Текст книги "Повороты судьбы (ЛП)"

Автор книги: Rosabell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Сила! Тогда-то он по глупости думал, что, став джедаем, он осуществит все свои другие мечты. Он никогда не понимал, что в обмен на эту мечту ему придется отказаться от вещей, о существовании которых в тот момент он даже не подозревал.

Тут Энакин обратил внимание на Люка, который выглядел весьма подавлено. Он его таким еще не разу не видел.

Совет, как назло, сначала молча сверлил бедного парня взглядом, отчего рыцарь невольно ему посочувствовал. Энакин даже на миг подумал, что он предпочел бы, чтобы Совет рассердился на него (что случалось весьма часто), чем стоять и слушать это… режущее уши и гнетущее молчание.

– Ты хочешь взять этого мальчика в падаваны? – наконец спросил Энакина один из мастеров.

«Я думал, что достаточно ясно выразился…» – начал ворчать про себя рыцарь, но вслух послушно сказал:

– …да, мастер.

И вновь в зале повисло молчание.

«Что происходит, ситх побери? Они даже меня так в свое время не мучали», – сердито подумал Энакин.

– Ты уже был очень хорошо обучен, когда пришел сюда, Люк, – подал голос магистр Винду. – До такой степени, что ты мог бы даже претендовать на звание рыцаря…

– Я никогда не использовал световой меч, – резко ответил Люк, прервав речь магистра.

И опять эта тишина, на этот раз еще более долгая. Энакин задался вопросом, общались ли мастера-джедаи с помощью Силы, ведь они определенно не смотрели друг на друга.

– Световой меч боль тебе приносит, – заметил Йода. – Горя в тебе я много чувствую.

При этих словах Энакин повернулся к Люку. Лицо юноши превратилось в маску, а глаза сверкали, как холодная сталь. Он увидел, как мальчик стиснул зубы, и на секунду его даже не узнал, столь сильно мальчик стал непохож на самого себя.

«В чем дело, Люк? Говорит ли Йода правду?» – отчего-то печально подумал Энакин и тут же себя отдернул, прекрасно осознавая, что, естественно, Йода говорил правду. Старый джедай всегда был исключительно проницателен. Он не мог опять же не вспомнить, как в первый свой приход сюда, тот безошибочно определил, что он боится и почему. В то время Энакин не понимал, что мастер имел ввиду. Лишь многим позже, когда ему стали сниться страдания матери, он наконец понял, что такое страх.

Как рыцарь, он стал намного мудрее, ведь страх ведет к ненависти, ненависть ведёт к гневу, а гнев ведет к…

…Темной стороне.

Энакину было трудно представить, что этот энергичный молодой парень, и падет? И хотя представить это было нелегко, но еще больше ему была невыносима сама мысль об этом.

– Ты хочешь стать падаваном рыцаря Скайуокера? – спросил другой мастер.

– Да, – с готовностью ответил Люк.

За этим снова последовала тишина, и Энакин подавил желание положить руку на плечо мальчика. Совет джедаев расценил бы это как признак слабости со стороны Люка, а Люк совсем не был таковым.

– А кто был твоим прежним учителем? – спросил еще один мастер, Люка. – Он был джедаем?

– Да, – твердо ответил подросток.

– Но был не членом нашего Ордена, – уверенно сказал магистр Мунди.

– Он не был темным джедаем. Ситуация была сложной, – уклончиво сказал Люк.

– Хм… – протянул Йода и задумался над этим ответом. – У тебя есть цель, и по этой причине Сила привела сюда тебя. Навыки владения световым мечом, ты здесь не для того, чтобы получить. Я чувствую гораздо большую миссию в тебе.

Энакин вновь посмотрел на мальчика, задаваясь вопросом понимает ли тот, что имеет ввиду старый мастер. Судя по тому, как вскинул голову, понимает.

– Вы правы. У меня есть важная миссия здесь, – твердо сказал подросток, но тут его плечи слегка поникли, и он хмуро добавил: – Хотя я еще не понял точно, что именно Сила хочет от меня. Она ведет меня, но окончательной цели моего здесь пребывания я так и не смог пока понять.

– И тренировки под руководством рыцаря Скайуокера ты считаешь нужны тебе? – настойчиво спросил Йода.

– Да, – жестко ответил Люк.

– Хмм, – протянул Йода, и перевел взгляд на Энакина. – А ты, рыцарь Скайуокер, считаешь, что должен обучить этого юношу?

Энакин уважительно кивнул, и твердо сказал:

– Да, мастер Йода.

Старый джедай покачал головой, и несколько обреченно сказал:

– Вы двое вместе; это принесет много хлопот! Однако воля Силы, я чувствую, что такова.

– Согласен, – поддакнул Винду, а следом за ним согласились и остальные, после чего, магистр Винду повернулся к Энакину, и произнес:

– Обучи его хорошенько, Скайуокер. Он многое знает, и ему еще многому предстоит научиться, – а потом он посмотрел на подростка, и строго добавил: – Учись хорошо, молодой Люк, ибо Скайуокер много знаний может тебе даровать.

На том и порешили.

Люк был официально объявлен падаваном Энакина, и ушел, чтобы ему подобрали форму падавана, а после этого он, как и все новые падаваны, отправится в Часовни храма, где будет медитировать всю ночь, прежде чем присоединиться к Энакину утром.

Они расстались без лишних слов – Люк казался слишком встревоженным, а Энакин был отвлечен первым замечанием Йоды.

Я чувствую в тебе много горя.

Два часа назад он не поверил бы, что у Люка в душе вообще есть печаль, как бы наивно это ни звучало, но увидев, как тот поник перед лицом Совета, Энакин понял, что в этом мальчике было нечто большее, чем он предполагал вначале. Какова бы ни была его миссия, можно было с уверенностью предположить, что она каким-то образом ответственна за это горе.

Ну, по крайней мере, Йода не стал зацикливать на этом внимание. Мальчику явно и так было некомфортно.

– Надеюсь, твой падаван больше не будет красть у моего падавана форму? – первым делом поинтересовался Ферус у Энакина, встретив его в коридоре. Судя по всему, сплетни по храму разнеслись быстро. Даже стремительно.

– Я постараюсь заставить его вести себя прилично, – пробормотал Энакин слабо веря, что ему удастся сделать это. Затем он подумал о странной телепатической связи, которая возникла между ним и Люком в ту ночь, когда мальчик спас Падме, и нахмурившись, добавил: – Раньше мне не очень везло, но, когда мы будем связаны… еще больше, чем сейчас, возможно, все изменится к лучшему.

– Еще больше? – подняв бровь, проницательно заметил Ферус. – Что это значит?

Энакин не был уверен, разумно ли было открывать это другому, но он и сам был искренне озадачен, поэтому решил все же признаться: – Мы уже разговаривали. Телепатически. В каком-то смысле это… Проклятие, это кажется невозможным, на самом деле.

– Может он твой кузен? – предположил Ферус и сложил руки на груди.

Энакин закатил глаза.

– Смотрю и ты тоже так думаешь? – насмешливо сказал он.

– Он очень похож на тебя, ведет себя так же, как ты, и он родом с Татуина. Если только все люди на Татуине не выглядят и не ведут себя одинаково, я бы сказал, что есть приличный шанс, что он твой кузен, – с некой ехидной ноткой в голосе ответил Ферус.

– Моя мать никогда не упоминала, что у нее есть братья или сестры, – сказал Энакин и покачал головой. – И никаких кузенов. Может, она забыла, так как была молода, когда… Вообщем, я не знаю о других Скайуокерах, – тут он вздохнул, и честно добавил: – Странно, но я вдруг оказался тем, кто хочет, чтобы другие хоть раз в жизни следовали правилам.

Ферус ухмыльнулся, но любезно промолчал.

– Сила! Кажется, я собираюсь стать одним из этих скучных тупоголовых джедаев, – с притворным отчаянием в голосе продолжил стенать блондин.

– Почему-то я сомневаюсь, что ты сможешь, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. На самом деле, твоя жизнь зависела от этого раньше, и ты все равно потерпел неудачу, – дерзко заметил Ферус. – Так уж вышло, что Люк гораздо более необуздан, чем ты, и в кои-то веки ты действительно увидишь, как такая безрассудность может быть опасна, – затем он добродушно добавил: – Я думаю, ты будешь для него хорошим учителем. Ты как никто здесь сможешь его понять. Гораздо лучше, чем я, к примеру, это уж точно.

– Спасибо, – неуверенно поблагодарил его Энакин.

– Хотя… два Скайуокера. Вместе, – протянул Ферус с безразличным выражением лица, а потом выразительно вздрогнул, и с ужасом в голосе добавил: – Это либо войдет в легенды, либо обернется катастрофой.

«Йода тоже так сказал!» – с негодованием подумал Энакин, но высказаться не успел, ибо Ферус уже ушел.

После этого, Энакин отправился в ангар, и взяв спидер, полетел обратно в квартиру Падме, чтобы все рассказать Оби-Вану и сменить его на посту защитника сенатора.

– Я так понимаю, все прошло хорошо? – первым делом спросил его бывший учитель, едва рыцарь вошел в квартиру.

На что Энакин не удержался, и застонал.

Оби-Ван ту же нахмурился, и спросил:

– В чем дело, Энакин?

– Я просто не могу забыть слова мастера Йоды, – отговорился Энакин, и даже не соврал.

– Да? Что же он сказал? – интересом спросил Оби-Ван.

– Он сказал, что почувствовал в Люке великую печаль. Потом он заговорил о миссии, которая выпала на долю Люка, – проворчал Энакин и снял плащ. – То, что он сказал, не имело бы такого значения, если бы Люк не выглядел так, словно превратился в ледяную статую.

– Задел за живое, вот что сделал Йода, – сказал Кеноби, и погладил свою бороду.

– Не бери в привычку подражать Йоде, Оби-Ван, – закатив глаза сказал Энакин. – Из твоих уст это звучит еще ужаснее, чем от него.

Но его бывший наставник лишь нахмурился, и продолжил задумчиво бормотать:

– …ну, поскольку он станет твоим падаваном, я не сомневаюсь, что вы оба сможете уладить это дело. Что бы ни беспокоило его, вы можете решить это, стоит только разговорить его.

– Если он будет сидеть спокойно хоть пять минут, то да я смогу, – саркастично ответил Энакин, садясь за кухонный стол рядом с Падме и Оби-Ваном.

– Интересно, что его беспокоит, – пробормотала Падме, поедая кусочек фрукта. – Он кажется таким беззаботным мальчиком. Возможно, его игривая натура – это лишь маска…

– Я тоже так думаю, – согласился с супругой Энакин, и качая головой, недоверчиво добавил: – И я не могу поверить, что он действительно не знает, как пользоваться световым мечом. Я думаю, что он и Совет шокировал этой новостью. Мастера-джедаи хранили молчание, казалось, несколько минут, когда он признался в этом.

– Учитывая, сколько раз Люк лишал меня дара речи, я не удивляюсь, – пробормотал Оби-Ван и встал со стула. – А теперь мне лучше уйти, – и вдруг ехидно добавил: – И… Энакин, поздравляю. Теперь ты в полную силу сможешь ощутить на свой шкуре, все те сердечные приступы, которые ты мне «подарил» на протяжении своего ученичества, и может даже обретешь столько же седины, сколько и я.

Энакин криво усмехнулся, и ласково подумал:

– «Я тоже люблю тебя, Оби-Ван».

– До cвидания, Падме, – доброжелательно сказал Кеноби, слегка кивнув сенатору.

– До cвидания, Оби-Ван. Обязательно приходи в гости, – тепло ответила Падме, тоже встав, чтобы проводить своего старинного друга.

– Обязательно, – с улыбкой сказал Оби-Ван, и ушел.

И они остались вдвоем.

Тут же Энакин притянул жену к себе, как только почувствовал, что его бывший учитель покинул квартиру, и все его заботы внезапно забылись.

– Твой собственный падаван, – с усмешкой пробормотала Падме, положив руки на грудь мужа. – И притом такой… фантастический ребенок…

С тихим смешком Энакин зарылся лицом в волосы жены, вдыхая ее аромат, а потом поцеловал ее в макушку.

– Не могу поверить, что я отец близнецов, – пробормотал он все еще не веря в эту новость, сколько бы он об этом не думал. И, наверное, так будет, пока он воочию не увидеть своих детей.

– И теперь у нас вдвое больше хлопот, – дразняще сказала Падме, которая сама еще в это не верила. – И плюс твой падаван…

– По крайней мере, Люк уже знает о нас, – тихо сказал Энакин, и впрямь чувствуя облегчением, что хоть собственному ученику врать не придется.

Его жена внезапно напряглась.

– Но откуда он знает? – спросила она, уже не в первый раз задаваясь этим вопросом. – Как он мог догадаться, когда даже мастер Йода не смог этого сделать?

Энакин отступил назад, и со вздохом ответил:

– Я не знаю, ангел. Однако я уверен, что он не желает нам зла. Я думаю, что он уже продемонстрировал тебе это…

– Нет, я беспокоился не об этом, – тихо сказала Падме и покачала головой. Ее взгляд вдруг стал напряженным, брови нахмурились, а плечи решительно распрямились, когда она настойчиво произнесла: – Ты сказал, что его похитили с Татуина?

– Да, – лаконично ответил Энакин, зная, что сейчас спорить с женой бесполезно, и лучше, как можно честнее, отвечать на все ее вопросы.

– А его фамилия начинается на букву «С»? – продолжила «допрос» Падме.

Энакин закатил глаза, поняв к чему клонит супруга, и прямо сказал:

– Да, я тоже уже думал, что он может оказаться моим кузеном или еще каким дальним родственником.

Падме нахмурилась явно все еще не не желая заканчивать свое «дедуктивное расследование», и произнесла:

– И давно Сила стала переносить человека из одного места в другое?

– Насколько мне известно, нет. А почему ты все это спрашиваешь? – непонимающе спросил Энакин, не успевая за ходом мыслей жены, которые неслись со скоростью пода.

– Я тут думала о странной неприязни Люка к канцлеру Палпатину, – задумчиво сказал она, бессознательно поглаживая свой живот. – И ты, кажется, упоминал, что он был способен предсказывать такие вещи, как твое назначение в Совет… и при этом он не знает, как пользоваться световым мечом? Энакин, если он действительно пятнадцатилетний мальчик, тебе не кажется странным, что его мастерство в Силе настолько разбалансировано? Ведь… Как можно быть способным предсказывать будущее, и все же не знать одного из самых основных навыков джедая?

– Его учили в весьма нетрадиционной манере, Падме… что будет мною исправлено, как можно скорее, – нежно сказал Энакин наблюдая, как она продолжает размышлять об этом. Затем она подняла голову и поцеловала его в щеку.

– Должно быть, это все мои проснувшиеся материнские инстинкты, – странным голосом сказала она, и Энакин взяв ее за руки, решил ее отвлечь от тяжких дум, с любовью промолвив:

– Все может быть, ангел. В любом случае, я уверен, ты будешь чудесной матерью. Самой лучшей в галактике.

Она улыбнулась ему, а Энакин наклонившись к лицу своей бесценной супруги, нежно коснулся ее губ своими губами, слившись с ней в поцелуе, и Люк был временно забыт.

====== Глава 11 ======

Часовни храма были тихим местом.

Высокие шпили достигали небес, а архитектура была простой и элегантной. В то время как остальная часть Корусканта все еще будет бурлить в течение ночи, залы часовен будут почти безмолвны.

Новые падаваны сидели в медитативном трансе в одной из четырех часовен всю ночь, а утром встречались со своим новым учителем. Часто таких падаванов отбирали на турнирах, а тех, кто не был выбран мастером, отправляли в корпус обслуживания. Нда, весьма драматичный способ, как по мнению Люка, по-джедайски сказать: «ты отстой, и ты нам не нравишься».

Как только Люк оказался в этом месте, то тут же подумал о сестре, и занимая свое место на полу, он мысленно потянулся к Лее:

– Поможешь мне медитировать? – спросил подросток сестру.

– Конечно. Мне все равно больше нечего делать, – мгновенно ответила Лея. На самом деле той нужно было делать домашние задания, которые ей задали учителя, но они были легкими и она могла вернутся к ним позже.

Часто в прошлом (или будущем, в зависимости от перспективы) их медитативные трансы позволяли им видеть Вселенную в целом, и конкретно Силу, как живое существо, кружащуюся и проходящую через все и вся. Именно так они получили знание, и понимание, что сама Сила не имела разума, и что ей все равно, в каком состоянии была галактика, пока она сама продолжает существовать. Часто им приходили видения, в которых обычно видели события прошлого, где близнецы действительно могли присутствовать на древних уроках о путях, которым следуют джедаи. Они так же видели, как отец ухаживал за матерью. Они видели, как он сердится, что его не сделали мастером, но самое ужасное было в том, что они видели как он горел на берегу лавовой реки Мустафара.

Но были и видения о будущем… Видения, в которых они видели, как Люк, уже взрослый и возмужавший, поднимает световой меч, чтобы сразить Дарта Вейдера, и в свою очередь избавляется и от императора Палпатина.

Хотя в этот раз… В этот раз их посетило нечто абсолютно бессмысленное.

Ибо им привиделся Дарт Вейдер, полностью одетый в свой черный костюм, в комплекте со знаменитым звуковым эффектом в виде респиратора, и… держал в руках два воздушных шара. Сначала один был ярко-розовый, а другой голубой, вероятно, олицетворяя пол его детей, а затем они стали переливаться: становясь то розовыми, то голубыми или смесью двух цветов. Но в конце концов воздушные шары вообще изменили свою форму и стали похожи на планеты, в частности один из них стал похож на Альдераан с его многочисленными озерами и горными пастбищами. Дарт Вейдер посмотрел на Люка (или Лею, поскольку она тоже медитировала) и гулко сказал:

– Если ты отпустишь рыбу, то будет так… – тут он резко хлопнул по одному из шариков, и тот громко лопнул, а Вейдер продолжил: —…но если ты поймаешь рыбу, то… – тут он разжал руку и выпустил воздух из шарика с булькающим звуком, похожим на пук.

На этом видение кончилось, и Люк, едва прийдя в себя не удержался и спросил у сестры:

– Было ли это следствие медитации, или мы случайно заснули?

– Не знаю, – выразительно протянула Лея, – но если ты не против, я запомню это видение на случай, если Дарт Вейдер снова посетит Альдераан в ближайшем будущем. Буду выставлять его на передний план своего сознания…

Потом она заржала и беседовать с ней больше не было смысла.

Что касается самого этого… глюка от Силы, а иначе его не назовешь, то это было своего рода разочарованием. Люк не был уверен, что именно он должен увидеть, как новый падаван во время этой медитации, но что бы это ни было, он был уверен, что они с Леей потерпели неудачу. Но учитывая, что Сила сочла нужным сделать самого грозного джедая в истории размером с трехлетнего ребенка, Люк был уверен, что видение Дарта Вейдера с воздушными шариками, не должно его удивлять.

Когда забрезжил рассвет, он отправился навестить своего отца, ставшего теперь его учителем, и описал ему видение (опустив все подробности, которые могли бы навести отца на мысль, что он станет тем самым повелителем ситхов, который ему привиделся).

Правда отец не нашелся что сказать на это, а лишь ошарашенно хлопал глазами. А вот Падме это развеселило.

– Может быть, ты просто заснул, а не медитировал? – предположила она между сдавленными смешками. – Это похоже на сон, который мне мог бы приснится, работай я всю ночь напролет.

– «Если ты отпустишь рыбу», воздушный шар лопнет, «но если ты поймаешь рыбу», воздушный шар выпустит газ? Что за бред? – наконец пробормотал Энакин, посмотрев на жену, а затем снова на Люка, и укоризненно добавил: – Я думал, ты умеешь медитировать.

– Я тоже так думал, – выдохнул Люк, и с несчастным видом опустился на диван.

– Может быть, Сила пыталась тебя подбодрить, – попыталась утешить его Падме, но потерпела неудачу и вновь засмеялась.

Как будто приставаний Леи на днях было недостаточно. С тех пор как Йода объявил, что Люк в депрессии, Лея требовала от него объяснений. Но на самом деле Люк понятия не имел, о чем говорит мастер-джедай. Он почувствовал, как эти слова задели его за живое, почувствовал отчаянное желание доказать ему, что он не прав, но… Люк, честно говоря, понятия не имел, что в его сердце есть хоть какая-то печаль, пока Йода, очевидно, не указал на это.

Короче, он был в растерянности.

– Обычно медитация помогает наладить связь учителем, – сказал Энакин, когда Люк спросил, для чего вообще это обычно нужно. – А так же помогает глубже погрузиться в Силу. Иногда, во время таких медитаций, приходят видение, которые могут помочь в дальнейшем развитии навыков, – тут он замолк, и дразняще добавил: – Хотя о видениях, в которых кому-то являлся повелителей ситхов с воздушными шарами в руках, я еще не разу не слышал.

– Что ж, – заметила Лея с ноткой ехидства в голосе. – В некотором смысле ты и впрямь достиг заявленной цели.

– Ну, мы уже я думаю поняли, что я уникален, – с сарказмом сказал Люк и остановился. Что он еще мог сказать не привлекая внимания к этому еще больше? – Я думаю, что Сила просто мстит мне за все те трюки, которые я выкидывал. Не без ее помощи, кстати.

Энакин посмотрел на него, и спросил:

– Ты, конечно, заноза в заднице, но неужто настолько все ужасно?

Люк подвинулся, чтобы лечь на кушетку, и патетично глядя в потолок, высокопарно ответил:

– Учитель, если я расскажу о всем плохом, что я сделал в своей жизни, мое обучение закончится прежде, чем начнется.

– И все же я сомневаюсь, – бесстрастно ответил рыцарь незаметно закатив глаза. – Однажды я убил целую деревню. Так что не думаю, что все твои выходки могут переплюнуть это.

– Да, но ты был зол и обижен. А я был… просто… собой, – возразил Люк, все еще разглядывая потолок.

– Ты хочешь сказать, что убил целую деревню живых существ, просто потому, что мог? – недоверчиво переспросил Энакин.

– Да… То есть, нет, конечно! – возмутился Люк и резко сел.

– Люк, милый, – тепло сказала Падме, и похлопала его по плечу, – я уверена, что рано или поздно ты поймешь, что Сила хотела тебе показать. Только наберись терпения. Ты очень талантлив, и все это видят. Особенно, если учитывать, что ты учился самостоятельно всему тому, что уже знаешь. А это видение… Может быть, оно говорит тебе, что теперь у вас есть на кого положиться, вот и все.

Люк посмотрел на женщину и он невольно подумал:

– Уже меньше, чем шесть недель. Это все что у меня осталось. И у нее.

Его взгляд жадно впился в ее прекрасное лицо. Лицо его матери, которую он никогда не знал. Не знал, насколько она может быть добра… Не знал, каким ангелом она была.

А его отец?

Ведь он был великим человеком.

Внезапно столкнувшись с отчаянной необходимостью довериться родителям, Люк признался:

– Я чувствую себя потерянным. Как будто Сила взяла и бросила сюда просто ради удовольствия. Не дав при этом инструкций как быть, и что делать.

На пару секунд в комнате повисло молчание, а потом Падме поразительно честно сказала:

– Ну, не знаю так ли это, но я в любом случае рада, что ты здесь. Ведь с тех пор, как ты сюда попал, Эни перестали сниться кошмары, знаешь? И несмотря на все неприятности, в которых джедаи продолжают обвинять тебя, на самом деле, ты многим понравился. А даже если и нет, лично нам уж точно нравится, когда ты рядом. Ты можешь относиться к этому месту, как к дому, Люк.

– Видел бы ты меня, когда я первый раз оказался на Корусканте, – поддакнул жене Энакин, который и сам чувствовал непреодолимое желание утешить подростка. – Вероятно, я был самим воплощением социальной неловкости. Вон, у Падме спроси.

Женщина, о которой шла речь, фыркнула.

– Это было не так, дурачок. И с Люком все в порядке, – пожурила мужа Падме.

Рыцарь слегка улыбнулся, и обеспокоенно посмотрев на Люка, спросил:

– Ты желаешь поразмышлять над этим? Если хочешь, я могу помедитировать с тобой.

Лея что-то проворчала и разорвала связь, чтобы Люк мог медитировать с отцом, не раскрывая, что у него есть сестра, а сам мальчик моргнул, и чувствуя вину перед своим близнецом, из-за того, что она не может присутствовать при этом, неловко сказал:

– Я думал, ты ненавидишь медитировать.

– Я и тебя порой ненавижу, но это не мешает мне желать, чтобы ты был моим падаваном, – дразняще сказал Энакин, и став на ноги, приглашающе махнул рукой. – Пойдем. Мы можем помедитировать, и вместе посмотреть, не пропустил ли ты чего-нибудь прошлой ночью.

К несчастью для Люка, повторная медитации ничего не дала.

Они несколько часов с отцом провели в трансе, а едва очнулись отец стал безудержно смеяться над абсурдностью видения, которое Люку прислала Сила, и не теряя времени, он в красках рассказал жене о том, что ему удалось увидеть.

– …и этот роботоподобный ситх держит в руках эти два латексных шарика. Это все равно что видеть, как Тулак Хорд ест сахарную вату, – сквозь смешки, сказал Энакин, яростно жестикулируя перед лицом супруги.

– Кто такой Тулак Хорд? – хмуро проворчал Люк, желая отвлечь отца от издевательств над ним и глюками, которые ему посылает Сила.

– Он был древним повелителем ситхов, одним из первых, если быть точнее, – ответил отец, все еще ухмыляясь от уха до уха, а потом добавил: – Кстати, теперь я могу точно сказать, что это определенно было видение, а не сон, хотя я понятия не имею, что это значит. Я думаю, что нам нужно спросить Оби-Вана.

Но сначала завтрак, ибо Люк проголодался. Он жадно вдыхал еду, которую ему подала Падме. Ему нравилась мамина стряпня. Стряпня тети Беру тоже была великолепна и, вероятно, даже вкуснее, чем у его матери, но тот факт, что, как только он уйдет, он никогда больше не сможет попробовать это… это делало каждую трапезу, приготовленную Падме Наберри намного более ценной.

– Ты этого не знаешь, – напомнила ему Лея. – Возможно, все уже изменилось.

И это было правдой, и хотя это бы его только обрадовало, они все еще не знают, будет ли это к лучшему, и поэтому Люк старался придерживаться графика событий. Хотя то, что он согласился стать падаваном своего отца, уже и так наверное все подпортило, но чтобы узнать точно, им просто придется подождать и посмотреть, что произойдет.

«Меньше шести недель, – вновь подумал он.– Если я за это время все не исправлю, и не найду способ вернуться, маленький я останется овощем. Или еще чего хуже, например, умрет».

Кстати об исправить… Его отец, как раз, вышел из-за стола, чтобы отлучиться в душ, оставив тем самым Люка наедине с матерью, а это означало, что он сможет выкроить несколько минут, чтобы сообщить ей кое-какую информацию.

– Палпатин – это Дарт Сидиус. Нет, нет, помнишь мое видение? Так во, это твой муж держит воздушные шары. Нет! Что мне сказать ей, Лея, чтобы не показаться идиотом? – панически думал Люк, не зная, что сказать, и чувствуя, что сказать что-то нужно и другого момента не будет.

– Расскажи ей о приказе 66, – после секундного колебания ответила Лея.

– И что это даст? – непонимающе спросил Люк, теребя вилку в руках.

– Ну она может заняться расследованием. Зная ее стиль —согласно нашим видениям – она уже и так подозревает, что состоянии Республики – весьма плачевно, хотя самого канцлера, пока и не винит. Но если ты посеешь пару семян подозрения в ней, то я уверена, мама тут же начнет рыть в этом направлении, и может даже положит этому конец, а может и нет, в зависимости от того, чего хочет Сила, – задумчиво сказала Лея, которая, кажется, уже и сама была не против поменять будущие, но пока этого прямо не признавала.

– Сенатор, вы когда-нибудь слышали о приказе 66? – тихо спросил Люк, не поднимая взгляда от тарелки, и не замечая, как Падме с любопытством посмотрела на него.

– Нет, а что? – со скрытым интересом спросила женщина, невольно наклонившись чуть ближе.

– Возможно, вы захотите узнать о нем поподробнее, – расплывчато сказал Люк, продолжая ковыряться в тарелке.

Она моргнула.

– Я сейчас не работаю, потому что… – начала Падме, но почти сразу умолкла, задумчиво сверля взглядом блондинистого подростка.

– Это не значит, что вы не можете сделать несколько звонков, – заметил Люк, и подняв голову, посмотрев в сторону ванной комнаты, чтобы убедится, что его отец еще не вышел, и шепотом добавил: – Но будьте осторожны. И доверьте это лучше сенатору Органе. Пусть он вам поможет.

– Приказ 66, говоришь? – пробормотала она. – Я буду иметь это в виду.

Люк кивнул, радуясь, что его родители, похоже, безоговорочно доверяют ему, и предупреждающе сказал:

– Только не говорите пока об этом своему мужу.

Падме прищурилась.

– Но почему? – подозрительно спросила она.

– Он слишком любит канцлера, – шепотом ответил Люк, наклонившись ближе к женщине, на чьем ангельском личике тут же появилось понимание.

Тут вернулся Энакин, переодетый и готовый к новому дню, и бодро сказал:

– Ну что ж. Позавтракали, помедитировали, а теперь пора вернуться в храм, и найти Оби-Вана, чтобы узнать у него что он думает насчет твоего видения, мой юный падаван.

Люк закатил глаза, услышав как отец его назвал, и отпив глоток молока, сказал:

– Ох. Хорошо. Но как насчет сенатора Амидалы?

– Зови меня Падме, Люк, – по-доброму сказала брюнетка, и встав со стула она разгладила невидимые складки на своем богатом платье, и добавила: – Я могу пойти с вами, пока не уладится вся эта история с… канцлером и его похищением, – она покачала головой и тихо произнесла себе под нос: – Надеюсь, с ним ничего не случилось.

– К сожалению, Мустафар является территорией сепаратистов, и мы еще в процессе составления плана, чтобы прорваться туда, – печально промолвил Энакин, и схватил тарелки, чтобы убрать их в мойку, а Люк скорчил гримасу за его спиной.

С его точки зрения, было бы неплохо, если бы канцлер пошел и покончил с собой, в лаву спрыгнув там или еще чего, хотя галактика, вероятно, тогда впадет в анархию, но, опять же по его личному мнению, Империя и анархия мало чем отличаются друг от друга.

Люк тряхнул головой, и помог отцу вымыть посуду, прежде чем все трое (или пятеро, в зависимости от точки зрения) покинули квартиру и отправились в храм джедаев.

Это было похоже на семейную прогулку. Отец вел машину, мать сидела на пассажирском сиденье, а Люк – на заднем. Не хватало только Леи. В каком-то смысле, и не принимая во внимание тот факт, что она на самом деле еще не родилась и все еще находится в утробе Падме с другой версией Люка.

Прибыв в храм, его отец не терял времени на поиски Оби-Вана. У Люка вообще было такое чувство, что это больше связано с желанием отца разделить веселье со своим учителем, чем искреннее желание помочь узнать, что все это значит.

И это подтвердилось, когда Энакин, пока они искали Кеноби, успел поделиться содержанием его видения еще с несколькими другими рыцарями-джедаями, а к тому времени, как они все же нашли и рассказали все Оби-Вану (и Йоде, который, казалось бы, был повсюду), Люк чувствовал лишь раздражение. Ведь, как бы это ни было забавно, хуже времени для смеха и быть не могло, к тому же тот факт, что его отец ходил повсюду, объявляя об этом всем, заставлял Люка выглядеть идиотом.

Однако он хранил молчание. А что он мог сказать? Что тот не нашел бы это забавным, если бы знал, что на самом деле это он держал те дурацкие воздушные шары?

Кстати, Оби-Ван, совершенно не понял, что значит это видение. Йода тоже не знал, и вообще оба они были склонны отрицать важность видения, но его отец указал обоим мастерам, что это видение не было случайностью, и что оно пришло Люку уже дважды.

– Даже с твоими способностями к медитации, – сказал Оби-Ван Энакину, – это довольно… впечатляюще. Может быть, Сила просто хочет подбодрить Люка. Это определенно прозвучало бы как шутка в стиле мальчика.