Текст книги "Повороты судьбы (ЛП)"

Автор книги: Rosabell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Но этот Бен, Оби-Ван, был куда как легок в общении, беззаботен и обладал тем же ужасным чувством юмора, что и отец Люка (и сам Люк соответственно). Сит его забери! Кто бы мог подумать, что эта парочка могла так спокойно отпускать шуточки за счет Йоды, пока они коротали часы на пути к очередной миссии? Или все джедаи так поступают? Как бы то ни было, они оба были такими счастливыми. Галактика была в беспорядке в эту эпоху, но, по крайней мере, Оби-Ван и Энакин все еще могли поймать моменты веселья в своей жизни, прежде чем все рухнуло для них обоих.

Внезапно бросать отца и Бена на произвол судьбы показалось ему жестоким. Даже думать о том, что нужно вернуть все на круги своя, как оно якобы «должно быть», и просто уйти, казалось все труднее. Внезапно он перестал с нетерпением ждать возвращения на Корускант. Ну вернется он туда, и что тогда? Он выйдет из этой тесной каюты, и этот слишком короткий миг с младшим Беном Кеноби и его давно потерянным отцом закончится. И пусть Энакин Скайуокер не знал, что Люк был его сыном, но он все еще заботился о нем, это Люк знал.

Энакину Скайуокеру он нравился.

Но проводить время с ним Люк больше не мог. Он должен исправить весь ущерб, который нанес.

«Шесть недель, у меня есть только шесть недель, в течение которых я могу попытаться лишь взять автограф у папы и захватить с собой голофотографию мамы, чтобы у меня осталась хоть какая-то память о них», – мрачно подумал Люк. – Но самое главное, я должен вернуть время к своей исходной точке.

Хотя сколько он об этом не думал, желания это делать у Люка больше не становилось. Он даже попытался утешить себя философским изречениями, читая их про себя, как мантру:

Сила любит и хаос, и порядок. Жизнь – это перемены. Галактика нуждается в переменах. Галактика должна стоять превыше семьи. Превыше себя. Сила действует таинственным образом. Судьба окружает родословную Скайуокеров. Мы должны исполнить ее, невзирая на собственную боль.

– Ты в порядке? – спросил его отец вновь прервав его размышления. – Хочешь, я передвину кое-что, чтобы тебе было не так тесно?

– Нет, я в порядке… – тихо сказал Люк и отвернулся, чтобы джедаи не видели, как он пытается сдержать слезы, которые непроизвольно собрались у него на ресницах при виде его отца таким… сострадательным. Сила! Как же он отличается от того человека, которым станет.

Энакин, кажется не очень ему поверил, продолжая с сомнением смотреть на него, прежде чем все же оставить его в покое.

А Люк закрыл глаза и поудобнее устроился в своем тесном закутке. До Корусанта оставалось несколько часов, а у него был длинный день, а гул двигателей убаюкивал его…

…сначала все было погружено в успокаивающую темноту. Однако очень скоро кошмар обрел форму. Это был знакомый кошмар, который Люк часто видел время от времени, с тех пор как Бен рассказал ему об огромной ответственности, которая легла на плечи Люка с самого его рождения.

Внезапно ему снова было пять, и он оказался на Татуине, в маленькой усадьбе, которую делил с дядей Оуэном и тетей Беру, а Бен сидел за кухонным столом, его глаза были серьезными, а голос печальным.

– Тебе придется убить своего отца, – с сожалением сказал Бен. – Это единственный способ победить Империю и укротить Темную сторону.

– Я не могу! – попытался крикнуть ему Люк, недоумевая, почему Бен не понимает, что… Это же его отец! Как он может убить собственного отца? Он не сможет этого сделать! Не сможет! НЕ СМОЖЕТ!

Но он уже сделал это, несмотря на все его протесты, и вот уже у ног Люка дрожало и дергалось в предсмертной агонии обезглавленное тело его отца. Голова откатилась в сторону, а маска раскололась и развалилась на части.

Вот только лицо под маской не принадлежало его отцу. А…

Лея! Нет!

– Люк? – разбудил его знакомый голос, от звука которого подросток непроизвольно дернулся. Пространство внутри корабля было достаточно маленьким, чтобы отец мог дотронуться до колена Люка, когда тон вздрогнул. Джедай потрепал его за ногу, и обеспокоенно добавил: – Люк, с тобой все в порядке? Тебе кошмар приснился?

Люк сглотнул.

– Фу, – простонал он, рефлекторно коснувшись груди, где его сердце все еще отбивало чечетку, все еще чувствуя ужас, который его накрыл во сне, но все же, даже несмотря на это, он смог выдавить: – Я в порядке. Спасибо.

– Ты хочешь поговорить об этом? – участливо спросил рыцарь, ощущая непривычное желание утешить этого странного подростка.

Мальчик покачал головой, чувствуя себя несчастным, и тихо сказал:

– Нет, спасибо. Это не имеет большого значения.

– У тебя был трудный день, – понимающе сказал Оби-Ван. – С нами ты в безопасности. Не бойся, юноша.

Отец ободряюще улыбнулся Люку, добавил:

– Ну, я такое обещать не могу, ибо я все еще намерен выполнить свое обещание, и убить тебя. Негодник ты этакий.

Это вызвало смех у Люка. Он почувствовал, что его страхи наконец отступили, и он смог сделать спокойный вдох, а потом промолвил: – Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь!

– Как ты вообще научился всему этому? – с любопытством спросил Энакин, все еще помня с какой ловкостью этот невыносимый мальчишка избавился от Гривуса, который попортил им столько крови.

– О, ты только сейчас надумал спросить? А раньше тебе не было любопытно? – дразняще спросил Люк.

– Лучше поздно, чем никогда, – задрав нос ответил Энакин.

Люк нахмурился, и с притворной серьезностью сказал:

– Оу, это тебе «понравится», рыцарь Скайуокер. Ибо лишь медитация поможет тебе в этом.

Один медитировать Люк не очень любил, если честно, а вот с Леей, конечно, это действо было более увлекательно. Они быстро поняли, что, поскольку они были близнецами, их способности к Силе, особенно, когда они объединялись, были куда как мощнее, и даже находясь на расстоянии световых лет, они вполне себе спокойно могли медитировать, и всячески поддерживать свою связь. Когда-то Люк хотел спросить Бена, насколько же тогда сильна связь у однояйцевых близнецов, но как-то шанса не представилось, хотя он мог бы воспользоваться шансом и спросить его младшую версию.

Оби-Ван весело хмыкнул, и иронично сказал:

– Послушай, Энакин, может быть, это Люк должен учить тебя, а не наоборот.

– Учитель! – в ужасе воскликнул рыцарь.

Тихо посмеявшись, уже через миг джедаи замолчали, больше ничего не спрашивая у мальчика. Его отец, что удивительно, просто принял ответ Люка на веру, так сказать; или возможно, они оба просто признали, что Люк обладает весьма неординарными способностями, что в принципе и не было неправдой.

– Как долго я спал? – спросил Люк, нарушив повисшую в кабине тишину.

– Пару часов, – лаконично сказал Оби-Ван. – Мы уже скоро будем в храме.

Люк кивнул, и устроился поудобнее, после чего снова закрыл глаза. Он ощущал светлое присутствие отца на краю сознания, не запятнанный еще Темной стороной, и убаюканный этим светом и безопасностью, которую он внушал, он вновь уснул.

В этот раз никаких снов, и уж тем более кошмаров, ему не снилось.

====== Глава 6 ======

По прибытию в храм Энакина ждал сюрприз.

Падме была здесь, ее большой живот едва ли скрывал свободный покрой платья, но он не мог ей не залюбоваться. Ее кожа сияла, как и глаза, полные губы были изогнуты в любящей улыбке… Она сильно рисковала, приходя сюда, и, как бы он не хотел, все же не смог приветствовать ее так, как желал бы, не осмелился нарушить приличия.

Тут краем глаза он заметил, что Люк тоже заметил его супругу и теперь внимательно изучает, и недовольно подумал:

«Вот маленький негодяй».

Нет, он вовсе не боялся, что Люк может украсть у него жену. Мальчик был слишком мал, а Падме слишком предана ему, и вообще…

– Поздравляю вас, с удачно завершенной миссией, – провозгласили канцлер Палпатин, отвлекая рыцаря от размышлений, а его взгляд от жены. – Я слышал, что вы нашли и победили генерала Гривуса.

– Это дело рук Люка, сэр, – спокойно сказал Оби-Ван. – Мальчик обладает талантом, который превзошел все наши ожидания.

Вдруг упрямый мальчишка сам подошел к канцлеру, хотя, учитывая предыдущее поведение подростка, Энакин должен был ожидать этого, и с нескрываемым ехидством сказал:

– Что подводит нас к давно назревшему вопросу. Не пора ли вам вернуть Республике демократию? И сложить с себя свои потрясающие чрезвычайные полномочия, в которых более нет нужды, виду того, что самые наибольшие угрозы миру были уничтожены.

– Так ли это? – стиснув зубы сказал канцлер, подняв брови.

– Ну да, – уверено ответил Люк. – Так когда?..

Тут Энакин схватил блондина за воротник, и потянул на себя, при этом сквозь стиснутые зубы прошипел:

– А что я тебе говорил насчет поведения?

– Я ничего не могу с собой поделать! – громко объявил Люк. – При виде него меня так и тянет высказаться! – внезапно он повернулся к Падме, и воскликнул: – Да ты коротышка! – за что Энакин тут же дал ему подзатыльник.

Сильный.

– Мои извинения, канцлер, сенатор, – с сожалением сказал он, – я думаю, что молодой Люк все еще перевозбужден после своей первой победы в крупной битве… – на что подросток фыркнул, и буркнул:

– И вовсе это не так, – но все его проигнорировали.

– …и, хотя это не оправдывает его поступков, но я призываю вас не принимать его слова близко к сердцу, – закончил Энакин, продолжая держать подростка.

– Ах, молодежь… Дикие и свободные духом дети, – милостиво сказал канцлер. – Да и юный Люк, несомненно, не привык к обычаям высшего общества, – с великодушной улыбкой он посмотрел на мальчика, и добавил: – Галактика стала более спокойным местом благодаря вам, юноша.

Люк тут же открыл рот, чтобы явно вновь ляпнуть что-то нелицеприятное, и Энакин, отчаявшись сделать хоть что-нибудь, чтобы успокоить мальчика, снова потянул Люка за воротник, вызвав у мальчика сдавленный крик, и торопливо сказал:

– Канцлер, простите мою грубость, но мальчик скулил о том, что он голоден на протяжении всей поездки сюда… – это было неправдой, Люк проспал большую часть пути назад, но он снова потянул подростка к себе, буквально задавив у того любые протесты воротником, и закончил: —…так что, если позволите, я хотел бы отвести его в столовую.

– Хорошо, Энакин, – сказал мастер Винду. – Но потом приведи его в зал Совета, мы хотели бы поговорить с ним.

– О, но он не должен этого делать! – громко сказал Люк и усмехнувшись, в то время как Энакин подавил желание ударить себя ладонью по лбу, добавил: – Сенатор Амидала может проводить меня до столовой. Пожалуйста. Я ее ярый поклонник!

Это было уже слишком дерзко. Он бросил умоляющий взгляд на Оби-Вана, который слегка кивнул, соглашаясь рассказать о событиях Совету, в то время как Энакин отведет мальчишку куда подальше, пока он еще кого не успел оскорбить больше, чем он уже сделал. Прежние чувства нежности к мальчику уже исчезли, сменившись раздражением. Он повернулся, и подтолкнул мальчика перед собой, но не раньше, чем успел обменятся взглядом с Падме. К счастью, его жена выглядела скорее удивленной, чем обиженной, ведь как бы она ни была популярна на Набу, она, вероятно, не привыкла к такой дерзости со стороны молодых членов общества на Корусанте.

– О, прекрасно! – обиженно надулся Люк.

– Прекрати, – проворчал Энакин. – Ты что, умрешь, если хоть пару минут поведешь себя прилично?

Люк промолчал.

Другие джедаи смотрели на них, когда они проходили мимо.

Один из них даже рассмеялся над Энакином, без сомнения, позабавившись за его счет. На что рыцарь просто закатил глаза, и пробормотал:

– Я заслуживаю повышения за это.

– Она невысокая, – заметил Люк, игнорируя высказывания отца. – Такая маленькая. Все на Набу такие или только она?

– Я действительно не понимаю, почему ты так интересуешься сенатором, – раздраженно сказал Энакин.

Люк только рассмеялся, и пробормотал себе под нос:

– И не я один.

– Что? – хмуро спросил Энакин, не расслышавший бубнежа мальчишки.

– Эй, мне показалась или она выглядит беременной? – беспардонно спросил Люк, полностью игнорируя Энакина. Опять. – Интересно, она же вроде не замужем, то кто же тогда отец?

Рыцарь остановился, и Люк остановился вместе с ним с все еще играющей на губах игривой усмешкой явно веселясь из-за хаоса, который он вызывал.

А вот джедай был встревожен.

Это не могло быть простым совпадением.

Мальчик задавал слишком много острых вопросов. И даже если бы это было не так, подобные наблюдения со стороны и высказывания, могли иметь унизительные последствия для Падме. Ему была невыносима сама мысль, что кто-то может смотреть на его жену свысока, особенно из-за него.

– А откуда я, по-твоему, должен знать? – спросил Энакин, решив держать оборону до конца.

– Разве вы с ней не лучшие друзья? – невинно сказал мальчик слишком уж понимающе смотря на рыцаря.

Это было то, что люди на Корусанте могли знать, но не фермер с Татуина. Энакин скрестил руки на груди, наконец выпустив несчастный воротник Люка из своей, буквально, железной хватки, и пристально посмотрел на подростка, но промолчал, упрямо поджав губы.

– Аааа… – протянул Люк и наклонившись к нему с озорной усмешкой на губах, хитро добавил: – Я так понимаю это… очень хорошая дружба.

Энакин сжал кулаки, но, несмотря на поведение Люка и его замечания, что-то подсказывало ему, что мальчик уже все знает, и просто издевается над ним. Как и откуда тот мог это знать Энакин действительно не задумывался, хотя теперь это уже не главное. Больше всего его беспокоила безопасность жены и их будущего ребенка, поэтому он тихо и несколько обреченно спросил:

– Чего ты хочешь?..

– Для начала в столовую, – продолжал как ни в чем не бывало Люк, и отряхнул рукава. – Потому что я умираю с голоду. А потом, может быть, ты позволишь мне встретиться с Падме Наберри. И не волнуйся, я не раскрою твою драгоценную тайну. В конце концов, это не будет иметь значения. Я имею в виду, серьезно, ты действительно думаешь, – тут мальчик понизил голос, чтобы его не услышали, и добавил: – ты действительно думаешь, что сможешь быть и отцом, и джедаем? Мужем и джедаем, может быть. Но отцом?..

Энакин застыл.

– Я понятия не имею, что ты имеешь в виду… – начал он и облизнув в миг пересохшие губы.

– Тебе уже снились кошмары, не так ли? – легко сказал Люк, отводя взгляд. – Падме, плачущая, зовущая тебя… и умирающая при родах.

Энакин мгновенно понял, что валять дурака перед этим мальчиком больше нет смысла.

Да и получалось ли у него вообще?

Лучше уж было наконец посмотреть правде в глаза.

– Да, – наконец выдохнул он.

Люк, успевший уже сделать пару шагов вперед, обернулся и, прищурившись, посмотрел на него.

– Хм… – протянул он, и слегка наклонил голову на бок. – Скажи мне, рыцарь Скайуокер, ты пожертвовал бы своим потомством, чтобы спасти жизнь прекрасного сенатора?

Энакин стиснул зубы. Эта мысль на самом деле приходила ему в голову, когда эти проклятые кошмары впервые стали его мучать. Мысль о том, что, возможно, ему придется убить ребенка в утробе Падме, чтобы спасти ее. Это беспокоило его уже несколько месяцев, но…

– Даже не знаю, – наконец признался он. – Надеюсь, до этого не дойдет.

Люк немного натянуто улыбнулся, а выражение его лица стало странно серьезным, когда он сказал:

– Я вижу, ты уже думал об этом.

Энакин не стал отрицать, но и подтверждать ничего не стал.

– Эй! Да, это кого угодно выведет из себя! – сказал Люк, глядя на него, с абсолютно неискренним выражением лица. После чего быстро повернулся, и направился в кафетерий.

Тут вспомнив, что Люк упомянул, что его родители умерли, Энакин поспешил догнать его, и робко спросил:

– А твои родители… как… как они умерли?

Мальчик некоторое время не отвечал. На мгновение Энакину даже показалось, что он проигнорирует вопрос, но затем, тот, с неестественным спокойствием в голосе сказал:

– Мои родители… Они… Вообще мама умерла при родах, а папа умер незадолго до этого. Из-за меня.

После этого подросток замолчал, явно не делая развивать и дальше эту тему, и между ними повисло неловкое молчание. Энакин внезапно пожалел, что не относился к Люку, как к ребенку, которым он был на самом деле, а относился, как к пророку, которым он притворялся.

– Мне очень жаль, – с сожалением сказал Энакин. – Но ты должен знать, что это не твоя вина. Твои родители никогда не стали бы винить тебя в своей смерти, – тут помолчал, и еле слышно добавил: – Я бы никогда не стал винить своего ребенка.

Люк медленно повернул голову, и сквозь ресницы посмотрел на Энакина. Его глаза странно блестели, когда он с горечью сказал:

– Ну да, ведь ты сделаешь все, что в твоих потрясающих силах, чтобы предотвратить это! – и на миг замолчав, тихо продолжил: – Да не смеши. Ты же сам сказал, что думал о том, чтобы избавиться от своего ребенка, чтобы спасти любимую… Но знаешь что? Твой ребенок, как и я, не очень-то просили, чтобы их рожали…

Чувствуя печаль мальчика, и внезапное желание загладить вину, будто он обидел бедного ребенка, Энакин снова остановил его, и уже куда более твердо произнес:

– Я серьезно, Люк. Я не сомневаюсь, что твои родители отдали бы все, чтобы быть сейчас с тобой. Ты бы им понравился, – тут он ухмыльнулся и дразняще добавил: – Даже если ты порой можешь быть той еще занозой в заднице.

Люк высунул язык и, на этот раз уже куда более искреннее, улыбнулся, а потом честно сказал:

– Спасибо, мой друг. Эти слова очень много для меня значат. Особенно от тебя, – тут мальчик встрепенулся, и резко закончил: – Кстати, когда тебя назначат в Совет, тебе откажут в звании.

Энакин моргнул.

Это было странно, и не только из-за резкой смены темы разговора. Канцлер, прежде, чем Люк прибыл в храм, лишь кратко упомянул, что Совет джедаев должен принять в свои ряды Энакина, и даровать ему титул мастера, но разговор был весьма расплывчатым, и незначительным, и рыцарь даже не думал об этом. Но теперь…

– Почему они откажутся мне дать титул мастера? – обижено спросил он, чувствуя, как внутри него растет негодование.

«Я им нужен! – сердито подумал он. – Так сказал канцлер!»

– Они не считают меня достойным? – продолжил сердито рыцарь. – Они все еще не доверяют мне! После всего, что я сделал…

– Ага, но это не отменяет того, что ты чуть старше меня и у тебя проблемы с контролем эмоций и порывов, еще хуже, опять же, чем у меня, – резко оборвал его мальчик, и куда более миролюбиво добавил: – Это не твоя вина, как и не вина магистров. Просто ты дружишь с канцлером, приятель. Они не могут позволить ему вмешиваться еще и во внутреннюю жизнь Ордена, в которую и так в последнее время лезут все подряд. К тому же он политик, и не должен вмешиваться в их дела.

Тут настроение Энакина окончательно испортилось, и он упрямо пробормотал:

– Канцлер – хороший человек. Совет джедаев знает это…

– Да неужели? – скептично сказал Люк, и раздраженно вскинул брови. – Может все же стоит их об этом спросить?

После чего он улыбнулся так, что его зубы сверкнули, отчего Энакин на миг даже не нашелся, что ответить.

– Ты ничего не знаешь, – наконец кисло сказал Энакин. В конце концов Люк был еще ребенком, который снова сбивал его с толку, притворяясь каким-то пророком. Тьфу. – Ты просто издеваешься надо мной. Вопрос о даровании звания еще даже не поднимался, как и вопрос о моем месте в Совете.

– Я знаю, – сказал Люк и криво усмехнулся. – Они опаздывают по расписанию. Жаль, что я спустил с канцлера штаны. Кто же знал, что простая шутка может так все испортить.

Это замечание привело Энакина в еще большее замешательство, но он решил воздержаться от дальнейших комментариев, ибо они уже пришли в столовую. Они взяли подносы, и взяв то, что было каждому по вкусу, сели друг напротив друга, чтобы поесть за одним из столов. В данный момент здесь было мало народу, лишь в другом конце комнаты сидело всего несколько падаванов, тихо болтая друг с другом, и больше никого.

Через некоторое время рыцарю удалось успокоиться настолько, чтобы обдумать более насущные вопросы, ведь несмотря на то, что он только что сказал себе, что Люк всего лишь ребенок, он не мог не спросить мальчика приглушенным голосом:

– Ты знаешь способ спасти Падме?

Подросток, казалось, откусил особенно огромный кусок, чтобы избежать разговора, и задумчиво пожевав, все же ответил:

– Ну, понимаешь, в этом вопросе есть несколько нюансов. Когда речь заходит об изменении судеб, знать лишь ее часть порой хуже, чем вообще ничего не знать. Например, тебе снится, что твою маму пытают, – тут он взмахнул вилкой, и вдохновенно продолжил: – но на самом деле ты не знаешь, как она умирает. И, конечно же, первом делом можно подумать, что именно пытки привели ее к смерти, но…

Энакин моргнул, чувствуя, как все внутри сжалось. Его стремительно стали переполнять эмоции, готовые вспыхнуть от одной только искры. Вот только был ли это гнев? Или страх? Он не был уверен точно.

– Но так и было, – сказал он, прекрасно понимая, точно мальчик имел ввиду его мать и его видения. – Моя мать была слаба от того, что они с ней сделали…

– Угу, – промычал Люк и вновь взмахнул вилкой. – Но она умерла не от этого.

– Люк… Я был там, – медленно сказал Энакин.

– Я знаю, – лаконично ответил подросток.

– Она умерла у меня на руках, – продолжил сквозь зубы рыцарь.

– Я знаю, – все так же кратко ответил Люк.

Наконец Энакин не выдержал, и уступив место гневу, воскликнул:

– Нет! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!..

– Я знаю, о чем говорю, – протестующие сказал Люк. – И точно знаю, что твоя мать умерла не из-за того, что сделали тускены, как бы тебе ни хотелось в это верить.

– Тогда отчего же она умерла? – саркастично спросил Энакин.

– От сердечного приступа, – просто ответил Люк и откусив еще кусочек от своего бифштекса, продолжил:

– Слишком много разных эмоций сразу-это плохо, – сказал он не переставая жевать. – Слишком много хороших – тоже плохо. Сам подумай. Когда она испытала столько страха, боли, одиночества и отчаяния, вдруг перед ней случается чудо. Ее сын возвращается к ней. Как сон или видение? Или все же нет? – тут мальчик сглотнул, но продолжил: – Но все же… Ее Эни оказывается настоящим. Это было невообразимое чудо! Это же просто невероятно! – внезапно Люк свободной рукой ударил себя в грудь, и громко воскликнул: – И бам! Шок! Экстаз! Ох! Это просто слишком. Сердце останавливается. Конец, – он снова сглотнул, и тихо закончил: – Хотя, если хочешь знать мое мнение, лучше всего умереть от радости. Это, конечно, лучше, чем умереть от горя.

Разум Энакина помутился от этих мыслей. Ужас прокрался в его сердце, как холодная змея, и он тихо прошептал:

– Ты хочешь сказать, что… что она умерла из-за меня?

– И да, и нет, – спокойно сказал Люк и наклонил голову на бок. – Я имею в виду, что пытки определенно сыграли свою роль. Если бы она не была так слаба, то могла бы справиться с этим. Но, конечно, если бы ты не шокировал ее так сильно, она могла бы прожить достаточно долго, чтобы быть спасенной кем-то другим. Ты действовал на основании неполной информации, и, возможно, именно этого от тебя и хотели, ну, а результат ты сам знаешь.

После этих слов, джедай чувствовал, как весь его мир разваливается на части. Он словно вновь оказался в прошлом, в той проклятой палатке, и вновь обнимал свою мать, баюкал ее, отчаянно желая, чтобы она снова вздохнула, чтобы открыла глаза. Она была так слаба, так страдала…

Я подвел тебя, мама…

– Но это была не твоя вина, – твердо сказал Люк словно зная, о чем он думает. Он пожал плечами и невинно добавил: – То есть… Тебе не кажется странным, что после десяти лет относительного спокойствия тускены вдруг решили похитить ее? Сила действует таинственным образом. Что в принципе и не удивительно, ведь это поток энергии без сознания или чувств, и поэтому не следует тем же законам разума, что и мы, но также ею может управлять целая куча сумасшедших людей: джедаев и ситхов, которые искажают все события в соответствии со своими безумными желаниями, – Люк покачал головой вверх-вниз, и продолжил: – Ты должен понять, старик, что точно так же, как ты способен получать видения, другие могут быть способны проецировать их. Или, как в этом случае, заставить тускенов похитить твою мать и избить ее до полусмерти, чтобы ты впервые поддался гневу и перебил всю деревню.

Вдруг он поднял руку и потер висок, как будто у него разболелась голова.

– Ты хочешь сказать, что кто-то похитил ее и нарочно послал меня к ней? – подозрительно спросил Энакин. В животе у него все еще стоял неприятный холод, к которому теперь добавился и ужас. Он затаил дыхание, ожидая ответа Люка, но тот вдруг разозлился, резко ответил:

– Я не пророк! – но тут же усмехнулся, и добавил: – Я всего лишь притворялся им! Но это определенно дает пищу для размышлений, а? Ешь свою еду, приятель. Такому здоровяку, как ты она явно нужна.

Энакин откинулся назад, игнорируя предложение Люка, и обдумывая его слова.

Ведь мальчик был прав.

То, что он сказал, имело смысл. И несмотря на все заверения ребенка в том, что он на самом деле не пророк, он знал достаточно подробностей, которые не должен был, да и не мог знать. Никто, даже джедаи, не знал о том, что сделал Энакин. Лишь Падме знала…

– Самый молодой член Совета, – вдруг рассеянно пробормотал Люк, продолжая ковыряться в своей тарелке.

– Что? – спросил рыцарь, тряхнув головой.

– О, – неловко сказал Люк и пожал плечами. – Ну… Да, ты и сам скоро все поймешь.

– А? – еще раз сказал Энакин, но тут их прервал незнакомый рыцарь-джедай, и сказал:

– Рыцарь Скайуокер. Совет желает видеть мальчика.

Рядом с пришедшим рыцарем стоял еще один. Ферус Олин. Он был довольно красивым брюнетом с серьезным выражением лица. Будучи очень консервативным джедаем, он всегда безукоризненно следовал правилам и традициям, что в нескольких миссиях причиняло много неудобств более свободолюбивому Энакину. Когда им приходилось работать вместе, они часто ссорились из-за тактики, причем Ферус выбирал более безопасный, более законопослушный маршрут, в то время как Энакин, который считал Феруса безмозглым лакеем, выступал за гибкость и адаптацию к обстоятельствам. Однако там, в храме, хотя они и не были лучшими друзьями, они были очень вежливы друг с другом, уважая способности друг друга и врожденную доброту друг друга. Теперь Ферус, казалось, оценивал мальчика, переводя взгляд с Энакина на Люка и обратно, как будто замечая что-то в этих двоих такое, что было видимо только ему.

– Отлично, – вздохнул Люк.

Несмотря на все свои остроты, он, казалось, не хотел иметь дело с объяснениями о его действиях в схватке с генералом Гривусом. Он медленно доел свой ужин, прежде чем выразительно отодвинуть поднос к Энакину, явно намекая, чтобы тот его убрал. С раздражением, рыцарь встал, чтобы избавиться от содержимого подноса, пока Люк продолжал стенать о том, как он объелся и как сильно он не хотел видеть мастеров-джедаев.

– …серьезно! Я убил генерала Гривуса, а они до сих пор считают, что я сделал что-то не так. Неужели они не могут просто смириться с этим и оставить меня в покое? – патетично воскликнул Люк, вставая с места с кряхтением столетнего старика.

Вдруг инстинкты Энакина внезапно подсказали ему пригнуться. Когда он выпрямился, то понял, что Люк использовал Силу, чтобы кинуть в него фрукт, и если бы он не пригнулся, то тот врезался бы прямо ему в голову. Заметив его полный ярости взгляд, Люк хмыкнул и ускакал с другим рыцарем-джедаем, в то время как Ферус Олин остался рядом с ним, и выразительно поднял бровь.

– Ситх побери! – рявкнул Энакин, топая к залу, следом за Люком и посыльным, продолжая при этом ворчать: – Вот наглый негодяй! Даже я никогда не был таким раздражающим!

Ферус, который последовал за ним в зал, почесал нос и наклонил голову. Энакин повернул голову и вперился в него пристальным взглядом, прекрасно зная, что Ферус всегда почесывал нос, когда хотел что-то сказать, но чувствовал, что не должен этого делать. В данном случае Энакин был совершенно уверен, что думает его более консервативный коллега.

– Что? – резко спросил блондин.

– Хм? – неоднозначно промычал Ферус.

– Ты хочешь что-то сказать? – прищурившись сказал Энакин.

– Я такого не говорил, – недовольно буркнул брюнет.

– Я и не говорил, что ты что-то говорил. Я спросил, есть ли тебе что сказать? Так что говори – и покончим с этим, – раздраженно сказал Энакин.

Ферус недоверчиво рассмеялся, и быстро сказал:

– Рыцарь Скайуокер, мне нечего сказать.

А потом вновь рассеянно почесал нос.

– Ты думаешь, я дурак? – спросил Энакин с притворным гневом. На самом деле он не был столь расстроен в этот момент как показывал. Просто раз уж выпал шанс поиздеваться над его более консервативным коллегой, он не мог его упустить.

– Нет, Энакин, – немного нервно сказал рыцарь.

– Точно? – подозрительно протянул блондин и сделал шаг в сторону.

– Клянусь, мне нечего сказать… – начал Ферус настороженно наблюдая за своим собеседником, но от внезапного нападения уйти не успел. Ведь Энакин не теряя времени схватил голову Феруса в шуточный захват и стал тереть его макушку. Брюнет тут же начал смеяться.

– Ах ты негодяй! Ты думаешь, что я был такой же, как Люк, да? И теперь бессовестно веселишься за мой счет, да? Наконец-то доволен, что я встретил свое отражение? И смеешься надо мной!.. – игриво сказал Энакин.

Но Ферус слишком сильно смеялся, чтобы ответить. Двое взрослых мужчин несколько секунд боролись в коридоре, ударяясь о стены, пока Ферусу не удалось освободиться от захвата. Затем пара занялась легким спаррингом, шлепая друг друга и слегка толкаясь. Это продолжалось в течение нескольких минут, прежде чем Энакин сумел снова схватить Феруса за голову. Они боролись пока Ферус не развернул Энакина… прямо к мастеру Винду. Блондин вздрогнул, мгновенно отпустив Феруса, который вытянулся по стойке «смирно», пригладив растрепанные волосы и опустив глаза.

– Мастер Винду, – хором ответили рыцари.

Энакину было трудно понять по лицу мастера Винду недоволен ли он или удивлен тем, что двое взрослых джедаев ведут себя так незрело прямо средь бела дня. Он лишь строго посмотрел на них обоих, и ничего так и не сказав, прошел мимо. Они подождали, пока он скроется из виду, а затем Энакин ударил Феруса, и попытался снова схватить его за голову, но брюнет пригнулся и побежал.

– О нет, ты так просто не уйдешь от меня! – прошипел Энакин, бросаясь за ним. – Ты думаешь, что сможешь убежать от меня? Вернись сюда!

Когда-нибудь потом у него будет время подумать, что он, двадцатидвухлетний мужчина, столь по-детски увлекся погоней за товарищем-рыцарем, с которым обычно не любил работать, но не сейчас. Сейчас он бежал по коридорам храма следом за Олином, периодически останавливаясь, когда мимо проходили другие джедаи, особенно юнлинги, падаваны и мастера, но как только берег становился чистым, Ферус снова начинал убегать, а Энакин немедленно начал преследовать его.