Текст книги "Ведьма (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Одежда тоже изменилась. Недлинная, только-только прикрывающая ремень футболка. Ботинки на толстой подошве. Широкий кожаный браслет на левом запястье. Вместо лосин, которые Трюмперу снились всё это время, были джинсы. Узкие. Темно серые. И абсолютно точно мужские.
Не в силах выдавить ни звука, Том посмотрел еще немного. Подошел молча и, схватив за руку, потащил за собой. К черту всех. Они едут домой. Хватит. Нагостились.
Это было странно, но Билл совсем не сопротивлялся такому с собой обращению.
– Мистер Каулитц, все в порядке? – спросил забеспокоившийся охранник, глядя на этот беспредел.
Том осмотрелся по сторонам, в поисках Ричарда, собираясь отвоевывать свою ведьму с помощью кулаков, если понадобится, и только через несколько секунд до него дошло, что мужчина обращается к Биллу, а не к его отцу.
– Да, Джейк, всё хорошо, не волнуйся, – мельком удивившись, насколько властным и уверенным выглядит Билл, Том, даже не притормозив, продолжил дальше как на буксире тащить его прочь из этого чужого для них обоих дома.
Затолкав Билла в машину и заблокировав на всякий случай дверь, Том повернул ключ, заводя мотор. Каулитц – звучало как-то дико и непривычно – молчал. Трюмпер тоже. Проносящиеся мимо машины не позволяли повернуть голову в сторону ни на минуту. Красные огни светофоров раздражали лишь фактом своего существования.
– А я коту имя дал, – неожиданно промолвил Билл, разбивая повисшую в машине тишину.
– Правда? И какое? – Тому было очень любопытно.
– Шмель.
– Как?! – выдохнул Трюмпер и даже оторвал взгляд от дороги, демонстрируя всю степень своего удивления.
– Шмель, – с достоинством повторил Билл. – Ему очень подходит. Ты не находишь? – и посмотрел таким взглядом, что сразу становилось понятно: возражать сейчас ему нельзя.
– Думаю, это замечательное имя, – предусмотрительно поспешил согласиться Том.
Удовлетворенно кивнув, брюнет опять замолчал, уставившись в окно.
– Это странно, знаешь? – снова нарушил тишину Билл через какое-то время.
– О чем ты? – спросил Том, не имея понятия, о чем идет речь на это раз.
– С одной стороны, подчиняться я больше не хочу, – после этих слов Трюмпер напрягся всем телом и затаил дыхание, понимая, что сейчас решается его судьба. – А с другой, по-другому просто не умею. За то время, что я жил у отца, он ни в чем меня не ограничивал. Сам себе я тоже пытался не ставить никаких ограничений. Даже работу на какое-то время забросил. Мне ведь больше не нужно работать, чтобы выжить. Сейчас у меня есть всё: деньги, свобода, безопасность, – Билл говорил монотонно тихо, не повышая голоса, делая паузы между словами. И каждый раз, когда он замолкал, у Тома сердце останавливалось и не начинало биться до следующего произнесенного полушепотом слова. Он вслушивался в эти тихие звуки, словно от них зависела его жизнь, и изо всех сил пытался не забывать о дороге и напряженном движении, так как именно в его руках обе их жизни находились в данный момент. – А я просто не знаю, что мне со всем этим делать. И тебя рядом нет, чтобы меня научить, – Билл снова ненадолго замолчал, и совсем тихонько добавил: – Мне тебя не хватало.
Стиснув руль побелевшими пальцами, Том вдавил в пол педаль газа. Совсем чуть-чуть осталось. Только бы хватило сил дотянуть до дома.
17.
Билл улыбался чуть заметно, заходя в лифт и приваливаясь плечом к его гладкой полированной стене. Он прекрасно видел удивленный вопросительный взгляд Тома, но объяснять ничего не стал. Незачем. Да и не выразишь это словами. Как объяснить, что, поднимаясь на нужный этаж, выходя из лифта, подходя к знакомой двери, он словно находился в двух временных измерениях одновременно?
Тогда, в первый раз, напуганный до паники, лишившийся дома и всего, что знал, хватающийся за такого же, как и он сам, перепуганного кота… и сейчас. Наконец-то снова возвращающийся домой. Только зверя на руках не хватает. Улыбка стала шире, когда Билл представил, как обрадуется Шмель их возвращению. Временное пристанище коту не понравилось категорически: светло, много места, многолюдно.
– Ты дома хоть раз убирал, пока меня не было? – проворчал Билл, переступая порог квартиры и оглядываясь по сторонам.
– Чтобы ты лишился этого удовольствия, когда вернешься? – огрызнулся Том. – И вообще, мне без тебя вся эта чистота нафиг не сдалась, это ты у нас ее фанат.
– Ты понимаешь, что это для меня значило?! Я только поверил, стал успокаиваться, как ты приходишь, и говоришь, что виделся с моим отцом у меня за спиной?! Да я… – неожиданно даже для самого себя выпалил Билл и резко замолчал, прерываясь на полуслове.
Ничего подобного он говорить не собирался. На самом деле сейчас ему очень хотелось прижаться к Тому всем телом, уткнуться носом в шею и повторять без конца, как он соскучился, но, вопреки всем желаниям, наружу вырвалась непонятно откуда взявшаяся совершенно неуместная и ненужная в данный момент злость.
– Я тебя люблю, – четко произнося каждое слово, тоже совершенно не к месту произнес Том, в ответ на его выпад.
– Ты говорил, – просыпающаяся ярость улеглась так же быстро, как и появилась.
– Я помню, – голос звучал спокойно и уверенно.
– Правда? – удивился Билл. – А я думал…
– Представляю себе, – хмыкнул Трюмпер. – Ты бы свое лицо тогда видел… у тебя же чуть сердечный приступ не случился. Я специально внимание на своих словах заострять не стал, дал тебе время эту мысль усвоить. Чтобы ты принял к сведению, обдумал и понял, что это не такая уж и плохая идея. Ты же вечно всё обдумывать должен по трое суток.
– Ты испортил момент. Знаешь? – немного помолчав, вздохнул Билл, подошел к телевизору, провел одним пальцем по экрану, сморщился, увидев пыль, обтер ее о джинсы и снова посмотрел на Тома. – Мог бы придумать что-нибудь торжественное, более подходящее для признания. Вино, свечи… как в кино.
– Ага. И стоило бы мне только достать спички, чтобы эти самые свечки зажечь, ты бы перепугался так, что пришлось бы тебя по всей квартире отлавливать.
– Может быть, – не стал отпираться Билл, переходя к окну. – Но попробовать все равно стоило.
– Мы попробуем. Обязательно. Например, на нашу первую годовщину… а еще лучше на третью, чтобы ты окончательно привык к этой мысли и успокоился, – Том внимательно следил за его непрекращающимися передвижениями. Самый главный, самый важный вопрос крутился на кончике языка, всё больше раздражаясь, что его не задают. – Ты останешься жить со мной? – всё-таки не смог удержать его Трюмпер.
– Да, – ответ прозвучал поспешно, будто тоже только и ждал своей очереди быть озвученным.
– А отец против не будет? – это могло стать большой проблемой.
– Я его даже спрашивать не собираюсь, – с недавно появившимся высокомерием отозвался Билл, и тут же словно устыдившись своего тона, добавил. – Ты не подумай, он хороший. И на самом деле любит меня, а еще у меня бабушка с дедушкой есть, и они тоже меня очень любят… хотя, может быть и не меня, а идею обо мне. За эти годы они уже почти смирились с потерей внука и сына, и сейчас, со мной настоящим, понятия не имеют, что делать. Я всё понимаю. Мы чужие друг другу, но у нас появился шанс это исправить. Мы познакомимся обязательно и в будущем, скорее всего, подружимся, но жить вместе для этого совсем не обязательно. Думаю, всем будет только проще, если сближаться мы будем постепенно.
– А на какой х*р нужно было уходить из дома и трепать мне нервы?! – рявкнул Том, не сдержавшись.
– Я не знал, что мне делать, я же говорил уже. Я не умею… быть в отношениях. У меня их не было никогда, – Билл вздохнул глубоко и твердо посмотрел в глаза своим коронным ведьминским взглядом, не желая признавать себя виноватым. – А еще у меня никогда не было свободы выбора. И у тебя ее не было с тех пор, как мы познакомились. Пожалуйста, дай мне договорить, – торопливо попросил он, увидев, как Том открыл рот, собираясь начать возражать. – Её не было. Не пытайся убедить меня в обратном. Я не знаю, почему ты решил, что отвечаешь за меня, но ты именно так и думал, и с тех пор, как отбил меня у Зака и компании и забрал к себе, уже не мог избавиться от меня. Ты бы не выгнал меня на улицу, даже если бы захотел. Ты в принципе на подобный поступок не способен. Значит, у тебя не было выбора. А у любого человека всегда должно быть право решать, как ему жить. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я, когда уходил, даже толком озвучить бы не смог, почему это делаю. Только потом слова подобрал, со временем. Я очень хотел, чтобы ты понял, что тебе нужен именно я. Такой, как есть. Трудный и нелепый. Чтобы ты пришел и снова меня забрал, только на этот раз потому, что сам так решил, а не потому, что считаешь такой поступок правильным. Прости, если расстроил тебя этим, но безоговорочная уверенность в твоих чувствах была мне необходима.
– Ничего, – хмыкнул Том. – Я не расстроился, – и он даже и не врал совсем, потому что в слово «расстроился» то, что он пережил за время разлуки, точно уместить было невозможно. Он подошел к своей – теперь уже точно и навсегда своей – ведьме, обнял, уткнувшись лицом в макушку, и попросил: – Только ты больше так не делай, ладно? – Билл покивал, пробормотав что-то неразборчивое. – Что? – переспросил Трюмпер.
– Я тоже тебя люблю, – повторил Билл, более четко произнося слова.
Том зажмурился, притискивая к себе худое тело до боли в ребрах и придушенного писка. Чтобы выразить всё, что почувствовал, услышав эту короткую фразу, слов у него не находилось. Пауза затягивалась, превращаясь в минуты. Билл начинал нервничать, всё интенсивнее комкая в пальцах его футболку. Для него ведь это было первое в жизни признание, а в ответ получалась только тишина.
Том чуть разжал хватку, позволяя отстраниться от себя, недалеко, всего на пару сантиметров, не больше. Провел ладонью по мягким, густым волосам, захватывая по пути резинку и выпуская черно-белую гриву на свободу. Прикоснулся к зардевшейся щеке. Его губы шевелились, беззвучно произнося клятвы и признания. Билл следил за их движением, не отрываясь, и кивал, показывая, что и так, без слов все понимает.
Первый после разлуки поцелуй получился очень нужным. Необходимым до боли в горле и бешеного сердцебиения. Он был какой-то странный и нелепый, словно и не поцелуй вовсе. Просто прижавшиеся друг к другу губы и сбившееся дыхание рот в рот.
Это было странно, но первый шаг сделал именно Билл. Всхлипнул тихо и чуть подался вперед, непроизвольно усиливая давление. И Том пришел в себя. Зашептал что-то непонятное, мелко и часто исцеловывая его лицо. Накрыл щеки ладонями. Нырнул языком в послушно приоткрытый рот, скуля от почти позабытой сладости. Не встречая сопротивления, проник глубже, ощупывая и облизывая всё, до чего только мог дотянуться.
Билл отвечал, но как-то не так, как обычно. Что-то в его действиях было не то чтобы странным, просто непривычным. И до Тома, наконец, дошло. Страха нет. Совсем. Ни крупицы не осталось. Губы были податливыми, отзывчивыми, без раздумий откликаясь на каждую, даже самую незаметную на первый взгляд ласку, не пытаясь осторожничать, останавливать или уворачиваться.
– Пошли в… спальню? – пользуясь моментом, просипел Трюмпер.
– Да… да, – согласно закивал Билл.
Спальня оказалась черт знает как далеко. Пришлось на подкашивающихся от перевозбуждения ногах сделать кучу шагов, больше десяти точно, Том сначала пытался считать, а потом сбился. Преодолеть целых два дверных проема. И четыре раза удариться о стену, охая от боли то в плече, то в коленке, то в пальцах на левой ноге, которыми Трюмпер вписался в косяк, когда был уже почти у цели.
Но все эти трудности были не важными, абсолютно незначительными, ведь рядом был Билл, который, ни разу не ударившись, тоже охал – просто так, за компанию. Сочувственно гладил его по косичкам, перебирая их тонкими пальцами. И по-кошачьи терся об него всем телом, замедляя продвижение, но Том не возражал.
– Раздеваемся? – с надеждой в голосе спросил Трюмпер, наткнувшись на кровать.
– Давай, – не задумываясь, согласился Билл, своим поспешным ответом заставив внутри что-то тоненько и противно дернуться. Слишком быстро. Слишком согласен. Непривычно. И несвойственно для него.
От своих вещей каждый избавлялся сам. Торопливо, молча, по возможности стараясь не отрывать друг от друга взгляда. Том управился первым, и пока Билл, немного замявшись, начал расстегивать джинсы, сдернул покрывало с кровати и бросил его на пол, делая вид, что расправил постель. Забрался на нее и, нетерпеливо рыкнув, потянул, так и не успевшего снять штаны Билла на себя.
– Том, подожди…
– Страшно? – тут же забеспокоился Трюмпер.
– Нет. Просто… я не знаю, что должен делать, как прикасаться, например, и меня это сильно смущает, – и Том вдруг с неожиданным облегчением разглядел за новыми непривычными деталями свою ведьму. – Я не знаю, чего ты от меня ждешь… – окончательно застеснявшись, признался Билл.
– Глупый. Я не от тебя ждал, а тебя. Ждал очень долго, думал, не дождусь уже. И тебе не надо ничего делать. Точнее, думать, о том, что делаешь не надо. Если приятно, если нравится – значит можно. Не нужен мне твой опыт и осведомленность, мне ты нужен, такой, как есть. Я думал, что уже доказал тебе это.
– Тогда можно я?.. – неуверенно попросил Билл, чуть надавливая на его плечо в недосказанной просьбе лечь.
– Всё что угодно, – не задумываясь, согласился Том. Растянулся на спине, закинув руки за голову, позволяя делать с собой все что угодно, и прикрыл глаза, чтобы не смущать.
Долго ждать первого прикосновения не пришлось. Любопытно-робкие пальцы прошлись легкой лаской по шее, прижались к груди и, замерев на секунду, погладили. К скуле что-то прикоснулось едва ощутимо, и Трюмпер только через несколько секунд сообразил, что его целуют.
Билл, усиленно вспоминая всё, что делал с ним Том, пытался сам сейчас воспроизвести это как можно старательнее и лучше. Легонько прикусил подбородок, лизнул, спустился губами ниже, захватывая мочку уха в плен и посасывая ее. Том чуть повернул голову, тихо постанывая и показывая, что ему все нравится.
Ненадолго замершие на его груди ладошки снова пришли в движение. Билл спустился к животу, лаская, но потом чего-то испугавшись, снова перешел на грудь. Натолкнувшись на сосок, потрогал его, покатал между пальцами. Том заставлял себя дышать и не издавать лишних звуков, помня, как в прошлый раз оборвал этим исследовательскую деятельность.
Окончательно осмелев, Билл почти уверенно гладил, проводил ногтями, слегка надавливая, прикасался к шее языком. Было интересно, приятно и очень хорошо. Том завораживал его своей реакцией на действие. Тихими стонами, прерывистыми, какими-то рычащими вздохами, приоткрытыми губами, которые пересыхали от частого дыхания, и их постоянно приходилось облизывать.
Руки Билла, словно сами по себе, против его воли, спускались все ниже и ниже, наконец, натолкнувшись на полностью возбужденный член.
– Билл, – часто-часто задышал Трюмпер. – Это, конечно мож…но… но, давай, не сегодня…
– Почему? – любопытства в голосе было много, а пальцы не спешили подчиняться, возвращаясь на более безопасную территорию.
– Потому что, у меня… слишком долго этого не… было, и я просто не смогу сдер…жаться, – каждое новое слово давалось всё труднее. Том отодвинул его руку в сторону и сел, вызвав своими действиями недовольный возглас. – Не пойми неправильно, мне ужасно нравится твоя инициатива, и я буду совершенно не против, если ты ее проявишь в другой раз, а сейчас давай-ка тебя разденем…
– Совсем?
– Совсем, – из одежды оставались только узкие неуступчивые джинсы, справиться с которыми было не так-то и просто. – А мне лосины нравились, – как бы между прочим заметил Том, старательно их стягивая.
– Никогда больше их не надену, – нахмурился Билл, приподнимая для удобства бедра.
– Ну, на улицу, я согласен. Нехрен тебя всем подряд разглядывать… но дома, для меня, наденешь как-нибудь? – Том и сам не смог бы объяснить, почему румянец на обычно бледных щеках сегодня доставляет столько удовольствия. Наверное, просто соскучился очень, по каждой черточке, каждой особенности в поведении.
– Ладно, – нехотя согласился Билл. – Но только потом, когда-нибудь.
Избавившись от одежды, Том тут же потянулся за поцелуем. Инициатива Билла – это, конечно, замечательно, но хотелось страсти, напора и полного контакта. Продолжая целовать, Трюмпер передвинулся, ложась сверху, и выдохнул облегченно. Получилось.
Ненавязчиво опустив руку вниз, Том погладил свою ведьму по длинному тонкому боку и спустился к ноге, закидывая ее себе за спину и потираясь возбужденным до боли членом. Билл пробрался пальцами ему под косички и пару раз легко царапнул острыми ногтями.
– Черт! – прохрипел Том, выгибаясь.
– Я помню, тебе так нравится, ты говорил…
– Да. Давай… еще!
С каждым мгновением терпеть становилось всё более невыносимо, хотелось завершения, настоящего, стопроцентного.
– Билл, – отстраняясь от него и снова садясь рядом, позвал Том. – Послушай, если ты не захочешь, я пойму, но… я хочу до конца. Не так, как у нас раньше было, а по-настоящему.
– Я не знаю… – Билл тоже сел и, к неудовольствию Трюмпера потянувшись за простыней, набросил ее себе на бедра. – Я видел в интернете, как это происходит, и мне не понравилось… хотя, всё остальное я тоже представлял немного по-другому, думал, противно будет.
– Давай попробуем, ладно?
Не дожидаясь ответа, Том встал, подошел к шкафу и, достав оттуда небольшую коробку, вернулся на кровать.
– Что это? – с интересом спросил Билл.
– Кое-что нужное, защита и все дела… ты же знаешь?
– Да, – обращенный к коробке взгляд стал более нервным.
Том, спрятав ее под подушку от греха подальше, притянул Билла к себе и поцеловал, отвлекая и возвращая прежний настрой. Возбуждение никуда не делось, только на минуту отодвинутое в сторону делами насущными, оно почти сразу вернулось в полном объеме. Наслаждаясь горячей повлажневшей от испарины кожей, Том вслушался в мурлыкающие стоны, которые Биллу всё труднее становилось контролировать, и решил, что пора.
Коробка была под рукой, и достать из нее тюбик со смазкой и выдавить немного геля на пальцы, не привлекая лишнего внимания, удалось без проблем. Погладив Билла по щеке свободной рукой, Том накрыл его губы своими, втягивая в очередной поцелуй, опустив руку вниз и обхватив его член ладонью погладил пару раз по всей длине. Провел по ложбинке между ягодицами холодными от смазки пальцами.
– То-о-ом, – позвал Билл, вздрогнув и немного придя в себя.
– Тише, – зашептал Трюмпер, прикасаясь к его уху губами. – Ведь совсем не больно, так? – Билл кивнул неуверенно. – Ты потерпи чуть-чуть, ладно? Это нужно, может быть, сначала неприятно немного будет, но зато благодаря этому не будет больно. Все будет хорошо. Веришь мне?
– Да.
Том сдерживал себя изо всех сил, стараясь действовать медленно и аккуратно. Сначала даже один палец двигался с трудом, из-за того, что Билл был очень узким и напрягался, не в силах расслабиться до конца, как бы Том его не уговаривал.
– Послушай меня, – наконец не выдержав, попросил Трюмпер. – В прошлый раз ты мне этого не позволил, но сейчас разреши, пожалуйста… тебе понравится, я обещаю.
– Что?
– Сейчас покажу…
Спустившись торопливыми поцелуями по его животу вниз, Том прижался на мгновение губами к паху и, чуть повернув голову, накрыл возбужденный член губами. Билл дернулся, забормотал что-то, и вцепился пальцами ему в косички. Том, не обращая внимания, продолжал ласкать, двигая головой все быстрее и не забывая о главной цели.
Постепенно судорожно стискивающие волосы руки расслабились, начав поглаживать по голове и даже слегка надавливать на затылок, заставив Тома чуть улыбнуться, не прерывая ласки. Три пальца в узком отверстии двигались почти легко, намекая на то, что можно переходить к самому желанному. В последний раз лизнув головку языком, Том поднялся вверх. Надел презерватив, нанес смазку на свой член и лег на Билла, заставляя его как можно шире раздвинуть ноги.
– Не бойся… ты только не бойся…
Головка вошла с трудом, Том замер, прислушиваясь к странному прерывистому звуку, который издала его ведьма. Подождал немного, давая время расслабиться, и двинулся дальше. От жара и узости хотелось выть и двигаться не останавливаясь, а приходилось сдерживаться и действовать не спеша, словно никуда и не торопишься. Они оба выдохнули облегченно, когда Том вошел до конца.
– Всё, – выдавил Трюмпер. – Самое трудное позади. Теперь будет легче.
– Я надеюсь… – прошептал Билл, утыкаясь совершенно мокрым лбом ему в плечо.
Первый толчок был пробным и осторожным. Медленный, неглубокий, направленный лишь на то чтобы понять, что можно начинать двигаться по-настоящему. С каждым последующим толчком становилось легче и труднее одновременно. Билл расслаблялся, переставая зажиматься в ожидании новой боли, снова начинал дышать часто и возбужденно, но в то же время хотелось забить на всё, вовсе перестав сдерживаться, и двигаться резко, сильно, на пределе возможного.
Билл вдруг вскрикнул, больно впиваясь ногтями Тому в плечи и выгибаясь всем телом.
– Что, слишком больно? – переполошился Трюмпер.
– Нет… – выдохнул Билл, и подкинул бедра, прося еще.
Том улыбнулся сумасшедше, поняв, в чем дело, и ускорился, как хотелось. Пот заливал глаза, сил держаться почти не осталось. Зашипев, как рассерженная кошка, Билл впился зубами в его плечо, кончая и добавляя ощущениям завершенность. Дернувшись по инерции несколько раз и инстинктивно перевернувшись на спину, чтобы не придавить, Том отключился на пару секунд, всё так же не выпуская свою ведьму из объятий.
Постепенно шум в ушах пропадал, а зрение восстанавливалось. Билл тяжело лежал на нем всем телом, затрудняя и без того тяжелое, всё еще не пришедшее до конца в норму дыхание, но Том даже и не думал сдвигать его в сторону, отстраняя от себя. Он лежал, улыбаясь, как идиот, гладя его по волосам и отыскивая пальцами упругие жгутики дредов, скрывающиеся в общей массе. По венам наркотическим опьянением растекалось счастье.
Том точно знал, что потом, позже, еще будут трудности, недоразумения и недопонимание. Будет раздражающая до бешенства привычка Билла все обдумывать и взвешивать по сто раз. Его, томово, давление и командирские замашки. Нужно будет научиться не злиться из-за непохожести и совершенно разных взглядов на жизнь, научиться сосуществовать с новыми родственниками, и еще черт знает чему научиться…
«Ну и хрен с ним. Справимся, – ухмыльнулся про себя Трюмпер, разглядывая свою ведьму и понимая, что сделает всё, что угодно, лишь бы иметь возможность лежать вот так и перебирать тонкие дреды плохо слушающимися пальцами. – Мы просто будем учиться вместе».
