Текст книги "Повороты судьбы (ЛП)"

Автор книги: Rosabell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Как только Падме услышала, что ты упал в обморок, она пришла повидаться с тобой, и было нетрудно установить связь, – сквозь зубы выдавил Энакин.

«Ох, маленький Люк. У нас же идентичная силовая сигнатура, хотя у мелкого она и слабее. Ситх!.. Я в такой…» – обреченно понял Люк, рефлекторно сжав края одеяла в руках.

Ну… Вот, игра и окончена.

– Ты появляешься здесь и делаешь из меня идиота, – прошипел отец, выглядя таким разъяренным, что Люк испугался, как бы тот не ударил его. – Более того, ты водил за нос и других джедаев. И мою жену – твою мать! Ты соглашаешься быть моим падаваном и даже тогда ты утверждаешь, что сирота, и продолжаешь всем врать!

– Я не обязан быть честным с тобой! – выпаливает Люк в ответ, ибо гнев отца непроизвольно вызвал в нем небывалый приступ паники. – Ты еще не мой отец!

Энакин, казалось, хотел броситься на него, но Кеноби, предвидя этот шаг, удержал его на месте, но рыцарь отмахнулся от него, отвернулся от Люка и со вздохом отчаяния провел пальцами по волосам. Благодаря их усиленной связи Люк чувствовал глубокую боль, которую не могли скрыть даже щиты его отца.

– Смотри, папа… ой! – начал Люк, но воскликнул ощутив боль в руке, и опустив голову, посмотрел на иглу, которая была воткнута в изгиб его локтя, и подсоединенную к капельнице. – Вытащите эту штуку из меня!

Оби-Ван подчинился, в то время как его отец обернулся, и его глаза необычно блестели, будто от… Слез? Ох, ситх, неужели он умудрился довести собственного отца до слез? Это было не то, чего хотел Люк.

– Послушай, папа, – снова попытался Люк, поморщившись, когда иглу вытащили. Это было не больно, но странно. – Это не то, что ты думаешь, и… – тут он обеспокоенно посмотрел на других мастеров в комнате, и, вспомнив, что раз все теперь все знают, то его отец может быть в больших неприятностях, добавил: – Что с ним будет дальше?..

– Сосредоточься на своей миссии, ты должен, – строго сказал Йода. – Что с отцом твоим будет, не проблема твоя.

– У меня есть два вопроса, – глухо спросил Энакин, к которому наконец вернулось самообладание. – Во-первых. Что ты такое в этот раз натворил, что заработал истощение, вогнавшее тебя в кому почти на три дня?

Подросток уставился вниз на свои колени, не зная что сказать. Может правду? Или соврать? А смысл? Но долго ему мучиться не пришлось. Его отец увидев его колебания, вдруг резко рявкнул:

– Отвечай!

– Я просто внушил одному ситху свою волю с помощью Силы, – заикаясь, выдавил Люк, едва заметно вздрогнув от громкого окрика.

– Дарту Вейдеру? – скептично спросил Энакин, сложив руки на груди.

– Да, – тихо ответил Люк, все так же не отрывая взгляда от одеяла.

– В храме не было никаких ситхов, – подняв бровь, вставил мастер Винду.

– Да, но там, откуда я родом, храма не было! – выпалил Люк и вдруг начал всхлипывать. Он не был уверен, почему именно плачет. Просто слезы вдруг полились у него из глаз, и он ничего не мог с собой поделать.

Оби-Ван нахмурился. Он внезапно почувствовал себя неуютно оттого, что они довели бедного парня до слез. Того, кто казалось бы, вообще грустить был не способен, не то что плакать. Поэтому он подошел ближе к кровати, решив взять инициативу на себя, и положив руки на плечи Люка.

– Успокойся, – успокаивающе сказал он. – Все, что ты хочешь рассказать, ты можешь рассказать нам. Никто не собирается причинять тебе вред. Я обещаю.

Люк еще раз всхлипнул и посмотрел в добрые глаза Бена, в очередной раз понимая, как же он соскучился по старику. По его словам, и всегда миролюбивому присутствию… Решено! Когда все это закончится, он обязательно проведет дополнительное время со своим наставником, чье само присутствие успокаивало. Вздохнув, Люк сурово оглядел остальных посетителей, и твердо сказал:

 – Я расскажу то, что знаю только моему отцу и Оби-Вану, – тут он посмотрел на Йоду, чувствуя легкую неуверенность, но все же решив, что он не был достаточно близок к древнему джедаю, чтобы довериться ему, добавил: – Как только мы вернемся в храм, потому что я не задержусь здесь ни на секунду дольше, чем это необходимо.

Как ни странно, джедаи протестовать не стали.

Люка выпустили из медцентра, но предупредили, чтобы он больше не повторял того, что он сделал, что привело его туда в первую очередь, иначе его не выпустят оттуда как минимум месяц. Если, конечно, следующий раз он вообще переживет.

Оптимисты, блин.

После этого, Оби-Ван отвез Люка и его отца обратно в храм, и это было до боли похоже на первый раз, когда подросток летел с ним в Утапау, за исключением того, что его отец сейчас был гораздо более расстроен, и никто не разговаривал друг с другом, что привело к самой неудобной поездке, которую Люк когда-либо испытывал, несмотря на меньшую тесноту.

Хотя он и попытался хоть как-то развеять это тишину, неловко спросив:

– Так… где мама? – но его отец лишь коротко ответил:

– Она улетела на Набу.

И больше ничего. Ситх! Это и впрямь была самая неловкая поездка тысячелетия.

– Так, Люк, – резко прервала Лея его унылые размышления. – Я нашла карту Мустафара, которая может тебе помочь. А может и нет. Ситх его знает, насколько теперь наши версии этой планеты совпадают. Кстати, побеседовала с мастером Йодой и мастером Винду, и мы решили, что тебе следует усиленно взяться за тренировки, чтобы убить Палпатина, а так же…

– Ээээ, Лея… Папа на меня злится. Очень. Поэтому я как бы не в настроении для разговоров о будущем, – устало пробормотал Люк, который сейчас желал либо забиться куда в угол, либо сразу, не мучаясь, выпрыгнуть из спидера.

Но его сестра явно была другого мнения.

– У тебя нет выбора, – рявкнула Лея. – Я не собираюсь драться с тобой, Люк! – затем, не дожидаясь его ответа, она решительно продолжила: – Ты должен тренироваться. У тебя осталось всего две недели, чтобы убить Палпатина, прежде чем он инициирует приказ 66. Кстати, я составила список всех планет, которые были верны Палпатину до войны…

– Эй, эй, эй! Лея! у меня нет датапада или еще чего, чтобы все это записать! Я застрял на корабле с папой, который знает, что я его сын, и он чертовски зол на меня, и я не могу все это запоминать! Мы можем обменяться информацией позже, хорошо? – нетерпелив сказал Люк, и оборвал связь с сестрой, прежде, чем та успела возразить.

Наконец, они остановились на посадочной площадке храма, и выйдя из спидера, Энакин отрывисто велел Люку идти впереди. Они пошли в комнату Люка, войдя в которую они все неловко замерли. Подросток на кровати, на край которой успел присесть, рыцарь перед дверью с хмурым лицом, и сложенными руками на груди, а Оби-Ван на стуле, перед Люком.

– Как ты себя чувствуешь? – терпеливо сказал Кеноби, понимая, что эти упертые Скайуокеры не собираются первыми начинать разговор. – Хочешь воды?

– Я в порядке. Думаю, папе надоело ждать, – опасливо сказал Люк, и посмотрел на отца. Ему не понравилось то замкнутое выражение, которое застыло на лице его будущего родителя. Хотя бы потому, что он же… Он же не специально! – Послушай, – выпалил он, – Может не стоит изображать такое возмущение?! Не то чтобы я был в восторге от этого больше, чем ты. Кроме того, может я и не был полностью откровенен, но я никогда не лгал.

– Ты недоговаривал, а это все равно что лгал, – скрипя зубами, прорычал Энакин.

– Поверь мне, ты не хочешь знать всего! – не выдержал и рявкнул Люк. В конце концов, он тоже парень темпераментный! Весь в отца, вообще-то! – Ты хочешь знать все? Хорошо! Как насчет того, что именно из-за тебя я осиротел? Как насчет этого, а? Доволен?

Почти сразу Люк, как вспыхнул, так и остыл, понимая, что это хреновый способ начать разговор. В конце концов у них нет времени на скандалы. Он снова вздохнул, не обращая внимания на потрясенное лицо отца, и как можно спокойнее сказал: – Папа… Сила, я даже не знаю с чего начать…

– Начни с самого начала, Люк, – мягко, но настойчиво сказал Оби-Ван.

Немного подумав, подросток решил, что лучше всего и впрямь начать с самого начала, и рассказать все как есть, без всяких недомолвок. Хотя, все же не смог он заставить себя рассказать им о истинной личности Дарта Вейдера, и поскольку его отец не собирался поворачиваться на этот раз, чувствовал, что это и не важно. Его отец и наставник слушали, не прерывая рассказа Люка, и, поскольку ему понадобится их помощь, чтобы изменить нынешнее будущее Леи, он рассказал им, как все изменилось и почему.

– Итак, – заключил мальчик, облизывая пересохшие губы, все-таки трепаться так долго даже для него было слишком. Или он все же еще не до конца оправился от свой комы. – Если мы не будем действовать как можно быстрее, я стану ситхом. А я действительно не хочу быть ситхом, – тут подросток немного отвлекся и пробормотал уже себе под нос: – Интересно, почему на этот раз я терплю старый труп? Я ведь все еще очень силен, несмотря на мой низкий уровень мидихлориан…

Он так задумался, что не заметил, как его отец побледнел и отвернулся. За то, это заметил Оби-Ван и посмотрел на своего бывшего ученика с беспокойством во взгляде, а потом вернул свое внимание к Люку, и тепло сказал:

– Мы поможем тебе всем, чем сможем, юный Люк. Тебе не придется все делать в одиночку.

Подросток благодарно кивнул, ибо в такие сроки, Люк в принципе не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Однако он был смущен реакцией своего отца. Почему тот так замкнут? А ведь он еще даже не рассказал ему о его переходе на Темную сторону. Не то чтобы Люк собирался это делать, так как считал, что некоторые вещи просто никогда не должны быть сказаны, но все же…

– Папа? – тихо сказал он, непонимающе смотря на своего родителя, который встретив его взгляд, смотрел на него в течение миллисекунды, а потом… вышел из комнаты. Люк в замешательстве моргнул. Какого?..

 – Что? То есть… Что?! Куда он?.. – тут он уставился на Оби-Вана, который тоже смотрел в след Энакину, но тот лишь вздохнул, и повернувшись к Люку, как можно спокойнее, сказал:

– Тебе надо отдохнуть.

И собирался встать, но прежде, чем тот успел уйти, подросток схватил его за руку, и жалобно спросил:

– Ты можешь остаться? Я думаю, ему просто нужно время, чтобы все осмыслить. А с тобой… Я с тобой не разговаривал целую вечность…

Оби-Ван, казалось, понял, что мальчик просто не хочет оставаться один, и вернувшись, вновь сел, и с улыбкой сказал:

– Очень хорошо, Люк, я останусь. Я рад видеть, что произвел, по-видимому, положительное впечатление на тебя.

– Ты был чокнутым старым волшебником, который производил то еще впечатление, – с усмешкой сказал Люк, котрому было очень приятно снова поговорить с Беном. По-настоящему. Но тут он нахмурился, и робко спросил: – А что будет с папой? Его теперь вышвырнут из Ордена?

– Пока еще ничего не решено, – нерешительно ответил Оби-Ван. – Но со своей стороны я бы посоветовал тебе не беспокоиться об этом. Это дело твоего отца, а не твое.

– Но это мое дело, – резко заметил Люк. – Он нужен мне как джедай. Мне нужно научиться пользоваться световым мечом. И мне понадобится его помощь в бою, чтобы он прикрывал мне спину, но теперь…

– Что-то мне подсказывает, что он сделает все это независимо от того, останется он в Ордене или нет, – уверенно сказал Оби-Ван и улыбнулся Люку. – Не беспокойся. Все образуется.

Но Люк в этом сомневался.

Его отец, очевидно, решил начать избегать его, и сначала подросток был совершенно сбит с толку, и даже позже в тот же день, когда он сидел в кафетерии, составляя список планет, которые Лея составила для него, он не мог толком сосредоточиться, и думал лишь о том, почему отец отвергнул его. Он все еще злился, что Люк ничего ему не сказал? Может ему не понравился какой у него сын вырос?.. Или…

– Привет, Люк, – вдруг приветливо сказал кто-то, остановившись около его стола.

– Эй, Люк! – тут же вторил еще один, но более молодой голос, и подняв голову, Люк с удивлением узрел Феруса Олина и его падавана – Терина.

– Смотрю тебе одиноко, а? – с усмешкой сказал Терин. – Не возражаешь, если мы присоединимся к тебе? – после чего он плюхнулся рядом с Люком даже не дождавшись разрешения, и продолжил беззаботно вещать: – Почему ты не присоединишься к другим падаванам?..

– Ох, не хотелось, – промолвил подросток, и даже самому Люку его голос показался подавленным.

При этих словах мастер и падаван переглянулись.

– Все в порядке, Люк? – тихо спросил Ферус. – Мы слышали, что ты сын Энакина, и что ты путешествовал во времени. Ты скучаешь по дому?

«Если бы все было так просто», – уныло подумал Люк, и мимолетно заметил, что джедаи все-таки странные существа. В настольные игры режутся, путешествиям во времени не удивляются…

– Он не разговаривает со мной, и избегает с тех пор, как я все ему объяснил. Я не могу понять почему, – буркнул подросток, чиркая стилусом по датападу.

Терин, который, казалось, был готов отшутиться, но протрезвел, заметив насколько печален его новый друг. Чувствуя приближение неловкого момента, он воспользовался излюбленным приемом Люка избегать разговоров и откусил огромный кусок бутерброда. К сожалению, он был слишком велик, и через несколько секунд его начало тошнить.

Но Ферус и Люк проигнорировали его.

– Я не могу утверждать, что хорошо знаю Энакина, – начал Ферус наклонившись к Люку. – Он всегда был для нас большей загадкой. И не всегда приятной. В любом случае, как рыцарь, схожий по возрасту и опыту, я должен сказать, что его реакция имеет меньше отношения к тебе и больше к самой ситуации. Тебе пятнадцать лет, и три дня назад мы все считали тебя его братом. Но вдруг мы узнаем, что ты на самом деле его сын из будущего. Теперь он не знает, как себя вести рядом с тобой. Он знает, что он твой отец, и он должен вести себя как отец, но он просто не знает, как это сделать…

В этот момент в столовую вошел и сам предмет их разговора.

Энакин бросил взгляд на стол, за которым сидели все трое, и двинулся дальше, не замечая никого из них. Он взял свой поднос и снова направился к выходу.

Люк глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Он был слишком растерян, чтобы справиться с этим.

Ему нужно было спасти отца. Он должен был спасти самого себя. Ему нужно было спасти целую галактику.

Его виски тут же сдавило от боли, и Люк поморщившись, начал их массировать, думая, что действительно пора перестать беспокоиться, иначе ему светит инфаркт, несмотря на то, что ему всего пятнадцать.

Ферус и Терин тем временем вернулись к еде, ибо момент был слишком неловким. А сам Люк закончив трапезу, схватил свой список и отправился на поиски Йоды.

====== Глава 16 ======

– Это рыцарь Лада Биер, командующая шестнадцатого батальона Великой Армии Республики. Докладываю: Силы Конфедерации были ликвидированы в секторе Хота, как слышно?

Энакин записал имя, и монотонно сказал:

– Принято, рыцарь Биер. Это Энакин Скайуокер из Совета Джедаев. Пожалуйста, назовите ваши нынешние координаты.

Усталый женский голос на том конце связи, быстро отрапортовала свои координаты, и блондин записал их в датапад, рядом с именем рыцаря, а потом добавил:

– У Совета есть новые приказы на случай чрезвычайной ситуации. Сохраняйте свою позицию до дальнейшего уведомления. Республиканский флот присоединится к вашим рядам. Понизьте в должности всех офицеров ВАР и замените их офицерами республиканского флота. Кодовое приветствие – это «анти-сила». Ответ – «анти-контингентность». Не доверяйте никому, кто не знает соответствующего приветствия.

На линии связи повисло молчание, полное неуверенности, и потом рыцарь Биер, робко спросила:

– Если позволите спросить, рыцарь Скайуокер, но с какой целью был отдан этот приказ?

– Я не могу разглашать это. Линии связи не безопасны, – твердо ответил Энакин, уже устав повторять одно и тоже. – Могу лишь сказать, что это делается для вашей безопасности, а также для безопасности Ордена джедаев. С этого момента докладывайте о своих передвижениях и действиях Совету. Когда республиканский флот прибудет, доложите нам об этом.

– Поняла, рыцарь Скайуокер, – резко, но послушно сказала Лада Биер, и отключилась.

Энакин откинулся на спинку стула, удовлетворенно вздыхая. Возможно, сейчас он спас еще одного рыцаря. Он потер глаза, чувствуя усталость которая его не отпускала с тех пор, как… Как Люк потерял сознание. Чтобы хоть как-то занять себя, и быть полезным, он сидел здесь, и связывался с рыцарями и мастерами, которые были разбросаны по всей галактике, ведь они понятия не имели о том, насколько далеко распространялось влияние Палпатина в правительстве и о том, будут ли отслеживаться их передвижения. Лучший способ предупредить всех офицеров-джедаев, не попавшись им на глаза, – это дождаться, пока они будут связываться с Советом по зашифрованным частотам, чтобы сделать доклад. Энакин был одним из тех, кто следил за этими звонками и давал указания офицерам-джедаям на случай, если приказ 66 все же будет активирован. Ему не разрешалось разглашать информацию о заговоре на случай, если передача будет прослушиваться, но все же Энакин мог сделать хоть что-то, хотя и чувствовал, что делает недостаточно, но Падме сказала ему, что это лучшее, что он может сделать в этой ситуации. Он не мог спорить с кем-то настолько опытным и талантливым, как его жена, поэтому молча выполнял свою миссию.

Возможно последнюю, как джедай.

И как ни странно, эта мысль была полна разочарования и горечи, хотя еще недавно Энакин и сам думал о том, чтобы добровольно покинуть Орден, чтобы заботиться о своей жене и детях. Но теперь тот факт, что его могут выгнать, заставлял его сердце болезненно сжаться. Это была не вина Люка, но все же он не мог не думать о том, что у него было бы больше контроля над ситуацией, если бы мальчик просто рассказал ему об их отношениях, а не ждал до последнего.

До сих пор Совет не принял никаких решений по этому вопросу. Они знали, что Люк был здесь с определенной целью, и они решили позволить Энакину оставаться в Ордене до тех пор, пока Люк оставался в этом временном периоде. Но как только Люк уйдет… Ситх! Он не мог поверить, что мальчик не доверился ему! После всего, что он сделал, после всех этих нервов, которые он потратил на ребенка, заботы о нем… Это было немного, учитывая короткий период времени, который тот провел здесь, но все же.

Энакин доверял Люку…

…Так почему же мальчик не доверился ему в ответ?

Вдруг дверь открылась, и Энакин, вынырнув из своих унылых размышлений, быстро спрятал датапад. Ведь его неожиданным визитером был Ферус, который не знал о существовании какого-либо приказа 66 или вообще о заговоре против всех джедаев. Совет решил, что большинству членов Ордена лучше ничего не знать, и это сильно раздражало Энакина. Или раздражало бы, если бы его жена тоже не согласилась с этим решением. Теперь же он был просто сбит с толку.

Сила! Он был так смущен.

К сожалению, Ферус Олин был экспертом в том, чтобы озвучивать вслух именно то, что Энакин не хотел слышать, и сейчас тот, кажется, собирался сделать именно это.

– Я виделся с Люком за завтраком, – сухо начал рыцарь издалека. – Угадай, что он делал?

– Ел, как обычно? – пробормотал Энакин, выключая датапад. Он был не в настроении говорить о Люке. Только не после того… только не после того, как тот отвернулся от него. – Что ты здесь делаешь? Я очень занят.

– О да, это объясняет, почему он ел в одиночестве, – саркастично сказал Олин, и внезапно вырвал датапад из рук Энакина. К счастью для Феруса, он не включил его, иначе блондин был уверен, что, коллега он или нет, он убьет этого наглеца, который совершенно не обратив внимание на его возмущение, кстати, раздраженно продолжил: – И заметь, дело вовсе не в недостатке приятелей у мальчика. Целая толпа падаванов пригласила его посидеть с ними, но он отказал им всем.

Энакин фыркнул и вырвал из рук Олина датапад, а потом буркнул:

 – Ну, и к чему ты клонишь?

Ферус прищурился, и сложил руки на груди.

– Твой сын был в коме в течении трех дней, Скайуокер. Поэтому я не понимаю, ты действительно слишком занят, чтобы иметь с ним дело, или ты просто придурок?

В высоком рыцаре тут же вспыхнул гнев, и сделав шаг вперед, он зашипел:

– Это могло бы ускользнуть от твоего внимания, Олин, но у некоторых из нас есть обязанности. И как бы долго я ни оставался джедаем, я намерен исполнить его.

Но брюнет лишь презрительно фыркнул.

– О, да, это очень благородно, – прошипел Ферус в ответ. – Ты избегаешь его, потому что слишком занят спасением Галактики, а не потому, что ты гнусный трус.

Внезапно Энакин схватил Феруса за грудки, и прижал того к стене, и зарычал:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Ты сам то, всегда следуешь правилам, никогда не готов рисковать, чтобы сделать то, что считаешь правильным! И я еще после этого трус?!

– И ты считаешь, что избегать Люка правильно? – жестко ответил Ферус и грубо оттолкнул Энакина от себя. – Ты так самонадеян, Скайуокер. Почему ты злишься на Люка? Разочарован тем, что твой сын оказался таким же, как и ты?

Блондин ошеломленно моргнул.

– Что? Нет! – возмущенно воскликнул он.

Ферус поднял бровь.

– Значит, ты расстроен тем, что он не рискнул своим существованием, чтобы сказать тебе, кто он такой? – скептично спросил он.

– Вряд ли он рискует своим существованием, – пробормотал Энакин, проведя рукой по волосам, и не понимая к чему вся эта беседа.

– Нет? Ты что, идиот, Скайуокер? – недоверчиво спросил Ферус и рассмеялся. – Ты думаешь, что путешествия во времени, это то же самое, что гулять по саду? К тому же… тебе ли возмущаться тем, что у кого-то есть секреты?! Ты женился, вопреки Кодексу, на сенаторе Набу! У тебя скоро родится даже не один, а сразу двое детей! Что еще ты скрываешь от нас, Скайуокер? Может ты еще и спал со всеми женщинами на Корусанте?

Вот и все. Это стало последней каплей, и Энакин выхватив из-за пояса световой меч, активировав его и направил на брюнета. Только рефлексы спасли Феруса, и позволили ему блокировать удар своим собственным активированным клинком.

– Как ты смеешь, – прорычал Энакин, на чьи глаза буквально упала красная пелена от таких обвинений. – Как ты смеешь так оскорблять меня!..

– Да ты сам оскорбляешь себя больше, чем я когда-либо мог, своим детским поведением. Твой сын проявил хоть в чем-то серьезность, и не рискнул всем, чтобы рассказать тебе о том, кто он на самом деле, а ты надулся, – презрительно прошипел Ферус, холодно смотря на блондина сквозь скрещенные клинки.

– Он мне не доверяет! – выплюнул Энакин, и отшвырнул клинок Феруса. – И если он мне не доверяет, то я и не должен о нем беспокоиться!

Брюнет насмешливо фыркнул.

– Итак, ты решил начать свой путь в отцовство устанавливая жестокие правила для своих детей? Ха, – сказал Ферус и отвел клинок в сторону. – Я знаю тебя, Скайуокер. Глубоко внутри, под всей этой гордостью и силой, твоими талантами со световым мечом и твоим дерзким поведением—ты все еще раб с Татуина.

Энакин резко дернулся, а его зубы громко заскрипели, но Ферус был неумолим, и продолжал свою огненную речь:

– Ты родился рабом и всегда думал о себе, как о рабе. Знаешь, откуда я знаю? Тебе никогда ничего не бывает достаточно. Потому что ты воспринимаешь только насмешки других людей, а не их добрые слова. Каждый раз, когда кто-то не согласен с тобой, ты принимаешь это как личное оскорбление, потому что когда-то, я готов поспорить, кто-то не соглашался с тобой просто потому, что ты был рабом. Ты думаешь, что каждое критическое высказывание, каждый выговор – это своего рода намек на то, что ты не так хорош, как кто-либо другой. Ты нарушаешь правила, потому что боишься, что никто не заметит тебя, если ты будешь хорошим маленьким мальчиком, как все мы. Ты совершаешь все эти глупые и рисковые поступки, чтобы доказать, что другие люди ошибаются, что ты не так хорош, как все мы, а наоборот, ты даже лучше нас и каждый раз, когда ты совершаешь ошибку, вместо того чтобы заглянуть внутрь себя, чтобы исправить это, ты обвиняешь в этом других людей. Потому что Сила знает, что ты думаешь, что вселенная просто обязана тебе за то, что ты провел первые девять лет своей жизни в рабстве!

– Ты ничего не знаешь! – крикнул Энакин. – Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моем прошлом!

– Я мог бы и не быть рабом! – закричал Ферус в ответ, и это был первый раз, когда Энакин увидел, как тот теряет самообладание. – Может, у меня и не было семьи, но я знаю, что Люк не заслуживает страданий из-за твоей неуверенности в себе! Ты думаешь, что все должно вертеться вокруг тебя! Ты думаешь, что он оскорбил тебя, не придя к с самого начала, и не сказав, что он твой сын. Ты и впрямь такой дурак?! Тебе никогда не приходило в голову, что твой сын, возможно, напуган до смерти?

Но Энакин услышал уже достаточно, и слушать дальше был не намерен.

– Уходи, – глухо сказал он, и указал своим клинком на Феруса, – или я проткну тебя насквозь.

– Прекрасно. Но сначала я скажу тебе вот что, – твердо сказал Ферус и отключив свой световой меч, серьезно добавил: – Твоя жена беременна. Роды могут начаться в любой момент. Из того, что каждый знает о путешествиях во времени, вероятно, можно с уверенностью предположить, что Люк, этот Люк, который пришел из будущего, и которого больше не существует, перестанет существовать, как только у нее начнутся роды. Он может фактически умереть, и последнее, что он запомнит, прежде, чем растворится в небытие, так это то, что ты его игнорировал. И еще одно, – на миг он замолк, а потом уже довольно мирно продолжил: – Ты можешь хоть на миг забыть, что Люк – твой сын, и подумай о нем просто, как о… своем падаване, который согласился учиться у тебя, что он просто подросток, который не несет бремя будущего, которое он, без сомнения, хотел бы изменить. И вспомни еще о том, что он сирота, и пока ты здесь ведешь себя, как ребенок, дуясь и обижаясь, он сидит сам по себе, составляет список планет на которых может укрыться ситх, и без сомнения все ранее трюки, которые он выкинул пока был здесь, это были его попытки создать лучшее будущее для всех нас, а не для себя. Поэтому перестань быть мудаком, и поговори с ним. Иначе этот бедный парень, как и, возможно, твои будущие дети, будут обречены жить с самым хреновым отцом в галактике.

Закончив свой спич, Ферус отвернулся от Энакина с выражением удовлетворения, которое быстро сменилось тревогой. Энакин, чувствуя себя немного глупым и расстроенным из-за того, услышав эту довольно обоснованную лекцию от Феруса, тоже посмотрел туда, куда смотрел брюнет, и поспешно выключил свой световой меч, увидев мастера Йоду в дверях.

– Мастер Йода, – почтительно сказал Ферус и смущенно поклонился, а Энакин только сглотнул, и обреченно подумал:

«Ситх! И как давно он там?!»

– Мне системы связи нужно использовать, – спокойно сказал Йода, держа в руках датапад, очевидно решив проигнорировать то, что только что произошло.

– Конечно, мастер Йода, – прохрипел Энакин, вдруг осипшим голосом, и отступил в сторону, пропуская старого мастера к панелям связи.

После чего, Энакин посмотрел на Феруса. Его прежний гнев рассеялся при взгляде рыцаря, выражавшем смятение, ведь тот, честно говоря, не хотел, чтобы его слова услышали посторонние уши.

– Ты и впрямь думаешь, что Люк действительно… исчезнет? – с тревогой прошептал он Ферусу.

– Не знаю, – так же шепотом ответил Ферус. – Но это вполне возможно.

Блондин вздохнул.

– И что я должен ему сказать? – растерянно спросил он.

– Ну, ты можешь начать с предложения помочь ему во всем, что он делает, – подняв бровь, – сказал Олин.

– А нужна ли она ему? Помощь эта? – с тайным интересом спросил Энакин, и впрямь не зная, будет ли это приветствоваться, после того, как он… После, короче.

– Он подросток. Подростки никогда не нуждаются в помощи родителей, – с усмешкой сказал Ферус, гордясь собой. В конце концов, мало кто мог похвастаться тем, что смог хоть в чем-то убедить Скайуокера.

Тем временем, несмотря на внутреннее смятение Энакин сумел усмехнулся. Он и сам мог припомнить те несколько случаев свое юности, когда его крайне раздражала «чрезмерная опека» Оби-Вана.

– Должно быть, это тяжело, – вдруг довольно сочувственно сказал Ферус. – Он всего на шесть-семь лет моложе тебя.

Энакин самоуничижительно скривился.

– Я не знаю, то ли я расстроен, то ли зол, то ли обижен, то ли расстерян, и в каком точно порядке все это идет… – печально сказал он, и тихо добавил себе под нос: – Падме знала бы, что делать,

– Сомневаюсь, – заявил Ферус, прекрасно его услышав.

Энакин на мгновение задумался и вынужден был согласиться. Он никогда раньше не видел Падме такой, и под «такой» он подразумевал то, как она узнав кто такой Люк, сразу после того, как увидела его в коме, издала тот странный звук, который звучал так, как будто она смеялась, кричала, плакала и скулила, причем все это одновременно. Это был самый жуткий звук, который он когда-либо слышал от своей жены.

– Я предлагаю тебе думать о нем как о своем падаване, – еще раз повторил Ферус. – А когда почувствуешь сомнения, вспомни, что он был сиротой. У него нет никаких ожиданий от тебя, как от отца, потому что он не знает, каким отцом ты можешь быть.

Энакин фыркнул, и провел рукой по волосам.

– Это не очень-то утешительно, – пробормотал он.

– Подумай об этом так, – довольно дружелюбно сказал Олин. – Возможно, это единственный шанс Люка быть любимым отцом и твой любить его. Именно его. Не тратьте это впустую.

Вдруг на Энакина снизошло какое-то спокойствие, ведь… Ферус был прав. Падме должна была родить всего через несколько недель, и Люку нужна была помощь его родителей, а не это эгоистичное и трусливое отношение, которым «одаривал» мальчика Энакин.

– Прости, что напал на тебя раньше, – смущенно произнес блондин, который не так уж и редко искренне просил прощение.

– О, не беспокойся об этом, – с ноткой веселья сказал Ферус, и махнул головой на выход, явно не желая больше вести этот разговор в присутствие Йоды, который все еще продолжал вводить координаты в коммуникационные системы.

Но когда оба джедая вышли из комнаты, он с усмешкой продолжил:

– Я уже много лет умирал от желания накричать на тебя. Ты невыносимый ублюдок.

– Вот спасибо, – сухо сказал Энакин, закатив глаза.

– Да, пожалуйста. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, – сказал Ферус, и пошел прочь.

– Гори в кореллеанском аду! – крикнул ему в след Энакин.

Брюнет развернулся, продолжая идти, и со смешком крикнул в ответ:

– И ты тоже!

Блондин, покачал головой, слегка улыбаясь, и обернулся, когда Ферус исчез.

«Кажется у меня появился хороший друг», – подумал он, а затем моргнул, увидев Люка, который направлялся в комнату связи. Энакин застыл, не зная, что сказать, но зная, что сказать-то что-то нужно, он, заикаясь, ляпнул: