Текст книги "Ведьма (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

11.

– Да чтоб тебя! – прошипел Билл, в очередной раз проколов палец проволокой.

Отложив наполовину готовое украшение, он сдернул очки и отшвырнул их в сторону. Легкий пластик проскакал по столу, как заводной зайчик, и замер на самом краю, только чудом избежав падения и преждевременной гибели. Стащив с рук защиту, от которой не было никакого толка, Билл принялся рассматривать повреждение. На указательном пальце сбоку обнаружилась царапина уже налившаяся темно-красной кровавой каплей.

Сегодня от ранений не спасали даже перчатки. Руки дрожали, мысли были заняты чем угодно, только не ожерельем, над которым он трудился. Том ушел около получаса назад, и с тех пор всё пошло наперекосяк. А может быть и не после его ухода, а еще раньше, например, тогда, на кухне, когда было выдвинуто нелепое предложение встретиться с его отцом.

Порой людская беспечность бывает поразительной. Как можно лезть в логово особо опасного хищника, имея с собой для защиты только наглость и необоснованную уверенность в своих силах? Том ведь действительно понятия не имеет, с кем собирается связываться. Билл очень жалел, что мамы рядом нет, оставить бы ее с этим самоуверенным балбесом минут на пять в закрытом помещении, уж она бы ему мозги вправила.

Для себя Билл решил, что еще один подобный разговор, и он заберет кота и сбежит. Довольно дорогой гарнитур из восьми предметов, над которым он работает последние несколько месяцев, почти готов. Денег, чтобы добраться до заказчика, хватит – Том ведь ничего с него так и не взял, а дальше он справится, раньше ведь как-то обходился своими силами.

Правда жаль, что больше не будет этой раздражающей, но бесспорно надежной защиты. И разрывающего одиночество в клочья ощущения, что ты кому-то интересен и важен не будет тоже. И со своими страхами опять придется воевать самому. Никто не пожалеет, не обнимет совершенно непривычно, но очень приятно, и не положит спать с собой только потому, что оставаться одному не хочется.

Вспомнив, как утром впервые в жизни проснулся с кем-то, Билл уткнулся лбом в стол и закрыл голову руками в попытке спрятаться, но от одолевающих его мыслей скрыться было невозможно. Волоски на руках встали дыбом, а по позвоночнику прокатилась дрожь, из-за которой плечи непроизвольно передернулись, когда Билл вспомнил пристальный очень внимательный взгляд, настолько ощутимый, что тело вжималось в матрас, придавленное его тяжестью. На него никто и никогда так раньше не смотрел, но что он означает, Билл понять мог.

Секс. Он примерно представлял, что это такое. Читал художественную и медицинскую литературу по этой теме. Даже про однополые отношения знал. В интернете были целые горы информации. Похоже, это была одна из самых модных и обсуждаемых нынче тем. Впервые наткнувшись на картинку двух совершенно голых откровенно обнимающихся парней, Билл дико смутился и захлопнул крышку ноутбука, даже не закрыв вкладку. Он больше суток не решался открыть его, как будто это машина была во всем виновата. Но потом не удержался и посмотрел… много чего. Любопытство одержало над застенчивостью безоговорочную и разгромную победу.

Но всё это была только теория. Практике с его образом жизни взяться было неоткуда. Не с Заком же практиковаться, в самом-то деле! Да и про его якобы многолетние чувства Билл узнал только совсем недавно. А так им и не интересовался никто, не пытался заигрывать или поцеловать, предпочитая обходить сумасшедшую ведьму стороной.

А вот Том захотел – и даже не один раз. И Билл всё никак не мог найти причину такого интереса к себе. Том ведь невероятно красивый с этими своими немного хищными янтарными глазами, упругими жгутами стильных косичек и открытой обаятельной улыбкой. Наверняка он очень опытный, раз действует так умело. И целуется замечательно. Билл до сих пор не мог забыть свой единственный в жизни поцелуй. Так зачем такому человеку сдался он: нелепое, неопытное, никому не нужное непонятно что?!

Билл вскочил на ноги, поняв, что с работой на сегодня покончено. Затравленно оглядевшись по сторонам, он лихорадочно придумывал, чем бы себя занять. Было необходимо окунуться во что-нибудь родное и знакомое, но всё, на что натыкался взгляд, казалось чужим и враждебным. Изменения происходили со страшной неотвратимостью. Люди, распорядок дня, даже пейзаж за окном – всё было не тем, к чему он привык с самого детства.

Да, его жизнь не была сказкой, он всегда боялся, сколько себя помнил, но даже этот страх был строго направленным на одного человека и с годами стал привычным и почти успокаивающим в своём постоянстве. А испытываемая им сейчас нервозность была странной, и Билл понятия не имел, как с ней бороться. Хотя…

Уборка! Вот что ему поможет. Пыль – она везде одинаковая, в любом жилом помещении, и не важно, квартира это или дом. И бороться с ней нужно одними и теми же методами: веник, совок и влажная тряпка. Окрыленный предвкушением, Билл радостно кинулся к кладовке с необходимым ему инвентарем.

Почему решил начать именно со спальни хозяина квартиры, Билл не знал. Наверное, хотелось очутиться там, где Том ощущался почти осязаемо, а дверь была так заманчиво приоткрыта, что он не удержался и вошел, оправдываясь перед самим собой тем, что чистоту нужно навести везде. Резкий неприятный запах он почувствовал почти сразу же, как переступил порог. Замер, пытаясь определить источник, и застонал от отчаяния, когда понял, кто является его производителем. Кот.

Билл начал лихорадочно оглядываться в поисках места, где чертово животное, которое совершенно определенно получит знатную трепку, успело напакостить. Внимание привлекла кадка с фикусом. Земля была подозрительно перерыта, а часть высыпалась на ковер рядом с цветком. О, нет! Ведь растение может погибнуть, а оно такое замечательное, веселое, и Том, наверное, его очень любит, раз поставил не где-нибудь, а рядом с кроватью. Вот такой черной неблагодарностью они отплатили за заботу.

Губы сжались в тонкую белую линию, не давая вырваться отчаянному злому воплю. На автомате подойдя к месту аварии, Билл наклонился и, аккуратно подцепив кошачье безобразие совком, направился в сторону выхода. Руки тряслись сильно и противно, а перед глазами всё почему-то расплывалось. Наткнувшись коленкой на прикроватную лавочку, Билл неловко покачнулся всем телом и рассыпал содержимое совка, тут же утонувшее в мягком ковровом ворсе.

Внутри что-то не выдержало. Разбилось, как упавший на пол стеклянный стакан. Идиотское, нелепое, смешное и легкопоправимое происшествие стало последней каплей, окончательно его сломавшей. Билл медленно осел на пол, подвывая и раскачиваясь из стороны в сторону. Закрыл глаза, чтобы не видеть окружающего его безобразного беспорядка. Беда была неподдельной и почти непоправимой.

Щелчок дверного замка раздался, казалось, совсем рядом, над самым ухом, заставив дернуться и снова заскулить. Билл сложился пополам, уткнувшись лицом в колени и закрыв ладонями уши, чтобы не слышать звук шагов и своё имя, произнесенное обеспокоенным голосом.

Том начал волноваться, когда на его зов не ответили. В комнате для гостей лишь печально свесившиеся одной дужкой со стола очки напоминали о том, что еще совсем недавно здесь кто-то был. Беспокойство нарастало, заставляя двигаться быстро и нервно. В кухне было тихо, а так и оставшиеся с завтрака чашки с невыпитым холодным кофе своим видом вызвали настоящую панику. Если бы Билл заходил сюда, он обязательно бы их вымыл и вытер стол. Что-то случилось.

Заметавшись по квартире, Том заглядывал во все комнаты подряд. Гостиная, ванная, даже кладовка подвергалась осмотру. На пороге своей комнаты Трюмпер замер и перестал дышать. В себя его привел тихий скулящий звук, полный слез и горя. Сжавшаяся внутри до упора пружина распрямилась, практически швырнув его на середину комнаты. Том упал на колени, подполз поближе и начал ощупывать с ног до головы, ища повреждения и без конца повторяя:

– Билл… Билл… слышишь меня? Ну же, маленький мой, что случилось? Билл, не молчи… что не так? Билл!

Обхватив черноволосую голову обеими ладонями, Том практически силой заставил посмотреть на себя, не желающего этого делать парня. Заглянул в лицо и замер от шока. Слезы самопроизвольно катились по бледным щекам из широко открытых глаз большими прозрачными каплями.

– Я… а он… и рассыпалось… – попытался объяснить Билл, но получался какой-то бред.

Том сжал его плечи до боли, встряхнул так, что зубы щелкнули, и спросил твердо, серьезно и повелительно:

– Ты цел? Только «да» или «нет»!

– Да, – выдохнул Билл из последних сил.

Кивнув в знак того, что понял, Трюмпер сел поудобнее, привалившись к лавке спиной, и затащил совершенно покорного Билла к себе на колени. Ледяные тонкие пальцы тут же вцепились в его футболку. Том гладил вздрагивающие плечи и узкую спину, шептал что-то, но Билл всё не успокаивался. Зарывшись ладонью в волосы и оттянув его голову назад, Том накрыл дрожащие губы своими, абсолютно не представляя, как еще можно отвлечь и успокоить.

К его великому удивлению, Билл ответил. Выдохнул судорожно ему в рот, всхлипнул последний раз и нерешительно приоткрыл губы. Сдержать восторженного стона Том не смог, тут же воспользовавшись ситуацией. Никаких угрызений совести по поводу того, что сейчас не время, нужно подождать и дать прийти в себя, не было. Было удовольствие, нетерпение и возбуждение, нарастающее с каждой секундой.

Дорвавшись, наконец, до того, о чем мечтал так долго, Том целовал хаотично и влажно, облизывал языком желанные, уступчиво приоткрытые губы и гладил прижимающееся к нему тело. Всё. Без разбора. Пересчитывал проступающие под тонкой кожей позвонки и рёбра. С нажимом проводил ладонью по бесконечно длинным ногам. Ласкал нежную покрытую тонкими волосками кожу на руках.

Билл неудобно сидел боком у него на коленях, жался ближе, мешая доступу, и вздрагивал от каждого прикосновения. Нетерпеливо рыкнув, Том одним резким движением развернул его и, посадив верхом себе на ноги, вплотную притиснул, схватив за бедра. Билл снова всхлипнул, но на этот раз не от слез.

Понимая, что крыша уезжает безвозвратно, воспрепятствовать этому Том уже не мог. Поясница прогнулась, бедра приподнялись, вжимаясь в пах сидящего на нем и безостановочно ерзающего Билла, под закрытыми веками было темно и горячо. На ощупь нырнув ладонями под футболку, Том прижал их к обнаженной спине, провел по всей длине стараясь захватить растопыренными пальцами как можно больше теплого пространства. Билл выгнулся, прижимаясь вплотную грудью к его груди, и запрокинул голову далеко назад.

Подавшись вперед, Том впился губами в длинную, так удобно открытую для ласк шею. Спустившись к ямке между ключицами всего парой быстрых поцелуев, он уткнулся в нее носом, подышал немного, навсегда запоминая запах, и поднялся вверх, широко проведя языком до подбородка. Он вообще всё делал широко и размашисто, стараясь урвать как можно больше счастья и очень боясь, что его ведьма очнется сейчас от дурмана и снова начнет сопротивляться и колоться едкими словами.

Но его страхи не оправдались. Билл дышал прерывисто приоткрытым ртом и как-то странно подмяукивал, заставляя не к месту улыбаться сквозь поцелуи, умиляясь кошачьим повадкам. Когда пытка страстью дошла до апогея в своей жестокости, Том прижался губами к губам Билла, не отстраняясь ни на мгновение, опустил руки ему на задницу и, сжав непослушными пальцами маленькие упругие ягодицы, начал двигаться. Прерывисто, хаотично, совершая резкие, сильные рывки.

Ничего большего им не потребовалось. Первым не выдержал Билл. Он гортанно замычал прямо в прижимающийся к его губам рот, вывернулся как-то немыслимо, так, что опять оказался сидящим полубоком, с силой втянул сквозь зубы пару глотков жизненно необходимого воздуха, задрожал мелко и упал Трюмперу на грудь. Том согнул ноги в коленях, принимая на себя тяжесть обмякшего тела, съехал ниже по полу, положил голову на к месту стоящую лавочку, зажмурился изо всех сил, толкнулся вверх еще пару раз и кончил, загнанно дыша.

В голове звенело долго, отдаваясь в левом ухе тихим писком. Том полулежал, позволяя незаменимому кожаному предмету обстановки, резко поднявшемуся до ранга «друг», поддерживать себя, и блаженно жмурился, поглаживая тихо лежащего на нем Билла по мокрой от пота спине.

– И по какому поводу была истерика? – минут через десять грубовато спросил Трюмпер, чувствуя, что нога затекла и пришла пора подниматься, хоть и очень не хочется.

Кроме того, противная влажность в штанах делала поход в ванную событием первоочередной важности, а фантазии о совместно принимаемом душе возводили этот самый поход в область жизненно необходимых.

– Это не истерика! – тут же напрягся Билл, пытаясь сползти с его колен. Том ему этого сделать не позволил.

– Хорошо, – согласился он. – Тогда что это было?

– Ничего, – вышло едва понятным и злым.

– Билл, ты плакал, – с расстановкой произнес Трюмпер. – За время общения с тобой, я не заметил, что ты такая уж истеричная натура. Значит, должно было произойти что-то очень важное. Что?

– Кот нагадил в фикус, я хотел убрать и всё рассыпал, – признался, наконец, почти парализованный смущением и унижением Билл.

Том пару минут непонимающе таращился на него, а потом захохотал – громко, несдержанно, до слез и судороги в животе. Возмущенно стукнув его кулаком по плечу и причинив своим ударом довольно ощутимую боль, Билл всё-таки вырвался, вскочил и гордо удалился.

– По… подожди… – сквозь смех просипел Трюмпер и, с трудом поднявшись на ноги, попытался догнать, но не получилось.

В ванную вместе с собой его не пустили, захлопнув дверь перед самым носом. Том тяжело вздохнул, но смирился, поправляя рукой всё такие же мокрые штаны и спуская их вниз, чтобы хотя бы кожи не касались. Он успел сходить на кухню и выкурить полторы сигареты, когда звук льющейся воды прервался. Быстро затушив необычно большой окурок в пепельнице, Трюмпер рванул в сторону коридора, собираясь перехватить, но Билла уже и след простыл.

Снова решив пока смириться, Том пошел к себе и, подняв всё еще валяющийся на полу веник, принялся за работу, недоумевая, почему не сделал этого раньше – ведь убирать в комнате после того как помоется, не захочется вообще. Глаза уже слипались, а на тело медленно и неотвратимо наваливалась обычная после секса сонливость. Торопливо ликвидировав последствия неподобающего кошачьего поведения, он смел землю рядом с фикусом в совок, высыпал ее обратно в потревоженный цветок, сделал еще кое-что по мелочи и, прихватив пижамные штаны, пошел в душ.

Из ванной он прямиком направился в комнату для гостей. Мириться дальше с тем, что его упорно игнорируют, Трюмпер не собирался. Какой-либо замок на двери отсутствовал, что упрощало его задачу, и Том, бесцеремонно вломившись, тут же подошел к кровати. Постоял несколько секунд, рассматривая небольшой неподвижный одеяловый холмик, откинул маскирующую тряпку в сторону и, обвив тонкое запястье сильными пальцами, потащил на удивление слабо сопротивляющегося упрямца за собой.

На этот раз постель в его комнате была расправлена по всем правилам. Подтолкнув к ней Билла, Том заставил его лечь, укрыл одеялом, заботливо укутав с одной стороны, обошел свое королевское ложе и тоже лег, укрывшись. Билл тут же повернулся на бок, спиной к нему, всем своим видом выражая нежелание общаться. Том хмыкнул тихонько, чтобы не обидеть еще больше, пододвинулся поближе, обвил руками и прижался голым животом к спрятанной под футболкой спине.

Сначала Билл напрягся привычно и попытался отстраниться, но после нескольких бесплодных попыток смирился со своей участью, видимо, поняв, что переупрямить не удастся. Только не в этот раз.

Том счастливо улыбнулся ему в волосы, чувствуя себя настоящим влюбленным дураком. Большая часть его нервных клеток сегодня, когда он увидел сидящего на полу Билла, погибла не напрасно, потому что благодаря этому появилась возможность насладиться ощущением теплого, худого, сонно-податливого тела в своих объятиях. Трюмпер ни минуты не сомневался, что завтра его упрямая ведьма снова начнет шипеть и царапаться, кошачьими повадками соперничая со своим набедокурившим питомцем.

Но всё это отчаянное сопротивление, вызванное только страхом и непониманием происходящего, а не неприятием ситуации в целом, теперь было совершенно несущественным. У них всё обязательно получится. Получится, вопреки пакостным котам, злым отцам и прочим бытовым неприятностям. Том точно это знал, засыпая и поглубже зарываясь лицом в густые черные, вкусно пахнущие шампунем и чем-то еще едва уловимым волосы.

12.

Утром Тома разбудило осторожное копошение у него под боком. Тут же вспомнив события вчерашнего вечера, Трюмпер, не открывая глаз, ухмыльнулся нагловато и сильнее сжал кольцо рук, притискивая к себе свою ведьму. Организм на это действие отреагировал соответственно, словно пропустив разряд тока по позвоночнику, и Том, даже не пытаясь сдерживаться, потерся намечающимся стояком о крепкие, поджавшиеся от его действий ягодицы.

– Отпусти! – раздалось тихое, не терпящее неповиновения требование. Том с трудом сдержал улыбку и постарался дышать расслабленно, делая вид, что всё еще спит, а происшедшее – не более чем странный приступ лунатизма. – Я знаю, что ты проснулся. Отпусти, – снова повторил Билл и пару раз дернулся, проверяя, услышали его просьбу или нет.

– Не-а, – перестав притворяться, отозвался Трюмпер, но глаз не открыл. Билл снова заерзал, но вырваться уже не пробовал, просто повернулся лицом к нему.

– Том, – голос прозвучал устало и как-то обреченно. – Пожалуйста.

Глаза всё-таки пришлось открывать. Чуть отстранившись и расслабив объятия, Том позволил отодвинуться от себя на несколько сантиметров, но руку с тонкого бока так и не убрал. От одного взгляда на серьезное, немного растерянное лицо игривости в настроении значительно поубавилось.

– Я ведь теперь от тебя не отстану, – констатировал факт Трюмпер, разглядывая моментально покрасневшие щеки.

– Почему?

– Почему не отстану? – переспросил Том. – А сам как думаешь?

– Я не знаю, поэтому и спрашиваю, – было видно, что Билл начинает злиться, но Тома это не испугало. Он уже прекрасно знал, что злость – всего лишь защитная реакция. – Почему ты возишься со мной? Зачем тебе это? Зачем столько проблем, ради чего? Взвалил на себя лишнюю обузу. Притащил в свой дом. Тратишь деньги. Терпишь истерики…

– Ты просто устал, – перебил его Трюмпер. – Каждый имеет право на срывы, только давай такие эмоциональные всплески не будем вводить в обиход как ежедневную практику, договорились?

– Я и не собирался, – нахмурился Билл. – Но всё-таки… ты не ответил на вопрос. Неужели всё ради секса?.. Но ты должен понимать, что я практически ничего об этом не знаю и вряд ли смогу оправдать твои ожидания. Я не стою твоих усилий.

– Стоишь, – немного раздраженно заверил его Том. Несправедливые обвинения обидели, задев за живое. – И дело тут не в сексе. На роль секс-игрушки ты самая неподходящая кандидатура, тут ты прав. Да, я хочу тебя, отрицать не стану. Да и глупо это после вчерашнего. Но это не все. Ты мне интересен. Твое поведение, образ мыслей, характер, повадки. Весь ты. В комплекте. Даже чертов кот интересен, потому что он твой. Когда ты рядом… не знаю, как это объяснить, – замялся Том, чувствуя себя очень некомфортно. Выворачиваться перед кем-то наизнанку он не привык. – Просто хочу, чтобы и дальше так продолжалось. Кроме того, в сексе такого рода опыта у меня не намного больше твоего будет. Что и как знаю, но лично мало что пробовал. Мне с девушками в этом плане всегда намного удобнее и комфортнее было, а парни… настолько сильно, чтобы решиться до конца дойти никто не привлекал. Ты исключение. Так что практику придется нам вместе осваивать, – Билл жадно вглядывался в его лицо, пытаясь высмотреть неправду, но ничего не получалась. Том говорил совершенно искренне. – Как-то мы с тобой неправильно начали наши отношения. Всё слишком спонтанно и скачками какими-то, – вздохнул Трюмпер. – Как ты смотришь на то, чтобы восполнить некоторые пробелы?

– Как?

– Пошли в кафе? – задал Том совершено неожиданный для Билла вопрос и счастливо улыбнулся, видимо, вдохновившись этой идеей.

– Я…

– Знаю, что начнешь говорить сейчас про отца, – бесцеремонно перебил Трюмпер. – Но сам подумай. В этом городе миллионы людей, и я сильно сомневаюсь, что такая важная птица как твой папаша начнет ходить по улицам, выглядывая тебя в толпе. Он ведь понятия не имеет, что ты здесь. Как ты выглядишь, тоже не знает. Да и я рядом, в обиду не дам. Пошли, а? Закажем чего-нибудь вкусненького, потом погуляем… – начал соблазнять Том, рисуя заманчивые перспективы и снова ненавязчиво притягивая Билла поближе. – Согласен?

– Да, – последовал поразительно быстрый ответ. Том от удивления потерял бдительность и не успел перехватить, когда его ведьма выскользнула из объятий. – Только мне умыться надо. Я быстро…

И Билл сбежал в душ. Прекрасно понимая, что ведет себя как трусливый заяц, он всё равно это сделал. Даже на дурацкую прогулку, от которой не ждал ничего хорошего, согласился. А всё потому, что от объятий Тома с ним начинало твориться что-то странное. Билл и раньше замечал, как от любого даже мимолетного прикосновения у него начинает сбиваться дыхание, но сейчас… Быстро сдернув с себя одежду, он нырнул в душевую кабинку и включил воду. Холодную.

Зубы тут же застучали, а кожа покрылось пупырышками, зато мысли прояснились. Прибавив горячей, Билл стал намыливаться, не спеша проводя скользкими ладонями по плечам и груди и наслаждаясь теплом. Но стоило согреться и успокоится, как вернулись ненужные воспоминания. Горячее дыхание, шевелящее волоски на виске. Сильные руки, прижимающие его к себе и вызывающие странные незнакомые желания. Билл зажмурился и несильно стукнулся лбом о выложенную плиткой стену. Постоял, уткнувшись в нее, подумал и стукнулся еще раз.

Несмотря на истерику, страх и неуверенность, то, что произошло вчера у них с Томом, ему понравилось. Хотя… если честно, то он толком и понять-то ничего не успел, но даже этих обрывочных воспоминаний, что у него остались, хватало, чтобы по телу начинали пробегать горячие волны, живот сводило приятной судорогой и хотелось повторения. Такого, чтобы можно было всё осознать, прочувствовать до конца и запомнить.

Сегодня он проснулся довольно рано, даже раньше, чем обычно, и тихо лежал, не шевелясь, якобы потому, что не хотел тревожить не любившего вставать ни свет ни заря Тома. Но врать себе невозможно, а теплая ладонь, тяжело лежащая на животе, заставляла сердце биться чаще и жмуриться от тихой робкой радости.

Этим утром Билл мылся в два раза дольше обычного. Когда он все-таки соизволил появиться, Том уже крутился под дверью, недовольно ворча. Но, вопреки показному возмущению, Трюмпер, прежде чем принять помывочную эстафету, перехватив проходящего мимо Билла поперек живота, на мгновение стиснул его в объятиях, звучно чмокнул в шею и скрылся за дверью, прежде чем последовала хоть какая-нибудь реакция на его выпад.

Из дома они выбрались после полудня. Том постоянно что-то рассказывал, не замолкая ни на секунду и не давая Биллу сосредоточиться на своих страхах. Чувствуя себя несмешным клоуном-неудачником, пробирающимся по минному полю, Трюмпер упрямо, вдумываясь в каждое произносимое слово, продолжал нести всякий бред, чутко улавливая даже самую незаметную эмоцию. Выровнявшееся дыхание, когда они спокойно завернули за угол дома. Расслабленно разжавшиеся, переставшие стискивать кромку рукавов пальцы, минут через десять после начала их прогулки. И, наконец, засветившиеся любопытством глаза, когда зашли в небольшое тихое уютное кафе.

Свободных столиков было много, и они без труда устроились, сев у большого, во всю стену окна. Билл растерянно разглядывал меню, понятия не имея, что подразумевается под красивыми звучными названиями. Том пришел ему на помощь, прибегнув к своему излюбленному способу выбора просто ткнув наугад пальцем в первое попавшееся на глаза слово, показавшееся ему симпатичнее других. Себе, кроме кофе, он ничего заказывать не стал.

– Расскажи о себе, – когда им принесли заказ, попросил Том, потягивая очень вкусный горячий напиток.

– Ты же и так всё уже знаешь, – нахмурился Билл.

Лежащее на его блюдечке розово-белое, припорошенное кокосовой стружкой пирожное выглядело очень аппетитно и хотелось его уже попробовать, но есть и разговаривать одновременно он не привык. Мама не любила, когда болтают во время еды.

– Я знаю о том, что с тобой произошло, – заметил Трюмпер, совершенно не замечая возникшей дилеммы, – и то до конца в ситуации так и не разобрался. Но сейчас не об этом. Я хочу узнать о тебе. Какие фильмы ты любишь, о чем мечтаешь?..

– Зачем?

– Ну, так принято на свиданиях… – пожал плечами Том.

– А у нас свидание?! – поразился этой новости Билл.

– Предполагается, что да.

– А я думал, мы поесть сюда пришли… – смутился Билл и, чтобы как-то это скрыть, отломил ложечкой кусочек от пирожного и принялся тщательно пережевывать предполагаемое лакомство, наплевав на то, что они ведут беседу.

Пирожное оказалось приторно-сладким и каким-то тягуче-резиновым и тут же прилипло к зубам. Билл проглотил с усилием и отложил ложку, не рискуя брать добавки.

– Невкусно? – нахмурился Том, следя за его манипуляциями.

– Вкусно, – торопливо соврал Билл, боясь обидеть. Он когда-то читал, что на свиданиях принято угождать друг другу и говорить любезности. Помолчал немного, задумчиво разглядывая содержимое блюдечка… поднял взгляд, снова опустил и всё-таки решил признаться. – Просто оно сильно сладкое, я такое не очень люблю…

– Слушай, раз с кафе у нас как-то не клеится, может, в кино сходим? – спросил Том, разрушая очередную продолжительную паузу.

– Я ни разу в кино не был, – вздохнул Билл, сожалея об еще одном упущении в своей ненормальной жизни.

– Вообще фильмы никогда не смотрел?! – пораженно уставился на него Трюмпер.

– Почему? Фильмы смотрел на ноутбуке и по телевизору… просто я именно в кинотеатр не ходил никогда. Одному как-то неинтересно было, мама вообще никуда ходить не любила, а друзей у меня нет.

– Пойдем! – решительно выдохнул Том, доставая деньги и собираясь расплатиться за почти нетронутый заказ.

В кинотеатре оказалось намного интереснее, чем в кафе. Билл крутил головой по сторонам, глядя на окружающую его обстановку большими глазами. Несмотря на середину дня, желающих посмотреть фильмы было достаточно много. Пришедшие на отдых люди оживленно сновали туда-сюда, заражая беззаботностью и хорошим настроением. Постоянно раздавался звонкий требовательный писк игровых автоматов. Видимо, только что закончился показ какого-то весьма интересного мультика, и расходящаяся по домам малышня возбужденно пересказывала увиденное родителям, вынужденным терпеть пережитую полуторачасовую пытку еще несколько дополнительных часов как минимум. Пропитанный оптимизмом воздух пах попкорном, сладкой ватой и апельсиновой газировкой.

– Что глядеть будем? – вторгся голос Тома в восторженное созерцание.

– Не знаю, – наконец сообразив, что обращаются к нему и нужно что-то ответить, отозвался Билл.

– Там афиша есть… пошли, посмотрим. Я, если честно, понятия не имею, что сейчас крутят. Сто лет тут не был. Но хотя бы с жанром давай определимся. Ты что любишь? Мистику, боевики, ужасы, комедии, детективы? Можем на мультик сходить… Только чур не мелодрамы, я два часа розовых соплей не переживу! – выдал тираду Том, деловито пробираясь сквозь толпу к афишам и утягивая за собой Билла, держа его за запястье, словно боясь потерять. – Так, и что мы тут имеем?..

– Трюмпер! – прервал его на полуслове громкий окрик.

Том закрутил головой по сторонам, пытаясь найти позвавшего его человека. Недовольно поморщился, увидев стоящего в отдалении Брайана, и тихо чертыхнулся, разглядев находящуюся рядом с ним знакомую компанию.

– Подождешь здесь, ладно? – спросил он у вопросительно глядящего на него Билла и добавил, оправдываясь: – Я ненадолго. Если ты тут ждать будешь, мне от них быстрее отвязаться удастся… а так не отцепишься, – дождавшись утвердительного кивка, Том быстро направился в сторону друзей.

– Привет, ребят… – поздоровался он.

Но на его приветствие почти не последовало реакции, все заинтересованно разглядывали увлеченного выбором фильма Билла. Тому это не понравилось. Знакомить брюнета со своими друзьями Трюмпер не собирался, потому что сильно сомневался, что его ведьме нужно сейчас чужое любопытство и новые лица. Может быть, когда-нибудь потом…

– Кто такая? – удивленно спросила Рокси, выражая всеобщий интерес.

Том нахмурился, даже сначала вопроса не поняв, он за это время настолько привык к Биллу, что совершенно перестал воспринимать его как девушку. Толчком к пониманию послужил ехидный смешок Брайана, раздавшийся совсем рядом.

– Да так… – неопределенно пожал плечами Трюмпер, поставив на заметку пройтись по магазинам и купить какой-нибудь более подходящей для парня одежды, чем леггинсы и безразмерные кофты. Лэйтон хотел было прокомментировать ситуацию, но заткнулся, так и не начав говорить, поймав угрожающий взгляд. – Ребят, простите, но сегодня сами по себе, – все понимающе закивали, не споря. – Бри, отойдем на минутку?..

Брайан обреченно вздохнул, но покорно поплелся за ним.

– Я ведь не ляпнул ничего! – сразу начал защищаться Лэйтон, как только они отошли на достаточное расстояние.

– Да я вообще-то не об этом… хотя… сболтнешь лишнего, огребешь не по-детски, – Том покосился, на все так же стоящего к ним спиной Билла, будто он мог услышать, и тихо спросил: – Нашел что-нибудь? – уточнять, о чем идет речь, нужды не было.

– В процессе, – таким же шепотом отозвался Брайан. – В инете про нашего таинственного незнакомца куча информации, дай мне еще денек, разгребу всё, отсею ненужное, разложу по полочкам и предоставлю тебе в лучшем виде. Завтра позвоню, хорошо?

– В любое время, – согласился Том. – И, знаю, что ты в предупреждениях не нуждаешься, но всё-таки… ребятам про него не рассказывай, хорошо?

– Естественно. Тебе, кстати, повезло, что Марси с нами сегодня нет, а то хрен бы ты так быстро отвязался.

– Да уж… – осознал размеры своего счастья Трюмпер и, попрощавшись с другом, пошел к все так же выбирающему что бы посмотреть Биллу. – Ну что, присмотрел что-нибудь? – спросил Том, тихо подойдя со спины и заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Я аннотации прочитал. Мне один политический детектив понравился… и начинается он через двадцать пять минут. Ты не против?