывают вашу храбрость, но не поймите меня неправильно… За свою долгую жизнь я узнал много истин, и одна из них – люди редко предлагают помощь по доброте душевной, от чистого сердца. Какую выгоду вы надеетесь получить?
Анжелика вспыхнула, Жаклин возмущённо ахнула, но Анри только рассмеялся.
– Выгоду? Как, по-вашему, возможность рассказывать своим детям и внукам истории о том, как мы охотились на кровожадного Зверя, служит достаточной выгодой? А возможность рассказывать то же самое при дворе? В конце концов, возможность помочь простым людям и остаться в их преданиях героями, победившими Зверя?
– Иными словами, – медленно произнёс де Шане, – вы ищете славы.
– Ищем, – согласился Анри, – и не считаем это постыдным.
– Вы ещё так молоды, – де Шане покачал головой с видом умудрённого годами и убелённого сединами старца, хотя, как подумала Жаклин, он был ровесником её отца. Вернее, был бы, если бы её отец был ещё жив…
– Господа, – де Шане возвысил голос, – ваши намерения благородны, и я не вправе мешать им. Я приму от вас любую помощь. Но с моей стороны невежливо держать вас на пороге – проходите, господа. Конюх позаботится о ваших лошадях.
Замок был ненамного больше и богаче, чем имение д’Артаньяна, в котором родилась и выросла Жаклин. Внутри царил полумрак и было прохладно. Когда глаза привыкли к темноте, дети мушкетёров различили на лестнице две фигуры. При появлении Себастьяна одна из них кинулась к нему с возгласом: «Отец!»
– Инесса, у нас гости, – обратился к ней де Шане. – Господа, это мои дочери: Инесса и Эжени, её старшая сестра. Эжени, не стой там, выйди на свет!
Вторая фигура приблизилась к первой, и обе они сделали реверанс. Анри вторично представил себя и своих друзей, дети мушкетёров раскланялись. Теперь, при падающем из окон свете, можно было хорошо разглядеть обеих дочерей де Шане.
Девушки были совсем не похожи друг на друга. Младшая, Инесса, видимо, пошла в отца – у неё были его карие глаза и чёрные вьющиеся волосы. Стройная, высокая и гибкая, одетая в светло-кремовое платье, она держалась прямо и даже, на взгляд Жаклин, чуть высокомерно, явно сознавая свою красоту и любуясь ей. У Инессы были тонкие губы, тонкие ровные брови и длинные чёрные ресницы, которые она томно опускала, кивая мужчинам.
Старшая, Эжени, должно быть, пошла в мать. Она тоже была стройна и держалась прямо, но на этом сходство заканчивалось. Волосы у неё были рыжевато-каштановые и вились сильнее, чем у сестры, глаза были серо-зелёные и больше, чем у Инессы, а на худом вытянутом лице казались и вовсе огромными. Сейчас, когда обе девушки стояли на полу, а не на лестнице, было видно, что Эжени ниже сестры. Поприветствовав гостей, она склонила голову, подобрала юбки голубовато-серого платья и отошла в тень, словно не желая мешать.
– Слуги покажут вам ваши комнаты, – произнёс де Шане. – Надеюсь увидеть вас к ужину. Эжени, сходи на кухню, передай…
– Да, отец, – девушка бесшумной тенью проскользнула мимо них и скрылась в коридоре.
– Хорошего вам отдыха, господа, – Себастьян кивнул гостям и удалился. Инесса последовала за ним, на прощание послав ослепительную улыбку. Она была адресована всем троим мужчинам, но Жаклин почему-то показалось, что Инесса выделила Анри, и сердце её кольнула ревность.
– И что вы думаете об этом? – она повернулась к друзьям.
– Господин де Шане учтивый и вежливый человек, но напряжён, как натянутая струна, – ответил Анри. – Интересно, что его так взволновало: охота на Зверя или наш приезд?
– Возможно, и то, и другое, – пожал плечами Леон, осматриваясь. – А здесь неплохо, хотя и мрачно.
– И дочери у него красавицы, особенно младшая, – заметил, улыбаясь, Рауль.
– Рауль, мы же здесь совсем не для этого! – воскликнула Жаклин. Она собиралась добавить ещё что-то насчёт того, как должен вести себя достойный наследник графа де Ла Фер, но тут из открытого окна донёсся протяжный жалобный вой. Звук явно шёл откуда-то издалека, но был так тонок и высок, что от него щемило сердце. Анжелика вздрогнула, услышав его.
– Просто волки воют, – Леон подошёл к сестре и приобнял её за плечи. – Думаю, в здешних лесах много волков.
– Да, конечно, – подтвердила Жаклин, стараясь, чтобы её голос звучал храбро. Она почему-то испытала непреодолимое желание подойти к Анри и взять его за руку. – Просто волки.
========== Глава вторая, в которой герои ужинают и много говорят, а также появляется некий Корнель ==========
Замок Себастьяна де Шане изнутри казался мрачным и неприветливым – то ли его сделали таким наступившие сумерки, то ли он был таким на самом деле. Невольно Анри подумал о молодых девушках, которые родились и выросли под сводами этого здания. Как должны были отразиться на их характерах тени, таящиеся в углах, холодный камень стен, строгие окна и высокие потолки? Впрочем, похоже, Инессу де Шане мрачность её дома не пугала – улыбки, посланные гостям, были приветливыми и солнечными, а присела она с грацией, какую увидишь не у всякой придворной дамы. Что касается старшей, Эжени, Анри её толком и не разглядел – запомнил только рыжие локоны, худое личико с большими глазами и тихий голос, прозвучавший перед тем, как она, точно призрак, исчезла из комнаты.
Анри переживал из-за состояния своей жены, но Жаклин, когда они все спустились к ужину, выглядела вполне здоровой, щёки её розовели, а зубы блестели – несколько часов отдыха явно пошли ей на пользу. Столовая была просторной, но столь же тёмной, как и другие комнаты, и даже пламя множества свечей не могло разогнать её мрачность. Себастьян де Шане сел во главе массивного дубового стола, Инесса, переодевшаяся по случаю приёма гостей в пышное платье винного цвета, по правую руку от него, Эжени, всё в том же голубоватом наряде, по левую. Рядом с Инессой сели Рауль, Анжелика и Леон, возле Эжени – Анри и Жаклин.
Стол, надо сказать, был отменный – лёгкий рыбный суп, говядина по-бургундски с вином и грибами, пирог с яблоками, прекрасное бургундское вино. Жаклин ела с аппетитом, что окончательно успокоило Анри, беспокоившегося по поводу её здоровья. Разговор за столом зашёл не о Звере, как этого следовало ожидать – Инесса, исполнявшая роль хозяйки, стала расспрашивать гостей о Париже и парижанах.
– Боюсь, мы здесь безнадёжно отстаём от моды, – вздохнула она. – В Париже сейчас все знатные дамы носят мужские костюмы и ездят по-мужски?
Анри не понял, был ли этот вопрос задан из чистого любопытства или имел какой-то подвох, но в голосе Инессы ему послышалась насмешка. Впрочем, прежде чем он успел что-либо сказать, заговорила Жаклин:
– Нет, мадемуазель де Шане. По-мужски одеваются только дочери мушкетёров, чей долг может в любую минуту потребовать погони или схватки с преступником.
– О, так вы и сражаетесь с мужчинами? – глаза Инессы заблестели, и Анри подумал, что её интерес, пожалуй, был неподдельным.
– Мой отец, – Жаклин расправила плечи, – учил меня всему, что умел сам – ездить верхом, фехтовать и стрелять.
«И браниться не хуже любого гвардейца», – едва не добавил Анри, но сдержался и склонил голову, чтобы скрыть усмешку.
– Фехтовать! О времена, о нравы! – проговорил Себастьян де Шане негромко, словно обращаясь к самому себе. – Пожалуй, я рад, что мои дочери живут далеко от Парижа с его интригами, и им не приходится заниматься мужскими делами.
– Но я хотела бы побывать в Париже! – Инесса засверкала глазами и подалась вперёд. – Правду ли рассказывают, что Лувр весь сияет золотом – снаружи и внутри?
– В ясную погоду так может показаться, – вступил в разговор Рауль. – Дворец и правда красив, но боюсь, слухи о его роскоши и великолепии, дошедшие до вас, несколько преувеличены.
– А Париж? – продолжала расспрашивать Инесса. – Он так велик, как про него говорят? А улицы так ветвисты и запутаны, что среди них можно заблудиться?
– В любом незнакомом месте можно заблудиться, – ответил Рауль, – и Париж не исключение.
– А звёзды? – лицо Инессы стало мечтательно-задумчивым. – Говорят, там звёзды светят ярче и видны лучше, чем у нас…
– За всю мою жизнь в Париже у меня было не так много возможностей любоваться звёздами, – вмешался Леон, – но одно я могу сказать точно. В Париже повсюду грязь и вонь, дороги после дождя превращаются в месиво, и вы, мадемуазель де Шане, окажись вы там, уже через день мечтали бы о возвращении домой.
Над столом повисла гнетущая тишина. Анри видел, как побледнела и поджала губы Инесса, как нахмурилась Жаклин, а Анжелика вспыхнула и послала брату гневный взгляд. «В этом весь Леон – непременно скажет что-нибудь едкое и язвительное», – подумал Анри, сам раздосадованный словами капитана. В самом деле, что плохого в мечтах Инессы о Париже, зачем так грубо рушить их и возвращать девушку с небес на землю?
Тягостное молчание нарушила Эжени.
– Каким бы ни был Париж, хорош он или плох, но вы, господа, пережили в нём много приключений, не так ли? – чуть дрожащим голосом спросила она. – Вы, мадам д’Эрбле, упомянули о схватках с преступниками…
– Называйте меня просто Жаклин, прошу вас, – Жаклин терпеть не могла, когда к ней обращались «мадам». Друзья всегда звали её по имени, и только Леон иногда, желая позлить дочь д’Артаньяна, обращался к ней преувеличенно галантно. Сейчас же он просто сидел, мрачно глядя на Инессу, которая всё ещё прожигала его взглядом, а Жаклин с радостью схватилась за возможность перевести разговор в новое русло.
– У нас и правда было много приключений – чего стоит одна история с королевскими сокровищами! – она бросила быстрый взгляд на Анри, и он тут же пришёл на помощь жене.
– О да, эта история и стала началом нашего знакомства! – с жаром подхватил он. – Это случилось чуть больше года назад. Ларец с сокровищами Франции был похищен кардиналом Мазарини и вывезен в Англию, а Жаклин поклялась её величеству, что вернёт их.
– Интересное начало, – Инесса наконец-то оторвалась от Леона и повернулась к Анри.
– Мне пришлось решиться на небольшой маскарад – переодеться в мужской костюм и назваться собственным братом, Жаком д’Артаньяном, – Жаклин смущённо опустила глаза. – Затем её величество пригласила ко двору детей остальных мушкетёров…
– Начало нашего знакомства было крайне… волнующим, – добавил Анри. – Дело чуть не дошло до дуэли, но мы примирились благодаря так вовремя появившемуся капитану Леону, – он кивнул в сторону барона, тот чуть дёрнул углом рта. Дети мушкетёров давно условились между собой, как следует рассказывать историю их приключений. Так, ни в коем случае не следовало упоминать воскрешение отцов-мушкетёров – в лучшем случае их сочли бы болтунами, в худшем – сумасшедшими. Об участии Леона в этих делах тоже надо было говорить с осторожностью.
– Дальше был полный всяких опасностей путь в Англию, – продолжил Рауль. – Там мы остановились в таверне, принадлежавший брату Мазарини, и выяснили, что он убит, а ларец с сокровищами перешёл в руки монахов, имевших далеко не самые благочестивые намерения…
Глаза Инессы широко распахнулись, а рот приоткрылся от волнения – она уже забыла обиду на Леона и теперь жадно слушала, наклонившись вперёд. Эжени выглядела спокойнее, но тоже вытянулась в струнку, не желая упустить ни единого слова. У их отца вид был усталый, казалось, его история совершенно не заинтересовала.
– Служители церкви похитили сокровища? – переспросил он. – Но ради чего?
– Об этом вам следует спросить аббата д’Олива – вернее, следовало бы, если бы он был жив, – с любезной улыбкой ответил Анри. – Так или иначе, нас ждало горячее сражение в таверне – Рауль даже получил в нём рану…
– Пустяк, – Рауль махнул рукой, словно кинжал, едва не пронзивший его сердце, и впрямь был сущим пустяком. Обе дочери де Шане уставились на него, как на героя, и даже их отец, казалось, немного заинтересовался.
– Мы попали в плен, – вставила Анжелика, – и монахи убили бы нас, если бы нам не помогли наши отцы!
Леон под столом дёрнул её за рукав, но было поздно – Эжени удивлённо посмотрела на них.
– Отцы? – переспросила она. – Не хочу показаться невежливой, но… если это было больше года назад, разве ваши отцы к тому времени уже не… не упокоились с миром?
Следует отдать должное Анжелике, подумал Анри, – она быстро придумала, как выкрутиться.
– Они всегда оставались в наших сердцах, – без запинки ответила она, – и вера в них помогла нам освободиться из плена. Мы сразились с прибывшими королевскими гвардейцами, победили их и отправились в погоню за сокровищами, которые к тому времени увезли… – она взглянула на брата, – люди Кольбера.
– Так в этом замешан ещё и Кольбер! – Себастьян де Шане откинулся на спинку стула. – В непростую же вы попали ситуацию. Как же всё разрешилось?
– Нам помогли отцы… их слава и память о них, – сказал Леон. Анжелика напряглась, боясь, что он опять скажет что-нибудь резкое, но он закончил совершенно спокойно:
– Нам удалось победить врагов и доставить сокровища её величеству в срок. Она и его величество король щедро наградили нас, а Кольбер… что ж, он ничего не мог против нас сделать.
